Ты тот, кем ты хочешь быть

      — Позвольте, заберу, о, великий пленный, — выплюнула Антарес.       Бейлфайр устало повёл бровью, когда девушка выхватила из его рук небольшой деревянный поднос. Спасибо, что хоть дождалась, когда он возьмет в руки две тарелки, а не просто выдернула. Бэй уже несколько дней думал, что расстроенная и подавленная сестра куда лучше, злой и несносной сестры. Ему ли не знать… всегда, когда что-то было не по её, а капризы не помогали, девушка превращалась в невыносимое чудовище, без жалости и сожалений портящая ему жизнь.       Поставив вторую тарелку напротив Венди, он опустился на бревно, следя как сестра вручает поднос Феликсу, стоящему возле дерева и поспешно отворачиваясь к еде. Остановить их он не мог, лишь нарвется на очередную порцию яда, а смотреть за этим действом было невыносимо страшно.       Феликс, тем временем закрыл лицо подносом, поправляя на голове красное, смачно наливное яблоко другой рукой. Антарес выдохнула с предвкушением взяв стрелу из колчана и натягивая тетиву. Мальчишки с вытянутыми шеями смотрели из-за стола, даже те, кто лез по канату остановились в нескольких футах от земли, с замиранием сердца наблюдая за новой игрой.       Стрела рассекла воздух в звенящей тишине, протыкая яблоко. Феликс убрал поднос, облегченно выдыхая, без этой деревяшки он бы ни за что на свете не согласился бы встать еще раз под её стрелу, впрочем, подобный опыт у него уже был.       Мальчишки разразились радостными воплями. Антарес с довольной улыбкой, в вприпрыжку подошла к Феликсу забирая поднос и отдавая ему лук. Она заняла его место, ставя поднос у дерева. Феликса можно было понять, неудачный опыт в прошлом с её стрельбой затаил в нем скрытый страх, однако Антарес хотелось развлечься по максимум. Затаив дыхание, девушка краем глаза цепляла напряженные плечи брата, что не смотрел, но явно слышал восклицания, неотрывно наблюдавшего за их маленькой игрой Эллиота сидящего напротив него.       Феликс целился дольше, но в лагере уже никто не спешил заняться прежними делами, почти все были сосредоточены на рисковой игре. Антарес сняла с дерева проткнутое яблоко, легко вынимая из него стрелу, что оно даже не распалось. Рядом в корзине лежали с десяток таких же, но толку портить новые, когда это еще оставалось пригодным для развлечений. Когда Феликс натянул тетиву, девушка с захолонувшем сердце поместила фрукт себе на голову, больше не шевелясь. Дышать не давало совсем не шанс того, что яблоко упадет, а бешенный адреналин, струящийся по венам, затрястись бы, да больно страшно. Облизывая кончиком языка губы в предвкушение, она чувствовала, как задрожала нижняя губа.       Свист, острие переливалось, пока не вонзилось прямо над головой, вынуждая её судорожно сглотнуть слюну в момент высохшем горле.       — Бэй, — Венди тронула парня за плечо, сама девчонка прикрывала ладошкой рот, замечая, как внутри отлегло, когда никто не пострадал. — Все в порядке, ты можешь…       — Нет, — резко ответил Бейлфайр, но тут же изменил тон голоса. Венди ничего плохого ему не сделала. — Если хочет умереть её право, меня это не волнует, — он наклонился к ней, понижая голос, — она ведь все делает, что бы я остановил это, подошел к ней и сделал первый шаг.       Эллиот слышавший разговор громко втянул воздух сквозь зубы, явно выражая своей мимикой, как было грубо то, что сказал Бейлфайр. Вновь видя, как Антарес с Феликсом решили не меняться и как очередная стрела вонзилась в яблоко.       По тропе, закрытой высокими кустами, неспешно продвигался Питер Пэн, выходя к лагерю. Обогнув дерево, он застыл, расширяя глаза. Нет, Пэн любил опасные игры, любил грань между жизнью и смертью, но такое откровенное безрассудство не мог и представить. Глядя, как в яблоко вонзилась стрела, а девушка усмехнувшись, заняла место его верного сторонника, он и подумать не мог, что эти двое могут хоть раз чем ни будь его напугать, но они несомненно смогли. Пока он продвигался к ним, Антарес успела прицелиться и выстрелить в яблоко, которое наконец раскололось.       — Закончили, — резко воскликнул Пэн, привлекая внимание мальчишек и девушке, резко ставшей недовольной. — Феликс, — окликнул парня Питер, неопределенно кивнув в сторону и двинув бровью.       Антарес с грустью наблюдала, как Феликс идет вслед за Пэном. Никто кроме блондина не осмеливался в это играть, она вздохнула, убирая лук в короб.       Это не был всплеск безумия помутненного рассудка или желание покинуть эти земли навсегда. В груди Антарес грохотала обида и боль, с которой невозможно смирится, с которой она сама не хотела смирятся. Два года на корабле научили её самостоятельности, чтобы там кто не говорил, ступая не единожды по рее, она научилась сражать за себя, не рассчитывая на помощь. Да, пусть та и поспевала вовремя, но это не было плохо, она не складывала руки, ожидая увидеть чужой отблеск меча, а дралась до последнего.       Солнце было в зените, но Антарес преисполненная решимостью, накинула капюшон накидки на голову, устремляясь в темные джунгли.       — Эй, принцесса, куда ты? — спросил Эллиот, замечая её передвижения.       Антарес развернулась с серьёзным выражением лица.       — К русалкам, — кивнула она без тени улыбки, подумав добавила: — топиться, — и девушка скрылась за высокой растительностью кустовых пальм.       Удалось вспомнить детально место, где они бывают, намерение затянуло Антарес в телепортацию. Едва устояв на ногах на каменной берегу, девушка решительно сжала кулаки. Русалки стали новым страхом, колотившим сердце, было бы совсем смешно, начав она бояться воды, однако относится к этому стала куда аккуратнее на свое неудовольствие. Левитация, перемещения — все эти знания были множество раз отработаны и отточены вдали от чужих глаз.       — Эй, — крикнула девушка, голос разнесся по воде рябью, и лишь потом она поняла, что причина не в крике.       Водоросли под водой заструились, приближались всё больше и больше напоминая волосы. Из воды наполовину показалось лицо знакомой русалки.       — Оу, это ты, — разочарованно выдохнула та, ударив золотым хвостом по воде и придвигаясь ближе на руках по дну.       Антарес нахмурилась, не так она ожидала справляться со страхом.       — В тот раз вы не поинтересовались, сразу ко дну утянули, — прищурилась девушка, готовая в любой момент применить магию.       Саргасса остановилась, ложась на воду.       — Мы строго чтим озвученные правила, а эти, к сожалению, обойти не получится, — пожала она плечами, распрямляя свои темные волосы. — Он назвал тебя бестолочью, но это не твоё имя, правильно?       Возмущенно вздохнув, Антарес закатила глаза.       — Конечно нет, меня зовут Антарес, — отрывисто бросила девушка.       — Как яркую звезду... Саргас, является двойной звездой и третьей по яркости того же созвездия. Наши имена из одного кусочка неба, — блаженно с некой долей мечтательности протянула Саргасса, переворачиваясь и опять оказываясь лицом к девушке. — Я чувствую в тебе боль, как жалко, что он запретил топить тебя, я так люблю топить отчаявшихся.       — Я не отчаявшаяся, — возразила Антарес, но в противовес своим словами осела на берег. — Как ты её чувствуешь, какого она рода?       Вода всколыхнулась, когда на поверхности показалась беловолосая русалка. Проследив в сидевшей девушке знакомые черта, та расстроено выдохнула, но вскоре потеряла к ней какой-либо интерес, выкладывая на берег собранные ракушки и сортируя их.       — Все в ваших глазах, я не чувствую, а вижу, — почти пропела Саргасса. — Печаль, радость, любовь — это так воодушевляет, как не куксись, что ни говори, а глаза всегда выдадут правду, они не отражение, а часть души. Это как двухсторонне зеркальце, мы видим мир, а они показывают его изнутри.       Девушка невольно заморгала чаще. Она никогда не задумывалась об этом.       — Я слышала русалки холодны к проявлению чувств, — произнесла Антарес.       Какие бы цели она не преследовала поквитаться, спокойная беседа наводила на приятные эмоции. Всегда интересно пообщаться с другим видом, только вот чаще всего они настроены агрессивно. Вразвес с мыслями, осознание, что Пэн запретил им её трогать вызвало трепет, а не ожидаемую злость, что он опять её спас.       Та, кто перебирал ракушки недовольно подняла голову на девушку — её звали Селена, насколько помнила Антарес. Впрочем, познакомится с ними в ту ночь не удалось.       — Это обидный миф, — проскрипела Селена, продевая ракушку в тонкий стебелек, — то, что мы озабоченны своими чувствами, больше чем людскими, не делает из нас ледышек. Мы имеем доступ ко все гамме ваших чувств, однако имеем способность и заглушать неизвестное.       Антарес спешно замахала руками.       — Я не хотела обидеть…       — Но обидела, — оборвала её Селена, надевая на шею сделанное ожерелье.       Лежащая на воде русалка снисходительно улыбнулась.       — Оставь Селена, — Саргасса махнула хвостом по воде, — человеческое дитя, неопытное, полное боли впервые говорит с нами, дай ей поблажку. Так редко выходит говорить с людьми, — Саргасса усмехнулась, обращаясь к девушке и понижая голос, — обычно мы их сразу топим.       — Могли бы…       — Не могли, — перебила её Саргасса, Антарес на секунду показалось, что они уже читают её мысли, не оказаться бы по пояс воде. — Ваша человеческая природа — в равной степени наслаждаться и страдать, наша природа быть покорными водам, а они благоволят утаскивать на дно всех, кто ступает по землям, всех кто вольно или нет игнорирует их зов, напитывая нас силой утопленных. Для вас это должно быть как еда, что ты выберешь есть сухие листья или те странные кусочки треугольные, вроде порог?       — Пирог, — поправила Антарес.       — Вот и мы выбираем пирог, — легко пожала плечами Саргасса.       — Но вы слушаете Пэна? Зачем? Давно бы потопили всех мальчишек и его, — нахмурилась Антарес, столь могущественным существам ничего не стоило завлечь его и утопить. Они не казались глупыми, поэтому она не боялась подать им идею.       Саргасса расширила глаза прикладывая тонкий, почти белый палец к губам.       — Он может услышать и тебе будет плохо, — наклонила она голову. — Нетландия прекрасна, а он её хозяин, нам нравится оставаться там, где никто на нас не охотиться и уважают нашу волю. Но конечно… не сразу, — она стала заикаться, морщиться, пока не нырнула в воду с головой.       Антарес обратила внимание как Селена замерла в руках с ракушками. Русалка посмотрела на свою сестру, печально проводя рукой по всё еще колыхавшейся воде.       — Это было давно, — прочистив горло тихо говорила Селена, подплывая к девушке. — Наша сестра, когда мы нашли этот чудный остров, пыталась утопить его, у неё почти удалось как нам всем казалось, но… — она прикрыла глаза, глубоко вздыхая. — Он на деле не подался на пение сирены, развлекался, но простить её вольность не смог. Её тело давно иссушилось на дне, а на этом месте расцвели чудные водоросли. Саргасса винит себя, ведь они были вдвоем, но её он не убил в назидание остальным.       Наполовину лицо Саргассы выглянуло из воды.       — Мне жаль, — искренне произнесла Антарес, поджимая губы. Её поразило как холодные существа относились к смерти себе подобной, боль была жива в них по сей день. — Пэн мне тоже сделал больно, оказалось он лишь играл, и смерти близких мне людей были иллюзией. Я помню, как мне было плохо, но и представить не могу если бы подобное произошло с моим братом, кажется я не смогла бы дальше жить… Мне жаль, что вы перенесли утрату.       Селена и Саргасса переглянулись, ведя словно беззвучным диалог одним взглядом. И вновь обе повернулись к девушке неотрывно смотря ей в глаза.       — Ты не врешь, — сообщила вынырнувшая из воды русалка с рыжими волосами — Ундина. — Как интересно.       Недопонимая, почему они так странно стали себя вести после её выраженного сожаления, девушка свела брови к переносице. Саргасса неожиданно засмеялась и Антарес убедилась, что они действительно вели разговор без слов, а возможно и понимали друг друга по единому взгляду.       — Хочешь поплавать? — радостно улыбнулась она, подплывая к девушке.       — Помниться наше прошлое плавание закончилось отмиранием моего мозга, — Антарес сжала руки в кулаки от накатившего страха, не будут же они нарушать приказ, думалось ей.       — Так и было, — усмехнулась Селена, — мы никогда не плавали с человеком… — она задумалась на мгновение, но потом вновь засмеялась, — это будет так интересно.       — Пустяковая магия на дыхание под водой, сможет удержать тебя в воде около… десяти или двадцати минут, — продолжала Ундина, — тебе понравится плавать под водой. Это станет удивительным приключением.       Должно быть там красиво, думала Антарес, однако легкий страх все распространялся по телу. Она шла сюда с целью побороть его, однако сомнения взяли вверх, ведь все пошло не совсем так, как она предполагала.       — Зачем вам это, если только не утопить меня?       Саргасса плеснула руками в возмущение.       — Сколько можно об утоплении, — воскликнула она, — почему ты отказываешь? Почти никто не может этим похвастаться, будет весело и для тебя, и для нас. Ты так боишься?       — Не боюсь, — резко возразила Антарес, поднимаясь на ноги.       Магия перемещения, несомненно, вселяла уверенность, отработанная левитация тоже. Пусть они и начнут её топить, прикрывая это игрой, она шла сюда за этим. Испробовать свою силу в условиях адреналина и реальной угрозы. Антарес скинула ботинки и верхнюю одежду, оставаясь в тонких кальсонах и тунике. Решительно она заходила в воду, продвигаясь всё глубже, пока не оказалась напротив них.       — Попробуем, я никогда этого не делала, — кивнула Саргасса, медленно, не стараясь напугать девушку, она положила руку ей на шею, прикрывая глаза.       Горло разрезало резкой болью, но также быстро боль отступила, оно будто расширилось, Антарес не могла и сглотнуть.       — Ныряй, — спешно, желая увидеть результат положила руку на её плечо Ундина.       Антарес и впрямь нырнула, задвигая страх как можно глубже. Беспокойный вдох проник в легкие насыщая его холодным кислородом, как дышать на морозе. Но дышать. Антарес удивленно открыла глаза под водой, дыша все глубже. С ней поравнялась Саргасса, протягивая руку и девушке ничего не оставалось как схватиться за неё, чувствуя, как вода обволакивает все тело.       За ними плыли Селена и Ундина. Скорость, с которой Саргасса преодолевала расстояние казалось невероятной, та держалась посередине, не глубоко, но и не на поверхности, постоянно оборачиваясь на девушку, что вытягивала вторую руку замедляя русалку, но получая истинное удовольствие, когда вода быстро проходила сквозь пальцы.       Глаза девушка закрывала, при особо высокой скорости, она уже могла чувствовать, как полопались сосуды. Саргасса резко потянула её на поверхность, придерживая за талию.       Антарес выплыла с восторгом смотря на крошечный берег, его почти не было видно на этой глубине, а вокруг одна вода, как на корабле в длительных плаваниях. Да и корабль плывущий на волнах был очень далеко.       — Восхитительно, — весело воскликнула Антарес, держась на плаву своими силами.       — Нет, это лишь начало, — усмехнулась Селена, хватая её за руку.       Скорее по привычке Антарес сделала вдох перед погружением. Она не чувствовала даже давления воды, видно магия русалок была обширна. Селена потянула её к кораллам, любовно пробегая по ним пальцами свободной рук, и кивая Антарес. Шершавые и острые, порезаться о них труда не составит, но они были насыщенных цветов, полны красок и девушка восторженно любовалась ими. Через время Селена устремилась ко дну, утягивая за собой девушку.       Ракушки, очень похожие на те, что были в руках у русалки, когда та вынырнула из воды. Руку Антарес она отпустила, цепляя белую раковину и протягивая ей. Девушка чтобы удержаться на глубине, вцепилась в песчаное дно рукой, рассматривая ракушки, коих не видела раньше. Глаза болели, но от хвостов русалок исходило небольшое свечение, позволяющее увидеть глубоководное дно.       Прекрасно.       Антарес не могла подобрать слов, казалось она видела всё, но океан Нетландии открылся для неё с другой стороны. Чувствуя, как в горло попала вода, девушка похлопала рядом проплывающую Саргассу по плечу, указывая на горло.       Русалка, ничуть не испугавшись кивнула, резко схватив девушку за руку. Антарес не успела ничего понять, чувствовала лишь как вода быстро обтекает её тело и как второй вдох насытил легкие кислородом. Она открыла глаза уже над водой.       — Двадцать минут, — сообщила Саргасса, но девушка все пыталась насытиться воздухом, непонимающе поведя бровью, — моя магия действует двадцать минут на тебя. Твои глаза… — Саргасса поморщилась, — вероятно нужна магия и на них.       Антарес быстро моргала, но не могла разглядеть свое отражение в неспокойной воде. Девушка разрешила еще раз использовать магию, и не пожалела. Удалось увидеть глубоководные водоросли и даже собрать несколько ракушек, прежде чем Ундина потянула её за руку обратно, откуда они и начали свое путешествие.       Шагая по берегу, девушку потряхивало, она не привыкла плавать так быстро, глаза расфокусировано не могли ни на чем зацепиться. Судорожно глотая воздух, уже выйдя из воды по голень, Антарес вдруг неожиданно ощутила хватку на шее, лишающей её кислорода. Она ничего не могла разглядеть, обхватила руками державшую её руку, больно впиваясь ногтями в чужое запястье.       — Вам всем жить надоело? — гневно прошипел знакомый голос в непосредственной близости от неё.       — Мы только плавали, — нахмурилась Селена.       Когда Феликс навсегда запомнил мысль, что Антарес слишком цена, чтобы просто убить её стрелой, Пэн почувствовал то, что надеялся больше не почувствовать. Отсутствие девчонки на острове, ни в пещерах, ни в джунглях — её нигде не было. Эта девица пусть и отлично плавала, но расстояние, с которого он чувствовал океан начинался в нескольких милях от берега. С такими волнами и милю не преодолеть. Корабль слишком далеко от берега, она бы не доплыла. Отчаянное сожаление об утопление прорезало его голову, но не успел он в полной мере проникнуться ей, как наконец почувствовал слабые шаги колдуньи по знакомой местности.       Злость за непослушание разгоняла по венам кровь, заставляя дышать куда чаще. Услышав голос Селены, до него не сразу дошло сказанное. Пэн отпустил шею, двумя пальцами поднимая её подбородок. Насыщенно красная склера глаз, с отчетливо выделяющейся голубизной радужки, отвратительно пугающее и до того красивое зрелище, заставили его задержать руку на её подбородке чуть дольше, пока интересный мутный взор впивался в него.       — Плавали? — переспросил Пэн, отнимая руку от её лица.       Антарес активно закивала головой, возвращая на лицо довольную улыбку.       — По дну океана, — пустота зрения её не смущала, — водоросли, кораллы и ракушки, разноцветные рыбы, никогда такого не видела, — она закусила губу от переполнявших её эмоций.       Плавать с русалками, вот уж чего Пэн явно не ожидал услышать. Впрочем, после стрельбы из лука по мишени в виде яблока, думал она не сможет его удивить. Смогла и еще как. Смерив раздражение, Питер подтолкнул девчонку к зарослям, которая споткнулась на своих же вещах, спешно прихватывая их с собой.       — Зачем ты это делаешь? Умереть хочешь? Русалки не добросердечны, они легко могли потопить тебя, — процедил Питер, вздергивая её за локоть.       Антарес вырвала свою руку из его захвата, резко делая шаг вперед и сталкиваясь лбом с большой веткой дерева. Она развернулась к нему, всплескивая руками в возмущение, будто он виноват в том, что она ударилась.       — Что тебе нужно? Я развлекаюсь! — воскликнула Антарес, действительно не понимая, зачем Пэн с ней так носится. — Оставь, не нужно меня спасать, я справлюсь сама со всеми своими проблемами.       Действительно остановившись, он пристально наблюдал как девушка ощупала дерево и как обошла его с сомнением останавливаясь. Блуждать по джунглям и с нормальным зрением было не просто, а уж когда перед глазами одна мутная пелена, у неё не было и шанса. Но как только он хотел ей об этом сообщить, Антарес испарилась в воздухе, не представляя какой интерес в нём распалила.       К вечеру, когда она выбралась из пещеры зрение пришло в норму. Девушка довольно пила чай, переговариваясь с Диланом, который едва заметно кривил губы от её вида красных глаз. До Антарес дошла одна простая мысль — не она просит помощи, а ей её предлагают. Оказываясь на грани жизни и смерти, разумеется, все молят о спасение, не её вина, что она получает это спасение. Антарес заметно успокоилась, будто доказала самой себе важную вещь. Не была она слаба, и девушка в этом уверилась.       Антарес уже давно потеряла нить повествования, о чем рассуждал Дилан, её взгляд устремился к мальчишкам играющим в ножички. Хмыкнув, девушка кивнула на них Дилану, который вдруг замолчал, отрицательно качая головой. Антарес без слов пожала плечами, вставая из-за стола. Но вдруг взгляд упал на только подходившего к ним брата вместе со своей верной подружкой.       — Доброго здравия, уважаемый вы наш мученик, — широко улыбнулась девушка, поравнявшись с ним, и проходя мимо.       — Может прекратишь? — выпалил Бэй, вынуждая девушку остановиться.       Венди проскользнула мимо них, усаживаясь за стол. Антарес вздохнула, наигранно задумываясь и прислоняя указательный палец к нижней губе.       — Я сестра, — напомнила Антарес, издевательски усмехаясь, — я обязана портить тебе жизнь, душа моя, ты и сам это знаешь. Приятной трапезы, не подавись, а то вдруг спасать тебя придется, а это твоя прерогатива, благороднейший вы наш, — демонстративно, Антарес взмахнула рукой легко наклоняясь в издевательском поклоне и с широкой улыбкой отошла подальше.       Невыносимо злил Бейлфайр. Схватив ножичек из короба, девушка приняла участие в игре. Джеймса это только обрадовало, а вот Феликс без удовольствия вздохнул, опираясь неподалеку на дерево спиной.       Забирая себе все больше территории метанием ножа в землю, Антарес думала не об игре. Не могла сосредоточиться, когда спустя время, брат и его подруга сели у костра, хихикая и что-то рассказывая друг другу. Их взгляды, касания — её раздражало всё до последнего движения. Раньше, когда она выражала своё недовольство, Бейлфайр всегда выбирал её, когда всё успело поменяться? Антарес понимала, что должно быть выражает полнейший эгоизм, стараясь удержать брата около себя, однако ничего не могла с этим сделать. Не смотря на сказанное, он был ей чертовски дорог. Видеть его холодность, а через секунду милое общение с девчонкой, было нестерпимо ревностно.       — Ха, столько места, — воскликнул Джеймс, отбирая большую часть завоеванной территории, ведь ножик приземлился почти у её ботинок.       Обидно было чувствовать себя лишней в его жизни, но Антарес не могла примириться с открывшемся фактом, что, по сути, она и была лишней. За раздумьями всю её территорию отняли. Звучания флейты сегодня не могло быть, ведь та играла вчера.       Антарес откровенно заскучала под ночь. Спать не хотелось и прихватив с собой сухой комплект пиратской одежды, она направилась вглубь джунглей. Приходилось менять вещи, на ней одежда все еще была влажная и неприятно колола тело океанской солью. Выбирать не приходилось, либо вещи с корабля, либо обычный комплект одежды пропащих, она сменяла их после каждого купания.       Дойдя до озера, девушка тут же опустилась в прохладную воду, одежда на ней тоже должна была отмыться от соли. Она снимала, выныривала и укладывала каждую последующую вещь на гладкий камень. Когда она осталась полностью обнаженной, вылезла из воды спешно вытираясь черной накидкой и натягивая бельё. Антарес принялась высушивать волосы, руками стараясь их выжать. Практики не хватало, чтобы сделать это магией, но от некоторой влаги удалось избавиться, чтобы надеть штаны, заправляя их в высокие сапоги и черную короткую тунику подвернув её рукава на локтях.       Мокрую одежду она разместила на ветвях, все равно к этому озеру никто не ходит, ведь то находится далековато от лагеря. А завтра как раз, когда проснется, та уже будет сухая.       Выходя на берег, Антарес обняла себя за плечи, глубоко вдыхая океанский бриз, пока волосы, высушивая трепал порывистый ветер.       — Еще один заплыв решила устроить? — раздался позади насмешливый голос. — Русалки? Ножи? Стрелы? Чем на этот раз задумала жизнь оборвать?       — Ты следишь за мной теперь? — пробурчала девушка, оборачиваясь на парня через плечо с недовольным выражением лица.       Пэн развёл руками, мол: «ничего не поделаешь», Антарес на это только фыркнула.       — Я не желаю лишаться жизни, понятно? — вздохнула девушка. — Мне кажется за подобными развлечениями куда больше смысла, чем за безобидными. Интереснее что ли, — пожала она плечами, — я куда сильнее, чем вы все предполагаете.       — Себя пытаешься убедить или меня? — поднял бровь Питер, вставая рядом с ней.       Волны почти коснулись её ног, и девушка сделала шаг назад, не желая высушивать и ботинки. Пэн издевался и ей это не нравилось. Антарес прищурилась, сложив руки на груди.       — Никого из присутствующих, выражаю факт, — с желчью выплюнула она, поворачивая на него голову, однако краем глаза смогла уловить движение людей, выходящих из джунглей на берег.       Замечая, куда смотрит девушка, Питер тоже увидел. Бейлфайр и Венди не спеша сосредоточенные лишь друг на друге, держась за руки равномерно шли по песку, смотря себе под ноги.       — Свидание под луной, как это прелестно, — яд сочился из голоса Антарес, невольно Питер вскинул брови, уголки его губ дернулись в усмешке. Бэй и Венди подняли головы, замечая наконец их. — Дал благородству отдохнуть? — продолжала Антарес. — С ней приятно возиться, она же не родная сестра, да? Это я груз, а Венди благодать. Не знала, что пленные думают о любви, о, великий обольститель.       Бейлфайр смерил её разозленным взглядом, крепче держа за руку Венди.       — Тебе какое дело? Ищешь новые поводы задеть меня? — воскликнул он, поравнявшись с сестрой. — Сама то, что забыла здесь ночью?       Антарес задышала чаще, краем глаза цепляя Пэна, что с интересом наблюдал за очередной ссорой. Девушка резко схватила его за предплечье.       — Так прелестно же, — процедила Антарес, — романтический настрой даёт шум прибоя, куда же еще идти как не сюда, когда хочется побыть наедине, правда? Свидание. Под луной. Развлекайся, меня есть кому защитить и выдыхай, благородный, — Антарес показательно выдохнула, крепче сжимая пальцы на предплечье парня, буквально силком уводя его от сюда по побережью.       Питер не посчитал нужным вмешиваться. Оба на взводе после стычки друг с другом, брат с сестрой разошлись по разным сторонам — это было уже привычно.       — Ты отвратительно врёшь, — шатен наклонился к ней, дернув руку, за которую она всё еще держалась. — Или я что-то упустил?       Уже думая, как похлеще расписать свое недовольство, девушка стала сбавлять шаг. Доподлинно еще от брата, ей было известно, что именно семья Дарлинг приютила Бейлфайра. Пэн наверняка знал откуда его забрал, и смело можно утверждать, что и знал какая между ними связь. Венди вернулась после пещеры, где их родственная узы раскололись, и Антарес не верила в такое совпадение. Слишком грамотно сложенные совпадения породили навязчивые мысли в её голове.       — Это же ты, — смято протянула она, — ты вернул Венди только из-за Бейлфайра, верно? Она больше ни с кем и не общается… — девушка бегала глазами по его лицу, пытаясь разглядеть ответы, раньше, чем он их произнесет. — Если это так, то ты мне врал после пещеры, ты не заботишься о моих чувствах, а ведешь игру и тебе нужен мой брат…       Здравая мысль, была отнюдь не вовремя. Этот проблеск, когда человек воедино складывает факты, Пэн никогда не любил наблюдать. Лицо оставалось беспристрастным, он пристально вгляделся в остановившуюся девушку с отрешенным видом.       — Как я и говорил, мне нужны вы оба, — вернул себе самообладание Питер, отвечая спокойно, без тени нервозности. — Ты бы заметила кое-что, не будь так упряма и капризна, — сократив расстояние между ними, не стараясь это сделать мягко, Пэн развернул девушку за плечи к шагающим по песку подросткам уже в отдаление от них. Шатен наклонился к её уху. — Это влюбленность, непорочная первая влюбленность, — нарочито ласково протянул он, замечая, как Антарес нахмурилась. — Сейчас Венди дороже ему всяких сестер, отцов и матерей, увы, так устроены наши души и винить его не в чем. Ответь мне Антарес, кто как не она сможет его оставить на острове? Будь твои мысли обширнее бессмысленной ревности ты бы действовала иначе, а своими истериями ты не даешь ему расслабиться.       Не только ему, Венди, исправно выполняющей поручение, которое не столько вреда ей приносит, сколько радости — тоже. Девочка, запуганная братьями, находящимися сейчас в клетках, готова пойти на все ради них. Светлыми чувствами так легко управлять… и Венди сама смогла найти зерно своего счастья, даже в четко озвученном приказе — удержать Бейлфайра на острове. Про сближение подобного рода разговора не было.       — Вспомни себя в момент первой влюбленности, поддержи братца, а не порть ему жизнь, — он никогда не мог подумать, что будет в этом кого-то убеждать. Но последнее время в Антарес не было ни доли светлых чувств, будто её целью стало раздражать Бейлфайра и Пэна заодно.       Едва заметно её губы скривились, выражая смятение.       — Я не была влюблена, — мрачно заметила Антарес, делая шаг вперед, чтобы освободиться от его рук на плечах и снова повернулась лицом к шатену. — Но даже в этом случае для меня семья была бы превыше всего.       — Раз не была, прав рассуждать о том, чего не знаешь у тебя нет, — ощетинился Питер, переставая совсем находить в девице хоть что-то хорошее, на что можно было бы надавить. Он показательно усмехнулся, сведя брови к переносице, не желая обрывать эту тему. — Как же так получилось? Ты два года плавала с пиратами, уже давно на острове. Мне любопытно дело в твоих комплексах или в высоком самомнение?       Закатывая глаза, Антарес сложила руки на груди. Любовь всегда казалась ей вымышленным объектом из книжек и историй. Мама любила отца, но променяла его на пирата, а пират спокойно живет после её смерти… в историях любовь всепоглощающая. И мира нет без человека и свет не радует — было не похоже на примеры из собственной жизни. Антарес замечала красоту многих, притягательность, острый ум, её смущало, когда она общалась с такими молодыми людьми, но симпатия не равно влюблённость, да и ей никогда не удавалось уловить такое же смущение в свою сторону. Антарес была не интересна в силу возраста для матросов, а здесь в силу характера должно быть. Даже Эллиот смотрел на Венди несколько иначе, прослеживался интерес.       — Это друзья и только, — процедила Антарес, говорить об этом с ним не хотелось.       — Так ты завидуешь братцу, у него то получилось…       — Замолчи, — прервала его Антарес, — это не так.       Пэн сделал к ней шаг.       — Так если не так, и тебе так важен братец, действуй с Венди заодно, и он полюбит остров имея рядом дорогую сердцу девчонку и сестрёнку, которая перестанет плескаться ядом, а начнет проявлять характерные семейные чувства.       Обернувшись через плечо, Антарес увидела, как Бэй и Венди уходят с побережья, успела заметить, как брат обернулся, встречаясь с ней взглядом, отчего оба поспешно отвели глаза.       — Все в твоих силах, тебе лишь стоит сбавить эгоцентризм и подумать о других, — продолжал Пэн, в очередной раз ловя себя на мысли, что уж точно не ему объяснять такие вещи. Сейчас он как никогда улавливал сходство с одноруким капитаном.       Первым желанием было оттолкнуть его и уйти восклицая, что никакой эгоизм ей не свойственен. Но вдруг он был прав? Перед Антарес в красках предстало далекое прошлое, капризы, казались ей лишь способом получить желаемое, а брат… Бейлфайр всегда был рядом и не жаловался. Собственная глупость лежала на поверхности, да разглядеть её она была не в силах, принимая это за обыденность.       Как бы поступил Бэй, влюбись она? Антарес была уверена, он бы и впрямь поддержал, не строил козни, ведь это же Бэй. Она обвиняла его за собственное сформировавшееся мышление, что он всегда будет рядом. Отец был далеко, и они вдвоем против всего мира. Взросление все испортило, однако изменить это Антарес уже не могла, попытки не увенчались успехом, а лишь отдалили их. Ей оставалось либо навсегда потерять брата, либо сделать как сказал Пэн — выдвинуть в кой-то веке мнение брата вперед, а не свое.       Прощаться и что-то говорить Антарес не хотела, все же Питер выбрал не самые удачные слова явить ей истину. Взмахнув рукой, её окутала черно-красная дымка унося в пустую пещеру в лагере.       Антарес отмеряла комнату шагами, выхаживая кругами по каменному полу, безостановочно размышляя. Когда ноги устали, она опустилась на кровать брата, принявшись беспокойно теребить ворот туники.       Через продолжительное время — казавшееся растянувшееся на долгие часы — дверь пещеры бесшумно осторожно приоткрылась. Антарес поразил еще один, должно быть сто тысячный, укол вины — даже сейчас, когда она столько ему наговорила, он зашел тихо, боясь её разбудить.       Взгляды встретились вместе со скрипящим звуком закрывающей двери.       — Как… — девушка прокашлялась от долгого молчания, Бейлфайр медленно вешал на острый камень в стене свою накидку, — как прошло свидание?       — А твоё? — мгновенно ощетинился брат.       — Нет, нет, — поспешно замахала руками девушка, качая и головой в подтверждение своих слов, — это не было ничем таким, я лишь… — «соврала, обманула, пыталась сделать тебе больно, чтобы ты почувствовал какого мне», — пошутила.       Бейлфайр без эмоционально усмехнулся.       — Смешно.       Поднявшись с его кровати, Антарес встала у неё, понимая, почему он не проходит вглубь пещеры.       — Венди милая, — кивнула девушка, перебирая в голове варианты как начать, извинения застряли в глотке, и она никак не могла их выдавить из себя. — Кажется ты ей нравишься, но знаешь это не удивительно, — протараторила Антарес.       — Какую игру ты ведешь на этот раз?       — Да я просто хочу извиниться перед тобой, — выпалила Антарес совсем не с той интонацией, с которой люди обычно извиняются. Она будто винила брата в том, что ей приходится это говорить. — Да, вероятно я была ужасная сестрой, человеком, но меня так задело услышать это от тебя. Привыкла, что ты рядом, всегда со мной и когда правда прозвучала, я растерялась, — Антарес попыталась улыбнуться, но лицо стало походить надвое расколотую маску, где одна сторона лица выражала искренность, а другая уже и не пытаясь признавая поражение. — Все так противоречиво, — вдруг сказала Антарес, уже не пытаясь следовать придуманному диалогу в голове, опускаясь на свой матрас, невесомо проходя пальцами по одеялу. — Я должна злиться на Крюка, но испытываю к нему жалость и благодарность, мне нужно бояться Пэна, но я словно сама убеждаю себя в доверие к нему, я всегда хотела быть с тобой, и сама же тебя отталкиваю всю жизнь. И знаешь эти противоречия раздирают меня. Я ненавидела Нетландию, но играла с мальчишками, сама не заметила, как привязалась к ним и нашла друзей. Может я взяла самые худшие качества родителей? Ветреность, непостоянство, жажду свободы и приключений от мамы и трусость от отца, мне бы противостоять, добиваться, а не смиряться с происходящим.       Заметно смягчившись, Бейлфайр сел рядом с сестрой, взяв её за руку, которой она трепала край одеяла. Успокаивающе погладил костяшки большим пальцем.       — В каждом случае есть две стороны монеты, Мия, — начал Бэй, со вздохом опуская голову, — ты должна определится какая из сторон ближе тебе и следовать за ней, а не пытаться взять всё сразу, учитывая каждую мелочь. Не получится. Как бы ты не говорила, но ты знаешь какая сторона тебе ближе, не простоишь ты всю жизнь на ребре монеты.       Ребро… вероятно, там она и стояла, не склоняясь ни в одну сторону. А стоило давно признать собственную обиду на пирата, давно понять, что в Нетландии она нашла дом, о котором долго мечтала, а все эти разногласия и злость — напускные.       — Я найду в этом смысл Бэй, обещаю, — Антарес облокотилась головой на его плечо. — Я не хочу тебя терять, но и счастья лишать тебя не желаю.       — Ты не можешь меня его лишить, — по-доброму усмехнулся Бейлфайр, поднимая руку чтобы провести по волосам сестры, и каждая сказанная ею глупость уже не имела смысла.       В очередной раз он подался на искренность в её голосе, не первый, да и понимал, что не последний раз.