Lost in the Fire

По возвращению в Барселону, Луиза первым делом занялась поиском квартиры. Работы особой у нее не было, за исключением составлений небольших текстов для будущих интервью с некоторыми из игроков, потому девушка и решила все свое свободное время посвятить поискам. Начальство дало ей двухнедельный отпуск в связи с травмой, благодаря усилиям Эктора, который не упускал ни единой возможности написать ей, поинтересоваться о ее самочувствии, да и просто подействовать в лишний раз на нервы. Журналистка понятия не имела, откуда футболисту ее номер, успела допросить Ребеку, которая клялась что ничего ему не говорила и пригрозить своей сестре, что расскажет тете Исабель о том, что Карла несколько лет назад набила татуировку на запястье без спроса родителей, если это она передала номер телефона Форту. Но кузина также утверждала, что ей об этом ничего не известно.  Что касалось самой Беллуа, она делала все, чтобы огородить себя от общения с Эктором, всячески игнорируя его сообщения и звонки. Вечером того же дня, когда парень принес ей хризантемы, после которого русоволосая поспешно покинула Монако и вернулась в Испанию, он хотел вновь навестить Луизу, но был вынужден уехать, ибо строгая медсестра по наставлению самой пациентки, чуть ли не метлой гнала футболиста, говоря что девушке перед выпиской нужен отдых и покой, которого Эктор ей никак не давал. Но передать через агрессивную женщину с сильным французским акцентом большую коробку с маракунами он все же сумел. Будучи не большой любительницей сие десерта, Лу отдала их кузине, говоря, что не хочет принимать ничего от Форта. Еще и этот глупый стереотип: если ты из Франции - то обязательно любишь эти треклятые печенья (и круассаны, кстати, тоже), безумно раздражал. Карла же назвала младшую сестру безмозглой и посоветовала быть более обходительной по отношению к Эктору.  Но Луиза не хотела быть вообще какой-либо по отношению к Эктору. Все чего она желала, так это прервать любые связи с футболистом, что было невозможным, учитывая обстоятельства в которых они находились и были вынуждены видеть друг друга и контактировать чуть ли не ежедневно. Хоть и сидеть дома с растяжением было удовольствием таким себе, но все же, в глубине души француженка была благодарна всевышнему за это, ибо ей удалось избежать компании Эктора на несколько дней.  Но беда, впрочем как и всегда, подкралась незаметно. С момента получения травмы уже прошла неделя, ходить без костылей Беллуа могла, да и особого дискомфорта не ощущала, если конечно не перенапрягала ногу, чего она старалась не делать. Как бы сказала Карла: на ней все заживало, как на собаке, поэтому Луиза вполне свободно выходила на улицу, совершая свои излюбленные вечерние прогулки по свежему воздуху. На самом деле, ежедневные прогулки превратились в постоянную привычку с самого переезда в Страсбург. На какое-то время журналистка забросила это дело, но по наставлению врача ей пришлось вновь каждый вечер приходить в небольшой парк недалеко от дома семьи Гарсия и наматывать там шаги, ускоряя тем самым свое восстановление - медленные прогулки в этом немало помогали, да и к тому же музыка в наушниках и легкая сентябрьская прохлада позволяла расслабиться и отключиться от реальности.  Эктор Форт стоял у входа в сквер, находящийся в районе Сант-Жервази, обрамленный высокими старыми деревьями, чьи кроны казались совсем черными в темноте, лишь отливающими легкой синевой под освещением вечерних фонарей, и смотрел на тропинку, которая вела в глубь зелени. Впереди было немного людей, около семи, толи восьми, да и были это в основном молодые родители со своими детьми. Но внимание Форта было сосредоточено только на одной единственной девушке, что неспешно шла в черном спортивном костюме, с собранными в тугой хвост волосами и термосом в руке.  Для футболиста это место должно было стать очередной ареной, где он хотел проявить свое бесконечное упорство и вновь предпринять попытку хотя бы ненадолго, но все же пообщаться и увидеться с Луизой. Все эти дни она вела себя холодно, игнорируя все сообщения, что он ей писал, но и это не могло остановить Эктора. Когда его отталкивало простое человеческое равнодушие, в конце концов? Он привык добиваться всех своих целей, всегда, какими бы они не были. Но проблема заключалась в том, что он не считал Луизу своей «целью». Защитник искренне хотел добиться ее расположения, внимания и доверия. Хотел стать ей чем-то большим, чем просто раздражающий тупой неотесанный футболист (самокритичности ему конечно не занимать). Вот и сегодня, парень решил рискнуть еще раз, случайно подслушав разговор Карлы и Педри, когда художница, присутствующая на недавно оконченном матче с Хетафе, сказала, что зайдет к сестре, как только она вернется домой после прогулки в парке. Обойдя их все, а их было около семи в районе, где проживала Беллуа, Эктор наконец нашел нужный ему и был несказанно рад своей удачи и настроен исключительно позитивно.  Луиза расслабленно шла по тропинке, наслаждаясь чистым прохладным воздухом и приятным запахом свежескошенной травы, мягко проникающего в ноздри. Нога уже практически не болела, потому она могла позволить себе немного увеличить темп и ходить чуть быстрее обычного. Мысли журналистки витали где-то далеко, благодаря успокаивающему голосу Грега Гонсалеса, звучавшего в наушниках, но почувствовав груз чужой ладони на своем плече, русоволосая взволнованно дернулась и резко обернулась, готовясь дать тяжелым термосом в нос тому, кто посмел касаться ее. Увидев виновника своего испуга, она остановила себя от данного действия, но все же врезала кулаком по плечу футболиста, что стоял за ней и улыбался своей фирменной улыбкой, засунув руки в спортивные штаны.  — Ты дебил или да? Кто так делает? Я же чуть инфаркт не словила, у меня в роду одни сердечники были, гриб одноклеточный! — гневно произнесла она.  — Тише, тише, не ругайся. Прости, я не хотел пугать тебя, amor, — Луиза продолжила идти своим прежним темпом, а  защитник следовал за ней, — Как нога? Не слишком быстро идешь?  — Во-первых, перестань назвать меня «amor», мне тошнит от таких слов. Во-вторых, Эктор, соизволь мне ответить, какого хрена ты тут потерял? — брови девушки сдвинулись к переносице в явном напряжении, но на самом деле девушка всего лишь пыталась скрыть удивление и в какой-то степени даже волнение.  — Окей, давай по порядку: я не перестану, amor, потому что мне нравится так тебя назвать. И я просто решил прогуляться, — спокойно ответил он, — Разве ты не рада компании?  Луиза отпила из бутылки и испанец почувствовал освежающий аромат лимона.  — Предпочту побыть одной, если честно. Так что, постарайся найти себе другую компанию.  Какая же ты все-таки сука, Беллуа. Кто так разговаривает с парнем, который нес тебя на руках до больницы, да и к тому же нравится тебе. Стоп, что? Нравится? Соберись, тряпка, перед тобой Эктор, а он противный, грубый и мерзкий. Да, точно, противный, грубый, привлекательный, милый, заботливый и… черт, да что же со мной не так?! — Знаешь, это не очень вежливо - так сразу отказывать человеку. Мы могли бы с тобой обсудить что-нибудь. Например, тактику следующей игры, — пожал плечами испанец, внимательно разглядывая очаровательный профиль идущей рядом девушки.  В блике отдающих золотом фонарей, ее светлая кожа казалась особенно сияющей. Длинные ресницы, обрамляющие зеленые глаза, опускались и поднимались вверх по мере того, как она моргала. Время от времени, она прикусывала пухлые губы, подкрашенные любимым блеском оттенка напоминающего розовые майские тюльпаны. А еще, Эктор только сейчас заметил небольшую горбинку на прямом, аккуратном носу и не мог не отметить про себя то, как же это было красиво. Словно, она являлась только сошедшей с Олимпа греческой богиней - такой прекрасной и недосягаемой.  — Тактику? Так уверен, что поймешь, то что я скажу?  С губ журналистки слетел короткий смешок, после чего футболист театрально схватился за сердце и притворно обиженно сказал: — Ой, больно надо. Зато я в отличии от тебя не токсик и могу быть полезен.  — И чем же?  — Ну… я могу точно посоветовать, как правильно бегать, чтобы избежать лишних травм.  Луиза резко остановилась и скрестив руки на груди, с прищуром посмотрела на чересчур спокойного и безмятежного испанца. Ее беспокоило его поведение, то, как он был мил с ней, пытался наладить отношения, даже пришел в то же место, куда она выходит на прогулку. Неужели ему было мало грубого обращения с ее стороны? Неужели его это никак не отталкивало? В таком случае, ей стоило избегать этого парня еще старательнее, ибо ненормальный мазохист ей уж точно не был нужен.  — Хочешь мне сказать, что во всей Барселоне не нашлось никакого другого парка, где бы ты мог прогуляться и давать прохожим людям советы по бегу столько, сколько твоей душеньке угодно?  Карие глаза загорелись волшебными огнями, которые так и притягивали без устали глядеть в них и с каждой секундой безнадежно пропадать в их чарующей глубине. Татуированная рука защитника потянулась к русым волосам Луизу и коснулась кончика хвоста, чуть прокручивая прядь, что заставило ее невольно сморщиться и недобро глянуть на парня.  — Ты ведь не просто прохожая. Да и может, я просто хотел увидеть тебя? — раздалось из уст испанца, когда тот сделал шаг ближе к журналистке.  В ответ, она отступила на два шага назад и закатила свои прекрасные фисташковые глаза.  — Романтично, конечно, — не без иронии проговорила Лу, покачав головой, — Ты серьезно такой недалекий или правда думаешь, что можешь подкупить меня своими улыбками, сладкими речами и обаянием?  — То есть, ты уже признаешь, что я обаятельный?  Беллуа, попав в не самое лучшее положение в течении одной несчастной секунды, раскрыла рот и тут же его закрыла, не зная, как ответить на такое замечание со стороны защитника. На его губах появилась победная усмешка, а сам Эктор выглядел довольнее кота, объевшегося сметаны.  — Я признаю только то, что ты - человеческий эквивалент награды за участие.  Последующие несколько секунд, брюнет переваривал в голове, сказанное француженкой и когда до него наконец дошел смысл этих слов, он с улыбкой нахмурился, слегка пихнув ее локтем в плечо, получая от Луизы очередной осуждающий взгляд, полный непонимания.  Что это с ним? Ведет себя так, как будто украл весь существующий на планете запас серотонина и дофамина. Какой Пау Кубарси его укусил, да так, что его не берет ни одно мое слово? — Даже такая колкость из твоих уст, звучит как комплимент для меня, amor. И если ты думаешь, что твой острый язычок заставит меня отступить, то спешу тебя расстроить - ты ошибаешься. Я не сдамся.  Луиза громко и мученически вздохнула, крутя в голове одну единственную мысль: «какого дьявола вообще происходит и как я оказалась в такой ситуации?». Ведь тетя Исабель говорила сегодня не выходить, посидеть спокойно дома и поесть заботливо приготовленные ею вкусности, ведь девушка и без того несколько часов с утра провела в центре города в одной из уютный кофеен. Но нет, ей же надо было ослушаться мудрой взрослой женщины, которая по всей видимости обладала шестым чувством и предвидела такой исход событий.  — Ты, конечно, упрямый, Форт.  — Это моя лучшая черта, — горделиво объявил футболист.  — Это был не комплимент, — буркнула Луиза, смотря на часы и понимая, что ей пора возвращаться домой, чтобы успеть к приходу Карлы, и развернувшись на месте, устремилась в нужную ей сторону.  — Ты уже домой? Отлично, я провожу. А то мало ли, какие типы у вас тут водятся, негоже красивым девушкам одним расхаживать в такое время.  — Я и сама могу дойти, спасибо.  — Нет не можешь, пожалуйста.  Поняв, что парень вряд ли отвяжется, Луиза решила просто молча смириться с нынешним положением вещей и спокойно идти в сторону дома семьи Гарсия. По дороге, Эктор, как ни странно не произнес ни единого слова, что было определенно плюсом. Но негативным моментом этого всего было само присутствие испанца рядом, который шел и нагло разглядывал журналистку своими лукавыми шоколадными глазами. Не то, чтобы Луиза смотрела в его сторону, но краем глаза поглядывала и каждый раз ловила на себе его смеющийся взгляд.  Это было так чертовски странно. То, как он узнал, что она гуляет по вечерам, что она именно в этом парке. То, что он вообще приехал к ней, находился на расстоянии вытянутой ладони и мило общался уже было чем-то из разряда невиданных чудес мира. И это напрягало Луизу. Напрягало его хорошее отношение к ней, ибо она привыкла что их общение строится на взаимной неприязни, что каждый разговор сопровождается руганью, словно они двое бешеных кошек, не поделивших между собой кусок колбасы. Это было бы верхом маразма, если бы она сказала, что ей нравится такое отношение к себе, но журналистка предпочла бы продолжать в таком духе, чем сближаться с Фортом, становится ему кем-то большим нежели просто бесящая стажерка с работы. Она не нужна ему, девушка это четко осознавала. Она - всего лишь очередной трофей, который нужно завоевать молодому амбициозному футболисту, ибо он привык добиваться своих целей и получать все на блюдечке. Ей же, мало того, совсем не хотелось ввязываться в романтические отношения, так еще и в те, где ею воспользуются и выкинут как ненужную вещь подавно.  Когда молодые люди почти дошли до дома, и Луиза остановилась прямо перед воротами, парень наконец подал голос:  — Твой темп прогулки мог бы быть чуть выше, если у тебя уже совсем не болит нога. Хочешь, помогу разработать программу восстановления?  — Спасибо, конечно, но я справлюсь, — ответила девушка, доставая из маленькой сумочке на боку ключи, — А ты можешь добавить к своим тренировкам бег за недосягаемыми целями. Ой, подожди, ты уже это сделал.  Луиза не знает, о чем думал в этот момент Эктор, но футболист видимо решил пропустить мимо ушей колкость с ее стороны и на прощание произнес:  — Возможно, это лучший совет, который я получал. Доброго вечера, amor.  Ничего не ответив, журналистка кивнула с натянутой улыбкой на устах и буквально влетела домой, прислоняясь спиной к двери и переводя дыхание от волнения.  Я только что гуляла по парку с гребанным Эктором Фортом. 

***

Октябрь встречал Луизу не только приятной погодой, что было редкостью в ее прошлом месте жительства, но также и возвращением на работу. Срок больничного отпуска почти подошел к концу и набравшаяся сил журналистка уже была полностью готова вернуться к своей обычной жизни, где ее ждала просто куча работы. Этот месяц обещал быть куда более насыщенным, из-за двухнедельного отсутствия, практически все интервью теперь должна была принимать Луиза, при том, это касалось не только коротких видео для социальных сетей, но также и серьезных пресс-конференций, в частности после матчей «Лиги чемпионов». Одним из них и оказался предстоящий матч с «Янг Бойз» сегодняшним вечером. Молодую журналистку попросили составить несколько вопросов, касающихся в основном защитников команды, в число которых входил и Эктор. И сообщили ей об этом, как назло, всего три дня назад.  Когда до начала игры оставалось несколько часов, футболисты и журналисты, подготовившие свои вопросы, потихоньку стали собираться в конференц-зале Олимпийского стадиона имени Льюиса Компаниса. Луиза, как один из работников самого клуба, расположилась в первом ряду, на пару с двумя своими коллегами. Первые минут десять с начала пресс-конференции, говорили в основном главные тренеры команд, которых девушка старалась изо всех сил слушать внимательнее, что было затруднительным, учитывая ее «любовь» к тактическим вопросам. Да и вообще, футбол никогда не являлся чем-то, что так сильно интересовало француженку. Она относила себя к числу поклонников совершенно другого вида спорта: Формулы-1. Ее с детства привлекало все, что касалось машин, авто-гонок и скорости, и с тех пор она успела посетить не исчисляемое число Гран-при, в том числе и в Барселоне. У нее были знакомые и одноклассники, любившие оба этих вида спорта, которые всячески пытались навязать Беллуа симпатию к футболу, но им это так и не удалось. Теперь же, по иронии судьбы, жизнь связала ее именно с футболом.  В скором времени очередь подошла к Луизе, делающей все эти десять минут, если не больше, различные пометки в блокноте. Девушка услышала голос модератора, объявившего о двух защитниках, которыми оказались Эктор Форт и Пау Кубарси, держащие оборону команды на высшем уровне, после чего произнес на весь зал имя самой девушки, представив ту как клубную журналистку. Француженка уверенно поднялась с места и переведя дыхание устремила взгляд в сторону, где друг рядом с другом сидели оба футболиста. Форт, как и ожидалось, только и делал, что наблюдал за ней, его взгляд полный интереса, заставил дрогнуть сердце русоволосой, но Луиза тут же взяла себя в руки, переводя внимание на Кубарси.  — Добрый вечер, Пау, Эктор. Вы оба являетесь отличными игроками на своей позиции, Эктор зачастую выступает на замену Пау. Как думаете, на какой минуте сегодня понадобится замена и кто лучше сумеет проявить себя на поле?  На лице Кубарси появилась милая улыбка. Парень придвинул микрофон ближе к себе и принялся отвечать на вопрос журналистки:  — Как и было отмечено ранее, что я, что Эктор занимаем важную роль в линии защиты и выполняем все необходимые задания на все сто процентов. Что касается сегодняшнего матча, я заявлен в старте, будем надеяться, что все пройдет хорошо и даже лучше, и замена произойдет не в случае травмы, а исключительно в тактических целях, неважно на которой минуте. И я буду рад, если мой товарищ выйдет на поле и сможет в который раз показать нам все свои возможности. — Спасибо, Пау, — кивнула русоволосая, ловя улыбку голубоглазого, что была способна осветить все вокруг, как ей казалось, — Эктор, как вы оцениваете свои шансы на сегодня?  — Как всегда - великолепно, — в своей самодовольной манере ответил защитник, приподнимая уголки губ, — А как бы оценила ты?  Луиза подавилась воздухом, услышав слова наглого футболиста. Похоже, он пришел в эту жизнь, чтобы постоянно ставить девушку в неловкие моменты, заставляя чувствовать себя маленькой глупой и неопытной дурой. А еще он, видимо, совсем сошел с ума, раз позволял себе такие вольности, да еще и в публичном месте, полном журналистами. Впрочем, удивлена была не только она, но также и все присутствующие в зале, в частности главный тренер «Барсы». Лицо Флика, ранее выражающее лишь высшую сосредоточенность и серьезность, на долю секунды потеряло обычную строгость, тренер посмотрел на своего подопечного с немым вопросом, и пообещал про себя дать ему хорошего подзатыльника за распущенное поведение во время конференции. Многозначительные взгляды немца, естественно, не укрылись от Эктора, прекрасно чувствующего то, что в скором времени обязательно получит нагоняй от Ханси, но ему было как-то все равно.  — Я здесь, чтобы задавать вопросы, а не высказывать свое мнение, — отрезала девушка, чем заставила Флика облегченно вздохнуть, а Форта поднять руки в сдающемся жесте.  Еще одна такая херня и я больше никогда не соглашусь ни на одно интервью до матча. К черту эту работу. К черту этого Эктора.  Луиза была готова взорваться от негодования, наполнившего ее сердце, и наброситься на футболиста, отвесив ему парочку нехилых ударов, но была вынуждена сдержаться и поблагодарив молодых людей за их ответы, сесть на место. Форт не спешил отводить глаз от француженки, глядя на нее исподлобья, замечая каждую мелочь в ее движениях: то, как она сразу же опустила глаза на носки своих кроссовок, как стала вырисовывать ручкой непонятные ему узоры в дневнике, как кусала нижнюю губу и поправляла прямые русые волосы. Его поражало умение девушки скрывать свой страх и волнение перед таким большим количеством людей, ведь он знал, что это ее первая большая пресс-конференция. Но Эктор был единственный человеком во всем этом зале, который чувствовал всеми фибрами души беспокойство, исходящее от Луизы. Ее способность выстраивать вокруг себя защитный барьер, закрывающий ее от остального мира, никаким образом не действовал на Форта, который видел зеленоглазую насквозь, читал ее словно открытую книгу. 

***

Теплый вечер укутывал стадион, когда игроки и болельщики начали постепенно расходиться после столь яркого и интригующего матча, завершившегося победой в пользу «Барселоны» и пятью забитыми голами. Все уже отмечали громкий выигрыш, распевая веселые песни и пуская дымовые шашки, окрашенные в сине-гранатовые цвета клуба. На поле осталось лишь несколько человек, среди которых была и Луиза, беседовавшая с Пау Кубарси. Как только прозвучал финальный свисток, русоволосая вместе с сидящей рядом Ребекой, радостно вскочили со своих мест, а Пау, увидев их, радостно позвал спуститься к ним вниз и отмечать вместе. Ребе замешкалась, испугавшись слухов, которые могли поползти после этого, но Луиза попыталась уверить девушку, что ничего такого не случится, ибо обе они - работницы клуба и имеют полное право находиться рядом с игроками, в частности, если парни сами этого хотят. Но убедить подругу пойти с ней так и не удалось. Эктор, все же вышедший на замену Кубарси в последних минутах матча, все еще был в спортивной форме и собирался уйти в раздевалку. Но увидев парочку в стороне, что так мило общалась, парень задержался. Луиза, освеженная вечерним бризом, выглядела в эту секунду особенно привлекательно: ее волосы цвета древесины молодой ивы, чуть растрепанные ветром, мерцали в свете прожекторов. А Кубарси… младший товарищ по команде явно наслаждался ее вниманием, много смеялся и наклонялся к ней, дабы что-то сказать, в силу своего роста, как будто между ними не было никого и ничего.  Форт напряженно прищурился и внутри него зародилась острая ревность. Пау был одним из его ближайших друзей, и на самом деле, парень бы без раздумий пожертвовал собой, если бы это понадобилось для спасения Кубарси. Но именно в этот момент, ему искренне захотелось подойти и силком оттащить младшего от журналистки, которая выглядела слишком радостной и счастливой рядом с ним. Рядом с Эктором она никогда не была такой… — Герой матча, теперь еще и сердце Луизы хочешь заполучить, — пробормотал себе под нос испанец, потирая шею.  До его ушей донесся заливистый смех Беллуа, и этот звук еще больше всколыхнул и без того горящую огнем ревность внутри Форта. Ему вдруг стало неимоверно обидно. Девушка, что отказывала ему раз за разом, постоянно делая вид что его не существует и всячески игнорируя молодого защитника, который из кожи вон лез, чтобы понравиться ей, относилась хорошо ко всем, кроме него. Стояла прямо сейчас рядом с его другом и смеялась его очередной шутке. Этот смех… Чистый и искренний - он желал, нет, жаждал и нуждался в том, чтобы она так смеялась только с ним.  Решив, что больше так продолжаться не может и уже давно пора вмешаться, Эктор направился к ним, нацепив на себя маску невозмутимости, хотя внутри кипел от накатившего раздражения.  — Отличная игра, дружище, — произнес он, похлопав Пау по плечу куда более сильно, чем требовалось, — Ты прямо всех впечатлил сегодня, уверен, все сходят с ума от твоего таланта.  На лице семнадцатилетнего парня появилась такая привычная широкая улыбка.  — Спасибо, брат. Лу тут как раз говорила о том, что у нее теперь появился любимый защитник.  Взгляд Эктора переметнулся на Луизу, которая лишь пожала плечами, мило надув губы, мол «извини, я тут не причем».  Вот же… ладно, змея ты подколодная, я принимаю эту игру. — Любимый защитник? Серьезно? А как же я, amor?  Услышав то, как ее назвал Форт, младший слегка напрягся, но этого казалось никто не заметил, ибо молодые люди были слишком заняты друг другом. Француженка подняла бровь, а ее губы тронула едва заметная усмешка:  — Ты слишком предсказуем, Форт. А Пау, знаешь ли, может удивлять.  Нет, она явно издевается. Пытается проверить меня на прочность, посмотреть насколько меня хватит.  — Может удивлять? — парень повернулся к другу, скрещивая руки на груди, — Чувак, ты наверное и на интервью ее сможешь удивить, раз так здорово развлекаешь Луизу.  После фразы защитника, француженке хотелось дать ему смачную пощечину, чтобы он наконец закрыл свой чертов рот и больше не раскрывал его, но реакция стоящего рядом парня, который был куда более приятным собеседником, да и человеком в целом, вовремя отвлекла ее. Пау рассмеялся, казалось бы, даже не почувствовав напряженного тона Эктора и его попытки задеть младшего товарища по команде и саму журналистку.  — Я всегда готов. Хотя, мне кажется, Лу больше предпочитает интервью с тобой, брат. Вы всегда так ярко и громко спорите.  — Так все, хватит соревноваться в том, с кем проводить интервью мне нравится больше, — закатила глаза русоволосая, желая остановить этот бессмысленный разговор, — Мой ответ - Педри. С зятем всегда куда проще, чем с подростками. Да и я на самом деле просто выполняю свою работу. Безо всяких там «нравится, не нравится». Эктор прищурил карие глаза, пытаясь угадать, действительно ли она так равнодушна или опять пытается скрыть свои настоящие эмоции, играя с ним в эту глупую игру. Вопрос этот, наверное, был скорее риторическим, ибо ее прекрасные зеленые глаза, вновь выдавали ее. Ты меня, как не старайся. не обманешь, ведьмочка.  — О, конечно, работа. Ты всегда так «профессионально» улыбаешься, когда говоришь с Кубарси?  Ну и что ты скажешь на это, мисс Япростовыполняюсвоюработу?  — Эктор, — наклонив голову вбок, с нотками издевки в голосе начала она, — Тебе не кажется, что ты просто завидуешь?  — Завидую? — он скептически хмыкнул, делая шаг навстречу девушке и чуть наклоняясь, — Ошибаешься, amor. Просто не люблю, когда кто-то пытается обмануть не только меня, но и себя.  Пау, о котором похоже совсем позабыли, посмотрел на обоих и предчувствовав надвигающуюся бурю очередной ссоры, проговорил:  — Ой-ой, я похоже здесь третий лишний. Вам явно нужно обсудить что-то без нежелательных свидетелей, так что я лучше пойду. Доброго вечера! Не убейте друг друга! Парень улыбнулся напоследок, приобнял Луизу, чем в лишний раз вывел из себя Эктора, и хлопнув того по плечу, удалился, оставляя молодых людей наедине.  — Ну и что это, черт бы тебя побрал, было? — девушка, со злостью в глубине потемневших фисташковых глаз, взглянула на защитника, сложив руки на груди.  — Я просто…, — испанец на мгновение замялся, проводя рукой по кудрявым волосам, но потом выдохнул, глядя ей прямо в глаза, тем самым смущая француженку, — Не хочу, чтобы ты тратила свое время на Пау.  — А что с ним не так, позволь поинтересоваться?  — Он - ребенок. И вряд ли тот, кто нужен тебе, — честно ответил брюнет, полностью сократив расстояние между ними.  Луиза глядела на Эктора снизу вверх, чувствуя как еще немного и она уж точно не сдержится и ударит футболиста. Или поцелует. Если говорить самую откровенную и постыдную правду, ей больше хотелось сделать второе, нежели первое, но здравый смысл, благо, еще не успел покинуть ее насовсем.  — Кто же мне нужен, по твоему мнению? — почти шепотом произнесла она, не скрывая раздражения в голосе.  — Явно не Пау. Он не видит в тебе человека, — покачал головой испанец, почти невесомо дотрагиваясь до подбородка журналистки.  Луиза посмотрела на него с насмешкой, но во взгляде ее мелькнула тень сомнения.  — А ты, значит, видишь?  Эктор молчал на протяжении нескольких секунд, внимательно вглядываясь в очи стоящей в нескольких сантиметрах от него журналистки, прежде чем медленно кивнуть: — Я вижу. Больше, чем ты можешь себе представить.  Ее удивил этот ответ. Сильно удивил. Ибо прозвучал он не как обычно, не в его привычной легкомысленной и заигрывающей манере, а вполне серьезно и даже по-взрослому решительно. Луиза задумалась, за долю секунды в ее голове пролетело с десяток мыслей и вопросов, которые она так хотела ему задать, но никак не решалась. Не решилась и сейчас, ибо вместо полноценного ответа, она сумела лишь вымолвить:  — Эктор, ты неисправим.  Русоволосая отстранилась от футболиста и ушла, оставив его совершенно одного на пустом футбольном поле. Но на этот раз, Эктор почувствовал, что сказал ей что-то действительно важное. Что-то, что помогло бы ему воззвать к ее сердцу.