Ты тот, кем ты хочешь быть

      Притаившись за деревом Антарес не выглядывала даже когда рядом прозвучал треск, будто кто-то ходит по веткам, ломая их. Капюшон накидки был натянут на самый лоб скрывая лицо и забранные в две косы волосы. Ноги затекали, ведь она сидела на них уже продолжительное время, сильно наклоняясь над высокой растительностью и упираясь пятками в большой камень. Но даже чуть-чуть двинуться было непозволительной роскошью, которую она не могла себе позволить.       — Нашел, нашел, — радостно вскричал Джеймс, заставляя Антарес с силой сжать зубы, чтобы не выдать свое местоположение, — Эллиота нашел.       Слыша копошение совсем рядом с собой, девушка замерла, закрыла глаза медленно отсчитывая секунды.       — Да, ты меня нашел, и убил мою веру в лучшее, — ядовито прошипел Эллиот, — не надо орать об этом всем.       Антарес старалась не засмеяться, жмурясь изо всех сил. Джеймс был пронырливым, девушка успела заметить, как он осматривает каждый кустик, прежде чем искать дальше. Слыша перепалку, Антарес медленно поползла назад, огибая камень, здесь её быстро отыщут.       Джеймс возглавлял всех, кого нашел, раздавая указания как генерал, пальцем тыкая, где, по его мнению, кто-то прячется. Лью и Хьюго, которых он нашел первым, были поставлены Джеймсом осматривать пройденные им места на всякий случай. Эллиота Джеймс отодвинул к Лукасу, заставив следовать за ним и смотреть на малейшее шевеление кустов. Многих кого нашел, Джеймс просто отправлял искать остальных, где хотят, желательно в лагерь, шумя, что много народу будут ему мешать сосредоточиться. И если по началу было смешно, как он тщательно выстраивает свою стратегию в обычных прятках, сейчас уже становилось страшно, ведь даже старшие послушно следовали его указаниям, избегая гнева прозорливых выпученных карих глазенок настоящего деспотичного тирана, которому дали власть.       Медленно спустившись с небольшого обрыва Антарес наконец глубоко выдохнула, осматриваясь по сторонам все еще лежа на животе. Неизвестно в какую сторону пойдет Джеймс, работа его мозга не подавалась объяснениям и логики. Заприметив похожее место, откуда она позорно сбежала уже как минут пятнадцать назад, Антарес двинулась туда в полу приседе. Широкое дерево почти полностью закрывала высокая трава, острые кусты мешали пройти с левой стороны, заползя справа через густые кусты, девушка раздраженно скрипнула зубами, видя, что место уже занято. Оно было таким идеальным, ведь даже она не уловила силуэт, довольно долго двигаясь сюда.       — Пираты ничего честно сделать не могут? — шепотом протянул бархатный голос, на губах сразу заиграла самодовольная улыбка.       Слыша за спиной опасные звуки листвы, девушка быстро наклонилась, упираясь грудью в землю. Когда звук стих, Антарес села рядом, облокотившись спиной на дерево и выравнивая кусты, которые раздвинулись, когда она залезла.       Пэн сидел абсолютно спокойно, положив руку на согнутую ногу, вторая нога была выпрямлена и касалась её бедра. Антарес сложила руки на груди, выпрямляя затекшие конечности.       В играх Питер Пэн любил принимать участие, почти постоянно он играл вместе с ними в прятки, захват территории, установка флага, во все, когда был в лагере он был не прочь сыграть. Все знали на что он способен, никто не дерзил, но и не подыгрывал ему специально. Оставаться с ним наедине не хотелось, но сейчас она понимала, что выиграть у неё есть шанс лишь здесь, в этом месте, рядом с ним.       — Я не нарушаю правила, — прошептала девушка, наклоняясь, чтобы шепот остался почти беззвучным, желая отбелить свое честное имя, — не было сказано, что нельзя менять места.       — Вообще-то было, — усмехнулся Пэн, прислушиваясь.       Приложив палец к губам, Питер медленно поднял вторую руку, делая плавные движения пальцами. Антарес молчала, пока на них медленно падали листья, даже не шевелилась, понимая, что Пэн хочет сделать. Отняв руку от лица, Пэн показал Антарес на землю, уголки его губ были приподняты, в глазах искры нетерпения. Он получал истинное удовольствие от игр, азарт словно передался и ей за считанные мгновенье.       Антари не понимала, что ей нужно сделать, она стала подтягивать ноги к себе, но Питер резко схватил её за колено, качнув головой и потянув ногу на себя. Чуть спустившись, Антарес медленно согнулась, боком ложась на траву, смотря как падают листья от низко нагнувшейся к низу ветви.       Пэн лег следом, Антарес хотела отодвинуться, но не стала, понимая, что так их действительно не видно, ощущая, как он вжимается локтями в её предплечье, колени же касались его бедер. Листья медленно опускались на них, закрывая от внешнего мира. Шумно выдохнув, Пэн убрал листья, упавшие между ними и не дающие бесшумно дышать. Сейчас Антарес видела куда больше оттенков зеленого в его глазах, чем до этого.       — Не говори никому, — прошептала девушка, поджав губы, как бы прося.       Пэн беззвучно усмехнулся, закатывая глаза. И это Антарес еще винила его в неисполнение правил, он хотя бы ищет лазейки, а не безбожно мухлюет, впрочем, чего ждать от бывшего пирата.       — Я расскажу всем, — довольно протянул Пэн растягивая гласные.       Девушка уже подняла руку чтобы бросить ближайший листочек прямо ему в лицо, но Пэн неожиданно перехватил её, опуская к земле. Их лица разделяло двадцать дюймов, на своей руке девушка ощущала его прерывистое дыхание, а широкий браслет парня давил на нежную девичью кожу запястья. Она опустила глаза, смущение плотнее листвы окутывало Антари, легкий страх зарождался на подкорке сознания. Воспоминания о злополучных первых днях никуда не ушли, но будто притупились за это время. Его длинные пальцы мягко обхватывали, она чувствовала, как он слегка напрягся, чтобы убрать руку, но голоса сверху, заставили его замереть, оставив все как есть.       Девушка закрыла глаза не в силах больше натыкаться взглядом на самодовольную улыбку.       А Пэну было весело, его забавляла такая реакция на обычное прикосновение.       — Да где она? — прозвучал голос Джеймса прямо над ними. — О, ну конечно, я понял. Лукас иди искать к берегу и посмотри под водой.       Антарес открыла глаза, смех стал накатывать на неё.       — Джеймс, — осторожно начал Лукас, — мы договорились прятаться не дальше мили от лагеря, океан гораздо дальше…       — Она пират, Лукас, — гневно заверещал Джеймс, отходя от кустов, где они прятались. — Она нарушит правила. Никто меня не обыграет, слышишь? Никто!       Поднося к лицу их до сих пор соединенные руки, Антарес молилась, чтобы не засмеяться. Они сильно облажались, выбрав Джеймса водой, кто же знал какое чудовище скрывается за невинными ангельскими глазами, которые он отводил, нехотя принимая роль лидера.       Слыша быстрое шуршание, Антарес позволила себе беззвучно засмеяться, утыкаясь в руку Питера, чтобы не издать ни звука.       — Я вижу тебя! Ты! А ну сюда! — вопил Джеймс.       Застыв на мгновение, Антарес вперилась взглядом в Пэна, понимая, что обращение было не к ним, она свела брови к переносице, легко постучав указательным пальцем по костяшкам парня, беззвучно спрашивая кого нашли.       — Дилан, — одними губами прошептал Питер.       У Джеймса было ровно пятнадцать минут найти их. Волшебные прятки. После каждого найденного, он переворачивал песочные часы, вверенные ему на время игры. Сперва после первого найденного у него было тридцать минут, следом время уменьшалось, еще до игры договорились на последнего сделать самое минимальное время, ведь искать его будут все. Было бы десять, если б Антарес не забрела в эти кусты, а сдалась на милость маленькому тирану, вкушая проигрыш.       Почти не дыша, она старалась прислушиваться к звукам, тоже самое делал и Питер Пэн. Аккуратно, стараясь не создать лишнего шума, девушка медленно высвободила руку из его хватки, не получая ни единого взгляда.       — Время кончилось, — удовлетворенно во весь голос произнес Пэн.       Глаза Антарес загорелись восторженными искрами, она поднялась из укрытия, замечая ошарашенный взгляд Джеймса, который тут же побежал на шум. За ней встал и Пэн, смахивая с себя листву.       — Нет! — завопил Джеймс, падая на колени, будто это был самый кошмарный проигрыш в его жизни. — Так не честно!       Засмеявшись уже в голос Антарес переглянулась с Питером, который поддержал её смех, слушая завывания Джеймса на фоне.       Эллиот подошел вместе с Диланом, тот подозрительно прищурил глаза уставившись на Антарес. Эллиот же засмеялся, похлопав Джеймса по плечу.       — Прятаться можно было вместе, друг, смирись, это не было оговорено, — утешающее произнес он, едва это успокоило Джеймса, который теперь лишь грустно озирался.       — Питер Пэн никогда не проигрывает, — добавила Антарес, получая сразу два удивленных взгляда, подходя к Джеймсу, который печально уставился на неё. — Считай, что я заняла наперед выигрышную сторону. Идём, — она протянула ему руку, — я дам тебе свой плащ на вечер.       Джеймс тут же схватился за протянутую руку, его грусть мигом испарилась вместе с властью. Оставляя мальчишек за спиной, девушка шла с Джеймсом, который всю дорогу рассказывал ей как успешно он находил каждого. Пиратские атрибуты были для мальчишки чем-то невероятно ценным, Антари видела какими горящими глазами он провожал её плащ с высоким воротником, когда она переносила его подальше от солнца, чтоб не выгорел. Она понимала, что доверять Джеймсу что-то, тоже самое, что класть в пасть акуле кусок мяса в надежде, что та его не съест. И все же желала хоть как-то поднять настроение мальчишке, который был раздавлен проигрышем пару минут назад.       Не успели они зайти в лагерь, как Джеймс тут же схватил с ветви плащ, надевая его, что он доходил до самой земли.       — Эй, смотри, — прокричал он идущему позади Лью, демонстрируя новое одеяние.       Тот завистливо нахмурился.       — Так не честно, я тоже хочу, — протянул Лью.       Вздохнув Антарес повела рукой, на голову Лью опустилась шляпа-треуголка.       — Она развеется к ночи, но поиграть вы успеете, — предупредила Антари.       Мальчишки радостно убежали, скрываясь из вида.       — Знал бы, что магия нужна тебе для мелких шалостей, не надевал бы на тебя браслет, — остановившись возле неё, произнес Пэн. — Или раздаешь свои вещи, потому что опять наелась грибов с Эллиотом?       Скривив губы, Антарес закатила глаза, оборачиваясь к нему.       — Не нашлось учителя на корабле, пираты отчего-то совсем не сведущи в магии, а до этого, — девушка сделала вид, что и впрямь задумалась, — ах, точно, я сидела в клетке, черт знает сколько по твоей милости. А про грибы даже не вспоминай!       Нахально подняв брови, Пэн наиграно охнул. Тема грибов для Антарес была болезненная, замечая это он не уставал напоминать ей, видя, как девчонка раздражается.       — Как? Разве ты не хочешь обнять меня? Или спасти от смерти? Может позвать Феликса и приказать вам озёра переносить? — самодовольно заявил Пэн, заставив девушку раздраженно всплеснуть руками и отойти от него.       Костер мгновенно затрещал, освещая лагерь приятным оранжевым светом. Игра в прятки заняла целый день. Да, с грибами они здорово облажались, как объяснил Дилан. Самое неприятное, что Антарес всё помнила, каждый момент и каждое свое действие, помнила даже с каким внутренним диалогом убеждала себя насколько её действия были правильными. Конечно, на утро, когда сонный мозг начал услужливо напоминать о событиях ночи, она молилась, чтобы гамак упал и она потеряла сознание на долгие недели. И память.       Этого не случилось.       В то утро, на них с Эллиотом даже младшие косились. Зато в лагере появилось железное правило, что грибы можно есть лишь после того, как это одобрит Дилан, а лучше вообще никогда.       — Выиграла за счет Пэна? — усмехнулся Эллиот.       Антарес повела бровью уставившись на парня, который медленно подходил к ней.       — Проиграл за счет себя? — парировала девушка.       Эллиот подойдя потрепал Антари по голове, вызывая недовольство, бурча что-то про пиратские методы.       Ужин прошел быстро, Антарес смеялась над шутками Эллиота, который был все еще взбудоражен игрой, но на её удивление Дилан совсем ничего не говорил, молча ел картофель. Она порывалась заговорить с ним, но Айзек отвлек её, утягивая к костру. Злость мальчишек на грибы прошла спустя сутки, когда события уже стали выветриваться из памяти, а Антарес и Эллиот закопали внушительную яму, желая убрать все улики.       Ночь сгущалась над Нетландией, грязные тарелки были убраны по мановению руки Пэна. Младшие уже скакали у костра, держа перед собой палки, ударяли друг об друга их и издавали ухающие звуки животных.       Антарес заметила, как Пэн уже взял свой неизменный музыкальный флейтовой инструмент, состоящий из нескольких соединённых трубок, без пальцевых отверстий в руки — флейту Пана. Сначала мелодия была приглушенной, но с каждой секундой набирала обороты звуча набатом в черепной коробке.       Накинув на голову капюшон, Антарес вышла вместе с другими в круг, сразу бросаясь в безудержный пляс. Прыгая, скача и поднимая руки над собой, уголки её губ то и дело растягивались в улыбке.       Краем глаза девушка вдруг заметила силуэт тени, медленно скользящий по деревьям. Пэн остановился, но музыка не стихла. Антарес заинтересованно замедлилась.       Тень принесла ночного гостя, подойдя ближе Антарес охнула, не просто ночного гостя, а девчонку. Обрадовавшись, Антарес тут же оказалась возле неё, та с интересом рассматривала лагерь с широкой улыбкой и горящими глазами. Она стояла в одной длинной до земли плотной ночной сорочке, ничуть не смущаясь своего вида, будто воспринимала это всё как сон.       — Как тебя зовут? — скинув капюшон спросила Антарес.       Девочка была на несколько лет моложе её, и совсем немного ниже. Непослушные завитые русые волосы, так и норовили закрыть её лицо с маленький носиком и округлыми румяными щечками.       — Венди, — весело сообщила девочка, — Венди Дарлинг.       Удовлетворенно хмыкнув, Антарес протянула ей руку, которую Венди с радостью приняла, утягивая в круг ночного гостя.       Без смущения, и капли скованности Венди тут же поймала ритм мальчишек. Ей безумно нравилось танцевать. Антарес слышала, как Пэн продолжил играть, добавляя новые звуки в привычную мелодию, это заставило её бросить короткий взгляд на него. Засмеявшись, она крутанулась, когда увидела ухмылку, вместо сосредоточенного лица следящего неотрывно уже за двумя девушками.       Музыка стихла, лишь когда ноги заболели от усталости. Младших это не останавливало, они продолжали дурачиться у костра, пока тот горел ярким пламенем.       — И не рассчитывай, — Пэн голосом остановил Антарес, когда она уже направилась к Венди, весело разговаривающей с Эллиотом. Антари повернулась, вопросительно изогнув бровь. — Тень унесет её к рассвету.       — Почему?       — Взгляни, она не пропащая, — коротко ответил Пэн, взглядом прожигая Венди, которая будто почувствовав, что речь идет о ней на мгновенье обернулась.       Антарес нахмурилась. Ей хотелось, чтобы Пэн пустил девчонок в лагерь, хотелось порой общаться не только с мальчишками. И всего минуту назад она была уверена, что Венди останется.       — Она слышит музыку, — пыталась оспорить Антарес, смотря как изгибаются брови Пэна.       — Кратковременно, — отмахнулся он. — Ссора с родителями, непонимание, желание что-то доказать; из-за этих факторов, все способны её слышать. Пропащие реагируют иначе.       Питер знал о чем говорил. Глаза — зеркало души, в них возможно разглядеть немыслимое, если смотреть достаточно долго. Пропащие, слыша мелодию существовали в отдельном мире, они не были загипнотизированы, но глаза выдавали некое отдаленное безумие, возбуждение; легкая лихорадочность присутствовала в движениях, совершенная, притязательная. Венди Дарлинг просто нравилось, да, она испытывала удовольствие, но это не было тоже самое. Странно, почему тень ошиблась и притащила девчонку, возможно, кто-то заставил её намеренно ошибиться.       Антарес не нашла, что ответить, вместо этого с негодованием поджала губы, наблюдая как светлеет небо в раннем рассвете. Ночные гости на то и были ночные, что прилетали только на ночь, но Венди Пэн и шанса не дал и Антарес поняла почему, когда услышала её вопрос обращенный к Эллиоту. Питер не поленился сам ответить, когда ей можно будет домой и подозвать в этот же момент тень.       — Как-то даже грустно стало, — хмыкнул Эллиот, наблюдая как тень уносит Венди.       — Грусти только про себя, а лучше молча, — отозвался Дилан, махнув ему рукой, уходя.       Антарес похлопала Эллиота по плечу, направляясь в противоположную сторону. Хоть тут, в новом лагере удалось занять удачное место для сна. Здесь не было домика на дереве, что не мало удивило её. Пэн спал вместе со всеми на висящем гамаке, причем явно не в самом лучшем месте, зато просыпался раньше других с первыми лучами солнца, которые непременно били ему в лицо. Участь, от которой избавилась Антарес занимая два кустистых дерева в тени и без ворчливого Феликса рядом. Соседний гамак принадлежал Дилану, который засыпал стоило его голове коснуться ткани.       Следующий день пролетел незаметно, ни игр, ни планов ни у кого не было, все маялись от безделья бегая с младшими по лагерю.       Проснулась Антарес, когда солнце уже стояло прямо над ней, но не касалось опаляющими лучами. Мальчишки шумели что-то строя, пока она продолжала лежать в гамаке, смотря как другие работают. Ей нравилось, что при желании она могла пролежать весь день, нравилось, что она могла делать что захочет, но это было скучно, оттого девушка поднялась, идя к ребятам.       — Что мастерите?       Не желая помогать Антарес сразу выразила свою позицию опускаясь на бревно, когда Эллиот скосил на неё взгляд держа один конец толстой веревки в зубах, а другой изо всех сил затягивая. Алан, единственный кто дольше всех обижался после вынужденного приема грибов, помогал ему держа бревно.       — Нормальный стол, — ответил Алан, пока Эллиот пытался что-то сказать с веревкой в зубах.       — Правое дело, — кивнула Антарес.       В этом лагере был стол, но из-за того, что они давно здесь не жили, тот прогнулся и приходилось, есть буквально держа тарелку. Видно, вчерашний случай, когда Айзек пролил на себя горячий суп, заставил парней подсуетиться.       — У тебя же нет планов? — неожиданно спросил Алан.       — Как это нет, — возмутилась Антарес сложив руки на груди, — в моих планах завтрак, потом, раз вы заняты, поиграю с младшими в захват, вечером увидимся, — махнула рукой Антарес уже собираясь уходить.       — Отлично, эй, Дил, — крикнул Алан, подзывая к себе парня, который помогал Айзеку выпиливать ножки. — Принцесса поможет тебе набрать хворост, заодно проследишь, чтобы она никакую гадость в лагерь не притащила.       — Ой, ну уже невозможно это слушать, — раздраженно выпалила Антарес, закатывая глаза с такой силой, что еще немного и непременно вылезли бы на лбу.       — Я тоже, — резко выкрикнул Эллиот, морщась от вкуса веревки и отпуская, так что Алан расширил глаза от неожиданной тяжести, — тоже пойду за хворостом. Его нужно много, не так ли?       Алан закатил глаза выругавшись под нос, когда Эллиот радостно отпустил бревно, утаскивая девушку, пока Алан все еще нелицеприятно выражался.       — В курсе, что хвороста там надо пару веток? — спросил Дилан, как только нагнал их в лесу.       — Согласись собирать эти пару веток куда проще, чем работать с Аланом, — фыркнул Эллиот, — мы сделали большую часть, пусть дальше остальные делают. Ведь я планирую, — Эллиот сел на корточки взяв в руки ветку, — очень тщательно отбирать хворост, тут, видите, — он встал, демонстрируя неровность ветки, — косая, кривая, — поморщился Эллиот, — такое я ни за что не кину в наш благородный костёр.       — Странно, что ты хоть что-то кинешь, — усмехнулся Дилан, что Антарес, что Эллиот с непониманием посмотрели на него, он наигранно удивился. — Ну как же, ветки живые, друзья, мы не должны лишать их сердец.       Эллиот беззвучно растянул губы в широкой улыбке, выдавливая из себя до жути наигранный короткий смешок, и тут же принял серьёзное выражение лица. Когда Дилан довольно посмотрел на Антарес, та всплеснула руками, мол: «да хватит».       Бросив ветку в друга Эллиот, двинулся дальше. Они все глубже уходили в лес, ведь парню, по его словам, не нравилась растительность. В руках у Дилана была только одна идеально ровная ветка, которую лично отобрал Эллиот из всех остальных.       — Мы так до завтра не закончим, — пробурчала Антарес, когда из её рук Эллиот снова выкинул ветку, тщательно осмотрев.       Поймав довольный взгляд Эллиота Антарес фыркнула.       — Сам направляй корвет морской черт.       Девушка подошла к Дилану, который без интереса уже наблюдал за Эллиотом, крутя единственную ветку в руках.       — Нам же лучше, — пожал плечами Дилан, — Алан перегибает. Уверен, что и Айзек сбежит от него совсем скоро искать веревки, где ни будь на побережье и обязательно до ночи.       Антарес неопределенно пожала плечами, замечая кусты черной смородины она прямиком направилась к ним.       — Там дальше ежевика, — Дилан показал рукой на дальние кусты, поднимаясь на ноги. — Эллиот, хватит строить из себя великого труженика, идем поедим.       Отбросив от себя ветки Эллиот радостно вскочил на ноги, следуя за ними.       — Я безумно рад, что в лагере есть ты, фермер, — почти простонал Эллиот надкусывая ягоду ежевики.       Дилан резко собрал в ладонь сразу несколько кидая их в друга.       — Назовешь меня еще раз так, получишь куда сильнее, — предупредил Дилан.       Антарес замерла с ягодой в руках, ей вдруг стал интересен один вопрос…       — А кем ты был Эллиот?       — Идиотом, — прошипел Дилан, поднимая голову на Эллиота, — ах, да, ничего не изменилось.       — Вообще Дил не далек от правды, — усмехнулся Эллиот, ничуть не обидевшись. — Я был сыном короля, вроде как принцем, — пожал он плечами, улыбка вдруг померкла на его лице, а взгляд устремился к кустам. — Это было очень давно, а потом тень забрала меня, ничего интересного, — быстро отмахнулся он, возвращая взгляд на Антари.       Было видно, что Дилан знает куда больше, он заметно смягчился.       — Брось, — негромко сказал Дилан, обращаясь к Эллиоту, — она может узнать всю историю, — он кивнул на ничего не понимающую Антарес.       Эллиот замялся, невольно давя ежевику в руках.       — Чтобы вспомнить мне нужна бочка рома, а чтобы рассказать так вообще две, — засмеялся Эллиот, но было в этом смехе что-то такое, отчего у Антарес возникло еще больше вопросов.       — Сядем, — Дилан похлопал друга по плечу, указывая на место, где до этого сидел Эллиот собирая ветки.       Нечитаемым взглядом Эллиот обратился к парню, будто проводя один им известный диалог, после чего все же сел на землю в позе лотоса. Антарес магией сняла ягоды с ветки умещая их в большой созданный только что лист. Они сели в круг, в центр Антарес положила лист полный ежевики.       Деревья окружали их со всех сторон, не было слышно звуков лагеря, только пение редких птиц нарушало шум ветра. Дилан чуть отодвинулся, спиной опираясь на дерево. Эллиот вертел в руках ветку ломая её на маленькие части.       — Ладно, — хмыкнул Эллиот, подняв голову, — раз все равно нечего делать, поведаю вам грустную историю, кто заплачет будет биться в конвульсиях от щекотки, — несмотря на то, что он усмехнулся, взгляд оставался крайне серьезным. — Это не так интересно, как может показаться, я вырос в зачарованном лесу, — предупредил он, вновь опуская глаза. — Я был не единственным наследником, но старшим, королевство должно было принадлежать мне. Я был богат, самоуверен, в общем полным…       — Идиотом, — подсказал Дилан.       — Да, спасибо, — хмыкнул Элиот. — Все изменилось, когда мне стукнуло шестнадцать, войны с ограми не обошли наше королевство, можно сказать мы были в эпицентре конфликта. Я не вступал в бой, боялся умереть, — закатил глаза Эллиот, будто рассказывал не о себе, а о ком-то постороннем. — Но прячась в полуразрушенном замке я помог кое-кому. Служанке, которая не могла выбраться из-под завалов. А дальше стандартная история как принц влюбился в служанку, об этом написано во множестве книг лишь с одним явным отличием. У меня все это время была невеста, а я был молод, глуп и влюблён. Мы не прятались, отец быстро прознал об этом. Собственный отец, которого я считал авторитетом всю жизнь, держал мои руки, ноги, пока любовь моей жизни вешали на площади, придумав нелепое обвинение сговор с ограми. Отец повторял: любовь — это слабость, любовь ничто, перед богатствами. Каждую ночь я вижу янтарные глаза, которые не смог спасти. Я был рад уйти из дворца, сначала был только Пэн, Феликс и я, а потом пришли другие и еще, еще. Пэн рассказал, что моя мать умерла от горя потеряв меня. А мне все равно, плевать, пусть они все подохнут в этом замке, за моё убийство в лице Лантонии.       Ветка в руках Эллиота превратилась в щепки, больно впивающиеся в кожу. Замолчав, парень все продолжал смотреть себе под ноги. Он пришел в себя спустя долгие несколько минут.       — Ну вы чего, — спросил Эллиот, кидая маленький камешек в Дилана.       Дилан закатил глаза, но в отместку не кинул. Антарес, поспешно провела рукой по лицу, скрывая ненароком упавшие на щеки слезинки. Это не укладывалось у неё в голове.       — Да ладно вам, — вздохнул Эллиот, обращаясь к поникшей Антарес. — У тебя ведь тоже история не самая радужная, не так ли? — спросил Эллиот, желая наконец не видеть слезы на склонившемся лице девушки. Он вообще не любил, когда кто-то плакал.       Антарес вытерла рукавом глаза.       — Не безоблачная, но не с такими грозовыми перепадами, — пожала плечами девушка.       — Тебя это будто совершенно не беспокоит, — заметил Дилан.       — Это так, — не без удивления протянула Антари, понимая, что это больше не вызывает в ней таких противоречивых чувств. — Я злилась на отца, но… столько воды утекло за это время, может ли кто злиться вечно?       Все трое здорово поникли, замечая это, Эллиот загадочно ухмыльнулся.       — Пора исполнить мою угрозу, — подняв указательный палец, прищурился Эллиот, — кто заплачет получит порцию щекотки.       — Нет, — резко воскликнула Антарес вскакивая на ноги.       За ней следом поднялся Эллиот, растягивая губы в широкой улыбке.       — Акулий корм! — закричала Антарес, когда парень, поймав её у дерева принялся щекотать под заливистый смех.       Дилан смеялся наблюдая, как Антари убегает от него перепрыгивая кусты и упавшие деревья. Эллиот совсем не отставал.       — Бегите к лагерю тогда уж, — крикнул Дилан, еще больше заходясь в смехе, когда Антари пробежала мимо него действительно по тропе к лагерю.       Эллиот продолжал преследовать девушку.       — Спаси меня, спаси, — закричала Антари.       Не успев ничего сказать, Дилан ощутил тяжесть на спине, и руки, обвивавшие его шею.       — Всё, это зона закрыта для издевательств, — смеясь выдохнула девушка, когда Эллиот был в шаге от неё.       Антарес сама ловко залезла выше, цепляя ноги на его бедрах, которые он тут же подхватил.       — Не жить тебе принцесса, — с ликованием пропел Эллиот, когда они уже подходили к лагерю. — Лукас!       Видя, как Эллиот отобрал деревянный меч у Лукаса, Антарес слезла с Дилана устремляясь к Джеймсу. Тот без раздумий отдал свой меч, понимая к чему идет дело. Лишь костер освещал лагерь, утонувший в темноте ночи.       — Сойдемся якорями, ты корабельная пушка, — грозно восклицала Антарес.       — Эй, где хворост? — не начавшуюся битву прервал Алан, с недовольством глядя на них.       — Ах, так вот что мы забыли, — неловко почесал затылок Эллиот.       Он едва успел поставить меч, когда Антари сделала выпад. Ударив по голени Эллиот, ожидал, что девчонка упадет, сделал было шаг, но Антари удержалась с силой зажимая меч между ними, однако вес Эллиота сдержать не могла. Взвизгнув, они повалились на землю, чудом в другую сторону от костра, безудержно смеясь, лениво тыкая друг друга деревянными мечами.       — Я сейчас землю начну есть, — блаженно протянул Эллиот, прижимая руку к урчащему животу.       — Пару дюймов и мы бы лицезрели, как вы бы горели, носясь по лагерю, — заметил Дилан, протягивая руку Антарес. — А, стой, такое уже было.       — Джеймс лил воду, я-то причём? — смеясь воскликнула девушка, принимая его помощь.       Джеймс остановился услышал её последнюю фразу, недовольно сощурив глаза. Мальчишки уже сидели за новым столом ужиная, посмеиваясь от развернувшейся сцены.       — Вы горели, я тушил, — обезоруживающе поднял он руки вверх ладонями, — в следующий раз даже не плюну, если увижу, что кто-то загорелся. Всё, вы договорились.       — Довёл, Джеймса, — цокнула Антарес, с наигранным упреком смотря на Дилана.       Тот испуганно проследил как мальчик оценивающее осмотрел его, в голове у Джеймса будто завертелись шестерёнки и что они выдадут Дилан знать не хотел, оттого поспешил оправдаться, что это сказала Антарес, а не он. Но процесс уже было не остановить.       — Мия?       Это имя она уже давно не слышала. Не сразу поняла, что обращаются к ней, однако ни к кому более обращаться так не могли. Антарес обернулась, сведя брови к переносице. Её глаза расширились, когда она увидела спешно поднимающегося парня из-за стола, лицо посветлело за считанные мгновенья.       — Бэй? Девушка сорвалась на бег, попадая налету в знакомые, теплые объятия, закружившие её в вихре. Антарес чувствовала влажность на щеках, стараясь стереть её о ворот брата. Вдыхала воздух, пропитавшийся им, не в силах поверить, что это правда, но и отстранится никак не могла найти в себе мужество. Будто увидит, отпустит, он тут же развеется в мире грёз, оставаясь призраком прошлого. Она не слышала никого возле них, будто они стояли совершенно одни за пределами ветра и пения птиц. Антари цеплялась за каштановые кудряшки, пропуская их между пальцев.       — Я не верил… но они не соврали, — сорванным голосом произнес Бэй, стараясь рассмотреть лицо давно потерянной сестры. — Мы были уверены, что… знай я раньше, о боже…       Бэй не мог собраться с мыслями, держа её лицо в своих ладонях. Он снова притянул к себе девушку.       Повернувшись в сторону голосу окликнувшего её, девушка увидела озадаченного Дилана, за ним в нетерпение мялся Эллиот. Остальным по большей мере не было никакого дела до них, они медленно стекались к костру.       — Это Бейлфайр, — не скрывая радости в голосе произнесла Антарес, — мой брат, — вновь возвращаясь взглядом к Бэю, девушка уже обращалась к нему. — Это Дилан, Эллиот, о, мне столько всего нужно тебе рассказать, пообещай, что мы теперь никогда не расстанемся, — она крепко держала его за руку.       Бейлфайр удивленно нахмурился, отшатываясь от её слов.       — Ты говоришь так, будто мы не пленные, а встретились на ярмарке, — настороженно заключил Бейлфайр.       Антари усмехнулась поморщившись.       — Но Нетландия не так плоха, — глаза светились счастьем от встречи с братом. Прекрасно осознавая, что Бэй наверняка еще напуган, Антарес понимающе смотрела на него. Она тоже не сразу прониклась духом острова, и считала своим долгом облегчить участь брата.       Мелодия коснулась слуха, мягко заволакивая сознания.       — Ты ведь слышишь её? — Антарес уже тянула брата за руку к костру. — Не можешь не слышать, не сопротивляйся Бэй.       — Перестань, — Бейлфайр отдернул руку, — ты не понимаешь, что…       — Расслабься, — перебила его Антарес, — просто перестань думать хотя бы раз в жизни и доверься мне.       С сомнением Бэй позволил Антарес снова взять себя за руку, она крутанулась, затягивая его в круг пропащих. Больше ей делать ничего не пришлось, уловив ритм Бэй сам начал танцевать. Улыбка Антарес вдруг померкла, она вышла в центр, следя, как брат уже не обращает внимание на неё, отдает себя безумному танцу.       — Нравится подарок, Антарес? Девушка всмотрелась в Питера Пэна, тот самодовольно ухмылялся.       — Тень нашла его по твоему приказу? — руки Антарес непроизвольно опустились, она ошарашенно подошла ближе.       За музыкой и треском сухих веток в костре их не было слышно другим и все же Антари говорила тихо. Она вдруг вспомнила, как говорила Пэну, что ей не хватает рядом брата, но это значило, что Бэй далеко не по доброй воле попал сюда. Сомнения оплели колючей лозой. Антари была как никогда рада, что Бейлфайр теперь с ней, но вдруг он будет несчастлив из-за её желания. Но это был он — Бэй, он сейчас, рядом с ней и её больше ничего не волновало.       Радостный взгляд скользнул по брату, переведя взор на Пэна. Она сделала несколько уверенных шагов, прикусила губу, и невесомо тронула его за предплечье.       — Спасибо, — прошептала Антарес.       Конечно, преподнести это как подарок Антари было куда изящнее, чем признать, давнишнее желание лишить Темного детей. Пэн любил соревнования, прочувствовав на себе гнев Румпельштильцхена в ту ночь, когда темный маг боялся и шага сделать, Питер понял, в чем его слабость. Даря нарочито мягкую улыбку девушке и краем глаза видя танцы Бейлфайра, Пэн прекрасно осознавал, что снова выиграл. Уж больно любил чувствовать власть перед теми, кто смел возомнить себя могущественнее его.