(не) верю

утро субботы, пятая неделя.

      Если бы Ника знала, что вспоминать вчерашний вечер на утро после вечеринки будет настолько стыдно, — ей богу, ушла бы из школы по собственному желанию. Похмелье наступает на девушку очень сильно, но ещё сильнее бьёт по голове осознание произошедшего. Жукова в недоумении поднимается на кровати, глядя на ещё спящих одноклассниц, ведь суббота — свободный от съёмок день, в который ученицам дозволено хоть немного выспаться.       Девчонка, чудом не навернувшись с кроватной лестницы, спускается вниз, а затем медленно плетётся в ванную. Голова болит настолько, что не хватает сил даже на обдумывание своих же действий. Ника устало выдыхает и опирается руками о раковину.       Из зеркала на неё смотрит максимально уставшая девушка: под глазами синяки, волосы чёрт пойми в каком состоянии, а от макияжа осталась лишь тушь, бессовестно размазанная по щекам. Жукова закатывает глаза и умывается ледяной водой, чувствуя, насколько же ей плохо, — видимо, мешать все виды алкоголя в одном бокале было не очень хорошей идеей.       О том, что произошло вчерашним вечером, Ника упорно старается не думать, хотя, на удивление, прекрасно всё помнит. Она просто, блять, замечательно помнит все эти грубые прикосновения, поцелуи, укусы и те слишком откровенные слова, которые она произносила по собственной воле… чёрт. Вероника даже радуется, что им хватило ума остановиться вовремя, — но тут же ощущает слабый укол разочарования из-за отсутствия продолжения.       Жукова проводит мокрыми ладонями по лицу, понимая, что умудрилась за вчерашний вечер натворить столько дерьма, сколько не творила за всю свою жизнь. Что-что, а вчерашний инцидент в их с Ксюшей план точно не входил.       Через открытое окно в ванной Ника слышит грохот входной двери школы: видимо, кто-то чертовски разъярённый с утра пораньше решил подышать свежим воздухом. Девчонка подходит к подоконнику, вытягивает шею, смотрит вниз — и видит, конечно же, Петрову. Точнее, её спину: на девушке белая толстовка с чёрным крестом, благодаря которой Ника моментально узнает одноклассницу.       Жукова улыбается, понимая, что Настя с утра пораньше решила съебаться покурить, скорее всего, на то самое место, где они впервые нормально друг с другом заговорили. И тут же вздрагивает: если вчерашние поцелуи ещё можно списать на чрезмерное опьянение, то широкую улыбку при одном только виде Петровой уже вряд ли чем-то оправдаешь.       — Доброе утро алкоголикам! — звучный голос позади выводит Нику из транса.       Ксюша стоит на входе в ванную, уперев руки в бока, а глаза настолько хитро прищурены, что Жукова тут же понимает: что-то здесь не чисто. Девушка не отвечает — только кивает хмуро и, развернувшись к собеседнице лицом, опирается спиной о подоконник.       — Рассказывай, — фыркает Прокофьева, открывая кран с холодной водой.       — Что? — безобидно переспрашивает Ника, скрещивая руки перед собой.       Ксюша усмехается: прекрасно знает, что этот жест говорит о закрытости собеседника и нежелании откровенничать. Девушка, пожав плечами, приводит себя в порядок: умывается, расчёсывает запутанные после вчерашней вечеринки волосы, стирает остатки косметики с лица, затем подходит к однокласснице и в привычном жесте кладет руку ей на плечо.       А после заискивающе бормочет:       — Я видела, что вы вчера съебались с вечеринки.       Жукова вскидывает брови от удивления: она, конечно, была чертовски пьяна, но ведь и Ксюша не лучше — распевала там во дворе свои неприличные песни во весь голос. И даже в таком состоянии умудрилась подметить пропажу двух своих одноклассниц — чёрт бы её побрал! Ника сдаваться не собирается: пожимает плечами и ухмыляется, всем своим видом показывая, что она тут ни при чём.       — Покурили да по комнатам разошлись, — бессовестно врёт Вероника, даже не поморщившись.       Уж что-что, а врать она умеет. Только вот Ксюша врёт гораздо лучше Жуковой, а ещё всегда чувствует, когда человек явно от чего-то увиливает. Она цепким взглядом осматривает девушку — та снова пожимает плечами, — а Прокофьева тут же ухмыляется, понимая, что была права.       Ника не успевает даже ничего понять: одноклассница, протянув руку, чуть оттягивает пальцами край футболки и удовлетворённо фыркает.       — Так и знала. Ничего рассказать не хочешь, Ник?       Жукова хмурится, скидывает с себя чужие руки, подходит к зеркалу и уже сама оттягивает футболку. А после резко выдыхает, закусив губу: ведь чуть ниже ключицы виднеется маленький, практически незаметный след от зубов.       Твою мать.

***

      Ника думает, что убьёт Петрову к чёртовой матери как минимум за то, что она не умеет держать свои зубы при себе. Да и язык за зубами тоже, чего уж говорить. Всю субботу и воскресенье девушка не вылазит из толстовки: страх того, что ещё кто-нибудь, кроме Ксюши, заметит провокационный след на её коже, посылает мурашки по позвоночнику.       Ей и Прокофьевой достаточно — та смеётся над одноклассницей, подмечая её покрасневшие щеки, и выдаёт протяжное: «Приехали, Жукова, конечная». Ксюша говорит, что это явно не то, что она планировала, но, в принципе, так даже лучше. Ника только отмахивается от неё, словно от назойливой мухи, и фыркает недовольно, думая, что обязательно припомнит это Насте в следующий раз.       Только вот пока этот следующий раз наступит, можно будет, как минимум, умереть от нетерпения, ведь Петрова ведёт себя ну очень странно. Она всеми силами избегает одноклассницу, не приходит субботним вечером в комнату на общий сбор, а когда замечает курящую Нику за углом школы, тут же круто разворачивается и уходит обратно в помещение.       В этот момент Жукова понимает, что никакие наполеоновские планы Прокофьевой её давно не интересуют, — она уже сто раз пожалела, что вообще согласилась на эту авантюру. Единственное, что её сейчас волнует, — это то, почему Настя вдруг резко стала активно её избегать.       Однако, отступать некуда, ведь начатое всегда необходимо доводить до конца.

***

вечер воскресенья, пятая неделя.

      Традицию никто не нарушает: как обычно, перед началом следующей недели ученицы собираются в комнате. О выгоне очередной одноклассницы даже не говорят — всем достаточно потрясений ещё с момента детектора лжи. Это первый раз, когда абсолютно все участницы согласны с решением преподавателей: на пятой неделе выгон был исключительно справедливым.       Настя сидит на дальней кровати, рядом с ней Бэлла, что бессовестно положила голову однокласснице на плечо. Петровой неудобно — она сидит как-то странно, да и плечо безумно затекло. Но при этом девушка практически не шевелится: боится спугнуть одноклассницу. Всё равно через пару-тройку дней они снова переругаются и перестанут разговаривать, поэтому Настя просто наслаждается моментом.       Жукова сидит в противоположном углу, на краю кровати, — подбородок подпирает двумя руками и искренне старается не уснуть. Одноклассницы вокруг снова обсуждают какую-то ерунду — Ника выдыхает и зевает, бросая быстрый взгляд на Петрову. И тут же, отняв ладони от подбородка, сжимает их в замок, причём настолько сильно, что на бледной коже сразу выступают вены.       Она чувствует себя странно, и вид самой младшей участницы проекта, что мирно дремлет у Насти на плече, вызывает у нее какую-то нездоровую ярость. Жукова выдыхает еле слышно, сжимает зубы — на скулах тут же заходятся желваки — и пропускает момент, когда рядом с ней присаживается Костья.       — Голова-то не болит? — фыркает она беззлобно, пытаясь завести диалог.       — Прошла уже, за два дня, — усмехается Ника. — А вообще, это мне говорит человек, который на выгоне попёрся в кусты…       — Мы об этом не вспоминаем, — тут же перебивает Костья, широко улыбаясь.       Жукова выдыхает, улыбается, вспоминая прошлую церемонию выгона, которая благодаря перебравшим одноклассницам превратилась в какой-то цирк. Хотя, кажется, в этой школе любое событие превращается в цирк — иначе никак. Ника вновь бросает мимолетный взгляд вправо и неловко чешет переносицу.       Купер, конечно же, замечает:       — Ну, типа, понимаю тебя.       Вероника хмурится, оборачивается и замечает насмешливый взгляд одноклассницы, что многозначительно дёргает бровями и незаметно кивает головой в сторону дальней кровати. Удивиться Ника не успевает: Костья тут же поднимается и, подойдя к девушкам, аккуратно трясёт Кузнецову за плечо. Та открывает глаза, хмурится непонимающе, но, замечая Купер, тут же расплывается в широкой улыбке.       Жуковой не слышно, о чём они говорят, но приблизительный диалог она может себе представить. Костья, наклонившись, что-то шепчет мелкой — та кивает и поднимается. Ещё спустя пару секунд они быстрым шагом выходят из комнаты, по дороге обмениваясь какими-то идиотскими шутками.       Ника о произошедшем думать не хочет — слишком много впечатлений для последних дней. Она, прищурившись, наблюдает за одноклассницей: Петрова слегка расстроенно смотрит вслед девушкам, а затем достаёт из прикроватной тумбочки кубик Рубика. Жукова уже в который раз обращает внимание, что Настя постоянно безуспешно его перебирает, — но собрать не может, как бы ни пыталась.       Вот и в этот раз Петрова крутит головоломку в руках и так, и эдак, щурится, напряжённо чешет в затылке — да и вообще выглядит как очень недоумённый ребенок. Ника даже улыбку не может сдержать: в голове не укладывается, что тот, кто сейчас безуспешно пытается собрать кубик Рубика, и тот, кто ещё несколько недель назад с завидным упорством разбивал одноклассницам лица, — один и тот же человек.       В этот момент Жукова радуется, что мама в детстве научила её собирать этот чёртов кубик, иначе тему для разговора пришлось бы искать ещё очень долго. Несмотря на внутренние противоречия, девушка прекрасно понимает, что намеченному плану нужно следовать, поэтому поднимается со своей кровати и подходит к однокласснице, становясь рядом.       — Чё? — безразлично спрашивает Петрова, даже не поднимая глаз.       Нике хочется съязвить, ответить что-нибудь колкое и дурацкое — но вместо этого она нагло залазит на чужую кровать с ногами, усаживаясь по-турецки. Настя хмурится недовольно — а Вероника, наоборот, усмехнувшись, слегка поворачивается влево.       — Сядь сюда, — требует Жукова, но, наткнувшись на тяжёлый взгляд, сглатывает и бормочет: — Пожалуйста.       Настя усмехается от этого заискивающего тона и переспрашивает:       — Нахуя?       — Да сядь ты, — Ника выдыхает нетерпеливо. — Так проще будет объяснить.       Петрова хмурится снова, но просьбу всё же выполняет: так же, как и девчонка, усаживается посреди кровати, скрестив ноги. Теперь они сидят слишком близко — и осознание этого заставляет Настю рвано выдохнуть.       Ника чуть дольше положенного задерживает взгляд на однокласснице, прикусывает нижнюю губу и смущённо опускает глаза вниз, неловко потирая переносицу. Настя фыркает, откидывает волосы с лица и, на удивление, тоже опускает взгляд вниз, на свои руки, в которых до сих пор сжимает кубик.       Будто школьницы на переменке, ей-богу.       — Ммм, — тянет Жукова еле слышно, — смотри.       И опускает ладонь на сильную руку, проводя пальцами по кубику. Петрова вздрагивает, но кивает: мол, «Объясняй давай». Ника улыбается как-то чересчур довольно и слегка двигает руки одноклассницы, заставляя её перехватить головоломку поудобнее.       — Наугад ты его не соберёшь, — начинает девчонка. — Нужно по формулам.       Жукова пытается повернуть кубик с помощью рук одноклассницы, но нихуя не выходит: Настя хмурится, откровенно ничего не понимает и смотрит настолько растерянно, что Ника забывает, как дышать вообще. После ещё парочки неудачных попыток девчонка безнадёжно машет рукой и отбирает у Петровой головоломку.       Ей хватает примерно полторы минуты, чтобы собрать кубик Рубика, — Петрова только растерянно моргает, не успевая даже наблюдать за руками одноклассницы, что двигаются как-то слишком быстро. Ника удивляется даже сама себе: сколько лет прошло, а ведь до сих пор помнит, что нужно делать. С характерным щелчком Жукова показывает однокласснице собранную головоломку — та в ответ фыркает и глаза закатывает.       — И чё это сейчас было? — бормочет Настя недовольно.       — Ловкость рук, — усмехается Ника.       И только спустя пару секунд, встречаясь с насмешливым взглядом карих глаз, понимает, насколько двусмысленно прозвучала её фраза. Девчонка вспыхивает и опускает глаза, чувствуя, как по позвоночнику дрожь проходит, — какая-то, блять, совсем нездоровая реакция.       Петрова усмехается, забирает кубик обратно и бормочет:       — А теперь давай заново и раз в пять помедленнее.       Вероника кивает довольно, понимая, что такое времяпрепровождение её очень даже устраивает. Она, будто бы невзначай, слегка касается кончиками пальцев руки одноклассницы и осторожно поправляет её ладони. Настя выдыхает, чуть выгибает большой палец и едва ощутимо касается им тыльной стороны ладони одноклассницы.       Ника вздрагивает, вдруг ловя себя на мысли, что эти лёгкие прикосновения рук гораздо интимнее чем всё то, что произошло позавчера.       Неловко прикусив нижнюю губу, Жукова бормочет:       — Сначала собираешь белый крест, затем углы, после этого рёбра…       Настя смотрит на одноклассницу с улыбкой, склонив голову, — кажется, этот чертов кубик Рубика её уже совсем не интересует. Но глядя на то, как сильно девчонка старается, Петрова выдыхает и краем сознания начинает понимать, что вляпалась во что-то очень странное.       — Подожди, кажется, мне придётся записать, — смеётся Петрова, заставляя Нику замолчать на полуслове.       Вероника кивает:       — Можно. Так будет проще запомнить.       Когда Костья с Бэллой возвращаются обратно в комнату, единственное, на что их хватает, так это недоумённо переглянуться, замерев на пороге. Перед ними открывается чудная картина: две их враждующие одноклассницы сидят друг перед другом на кровати — причём сидят чересчур близко — и совместными усилиями пытаются собрать кубик Рубика.       И, что забавно, Ника объясняет тактику сбора головоломки, активно жестикулируя, а Петрова бесстыдно пялится на девчонку, явно не слыша ни слова из того, о чём она говорит. А ещё при этом всём ни одна из девушек даже не пытается убить другую… Чудеса, да и только.       — Мне кажется, завтра снег ебанет, — бормочет Костья, задумчиво почёсывая затылок.       — Не, не снег, — Бэлла отрицательно машет головой в разные стороны, а затем с очень серьёзным лицом добавляет: — Град.