Трудно быть Волком

- Так вот, подводя итоги нашей беседы... Я хочу вернуть Соласа туда, где ему и место. Под крыло нашей всемилюбимой Леди Инквизитора.       Фенлина почти перекосило от слов Варрика, но он нашел в себе силы сдержать лицо: - Считаешь, что он признает во мне лик сестры, и, расчувствовавшись, передумает проводить ритуал, который он готовил столько лет? - Я воочию наблюдал за развитием их отношений с Фенрет и точно могу сказать, что Солас вполне подходит под описание всемирного ужаса, который может рассыпаться на части при виде слезинки ребенка. Будучи столь древним существом ему свойственно глобализировать проблемы, но он точно не утратил способности ценить простую смертную жизнь. Хотя Смеюн всеми силами пытается убедить нас в обратном, – Тетрас сделал паузу, наблюдая за реакцией Лавеллан. – Что скажешь?       Юный эльф долго смотрел в пламя костра, прежде чем ответить гному. Даже призрачный намек на возможность встретить Ужасного Волка во плоти представлялся парню чем-то похожим на недостижимую мечту. Но он просто не мог позволить выдать себя так скоро. Так что в ответ прозвучало сухое и прагматичное: - Если я могу помочь этому миру устоять и при этом побороться за счастье Фенрет... пусть так. Я присоединюсь к поискам Соласа. - Отлично, парень! Только вот... насколько сильно ты будешь против, если я попрошу тебя скрывать свою личность до поры до времени?       Лавеллан уже не знал плакать ему или смеяться. Юноша не просто не был против, а готов был закричать на гнома, в каком месте он на самом деле видал свое родство с его старой подругой: - Я совсем не против, но... как тогда нам общаться? Гном почесал подбородок, бормоча себе под нос: - Исподнее Андрасте, надо было подумать об этом заранее, но как насчет... Рук? - Рук? - удивился парень, – как шахматная фигура? - Именно! Думаю, тебе это подходит. Сильная фигура, но местами с перебором прямолинейная. - Ну, я бы точно себя так не охарактеризовал, но тем лучше. Противники однозначно придут в замешательство! - Тогда договорились, Рук? - Договорились, Тетрас.       Варрик понятия не имел, какую бочку с порохом он на самом деле принял в отряд. Пообщавшись с Фенлином поближе он заметил, что тот знает о Фен'Хареле ощутимо больше, чем среднестатистический долиец, но вопросом, как так получилось, не задавался. А зря.       Детское увлечение «национальным героем» стало чем-то большим, когда Лавеллан узнал от сестры, что Ужасный Волк жив. Сама Фенрет вскоре снова покинула его, будучи затянутой в водоворот политических дрязг и разборок, а образ Соласа, который сформировался у юноши после ее рассказов – остался.       Его призрак сопровождал парня везде и всюду: когда тот ел, спал, читал, гулял. У эльфа просто не получалось выкинуть его из головы. Фен'Харел был историей, которая с каждым днем все больше оживала у него на глазах и сулила кардинальные перемены для всего мира. Вся его жизнь в одночасье померкла, сжавшись до одного лишь неуемного желания – узнать об Ужасном Волке все.       У него не было столько же связей и ресурсов, как у сестры, но он все равно из кожи вон лез, собирая информацию по крупицам, словно одержимый. Так что к встрече с Тетрасом, он обладал таким внушительным объемом данных, что мог посвятить Ужасному Волку отдельную библиотеку, включающую в себя его прошлое, настоящее и даже теоретическое будущее.       Последнее было особенной гордостью для Лавеллан. Ведь в скором времени, когда он добрался до свежайших сведений о Соласе, он смог, хоть и не всегда точно, но предугадывать его действия.       Язык чешется назвать парня помешанным, но подобное определение, все же, было бы не совсем справедливым. Потому что, будучи юношей смышленым, он смог сделать над собой усилие и признать одну весьма нелицеприятную истину.       Солас, как бы ни манила парня его неоднозначная и сложная натура, действительно опасен для Тедаса. И пока Фенлин не поймет его, пока не разгадает его настоящих мотивов и целей... у него не будет ответа на самый главный вопрос.       Можно ли верить Ужасному Волку, как того хотело его сердце? ***       Пока группа бежала навстречу к гигантской бреши в Арлатанском лесу сердце Фенлина предательски начало пропускать удары. Он столько лет ходил кругами по закоулкам своего разума, пытаясь разгадать тайны Фен'Харела, а последние два года шел по его следу, словно безумная цепная собака. И все ради этого момента. Еще парочка сражений с демонами, еще парочка поворотов тропы, и он увидит его во плоти.       Чем ближе они подходили к месту проведения ритуала, тем больше становился ком в горле. Парня начала душить паника. Как он вообще мог столько времени спокойно думать, что им удастся остановить Соласа? Они вообще имеют право его останавливать?.. Они же просто никто, пыль под ногами в сравнении с древним божеством. Что Варрик собрался делать? Поговорить с ним? Угрожать ему? Это же просто смешно. Они так ничего толкового и не узнали! Укрытия, передвижения, сообщники – все это только безликие макеты на карте.       Пытаясь унять дрожь в теле, Лавеллан начал успокаивать себя приятными воспоминаниями. Как он был совсем юн, живя с сестрой в клане. Как спал, свернувшись калачиком в каменном углублении около хвоста статуи, каждый раз грезя, что тень соизволит приоткрыть ему новую тайну. И как он все-таки мечтал, что этот момент встречи настанет. Если его сестра смогла дотронуться до его сердца, то он наверняка достоин хотя бы одного взгляда.       И вот они были на месте. Пелена ужаса спала с его глаз, а дыхание окончательно сперло, когда он увидел его.       Солас, совершенно игнорируя окружающую возню и демонов вокруг, планомерно истязал Завесу зачарованным кинжалом. Магии было так много, что она пульсировала в воздухе. Ни одно смертное существо не способно на такое в одиночку, а значит – он действительно Бог.       Будто уловив его мысль, Нэв сказала: - Это просто невозможно. Для поддержания ритуала такого уровня нужно не меньше двадцати исключительных магов!       Варрик, приподнимая одну бровь, ответил магичке: - Ну я же говорил, что он древний эльфийский бог, а не просто колдун, – затем он обратился к эльфу. – Эй, Рук! Позаботишься о команде, пока я пойду поболтать со Смеюном?       Фенлина словно током прошибло. Парень встряхнулся, во все глаза смотря на товарища: - Т-ты что собрался делать? – ну вот, снова его колотит. – П-просто п-пойдешь и скажешь ему: «Эй, завязывай!»?       Тетрас приободряюще похлопал его по спине: - Все верно, парень! Все-таки Солас в первую очередь мой друг, а уже потом - кровожадная легенда. Ну, а если разговор не склеится... с ним будет говорить Бьянка. Просто не давай демонам нарушить интимность обстановки, ладно?       Не дождавшись ответа, гном смело направился в сторону бреши, но эльф схватил его за рукав трясущейся рукой: - Варрик! Это дурацкий план. Мы с-слишком многое упускаем! Он уже слишком многое поставил на кон, чтобы твоя затея имела хоть какой-то смысл!       Тетрас добродушно улыбнулся, сжимая его руку своей массивной ладонью: - Ты, как всегда, говоришь умные вещи, но для психологического анализа, к сожалению, нет ни времени ни возможности, – он подмигнул юноше. – Присмотри за девчонками. Я скоро вернусь.       Фенлин перестал сопротивляться, но в голове звенел набат, вторя недобрым предчувствиям.       Собрав себя по кусочкам, Лавеллан подскочил к Хардинг и Нэв, помогая девушкам оттеснять надвигающегося врага. Демонов было немного, так что вскоре периметр вокруг Соласа и Варрика был полностью зачищен.       Убирая за спину посох, Фенлин стал наблюдать, как идут дела у гнома. И, как и ожидал эльф, судя по угрожающему блеску плеч Бьянки, встреча старых товарищей пошла не по плану. - Варрик... уходи оттуда, – еле слышно шептал юноша сам себе, – это ошибка. Не нужно.       И вот любимый арбалет Тетраса уже летит вниз по склону, разбиваясь на части. - Я могу подстрелить его! – предложила Хардинг. - Не смей! – агрессивно парировал эльф, насилу опуская лук подруги вниз. – Ты можешь попасть в Варрика. - Сомневаешься в моих способностях?       Нет. Фенлин не сомневался. Он искренне переживал за гнома, но дать кому-то даже теоретически поднять руку на Фен'Харела, когда он сам даже не успел с ним поговорить... он не позволит.       Лавеллану нужно было срочно придумать отмазку: - Видишь, как вокруг него летают камни? Стрела просто изменит свою траекторию и результат будет непредсказуем. Не ты ли говорила: «Стрела – дура»?       Гномка выругалась себе под нос, бросая взгляд на разрывающееся вокруг врага пространство: - Ладно, Рук. Ты прав! Но нам нужно что-то делать, пока он не напал на Варрика всерьез! - Согласна, – подключилась Нэв, – ритуал необходимо прервать любой ценой, но прямое столкновение, с высокой вероятностью, не принесет никакого результата.       Ситуация и в самом деле дрянь. Завеса уже трещит как старое стекло, и времени на то, чтобы самому включаться в диалог с Богом, нет. В этом сотрясании воздуха сейчас в принципе нет никакого смысла. Он уже обозначил Тетрасу свою решимость. Он уже бросил все, включая своих агентов, друзей, возлюбленную и лояльность народа.       Чего же он добивается, если потенциальные жертвы и уничтожение мира его не пугают? Что может быть хуже, если он снова так бескомпромиссно стремится стать для всех тем самым гонимым злом из легенд?       Эльф суетливо бегал глазами по окружению, пытаясь принять решение, которое было ему не по зубам. Может, им все же не стоит вмешиваться?             Он прерывисто выдохнул, прожигая взглядом спину Ужасного Волка. - Фенлин? – окликнула его обеспокоенная Хардинг, вытирая кровь, текущую из рассченой брови, – Что нам делать? Варрику нужна помощь!       В груди предательски закололо. Лавеллан готов был придушить себя за свое малодушие, но отрицать очевидное просто не получалось. Его друг, «настоящий» друг в беде. Да не только он! Весь мир с минуту на минуту треснет как скорлупа, сминаемый под наплывом демонов и первобытной магии.       Хардинг... успела ли она написать родителям прощальное письмо? А Фенрет? Где сейчас его маленькая старшая сестренка? А их клан? Хотя бы они достаточно далеко, чтобы оказаться в безопасности, когда Фен'Харел закончит с Завесой? Был ли смысл Завесным Странникам так отчаянно бороться за свое прошлое, если сейчас все перевернется с ног на голову?       Что вообще со всеми ними станет, если Ужасный Волк не стал даже пробовать убедить их в своей правоте?..       Нет. Он не сможет. Ему слишком страшно. Ему нужно время. Хотя бы немного времени.       Втянув воздух, и подавив подступившие к глазам слезы, Фенлин встряхнулся, усилием воли возвращая себя в реальность. Он принял решение. Ритуал нужно остановить: - Статуи! Посмотрите на их фундамент. Они держатся на балках и рычагах. Если мы их растолкаем, то одна из них упадет прямо на Соласа. Он, скорее всего, увернется, но ритуал будет прерван, и Варрик сможет отойти в безопасное место! Нэв гордо улыбнулась: - Отличная идея, юноша. Так и поступим. Кто-то из нас останется здесь – защищать Варрика, а кто-то пойдет с тобой. - Я пойду! – выкрикнула Хардинг, убирая лук за спину. - Нет! – отрезал Фенлин. – Если физических сил сдвинуть статую будет недостаточно, мне понадобится помощь мага. Так что оставайся здесь. Но я в принципе никого не хочу брать с собой. Слишком опасно. - Нет времени хлопотать над нами, мальчик, – сказала Нэв, призывая его выдвигаться, – сначала закончим с делами, а потом будем проводить работу над ошибками.       Кивнув магичке, он побежал вперед, но его окликнул голос Хардинг: - Рук! Может все же... – она замялась, вспоминая, что Нэв не в курсе о личности эльфа, – ты попробуешь вразумить его?       Юноша бросил еще один робкий взгляд на Соласа, всеми силами старясь погасить пламя внутри себя: - Обязательно, Нитка. Но не сейчас. ***       Никто из них не мог предугадать, что казалось бы успешный план приведет сразу к стольким печальным последствиям.       Фенлин пришел в состояние животного ужаса, когда увидел, как тело Варрика скатывается вниз по камням.             Может и хорошо, что ударная волна энергии отбросила его с такой силой, что он лишился чувств. Если бы он в полном сознании лицезрел приход эванурисов... Если бы задержался еще на минуту около раненого друга и понял, что его сердце больше не бьется... Он бы навряд ли смог простить себе эту ошибку.       Последнее, что запомнил Фенлин, была заливающая глаза кровь, хлещущая откуда-то сверху. А затем наступила долгожданная тьма. Затуманенный болью и страхом разум был благодарен за передышку. Сознание соблазнительно подкидывало своему владельцу утешающую мысль: «Это был всего лишь сон... Всего лишь страшный сон, которым поделилась с тобой Тень».       И Рук отдался этому обману, падая без чувств на холодную шершавую землю.             Пока из небытия его не выдернул стальной голос: - Ты понятия не имеешь, что вы наделали.       Лавеллан открыл глаза, но даже примерно не смог понять, где он находится. Вроде бы в Тени, но почему все так... странно? И чей голос прозвучал прямо у него в голове?       Дрожа от холода, он несмело переставлял ноги, наблюдая, как вокруг хаотично летают камни и куски зданий. Все такое серое, густое, будто бы болотистое дно в самый темный ночной час.       Вдруг юноша почувствовал рядом с собой чье-то присутствие. Он рефлекторно обернулся и увидел Его. - Солас? – он посмотрел прямо ему в глаза, но не смог выдержать даже секунды прямого контакта. Резко опустив голову, юный эльф увидел между ними бездонную пропасть. Почему-то он сразу понял, что пересечь ее Ужасный Волк не сможет.       Собравшись с духом, Фенлин шумно выдохнул, втянул ноздрями воздух и, вернув уже куда более уверенный взгляд собеседнику, четко произнес: - Андаран атиш'ан, Фен'Харел. - Ха! – Солас прыснул от смеха и закатил глаза, получив столь неожиданное приветствие от своего назойливого гостя, – Андаран атиш'ан... – мужчина сделал паузу, поскольку не знал, как обращаться к юному эльфу.       В этот же момент Лавеллан почти физически ощутил, как Ужасный Волк пробирается в его голову. Нет. Нет! НЕТ! Только не сейчас.       Схватившись за виски парень зарычал от усилия и припал на одно колено. Через пару секунд между его сознанием и Соласом уже стоял внушительной мощности ментальный барьер.       Ужасный волк сощурил взгляд, явно не ожидая от мальчишки подобной выходки, да еще и на удивление успешной. - Рук, – прервал его размышления юноша, переведя дух. – И я прекрасно знаю, что мы сделали. Мы не дали тебе снять Завесу, чтобы спасти, – он снова нервно сглотнул, – свой мир. Наш мир. У тебя наверняка была причина так поступить, но уничтожение Тедаса это все же... слишком.       Солас раздраженно покачал головой: - Я никогда не пытался его уничтожить!       Вторя его негодованию расщелина между ними задрожала и стала шириться так, что Фенлин едва не свалился в пропасть, успев удержаться за ближайшие камни в последний момент.       Не обращая внимания на проблемы юноши, Солас продолжил: - Когда вы прервали мой ритуал, то магические силы затянули меня сюда, в Тень. - Но мы здесь вдвоем. Почему? Я был слишком далеко. Были и те, кто стоял ближе. - Твое физическое тело сейчас без сознания и находится в другом месте. Физически здесь только я, тебя бы никак не смогло притянуть вслед за мной. Однако, – он поморщился, словно ему было мерзко даже произносить такое вслух, – твоя щедро пролитая кровь на месте ритуала позволила мне установить какую-никакую связь. - М-магия крови? – Фенлин рефлекторно схватился за затылок. – Ты использовал на мне магию крови?! – его прошиб озноб, и он мгновенно покрылся холодным потом.       Скалы и камни вновь заходили ходуном, не давая устоять на ногах, а голос Ужасного Волка стал еще более хлестким и громким: - Я испытываю отвращение к любым проявлениям магии крови, но будь уверен... дален, будь я в силах тебя контролировать, я бы уже использовал ее потенциал по полной.       И снова что-то начало вторгаться к нему в сознание. Словно огромное чудовище скребется когтями о металлические двери, а когда у него не получается, со злости оставляет на них корявые борозды под пронзительный скрежет замков.       Юноша не знал, кого благодарить за то, что он годами оттачивал ментальную магию, хотя каждый второй говорил ему, что это бесполезное занятие годится лишь выгонять крыс из подвалов.       Однако, эльф понимал, что долго держать оборону перед Богом не получится. Когда хватка ослабла, он, собрав волю в кулак, достаточно дерзко выпалил: - Контролировать ты меня не можешь, но и в голову ко мне лезть тоже необязательно! Я... я готов слушать тебя! - Тогда внимай каждому слову, мальчик. Эванурисы, или как вы привыкли их звать «Эльфийские боги», покинули Тень...       Видя, как изменилось лицо его собеседника, Солас остановился. Юнец и без того был полон сюрпризов, но желая подтвердить свою теорию, он спросил: - Знаешь, что это значит? - Что мы... я действительно облажался, – тихо сказал Фенлин хриплым голосом. - Умница. Все так и есть! Эванурисы на заре своего правления так были охотчи до силы, что выпустили в мир колоссальной мощности потоки скверны, черпая из нее могущество и заражая все вокруг.       Довольный эффектом, который производило каждое сказанное им слово, вгоняя парня в кошмар, Фен'Харел продолжил без ножа резать оппонента: - И благодаря тебе, дален, в плену теперь – я! А оскверненные «эльфийские боги» разгуливают на свободе.       У Лавеллан не было поводов не верить Ужасному Волку. Сестра давно рассказала ему правду о древних богах. Именно поэтому, даже пройдя испытания по достижению совершеннолетия он отказался наносить валасслин на лицо.       Он устало опустился на колени, зарываясь рукой в волосы: - Ты так лихо обвиняешь меня в этом, что будто бы твои планы по уничтожению Завесы стали бы меньшей катастрофой! Это нечестно. Я хотел защитить дорогих мне людей, а ты чего хотел?! - У меня. Все. Было. Спланировано, – отчеканил Бог. - Да если бы это было так, то ты мог бы убедить в этом Варрика, а не нападать на друга! Рассказать, почему это нужно, почему это лучше или по какой такой причине ты решил все за нас! – юноша, сам того не ожидая, начал злиться. Он слишком долго ждал ответов на свои вопросы, но даже теперь Ужасный Волк ходил вокруг да около. – Варрик говорил, что ты твердо уверен в своей правоте, и меня будет ждать долгая речь, почему ты нигде и ни в чем не виноват, но ты продолжаешь кормить меня какой-то полуправдой! – он выставил руку вперед и отвел взгляд, словно извиняясь за свою вспыльчивость. – А теперь меня не покидает чувство, что так получается потому, что ты даже себя убедить в этом не смог. - Варрик... и сам часто говорит лишь часть правды, – спокойно отвечал Солас, не в силах утаить тень грусти в голосе. - Ну и каков итог? Столько страданий, столько смертей, а мир все равно оказался на грани погибели.       Ужасный Волк нахмурился, а земля под ногами юного эльфа пошла трещинами и обвалилась на несколько метров вниз, заставляя Фенлина смотреть на Бога снизу вверх. - Я не имею никакого желания или повода объясняться перед тобой. Любое уважение нужно заслужить. Тысячелетия назад мне пришлось потратить все свои силы, чтобы пленить этих садистов и тиранов, но... – он бросил на парня презрительный взгляд, – но раз ты считаешь себя таким умным, то наверняка у тебя получится этот мир спасти, – а затем его лицо осенила очаровательная издевательская улыбка, – не так ли, юноша?       По телу Лавеллан пробежали такие мурашки, что волосы на голове встали дыбом, а без того большие голубые глаза стали казаться еще в два раза больше: - Ты... Ты издеваешься надо мной?! – закричал парень от бессилия. - Почему же? Их мощь во много раз превосходила мою еще ДО того, как они впитали скверну. Но может ты и на них уронишь пару статуй? Отличный был план, но как видишь... требует доработки.       Фенлина трясло, но он уже не понимал, от чего именно. От страха, от гнева или от разочарования, что встреча, которую он ждал столько лет, опять сводится всего лишь к потоку насмешек над ним. От подобной несправедливости стучали зубы. - Дрожишь, скалишься на меня, словно дикий щенок... – чеканил стальной голос, – ни ты, ни я не в восторге от этого союза, но мне придется работать с тем, что есть, оказывая посильную помощь. А тебе, дален, придется очень, ОЧЕНЬ быстро повзрослеть.       Не в силах выдавить из себя и слова, Лавеллан продолжал шумно втягивать ноздрями воздух и кротко опустил голову.       Когда Солас рассказывал ему о сети зеркал на Маяке и о лириумном кинжале, фразы долетали до эльфа словно сквозь толщу воды. Поняв, что они оба молчат уже пора минут, Фелин, наконец, встал на ноги и смог заговорить: - У меня нет ни того, ни другого. - Верно, но ты хотя бы знаешь, что искать.       Лавеллан кивнул и поднял взгляд на Фен'Харела. Эмоции отступили, и теперь он просто грустно вглядывался в лицо напротив, не зная, что он еще желал увидеть в глубине синих глаз. Может, он действительно никогда не подходил для роли кого-то значимого, и ему всю жизнь предстоит быть лишь послушной тенью за чужой спиной?             Он отдавал себе отчет, что будучи физически раненным и находясь в состоянии шока, он пока не может трезво оценить произошедшее. Все вновь походило на какой-то бредовый сон, который мучает больного с лихорадкой.       Но вдруг морщинка между бровей Ужасного Волка разгладилась, а черты смягчились, и он, слабо улыбнувшись, сел на край обрыва, придвигаясь ближе к собеседнику. Что-то разительно изменилось в тоне его голоса: - Я не слабо по тебе прошелся, не так ли? Но у меня нет времени искать иной способ донести до тебя всю серьезность ситуации, как и то, к чему привели последствия твоих решений. А значит Эльгарнан и Гиланайн – теперь твоя проблема. И твоя ответственность... Рук.       Затем мир стремительно стал уходить из-под ног, а темнота сгустилась настолько, что юноша провалился в бессознательное состояние. Мысли путались, в голове бесформенным потоком проносились голоса, слова и брошенные в пылу сражения фразы.       Вскоре сон выпустил юношу из своих цепких объятий, и он очнулся на незнакомой кровати. Его одежда пропиталась потом и мерзко липла к телу.       На секунду парень подумал, что все это действительно было лишь болезненным сном. И это было бы самое логичное объяснение. Намного лучше, чем принимать на веру тот факт, что он спровоцировал всемирную катастрофу, а лично Фен'Харел отчитал его и отправил сражаться с древними эльфийскими богами.       Он осторожно приподнялся на локтях, но его затылок незамедлительно пронзила жгучая боль. - Рук! Ты очнулся, – сказал Варрик, прижимая руку к перебинтованной груди.       Выглядел гном паршивее некуда. Под глазами залегли темные круги, щеки впали, а обилие повязок на его теле означало, что мужчине по-настоящему крепко досталось.       Фенлину хватило несколько секунд, чтобы понять, что все было правдой, и это осознание с новой силой обрушило на парня ворох из неразобранных чувств. Его глаза предательски заблестели, и он стремительно подскочил к кровати друга, садясь рядом с ним на колени: - Варрик! Мне так жаль, я подвел тебя, подвел всех вас! Не надо было отпускать тебя к нему, я же знал, что он тебя не послушает, и теперь... - Ох ты ж! – глухо засмеялся Тетрас. – Парень, видать крепко головой приложился? Ты за эти два года проявлял эмоций не больше, чем деревянная тумбочка. - Ну знаешь, – нервно прыснул юноша в ответ, – обстоятельства несколько изменились! - Ну-ну, не раскисай. Завеса стоит как стояла, Хардинг и Нэв всех вывели, а я... в порядке, но в разведку мне пора рановато. Ты работал с тем, что было, и добился хорошего результата. Хотя Нитке в какой-то момент показалось, что ты опустил руки и хотел пустить все на самотек. Но погляди! Все целы. - Нет-нет! – замахал Лавеллан руками. – Ты всего не знаешь, когда мы прервали ритуал... - Рук, – прервал его гном, – Ты со всем справишься. Я столько раз видел тебя в деле! Да таких хитровы... – он прокашлялся, – талантливых магов еще поискать надо! И котелок у тебя варит похлеще, чем у опытных ребят, и решения ты всегда принимаешь взвешенные, хоть и не всегда стандартные. И что мне особенно в тебе нравится, – он снова зашелся в приступе кашля, – несмотря на свою отрешенность, ты обладаешь большим сердцем, ставя в приоритет благополучие других. Вспомнить даже нашу первую встречу!       Варрик еще долго подбадривал товарища, вспоминая проведенные вместе года. Фенлин и правда отличался небывалом для столь юного возраста хладнокровием, хотя последние события действительно выбили парня из колеи, но то было его личной слабостью в отношении Ужасного Волка. Раньше в подобной возбужденности и импульсивности эльфа было сложно упрекнуть.       Что касается способностей в магии, Лавеллан достиг колоссальных высот в искусстве энтропии. Он знал, что многое делает не так, поскольку учить его было некому, но факт остается фактом – эльф мог влиять на сознание окружающих практически как угодно. С одной лишь особенностью...             Любое состояние или эмоция, которую он насылал на своих жертв, могла быть применена, только если он сам испытывает хотя бы толику подобных ощущений. Поэтому в их первую встречу он смог свести с ума целую орду демонов. Ему просто самому было до одури страшно.             И это отразилось на повседневной жизни Фенлина. Он сдерживал свои эмоции всегда и везде, кроме ситуаций, когда от него могло потребоваться применение его сил. Тогда он отпускал свой разум и выплескивал на противника все, что накопилось в душе, как из прорванной плотины.             Ментальный барьер, который он поставил при разговоре с Соласом, пока что был лучшим его достижением на этом поприще, потому что он впервые использовал не свои эмоции, а чужие. По крайней мере ему так казалось. Скрытность и недоверие, окатившие юношу волной, стали прекрасным материалом для возведения этих стен, но агрессия со стороны Ужасного Волка была слишком схожа по своей природе. Так что он пока сам не понимал, как это сработало.             Речь Тетраса оказала на парня весьма благотворное влияние. Ему нужно было услышать что-то подобное на контрасте с выволочкой, которую ему устроил Солас. Однако, это не могло утешить его настолько, чтобы он перестал думать о своем решении прервать ритуал. Его не переставало душить чувство, что он совершил какое-то ужасное преступление, просто никто пока об этом не догадался.             Так должен чувствовать себя храмовник, отсекающий голову одержимому ребенку. Слабохарактерный и мерзкий поступок, которого все от него и ждали. Ведь так будет лучше. Так безопаснее.             И таким его, наверное, увидел Фен'Харел. Глупец, что в нетерпении разламывает шкатулку со сложным механизмом, вместо того, чтобы понять, как она работает.             Но ведь он пытался! Правда пытался. Но это его... совершенно не оправдывает. Он столько лет мечтал удостоиться встречи с Ужасным Волком, а как только столкнулся с ним вживую – тут же предал его. Предал и теперь сам стал причиной катаклизма не меньшего, чем падение Завесы.             А Солас? Да, он разозлился на него, но при этом все равно не оставил без помощи! Он мог оставить все как есть и просто дать эванурисам разнести мир по кусочкам. Выходит, Фенлин сам теперь ничем не лучше гротескного злодея из легенд? «Так мне и надо» – подумал Фенлин, - «Идиот». ***             Как только девушки немного пришли в чувства и отдохнули, команда собралась на нижнем этаже, чтобы обсудить дальнейшие планы. Лавеллан немного отошел от встряски последних событий, и, воодушевленный своей новой миссией, принялся за дело. Он решил, что во что бы то ни стало оправдает доверие Фен'Харелла. Может быть, тогда он станет хотя бы на один шаг ближе к Ужасному Волку?             Парень всецело доверял Хардинг и достаточно уважал Нэв, чтобы не скрывать от них свою ментальную связь с древним Богом. К тому же, если бы он все-таки скрыл этот факт, пришлось бы слишком много небылиц выдумывать, объясняя откуда он знает о тех, кто выполз из разрыва во время ритуала.             Гномка готова была сползти под стол, услышав от юноши про магию крови. Если бы не его свежий вид и ясный разум, один Камень знает, какими словами пришлось бы потом объясняться с Леди Инквизитором.             Даже в страшном сне она не могла представить, как произнесла бы что-то вроде: «Понимаешь, Фенрет, мы уже пару лет как таскаем твоего брата по самым опасным закоулкам Тедаса, а теперь, совершенно случайно, он стал одержимым... Соласом». Нервно посмеявшись Нитка поспешила начать сборы к походу в Арлатан за потерянным лириумным кинжалом. Хорошо, что она понятия не имела, насколько была близка к истине.             И магия крови здесь совсем ни при чем.