Ты тот, кем ты хочешь быть

      Сдвинув брови к переносице Антарес уронила голову на стол. Питер Пэн, что сидел рядом с ней глубоко вздохнув, откинулся на спинку стула внимательно выслушав историю.       Белоснежка с Дэвидом, отыскав свой дом снимали белые накидки с мебели, так заботливо увешенные Аидом. Реджина не переставая закатывала глаза, выглядывая в окно, но не теряя из вида Робин Гуда, пока Эмма и Румпельштильцхен уставая от долгого монолога, наблюдали за слушателями. Где-то наверху послышалось копошение, издаваемое Генри.       — Так значит Тёмный снова ты? — наконец разрушил тишину Питер, указывая пальцем на сына.       Словно не замечая покосившиеся на него взгляды, Голд кивнул. Антарес шумно вздохнула, прижимая голову руками к столу.       История, поведанная Эммой и отцом о приключениях, которые они пропустили вызывала немой шок и благодарность смерти. Ввязываться во все события, что произошли в Сторибруке, не хотелось даже отдаленно. Но игнорировать их проблемы стало невозможно, когда все они, будучи живыми решили отправится в подземный мир. Антарес впервые слышала, что сюда можно заявиться живым, оттого её удивление было куда больше, чем у того же Пэна. Может ли Аид их убить или оставить здесь? Что вообще они хотят сделать против Бога? Сотни вопросов крутились в голове Антарес, оставаясь не озвученными.       Пауза, что была так любима девушкой в этом мире снова заиграла всеми красками кнопки «старт». Казалось бы, невозможно внести хаос, там, где сама его основа, но нет. Они смогли.       Антарес не верила, что можно кого-то вытащить из подземного мира. Боялась даже подумать об этом, пропитавшись надеждой, ведь терять её будет куда больнее. Но они все верили от этого Антарес хотелось толи смеяться, толи зарыдать, умоляя их одержать победу. Смерть Киллиана никак не могла привести её душевный порядок в норму.       Внезапно органы сдавило внутри всего на секунду, девушка подняла голову, видя, что Питер вдруг поморщился.       — Надеюсь кто-то умер, — глухо произнесла она, поднимаясь из-за стола.       — О чём ты? — непонимающе спросила Эмма, когда увидела, что и Питер тоже поднялся.       — Это собрание, — махнула рукой Антарес. — Аид их устраивает, когда кто-то из нас умирает и переходит в подземный мир, чтобы сопроводить нового меченного на землю. И сейчас он нас вызывает.       — Из-за нас? — резко спросила Реджина, наконец отодвигаясь от окна и переглядываясь с Робин Гудом.       — Узнаём, когда явимся, — нетерпеливо произнес Пэн, протягивая руку Антарес для перемещения, — идём?       Но вместо того, чтобы шагнуть к нему, девушка сделала шаг назад. Сгибая в локте руку, она махнула запястьем растворяясь самостоятельно в черной дымке. Питер скривил губы, но поднял протянутую руку, маскируя предыдущий жест, тоже уносясь в телепортации под непонимающие взгляды в комнате.       Кабинет предстал перед ней. Все уже были в нём переводя взгляды друг на друга. Появление героев не осталось незамеченным, а слухи уж очень быстро разносятся по подземному миру. Каждый гадал, что скажет Аид, что сидел за своим столом и не начал говорить, пока не появился самый последний — Пэн.       — Сразу скажу это не обычное собрание, — со вздохом заключил он, сложив руки на столе. Вид у него был уставшим. — В подземном мире теперь находятся семь живых людей с бьющимися сердцами. Это ново для нашего мира, но неестественно. Их цель вытащить душу в мир живых, пути достижения мне неведомы, но… не будем им мешать, пока они не мешают нам. Ваша работа — это ваша работа, к ним вы не касаетесь, не заговариваете и не отвечаете на вопросы, это ясно?       Все вразнобой закивали головами.       — Ступайте, — махнул рукой Аид, однако задержал ладонь в воздухе. — Кроме тебя Антарес, — он указал на кресло, — присядь.       Оглянувшись, как все зашагали к двери, девушка прошла внутрь кабинета, садясь на кресло и дождавшись, когда хлопнула дверь, изогнула бровь в немом вопросе. Но Аид до сих пор смотрел поверх неё.       — Ты хотел что-то спросить?       Антарес повернулась, замечая, что Питер так и остался стоять на месте. После вопроса Аида, он шагнул к стене, привалившись к ней спиной и коротко покачал головой в отрицательном жесте. Прищурившись, Аид уже хотел было что-то сказать, однако вместо этого вздохнул, закатывая глаза.       — Ты долго ждала и наконец я готов озвучить свою просьбу, — мужчина встал с кресла, повернувшись к окну. — Верно ты уже знаешь, что твой отец у меня. Так вот ты Антарес не должна его спасать, — он повернулся, и в его движениях виделась неприкрытая угроза, так что девушка насторожилась. — Ты не имеешь отныне права как-то пытаться ему помочь ни словом, ни делом. Любая помощь… даже если ты попросишь душу или любого из вас, будет расценена как сорвавшаяся сделка, — Аид вдруг усмехнулся, бросая взгляд на Питера. — Только вот сделка уже совершена, и ты не можешь её разорвать.       С промедлением девушка извлекла из воздуха свиток, что с шелестом раскрылся. Условия Аида были выведены сразу после её условий, а подписи в конце свитка только подтверждали его слова. Конечно, раньше там было написана «просьба в иной час», а сейчас значились конкретные условия, которые нарушить она уже не могла. Аид крепко-накрепко завязал её руки, а она протянула ему веревку.       Антарес хотела поспорить, но аргументов не нашлось, пока она внимательно вчитывалась в контракт. Просьба была подходящей под все условия и действительно не требовала от неё ничего, чего она не могла бы сделать.       — Это всё, — широко улыбнулся мужчина, положив руки на изголовье своего кресла. — Можешь идти и на следующем собрание при хорошей работе отправиться на землю.       На негнущихся ногах девушка вылетела из кабинета. Питер уже хотел было последовать за ней, но Аид окликнул его, вынуждая остановится.       — Хочешь помочь ей? — выжидающе спросил Аид.       Питер неопределенно пожал плечами. Лгать в этом случае слишком наивно, полагая, что Аид глупец.       — Знаешь, при каких условиях сделка бы не состоялась? — снова спросил Аид спокойным голосом. –Я ведь знал кого беру, ожидал от тебя проблемы, даже уже придумал, как с тобой навсегда закончить. Ведь положить конец этой сделки, я мог только до озвучивания своей просьбы… но ты смог меня удивить. Кто бы знал, что Питер Пэн — сорванец, что никак не может выбраться из детства, может быть послушным? Я даже готов отблагодарить тебя за такую верность. Пойдем.       Когда Аид подошёл к стене у камина, пламя в нём потухло. Камни стали выступать все сильнее наружу, пока окончательно не сформировали дверь, превращая камин в обычный рисунок. Аид легко постучал по камню и дверь за этим жестом распахнулась, обдавая глаза Пэна ярким светом.       Они зашли внутрь небольшого помещения.       — Это лифт? — непонимающе нахмурился юноша, когда Аид задвинул переднюю часть и нажал на что-то сбоку, прежде чем сооружение сорвалось с места.       — В Нетландии не было лифтов? — наигранно усмехнулся Аид.       Питер ответил ему снисходительной улыбкой, больше походившей на оскал. Аид явно верил, что парень всю жизнь прожил на острове, вероятно так думали практически все. Понимание этого здорово его обрадовало, глупо сразу выкидывать козыри, когда они только легли в руки.       Когда лифт остановился, Аид отодвинул переднюю решетку и первый вышел из сооружения. Оглядываясь по сторонам Питер, проследовал за ним. В голове он старался продумать варианты куда его ведет Аид, чтобы быть готовым ко всему. Доверия к Богу не было, но по мнению Пэна если бы тот хотел его убить или запереть в подземельях, не стал бы выводить такую долгую интригу. Это скорее его прерогатива — вести долгую игру, Аид же был несколько нетерпелив для подобного.       В нижних уровнях подземного мира стояла давящая духота. Не успели они отойти от лифта, как Аид создал проход прямо в стене. Они вышли из неё словно в другой мир. Иллюзорная магия убирала стены и каменный потолок, было полное ощущение нахождения на каком-то обрыве средь алого заката и ионических колонн.       По центру вымощенного круга, который составлял пентакль, с краями в виде вил, росло дерево с фиолетовыми переливающимися плодами. Он узнал амброзию, которую смог недавно увидеть в шкатулке. Питер, напрягшись уставился на Аида.       — У нас есть нечто общее, — твердо сказал Аид, подойдя к дереву, Питер вновь проследовал за ним, вставая напротив. — Мы оба понимаем, как извлечь выгоду для себя. Злодеи… — выдохнул он, покачав головой. — У меня в рядах еще не было злодеев и, пожалуй, у меня к тебе будет особое отношение на фоне твоих… особенностей.       — Озвучь цену за это особое отношение, — поднял брови Питер, бросая на Аида издевательский взгляд. — И я скажу нужно оно мне от тебя или нет.       Аид усмехнулся. Он мог легко положить конец существованию этого паренька, однако тот был либо слишком глуп, либо больно умён, раз смел бросать ему вызов. Настороженность Аида не была лишена оснований, он верил, что и терпение окупится.       — Антарес не должна совершать глупостей, — резко выпалил Аид. — Новоприбывшие должны идти по ложному следу, неплохо бы выяснить, как они вообще хотят одержать вверх в моём мире. Я хочу, чтобы наше сотрудничество строилось не на страхе или долге, — Аид поднял голову на юношу, срывая один из плодов, пока Питер внимательно изучал дерево, — а на доверие.       Пэн удивленно выгнул бровь, когда Аид протянул ему амброзию.       — Отпускаешь меня? — спросил он, принимая плод и рассматривая его переливы.       — Не сразу, но что мне мешает отдать тебе её сейчас? — качнул головой Аид, дернув уголками губ в подобие улыбки. — Без доверия мы не сможем сотрудничать.       — Хочешь, чтобы я узнал у героев их план, помешал им, убедил Антарес, чтобы она не искала в твоём приказе лазейки и убрался отсюда по доброй воли, когда захочу?       — Твое прибывание в подземном мире может сократиться не только в этот раз, — заговорщицки протянул Аид, внимательно наблюдая за реакцией юноши, который был явно воодушевлен представленной возможностью.       Лучшего определения слова бессмертия нельзя было и представить. Он мог жить веками в Нетландии, путешествовать по мирам. Если и представился бы несчастный случай, то беспрепятственно возвращаться на остров не через пол века. Герои, которые так уверены в его самопожертвование, едва ли будут относится к нему также настороженно, как и раньше. Да, идеальный план, если бы только не одно…       — А Антарес?       Аид хмыкнул.       — Все зависит от того, насколько хорошо она исполнит мою просьбу и насколько хорошо мою просьбу исполнишь ты.       Они внесли беспорядок в системный мир Аида, а он решил извлечь из этого выгоду. Питер понимал, что этот шанс мог многое изменить. Аид лгал перед всеми на собрание, герои представляли угрозу для него, однако помощи он решил сыскать у тех, кто первый бросил ему вызов сделкой.       Питер не видел ни одного аргумента, чтобы ему отказать, ведь всё что предлагал Аид, благотворно скажется не только на нём, но и на Антарес.       Только даже если Питер всё сделает идеально, он знал наверняка, что это как раз подходило под её истерические выпады про его самолично проведённые игры. Она связывала ему руки. Иллюзорная брешь вины рухнула, стоило ему в полной мере почувствовать призрачный канат на запястьях.       Извинений в подземной мире с его уст сорвалось больше, чем за всю жизнь. Пусть все они были наигранными, но само наличие слов «прости» — это не отменяло. Наигранность была обусловлена. Питер точно понимал, что делал всё ради неё, даже сейчас он до сих пор пытался угодить Антарес.       Уже вышагивая по улицам подземного Сторибрука, Пэн чувствовал, как его начала обуревать злость на девчонку. Спасение собственной жизни, извлечение выгоды из того, что судьба сама ему послала… едва ли в этом можно упрекнуть. Антарес упрекала. Разрушала всё, что ему удавалось построить и не испытывала сожалений.       Когда Питер зашел в квартиру Белоснежки и Прекрасного принца, то смог разглядеть лишь Антарес погруженную в чтение книги. Девушка сидела на диванчике, подобрав под себя ноги. Даже читать научил её именно он, с еще большим раздражением заметил Пэн, останавливаясь у прикроватного столика, чем и привлек её внимание.       — Где остальные? — поднял он бровь в своей лучшей традиции.       От сухости в голосе, Антарес невольно замерла, переставая поглощать буквы.       — Ищут помощи, ведь тебя не дождались, — и вновь с упреком заметила девушка. — Я не могла сказать о сделке, но ты вообще-то мог прояснить ситуацию. О чём вы с Аидом говорили так долго?       И этот взгляд полный осуждения, мельком скользнул по нему, вынуждая издевательски усмехнуться. До чего же она привыкла, что он рядом. Питер видел безмолвную просьбу в сжатых губах и только от этого ему хотелось рассмеяться.       — О перспективах, — ответил Питер.       Это того стоило. Его ответ, выбил её из равновесия так стремительно, что он лишний раз насладился этой растерянностью. Исправляться он пробовал, извиняться тоже. Если всё это было впустую, толку тратить время на прошлое? Медленно наблюдать, как он теряет себя из-за девчонки он больше не мог. Собственные перспективы казались куда радужнее, чем опуститься до уровня подошв её кроссовок вымаливая прощение с надеждой, что всё будет как раньше. Славно, что Антарес решила показать себя в полной мере, жаль, что забыла кто он такой.       — Когда я пришла сюда, — вдруг начала говорить Антарес, шумно сглотнув ком в горле и не отрывая взгляда от книги, — Аид прислал им коробку… там был окровавленный крюк Киллиана. Они ушли искать помощи у знакомых душ. Я знаю где он, знаю кто может одолеть цербера, но не могу никому об этом рассказать…       — В твоём случае молчание — золото, — выпалил Питер, на удивление Антарес.       Информация была ему полезной, он любил быть в курсе всего что происходит. Но пробиться жалости на его лице было не суждено. Вместо этого юноша скользнул за спину девушки, наклоняясь и бросая взгляд в увесистую книгу в кожаном переплете.       — Сказки? — нахмурился Питер, невольно поддаваясь ближе, чтобы выловить несколько фраз из текста. — Ты же знаешь, что они не достоверны, — он легко повернул к ней голову, но вдруг явно возмущенная девушка сделала точно так же.       Их лица находились в нескольких дюймах друг от друга. Антарес не отодвигалась, как завороженная проследила за кончиком его языка, который вмиг смочил нижнюю губу. Питер не был глупцом, поддайся он на этот незатейливый взгляд, так обязательно услышит очередные капризы. Действовать тоньше он умел, как никто другой. Антарес знала о своём влияние на него… конечно знала, иначе в тот день, когда она всё вспомнила, не стала бы его намеренно провоцировать. Но и Пэн знал, пожалуй, слишком многое о ней.       Нарочито медленно, он сдвинул её волосы на другую сторону шеи, показательно придвигаясь, чтобы прочитать книгу в её руке. Напускной, полный заинтересованности взгляд, стремительно становился неподдельным по мере прочтения.       Несколько абзацев он поглотил слишком быстро, так что понимание пришло к нему только на последующих. Игривая манера рассеялась, когда юноша уже не пытаясь играть, другой рукой перевернул страницу, невольно запирая Антарес.       Его глаза расширялись по мере прочитанного. Пальцы выдернули книгу из её рук. Девушка и не сопротивлялась, когда книга перекочевала в его руки и он выпрямился, быстро читая свою историю, которая кого-то черта была правдива на этих страницах.       Во время чтения он не слышал никаких звуков и когда оторвался, дойдя до момента, когда на острове появился Генри, увидел, что девушка так и сидела на диванчике, внимательно наблюдая за ним.       — Это книга сказок Генри, — объяснила Антарес, не давая ему озвучить свой вопрос. — В этой книге все правда. Она написана несколькими сказочниками из нашего мира, последние истории писал сам Генри. Не совсем понятно, как она появилась здесь…       История. Его история была расписана на пожелтевших листах и это вводило Пэна в замешательство. Он справился с собой через долгие минуты, пока Антарес рассказывала об этой книге, что сама знала. Антарес ведь читала именно их историю, не плохо иногда освежить воспоминания в памяти, однако для девушки, что решила начисто их забыть это было по меньшей мере странно. Жалела? Тогда он отказывался понимать её выходки, теряясь в своей прежней уверенности.       Питер приблизился, отдавая книгу девушке. Её взгляд скользнул по его лицу, когда руки потянулись за ней, а потом вдруг осознанно задержался на губах юноши. Весь сумбур наводящий в мыслях хаос оставил Пэна. Конечно, могло ли быть иначе…       Когда Антарес потянула за книгу, Питер вдруг резко потянул в ответ, вынуждая её поддаться вперед и сам наклонился, останавливаясь, как прежде в дюйме от её губ.       — Разразиться бы тирадой о моих играх сейчас, да? — насмешливо спросил он, контролируя расстояние, чтобы случайно не податься на собственную провокацию. — Да разве можно, когда ты ведешь свою? — невинный взгляд зеленых глаз столкнулся с испуганными голубыми омутами, так резко отдалившихся. Пэн не позволил, ей отстраниться. Он захватил собранные волосы в хвост, вынуждая девушку запрокинуть голову, а сам поднялся выше, чтобы быть к ней лицом к лицу и не причинять лишнюю боль. — Ты разуверилась в героях и поняла, что единственный шанс на спасение твоего папаши во мне? А я, как благородный злодей, ведь на всё пойду, чтобы удовлетворить желания своей королевы и получить долгожданное прощение, — выплюнул Пэн, невольно придвигаясь. — Так ты думала, моя милая потеряшка? Или нет? Неужто ты так жестока, что и прощения бы мне не дала за такой подвиг?       В грудь ощутимо толкнули, но не руками, всплеск магии откинул его на пол. Питер ударился затылком об пол, ненавидяще поднимая голову и наблюдая, как девушка поднимается с дивана, настороженно обходя его. Со смешком Пэн опустился, смотря в потолок.       — Я бы обвинила тебя в напускном благородстве, но прощения не дала бы, — было слышно, как её голос подрагивал, но Антарес оставалась стоять на месте, ожидая от него действий.       Он мог убить её за такие слова и внутренне нашёл бы оправдания. Даже в подземном мире, он нашёл бы способ убить её. Вся его злость просила дать ей выход, просила причинить распоясавшейся девчонке столько боли, чтобы, захлебываясь в своей крови она понимала, кто был тому причиной, жалела о попытке поиграть с ним в неоднозначной игре на чувствах.       Милая потеряшка вдруг в его глазах превратилась в отъявленную королеву Нетландии. Ту, которую он и боялся получить, вверяя ей необоснованный титул. Давно погасшая заинтересованность разрывала его противоречиями. Отсутствие скуки притягивало Пэна, что тогда он бы не убил её, что сейчас он просто не мог отказать себе в этом развлечение. И дело было даже не в чувствах, он давно знал, что не исторгнет смертельную вспышку в её сторону, дело было в банальном интересе, который разжегся, сметая на корню его прежние домыслы.       — И как же ты посмела? — без злости в голосе, продолжал смеяться Питер Пэн лежа на полу.       Было ли когда-то иначе? Он заставил её остаться на острове, а она стала его неотъемлемой частью. Даже когда он обманом внушил ей, что её друзья на корабле мертвы, его план не предусматривал раскрыть карты. А он их раскрыл перед ней в момент её истерии. Вольно или невольно, Антарес добивалась своего. И поднимаясь с пола, Питер видел её наконец в своём истинном обличье, которое она не потрудилась в этот раз скрыть. Впрочем, вероятно она только недавно приняла себя. Не он её такой сделал, она самолично умела прокладывать пути еще с детства, выбивая из брата всё своими капризами.       Все её упреки обрели для него смысл в одно мгновенье. Антарес не хотела быть во власти злодея, Антарес хотела быть вместе со злодеем.       Питер поднял руку указывая на неё, и замечая, как девушка отшатнулась, принимая это за порыв магии. Уголки его губ все еще растягивались в подобие издевательской улыбки, а брови вдруг изогнулись в привычном жесте.       — Ты принадлежишь мне, и я дам тебе время осознать это в полной мере. Ни пыльца, и ни магия тому причина. Мои игры я открываю тебе напоказ, а твои скрытые мне приходится додумывать самому. Мы одно целое, Антарес, не противься этому, ты не сможешь меня разлюбить, едва ли я разжигаю в тебе меньшие чувства, чем это сейчас делаешь ты, — Питер достал из кармана переливающий плод, кидая его в руки Антарес и усмехнулся, когда она испуганно уставилась на амброзию. — Последний аккорд в последней игре, моя девочка. Исход — зависит от тебя.       Алая дымка от его перемещения, будто хлестнула её по щекам. Антарес все продолжала сжимать в пальцах долгожданную амброзию, прикидывая самые невозможные теории откуда и как Пэн смог её достать и почему отдал.       Было очевидным одно: затевая свою игру, она оказалась участником в его изощренном представление. Своей невольной игрой она свела все попытки объяснений её неудобств к абсолютному нулю. Антарес не хотела и самой себе признаваться, как она скучала по такому Питеру Пэну, который бросал ей вызов, а не пытался оправдаться. Скучала, потому что на этот раз она не боялась.

***

      В темном кабинете Аида, освещенным лишь красноватым вечным закатом из окна, стоял дикий шум.       — Его незавершенное дело было сознаться в правде, — крикнула Лесли, резко кидая список себе под ноги. — Я его знала очень долго, и он вообще не должен был сознаваться. Не такой Лиам был человек.       — Это еще что, — вспыхнула Антарес, перебивая её. — Моей вины, что… — она мельком взглянула в свои списки, — Геркулес совершил последний подвиг вообще нет.       — Это хотя бы можно свести на ваше упущение, — резко сделал шаг вперед к столу Аида Кристофер. — Но мою душу вообще освободила твоя, — он указал пальцем на Антарес, — Мегара хотела увидеть смерть псины, что убила её. Цербер не в моей зоне ответственности…       — А Генри? Добрый старичок, хотел быть уверенным, что его дочь обрела счастье, — раздраженно провозгласил Марцелл. — Какого чёрта? Злой Королевы здесь вообще быть не должно. Это не упущение, а заговор!       Голоса снова перекликались друг с другом в разнобой, пока терпения Аида не подошло к концу. Мужчина громко стукнул по столу, вставая из-за кресла. Его пронзительный, уничтожающий взгляд медленно обвёл меченных, которые с негодованием смотрели на него, но наконец замолчали; впервые замолчали, как пересекли порог кабинета.       — Вам следовало учитывать сложившиеся обстоятельства, — пожал плечами Аид, не теряя выдержку. Но лицо его все больше кривилось от сдерживаемого гнева, к которому, на его неудовольствие, меченные не были причастны. — Пока здесь живые, никто не покинет подземное царство, а как всё придёт в наше привычное русло будем подводить итоги. На данный момент меня не удовлетворяет работа ни одного из вас! Ваши души уходят, а вы смотрите, как их отправляют в лучший мир — это не годится. Каждое пропавшее имя — ваше упущение и неважно кто этому поспособствовал. А теперь вон! Все!       Марцелл сделал шаг вперед, очевидно собираясь поспорить, но Кристофер быстро утянул его за плечо, видя, как искры синего пламени уже вихрятся в волосах Аида. Истинный гнев, когда его волосы превращаются в пламя, лицезреть он не хотел и никому бы не советовал.       За дверью все переместились к ратуше.       — И что? — взмахнула рукой Лесли. — У меня отсутствуют три души… это почти век в наказаниях и столько же без выхода на землю.       — Слишком много незавершенных дел связано с героями, — выдохнул Пэн, листая свой список. — Здесь же и месть, и прощение, даже банальная встреча есть…       Антарес подняла указательный палец, пролистывая две страницы своего списка.       — Встретится с той, кто не побоялась противостоять Королеве, когда та хотела уничтожить все селение, — Антарес подняла голову, ядовито выплёвывая: — С Белоснежкой. Тут нет правильного пути. Скину душу в реку — без толку она пропадет, а Белоснежка живая… — девушка взвинчено жестикулировала, — она же не в моей власти!       — Аиду наплевать, — вздохнул Кристофер, опираясь на стену ратуши. — Похоже мы проведем здесь пол тысячелетия исправляя чужие ошибки, — вынес он совсем не оптимистичный итог. — Те, кто вернется из жизни встанут на наши места, пока мы будем прозябать на нижних уровнях, захлебываясь в крови! Как же я завидую Лилиан…       Согласные кивки головой последовали после его слов. Это не был запланированный бунт. Антарес потеряв душу, которая никак не могла уйти сама по себе, подоспела в таверну, желая найти хоть кого-то. Там же в возмущенном тоне уже разговаривали между собой Кристофер и Генрих. Аманду и Пэна они встретили на улицах, те тоже были не в восторге от изменившегося количества имён в списках. Лесли и Марцелл обратили внимание, что никого из них не было на улицах и недолго думая поспешили к Аиду.       Только это ничего не дало, разве что, стало еще паршивее.       — Давайте просто выполнять свою работу, большего мы сейчас сделать не можем, — на выдохе проскрипел Генрих, кладя руку на плечо брату, чтобы тот успокоился.       — Точно, — закатил глаза Марцелл. — Уж слишком красноречиво выразил свою позицию Аид. Давайте радоваться, что пока в наши легкие не попадает кровь и мы можем спокойно ходить и дышать. Гори этот мир синим пламенем! Надеюсь, живые пока не уйдут, подольше бы насладится временем без боли, а терять… — он хмыкнул, — терять нам всем больше нечего. За одну душу он наказывал, а тут… — Марцелл покачал головой, не договаривая, но все и так поняли к чему он ведет.       Лесли потянула его за руку обратно на участок. Антарес еще стояла у ратуши. Её взгляд невольно встретился с Пэном, девушка судорожно вздохнула. Все расходились по участкам в надежде хоть что-то изменить. Антарес же поплелась к квартире, где теперь собирались живые.       Распахнув дверь, девушка заметила Генри, который непринужденно заваривал чайник. Рядом с ним стояла Эмма, а напротив них облокотившись локтями на кухонную тумбу был Киллиан. Антарес вдруг на мгновенье показалось, что она нарушила их семейную идиллию, когда дверь за ней захлопнулась, привлекая внимание. Лица троих застыли с явным вопросом и очевидным нетерпением.       Антарес продолжала оставаться молчаливым зрителем происходящего. Пэн, так и не объяснил героем причину её нежелания помогать, но Румпельштильцхен смог понять, когда девушка молчаливо вытянула из воздуха контракт. Даже без прочтения, темный маг понял суть происходящего. Отмалчиваться становилось невыносимо. Антарес не могла говорить открыто, ведь почти все разговоры затрагивали подземный мир и его устройство, а этим она делится не могла.       — Вы отправляете души в лучшие миры, — выдохнула девушка, радуясь, что хоть не запнулась на полуслове, как это обычно бывает стоило хоть слово сказать про подземный мир. — Аид зол.       — Он тебе что-то сделал? — спросил Киллиан, мгновенно выпрямляясь.       Антарес открыла рот для ответа, но он так и остался в её мыслях не озвученным. Закатив глаза, девушка подошла к ним, с негодованием покачав головой.       Её тяготила беспомощность. Разрываться на две стороны было невыносимой задачей, с которой справляться становилось все сложнее. В подземный мир она будет возвращаться еще примерно… вечность, но даже понимая, что люди, которые стоят перед ней не вечны, она не могла их оставить. Не могла даже мысленно смириться с их смертью, отказываясь понимать меченных, которые как-то пересиливая себя могли отпускать родных.       — Чай или кофе? — вдруг спросил Генри с самой легкой улыбкой, на которую был способен. — Правда на вкус тут все ужасно.       Антарес усмехнулась, выбирая чай, который он стал заваривать, доставая из шкафчика четвертую кружку.       — Если мы не можем поговорить про подземный мир, — интриговано прищурилась Эмма, добавляя корицу в две кружки с какао. — То можем поговорить про…       — Что у вас с этим демоном в теле повзрослевшего подростка произошло? — не дожидаясь пока договорит Эмма выпалил Крюк, ухмыляясь. — То вы умираете друг за друга, то сторонитесь…       Антарес удивленно подняла брови. Казалось их совсем не это должно заботить, но после вопроса даже Генри стал заинтересованно оглядываться на неё. Было бы проще, если бы Антарес могла грубо процедить, что это не их дело. Но это было не так. За год в Нью-Йорке девушка без утайки делилась с Эммой и Генри обо всём во что ввязывалась, к кому питала симпатию и где обжигалась. В их тихой квартирке не было тайн друг от друга, исключая те, за которые Эмма могла злиться. А Киллиану язык не поворачивался ответить грубостью. Не после того, как он, рискуя всем вернул ей память, послав к черту осторожность, лишь бы она не уехала.       — Он зазнавшийся манипулятор, — кивнула девушка, принимая протянутую кружку от Генри, который уселся на кухонную тумбу, а почему бы и нет, всё равно это не их имущество. — Ты, — она повернулась к Киллиану, — играешь в карты честнее, чем он живет.       Крюк тихо засмеялся от данного сравнения, а Эмма улыбнулась, опираясь спиной на холодильник. Никто не спешил садиться за стол, было похоже будто они просто встретились на кухне днём; будто Эмма забежала на обеденный перерыв, Генри пришел со школы и уже собирался убегать гулять с друзьями, а Антарес проспала после ночной гулянки и теперь не спеша собиралась в колледж. Киллиан, тоже прекрасно ввязывался в эту обстановку, ему бы подошла работа шерифа, который бы тоже проводил обеденный перерыв дома, вместе с семьей. Антарес невольно улыбнулась от представленного. Это было так правильно, что реальность казалась лживым кошмаром.       Понимание, что Антарес не нарушила семейную идиллию своим приходом, внезапно рассекло её мысли, заставляя еще больше проникнуться этими минутами, проведенными вместе.       Она не была здесь лишней.       — Манипуляторы не жертвуют жизнью ради других, — пожала плечами Эмма.       — Вот совсем не то говоришь, — без грубости возразил Киллиан, вызывая общий смех.       Питер был с героями первое время. Антарес часто его видела выходящим из квартиры Прекрасных, однако он стал там появляться всё реже. Задавать ему вопросы, Антарес не решалась, хватало дерзкого взгляда и насмешливых улыбок, когда их взгляды встречались.       — Я боюсь заглядывать в будущее, но пока что я уверена в своем решение закончить эту историю, — поджала губы девушка, делая глоток из кружки, а следом указывая ей поочередно на Крюка и Эмму. — Сдается мне ваша история куда интереснее, а помыслы во время смерти ради другого, гораздо чище…       Подойдя к дочери, Крюк положил здоровую руку ей на плечо, наклоняясь, но говоря достаточно громко, чтобы все услышали:       — Вот выберемся отсюда и я тебя обязательно расскажу, как долго Эмма за мной бегала…       Возмущенный смех Эммы, заставил Антарес и Генри тоже рассмеяться.       — Эмма даже за преступниками не бегала, чтобы их поймать, — сквозь смех выдавила Антарес.       Джонс деланно удивился, напуская на лицо серьёзность.       — Я самый отъявленный.       — Это уж точно, — кивнула Эмма.       Казалось, и времени подземного мира с его вечностью будет мало, чтобы Антарес успела насладиться этой непринужденностью и теплотой, что они, сами того не замечая, дарили ей с лихвой. Но, как и обеденные перерывы, как и свободное время между занятиями — этот момент прошел слишком быстро. Он заставил Антарес лишний раз вспомнить об амброзии, что до сих пор лежала у неё в кармане и сейчас была абсолютно бесполезной. Она просто не могла покинуть их сейчас, и никто из них не ушёл бы по доброй воли в одиночестве. Либо вместе, либо никак.       Выйдя из квартиры, девушка поплелась по улицам. Однако взгляд против воли натолкнулся на женщину, что проходила мимо, она тоже заметила Антарес и усмехнулась останавливаясь.       — Лживая подружка Пэна, — ядовито выплюнула Зелина.       Антарес вдохнула запах вокруг неё, улавливая вполне насыщенный цветочный аромат; она без удовольствия поняла, что Зелина была живой.       — Я солгала тебе всего раз, а ты пыталась меня убить, — напомнила Антарес, выгибая бровь. — Кажется это совсем не равносильно, но я тебя прощаю, — Антарес вдруг прищурилась, осматривая возмущенную Зелину. — Тебя не было с героями, как ты здесь оказалась?       — Это не твоё дело, — яростно бросила Зелина. — Твоё убийство мне больше ни к чему, мне по душе придётся голова предателя, которую, если успею я заберу с собой, — и махнув рыжими кудрявыми волосами женщина спешно направилась дальше по улице.       Антарес продолжала стоять на месте, прослеживая взглядом её путь до какого-то дома. Подземный мир пополнялся с невиданной скоростью, вот только пополнялся он живыми людьми. Видно, Аид призвал Зелину, только вот для чего девушка понять не могла. Неудивительно, что Зелина столь одержимая местью не могла оставить попытки к убийству того, кто её предал. Питер Пэн меченный и Антарес сомневалась, что ведьме удастся его убить, едва ли кому-то вообще это по силам, кроме Аида.       Антарес похолодела.       Никто не мог их убить, кроме Аида, который питал к ведьме сильные чувства по рассказам Кристофера.       И если кто мог помочь, то только темный маг. Румпельштильцхена найти было не просто, но Антарес справилась. В библиотеке не было никого кроме Белль и отца, которые сразу же обратили внимание на вошедшего.       — Вы знали, что Зелина здесь? — с порога спросила Антарес, не успела за ней и дверь закрыться.       Темный кивнул, подтверждая, что доводы Антарес правдивы. Её действительно переместил сюда Аид вместе с… ребенком, про которого Антарес первый раз слышала и Белль, что казалось и до этого была здесь.       — А то, что она хочет смерти Пэна ты знал? — подняла брови Антарес, опираясь на книжный стеллаж возле них.       Румпельштильцхен вздохнул, снисходительная ухмылка появилась на его лице всего на секунду.       — Ему это не повредит, — пожал плечами Темный, обращая внимание с каким упреком на него посмотрела Белль и какое вопиющее возмущение проступило на лице дочери. — Он обходил смерть всю жизнь и даже погибнув умудрился обрести бессмертие. Он последний за кого я стану волноваться, пират вызывает во мне больше сочувствия, чем этот демон.       — Сейчас всё несколько иначе, — медленно проговорила девушка, понимая отца. — Видишь ли Зелина… — слова застряли в глотке, оставаясь невысказанными. Антарес устало прислонила руки к лицу. Она не могла сказать то, что знала о Зелине, ведь это могло повредить Аиду.       Румпельштильцхен внимательно следил за реакцией дочери.              — Пэн предал её и она хочет отомстить? — Темный задумался, когда Антарес кивнула и приложила руку ко рту. Она всегда так делала, когда информация лежала рядом, но никто не мог до неё додуматься. Условный жест в своём роде. — Зелина ему не страшна в одиночестве…       — Значит, она не одна, — подвела итоги Белль, сидя за столом и откладывая книгу, которую читала.       Антарес с благовением посмотрела на Белль — вот, кого действительно не хватало их команде. Может с её присутствием и о сделке они бы догадались раньше, чем все успели переругаться от молчания Антарес. Лицо Антарес не выражало ничего, что могло бы помочь, но она продолжала молчать, что говорило куда громче реакции.       — Кто-то из прошлого? — прищурился Румпельштильцхен.       Прошлое Пэна не было никак связано с подземным миром. Выстраивая в голове ответ, Антарес чувствовала, что об этом может говорить спокойно.       — Враги Питера не осмелились бы бросить ему вызов, они все погибли от его рук, — покачала она головой, дальнейший поток слов прервался.       Белль переглянулась с магом.       — О меченных ничего не сказано в книгах, но полагаю вам страшен только Аид или вы сами, — вздохнула женщина. — Кто-то из других, кто служит Аиду сотрудничает с Зелиной?       Это предположение было, наверное, самым логичным, но оно было неверным. Антарес, всплеснула руками в негодование, понимая, что ничего не добьется. Она ведь даже кивнуть или покачать головой не могла.       Румпельштильцхен вздохнул, в отличие от своего отца играть в угадайки он не любил.       — Как прошла ваша первая встреча с ведьмой запада? — попробовал спросить маг, ловко огибая все касающиеся подземного мира вопросы.       — Мы пили чай, — медленно, почти по слогам выговорила Антарес, чувствуя облегчение, что горло наконец не сводит от попыток сказать лишнее. — Нас познакомил Кристофер… мы пили чай и вели дружеские беседы. Он с ней был знаком раньше, когда еще… — горло снова сдавило, и Антарес скривила губы. — Я не могу ничего рассказать о том, что знаю, — с нажимом выпалила девушка.       Обессиленно качая головой, Румпельштильцхен поймал взгляд Белль, которая тоже безнадежно смотрела на Антарес, не в силах понять наверняка, о чем та пыталась сказать. Антарес бросила, что пойдет в лавку, прежде чем выйти из библиотеки. Действовать сообща с Пэном ей не хотелось до последнего, но видеть его окончательную смерть хотелось еще меньше.       Путь в лавку был быстро преодолен. Антарес оглянулась, но, когда нигде его не увидела, решила проверить каморку. И не прогадала, Пэн лежал на кушетке. Его лицо было до того умиротворённым, что Антарес невольно залюбовалась, пока продвигалась ближе.       Девушка села рядом, а он все продолжал спать. Антарес чуть согнула руку, мягко очерчивая линию скул указательным пальцем, замечая, что он даже не поморщился. Она скучала по нему, по прикосновениям. Даже понимание, что Антарес оказалась ничем не лучше его, ведь сама затеяла игру на чувствах не давали девушке простить всё, что он делал. Его игры тяготили её куда больше, ведь они не кончались.       Невесомо убирая упавшие пряди с его лица, Антарес дернулась, когда он вполне осознанно взглянул на неё, резко убирая руку.       — Мы не имеем потребность во сне, — сказала Антарес первое, что пришло ей на ум. Оправдывать свои действия она не стала, да и не смогла бы, когда наваждение рассеялось.       Питер принял сидячее положение, потирая глаза.       — Неужели ты ни разу не спала здесь? — в голосе слышалось изумление. — Пусть потребности и нет, но сны здесь все с мозговой активностью — это когда спишь, и знаешь, что ты спишь. Возможности неограниченны и спешу заверить, наверное, ты единственная кто отрицает здесь сон.       — Не было времени на проверку, — пожала плечами Антарес, поднимаясь на ноги. Её это не впечатлило, ведь были куда серьезнее проблемы. — Зелина хочет твоей смерти, но… — она уже видела, как он снисходительно усмехнулся, оттого запнулась. Раздражение от его самоуверенности, быстро перетекало в злость. — Мужчина, который страстно любит женщину, сделает всё ради неё, не так ли? — прошипела Антарес, глядя, как Пэн задумался, но кивнул. — А теперь представь, что может сделать мужчина, если он Бог подземного мира, а его любовь злая ведьма запада, которая жаждет мести?       Антарес удивили собственные слова, произнесенные открыто. Да, она могла говорить неприкрыто, о чем угодно с меченными, ведь никто из них не стал бы помогать. Однако то, что Питер тоже не планировал помогать героем ввергло её в еще большее смятение. А он не планировал, иначе Антарес и половины бы сказать не смогла.       Питер смотрел сквозь Антарес, продумывая могла ли эта новость стать для него действительно опасной.       — Неужто совести нет не только у меня, — вдруг хмыкнул Пэн, быстро вставая с кушетки и уже было вышел из каморки, как обернулся. — Идёшь?       Антарес закивала и спохватившись вышла за ним следом. Пока они пробирались по улицам подземного мира, юноша так и ни слова не сказал. Они вернулись в библиотеку, в которой уже никого не было.       — Если я прав и правильно увидел второй ход, то… — Питер не договорил, проделывая одному ему известные манипуляции со стеной, пока Антарес озиралась по сторонам, понимая, что они делают то, что совсем нельзя им делать. — Да, это здесь.       Антарес подошла ближе, наблюдая за лифтом, который юноша быстро открывал.       — Но…       Её голос прервал громкий звук закрытия передней решетки. Лифт стал опускаться.       — Не тебе одной заключать сделки, — усмехнулся Питер, видя растерянность на лице девушки, которая проводила рукой по стене лифта. Антарес обернулась на него с еще большим вопросом в глазах. — Я считаю нельзя доверять злодеям, полагаю наша сделка прервалась, едва мы успели её заключить.       — Опять играешь? — безрадостно хмыкнула Антарес.       — Делаю то, что у меня выходит лучше всего, — пожал плечами Питер, как раз, когда лифт остановился. Пэн нарочно притиснул Антарес, запирая её и как не бывало, отодвинул переднюю решетку. — Напомню тебе, что я не играл на твоей любви, а ты посмела сыграть на моей.       Антарес закусила губу, выворачиваясь из его кольца рук и выходя наружу из лифта. Её игра не была произведена специально. Это была случайность, которую она слишком поздно осознала, но Питер понял быстрее. Антарес действительно хотела сбавить недружелюбный тон с ним, в надежде, что он обязательно поможет Киллиану и героем, раз она не в силах. Её больше поражала реакция Пэна на это, ведь он только отсмеивался, но прямой угрозы до сих пор не следовало.       Магия в подземельях работала только у Аида, как быстро понял Питер, пытаясь проделать ход в стене. Они прошли к дальней темной арке, которая бросалась в глаза.       Это было помещение, освещенное только факелами на стенах, которые зажглись стоило ступить вглубь. По центру располагались пустые весы, а за ними находилась закрытая высокая дверь с неизвестными символами.       Аид миновал этот путь, но что он значил, Пэн не понимал. Он подошел ближе, проводя пальцами по весам, чувствуя гладкий металл. Под весами была надпись на странном языке кругом выведенная по подложке.       — Пройдет тот, в чьём сердце жива любовь, — прочитала Антарес, подойдя ближе. Питер удивленно обернулся на неё, изгибая брови. Девушка махнула рукой. — Киллиан не учил меня читать, но письмена на другом языке разбирать научил. Табличек в океанах нет, но сундуки королевский флот любит подписывать.       Питер не сдержал усмешки. Можно не любить пиратов, но капитан Крюк с его Веселым Роджером давно уже не вызывал в нём ненависти.       — Значит нужно положить сердце, — подвел он итоги написанного, прикладывая руку к груди. — Уж не знаю чьё сердце напитано любовью больше, но моё сердце истинно верующего в любом случае помощнее твоего будет, да и сейчас оно куда чище твоего… — Питер растянул губы в улыбке, ядовито добавляя: — твоего злодейского.       Возмущенно цокнув, Антарес отошла, приглашающе указывая на весы.       — Надеюсь оно сожжет тебя до пепла, — прошипела девушка, глядя, как он вырывает свое красное сердце и кладет на чашу.       — Не надейся, — хмыкнул Питер, внимательно осматривая своё сердце на весах и не позволяя сомнению закрасться внутрь. Время шло, но ничего не происходило.       Антарес покачала головой, но не успела мысль о фальшивых чувствах сформироваться в её сознание, как Питер упал на колени, глухо вскрикнув.       — Сердце, — сдавленно прохрипел он, вцепляясь пальцами в грудь не в силах и шага сделать к весам.       Желая, как можно быстрее оказаться с весами, Антарес почувствовала, как огонь быстро настиг её из-под пола. Он оплёл все тело, словно выжигая изнутри внутренности.       — Что за…       — Возьми его, — рвано произнесла девушка, указывая на весы рукой, которую тут же прижала к себе, мучительно простонав.       Очередной вскрик был прерван, когда Антарес открыв глаза, уже не чувствовала огонь, а была придавлена телом к земле. Питер ошарашенно прослеживал её реакцию, с опозданием понимая, что собственная боль уже не мучает, как прежде.       Звук щелчка отразился от стен, следом открылась дверь.       — Поэтично. Это не проверка наличие истинной любви в сердце, — выдохнул Питер, поднимаясь на ноги и помогая встать девушке, которая не отказалась от протянутой руки. — Это испытание на истинную любовь, что дороже собственной жизни.       Антарес с изумлением осмотрела дверь, пока Пэн брал своё сердце с весов, будто ничего и не произошло.       — Ты его прошёл, — все еще не веря глухо произнесла Антарес, сталкиваясь с ним взглядом. — Ты знал, что так будет?       Как бы он хотел сказать «да» и обрубить на корню все эти мысли о вечной любви не только для самого себя, но и для Антарес. Собственное неверие, что он бросился к ней, а не к сердцу раздражало не хуже её вопросов.       — Мы проходили с Аидом через стену, это испытание я вижу впервые, — вместо этого произнес он, отворачиваясь.       — Так ты…       — Оставь, — резко оборвал он её ледяным голосом. — Сейчас не время и… не место для этого.       Антарес промолчала, и это молчание резало по его ушам хуже любых вопросов. Признаться на словах оказалось проще, чем невольно доказать это из-за глупой проверки. Но в её мыслях всё перевернулось. Его игра со смертью, чтобы отбелить сердце, вдруг показала ей доверие. Насколько он доверял ей, что ни на минуту не усомнился, что она придет за ним и сделает всё, чтобы он выжил.       Но стоило им ступить в помещение за дверь, все мысли оставили Пэна. Срубленное дерево, которое совсем недавно было целым и плодоносным, вызвало ужас, который быстро проступил на лице.       — Что это? — все еще не понимала Антарес.       — Амброзия, — тихо прошептал Пэн. — Вернее сказать храм амброзии, где она росла. На срубленном дереве плоды не появятся, — он опустился перед деревом на корточки, проводя по срезу пальцами и слегка морщась от того, как маленькие деревяшки вонзались в его кожу. — Аид не позволит никому больше покинуть этот мир.       Холодок пробежался по затылку, запрещая сделать вдох. Антарес повернулась к юноше, желая разглядеть намёк на шутку, но его не было. Её взгляд снова упал на срубленное почти под корень дерево, заставляя ноги подкоситься.