Ты тот, кем ты хочешь быть

      — Моя дочь тоже ходит в это учреждение, — кивнула Антарес, — вашей там нравится?       Женщина закивала головой, поправляя на коленках смятое бежевое пальто. Взгляд Антарес еще раз скользнул по плетенному из разноцветных веревок браслету на руке женщины.       — Там прекрасная воспитательница, она очень ладит с детьми. Как зовут вашу дочь? — спросила женщина, наклоняя голову вправо, чтобы вглядеться в лицо Антарес.       — Изабель, — ни на секунду не задумавшись ответила Антарес.       — О, правда? — удивленно распахнула глаза женщина. — Изабель прекрасная девочка, обходительная, милая. Астрид столько всего рассказывала про неё, давно хотела познакомится с родителями подруги моей дочери. И Чарльз тоже хотел бы…       — Ваш муж? — понимающее склонила голову Антарес. — Я понимаю вас, мой Питер, души не чаял в Изабель… А Астрид так часто говорит про папу. Я знаю, что такое любящая семья.       — Да, Антари, вы правильно говорите, — тут же сказала женщина. — Нам не хватает Чарльза, но я уверена, что он непременно будет с нами очень скоро, я это чувствую, понимаете? Повезло ему быть на работе, когда взрыв прозвучал прямо над нами.       — Конечно.       Встав со скамьи Антарес подняла руку, в пальцах тут же оказался зажат пергамент со списком, наколдовав палочку для письма, девушка тут же принялась записывать.

«Сиона Райдер: Мир без магии. Смерть в пожаре. Дочь — Астрид. Муж — Чарльз. Воссоединение с семьей;

Астрид Райдер: Мир без магии. Смерть в пожаре. Мать — Сиона. Отец — Чарльз. Воссоединение с семьей;

Чарльз Райдер: река потерянных душ?»

      Родственники часто чувствуют, когда приходит к ним пополнение. Воссоединение семьи было самым частым незавершенным делом. Антарес задумалась. Три человека, одного следовало столкнуть в реку потерянных душ. Аид давал согласия на это, если душа вот-вот должна была завершить дело или если от этого зависели другие души. В этом случае от Чарльза зависело целых две. Дождаться его и сразу можно вычеркнуть обе души.       Скользя взглядом по остальным записям, Антарес тяжело выдохнула, осталось всего трое к которым она не могла подступиться. Ребенок, пожилая подозрительная старушка и её ровесник. Её это не пугало, она потратила кучу времени чтобы к Сионе подобраться, ходила за Астрид, пока не узнала имя её подруги.       Время… Антарес не могла даже сказать, сколько времени она провела здесь дней, недель, возможно, и лет. Ночь не наступала, всегда один и тот же дневной алый свет. Амелия всегда спрашивает года у Аида, когда ей кажется, что прошло слишком много, а часы все застывают, даже вызванные магией.       Соревноваться с Лилиан оказалось сложнее, чем она предполагала. Лилиан давно была здесь, знала и исключала незавершенные дела без промахов. Антарес только училась, правда, по словам Амелии у неё были явные успехи. Антарес редко ходила в таверну со всеми, общалась разве что с Амелией и Родериком.       Потребности отсутствовали, ей не нужно было спать, есть. Все время Антарес следила за душами на участке. Отмечая на пергаменте все новые и новые подробности.       Мимо Антарес кучкой прошли дети, она отошла в сторону не мешая им.       Свезло, что учреждение, о котором они говорили наименовавшийся школой, был не на её участке, а заботой Родерика.       Встречаясь взглядом с той самой воспитательницей о которой, они говорили с Сион, Антарес прищурилась. Эта душа не была её участком, но что-то не дало ей отвезти взгляд от женщины. Антарес точно уже где-то её видела. Вспышка молнией прорезала воспоминания, являя образ женщины в самых потаенных, забытых закромах.       — Мам? — недоверчиво спросила Антарес.       Женщина оторвала взгляд от детей, которых сопровождала, приказывая тем остановится взмахом руки. Антарес могла разглядеть её. На загорелом лице выделялись яркие голубые глаза в обрамление черных ресниц, высокий лоб с прямыми бровями и прямой аккуратный носик. Волнистые черные волосы, были завязаны в хвост на макушке. Взгляд оценивающе проходился по Антарес, недоверчиво, опасливо и крайне внимательно.       — Как твое имя? — голос встревоженный, властный.       — Антарес, — совсем глухо.       Прокашлявшись Антарес вдруг поняла, что следовало назвать свое настоящее имя, но не успела и рта раскрыть, как попала в объятия.       — Ты такая красивая, — ласково улыбалась Мила, — почему… как ты здесь… Румпельштильцхен?       Неловко приобняв в ответ Антарес тут же отстранилась.       — Конечно же нет, я жила с ним и Бейлфайром в любви, но по иронии я все равно оказалась на том корабле с твоим пиратом, — выплюнула Антарес.       Она вовсе не хотела грубить и обвинять мать, но что-то не дало ей ответить иначе. Мила будто и ждала осуждения, но вместо раскаяние, она удивленно отшатнулась.       — С Киллианом? Он еще жив?       Сцепив зубы, Антарес глубоко выдохнула.       — Бороздит океаны, пьет ром, укрывает детишек и сдает их за определенную цену одному очень влиятельному злодею, спасает и отдает в рабство, — издевательски протянула Антарес, уже не в силах остановить весь яд, льющийся из неё. — Подожди, как ты меня назвала, когда я родилась? Это ведь было на корабле, да?       Радость, которую она так ждала от встречи с мамой никак не приходила.       — Антарес, в честь самой яркой…       — …звезды в созвездие Скорпиона, я знаю, — оборвала её Антарес. — Значит Киллиан не просто так придумал мне имя. Конечно, отец не знал этого.       Качнув головой, Антарес усмехнулась.       Странное чувство, она понимала, что это её мать, та самая мать, которую они всегда вспоминали с Бейлфайром предаваясь мечтам о лучшей жизни, ради её памяти Антарес не могла простить отца, но девушка не почувствовала ничего, женщина казалось чужой.       — Что значит сдает детишек? — хмуро спросила Мила. — Он что-то сделал тебе?       Антарес отвела взгляд. С одной стороны хотелось выложить матери всю правду о её любовнике, а с другой злость на него была напускная.       — Научил пить ром не запивая, всегда выигрывать в кости, курить сигары и не кашлять, — усмехнулась Антарес, как тут же улыбка померкла, — показал, на личном примере куда заводит слепая вера, продал злодею за месть отцу, врал, спас, снова отдал злодею…       — Он мстит Румпелю? — свела брови к переносице Мила.       — Да, пожалуй, это самый ужасный факт из мной перечисленных, — ядовито выпалила Антарес.       В её мечтах мама обнимала её, боялась отпустить, грозилась бросить все ради них с Бейлфайром. Сейчас их встреча выглядела как двух абсолютно чужих друг другу родственников. Мила не испытывала к ней теплых чувств, а Антарес видела это, чувствовала, но хотела, чтобы она знала, через что прошла дочь, чтобы ощутила… вину?       — Кто? Почему ты здесь оказалась? Тебя убил…       Мила не стала продолжать, шумно сглотнув смотрела на дочь прищурив яркие глаза.       — Меня убило недоверие Бейлфайра, собственная глупость и тесная связь с Нетландией, — ответила Антарес вполне спокойно. — Из-за вас с отцом я не могу обрести покой после смерти, целитель, отдавший противоядие мертв, а контракт у Аида. Поэтому я здесь.       У Милы тоже было незаконченное дело, поняла Антарес, ей безумно захотелось узнать какое. Это ведь вполне могла быть их встреча. Найти дочь, которой едва успела дать имя… это было бы верно.       — Это сделал Румпель, он не знал…       — Я знаю, что он не знал, — грубо бросила Антарес, замолкая. — А я ведь ушла от отца, когда узнала, что он тебя убил, ушла и не вернулась до сих пор. Плавала с пиратами, развлекалась в Нетландии, даже Бей… Я ведь как ты, бросила семью ради себя, ради своих убеждений, развлечений.       — Поверь, не таким примером я хотела для тебя стать, — возвысила голос Мила. — Я жила с Румпелем, мне не хватало каждый день воздуха. Знаешь, что такое выйти на свет, спустя пол жизни заточения в темнице? Обратно в темницу не попросишься. А когда я узнала, что беремена тобой, я собиралась бежать от него с Киллианом, но куда беременной женщине на корабле? Мы ждали и… Румпель снова все испортил, как всегда.       — Не он, — прервала её Антарес. — Не уйди ты, он бы не стал темным магом. А я даже рада, что он растил меня. Бесчестие пиратов равно любви отца ко мне, а отец любил меня очень сильно, — вздохнув Антарес, развернулась. — Но не ты…       Девушка отошла от неё спиной, заканчивая диалог. Мила еще с минуту смотрела на Антарес непонимающе, но вдруг взгляд стал её пустым, заметался, будто она что-то потеряла. Антарес наблюдала как Мила уходит с детьми, даже не подняв на неё голову.       Метка не позволяла душам помнить их. Они были тенью в подземной мире, незаметными, тихими, никто не знал об их существование кроме Аида. Души, следящие за душами.       Антарес пока перепрыгивала через забор, взглядом ища Родерика, все думала о Миле. Она думала, когда они встретятся после смерти не отойдут друг от друга, будут держаться за руки в лучшем мире и задавать бесконечные вопросы о жизни друг друга. Смеяться, плакать и бесконечно обниматься. Реальность обрушилась на Антарес тяжелой волной. У неё не возникло даже желания продолжать разговор, не возникло и мысли спросить у неё совета, а от осознания, что они так похожи хотелось вырвать себе глотку и запихать её глубоко в свое подсознание.       — Род, — окликнула его Антари, замечая, как тот аж подпрыгнул от неожиданности, — дай мне свой список.       От удивления Род вытаращил глаза, но взглянув еще раз на сосредоточенную девушку, взмахнул рукой, в которой тут же появился трехстраничный список. Антарес быстро взяла его в руки ища нужное имя.

«Мила: жила в зачарованном лесу, будучи беременной сбежала от мужа Румпельштицхена (в настоящее время темный маг) на корабль к Киллиану Джонсу (капитан Крюк, пират). Сын Бейлфайр. Дочь Антарес (Мия). Не жалеет ни о чем, кроме замужества. Незавершенное дело: встреча с Киллианом Джонсом, поцелуй истинной любви»

      — Мои списки полны и достоверны, — похвалился Родерик, — можешь не пытаться отправлять мои души в лучший мир, адом клянусь, на землю не претендую.       — Встреча с пиратом, — Антарес неопределенно фыркнула, возвращая списки Родерику.       — Мамашу нашла? — понимающе кивнул Род. — Давай проконсультируемся сперва с Аидом, уверен, он позволит отправить её в реку, но ради дьявола, не принимай никаких решений касательно моих душ сама. Я тебя сразу сдам со всеми потрохами.       Антарес помотала головой. Отправлять Милу в реку она и не планировала. Всегда боготворила её, обвиняя отца во всех неудачах с их семьей. Но встретив Милу, Антарес вдруг поняла, её мать пресытилась семьей настолько, что запретила себе возвращаться в это болото. Хотела разгульной, веселой жизни, а отцу нужна была семья и только. Судить Антарес не собиралась, знала одно наверняка мифы об идеальности были нарушены.       — Нет, Род, все в порядке, клянусь адом, — Антарес поморщилась от того, как это клятва прозвучала с её уст, — забирать души я не буду. Мне надо возвращаться к работе.       Она хотела уже уйти, но голос Родерика остановил её.       — Кристофер уж сильно попросил позвать тебя в таверну, идешь с нами?       — Работа, Род, — даже не обернувшись произнесла Антарес, взмахнув только что появившимся списком.       — Лилиан загрызет тебя, если ты отсрочишь её возвращение к жизни, — вдогонку крикнул Родерик.       — Не успеет, — одними губами произнесла Антарес.       Взглянув в список, девушка остановилась на молодом парне. Со старушкой уже был разговор, но Антарес в который раз ошиблась, предположив на этот раз, что та скучает по семье. Нет, у старушки как выяснилось нет ни сердца, ни семьи. К ней нужен был циничный подход. Последнего в списке, Антарес более-менее изучила. С детьми всегда легче найти общий язык, наверняка незавершенное дело было увидеть кого-то из родни.       Идя по своему участку, Антарес выискивала глазами парнишку. Она уже обошла все злачные заведения, в которых он мог быть, он остался напоследок, будто специально обходил девушку второй дорогой, назло ей. Её до сих пор удивляло наличие магазинов в подземной мире, более того, не столь наличие, сколько их реализуемость. Души правда думали, что они работают, кто-то от скуки, кто-то по привычке, денег здесь не было за ненадобностью, никто ничего не покупал, но лавки работали, являясь некоторым и личным домом.       Внимание Антарес привлекли золотистые волосы низкого парня, стоящего у реки потерянных душ. Он незаинтересованно смотрел на горизонт, опираясь руками на невысокое ограждение. Ни следа от кольца на пальце, ни пустого взгляда, как у оболочки, ничего за что Антарес могла бы зацепиться, чтобы не повторять знакомство. Работать в открытую было не впервой, прочитывать души, как это делала Амелия, совсем не получалось у Антарес.       — Неплохой вид, правда, Зик?       Антарес подошла рядом, в точности повторяя его позу. Парень обернулся на неё неоднозначно хмыкнув.       — Мог быть и хуже, — кивнул он, — я представлял котлы и демонов в круг.       Знает, что мертв — сделала пометку Антарес. С такими было сложнее, но узнать это с первых секунд диалога было неплохим знаком.       — Да я тоже, порой приятно ошибиться, — сдавленно засмеялась Антарес. — Но все же я надеялась на ангелов и белый свет.       Зик развернулся всем корпусом, поправляя челку, спадавшую на карие глаза и поморщив крупный нос.       — Нет, чуда я не ждал, — махнул он рукой, — при жизни больно любил грешить.       Еще одна пометка отложила в её голове.       — Ты сильно грешил? — будто в насмешку сказала Антарес. — Как-то я проснулась в таверне без нижнего одеяния и совершенно не помнила вчерашнюю ночь. Столько криков от родителей я не слышала в жизни, но знаешь, мне не привыкать. Уверена, сейчас жалеют обо всем, так им и надо.       Времени у Антарес было совсем не много, по словам Амелии. Девушка решила сразу открыть тему морали и отношению с родителями. Если он посчитает неприемлемым её ложь, всегда можно начать сначала и выдвинуть что-то кроме распутства. Судя по постоянному напряжению лобной мышцы, опущенному лицу, кажущееся удлиненным из-за этого, углублённой носогубной складки и впалым глазам пьянство было одним из грехов паренька.       Зик заулыбался, проворачивая голову, будто разминал затекшую шею.       — Видал я таких, оказывались очень интересными личностями при разговоре, — глубокомысленно заключил Зик, на удивление Антарес. — Я однажды баню спалил, папаша розгами наказал за то, что мачеху побил, поделом им. Жива была б матушка, не допустила бы она такого. А так все старый черт пропил, баня была б очередным его доходом для попойки с друзьями.       С дилеммой по типу: посочувствовать или придумать историю похуже, чтобы узнать больше, Антарес сталкивалась постоянно.       — Для меня потеря матери стала проходом в таверны, папаша совсем не понимал меня и…       — Да, — прервал Антарес Зик, — я почти не появлялся дома.       Скрыть свою радость от продуктивного диалога у девушки с трудом получалось, но Зик и не замечал этого. Рассказывал, как на духу все моменты своей жизни; он ненавидел отца, недолюбливал и мать как оказалось, детей нет, мачеху терпеть не мог. Он сказал все, кроме одного самого важного.       Чертового незаконченного дела.       — Представляешь, а я даже обручена была, — предприняла еще одну попытку Антарес. Вдруг дело было в любви. — Так, когда я ушла себя искать, муж совсем не понимал меня.       — А я всегда считал женитьбу уделом глупцов, — высказался Зик, пока Антарес мысленно приказывала себе не скинуть его в реку. Этот диалог совсем не спешил заканчиваться.       — Повезло тебе не влюбляться ни разу, — с прищуром выдохнула Антарес, состроив печальную мордашку.       — Да, — слишком резко буркнул Зик. — А ты все еще любишь мужа своего?       Зик выдвинул грудь вперед, касаясь пальцами запястья Антарес. Не отнимая руки, девушка сквозь зубы выдохнула, натягивая на лицо улыбку.       — Нет, конечно, — тут же выдала она, скрывая нервозность. — Эллиот не был мне верен, я познакомилась с Диланом и поняла, что склонна к адюльтеру.       Кажется, Зику нравился блуд, Антарес пользовалась этим видя в глазах неподдельный интерес.       — Я так и не успел найти подходящую даму для себя… — как бы между прочим заявил Зик, поглаживая большим пальцем сгиб запястья Антарес. — Мы так похожи с тобой… я устроился тут неподалеку, могу показать тебе подземный мир со всех лучших сторон после…       Резко одернув руку и отойдя, Антарес ошарашенно изогнула брови. Зик только хотел открыть рот, чтобы что-то сказать, но вдруг отвернулся, вновь уставившись на горизонт. В руках у неё уже был список, в котором она дописывала информацию о Зике. Это было первое наиглупейшее незавершенное дело — совокупление. Антарес, скривив губы поставила звездочку напротив его имени, значило, что завершенное дело он мог завершить в любой момент, если она что-то не придумает.       — Антарес, — девушка обернулась, слыша за спиной свое имя.       Она и не заметила, что пока писала, почти дошла до участка Амелии.       — Да, Крис, — будто очнувшись говорила Антарес, предполагая в мыслях зачем он отвлек её, — Родерик говорил про таверну. Но знаешь, я совсем не могу разгрести свои души, гори они в аду, — выругалась девушка, сама не понимая хотела ли она этого или все же успела понабраться от Родерика словосочетаний, связанных с адом.       Кристофер утвердительно кивнул, показывая свою осведомленность. Его темные волосы спадали на глаза, он постоянно поправлял их, открывая взгляд, как и сейчас Крис провел по челке убирая её вбок.       — Порой полезно отдохнуть…       — Отдых не поможет мне, — отрицательно покачала головой Антарес, перебивая юношу. Скользнув взглядом по списку, она вдруг резко подняла голову на Криса. — Я могу спросить у тебя нечто странное?       По мере того, как Крис кивнул, лицо Антарес шло красными пятнами от смущения.       — В подземном мире, здесь, — начала девушка, нервно отгибая и загибая кончик списка на пергаменте в руках, — как относятся к… близости, то есть непросто к любви, а именно к…       — Я понял, — тихо засмеялся Кристофер, видя, как неловко девушке говорить об этом. — Это естественное явление для нас, меченных, но только с другим меченным. Сама понимаешь, души, обитающие здесь забывают нас, не видят, ни о какой любви тем более связи между меченным и душой я не слышал. У них нет потребности в удовлетворение, а мы вполне можем отключать это магией, — Крис усмехнулся, поймав взгляд Антарес. — А в чем дело? Душа понравилась, меченный или скука одолевает?       — Ха-ха, — ехидно протянула девушка, скривив губы. — У меня у души незавершенное дело совокупление. Души между собой могут… делать это?       — Заниматься сексом? — помог ей Крис в формулировке, видя, как она быстро кивнула, мол это и имела ввиду, просто не договорила. — Если только влюбленные при жизни, и то скорее по привычке. Удовольствия они не получают. Нет потребности, желания, страсти, совсем ничего. У души потребность не совокупляться, как ты говоришь, а скорее лишиться девственности, это вполне объяснимое явление, — Крис вздохнул, что-то вспоминая, — у Джаспера вроде душа с похожим незавершенным, но здесь это бесполезно.       — Совсем без вариантов? — уточнила Антарес.       — Абсолютно. Разумеется, если ты не хочешь помочь этой душе отправиться в загробный мир. Мы все проходили наказания за недосмотр за душами, поверь, никто не расскажет тебе о них. Секс совсем не стоит этого.       Уголки губ непроизвольно поднялись вверх, когда Антарес убрала звездочку возле имени Зика. Звездочки были как минимум у шестерых помимо него, всегда было приятно их стирать.       — К слову, если решишь развеять скуку, лучше делай это с меченным, — пожал плечами Крис, будто говорил о том, какой напиток выберет в таверне. — Получишь куда больше удовольствия. Однако за Родерика Амелия выцарапает глаза любому, Лилиан держит Сэма на коротком поводке, а Джаспер, поверь, будь он хорош, Лилиан бы к Сэму не ушла.       Понимая, к чему он ведет и кого не назвал, девушка резко остановила его поднятием руки. Для Антарес эта тема была куда смущающей, чем она могла предположить, начиная разговор.       — Я только что получила предложение Крис, второго предложения за такой короткий промежуток времени мне совсем не хочется получать. Самооценка не повышается. Меня не одолевает скука и тоска по… сексу, — все же смогла выдавить Антарес, краснея пуще прежнего.       Кристофер вдруг рассмеялся, положив руку на её плечо.       — Ты милое, невинное дитя, — улыбался он. — Первый опыт ни в коем случае не проводи здесь, поверь, пожалеешь.       — Я и не собиралась, — возмутилась Антарес, скидывая его руку, — довольно об этом.       Подняв руки ладонями вверх, будто сдается, Кристофер понимающе наклонил голову.       — Прости, что смутил, — бесцветные губы растянулись в извиняющейся усмешке. — Для тебя это дико сейчас, но, когда проживаешь жизни раз за разом и знаешь, что впереди целая вечность, понятие о любви, браке, сексе стираются в общепринятых нормах.       — Но не у Родерика с Амелией, — заметила Антарес.       Крис тепло улыбнулся.       — Эти двое дают мне надежду, уверен, многим меченным, если не всем. Мы беспорядочны в связях, не верим в истинную любовь, а они нашли друг друга уже обреченными и спустя столетия их чувства не угасают. Это удивительно, порой задумываюсь, насколько сильна истинная любовь, если она способна давать надежду другим обреченным, — Крис прерывисто вздохнул и замолк, задумавшись о своём. — Только не вздумай сказать об этом им, еще возгордятся несчастные подбитые голубки.       Антарес засмеялась, давая слово, что не скажет. Но и последующее предложение Криса посидеть в таверне отвергла. Она не могла тратить время, ведь совсем не могла понять, сколько у неё еще осталось. В любой момент Генрих мог умереть, а у неё даже список не полный, претендовать на звание лучшей было бы глупо при таком раскладе.       Общаться с меченными было полезно, но по одиночке. Когда они все вместе, начинался балаган, веселье не прекращалось, а алкоголь лился в организм не переставая.       Информацию в списках следует дополнять изо дня в день, обновлять и знать по именам души, когда они проходят мимо, следить за ними. Порой казалось, что Аид требует невозможного. Каждая секунда — риск. Душа могла отправиться в лучший мир в любой момент, особенно души со звездочками в её списке. Антарес не могла позволить себе отдыхать.       Амелия, Крис и Родерик это все, с кем она общалась. Сколько бы она не видела Джаспера, тот всегда ходил мрачнее тучи, никогда первым не заговаривал, его лицо будто от всего мира закрывали волосы. Сэм был веселым, но только с Лилиан. А что же до самой Лилиан, Антарес видела её мельком, когда та шла к Амелии через её участок; они не общались. По словам Амелии, Лилиан была в курсе о её намерение отправить на землю, впрочем, это не было удивительным. Впервые умиравшие всегда хотят вернуться к жизни.       В подземном мире было всего семь меченных включая саму Антарес, это: Родерик, Амелия, Лилиан, Джаспер, Сэм и Кристофер. Семь меченных должны были непрерывно следить за участками, кто-то уходит, кто-то приходит, но семеро всегда должны быть. Законченные списки по душам друг другу они предоставляли только, когда собственный был заполнен, чтобы сверить информацию и обновить её или дополнить. Пока у Антарес не появился список Аманды, из-за старушки и ребенка с совсем скудной информацией.       На земле меченных было пятеро: Генрих, Марцелл, Аманда, Лесли и Генриетта. Аманда ушла последняя, являясь подругой Амелии; Генрих был родным братом Кристофера. Антарес удавалось это узнать от Амелии, та любила посплетничать. Марцелл был невероятным красавцем, если судить по словам Амелии, Лилиан безуспешно пыталась завоевать его, но проиграла, ведь Марцелл любил только себя. Про Генриетту Антарес мало знала, лишь что та, не задерживается долго в подземной мире, все по жизни топчется продлевая её. А легенды о Лесли ходили впереди неё, та умудрялась очень быстро умирать.