С миру по нитке

Джон зашёл на кухню, когда Шерлок заканчивал мыть пол. А точнее — вытирать лужу. Примерно четвёртую за ближайший час. Увидев Джона, Шерлок кивнул ему, насухо вытер место катастрофы, получше утрамбовал промокшие газеты в пакет для мусора, и сам отправился выносить их на мусорку. Когда Шерлок двинулся к двери, Редберт выбрался из-под стола, где лежал до этого, и поковылял следом за хозяином. Проходя мимо Джона, почти мазнул по нему боком. Джон чуть отступил, пропуская пса, за что удостоился одного взмаха хвостом. Редберт доковылял до двери, со вздохом улёгся на пороге, и лежал там, глядя на дверь, пока Шерлок не вернулся. Когда же это случилось, встреча была такой, будто после месячной командировки. Хвост крутился пропеллером, нос счастливо тыкался присевшему Шерлоку в щёку. Шерлок же, в свою очередь, улыбался и трепал длинные рыжие уши пса. К моменту, когда встреча, к их общей радости, завершилась, и Шерлок встал, Джон чуть прокашлялся, готовясь заговорить. — Шерлок… — Джон, не сейчас. Нужно сделать Редберту укол! Джон вздохнул. Он уже не раз, и не десять пытался начать этот разговор, но Шерлок каждый раз убегал и от него, и от всего, что Джон хотел сказать ему. Редберта, а точнее, Редберта второго, Джон сам подарил Шерлоку семнадцать… Подумать только, семнадцать лет назад. И очень хорошо помнил этот день. Джон тогда подкрался к Шерлоку, что лежал на диване, свернувшись в калачик, укутавшись в свой любимый синий халат, спиной ко всем, лицом утыкаясь в колени и в спинку. Очередной приступ меланхолии. Ватсон тогда смотрел на него, сверху вниз. Улыбнулся при виде трогательных розовых пяток, торчавших из-под халата. Обошёл диван и встал за спинкой. А в руках Джон тогда держал тяжёленького пухлого щенка ирландского сеттера, с привязанными к его ошейнику шариками. Первый шарик был в форме «Я», второй содержал надпись «тебя», а третий — просто в виде алого сердечка. В плане было наклониться и поцеловать Шерлока в ухо, но попробуй сделать это с вертлявым собачьим ребёнком на руках! Любопытный нос, цвета молочного шоколада, ткнулся в ухо первым. Как и все четыре лапы плюхнулись на Шерлока, вынудив того подскочить. А потом уже было много криков, охов, тявканий, бега по кругу и попыток отсоединить шарики… Джон очень хорошо запомнил, как Шерлок сидел на полу, и глядел на маленькую рыжую юлу, что, то носилась вокруг него, восторженно тявкая, то принималась грызть полы халата, то нацеливалась на такую аппетитную пятку. А потом Шерлок хохотал. Джон тогда первый раз услышал смех величайшего детектива. Смотрел, как тонкие музыкальные пальцы тонут в пушистой длинной шерсти цвета осенней листвы. Это была любовь с первого взгляда между псом и его хозяином. А для Джона… не ясно, с какого взгляда, но, кажется, насколько сильно он любит Шерлока, Джон осознал именно тогда. И что готов сделать предложение. Никому больше Шерлок не улыбался так, как улыбался Редберту. И с его появлением в их доме Шерлок стал явно спокойнее, мягче, и как-то… эмпатичнее, что ли. А приступов хандры с лежанием на диване больше не было ни разу. Семнадцать счастливых лет пронеслись быстро. До обидного быстро… Век собачий короче человеческого. И для пса это был возраст солидный. Даже и весьма. Шерсть потускнела и местами поседела. Передние лапы ещё держали, но задние начали сдавать, подгибались. Несмотря на курс уколов, которые Шерлок проводил регулярно. Но, несмотря на больные лапы, Редберт всё так же не отходил от Шерлока ни на шаг, следуя за неугомонным детективом повсюду. Шерлок и сам не молодел, и ему приходилось вставать ночью в туалет. А Джон слышал, как вслед за шарканьем Шерлока неизменно раздавалось цоканье коготков по полу. Пёс поднимался и сопровождал хозяина, хотя в этом не было нужды. Трудил свои наверняка сильно болящие лапы. Холмс не знал, как объяснить другу, что можно полежать и подождать, а Джон нашёл выход. Он предложил Шерлоку не надевать обувь во время его ночных визитов в туалет, а оставлять её около кровати. Редберт уже плоховато видел и ещё хуже слышал, и ориентировался практически только по запаху. Спал около их кровати, уткнув чуткий нос в обувь Шерлока. И когда та уходила, следовал за ней. Как же! Хозяин куда-то собрался среди ночи без него! Сработало. Шаги босых ног Редберт уже не слышал, а запах любимого хозяина оставался на месте. Можно было не беспокоиться и спать дальше. Но это всё были мелочи по сравнению с проблемой главной. Старость не радость. И если юному Редберту хватало прогулок трижды в день, потом их стало четыре, потом каждые два часа, а теперь… теперь он мог написать четыре раза за один час. Не нагуляешься… А значит, лужи оставались дома. Псу хватало ума не делать этого в их спальне или гостиной. Он выбрал кухню. Шерлок застелил там пол водонепроницаемым покрытием, и сам регулярно бегал с тряпкой, но всё же… Пелёнки не помогали. Пёс не понимал, что нужно целить в них, и по итогу они просто лежали на мокром полу без пользы. Памперсы тоже не вариант. Упреет там всё моментально. Да и из дома не уйдёшь особо. Пёс крупный, такие озёра оставит даже за полдня. Немного помогали газеты, которыми Шерлок застилал весь пол, и бумага впитывала жидкость те несколько часов, что пёс оставался дома один. Но всё это было не окончательным решением проблемы. Холмс пока справлялся, практически переключившись на дела, что он мог решать с помощью телефона, но не мог не понимать, что кухня не только его, но и Джона. И постоянный запах собачьей мочи, это не то, что улучшает аппетит. — Шерлок, нам нужно… — Джон вошёл в гостиную, как раз когда Холмс закончил с уколом, убирал ампулу и шприц, собираясь отнести их в мусор. — Поговорить. Я знаю, Джон. Знаю. И ты будешь прав. Во всём… но… — Шерлок остановился, проходя рядом. Он смотрел в пол. Редберт следовал за Шерлоком, хотя у него явно сильно болело место укола. — Я не готов пока усыпить его. Прости. Если хочешь, мы с ним съедем куда-нибудь, и…. — Холмс! — Джон шагнул вперёд и обнял Шерлока. Пересчитал пальцами позвонки. — Ну что ты такое говоришь! Ну какое усыпление, разве я сам не понимаю! Шерлок чуть отстранился, чтобы посмотреть Джону в лицо, но остался в объятиях. — Надеюсь, — тихо сказал Джон, — кода я сам вот также состарюсь, начну нести чушь и ходить под себя… Ты будешь иногда навещать меня в доме престарелых. — Джон… — Холмс, не нужно мучить себя и держать в доме безумного старика, бывшего когда-то мной. Если моя личность исчезнет, это нормально, поступить так. Я не обижусь и даже прошу тебя сделать это. Просто знай, что пока я хоть что-то соображаю, я буду любить тебя. — Как и я — тебя. Почему ты думаешь, что с тобой это будет первым? — Потому что я старше тебя, дурашка! На целых шесть лет! — Верно. Но это я вёл очень нездоровый образ жизни… Шерлок вздохнул. Не захотел продолжать пугающий разговор. — Так что ты хотел предложить относительно Редберта? — Я хотел предложить и относительно нас. Знаю, Лондон и преступники твоя жизнь, но, раз уж так вышло с нашим рыжим приятелем… Ему, да и нам, было бы проще в сельской местности. Где ты мог бы просто открыть ему дверь на улицу в случае нужды. И где за порогом была бы трава, а не асфальт. И он мог бы не терпеть, хромая до парка, а спокойно делать свои дела неподалёку. Шерлок какое-то время смотрел на Джона. — А ты? А твоя практика? — Врачи нужны везде. Как и сыщики. А если и нет… Мы с тобой вполне уже можем выйти на пенсию. — Да, но… Лондон — это была вся твоя жизнь… — И твоя. Но не только же город. Ещё моя жизнь это ты, — пальцы Джона с удовольствием зарылись в кудряшки Шерлока, а сам Джон довольно улыбнулся. — И наш пёс тоже. — Один раз ты уже предложил выход, который сильно нам помог… Может, мне следует прислушаться к тебе и сейчас. Да, Джон. Это прекрасная идея! Давай подумаем об этом всерьёз. — Я уже подумал. И как раз хотел показать тебе несколько рекламных проспектов. Больше всего мне понравился дом в Сассексе. Сассекс — это образцовые английские деревушки, благоухающие поля и средневековые замки. Уверен, нам там понравится. Правда, условие покупки домика, что мы сохраним пасеку. Но вроде, ты любишь пчёл? — Я люблю тебя, Джон, — Шерлок закрепил свои слова поцелуем. — Отлично! Поедем смотреть дом сегодня же, сейчас же! — он отлепился от Джона, нагнулся, чтобы потрепать длинные уши Редберта. — Не спеши на радугу, друг! Здесь, внизу, еще много интересного! Ты же никогда не видел пчёл?