Ты тот, кем ты хочешь быть

      Сойдя с корабля, девушка уверенна пошла вперед. Удалось по пути узнать про загадочную поляну с высокими камнями, а от неё она уж путь знала. Несколько дней блужданий по Камелоту, происки в тавернах и знакомства сделали своё дело, в мантии девушки позванивали два мешочка с монетами. Антарес больше не бежала, зелье дало ей осознать, вспомнить и смирится с неизбежным.       Пират, обыгрывающий капитана в кости, не может пропасть в безденежье. Кости, карты, не считая потраченного на ром и девушка смело вышагивала к ведьме. Вспомнить деньки на корабле, оказалось куда приятнее, чем она думала. Конечно, пираты не воспринимали её всерьез, по началу смеялись, но это быстро сошло на нет, когда девушка уверенно перехватывала масти, блокируя козырями все старшие карты, не морщась опрокидывая стопки. Когда в игре появлялось напряжение, Антарес уходила прямиком в другую таверну, играя уже с адмиралами, которые не прочь были развлечься.       Просить денег было для неё унизительным, а мухлевать для пирата как сладкий украденный ром, непозволительно роскошно. Жалость, девушка оставила в подземном мире, а это тоже удалось принять. Отставить напускное оказалось легче, чем корчить благодетель.       Проходя мимо камней, девушка уверенно повернула направо, вспоминая как они шли с Питером. Именно тогда он понял про магическую связь, плотно связавшую их, интересно план он придумал тут же. Как бы она сильно не старалась заглушать эти мысли, отправляя их на затворку сознания, те каждый день, как она покинула Нетландию, возникали в голове. Сколько её не было день, два, неделю? Антарес не считала, ночуя у неравнодушных жителей Камелота, которые без проблем пускали молодую страницу в свой дом. Возраст играл первостепенную роль, когда следовало надавить на жалость, кто почует грех в ребенке, заблудшем и голодном.       Они говорили единожды с того разговора после игры, когда оказалось, что братья Венди не успели забрать ребенка из детского дома. Как Пэн и предполагал спасительница бросила своё чадо, не желая растить его в тюрьме. Но и с поражения он выиграл свое, теперь было известно местоположение Сторибрука, куда женщина, взявшая мальчонку, увезла, а братья Венди проникнуть не смогли. Совершенно новый план уже не включал в себя Антарес.       Питер так уверенно рассуждал о её влюбленности, что девушке становилось неловко всякий раз, когда их взгляды встречались. Любовью она назвать это не могла, также твердо как он. Но нечто поселившееся в груди, взывало отнюдь не к рассудку, оно палило сердце, толкая на необдуманные поступки. Подойти, зайти, поговорить, неожиданно обнять, попросить, рассказать… ежесекундно просило действий, которые Антарес удавалось игнорировать. Симпатия? Вероятно, именно она, когда до девушки снизошло понимание, сколько он делал ради неё.       Конечно, не стоило отрицать, что он вел игру, а это был повод вставлять обезоруживающие аргументы, но, черт возьми, Антарес не могла ответить и на это. В ней не было ничего. Абсолютно ничего, что могло бы привлечь его внимание. Поседевшая девушка с бессмертной подлой душонкой. Не будь она дочерью Темного, понятно, что Пэн и не держался бы за неё с самого начала. Антарес была уверена, что её ждала бы судьба Венди, впрочем, он бы и не взял её на остров. Венди хотя бы была милой.       Невольно девушка рассматривала себя перед зеркалом, пока не ушла с тенью. Угловатые, резкие черты лица, Антарес дернула рукой будто вспоминая, провела по подбородку. От миловидного детского лица ничего не осталось. Худоба, не болезненная, но ощутимая из-за высокой физической активности. И эти волосы, служившие напоминанием о прошедшем пути, всякий раз бросающиеся в глаза. Неаккуратный, сделанный наспех не расчёсанный хвост пушился из-за кудрявости. Антарес не обращала внимание на свою внешность, пока фраза, произнесенная ей же когда-то, не въелась в голову: «а за что мне тебя любить?».       В общем то и не за что — поняла девушка, отворачиваясь от зеркала, хватая тень за руку пару дней… а может и неделю назад.       Домик предстал перед ней, окруженный деревьями с резными ставнями и чуть покосившейся дверкой. Останавливаясь лишь для того, что выдохнуть, Антарес вошла внутрь.       Годы или сколько прошло, а ничего не поменялось. Запах дерева насытил легкие, на языке будто появился привкус стружки. Ловко орудуя стамескам, та же ведьма, ни на день не постаревшая, довольно улыбнулась видя посетителя своей импровизированной лавки.       — Дорогая моя, выбирай, что душе придется по вкусу. У меня закупается вся королевская семья, а недовольных нет, — бодро сообщила старушка, желая довершить свое дело, ведь оставалось еще пару резких движений по фигурке. — За большой заказ сделаю хорошую скидку.       Антарес провела рукой по фигурке медведя, как тут же за спиной каркнула ворона, сидевшая на стеллажах.       — Я была у вас когда-то давно или недавно, — пожала плечами Антарес, подходя ближе, — с парнем, которого вы называли Питер. Питер Эскер, — старушка шумно сглотнула, заканчивая резьбу, но не поднимая голову. — Мне бы узнать несколько ответов, которые вы можете найти или знаете заранее, — продолжала медленно тянуть девушка, следя за реакцией ведьмы.       — Эскер платежеспособный клиент, — кивнула ведьма, по лицу было видно — помнит.       Антарес вытащила из мешочка золотые монеты.       — Мне всего лишь нужно разобраться в одном вопросе, — девушка стопкой складывала монеты, под внимательный взгляд прищуренных глаз.       Старушка суетливо подошла к стойке необработанных бревен, доставая из-под низу коробку. Она выудила фигурку, небольшую, размером с две ладони. Полумесяц возвышался на четырех тонких опорах над объемным островом, вырезанные маленькие травинки, поразили девушку, по ним вышагивал — ну кто еще это может быть — если не медведь.       — Одна из самых лучший моих фигурок, хотя, — она искренне смеётся, — они все хороши.       — Возьму её, — вспоминая как отвечал Питер, протянула Антарес, добавляя несколько монеток.       Ведьма демонстративно вздохнула. Антарес вздохнула вместе с ней опустошая мешочек, вываливая все его содержимое на прилавок. Если бы в аду были деньги, Аиду бы не помешала такая помощница с финансами. Не ведьма, дьявол золотых монет.       — Вопрос будет очень коротким, — вновь напомнила Антарес, удерживая себя от желания скривить губы. Воспоминания как ведьма сунула её руку в котел, были все еще свежи в голове.       И как потом Питер залечил её… а ведь он, не раздумывая ни секунды бросился к ней. Хотелось побиться головой прямо об прилавок, вдруг поможет поставить мысли в нужное русло. Жалость этой дьяволице была несвойственна, она уже побежала — слишком бодро для своего возраста — в сторону стеллажей, но остановилась, слыша звон монет.       — Это все, что у меня есть, — сдалась Антарес, высыпая второй мешочек на прилавок.       Улыбка наконец отразилась на старушечьем лице, она замахала руками в сторону двери. Они вышли, зашли и помещение снова преобразилось, как и в тот раз. Девушка встала напротив ведьмы, не решаясь подходить к котлу.       Ей стоило усилий произнести одно единственное слово: «сердце».

***

      Внимательный взгляд скользил по магическим песочным часам, отсчитывая песчинки. Меньше пяти лет, а может и вовсе осталась лишь парочка. Его века сложились снизу, каждая песчинка, словно моменты жизни. Он неустанно цеплялся за бессмертие. Возможность провести вечность на этом острове, играть, путешествовать по мирам — он бы отдал всё, он был готов хоть сейчас отдать все, что у него было.       Тень влетела в глаз черепа. Питер, сложив руки на груди считывал её воспоминания. Да, девчонка все же отправилась в ДанБрох, проводила там время, словно ему назло показывая, как ценна свобода. Он ненавидел за это Антарес, она будто все делала ему назло, так демонстративно с легкой руки.       Раскрыв ей, что брак был ненастоящим, Пэн ожидал гневной тирады, злости, привычного презрения. Но этого не последовало. Девчонка вспыхивала румянцем, носила в жару свитер с закрытым горлом, на его неудовольствие. Заметный след от её зубов, был прикрыт чуть удлиненным воротником рубахи, сводить его — он уверил себя — пустая трата магии, ведь неудобств тот не причинял.       Все мысли были заполнены Антарес, наравне с неудачей идиотов Дарлинг, которые не смогли достать младенца. Сердце мешало рационально мыслить, но он не мог ответить ей как она того желала. Именно не мог, а не хотел. Малое количество оставшихся песчинок — приговор. Путь становился все короче, времени казалось совсем не оставалось. Каждый день остров забирал все больше, каждый день подпитывался его магией, оставляя ничтожные крохи энергии. Жизнь Питера, как и его смерть давала острову право на существование.       И Пэн просто не мог позволить себе расслабиться и погрузиться в кого-то столь сильно, забыть об успехе, о цели всей жизни. Боялся пропасть в небытие в объятиях девчонки, пойти у неё на поводу, когда та попросит не убивать мальчишку. Попросит, несомненно, будет умолять, чтобы он сам нашел другой путь, ведь у неё не получилось и не получится. Питер Пэн знал точно, другого решения нет. Нельзя иметь такую всепоглощающую привязанность, он должен быть готов в любой момент вырвать её сердце и раздавить, если та попробует сделать любое направленное действо против него, против его планов.       Так проще, чем ждать воткнувшийся кинжал в спину, слепо доверяя.       Беспокойство возникало на периферии сознания, когда он шел в лагерь. Он и не заметил, как провел большую часть дня в своих мыслях. Чувствовал, вторжение на остров и не ошибся. Девушка, занимавшая большую часть мыслей, как ни в чем не бывало лезла на канат под крики и вопли мальчишек. Антарес. Первое желание оттащить за волосы в сторону и задать несусветное количество вопросов, он успешно заглушил. А она все продолжала вскарабкиваться. На другом канате Джеймс, заметно отставал, а на третьем Джоэл, они шли с ним наравне, переглядывались и смеялись. Её непосредственность раздражала, а порой и очень злила.       — Давно она вернулась? — коротко спросил Пэн, когда Феликс, заметив его приблизился, отрываясь от соревнований.       — Недавно, — блондин чуть прищурился, — вернулась прежней, а то перед отбытием ходила мрачнее тени, — поймав взгляд Питера, Феликс кивнул, — смотри и сам заметишь, о чем я говорю.       Антарес резво спустилась с верхушки, радостно вскрикнув, Джоэл отстал всего на пару дюймов, отдав ей победу. Девчонка улыбалась, чего не было замечено Пэном после того, как он раскрыл ей карты касательно брака. Пришла в себя и хорошо. Антарес всегда требовалось время после получения информации, может и к лучшему, что она смирилась с этим где-то вдали, не раздражая его своими выпадами.       — Что-то рассказывала? — изогнул бровь Пэн.       — На вопрос Джеймса, сказала, что виделась с друзьями, — сразу же ответил Феликс, предвидя этот вопрос. — Это так?       — Конечно нет, — отрезал шатен.       Блондин не стал задавать вопросов. Пэн если желал услышать его мнение рассказывал сам, здесь же тишина, наступившая после его ответа, говорила, что Феликс все равно не узнает правды. Ничего существенного не произошло, а любопытным он никогда не был.       Антарес продолжала смеяться с мальчишками, обсуждая соревнования. Её кудряшки подпрыгивали с каждым движением головы, распадаясь по плечам и закрывая спину. На вид они казались куда жестче, но его пальцы помнили мягкость белых прядей. Свитер с горловиной, закрывал всю шею. Питеру вдруг захотелось оттянуть его, раз закрывала, значит его момент потери рассудка еще был заметен. Ему не довелось увидеть свою безрассудность с той ночи ни разу. Легкое прикрытое любопытство мелькнуло в зеленых глазах, неотрывно следящих за девушкой.       Очевидно, что она встречалась с ведьмой в ДанБрох. Не понятно было, что она ей предложила. Серьги, браслет, подвеска — всё было на ней. Кольцо сверкнуло на солнце, Пэн невольно тронул своё. Обижается ли она до сих пор? Феликс был прав, девушка вышла из апатии крывшей её те дни, но то, что она общается с другими вполне весело, не значило, что у неё не осталось обиды на человека загнавшего её в это состояние. Питер был готов к холодности, даже ждал её, но в этот раз он не будет пытаться наладить общение. Не за чем. Отстранение самый подходящий вариант.       Когда девушка ненароком обернулась, их взгляды встретились. Голубые, яркие глаза светились весельем. Антарес улыбнулась, не поленилась даже коротко отсалютовать ему, до того непринужденно, что Пэн оцепенел.       Не ясно какую игру выбрала Антарес, но впервые он не хотел принимать в этой игре никакого участия. Следовало разобраться со своими делами.       Тень доставила его в мир без магии под вечер. Сжимая в руках телефон, Пэн набирал сообщение, опираясь на стену какого-то многоэтажного дома. Тень пряталась от назойливого внимания за темным проулком. Все усложняла дурацкая связь в этой черной коробочке, которая мало того, что в Нетландии совсем не ловила, так и в этом мире в некоторых местах не удавалось найти сигнал.       Его новым сторонникам, всю информацию давали братья Венди. Убедить Грэга и Тамару труда не составило. Они верили, что сражаются против магии, называли себя членами организации по борьбе с магией. Джону и Майклу следовало лишь тщательно отбирать информацию гулящую в открытом доступе и извлекать, где магия, а где простое шарлатанство. Активные ребята уже устранили несколько открытых проявлений магии. Тамаре удалось найти даже Дракона — целителя, сбежавшего из сказочного мира — беспощадное убийство, дало понять, Питеру насколько их вера была крепка.       Питер отвлекся, когда мимо него прошли три девушки, они громко хихикали, чем привлекли его короткое внимание. Девушки встали не так далеко, также опираясь на стену другого дома. Проулок был узкий, при желании он мог их рассмотреть, но взгляд снова уткнулся в телефон.       — Эй, не будет зажигалки или спичек?       Допечатав на маленьких объемных буквах сообщение, парень поднял голову, встречаясь взглядом с одной из тех девушкой. Брюнетка с карими глазами и миловидным личиком, уверенно смотрела на него, но немного нервно переминалась с ноги на ногу под изучающим взглядом, что было сложно скрыть. Подружки за её спиной не сводили с неё глаз, перешептываясь между собой.       — Не курю, — коротко отрезал Питер.       Девушка не отходила, продолжала крутить тонкую сигарету между пальцев. Раздражение промелькнуло на её лице всего на секунду, когда телефон в его руках завибрировал и он вновь уставился в него.       — Завидую, — протянула она тонким голоском, — бросил или даже не начинал?       Питер, уже не отрываясь от сообщения, усмехнулся. Джон, отправил статью, не понимая, стоит ли отсылать её Тамаре или нет. Они так боялись сделать что-то не так, писали беспрерывно, когда он выходил на связь, такое усердие забавляло. Девушка, видно, приняла это на свой счет, от чего уголки её губ поднялись. Замечая, что брюнетка до сих пор не уходит, Питер попытался вспомнить, что она спросила.       — Есть масса других способов сбросить напряжение.              Закивав, брюнетка достала зажигалку из кожаной короткой черной куртки, подкуривая. Учуяв едкий дым, Питер вернул на неё взгляд, подняв бровь в вопросительном жесте.       — У тебя же была...       — Да, но это неплохой способ познакомится, — засмеялась девушка, скользя губами по фильтру сигареты. — Аманда.       Знакомства… Пэн еще раз обвел её взглядом, игнорируя вибрацию телефона в руке. Он не мог вспомнить, когда знакомился с девушками последний раз. Должно быть, когда Антарес скоропостижно скончалась от его руки. Знакомства, конечно, помогали сбросить напряжение, охладить голову. Стоило ли оно того сейчас?       Аманде на вид было не больше восемнадцати, как и её подружкам за спиной. Верно и курить они ушли в темный переулок неспроста, а чтобы никто не видел.       Выбросить голубоглазую девчонку из мыслей, конечно, не помешает.       — Питер Пэн, — широко улыбнулся шатен, вынимая из рук брюнетки сигарету и затягивая дым в легкие. Вкус липкой клубничной помады осел на его губах.       Аманда, казалась в восторге от этого незамысловатого действия.       — Крадешь детишек и играешь с ними по ночам? — усмехнулась девушка. — Смахивает на педофилию… но меня не пугает, я-то уже совершеннолетняя.       Считать ложь по смеющемуся лицу труда не составило. Питер отдал ей сигарету, она с неким лукавством зажала сигаретный фильтр в губах. Столь открытый флирт, было не сложно поддерживать.       — Подружки не потеряют тебя? — во второй раз игнорируя звук оповещения, спрашивал Пэн.       Сбросить напряжение.       Короткая интрижка, он никогда себе в этом не отказывал.       Аманда довольно замотала головой, но, когда Питер поднял руку с телефон, взгляд её упал прямиком на серебряное кольцо, она заметно стушевалась.       — На этом месте носят обручальные кольца, — девушка, будто они давно знакомы, взяла его руку в свою с зажатым телефоном, — не похоже, чтобы ты был женат. Защищаешься от внимания или проиграл спор?       Мягко проводя пальцем по кожаному браслету на его руке, Аманда ненавязчиво улыбалась. Уголки его губ дернулись. Смутил не вопрос, не мысли о недо-жене. Смутило, что он понял о ком думал, когда на подкорке прорезалось имя, принимая поглаживания. Питер отнял руку, осознавая, что напряжение появилось не из-за недостатка женского тепла. Из-за чертовой одной неуправляемой зазнавшейся девчонки.       Уйти с Амандой, значит весь вечер упорно представлять на её месте кого-то другого, ту, которую он и хотел выветрить из мыслей. Игра заранее не имела смысла.       — Отчего же, — прошипел Питер, являя на лицо безумную улыбку, — у меня и ребенок есть, я старше, чем выгляжу. Ты ему понравишься… Джеймс тот еще сорванец, а жена у меня сука, я с радостью расскажу о ней всё подробнее чуть позже. Заберем его, да заживем счастливой семейкой.       Смятые лепетания и скорость, с которой Аманда ушла с подругами развеселили его. Ответственность для подростков невыносима. Прочитав все сообщения, он отправил всего одно с четким указанием действий на несколько дней, что его не будет.       Убедившись, что в переулке никого нет, тень услужливо забрала его.       Стоило телепортации с берега свершиться, Пэн согнулся пополам, едва доползая до кровати. Остров, словно разозлился, что не смог вовремя напитаться его силой, коря парня за отсутствие. Раньше, когда его не было и неделю, Нетландия так агрессивно силы не высасывала при возвращение. Из тела будто забирали все жизненные силы, слабость в мышцах вынуждала его морщиться, ожидая, когда остров уже насытится.       — Ты вернулся, — женский голос прорезал тишину.       Пэн недовольно повел бровью, он даже не почувствовал её магию.       — Что ты хотела?       Он не хотел грубить, но упадок сил заставлял вымещать злость. Тело колотила мелкая дрожь, вызывая раздражение.       — Поговорить, — неуверенно произнесла Антарес, понижающимся голосом, беспокойно дергая пояс черного длинного халата. — Что с тобой?       Антарес нахмурилась, опускаясь рядом с ним на краешек кровати.       — Остров подпитывается моей силой, это не должна быть новость для тебя, нет, первый раз слышишь? — раздраженно процедил Пэн на вопрос показавшимся ему таким бестолковым, от человека, который был осведомлен почти обо всем, что касается Нетландии.       Девушка поднялась с кровати, Питер не корил себя за грубость. Это было осознанным решением, отталкивать её как можно чаще, как можно сильнее и грубее от себя, от своего сознания и мыслей.       — Если наша магия связанна, — неожиданно задумчиво протянула Антарес, словно его холодность, была для неё в порядке вещей, — почему Нетландия не подпитывается мной?       — Потому что только моя жизнь зависит от острова, — как маленькому ребенку объяснял Пэн, нотки пронзительности слышались в его глухом голосе. — Если я умру, остров будет сохранять молодость только волшебным существам, пропащие начнут стареть. Моя сила вступает в силу острова и создает необычное поле, как купол. Никогда не задавалась вопросом, почему я так хорошо чувствую остров? Антарес, это было настолько очевидно, что я даже разочарован в твоих умственных способностях.       И опять. Он не увидел на её лице ни долю возмущение. Антарес непринужденно смотрела сквозь него, покусывая губы. Через долгие минуты, девушка кивнула, словно до неё только сейчас дошло услышанное.       — Да, но разве я не могу добровольно отдать нужное количество сил острову, магия же у нас идентична? — неожиданно спросила она, сведя брови к переносице.       Питер тяжело вздохнул, закатив глаза от бестолковости, которую до сих пор выражала девушка.       — Мой срок жизни при бездействии можно пересчитать годами на пальцах одной руки, хочешь такой же, ты всегда можешь соединить свою магию с магией острова, — издевательски выгнул бровь Питер.       — Если ты умрешь, то я умру с тобой? — спросила Антарес, получая в ответ раздраженный кивок головы. — А если все пройдет по плану, то ты получишь бессмертие, остров силу, а я… со мной ничего не изменится?       — Да, Антарес, — мрачно ответил Пэн, стягивая ботинки. — На сегодня познавательные разговоры закончены, будь так любезна оставить меня…       — Я согласна, — воскликнула девушка. Питер замер в руках со шнурком от ботинок. Видя реакцию, она поспешила объяснить. — На двоих будет почти не ощутимо, тебе нужна сила, а если она уменьшится у меня я все равно не замечу разницы, ведь не так искусно владею магией. Помоги мне соединить магию с островом.       Питер отмер, он не понимал, чего она хотела добиться, но он не верил Антарес ни на миг.       — Тогда сейчас? — невозмутимо спросил он. — К чему ждать, если ты так уверена…       Не верил и когда девушка активно закивала головой, протягивая ему руку для телепортации. До сих пор ждал подвоха, когда они оказались в скале череп напротив больших песочных часов.       — Вытяни руки, — с сомнением произнес он. Антарес без слов выставила руки ладонями вверх. — Как с огнём мы практиковали в Камелоте, обычное соединение магии, я сам её направлю.       Питер ждал, что она рассмеется, взбесится, что он хотел лишить её жизни, когда коснулся своими ладонями её. Магия ворвалась в его тело настолько быстро, что он едва успел направить её. Краем глаза он видел, как заходили маленькие золотые черепа под часами, сваленные в кучу. Песчинки заискрились, чуть дрогнув, но на их ход это никак не повлияло.       С сердца будто сняли тяжелый груз. Он осел на пол, чувствуя небывалую легкость, которую давно не ощущал за последние два года. Раздражение, злость пропала как по волшебству являя искреннюю радость.       Улыбка сползла с лица, стоило ему поднять голову.       Антарес, согнувшись пополам тяжело дышала, её трясло. Белые волосы закрывали опущенное к полу лицо. Питер мгновенно оказался рядом с ней, понимая, что она не обманула. Остров вернул ему часть силы, взамен забирая её часть. Но часть от большой силы, совсем не равнялась части от маленького магического потенциала. Как корзина с яблоками, забрав половину из полной корзины, будет ощутимо заметно, но половина то еще останется, в её случае корзина состояла всего из половины яблок, и когда остров забирал свою часть, в ней оставалось в лучшем случае ничтожная парочка фруктов.       Антарес была готова умереть вместе с ним. Мозг отказывался в это верить, стараясь отыскать во всех углах сознания подвох. Она так боялась подземного мира, но сейчас…       Пэн поднял её голову пальцами, впиваясь взглядом в прикрытые глаза.       — Что ты пытаешься доказать мне? — прошептал он.       Не озвученная благодарность витала в его взгляде, столь громкая, что девушка невольно улыбнулась. Она не ждала «спасибо», знала на что обрекла себя.       — В этот раз ничего, — в тон ему негромко отозвалась Антарес.       — Перестань, — покачал головой Питер, перемещая свои руки, так что её лицо было в его ладонях. — Ты дочь темного мага. Какую сделку ты со мной совершаешь? А если решила поиграть посвяти меня в правила.       Антарес беззлобно усмехнулась, придя в себя, но чувствуя небывалое опустошение.       — Это не игра и не сделка, — девушка хотела отстраниться, но ощутила давление на щеках, оставаясь все же на месте. — Я лишь хочу облегчить твое бремя. Я не смогу смотреть как умирает моя будущая истинная любовь, так какая разница… мы все равно победим. Тебе нужно поверить, только и всего…       Поверить, было сложно. Но как бы он не старался не мог найти ни единого объяснения тому, что она сделала. Это было слишком… слишком. Разделить участь умирающего, более того самой настоять на этом.       — Ты…       Дальнейшие слова застряли в глотке: чокнутая, сумасшедшая, ненормальная и еще куча синонимом, чтобы описать её совершенную глупость по доброй воли. Но как произнести хоть одно из них, когда она смотрела на него полным тепла взглядом. Впервые Питеру нечего было сказать.       Схватив девушку за плечи, он резко притянул её в объятия. Антарес закинула руки ему на шею, мягко поглаживая по спине. Питер усмехнулся, когда, убрав её волосы, он увидел собственные укусы на бледное шее, все еще отчетливо выделяющиеся, но сейчас больше напоминающие желтоватые синяки. Они были усыпаны россыпью, где-то маленькие, а где-то еще виднелся след от зубов. Наклонив голову, Пэн оставил невесомый поцелуй поверх отметин, чувствуя, как Антарес дернулась, а следом её кожа покрылась мурашкам. Всего один поцелуй, заставил сердце забиться в учащенном ритме.       Антарес невероятно довольная телепортировалась в домик, когда он отпустил её и даже пожелал спокойной ночи, чего прежде девушка за ним не замечала. Общая слабость тела, была непривычна. Девушка дернулась, когда впервые почувствовала, как кто-то из мальчишек пробежал по земле. Она быстро адаптировалась, заглушая эти чувства, как делал Питер Пэн во врем игр.       Рассвет пробивался в окно, а ей спать не хотелось.       Сожалений не было. Антарес была уверенна в своем предложение разделить его участь, пусть остров забирает силы, она лишь хотела помочь Питеру. Ведьма открыла глаза на многие вещи, после встречи с ней, девушка поняла, насколько сильно и долго жалела себя.       Обиды, злость беспочвенны. Пэн неосознанно перекрывал плохие поступки хорошими и делал это настолько непринужденно, настолько невозмутимо, и Антарес сомневалась, что это было его первоначальной целью — загладить вину. Она же только капризничала, не делала ничего, что помогло помешать, но и пользы не приносила.       Слова не были так правдивы в скале череп, но прикрытая ложь была безобидной. Девушка хотела загладить вину за свои выпады, перестать быть лишним грузом, заслужить данное ей особое отношение.       Пусть она не раз ловила себя на мысли, что делает это из-за его слов. Но ничего корыстного или лживого нет, в том, что она не хотела отмалчиваться на его аргументы, что Пэн многое делает для неё. Стало невероятно интересно во что выльется, если она усмирит гордость и примет его, не пытаясь старательно воспринимать каждое слово в штыки.       А результат Антарес уже нравился. Непредумышленно девушка коснулась шеи, все еще чувствуя касание его губ. Как бы она не хотела себе в этом признаваться, но получать, видеть проявленную от него нежность было до умопомрачения приятно.