Ты тот, кем ты хочешь быть

      Прогуливаясь по Нетландии, девушка то и дело перемещалась по разным местам. Она не задерживалась на одном месте дольше минуты, была в движение, пока позволяли силы, желая испробовать их лимит и занять себя. Пешком она исходила вдоль и поперек лагерь и ближайшие к нему леса, хотелось посмотреть на что-то новое.       Её неизменная компания пожелала этим утром уйти на охоту и не разбудить. Отчего-то Антарес была уверена, это проделки Эллиота. Бейлфайр на рассвете ушел гулять и верно забыл вернуться к завтраку с Венди. Даже Джеймс умотал куда-то с Лью забрав с собой остальных, видно играли у берега. Океан штормило, невозможно было даже искупаться.       Её одолевала скука.       Видя перед собой огромную скалу в виде человеческого черепа прямо в океане Антарес тут же пожелала переместиться туда. Темно-красная дымка развеялась, когда девушка обернулась что бы посмотреть на место, на котором она стояла до этого. Оценивая расстояние, на которое она легко переместилась, Антарес хмыкнула.       Девушка помнила, что была здесь, когда пыталась убежать от тени. Она впервые наткнулась на него сама блуждая по окрестностям. Вход в скалу оказался прямо у воды, где в черепе находился с виду «рот», будто специально сделанный для лодок.       Внутри каменные стены в причудливых формах напоминающие черепа устрашали. Лестница, по которой она бежала оказалась сразу за стеной. Антарес стала не спеша подниматься по ней чувствуя огромный прилив сил, будто находилась прямо в эпицентре магического выброса.       Поднявшись, Антари огляделась. Каменные черепа были по всем стенам на гранитном полу расставлены не зажженные факела. Пройдя дальше Антарес, обомлела. У стены на множестве маленьких золотых черепов находились огромные песочные часы, песок подсвечивался будто изнутри солнцем, ссыпался медленно, но наверху оставалось куда меньше песчинок, чем те, которые ссыпались вниз.       Красивое и поистине устрашающее зрелище.       — Поди интересно, что отмеряют часики?       Если бесшумное появление не было одной из его способностей, девушка не предполагала тогда что было. Вздрогнув и ругая себя в очередной раз, что он смог застать её врасплох, Антарес обернулась. Весь вид Пэна говорил, что он возмущен её проникновением сюда. Взгляд горел дьявольскими огоньками, а самоуверенная улыбка не могла сулить ничего хорошего.       — Изящные больно, наверняка что-то очень важное, — прищурилась Антарес, шумно сглотнув.       Верно, ей не стоило сюда приходить, девушка уже готовилась провести эту ночь в клетке, но Пэн вдруг опустил руки подходя ближе к часам.       — Ты даже не представляешь, насколько важное, — выдохнул он, осторожно едва дотрагиваясь до них кончиками пальцев. — Это жизнь в самом извращенном её проявление.       — Нетландии?       Пэн усмехнулся, переводя взгляд на девушку, которая переминалась с ноги на ногу непонимающе взирая на него, напряженно следя за каждым движением.       — Вечно могут жить только божества и Темные, — медленно произносил Пэн, понижая голос. — Я не являюсь ни тем, ни другим, но отчего-то живу две сотни лет, по-прежнему молод, меня нельзя убить ни ножом, ни ядом. Как это возможно?       — Неужели раскроешь мне все карты? — голос выдавал волнение.       — Толку скрывать? Давно пора было посвятить тебя в это дело, — Пэн обвел взглядом скалу. — Я видел Нетландию во снах, этот мир не существовал на самом деле. Я создал его и пошатнул правила этого мира, решив остаться.       Замолчав, Пэн взглянул на часы, Антарес проследила его взгляд, делая шаги к ним.       — Что будет когда песок сыплется?       — Я умру, и остров вместе со мной.       Прослеживая её реакцию, Пэн знал, что, солгав не ошибся. Антарес невольно приложила руку ко рту, шумно выдыхая.       — А жители Нетландии?       — Этого я не знаю, — не нашел что ответить Питер, опустив глаза в пол, — надеюсь, никогда не узнаю.       Не это Антарес хотела услышать. Сомневаться в словах Пэна она не могла, не видела привычной задоринки, не слышала ехидства. Он был обеспокоен.       — Но должен быть способ, правда? — девушка мягко тронула его за плечо, разворачивая к себе.       — Он есть, — шатен резко залез рукой во внутренний карман рубахи, выуживая оттуда пергамент с рисунком. Антарес вгляделась, это был мальчик не старше Джеймса. — Он истинно-верующий, только его сердце может спасти остров.       — Ты его знаешь? Что значит истинно-верующий? Как его сердце спасет нас?       Девушка не могла понять, продолжала ссыпать вопросами, желая получить ответ на каждый из них.       — Пока не знаю, вероятно он еще не родился, — Пэн убрал пергамент обратно. — Герой всегда приходит под конец. Его сердце не тронуто тьмой, в нем искренняя вера, это сердце он должен по доброй воли отдать мне.       — А сам он умрет? — нахмурившись спросила Антарес.       — К сожалению, — подтвердил Пэн.       Нетландия была сказочной, не похожа ни на один из миров, разумеется, должен был быть подвох. Мир, созданный воображением, в голове не укладывалось, что это возможно.       — Неужели он один истинно-верующий в мире? Должны быть еще…       — Их нет, — оборвал её парень. — Это слишком редкий дар, даже невозможный. Рождение одного в тысячу лет и то редкость можешь себе представить.       — Загубить столь невинное одаренное дитя, чтобы дать жизнь острову? — вдруг задумчиво протянула Антарес.       Раздраженно сцепив зубы, Пэн старался не показывать злость в момент, охватившую его. Он никак не ожидал, что жизнь неизвестного мальчика будет ей дороже острова. Впрочем, первой реакцией нельзя считать устоявшееся мнение.       — Это его предназначение, а не моя прихоть, — холодно отозвался Пэн. — Он родится, чтобы спасти Нетландию. Это не убийство, а самопожертвование.       — Как ты можешь быть не истинно-верующим? — внезапно Антарес заставила его удивленно взглянуть на неё. — Создать мир из воображения, из снов, не это ли вера?       — Это желание, — объяснил Пэн. — Сердце истинного излучает свет.       Неожиданное желание завладело Пэном, не успел он договорить. Любопытство, сколько девчонка успела убить пиратов на своем пути, как сильно взыграли в ней родительские корни. Шатен вплотную подошел к ней, медленно поднял руку, приложив её к грудной клетке девушки, которая с возмущением взглянула на него, пытаясь отпрянуть.       — Позволишь? — из вежливости спросил Питер,       Не дожидаясь ответа, он резко погрузил руку, нащупывая пальцами бьющееся сердце, пока второй рукой держал её за спину, чтобы она не отошла. Антарес согнулась, полу вскрики срывались с губ, пока она чувствовала будто из неё высасывают всю радость, боль и чувства.       — Ты что… — слова застряли в горле, когда девушка с ужасом взглянула на своё бьющееся сердце в руках парня. Тот с интересом рассматривал его. — Оно такое… красное…       — На редкость… — задумчиво протянул Пэн.       Сердце было красным, без червоточины, переливы струились по органу подсвечивая его изнутри, однако оно не было ярким, будто поглощало собственный цвет. Замешательство отражалось на его лице. Антарес осторожно коснулась сердца пальцем, чувствуя собственное касание на нём, хоть оно и было не в груди.       — Вернешь обратно? — скрывая за улыбкой нервозность, подняла голову девушка. — Это будет больно?       — Немного, — протянул он, — давай на счет три, — вздохнул Пэн, прислоняя сердце к её груди и также держа за плечо, — три.       Пэн резко вдавил его в грудь, придержав Антарес от падения, когда она болезненно простонала скрючившись.       — Ты пропустил — один и два, — с упреком протянула девушка, убирая его руку от своей груди, она приложила свою, чувствуя, как сердце сильно бьется.       Шатен отошел от неё, хмыкнув.       — Что-то не так? — с подозрением спросила Антарес, все еще мелко дрожа.       — Ты смогла меня удивить, — парень покосился на её грудь, поднимая взгляд к глазам, — твои руки чисты, а сердечко ты покрыла пленкой.       Тусклый свет органа, запечатанный длительностью времени. Это многое объясняло, отсутствия интереса к любовным интрижкам, желание почувствовать всплеск эмоций, путем истерик и жаждой адреналина.       — Я ничего не делала, — уверенно вставила Антарес, не понимая, о чем он говорит.       — Неосознанно, милая, — почти ласково протянул Питер. — Время поглотило тебя, оно словно замерло. Все, кого ты любила, за кого была готова умереть, предали тебя, разочаровали, бросили… никого не осталось рядом…       — Я люблю брата, — твердо сказала Антарес, ни капли не веря ему.       — Любила, — усмехнулся шатен.       Возможно, Пэн наврал, но почему тогда она действительно ничего не чувствует. Нет эмоции были, но словно притупленные. Антарес слишком быстро справлялась с ними. Будь она собой, непременно симпатия возникла бы хоть к кому-то, но не было даже намека на это. Время действительно замерло для неё, поглощенная обидами, она боялась поверить, пока разочарование не затупилось, обволакивая пленкой болезненный орган.       — Если с этим ничего нельзя сделать, к чему говорить об этом, — неожиданно выдохнула девушка.       Пэн сложив руки на груди, вскинул брови. Пока Антарес в Нетландии она не может почувствовать яркие эмоции, для неё жизнь свелась здесь к обыденности. Забота, переживания, стресс, этого нет, когда проживаешь будто один и тот же день снова и снова, лишь радость и безмятежность. Пэн уж верил, что девчонка настолько прониклась островом, реальная причина оказалась куда прозаичнее.       — А ты знаешь когда он родится, тот мальчик?       Знал бы проблем не возникло. А так тени приходилось его искать по всем углам различных миров. Пэн знал, что это произойдет не скоро, очевидно, что-то должно стать причиной рождения такого ребенка.       — Нет, — вкрадчиво ответил он, — еще вопросы будут?       Отрицательно покачав головой, Антарес еще раз взглянула на медленно ссыпающиеся песчинки, неудовлетворительно хмыкнув.       Они растворились одновременно в воздухе, оставляя после себя лишь темно-красную дымку.       Антарес оказалась на том же месте, где и увидела скалу. Вновь исчезая, девушка представляла в голове лишь деревья, ей было все равно куда она попадет, хотелось найти что-то еще интересное. С этой целью Антарес облазила всю чащу, пока шум вдалеке не привлек её внимание. Антарес присмотрелась, прикрыв глаза, она через мгновенье уже стояла на том месте.       Это был домик на дереве, гораздо больше, чем строил Пэн и совсем другой. Он находился прямо в чаще леса, куда пройти было бы трудновато пешком. Заметив шевеление в прорезанных окнах, Антарес подошла ближе.       — Эй, — крикнула Антарес, желая привлечь к себе внимание.       Резко спрыгнув с лестницы, пред ней предстала девушка в болотном одеяние, светлые волосы были собраны сзади в высокий пучок. На шее повязан платочек. Взгляд из-под густых ресниц являл настороженность, она пристально смотрела на Антарес стараясь предугадать её следующее движение.       — Что тебе нужно? — грубо спросила она, держа в руках небольшую доску. — Уходи.       — Кто ты? Я тебя раньше не видела, — спокойно произнесла Антарес, разглядывая новую знакомую. — Поверь, я не желаю тебе зла.       — Ты одна из пропащих? — сразу спросила девушка.       — Да, — подтвердила черноволосая. — Меня зовут Антарес, а тебя?       — Динь-Динь. Или просто Динь.       Антарес немного расслабилась, когда девушка произнесла имя.       — Пэн знает, что ты здесь?       Динь бросила доску у ног, садясь на корточки, вновь возвращаясь взглядом к Антарес.       — Да, он разрешил мне жить здесь с условием, что я не лезу к нему, он не будет лезть ко мне. Я совсем недавно прилетела сюда.       Ребенком Динь не была, по внешности тяжело было судить, но выглядела она явно старше Антарес, тень не могла принести её.       — Как ты здесь оказалась? — полюбопытствовала Антарес, все еще стоя на месте, ведь Динь до сих пор видела в ней угрозу.       — Я была феей, — всплеснула руками Динь, лицо её перекосило от тоски.       — Грустная история? — улыбнулась Антарес, опускаясь на корточки рядом с ней.       — Разве может быть другая, — печально усмехнулась Динь.       Достав небольшой ножичек из кармана, Динь принялась водить им по доске, в желание сделать её более гладкой.       — Давай я помогу, — предложила Антарес.       Снова настороженность мелькнула во взгляде светловолосой, она ничего не ответила, но поднявшись на ноги отошла. Антарес провела рукой над доской, отчего та стала идеально гладкой.       — Стол?       Динь кивнула.       Вскинув ладонь, под доской девушка сделала четыре ножки.              — Спасибо, — выдохнула Динь, — не знаю, сколько бы я мучалась с ним.       — Я могу помочь и с остальным, мне совершенно нечем заняться сегодня.       Динь вгляделась в лицо Антарес, находя там только желание помочь, она кивнула, прося следовать за ней в домик. Бревна нуждались в гладкости, а кровать в устойчивости. Из прорезанного окошка только и виделись оранжевые вспышки, пока из него не высунулась голова Динь.       — Уже вечер, — протянула она, отходя от окна, — тебя не обыщутся в лагере? Не уверена, что Пэн обрадуется, если узнает, что ты весь день провела со мной.       Опускаясь на стул возле стены, Антарес усмехнулась, закидывая ногу на ногу.       — Какое ему дело до этого, — махнула она рукой, — приходи к нам в лагерь, у нас весело.       Динь оказалась очень суетливой, неуклюжей, но веселой. Собственные находки за сегодня поражали Антарес.       — Ты не похожа на пропащую, — улыбнулась Динь, присаживаясь на соседний стул за маленьким столиком.       — Это не так, — почесала бровь Антарес, — мой брат тоже на острове, нас вроде как предали, меня так вдобавок похоронили, поэтому… — Антарес не договорила, усмехнувшись.       Понуро опустив плечи, Динь сдержала слова сочувствия. Разговаривать с кем-то кроме мальчишек, было необходимо для Антарес. Ужин она сделала взмахом руки, слыша благодарности Динь. Пэн мог бы сказать, что на острове кто-то появился, обида росла в Антарес все сильнее по мере разговора.       — Я приду еще к тебе или ты приходи к нам, — махнула рукой на прощание Антарес, когда Динь провожала её теплым взглядом выглядывая из окна.       Появившись в лагере, девушка сразу направилась к костру, где мальчишки уже жарили свою добычу.       — Принцесса, — воскликнул Дилан замечая её первый, — ты где была?       — Ээ… — смутилась девушка, — нигде.       Она широко улыбнулась, опускаясь рядом с ним. Хотелось оставить секрет Динь в тайне, она и её то опасалась, едва ли обрадуется кому-то еще.       — Тайны… кругом одни тайны у всех, — устало протянул Эллиот, фыркая и вгрызаясь зубами в нанизанное на палке поджаренное мясо. — Угощайся.       Опираясь на Дилана головой, Антарес повернулась в сторону, находя глазами Пэна. Мысль, что Нетландия не вечна никак не выходила из её головы, да и заблудшая фея тоже занимала её мысли. Питер поймал её взгляд, не став заострять на ней внимание, он вернулся к разговору с Феликсом и Чарли. Антарес продолжала прожигать взглядом шатена, будто пытаясь что-то отыскать в его мимике, жестах. Он всегда говорил уверено, часто жестикулировал, Антарес не слушала Эллиота, чувствовала жар исходящий от Дилана, редко ловя на себе короткие взгляды Пэна, лишь этим отвлекающегося от разговора.       Незаметной тенью мимо них проскользнул Бейлфайр, заставляя Антарес подняться и последовать за ним в пещеру.       — Где ты пропадаешь? — сразу спросила Антарес, видя, как брат что-то прячет под матрасом.       Бейлфайр загнанно обернулся, не слыша шагов сестры, увидев, что это она он шумно выдохнул, поправляя матрас.       — Ты должна выслушать меня, это очень важно, — в пол голоса произнес Бэй.       Оглядываясь, он сел в самый дальний угол пещеры, подзывая сестру. Даже не предполагая, о чем Бэю нужно поговорить, Антарес все равно прошла к нему, садясь напротив. Но этого Бейлфайру было мало, он притянул сестру за плечо, наклоняясь над ней.       — Я знаю, как нам уйти с острова, — шепнул Бэй ей на ухо, не позволяя отстраниться, — я не хочу, чтобы он нас услышал, пожалуйста, говори шепотом, — дождавшись пока Антарес кивнула, Бэй продолжил. — Я нашел Майкла, это брат Венди, он сидит в клетке уже много времени. Венди призналась. Пэн шантажировал её братьями, чтобы она заставила меня остаться на острове. Венди пошла сразу за мной чтобы спасти. Все дни, что я здесь, он держал её в клетке, не выпуская, понимаешь? Мы сбежим уже завтра, Мия, я… я нашел выход.       Вот куда Бейлфайр ходил, вот что он делал, думалось девушке. Антарес никогда не возводила Пэна к героям. На удивление Бейлфайра, Антарес не возмутилась, не рассвирепела, продолжала сидеть, уставившись в стену. Антари невольно тронула кончиками пальцев подвеску, чувствуя магию волшебного боба в нем. Разумеется, фляга была совсем не лучшим местом для хранения, оттого девушка закрыла боб в подвеске. Она страшилась сказать про боб Бейлфайру, ведь оказалась права, он действительно искал способы покинуть остров, и, по-видимому, нашел. Признаться, что все это время у неё был билет из Нетландии она побоялась.       Но и как относится к правде тоже не понимала. Про Венди, Антарес уже начинала догадываться, Пэн почти напрямую сказал, что цель девчонки здесь одна. Шантаж — так похоже на него, что удивляться не приходилось.       — И ты хочешь уйти?       Бейлфайр ошарашенно округлили глаза. Он был уверен, что фактов Антарес хватит, чтобы навсегда покинуть этот остров. Он ждал, что придется останавливать сестру, чтобы та не бросилась к Пэну обвиняя того во всем, но её вопрос не укладывался в его голове.       — Разумеется, — уже с грубостью прошипел Бэй. — По-моему я сказал достаточно, чтобы ты поняла кого мнишь героем… за кем готова идти.       Бегая глазами по лицу брата, Антарес судорожно вздохнула. Она понимала опасность быть не острове, но опасность в реальном мире представлялась ей куда большей угрозой. Без магии, одни, скитания, да каторга. Антарес стала по-настоящему страшно.       — Но если не пытаться сбежать, а наслаждаться жизнью, то все будет в порядке. Мне жаль Венди, но Бэй она сама прилетела сюда. Скажи мне как она хотела спасти тебя одной? А её братья? Вы не уйдете с острова, Пэн не позволит.       Выживание вдруг стало важнейшим её желанием, бросаться за братом в пекло она не хотела. Питер Пэн остановит их, едва они что-то предпримут.       Резко поднявшись на ноги, Бейлфайр гневно смотрел на сестру, его губы подрагивали от бессилия и негодования.       — Ты сошла с ума, — вынес вердикт он.       Пусть Антарес и посчитала это не больше, чем обычным нетерпением, Бэй был уверен, что Пэн что-то сделал с ней. Не могла его сестра так мыслить по своей воли.       — Нет, Бэй, не я.       — Как скоро Пэн обо всем узнает? Ты же сейчас пойдешь докладывать ему, да? — презрительно прошипел Бейлфайр, даже не смотря на сестру.       Перед глазами Антарес проносились воспоминания. Вот она выходит на борт с Киллианом, и он отдаёт её за чернила, а вот снова корабль и Пэн иллюзией разрушает её веру в него. Проходит время и оказывается все было в благих целях.       Теперь Бейлфайр. Венди как предлог, игра на чувствах, а дальше? Что если Пэн уже ведет с ним одну ему известную игру, которая больно ранит брата. Антарес не хотела, чтобы он почувствовал тоже самое.       Открыв подвеску, Антарес вытянула из неё волшебный боб. Бейлфайр стоял спиной и не видел, что она делала. Он не будет счастлив здесь, все, что он может это загреметь в клетку, если попытается сбежать. С бобом у Бэя были шансы уйти и начать новую жизнь вместе с Венди.       Антарес поднялась на ноги, вытянула руку вперед кладя подбородок на его плечо.       — Мы всегда будем вместе, даже если при этом находимся в разных мирах, — тепло улыбнулась девушка, прикрывая глаза, пытаясь вдохнуть привычный, родной запах как можно глубже и навсегда оставить его в легких.       Бейлфайр замер от удивления, он взял боб из её рук. Мысли повернулись, Бэй сам не помнил, как стиснул сестру в объятиях.       Она отпускала его.       А Бейлфайр совсем не хотел расставаться.

***

      Не заправленная постель брата сразу бросилась в глаза Антарес не успела она и проснуться толком. Тронув пустую подвеску, девушка хмыкнула, жаль, что это был не сон. Они попрощались и Бейлфайр на ночь глядя ушел. Не удивительно, что он и минуты лишней не захотел провести на острове.       Схватив черную ткань, девушка накинула её на плечи, набрасывая и капюшон на голову она вышла из пещеры. На ходу Антарес подняла руку, в которой тут же оказалась кружка с пряным ароматом чая.       Зато теперь у неё была своя пещера, кивнула своим мыслям девушка, опускаясь на бревно. Находить положительные моменты в сложившейся ситуации оказалось не так сложно. Подняв взгляд на сидящего напротив Пэна, Антарес удивленно взглянула на небо. Солнце еще не поднялось на уровень крон деревьев. Видно, она настолько плохо спала, что посчитала мол уже день, хотя на деле недавно наступил рассвет.       — Все в порядке? — ненавязчиво спросила Антарес, отхлебнув из чашки.       — Как всегда, — без интереса бросил Пэн.       Он бы почувствовал уйди Бэй и Венди с острова. Впрочем, он никогда не желал делиться с ней информацией. Взбешенным не казался, в клетку любого попавшего под руку не запирал. Можно было считать, что их уход никак не задел его. Но Антарес завладела тревога. Бейлфайр вполне мог попасться, пока вызволял бы Венди. В этом случае Пэн как раз и не стал бы делиться этим с ней. Вдруг у Бэя был совершенно гениальный план, который предусматривал бы, что Пэн почувствует их уход. Антарес даже не спросила, а теперь боялась сказать что-то лишнее.       Пэн вдруг неожиданно шумно сглотнул, взгляд его изменился.       — Что случилось? — резко спросила Антарес, уже готовая подорваться с места.       Странно взглянув на неё, Пэн отставил от себя кружку.       — Выпил осадок от кофе на дне чашки, — объяснил он, пристально взирая на девушку, — да что с тобой?       Мысленно хлопнув себя по лбу, Антарес возвела глаза вверх, пряча под столом дрожащий руки.       — Беспокоюсь о тебе, — невнятно протянула Антарес, — что беспокойство наказуемо?       Лучшая защита — нападение, решила девушка, старательно отводя взгляд. Питер с сомнениями пытался что-то отыскать в её лице. Он не верил ей, но девчонка порой вела себя странно, это ничем было не объяснимо. Решив, что это очередная смена настроения, Пэн с недовольством отвел взгляд, замечая, как палатки начали тормошиться, мальчишки просыпались. Мысль не успела вспыхнуть в его голове, как тут же грудь будто защемило, всего на мгновенье, но достаточно чтобы он понял, что происходит.       Резко поднявшись из-за стола, Пэн быстро отыскал место, намереваясь отправиться туда. Тепло чужого тела с разбегу, влетевшего в него, заставили телепортацию стать совместной. Грубо откинув от себя девушку, Пэн решил разобраться с ней позже. На его глазах Бейлфайр резко толкнул Венди прямо к тени вместе с её братом Майклом, обезумев тень подняла девчонку в воздух уносясь в небо.       Антарес вскочила на ноги, сейчас она была готова броситься брату на помощь, сама не понимая, как мнение изменилось всего за одну ночь. Разница была, когда просто представляешь и не хочешь ввязываться в конфликт и когда он происходит на твоих глазах, и ты можешь что-то изменить. Антарес понимала, чем чревато для неё вмешиваться, но отчего-то была уверена, что Пэн не позволит ей просидеть всю жизнь в клетке. Пару суток она выдержит.       — Её то ты освободил, — яд в голосе Пэна грозился вылиться наружу при каждом слове, — а себя оставил?       Бейлфайр не позволял страху перед Пэном завладеть собой, найдя взглядом Антарес Бэй облегченно выдохнул. Он никак не ожидал, что Пэн почувствует уход тени. Хотел не подвергать опасности Венди и уйти, забрав сестру через волшебный боб. Еще вчера он решил, что не оставит Мию на острове, но добровольно она бы не ушла с ним.       Рванув с места, Бейлфайр бросил раздвоенный кокос, который держал тень из темной лощины всю ночь в себе, бросившись к сестре.       — Бэй… — протянула Антарес.       Пэн оказался куда быстрее, хватая Антарес и прижимая её к своей спине, заламывая руки девушки и с насмешкой глядя как Бэй настороженно остановился.       — Боюсь, она с тобой не уйдет, — прожигая взглядом боб в его руке усмехнулся Пэн.       — Дай ей выбор, — вскричал Бейлфайр.       — Она принадлежит мне, как и все на этом острове, у неё нет выбора, — он стиснул девушку в руках сильнее.       Пэн не отпустит её, весь его план держался, что он ничего не узнает. Чувствуя, как от волнения потеют ладони, Бейлфайр кинул волшебный боб прямо под ноги сестре, надеясь, что она сможет воспользоваться замешательством парня.       Пэн отскочил от девушки, Антарес с трудом смогла удержаться на ногах. Однако Пэн не мешкая выудил из небольшой кобуры перочинный ножик, не позволяя девушке отойти от него. Портал с зеленым сиянием разрастался, нагоняя ветер и сбивая листву с деревьев.       Бейлфайр крикнул чтобы остановить его, но Пэн уже вел ножом по коже Антарес, она морщилась, кричала, но не могла вырваться. Он оставил кровавую полоску. Поднимая её руку и демонстрируя Бейлфайру черные нити в секунду, оплетшие глубокий порез.       — Знаешь, что будет если ты заберешь её с собой теперь? — прокричал Пэн перебивая ветер. — Она умрет. Это яд мор шиповника, и только на острове есть противоядие.       — Я не верю тебе, — взорвался Бейлфайр, со всех ног бросаясь к сестре, пытаясь утянуть её в портал.       — Бэй — это мор шиповника! — закричала Антарес, отпихивая брата.       Портал словно изнемогал в желание закрыться, ветер усиливался над островом. Со всей силы Бейлфайр оттолкнул Пэна, хватая сестру за локоть. Антарес последний раз взглянула на Пэна, сквозь зеленое сияние, видя в его глазах настоящий ужас и попытку дотянуться до неё. Антарес никогда прежде не видела это красноватое сияние перед потерей сознания.       Неожиданно и резко в самый неподходящий момент — как и боялась Антарес.

***

      Берег океана всегда действовал успокаивающее. Порывистый соленный ветер обдувал лицо шатена, пока он неотрывно смотрел, как солнце заходит за горизонт. Ни облачка на небе днем не наблюдалось, но природа будто чувствуя его настроение, всё сгущала тучи над ним, раскрашивая пролетающие облака закатными цветами. Завораживающе.       Юноша не шевелился, погруженный в свои мысли, его не отвлекли от раздумий даже шаркающие шаги за спиной. Он сидел, чуть согнув ноги в коленях, босой, вытянутые за спиной руки опирались на песок. Лицо спокойно расслабленно, но взгляд напряжен и серьезен.       — Ты здесь, — удивленно крикнул голос за спиной, на который шатен даже не обернулся, — я думал вы с Антарес снова где-то…       — Нет, — резко произнес он, обрывая друга.       Феликс, а это был именно он, сел рядом с ним.       — Кажется что-то случилось, — обеспокоенно заметил Феликс. — Её никто не видел утром, и до сих пор принцесса так и не появилась, как и Бейлфайр, как и Венди…       — Я видел её утром, — выдохнул Питер. — Забудь, она больше не придет. Обо всех троих можешь забыть.       — О чем ты? — нахмурился Феликс, его голос заметно погрубел.       Вместо ответа, Пэн резко поднялся на ноги. Он чувствовал приближение тени, та быстрее чем обычно летела к нему. В полном молчание, тень отрицательно в разные стороны покачала головой, Питер напряженно вздохнул.       — Тень облетела мир без магии и нашла её, — в упор смотря в белые глаза черного существа, произнес Питер, — мертвой в руках брата. Должно быть Бейлфайр счастлив, что спас сестренку из Нетландии, как долго хотел.       — Да о чем ты говоришь? — взорвался Феликс, вскакивая на ноги.       Взмахом руки Пэн отозвал тень, поворачиваясь к другу.       — Утром Бейлфайр отправил нашу пленницу Венди в мир без магии с помощью моей тени, знать бы, как он додумался до этого, — фыркнул Пэн. — Уж не знаю откуда он раздобыл боб, утянув в портал сестренку вместе с собой.       — От портала не умирают, — сквозь зубы прошипел Феликс, шумно сглатывая.       Пэн не стал бы издеваться, но недосказанность, раздражала Феликса. Он не понимал, зачем друг сохраняет эту интригу, почему так спокойно рассуждает об этом.       — От портала нет, — протянул Питер, — от мора шиповника еще как.       — Да объясни ты нормально наконец, — не выдержал Феликс, он не повышал голос, но злость явно читалась на лице.       — А что объяснять? — хмыкнул Питер. — Я порезал её отравленным ножом, чтобы Бейлфайр ушел один, а тот не поверил и убил её, затянув в портал. Тень нашла их. Нет больше Антарес, забудь о ней и другим передай.       Взгляд Феликса потемнел, глаза опустели, будто в секунду он лишился всех эмоций. Натянув капюшон сильнее на голову, он развернулся, в желание спешно покинуть берег.       — Перестань Феликс, Нетландия жила до неё и будет жить после. Она не первая кого мы теряем и явно не последняя, не к чему делать вид, будто она занимала тут значимое место. Всего лишь глупая девчонка, — в спину ему прокричал Пэн.       Всего на секунду Феликс обернулся к Питеру, заставляя того замолчать одним только взглядом, пугающим, отвергнутым, но одновременно с этим абсолютно пустым. Феликс хотел сказать многое, но знал, насколько это было бессмысленно.       — Сообщи сам эту новость тем, кто сейчас в лагере, — негромко произнес Феликс, скрываясь между деревьями.       Сжав зубы Питер тяжело выдохнул, поднимая голову к небу. Он был прав, она ничего здесь не значила, игрушка в руках умелого кукловода не более. Но отчего тогда Феликс ушел в чащу, почему Питер сам не хотел сообщать мальчишкам новость о её смерти.       Она ничего здесь не значила.       Так отчего грудная клетка тянула ноющей пустотой, будто он лишился чего-то важного, когда это было не так.       С кем там она общалась, он задумался: Дилан, Эллиот, Айзек, Алан, Энди, Джеймс… остановился перебирать имена, когда понял, что просто вспоминает всех в лагере. Осознание пронзило его, нельзя сообщать мальчишкам о смерти. Побег? Предательство порой хуже смерти. Нет, следовало приврать картину.       Он рассказал им ночью.       Все должно было вернуться на круги своя.       На следующий день без удовольствия Питер следил через окно за мальчишками. Неизменная компания старших ребят с самого утра ушла в лес, младшие что-то рисовали палками на земле.       Пэн был прав, мир не пошатнулся, жизнь в Нетландии шла в своем темпе, разве что… настроение. Он не только чувствовал, он видел, как отмахнулся от Лью Джеймс сидящий на земле; Пэн никогда не был мягкосердечным или больно сострадательным, но вид потерянного Джеймса, который тоскливо перебирал в руках золотые монеты, что выпали из кармана, заставил его сердце сжаться и торопливо зашторить окно.       Мало ему было Феликса; они редко с ним расходились во мнениях, но в этот раз, что-то было иначе. Феликс никогда не выражал неудовольствие, хотя Пэн замечал порой это во взгляде. Сейчас это повторялось.       К вечеру следующего дня тень доставила девчонку.       Раз мальчишкам не хватало прекрасного пола, Пэн решил убрать проблему, наблюдая из-за деревьев, как та упорно, даже настойчиво со всеми знакомится.       Эбигейл была красива, у неё не было спутанных волос и противного характера. Она была покладиста, мечтала сбежать из семьи и не пререкалась с ним. А главное никаких пиратских словечек не знала, не собирала мальчишек вокруг костра рассказывая о штормах и набегах. Эбби не представляла для него даже малейшую угрозу. Тогда Пэн и подумал, что не стоило было и вовсе сближаться, играть в такие провокационные игры с девицей. Антарес стояла слишком близко, требовала слишком много и давала куда больше, чем он мог принять.       В этот раз у Эллиота был приказ на несколько дней подружиться с Эбби, он, не изменяя своим привычкам таскал её на рыбалки, охоту, игры. Девчонка втягивалась в их будни постепенно.       В один из вечеров, когда Джеймс в очередной раз убежал от Эбби с криками о пришельцах, Дилан с Эллиотом пропадали в лесу, Феликс задумчиво взирал на костер, перебирая в руках малину, а Айзек рассматривал тарелку с печеньем, которое он никогда не любил, но взял на общем столе. Пэн зачем-то призвал тень.       Он давно не путешествовал по мирам. А если и выбирался, мир без магии не был в его фаворитах. Тень услужливо отпустила его на землю. Темный силуэт тут же проскользнула перед ним, ведя к надгробию, улетая, когда Пэн махнул рукой.       Это не было похоже на надгробие его родителей, те, были из гранита, с кучей цветов рядом. На мгновенье Питеру даже стало неловко за свое нахождение здесь, когда он провел пальцами по скромному надгробию, совсем маленькому, даже без дат жизни, с короткой надписью.

      «Мия — Антарес

      Любимая сестра»

      Обычно писали то, кем приходился человек сестрой, дочерью, матерью, порой было столько слов, что приходилось увеличивать надгробия. «Любимая сестра», как насмешка, она была только сестрой. Для отца, видно Бейлфайр, был не уверен, что девушка была любимой дочерью. Для кого она стала подругой, но те не были с ней в последний момент, а матерью, женой и еще большинству определений она так и не успела стать.       — Прости, — коротко с сожалением, все еще ведя пальцем по необработанному камню.       И все же, наверное, она действительно стала чем-то значимым в Нетландии. Питер понимал это когда не слышал, не ощущал ночных хождений к озеру; девичий смех порой освещал лагерь получше костра ночью, а визги от которых закладывало уши, хотелось снова услышать.       Привычно Пэн взмахнул рукой, желая, хоть немного украсить цветами это место, но магии не случилось. Зато тень без слов поняла его мысли улетая в неизвестную сторону.       Шум ветра усиливался, трепал короткие волосы шатена, пока он недвижимо стоял у надгробия.       Зачем он пришел сам сюда? Тень все докладывала и надобности самому стоять под грозовыми тучами у него не было. Но что-то далекое, приглушенное взывало его сжимать кулаки. Тень прилетела, кладя аккуратный букет голубых гортензий у надгробия.       Так явно выглядело получше.       В лагере он появился только под утро и не преминул возможности воспользоваться положением, перемещаясь на пиратский корабль. На палубе капитана долго искать не пришлось. Джонс стоял спиной к нему за штурвалом, крутя его рукой с крюком.       — Сделка отменяется, — произнес Пэн, стоя прямо у него за спиной, отчего пират тут же отшатнулся, с трудом восстанавливая равновесие. — Я уже отпустил Антарес.       Киллиан развернулся, во мгновение гневно сцепив зубы.       — О чем ты?       — Она умерла по воли её братца, — напускное веселье, не на шутку разозлило капитана, — несчастный случай, пират, не более. Увы, если одно звено сделки умирает, приходится её отменять.       Пэн позволил пригвоздить себя крюком к мачте за ворот рубахи. Другую реакцию он не ожидал, но убить его у капитана никогда бы не хватило силёнок, а эту злость в глазах он любил рассматривать вблизи.       — Спокойно, Джонс, меньше волокиты с девчонкой, — усмехнулся Питер, наблюдая как гнев сменяется горьким, столь громким, разочарованием, что ему уже совсем не нравилось. Неужто на этой Антарес у всех свет клинок сошелся. — Да брось, хотел стать папашей, так не позволил бы своей благоверной отдать её. В чем дело, капитан? Поиграл в папашу перед её смертью, оставил о себе напоминание, так пришло время забыть.       Когда крюк опасно блеснул на солнце, Питер растворился в воздухе, вновь появляясь за спиной Киллиана и наблюдая как крюк вонзился в то место на мачте, где была секунду назад его голова.       — Ты… — Джонс и не пытался вытащить острие крюка из дерева, глухо бурчал что-то себе под нос.       — Дочурка разве что правды не узнала перед смертью, — продолжал насмехаться Питер уже с явной неохотой, — но не беда… — он смерил пирата изучающим взглядом, когда тот обернулся к нему. — Проваливай с моих берегов, пока я не передумал. Сделка отменяется, а пытаться мне отомстить занятие бестолковое, Джонс.       Телепортация затянула его раньше, чем над головой просвистел меч. Уже умываясь в озере, Пэн заметил краем глаза шевеление за спиной, прекрасно зная, кому не спится в такую рань.       — Ты знаешь, что достал меня? — спрашивает Пэн, оборачиваясь через плечо к другу. Капли стекали по его лицу, губы растягивались в ядовитую усмешку. — Если хочешь что-то сказать, вперед, Феликс, нечего себя сдерживать.       Феликс шумно сглотнул, став переминаться с ноги на ногу.       — Ты убил её, — не вопрос, даже вопросительной интонации, черт возьми, не было.       — Антарес, Антарес, Антарес, — зло прокричал Питер, повышая интонацию с каждым повторением, он повернулся всем корпусом к Феликсу. — Меня тошнит от ваших сожалений. Успел влюбиться, Феликс? Было бы по ком страдать, — изогнул бровь Пэн, скривив губы, — пожуй сон-траву да успокойся, — Феликс уже хотел ответить, но Питер вдруг резко провел рукой по лицу, вытирая капли воды. — Не надо ничего говорить мне.       — Она была тебе близка? — спросил Феликс, нарушая приказ.              Пэн тяжело выдохнул, в желание накричать на него. Но взгляд Феликса, будто тот понимал, читал его как открытую книгу, заставил его замереть. Они слишком давно были знакомы. Близка ли ему была Антарес? Вероятно. Перед глазами уже пару дней стояли их уроки магии. Раздражение, злость, она могла вызвать в нём столько чувств одновременно — чего только стоили её плаванья с русалками — казалось, сейчас наступила их недостаточность.       — Близка, — негромко произнес Пэн, но Феликс разобрал, что он сказал, понимающе наклонив голову. — Послушай, братец, если я услышу это имя от тебя еще раз, я выдеру тебе глотку и скормлю её акулам.       Взмахнув рукой, его ноги уже опоясывала темно-красная дымка, как Феликс неожиданно произнес:       — В Нетландии нет акул.       Пэн оцепенел с поднятой рукой, по тому, как стал отходить Феликс, он знал, что не должен был это услышать.       — Это не помешает мне вырвать твою глотку, — процедил Пэн, отгоняя посторонние мысли.       Темно-красный дым развеялся прямо перед лицом Феликса, оставляя его одного.       Слишком близка, чтобы помнить.