Огонь и Лёд "Когда Пламя станет Льдом" часть третья

Когда мы вернулись домой, на пороге нас поджидал встревоженный Уильям. - Вы можете объяснить, что произошло с моей дочерью? - Она вернулась? - спросил Вильгельм. - Вернулась — еще мягко сказано! Она ворвалась в дом, с ног до головы перепачканная в крови и практически безумная от ярости! Спросила где ее дети и, услышав ответ, приказала ни на секунду не спускать с них глаз, а затем скрылась в своей комнате, ничего не объяснив! - С ней все будет в порядке. Случилась авария, причиной которой стал оборотень. Селена напугана и очень зла. - пояснил я. - Дети ничего не видели? - Разумеется, нет. - с укором сказал граф. - Держите их в неведении, им пока незачем знать о том, что прошлое матери снова нависает угрозой над всеми. Пусть спят спокойно, пока мы будем думать, как их защищать. - приказал я. - Я к Селене, мне надо с ней поговорить. - Ты уверен, что сейчас это кстати? - спросил герцог. - После того, что ты сделал, она вряд ли захочет тебя видеть. - Еще как захочет. - ухмыльнулся я. - Она слишком сильно боится поддаться своим чувствам, поэтому так сопротивляется. Но сейчас мне необходимо из вечного врага сделать союзника. Но на это понадобится некоторое время. - Я дам вам его, но только прошу, не дави на нее. - И не собирался. Хочу узнать, как она, вот и все. - невинно ответил я. - Но желательно нас не беспокоить, нам надо кое что обсудить. Вильгельм ухмыльнулся и покачал головой: он все прекрасно понял, и ни кому не позволит нам помешать. Он ушел больше ничего не сказав. Приятно иметь таких союзников. Я развернулся и зная, что в другом конце зала, за бархатной занавеской прячется дворецкий в попытке подслушать наш разговор, не спеша стал подниматься по лестнице.   Я аккуратно приоткрыл покрытые позолотой двери и вошел в покои Селены, которые ничуть не изменились за прошедшие двадцать лет. Судя по звукам, женщина находилась в ванной, двери которой были распахнуты настежь. Я направился к источнику звука и, остановившись на пороге, посмотрел на сидящую на краю мраморного стола, укутанную в пушистое полотенце вампиршу. Она вытирала все еще кровоточащую рану на ноге, недовольно морщась. - Ее бы следовало забинтовать. - как ни в чем не бывало, я зашел в ванную и, остановившись напротив нее, посмотрел на рану. - Убирайся! - зло процедила она, впившись в меня взглядом. В ее глазах по прежнему стояли слезы. - Из-за чего ты злишься? - спокойно спросил я. - Из-за того, что поддержал герцога, накинувшегося на тебя с обвинениями и упреками, или из-за того, что поцеловал? - Из-за всего! - бросила она, опуская взгляд на раненную ногу. - А мне кажется, ты больше злишься на себя, чем на других. - Что за ерунда? - Ничего не ерунда. - подходя к большому комоду, в котором когда-то нашли тесты на беременность, я открыл ящик и достал бинт. Вернувшись к маркизе, я наклонился к ней и глядя в глаза, спросил: - Ты позволишь? Она недовольно кивнула, слегка откинувшись назад. - Так что ты имеешь ввиду? - раздраженно спросила она, наблюдая за тем, как я бинтую ее ногу. - Ты злишься на себя за то, что боишься снова поддаться чувствам. Ты стала примерной матерью, и для тебя недопустимо подобного рода поведение: отдаться страсти. Ты думаешь о том, что будет если об этом узнают дети. Но больше всего ты злишься из-за того, что не меньше меня хочешь этого. - Ты бредишь! - истерично хмыкнула она, отводя взгляд в сторону. - Ты так думаешь? - подняв брови вверх, спросил я. - Когда я прижимал тебя к себе, то почувствовал совсем другое. - Я была готова убить тебя! - вскричала она. - И чуть не покалечила! Что ты мог почувствовать кроме ярости!? - Ты готова сражаться с ордой врагов, но боишься признаться в том, что нуждаешься во мне. Ты маленькая, истеричная трусиха! - Я не трусиха! - начиная закипать от злости, прорычала она.Тогда не сопротивляйся самой себе. - коснувшись пальцами ее ноги, я провел рукою вверх, до скрытого под полотенцем бедра. - Вспомни ту ночь в лесу, когда мы возвращались из Лондона, ты хотела этого так же сильно, как и я. Просто я не хотел, чтобы это случилось в столь отвратительных условиях. - Что ты делаешь? - изумленно глядя на меня, спросила она. - К чему задавать эти глупые вопросы? - ухмыльнулся я, схватив девушку за руку, и резким рывком дернул на себя, призывая встать. Она подчинилась. Ее изумленное лицо оказалось в каких-то считанных сантиметрах от моего. - Ты ведь прекрасно знаешь ответ. - сказав это, я с жадностью впился в ее губы. От такого напора она растерялась, окаменев будто статуя, но через мгновенье, оттолкнула меня и, замахнувшись, залепила пощечину. Разозлившись, я схватил ее за влажные волосы и, намотав тяжелые от воды пряди на руку, дернул вниз. Она вскрикнула, немного присев, и устремила полный ярости взгляд на меня. - Еще раз так сделаешь, - зашипел я, нависая над ней. - и я убью тебя! - Отпусти меня! - задыхаясь от страха и ярости, закричала она, пытаясь разжать мои пальцы. Я отшвырнул ее от себя и с презрением посмотрел на упавшую на пол женщину. - Идиотка! - с разочарованием выдохнул я, и развернувшись, направился к двери. Я уже собирался выйти из комнаты, как дверь захлопнулась перед моим носом и, преградив мне путь, возникла Селена с почерневшими от злобы глазами. Она уже успела накинуть пестрый халат, который соблазнительно оголял ее тело, пробуждая во мне не страх и гнев, а яростное, испепеляющее желание. - Я ни кому не позволю поднимать на меня руку и называть идиоткой! - зарычала она. Мощная волна гнева сотрясавшая Селену выплеснулась наружу, отшвырнув меня в другой конец комнаты. Послышался звон бьющегося стекла. Энергетический импульс словно цунами прокатился по комнате, обращая ее в полную разруху. - Вот это другое дело! - выдохнул я, вскакивая с места и снова кидаясь к ней. - Но я по прежнему, считаю тебя таковой и не побоюсь повторить это в слух: ты трусливая идиотка! Вместо ответа, Селена дико зарычала и кинулась на меня. Сцепившись, мы повалились на пол. Умудрившись выкрутиться, я уселся на нее сверху, но не успел схватить за руки: она вцепилась в мои волосы и дернула на себя. - Ах ты, ведьма! - я замахнулся и со звоном, залепил ей пощечину. Она разжала пальцы и переключила свою ярость на мои глаза, пытаясь их выцарапать. Я схватил ее за тонкие, казавшиеся хрупкими запястья и намертво пригвоздил их к полу. Не в силах высвободить руки, она начала брыкаться, ее халат распахнулся, обнажая белоснежную грудь и изящные ноги. - Что такое? Не можешь вырваться? - усмехнулся я, вкладывая как можно больше презрения в свою реплику. - Ты можешь защититься при помощи дара. Давай проведем эксперимент. - предложил я, пожирая взглядом ее обнаженное тело. - Я поцелую тебя, и если ты верна своим принципам, и как говоришь, не хочешь меня, то пожелав вырваться, используешь силу. - Ты с ума сошел! - зарычала она, скаля острые зубы. - А что если у меня не получится? Я абсолютно не чувствую и не контролирую ее... - У тебя нет выбора, - пожал плечами я. - или ты избавляешься от меня при помощи дара, или я овладею тобой, прямо на полу. Прости, я помню, что обещал сделать это только тогда, когда ты будешь готова, но я больше не могу терпеть эту пытку. - Ты не посмеешь! - запаниковала она. - Еще как посмею. - усмехнулся я, наклоняясь к ее груди и проводя языком по прохладной гладкой коже. - Я зол на тебя, и могу мстить как того сам пожелаю. А так как мы с тобой, пусть не официально, но все еще супруги, принудительную близость никто не посчитает насилием! - Ты сумасшедший? Что ты такое несешь? - возмутилась она, уже не так рьяно. - Отпусти меня, сюда могут прийти дети! - Не придут. - обрубая последнюю надежду на освобождение, самодовольно выдохнул я. - Я попросил нас не беспокоить. - Ты специально это делаешь, чтобы унизить меня? - чуть ли не плача от беспомощности, прохрипела она. - Ни в коем случае. - проводя языком по ложбинке между грудей, прошептал я, наслаждаясь тем, как она непроизвольно тянется мне на встречу. - Я просто хочу раскрыть тебя, выпустить твои желания наружу, и доказать, что ты трусливая лгунья, которая врет не только окружающим, но и самой себе. - Не прикасайся ко мне. - взмолилась она, прикрывая глаза и не в состоянии сопротивляться охватившему ее тело, наслаждению: мои губы сомкнулись на соске и с настойчивостью принялись ласкать нежную плоть. - Поздно, душа моя, слишком поздно, я уже не могу остановится… - Я не хочу! - Ложь. - лениво протянул я, перемещаясь к ее лебединой шее, а затем и к губам. Нависнув над ней, я заглянул в полные смятения и непокорности глаза, в которых ярко вспыхнул огонек вожделения. - Еще как хочешь, и мне не составит труда это доказать. Я с жадностью приник к ее губам и целовал до тех пор, пока они податливо не раскрылись, и Селена, наконец, ответила на мой поцелуй. Я застонал от давящего вожделения и, сгорая от желания прикасаться к ее стройному, извивающемуся подо мной телу, я завел ее руки за голову и крепко прижал к полу одной рукой, не позволяя вырваться. Я улыбнулся ее обманчивой беспомощности: эта женщина явно не знает на что способна, а иначе, мне пришлось бы очень не сладко, но пока она не владеет своей сокрушительной силой, я безнаказанно буду наслаждаться и обладать ею. Все так же целуя ее нежные, алые губы, я развязал пояс халата и, распахнув его, скользнул свободной рукой вниз, к самому жаркому источнику страсти. Она сжала ноги, не позволяя прикоснуться к сокровенному, потому что знала: стоит мне только добраться туда, и она полностью потеряет над собой власть, поддавшись окрыляющему наслаждению. Но я не собирался сдаваться. Настояв на своем, я протиснул ладонь между плотно сведенных бедер и наконец коснулся нежной, ставшей влажной от желания кожи. Селена затрепетала. Тихо застонав, она развела колени, подпуская меня к себе. Ощутив свою победу, я отпустил ее руки и заглянул в сверкающие как рубины глаза: она томно посмотрела на меня, и не давая возможности ей опомниться, я снова принялся ласкать ее тело: настойчиво, жадно, с испепеляющей страстью. Процесс настолько поглотил меня, что я даже не понял, как мы оказались на кровати, и кто был инициатором этой идеи. Лишь одно мне было понятно: я не могу больше ждать, я должен овладеть ею, а иначе, сойду с ума! Селена настойчиво пыталась стащить с меня одежду. Кажется, произошедшая несколько минут назад ссора, абсолютно вылетела у нее из головы. Как замечательно, значит ничто не помешает нам наслаждаться близостью друг друга. Я помог ей расправиться с одеждой, ставшей так ни кстати преградой между нашими телами. Ослепленный желанием, я буквально набросился на нее, и придавив своим весом, грубо вошел и, мучительно застонав, замер. Яркие вспышки и ставшее болезненным наслаждение сделали меня практически безумным. Никогда еще так близко, я не подходил к границе собственного рассудка. Интересно, способен ли вампир сойти с ума от переизбытка чувств? Но разве сейчас это имеет какое-то значение, когда я держу в своих объятьях самую желанную из всех женщин? За все те годы, что мы были вместе, я испытал океан непередаваемых ощущений, казалось бы, чему еще можно удивиться? Но сейчас, когда нет необходимости сдерживать себя, и грубый, граничащий с насилием секс, с сильной, ловкой и неуязвимой вампиршей вознес меня высоко над землей. Стоит ли говорить о том, каким был финал этого безумного соития?   Я устало откинулся на подушки, увлекая ее за собой. Прижав Селену к себе и не давая отстраниться, я тихо прошептал, перебирая ее прекрасные медные волосы: - Это было фантастически. - Да, но сейчас нам стоит вернуться к детям и …- отстраняясь от меня и откидывая одеяло, сказала она. - Не беспокойся, - схватив ее за руку и вернув жену на место, нетерпеливо произнес я. Мне казалось, что отстранись она еще раз, и я умру от одиночества. - За ними неусыпно будут следить Вильгельм и Уильям. Им ничего не угрожает. Сегодня твои родные взяли наши заботы на себя, дав возможность нам побыть вдвоем. Прошу тебя, подари мне хотя бы одну ночь. - Скорее, позволяю украсть... - пробормотала она. - Не важно, - выдохнул я, наблюдая за тем, как она ложится рядом, стараясь целомудренно держаться на расстоянии. Я грустно рассмеялся, пододвигаясь к ней поближе и, прижимая ее к себе. - подаренная, украденная, или взятая в займы, она моя, и я могу взять от нее все, что пожелаю! - А каков смысл? - закидывая на меня ногу и, прижимаясь бедрами, спросила она. Я прикрыл глаза, ощутив сильный прилив возбуждения. - Завтра мы все равно будем ругаться, спорить и ненавидеть друг друга. - Ну и что? Мы можем расстаться на несколько столетий, но встретившись, я больше чем уверен, будем испытывать все ту же испепеляющую до костей страсть. Зачем противиться ей, когда можно наслаждаться, ведь даже сопротивление приведет нас в общую постель? - сказав это, я склонился над ней и снова поцеловал. На этот раз она сразу ответила на мой поцелуй, и не спрашивая одобрения, я опять погрузился в ее потрясающее тело. Сейчас я любил ее неторопливо, растягивая удовольствие и наслаждаясь каждым проведенным рядом с ней моментом, потому что знал, завтра мы снова превратимся в вежливых знакомых, которые будут делать вид, что практически не знают друг друга, но сохранят воспоминания о сегодняшней ночи, глубоко в тайниках своей памяти. - Об этом никто не должен знать. - откинувшись на подушки и, устало прикрыв глаза, строго сказала Селена. Было уже почти утро. Небо медленно меняло оттенок на графитно серый, и окружающий нас мир наполняли звуки, а мы все никак не могли насытится друг другом. - Если ты имеешь в виду детей, то я им ничего не скажу. Хотя и не понимаю зачем это всё. Ну, а что касается остальных, то они не на столько глупы, чтобы не догадаться об этом. Почему ты так боишься? Думаешь нас осудят? - Нет, просто не хочу, чтобы об этом судачили все, кому не лень. - Не переживай, о нас и так говорят в каждом закутке этого дома, так что сплетней больше уже ничего не испортить. - пытаясь разгладить глубокую морщину, рожденную неприятными мыслями на ее бледном мраморном лице, я коснулся пальцем и провел по холодной коже. - О чем говорят? - спросила она, слегка прикусывая мой палец, который коснулся ее алых губ. - Ау! - выдохнул я, когда острые клыки прокусили кожу и на пальце выступила маленькая капля крови. Селена коварно улыбнулась и слизнула ее языком, насмешливо глядя мне в глаза. - О наших детях и о том, как ты изменилась. - Продолжай. - сказала она, когда я на мгновенье замолчал, заворожено наблюдая за тем, как она целует мой палец, погружая его в свой рот и смыкая нежные губы. - Прислуга гадает, кем они приходятся нам на самом деле. Если Армана, можно выдать за моего двоюродного брата, то как объяснить сходство Авроры с тобой? Они догадываются, что это наши совместные дети, но не могут объяснить, почему вместо десятилетних, мы привозим восемнадцатилетних подростков. - Надеюсь, они так и не найдут ответов на свои вопросы. - Не заморачивайся, - глядя на наручные часы, которые двадцать лет назад были подарены лежащей рядом со мной женщиной. Стрелки показывали почти пять утра и я разочарованно застонал, понимая, что украденное нами время уже на исходе. - это не самая важная проблема. Есть вещи важнее чем сплетни челяди. И одна из них: почти наступившее утро. - Не смотри на время, оно всегда бежит вперед. - убирая мою руку и снимая с нее часы, прошептала она. - Утро еще не наступило, а значит ты все еще мой. - Я на вечность твой, только попроси… - Никогда…