Огонь и Лёд "Когда Пламя станет Льдом" часть третья

Понимая, что накал страстей и общая неприязнь достигли своего апогея и в любой момент грозит выплеснуться в эпичный поединок «кто-кого», я поспешил убраться восвояси, решив, что пару-тройку дней стоит провести вне стен этого террариума, в который превратился дом, с появлением моей ядовитой, как кобра, бывшей жены. — Сбегаешь? — раздался за моей спиной насмешливый голос сына, едва я свернул в пустынный коридор, ведущий к спасительной свободе. Я медленно развернулся, по максимум, используя те несколько секунд на то, чтобы стереть со своего лица тень разочарования и досады. — Отнюдь… — выдохнул я, напуская на себя маску непринужденности. — С чего такие выводы? — Передвигаешься слишком тихо и быстро. — пожал плечами Арман. — Сам растолкал спящего дракона, а теперь позорно капитулируешь, опасаясь неравного боя? — Глупости! — фыркнул я. — Никуда я не сбегаю, просто решил прогуляться по саду. — Да брось, — отмахнулся сын, закатывая глаза. — Ты ведь не хуже меня знаешь, что мама не простит тебе интрижку с горничной. Зачем ты затеваешь с ней эту опасную игру? Не стоит недооценивать оскорбленную женщину, тем более мою мать — сам говорил: она может быть на редкость мстительной и жестокой. — Тогда к чему вопросы? — неохотно признавая свое поражение, вопросом на вопрос ответил я. Сын обжег меня укоризненным взглядом изумрудных глаз. — Зачем ты устроил весь этот спектакль, решил позлить ее? — Отчасти да, но истинная причина до смешного банальна. — И какая же? — Извини, но это личное. — Можно было и не спрашивать. — закатывая глаза, вздохнул Арман, казалось, что вместе с его тяжелым вздохом выплеснулась вся обреченность этого мира — он был разочарован. — Вы — два идиота. — Не буду спорить на эту тему, — пожал плечами я, — если у тебя уже сложилось определенное мнение насчет моих интеллектуальных способностей, то позволь мне удалиться. Его ответ меня не то, что удивил, он вогнал меня в ступор. — Нет. — решительность в его голосе заставила меня усомниться в правильности собственных суждений, кажется, я слишком недооценил умственные и волевые качества мальчика. — Что значит «нет»? — слегка ошалело спросил я. — То, что ты не можешь просто взять и уехать. Я едва не поперхнулся от столь откровенной диктатуры собственного отпрыска. — Это еще почему? — Потому что, несмотря на вашу тупость и нежелание принять неизбежное, вы продолжаете пинать гордость и самолюбие оппонента ногами, игнорируя очевидный факт того, что вы нужны друг другу. — Вот значит как? — это было все красноречие, на которое я был способен. — И что будет, если я все-таки уеду? — Я приму сторону матери. — без колебаний и зазрения совести смело ответил Арман. — Значит шантаж? — прищурившись, уточнил я. — Самый наглый и откровенный. Широкая улыбка победителя озарила лицо сына. — Прогуляемся? — постыдно капитулируя, спросил я, давая понять, что готов к переговорам. — С удовольствием, — ослепляя меня хитрой улыбкой, согласился Арман, пропуская меня вперед. Мы стояли под крышей крытого сада среди голых деревьев граната и апельсина, аккуратно высаженных в прямоугольных клумбах чернеющих сырой землей. Летом, эта небольшая часть сада, как живое воплощение легенд о сказочных замках, где цветут прекрасные цветы, журчат фонтаны и поют райские птицы. Но не сейчас. Деревья сбросили зеленые сочные листья, отдав всю свою силу редким, но ярким плодам, цветы отцвели и их хрупкие высохшие стебли убрали, аккуратно разгладив землю для будущей рассады, а фонтан прекратил свой мелодичный плеск и сейчас больше напоминал замерзшую грязную лужу. Я равнодушно перевел взгляд на искрящийся белый снег, который с завидным усердием засыпал Англию уже третий день подряд, и, стараясь не выказать недовольства, терпеливо спросил: — Я так понимаю, что нам придется договариваться? — Да, все верно. — Скажи, на милость, почему я должен выторговывать для себя твое расположение? — Тебе бы не пришлось этого делать, если бы не ваши склоки. — То есть, я правильно понимаю, сейчас ты торгуешься не ради себя? — догадка всплыла на поверхность неожиданно, удивив своей простотой. — Да, ради мамы. Для меня ее покой и счастье очень важны. — Ладно, чего ты хочешь? — процедил я, стараясь скрыть раздражение. — Во-первых, привыкай, что теперь ты будешь вынужден считаться не только со своим мнением. — став рядом со мной плечом к плечу, ответил сын. — Я попробую. — скрипя зубами, процедил я. — Не просто «попробую», а «обязательно сделаю». — поправил меня Арман и невозмутимо продолжил. — Во-вторых, мне все равно кого ты таскаешь в свою постель, но сделай так, чтобы мама больше об этом никогда не узнала. Я не стал оправдываться за то, что это была единоразовая акция под названием «месть», предназначенная именно для объекта нашего диалога, поэтому в ответ лишь спросил: — А что до твоей матери, тебе тоже все равно кто проводит ночь в ее спальне? — Она слишком долго была одна, поэтому да, считаю, что она заслуживает эту привилегию. — Справедливо, — согласился я, удивляясь, как он легко принимает то факт, что наши с Селеной пути разошлись, и мы вынуждены искать утешение в мимолетных связях, но как оказалось, это еще не самое большое потрясение, что я испытал. Когда мы закончили наш торг, который для меня был больше похож на великодушный выбор между электрическим стулом и повешением, я был, мягко говоря, в шоке. Мало того, что список «во-первых» и «во-вторых» был просто бесконечен, так еще и условия которые мне были щедро предложены как самые выгодные, на деле не просто шли в разрез моим интересам, так еще и ущемляли мои права. «Как так-то?» — кипел я, недоумевая, почему согласился на все его требования. Я пытался выторговать для себя некоторое снисхождение в определенных пунктах, но и тут Арман виртуозно убедил меня в том, что выгоднее будет сделать так, как хочет он. — «Шантажист!» И тут у меня закралось чувство, что меня обвели вокруг пальца, как мальчишку. Ну конечно, дар. И как я сразу не догадался? По-моему, я только что сам того не замечая, стал жертвой самого наглого и бессовестного внушения. Достойная растет замена, ничего не скажешь. Сын своих родителей. Кажется, ко мне снова летит пресловутый бумеранг последствий.