лилии.

      Ближе к двум часам ночи Атсуму решил вернуться к себе домой. Они выпили все пиво, съели почти все, что принес Мия (он и съел большую часть). Сакуса даже немного опьянел и много болтал, пока его гость, наоборот, молчал, поддакивал и много чувствовал. Оми рассказал про свою работу, про то, что с ним случилось, немного про свою семью. А потом остался один. Спать совсем не хотелось.       Вместе с сигаретами, телефоном и тяжелой головой Сакуса вышел на балкон, вытащив вместе с собой табурет. Он закурил, одновременно по памяти набирая номер телефона Комори. На улице довольно прохладно, но такая погода только возвращала более-менее трезвое сознание. Кузен не сразу ответил на звонок, но, как только ответил, уже злился на Киёми.       — Помолчи, Мотоя, — заткнул его Оми. — Я сейчас сидел с Атсуму.       — С кем? — в недоумении переспросил Комори. По его голосу стало понятно, что он еще не ложился спать. — Ты пьян?       — Нет, с чего ты взял? — быстро ответил Сакуса, и кузен цыкнул. — Атсуму, тот парень из цветочного магазина. Мы сталкивались с ним и его братом.       — А! Один из близнецов! А зачем ты мне это рассказываешь, Оми-кун?       — Он больше не напоминает мне о матери, Мотоя.       Он замолчал. Киёми делал затяжку за затяжкой, держал какое-то время дым во рту, а после выпускал его большим облаком. Мир вокруг стал немного яснее, приближаясь к утру. Немного захотелось есть.       — Это интересная новость, Оми-кун.       — Да, — подтвердил тот. — Он совершенно другой человек. Я хочу сделать ему то тату, о которой он просил.       — Бля, ты точно пьян, — вздохнул Комори. — Обычно ты не горишь желанием делать тату другим людям.       — Обычно. Он неплохой человек, знаешь ли.       — День назад ты ненавидел его.       — Я не сказал, что я его не ненавижу, — возразил Сакуса. Он вспомнил, как часто Атсуму извинялся и смеялся над его привычками. — У него и Иизуны один мозг на двоих.       — Не признает мизофобию? — догадался Мотоя, ухмыляясь. — Отвратительно.       — Очень даже отвратительно, — кивнул Киёми. Он потушил сигарету и подставил лицо под легкий ночной ветерок. — Ладно, Мотоя, иди спать.       — Я уже лежу в кровати, — пробурчал тот. — Ты когда собираешься ложиться?       — Скоро. Позвоню потом.       Сакуса ушел с балкона, достал из холодильника единственный живой сэндвич с ветчиной, помидорами, салатом и сыром и сел за письменный стол, одновременно являющийся кухонным. Он немного посидел, сделал пару укусов от сэндвича, прислушиваясь к тому, что происходит на улице. Спать совсем не хотелось.       Встав, Киёми достал из нижнего ящика комода небольшой альбом и пачку простых карандашей. Он вернулся за стол, откусывая еще чуть-чуть от сэндвича, и нашел фотографию ромашек в интернете. На чистой странице альбома начали появляться небрежно раскиданные цветы. Оми полностью ушел в то, что рисовал, но временами поднимал голову и смотрел то на ромашки, то просто перед собой.       Он думал о том, о чем они с Атсуму говорили. Сначала Мия спросил, что Сакуса читает. А когда выслушал весь сюжет — расплакался, сильно симпатизируя главной героине. Потом он рассказал о цветочном магазине и о клиентах, с которыми говорил. Он перечислил каждого из сотрудников, оставив своего брата напоследок и наговорив о нем не самых лучших вещей. Тогда они выпили по одной банке пива.       Они сидели рядом на диване и смотрели мелодрамы, над которыми искренне смеялся Сакуса, и чуть ли не рыдал Тсуму. Когда кончился очередной фильм, Оми спросил значение татуировки, которую хочет сделать Мия. Произошел рассказ о языке цветов и о значении ромашек: симпатия, невинность и беззаботность. Киёми предположил, что Атсуму хочет именно это, чтобы потом показать любимому человеку. И тот ничего не ответил.       Под воздействием пива, тепла и приятной атмосферы Атсуму размяк и все же спросил причину нелюбви к прикосновениям и такое резкое отношение к бактериям. Киёми спокойно рассказал о мизофобии, как повторяющуюся из раза в раз песню, избегая сильных подробностей. Ему было немного страшно про это рассказывать, потому что казалось, что реакция будет неприятной. Такого не получилось. Мия отреагировал достаточно нейтрально, но парочку задевающих шуток прозвучало.       Сакуса взглянул на альбомный лист, весь заполненный ромашками. Он выбрал те, которые получилось лучше всего, вырезал их и разложил на столе. «Невинность». Такого точно нельзя сказать об Атсуму, подумал Оми, вставая и направляясь в ванную. Он умылся, сел на диван, проверяя время на часах. Почти четыре утра. Самое время ложился спать.

***

      Атсуму проснулся очень поздно. Было почти десять утра, а он привык вставать на два часа раньше. Осаму уже давно не спал, ходил туда-сюда по квартире и собирался. Заметив, что Тсуму не спит, он кинул брату его одежду и присел рядом с ним на корточки.       — У тебя есть полчаса на сборы, — сказал он. — Сколько ты вообще выпил вчера?       — Не помню, — сонно пробурчал Атсуму, одеваясь. — Почему ты не разбудил меня раньше?       — Тебе надо было отоспаться, болван, — ответил Саму. — Тем более, сегодня суббота.       — А что у нас в субботу?       — Магазин позже открывается.       Как только братья зашли в магазин, к ним подошел довольным чем-то Суна и тихо задавал Осаму вопросы про тату-салон. Конечно, они прошли мимо, но ничего сверхъестественного не заметили. Атсуму чувствовал себя очень вяло, сонно и немного болела голова то ли от недосыпа, то ли от компании Сакусы. Конечно, время, проведенное с ним, — приятный опыт, но такое ощущение, будто его мозг — это старенький компьютер, который только-только начал обрабатывать информацию.       Атсуму начал заниматься тем, чем занимался на работе всегда: менял воду, помогал Ките поливать цветы и по его просьбе разобрал недавно привезенные семена и упаковочную бумагу. Несмотря на то, что была суббота, покупателей было немного. Наверное, так даже лучше. Когда дел больше не осталось, Тсуму сел на пошатывающуюся табуретку и вытер пот рукавом. Он наблюдал за ходившими вместе Ринтаро и Осаму и за Китой, который снова говорил по телефону.       Когда его разговор завершился, он подошел к одному из братьев Мия и похлопал его по плечу.       — Ты сегодня какой-то еле живой, Атсуму, — ласково сказал Кита. — Хорошо себя чувствуешь?       — Все хорошо, Кита-сан! — воскликнул Тсуму. — Как ваши дела?       — Неплохо, очень даже неплохо, — улыбнулся Шинске. Улыбка получилась достаточно грустной. — Не против сходить со мной в магазин?       Мог ли быть Атсуму против? Конечно, нет! Поведение Киты все же казалось ему немного странным. Оно было непривычным, словно классическое затишье перед бурей. Наверное, поэтому разговоры по телефону стали такими частыми. Они дошли до магазина на другой стороне улицы.       Настроение Мии сильно улучшилось, когда Шинске сказал, что он может выбрать себе что-то вкусное, пока Кита ищет еду на обед. Атсуму бегал вокруг коридоров из стеллажей и никак не мог решить, что бы такое ему взять. Он пару раз потерялся и как-то попал в отдел с хозяйственными продуктами и химическими средствами для уборки. Сначала ему захотелось выбрать что-то только для себя, но он увидел грустное и сосредоточенное лицо Киты, подумал о теплых моментах, которые были с братом, о интересных сплетнях Суны. Поэтому в тележке оказалось немного вкусного для всех.       Когда они вернулись, Ринтаро и Осаму в спешке убирались. На полу было много обрывков ленточек и порванных кусочков бумаги. На вопрос, что произошло, они оба отвечать не хотели. Но клялись, что такого никогда больше не повторится и они уберутся. Кита рассмеялся, положил пакеты с едой на тумбу рядом с кассой и вручил каждому веник и совок. «Инаризаки» был закрыт на обеденный перерыв, который продлился дольше, чем нужно.       Сначала была уборка, и оба помещения были избавлены от мусора на полу, а уже после перекус. Саму просто не поверил своему брату, когда Атсуму сказал, что выбрал всем небольшой десерт. Этим десертом оказались леденцы и жевательные конфеты, пару из которых Тсуму спрятал в карманах. В конце перерыва Кита произнес длинную речь о том, что они четверо должны быть счастливы, потому что имеют друг друга и могут столько времени проводить рядом.       Оставшиеся два часа рабочего дня прошли достаточно спокойно. Близнецы радушно приняли пару клиентов, пока Суна где-то блуждал, а Шинске наблюдал со стороны. Вернувшись, Ринтаро рассказал, что тату-салон уже закрыт, и там работало всего два человека вместо трех. В магазине сразу стало тихо. В такой неловкой и неприятной тишине невозможно было существовать, поэтому Атсуму начал говорить:       — Будем надеяться, что у них все хорошо! Кита-сан, — с хитрой улыбкой позвал он. — Сегодня я хочу закрыть магазин.       — В чем причина такого неожиданного предложения? — удивленно спросил Шинске.       Осаму и Суна безразлично переглянулись, а Тсуму сильно покраснел и заволновался. Он скрестил руки на груди, незаметно щипая себя за предплечье.       — Никакой особой причины нет, — объяснился он, сгоняя румянец с лица. — Просто я очень сильно люблю это место!       — Тогда я прослежу, чтобы ты точно все закрыл, — пожал плечами Осаму. — Я знаю, что ты забывчивый.       — Нет, это неправда! Тем более, я не люблю проводить время с идиотами.       Пока братья Мия начали друг с другом ругаться и пытаться как-то причинить друг другу вред, а Суна с нескрываемым удовольствием смотрел на это со стороны, Кита положил на кассу ключи с брелком лисы и пошел к выходу.       — Я надеюсь, что вы хорошо проведете выходные! — сказал он напоследок и вышел.       После хлопка двери драка между Атсуму и Осаму прекратилась, и они все же решили, что Тсуму в состоянии самостоятельно закрыть магазин. Ринтаро и Саму разошлись в разных направлениях, и «Инаризаки» на какое-то мгновение казался заброшенным. Но шум машин и улицы моментально перекрылся громкой музыкой, включенной Мией.       Он пританцовывал и подпевал, перемещаясь по комнате, выдергивая цветы из ведер или горшков. Он разложил все, что собрал, на столе: две алые гвоздики, одна желтая роза с обрезанными шипами и еще две желтых лилии. Атсуму казалось, что букет будет слишком разный и запутанный, но после очередной вдохновляющей песни понял, что так и должно быть. Это — олицетворение его самого.       Закрыв магазин и аккуратно уложив в руках букет, завернутый в полупрозрачную бумагу и завязанный светло-лимонной ленточкой, Тсуму забежал домой и, не разуваясь, начал судорожно искать что-то в шкафу.       — Почему так долго, Тсуму? — недовольно спросил Осаму, выходя из спальни. В ступоре остановившись посреди гостиной, он почесал голову. — Что ты делаешь?       — Ищу свои лучшие комиксы, — поспешно ответил Атсуму. Он вытащил два тоненьких выпуска про супергероев. — Подержи букет буквально минутку.       Как только цветы оказались в руках Саму, он положил их на диван.       — У тебя свидание, да? — спросил он. Атсуму сначала покачал головой, а потом пожал плечами. — Ты снова пойдешь к Сакусе?       Тсуму остановился, развернулся и активно закивал, улыбаясь.