Ты тот, кем ты хочешь быть

      Бесшумно продвигаясь, огибая кустовую акацию, которая через пару лет станет полноценным деревом, девушка пригнулась, слыша звуки шагов совсем рядом с ней. Те промчались, даже не заметив её, их цель была где-то впереди неосторожно мелькающая меж деревьев.       У неё было не много шансов победить, но они еще были.       Охотники и добыча — новая игра, так полюбившаяся мальчишками. Обязательно равное количество игроков. Добыча убегала в пределах допустимой зоны, они могли прятаться, ходить, плыть… что угодно. Разница с обычными прятками или догонялками состояла в ловле. Охотники должны были не просто догнать, поранить, увести добычу, нет, это скучно. У каждой добычи были спрятаны по три листочка. Охотник был обязан забрать один из листочков, тогда у добычи оставалось лишь две жизни. Листочки обозначали голову, тело и ноги, а отдавать можно было любой. Чем больше целых добыч соберет охотник, тем сильнее возрастают его шансы на победу, у кого больше «раздробленных частей» не важно, главное собирать добычу целиком.       Добыча же могла хитрить, убегать, не отдавать или отдавать вместо «головы», «ноги». Забирать второй листочек, охотник не мог. Многие предпочитали играть силой, скручивать жертву и забирать нужный им листочек. Игра длилась до глубокой ночи. Добыча тоже могла выиграть, если все три жизни сохранялись при ней, победителем считался не кто-то из охотников, а именно она.       Антарес похоронила свою победу, совсем не добровольно отдав свою первую жизнь Хьюго. Тот угрожал ядовитыми растениями, а девушка была знакома с его пристрастием, оттого без боя сдалась сорванцу. У неё оставалось еще две, и, если она их потеряет это был безоговорочный проигрыш. Проигравшие в тот раз выгребали помещение, предназначенное под уборную, и именно победитель загадал это желание. Лукас и Чарли до сих пор не разговаривали с Айзеком, и никто их в этом не винил.       Свезло девушке вытянуть белую ягоду. Листочки были зачарованы, чтобы охотники не обменивались карточками, а добыча не жертвовала своими жизнями ради другого. Два листочка бережно хранились у неё в бюстгальтере. Карманы не надежны, бывало, что листочки просто выпадали. А прощаться с ними, Антарес была не намерена, она решила отстаивать до конца каждый из них, даже если придется бороться с чесоткой от яда или зажимать рану, чтобы не умереть от потери крови. Нет. Она была настроена решительно.       Вечерело, а это значит совсем скоро на остров опустится долгожданная тьма, заставляющая охотников щурить глаза, выискивая добычу, путая её с округлым кустиком. Игра закончится в полночь.       Место было вполне комфортабельным, девушка уселась на землю, проводя кончиком языка по сухим губам. Хотелось пить, но колдовать было запрещено правилами, придуманными специально для неё и Пэна, он контролировал этот момент в любых играх.       Мимо неё снова кто-то пробежал, но теперь в другую сторону. В начале игры Антарес тоже резво бегала, а потом сменила стратегию делая основной упор на прятки. Она не могла сказать, сколько так просидела, но очертания леса стремительно захватила темень. Напряженная тишина давила на слух, девушка стала выползать из своего укромного местечка, ведь сейчас, когда стало темно все будут рыскать по кустам, у неё не было шансов убежать при таком раскладе.       Настороженно оглядываясь, девушка разогнулась, потирая затекшую поясницу. Медленно, она двинулась по лесу, прислушиваясь к каждому шороху.       — Так, так, так.       Испуганно отшатнувшись, Антарес повернулась в сторону голоса. Блондин победоносно ухмылялся, стягивая с головы капюшон.       — Мы ведь друзья, правда? — с жалостью спросила Антарес, и не надеясь на снисхождение. — О, Дилан побежал в ту сторону, — она неопределённо махнула рукой, в желание сыграть на блефе, — он медлительней нежели я, толку гоняться за мной, если можно стопроцентно урвать листочек у него.       Она пятилась назад, готовая в любой момент сорваться на бег. Сил было предостаточно. Феликс был быстрый, но неповоротливый, Антарес не раз выигрывала, обходя его по ловкости, ныряя между деревьев.       Феликс наигранно задумался, так же не спеша надвигаясь на неё.       — Нет, — коротко бросил парень.       Их переглядки длились еще с минуту, но замечая, как Феликс резко сделал шаг, Антарес развернулась, уже зная наперед, куда бежать, как врезалась во что-то твердое. Хотела обогнуть, да хватка на предплечье дала ей понять, что ни черта это не дерево было.       — Двое на одного? — ощетинилась девушка, раздраженно понимая, кто её бесцеремонно схватил. Зеленые глаза смотрели с долей издевательства и безудержным азартом. — Бесчестие! Пусти или я утоплю тебя в реке потерянных душ, — привела девушка последний аргумент.       — Я туда не собираюсь, — улыбка на лице стала еще шире. Питер перехватил её. — Так, чего тебе не хватает Феликс?       За спиной раздавались тяжелые шаги блондина, ясно давая ей понять, что она окружена.       — Я возьму голову, — гаденько улыбался Феликс.       — Что ж отлично, — выдохнул Питер, не обращая внимания на её сопротивление, — мне подойдет тело.       Два листочка, как назло Хьюго взял именно «ноги». Антарес завертелась, но неожиданно перестала вырываться. Это не даст толку, Пэн куда сильнее, а Феликс на подхвате так тем более уйти не даст. В голове крутился один единственный вопрос: что делать, черт возьми?       Взгляд скользнул по его шее, плечу… Антарес облизала пересохшие губы. Мгновенье и её зубы сомкнулись, захватывая нежную кожу его шеи. Питер, не справившись с неожиданностью и резкой болью ослабил хватку.       — Слабаки, — радостно крикнула Антарес, — найдите цель попроще.       Оставляя двух парней переводить ошарашенные взгляды друг на друга, девушка скрылась в тени, следуя по уже намеченному маршруту в голове. Она понимала, остановиться подобно приговору, они не отвяжутся теперь, ни после провокации. Не давая себе перевести дух, Антарес методично проплывала между деревьев, свет факела вдали заставил её спешно сменить направление. Вроде не заметили.       Вот-вот игра должна кончится. Оставалось продержаться всего ничего.       Сделав очередной шаг, девушку отбросило. Граница — потирая ушибленный лоб поняла Антарес. Но вскакивать на ноги не спешила, видя силуэт подсвеченный убегающими ребятами с факелом.       — Больно, — сообщил Питер, демонстративно потирая шею и сокращая расстояние между ними.       Антарес резво вскочила. Пэн успел зацепить руками улетающий хвост волос, быстро притягивая к себе девушку за него. В этот раз она стояла к нему спиной. Антарес не сдавалась, пыталась наступить парню на ноги, он благоразумно в этот раз отодвигал руки и не давал ей наклониться, чтобы укусить.       Тишина окутала их небольшое сражение. Ребята давно умчались вместе со светом огня, непреднамеренно оставляя их в тени. Лишь шелест листвы от ветра прерывал пыхтение девушки, все пытающейся выбраться.       — Показать, как ты меня укусила? — девушка остановилась, табун мурашек предательски разошелся по телу, от хриплого голоса над ухом.       — Не стоит, — почти пропела Антарес, растягивая гласные.       Питер стянул резинку с волос, которая из-за его хватки съехала, отбрасывая куда-то на землю. Он перебросил волосы ей на грудь, опаляя кожу горячим дыханием. Антарес оцепенела, сердце забилось, но не от страха. Впрочем, неожиданная мысль совсем внезапно пришла в голову. Нужно было лишь продержать его и сохранить листок.       Будто услышав её мысли, Пэн потянулся другой рукой к карманам штанов, понимая через минуту, что они пустые. Антарес мысленно выругалась.       — Значит Феликс не побежал за мной? — стараясь придать голосу живой интерес, спросила девушка, чувствуя, как парень совсем беспардонно залезает в задние карманы.       — Он знает, что тебя ему не догнать, — легко ответил Питер, продолжая искать листочки.       — А тебе значит догнать?       — Не заметно?       Антарес дернулась, когда его рука опустилась в карманы накидки, мысленно радуясь, своей находчивости.       — По-хорошему не хочешь? — уточнил Пэн, понимая, что все карманы пустые, не считая каких-то ягод в одном.       Много времени не заняло, чтобы понять, что листочки под одеждой.       — Так значит, можешь показать, как я тебя укусила? — невинно пролепетала Антарес, понимая, что отвлекать сторонними разговорами его не выходит. Пэн ничего не ответил. — Ты так удивился… знаешь, а я ведь совсем чуть-чуть… а-а…       Дальнейшие слова потонули в изумленном стоне, до того неприличным, что щеки стремительно вспыхнули. Зацепив кожу зубами, Питер стал медленно оттягивать её. Сперва он хотел укусить также, как и она, но, когда до слуха донесся её полу вздох передумал. Её кожа была солоноватой, не приторной, а лишь слегка солёной и до одури нежной. Он почувствовал как девчонка сильнее вжалась в его грудь, её руки уже куда слабее держали его за сцепленные пальцы в замок на её животе.       Но не смотря на эффект, Питер не остановился. Его язык беспрепятственно проследил путь, когда зубы сомкнулись чуть выше, повторяя действия с куда большей медлительностью.       По венам будто пустили кипяток, до того тело плавилось, что девушка не заметила как одна его рука уже не так активно, но все еще продолжала удерживать её, цепляясь пальцами за бок, а другая уверенно проскользнула за свитер.       — Питер… — голос, переходящий в хрип, от очередного болезненного укуса, раззадорил.       Игра давно отошла на второй план. Пэн с большим усердием покусывал её шею, проводя по наливающимся синякам языком, будто извиняясь. Он совсем расслабился, попытайся она убежать, с легкостью бы убежала. Но Антарес не двигалась, шумно дышала, и неожиданно наклонила голову, давая ему больший доступ. Невольно бедра двинулись ей навстречу, возбуждение полоснуло по низу живота, заставляя задушено вздохнуть.       Пальцы мягко надавливали на выступающие ребра, и вновь спускались, рисуя одному ему известные вензеля на плоском животе. Прикрытые глаза подрагивали, он отпустил руку, зарываясь пальцами в волосы, уже самолично заставляя её наклонить голову сильнее. Грань, поставленная ранее, стиралась, когда он нащупал пальцами кромку бюстгальтера.       Ноги приросли к земле. Спиной Антарес чувствовала его бешенное сердцебиение, тяжелые вздохи проходились по нервным окончаниям — дурманя. Ощущая на своем теле горячие пальцы, не могла противостоять ему, а он будто специально делал все так медленно, нежно, что она не могла прийти в себя, находясь в странном омуте блаженства. Тугой узел невыносимо скручивался в желудке, словно прося о большем. Она умоляла всех известных богов, чтобы он не останавливался, чтобы никто не увидел её в таком провокационном положение.       Пальцы пробежались по чашечки бюстгальтера, как тут же ладонь опустилась на грудь, сжимая. Глухой стон и укус куда больнее предыдущих, сорвали шумный вздох с покусанных до крови губ девушки.       — Чертовка, — хрипло выдохнул Пэн, находя большим пальцем спрятанные листочки.       Заставляя голову девушки, буквально опустится своё плечо, Пэн просунул руку через горловину рубашки, другой рукой хватая листочки и опуская их в карман её мантии. Остановится самому уже было невозможно, а девчонка млела, совсем растворяясь в желание. Так было куда больше видно, Пэн придержал её за горло, чтобы она оставалась в таком положение, медленно опуская чашечки бюстгальтера, открывая себе вид на округлую грудь.       Громкий шум разнесся над лесом. Игра окончена. Полночь.       Антарес дернулась. Стеклянные голубые глаза стали моргать куда чаще, прогоняя пелену перед собой. Питер, скрипнув зубами позволил ей отойти, даже не пытаясь скрыть сильно выпирающую область в районе ширинки. Он был безумно возбужден.       Оба тяжело дышали, но, если Питер смотрел на неё, Антарес всячески избегала его взгляда.       — Ты… ты околдовал меня? — перешла в наступление девушка.       Антарес краснела, даже мочки ушей приобретали розоватый оттенок, пока девушка старалась незаметно поправить съехавший от его действий бюстгальтер. Пэн усмехнулся, конечно, ей куда проще думать так нежели смириться с собственным желанием. Одновременно это веселило и раздражало. Только из-за её странных убеждений она не позволяла им обоим получить удовольствие.       — Верно, когда ты жгла меня в приступе агонии, — недовольно выпалил Пэн, скрывая удивление, когда девушка вместо того, чтобы разразиться новой тирадой, смущенно опустила голову. Он подошел ближе, чувствуя свое превосходство над ситуацией.       Раздражение быстро перетекло в настоящую злость, стоило вспомнить обо всем, что он делал для неё. «Околдовал», будто сбросило все его осознанные или нет действия к ней.       «За что мне любить тебя?», — вдруг раздался её голос в голове. Нет, она молчала. Но это не меньше распалило. Как просто все списать на колдовство из-за собственной бестолковости, обвинить другого в своей неполноценности признать действительность.       — Ах, нет, я сделал это когда стирал тебе слёзы в мире без магии, — продолжал Пэн, повышая голос с каждым отчетливо произнесенным словом. — Или раньше, сделав тебя королевой собственного острова. Сколько раз я прощал твою наглость, напомнить? Я дал тебе мало того, что корону, но и крылья, Антарес. Ты вольна делать, что хочешь, в месте, где ни у кого нет выбора, — Питер с нажимом провел рукой по лицу, резко распахивая потемневшие глаза.       Все эти слова словно вырезались в сознание с болью рассекая убеждения.       Те сны после зелий… Антарес всерьез задумывалась над ними, когда ответ лежал на поверхности. Она избегала Питера Пэна, потому что боялась стать в его руках игрушкой, куклой для удовлетворения властолюбия. И тот сон, когда они шли навстречу друг другу, она поняла свой страх. Страх, в котором забывала себя с ним, а он оставался прежним, страшась сделать шаги навстречу.       — Мне не нужна была свобода, — резко выпалила девушка, решая, что хочет услышать, увидеть его чертовы шаги прямо сейчас. — Я искала другой выход сохранить тебе жизнь, чтобы не убивать мальчишку. До сих пор ищу.       Антарес ожидала всего. Гнева, удушения, её спина уже была готова встретится с деревом, прочувствовав всю его злость. Но она совсем не была готова, что Пэн показательно закатит глаза.       — Я выгляжу молодо, но ты забываешь мой возраст Антарес. Я догадался об этом, когда ты упомянула ДанБрох, перед тем как почти сгорела заживо, — услужливо вновь напомнил он.       Оз, а следом ДанБрох сомнений у Пэна не оставалось. Пусть ищет сколько душе угодно, распыляться из-за такой мелочи он не считал нужным, напротив, дало разглядеть в девушке нечто иное. Веру в свои идеалы, даже некую смелость, которую до этого он упорно не замечал. Этим заявлением она только убедила его в ней. Антарес была верным союзником, даже не смотря на вынужденную ложь.       — Тогда… — медленно протянула девушка, решительно поднимая голову, наконец встречаясь с его взглядом. Уверенность плотно стояла в голубых глазах, пока она выжидала паузу, собираясь с мыслями. Пэн слегка наклонил голову, вскинув брови от такой интриги. — Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.       Тепло разлилось по грудной клетке, парень довольно усмехнулся. Принять поражение для неё оказалось столь мучительно, но все же она его приняла, сдаваясь ему.       — Думаешь, что прошла игру, — растягивая гласные медленно говорил Пэн, видя, как уверенность в глазах девушки угасает, — а это оказывается только развязка… Давай я введу тебя в правила? Так вот, это, — он поднял руку с серебряным кольцом на пальце, — самая грандиозная фикция. Антарес Эскер, звучит более, чем отлично, но мою фамилию примерять тебе пока рановато.       — О чем ты? — не выдержала девушка.       Парень продолжал криво улыбаться, он сам находился в нетерпение, но выждать интригу, подогревая интерес, всегда считал чем-то особо важным.       — Обручальный венок я действительно на тебя надел, но закрепляет союз никак не мое желание, а добровольный поцелуй. Страстный, короткий, долгий, любой, но обязательно добровольный. Мне было достаточно предъявить на тебя свои права, обвязать, чтобы укрепить нашу подвешенную магическую связь. Моя цель была только магия. Сейчас ты уже влюблена в меня и, если наши губы столкнутся в любой момент времени, брак мгновенно будет заключен, — спокойно разъяснял Пэн. — Ты до сих пор хочешь, чтобы я тебя поцеловал?       Фикция… все было фикцией. Поэтому кольцо не снимается, ведь брак не до конца заключен. В любой момент… только поцелуем — пугало.       — В мире без магии, ты хотел сделать это? Что было бы ответь я «да»?       — Я бы раскрыл тебе карты куда раньше, — пожал плечами Питер. — В мире без магии невозможно заключить магический союз, вроде очевидно, нет? — как-то слишком нервно усмехнулся он. — Напомню, что поцелуй должен быть добровольным. Если я поцелую тебя, а ты меня оттолкнешь или будешь противиться, ничего не произойдет, так же и в обратную сторону, если я не захочу подсознательно целовать тебя в ответ.       — Лжец…       — Если ты пытаешься вывести меня из себя, у тебя отлично выходит, — оборвал её Пэн на полу слове, раздраженно взмахнув руками. — Ты обижалась, когда думала, что мы в браке, сейчас ты обиделась, что это ложь. Антарес, тебя тянет ко мне, я вижу, ты влюблена, но ты переходишь границы капризами…       — А ты? — вдруг спросила девушка, решая сбавить его напор. Понимая, что недовольства по поводу фикции действительно звучат странно. Этим вопросом она будто выдвигала вперед шахматную доску, делая первый ход.       Пэн замолчал, дернув уголкам губ, словно хотел усмехнуться, да не вышло.       — А за что мне любить тебя?       Он ставил мат, не сделав и хода. Антарес пыталась что-то выискать, напомнить, как делал он, но выражение лица оставалось прежним, пока она не поникла.       Пошла с ним в зачарованный лес — отдавала должок. Оз и мир без магии, скорее играло в его пользу, она ведь просила взять её с собой. Обучение магии, магическая связь — все это, было на его стороне шахмат, он ловко управлял своими фигурами. Прощал ей все выходки, капризы, запирал, но… Антарес шумно сглотнула, понимая, что ей нечего ответить. У неё на доске была лишь одна фигура — король. Все пешки и черные и белые были его.       Воздух в округе стал спертым, дышать приходилось часто и тяжело.       Ей было за что полюбить его, а ему нет.