Огонь и Лёд "Когда Пламя станет Льдом" часть третья

Глупо надеяться на то, что подобное унижение останется без взаимной мести. Чуть позже, я даже покорно понесу свое наказание, попутно прикидывая план ответного удара. Жаль, что мы докатились до подобного. Любовь не вернешь, слишком много непростительных ошибок мы совершили. Жаль, что наши чувства превратились в нездоровую зависимость друг от друга. Переполненные ядом обиды, мы готовы бить и калечить гордость и самолюбие друг друга, не позволяя мысли о прощении закрасться в наши извращенные умы. Хотя, как выразилась моя бывшая жена: простить в сотый раз ошибку — это уже глупость. «Значит, остается только воевать. Ну что ж, зато не скучно». — кривясь подумал я, мучаясь от тяжести в паху. — «Война — войной, но, что теперь делать вот с этим? А может, ударить по женскому самолюбию еще больнее, устроив адюльтер со служанкой? Кажется, молоденькая горничная в прошлый раз обслуживающая мою спальню, ясно дала понять, что не против скрасить мое одиночество. Заманчиво, но чертовски опасно. Хотя, на что не пойдешь ради того, чтобы увидеть изумленное лицо супруги?» Несмотря на то, что напряжение последних дней прогибало меня под своим гнетом, и я практически забыл, что такое крепкий, здоровый сон, уснуть мне этой ночью так и не удалось. Я беспокойно вертелся с боку на бок, путаясь в холодных складках простыней. Нет, я не мучился бессонницей. Меня съедала другая напасть — неутоленное, всепоглощающее желание, волнующее мысли и будоражащее кровь. Своим коварством, Селена затеяла опасную игру, бросила вызов, который сам того не желая, я охотно принял. «Ты, определенно, за это заплатишь!» Уткнувшись лицом в подушку, а каменной эрекцией продавливая матрац, рычал я, не в состоянии изгнать из своих мыслей обнаженное тело рыжеволосой ведьмы.

***

Утро как-то не задалось. Не выспавшийся, неудовлетворенный и, конечно же, злой как черт, я встал с первыми лучами солнца и, качаясь из стороны в сторону, поплелся в ванную снимать стресс, прихватив с собой полбутылки отменного виски. Сделав несколько больших глотков, я поставил бутылку и, скинув с себя одежду, вошел в душевую под горячие струи воды и посмотрел вниз. К сожалению, со вчерашнего вечера ничего не изменилось: мой член стоял, как каменный, садня от неудовлетворенного желания. Я недовольно поморщился от болезненных ощущений. «Ну, что же, придется решать проблему радикальным способом…» — раздраженно подумал я, сжимая ладонью твердый ствол и проводя рукою вверх-вниз. — «Это во всем рыжая ведьма виновата! Зачем, черт возьми, я поперся к ней в ванную?» От вспыхнувших воспоминаний, возбуждение усилилось, подстегивая меня дальше работать рукой. Я был готов уже кончить, как до меня донесся звук хлопнувшей двери. Вздрогнув, я убрал руку, сожалея о том, что не достиг желанной кульминации, и я готов был убить того, кто помешал мне в этом. — Черт… — морщась, выдохнул я. — Убью… Я зло посмотрел в сторону незакрытой двери, ожидая того, кто потревожил мое уединение. — Господин? — в дверях появилось милое личико, обрамленное светлыми прямыми волосами. Горничная. Она бесстыдно смотрела на меня, а в ее глазах, полыхнуло любопытство. — Простите, я не хотела вас побеспокоить. Она невинно улыбалась, но я отчетливо почувствовал запах желания. «Ну, что же, сама напросилась…» — Ничего страшного, ты мне не помешала. — солгал я, хватая полотенце и обматывая вокруг бедер, вышел из душевой и уверенным шагом направился к роковой красотке. Глаза девушки расширились от изумления, а сердце бешено зашлось в груди: ее взгляд настойчиво прилип к оттопыренному полотенцу, которое я небрежно держал в одной руке. — Подойди ко мне. — приказал я. Девушка послушно сделала несколько шагов навстречу и наши тела оказались в считанных сантиметрах друг от друга. — У меня возникла проблема… — прошептал я. — Ты поможешь мне? — Да, мой господин, — растягивая сладкие губы в соблазнительной улыбке, ответила она, и без лишних вопросов, потянулась ко мне. «Сообразительная девочка…» — мысленно похвалил я, впиваясь в ее сочные губы требовательным поцелуем и, прижимая ее тело к каменному члену, чтобы она ощутила всю силу моего желания. Девушка тут же положила свою ладонь и легонько сжала, наблюдая за моей реакцией. — Очень большая проблема, мой господин. — мурлыкнула она, стягивая полотенце и отбрасывая его в сторону. — Но я, знаю что делать. Она опустилась на колени и, взяв в руку подрагивающий от напряжения ствол, коснулась нежными губами чувствительной плоти, провела по ней горячим язычком, а потом вобрала в рот почти во всю длину. Волна наслаждения растеклась по моему телу и я не смог сдержать стон удовольствия. Опасаясь в порыве страсти свернуть красотке шею, я оперся руками о стену, кроша пальцами податливый, как сливочное масло, мрамор. Усердия блондиночки было не занимать, и совсем скоро, мне практически снесло крышу. Подхватив девушку, я уложил ее на мягкий персидский ковер, прямо на полу ванной. Торопливо расстегнув на ней униформу, я освободил пышную грудь из кружевного бюстгальтера и приник губами к затвердевшему соску, с жадностью вдыхая запах юного человеческого тела. Жажда и вожделение затмевали мой разум, но чувство похоти было намного сильней. Я скользнул рукой вниз, уверенно отодвинув ее в тонкие, почти прозрачные трусики, ставшие влажными от источаемого желания. Блондинка всхлипнула, когда я, коснулся холодными пальцами жаждущего ласк бутона, задавая неистовый ритм. Девушка извивалась, как змея, вздрагивая и издавая томные стоны, от которых мутнело в глазах. Мое желание достигло апогея, и мне казалось, что если я не войду в это горячее, чувственное тело, то умру от долгого недотраха. Сорвав с нее белье, я навис над своей соблазнительницей, и осторожно, но настойчиво, одним толчком вошел в нее, вздыхая так же громко, как и она. Обвив руками мою шею, девушка притянула меня к себе, прижимаясь горячей грудью, внутри которой, словно птица, трепыхалось взволнованное сердце. Я заглянул в голубые глаза и, улыбнувшись, впился поцелуем в припухшие губы. Я едва сдерживал себя, и пусть близость была спонтанной, я должен был позаботиться о своей партнерше, к тому же она так старалась меня ублажить, что я не мог не отплатить ей тем же. Она извивалась подо мной, двигаясь в каком-то неистовом ритме. Ее тело было горячим, покрыто мелким бисером пота, каждая капелька искрилась и сияла в ярком свете ламп, переливаясь мириадами оттенков, как бриллиант. Несколько глубоких фрикций и тело девушки выгнулось, сжимая меня внутри жаркими спазмами. Звук стона удовольствия и неистовое биение сердца, смешались воедино. В глазах потемнело, и больше не в состоянии сдерживаться, я вышел из нее и кончил на влажный живот. Упав рядом на мягкий ковер, я тяжело дышал. Как глупо было терпеть лишения ради одной женщины. Все равно, любить ее — неблагодарное занятие. — Вы великолепны, мой господин. — восторженно выдохнула моя визави, острым ноготком рисуя узор на моей груди. — У меня не было столь умелых и пылких любовников. Я ничего не ответил на ее комплимент. Молча встав, я вышел из ванной, скрывшись в огромной гардеробной. Вопреки своей привычке, сегодня я решил пренебречь водными процедурами после секса. Да, сладкий человеческий запах будет дурманить мою голову, вызывая в горле жжение и боль, но увидеть удивленное лицо бывшей супруги, хотелось намного больше, к тому же, это будет справедливое возмездие, ведь если по правде, облегчения я так и не получил. Спустившись вниз, я услышал знакомые голоса. Видимо, сегодня не спалось не только мне. Перешагнув порог библиотеки, я застал Армана и Аврору играющих в шахматы. И судя по глубокой складке залегшей на лбу дочери, девочка явно проигрывала, об этом так же говорила ситуация на доске, где уверенно доминировали белые фигуры, коварно окружив черные. — Доброе утро, — поздоровался я, приближаясь к обернувшимся на мой голос детям и присаживаясь на диван рядом с дочерью. — Победа явно не на твоей стороне. — Я не сильна в шахматах, в отличие от брата. Я оценивающе посмотрел на доску. И в самом деле. Еще пара ходов и Арман объявит черному королю шах и мат. Но, несмотря на всю плачевность ситуации, выход все же был. — Перемести ферзя на Е5, а королеву на В3, тогда Арману придется защищать короля, поставив под удар свою королеву. — Ни один уважающий себя король, не поставит под удар свою королеву! — послышался у меня за спиной, ядовитый голос моей королевы. — Это всего лишь шахматы, король — венец победы. — пожал плечами я, демонстрируя полное равнодушие к ее ядовитым укорам. — Даже в шахматах маскулинизм*. — проворчала она, подходя ближе и занимая место рядом с сыном. Но едва оказалась в красной зоне рядом со мной, как ее тело напряглось, а ноздри затрепетали, втягивая пьянящий запах другой женщины. Я отчетливо увидел, как в скрытых за синими линзами рубинах полыхнула боль, а затем, мстительная злость. — Значит, двое против одного? — сквозь зубы процедила она, обжигая обидой во взгляде. — Не совсем так. — понимая в каком направлении идет на самом деле разговор. — Ты все не так поняла. — В самом деле? — защищая королеву пешкой, она так стукнула ею по доске, что подпрыгнули не только шахматные фигуры. — Тогда может объяснишь? — Ну если ты так хочешь… — наблюдая за тем, как дети ощутив напряжение в воздухе, опасливо стали двигаться в сторону от нас. — Нет, не хочу. Я не вижу смысла слушать очередную ложь, качественно приправленную вымышленными оправданиями. — скидывая с доски только что поставленную мною на защиту королевы пешку, шипела она, не в состоянии сдержать свой праведный гнев. — Ну, замечу в свое оправдание, что ты в этом ремесле не отстаешь. — Я защищала интересы семьи, а не покрывала собственную похоть. — С этим бы я еще поспорил, но считаю это не своей заботой, что советую сделать и тебе. — с этими словами, я посмотрел в глаза своей королевы, которые сверкали, как драгоценные камни, способные испепелить своим гневом дотла. — Знаешь что… — возмущение переполнило ее и, не находя слов, она схватила с доски шахматную фигуру и швырнула в меня. Я проворно поймал летящего мне прямо в лоб ферзя и, едва сдерживая смех, поставил его на прежнее место.  — Играй по честному… — И это говоришь мне ты, чертов интриган?! — Ну, мы же играем в шахматы, а не в войнушки! — Второе было бы более уместно. — процедила рыжая фурия, метая в меня громы и молнии красноречивым взглядом. — Хочешь надрать мне задницу? — Не вижу смысла, — чопорно ответила она, — хотя, не спорю, предложение заманчивое. — Ну, мы пожалуй пойдем, — хватая за руку сестру и быстрым шагом направляясь к выходу, бросил Арман. — Хорошего дня. Мы одновременно коротко кивнули, сверля друг друга яростными взглядами, и едва за детьми закрылась дверь, начался грандиозный скандал. — Как ты мог притащиться сюда в таком виде? — В каком? По-моему, мой внешний вид соответствует требованиям высшего общества. — притворяясь, что не понимаю, о чем идет речь, пожал плечами я. — Не строй из себя идиота, ты понимаешь, о чем я говорю. — еще больше злилась Селена. Она отшвырнула доску в сторону, а черные и белые фигуры с грохотом упали на пол, разлетевшись в разные стороны. — Я о сильном запахе мускуса, который, кажется, пропитал каждый сантиметр твоего тела. От тебя несет сексом. — скривилась она. — Завидуй молча… — процедил я, наблюдая за ее реакцией. Лицо Селены вытянулось от изумления, а в глазах сверкнули слезы. — Да как ты смеешь… — со свистом выдохнула она. — Да брось, вчера ты четко дала понять, что хочешь меня. Ведь не зря же ты крутилась обнаженной перед моим носом. А я ушел, предпочтя общество горничной твоему. И теперь ты бесишься от того, что не получила желаемое! — Горничная? — еле слышно прошептала она. — Ты переспал с прислугой? — А что? Ты же предпочла мне русского генерала. — Ты мстишь? — Нет, просто снял напряжение, вот и все. — равнодушно отозвался я, рассчитывая пуще прежнего разозлить красотку. Убью одним выстрелом двух зайцев: отомщу за физические и душевные терзания, и вот она, та самая мотивация, о которой я думал накануне этого разговора. Злость. Именно она становится толчком для дара. Именно она пробуждает наше «я», волной поднимая и обостряя все чувства до предела. «Ну, что же, посмотрим, на что она способна». — Послушай, давай уясним одну простую истину, — развел руками я. — Десять лет прошло. Я думал, что тебя вообще уже нет в живых, так что, извини, но мы с тобой свободные люди, поэтому то, кто спит в моей постели — не твоя забота. Окей? — признаю, схитрил, но что поделать. — Знаешь что, катись в ад! — вскакивая с дивана, крикнула она. — Мне плевать на то, кто ублажает тебя по ночам, но будь добр, скрывай следы своих похождений, потому что с тебя будут брать пример дети. — Ой, я тебя умоляю, — ты волнуешься не о них, а о собственной нервной системе! Тебя задевает это, признай! — Пошел к черту! — она схватила со стола светильник и запустила в меня. К счастью, я чудом поймал хрупкий предмет интерьера, едва успев поставить на место и увернуться от летящей в меня шахматной доски. Сейчас предметы летели в меня с гораздо большей скоростью, нежели во время скандалов, когда она была человеком. Но мне везло. Я пока успевал уворачиваться, ловя летящий со скоростью пули очередной снаряд, при этом не получив следующим. — Успокойся, истеричка! — крикнул я, когда в меня полетели со скоростью пушечного ядра книга, глобус и вазочка с конфетами. — И вообще, что это за метод выяснения отношений? Импровизируй! Удивляй! — пошутил я, но Селена, судя по-всему, шутку не оценила, поддев рукой стол из массивного ореха и, направила на меня. Я чудом пригнулся, и тяжелое орудие пролетело надо мной в считанных сантиметрах, едва не зацепив. С жутким грохотом он впечатался в стену и разлетелся осколками дерева. — Это я истеричка? — огибая меня со скоростью звука и подбирая с пола обломанную ножку стола, Селена направила ее в мою сторону, сотрясаясь от переполнившей ее злости. «Ну же, давай, выпусти его…» — мысленно подначивал я, ожидая, что моя королева не выдержит, и ярость раздиравшая изнутри, наконец, вырвется наружу. Но она разъяренной тигрицей металась по библиотеке, расшвыривая все подряд, намереваясь пришибить меня. — У меня от твоей беготни, голова закружилась! — скривился я, имитирую плохое самочувствие. — Ты решила убить меня своим мельтешением? Прекрати, а иначе, меня сейчас стошнит. На мою реплику, меня со всей аристократичностью, обложили трехэтажным матом. — Фу, как грубо, — поморщился я. — Селена, объясни мне, почему ты так взъелась? У тебя на меня какие-то планы? Беспорядочное мельтешение наконец прекратилось. Супруга замерла словно статуя, впившись в меня презрительным взглядом. — Как бы ни так! — прошипела она, стараясь как можно незаметней взять самый тяжелый фолиант, и судя по отразившемуся предвкушению на прекрасном, как у ангела лице, она собиралась обрушить мне его со всей страстью на голову. — Хватит. — наконец устав от этой игры, которую сам же и затеял, я подлетел к ней, и вырвал из рук книгу. — Давай договоримся так. Если тебе что-то от меня нужно, так и скажи. Если нет, то будем жить, как добрые соседи, не мешая друг другу. Идет? — Исчезни, б…ть! — выкрикнула она, но не дожидаясь действий от меня, сама развернулась и пулей выскочила за двери, оставив меня наедине, в превращенной в руины библиотеке. маскулинизм — идеология направленная на расширение мужских прав и дискриминацию женщин. Одним словом, женщины бесправны и полностью находятся во власти мужчин.