Tattooed Upon My Soul

Молли приехала домой и поставила машину в гараж, решив, что больше никогда не сядет за руль. Она вдруг осознала, что несколько секунд была подчинена властному желанию умереть. Если на её пути в тот момент оказалось бы какое-нибудь препятствие — другой автомобиль или столб — она не думала бы о последствиях. Дикое желание прекратить эту боль. Это как удалить зуб вместе с нервом. Это как ампутировать конечность, повреждённую гангреной. Это как скомкать себя, будто неудачную страницу, и выбросить в мусорное ведро. Она вспомнила, как женщина прижала к себе маленькую дочь, едва не оказавшуюся под колёсами нового белоснежного форда… Брюнетка громко всхлипнула и опустилась на пол отцовского гаража, пропитанного запахом машинного масла. Она закусила губу и заплакала, стараясь сдержать стоны, рвущиеся из измученной чувством вины груди. Она подумала о собственной матери… Девушка плакала, сидя на полу рядом с автомобилем, положив голову на его переднее крыло. Её пальцы дрожали, её знобило, во рту пересохло. Это была её первая слабость перед возможностью прекратить мучения быстро. Но что-то подсказывало Молли, что это лишь начало. Её будет тянуть на опасные крайности снова и снова, чтобы почувствовать дыхание смерти. Чтобы ощутить кожей жёсткое прикосновение её костлявых пальцев. Чтобы однажды почувствовать её леденящий поцелуй на своих губах. Детектив Сандерс был прав, предупреждая свою племянницу. Далеко не каждый способен выбраться из омута, в который девушка добровольно нырнула, позволив себе влюбиться в Честера и его музыку. Но, пожалуй, у неё просто не было выбора. Это должно было случиться, и это произошло. Теперь Молли казалось, что она росла в ожидании этой любви…

***

На следующий день в школе она ощутила на себе новую порцию «признательности» со стороны Нэнси Болл. Высокой блондинке не терпелось укоренить отвоёванные позиции. Теперь, когда её соперница была подвергнута публичному унижению, было так просто овладеть ситуацией. Молли вошла в класс, и все девочки дружно отвернулись, проигнорировав её глухое, но вполне доброжелательное «привет». Даже Дженнифер, помявшись немного, скользнув бегло взглядом по лицу подруги, затем повернулась к ней спиной и продолжила разговор с другими одноклассницами. Эванс почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось, образуя затягивающую пустоту. Нужно было взять себя в руки и не давать им большего повода. Она, словно всё идёт так, как обычно заведено, молча положила учебник и тетради на парту. Брюнетка села и, как ни в чём ни бывало, принялась завязывать хвост на затылке, чтобы густые чёрные волнистые пряди не мешали заниматься. Но глаза предательски наполнялись слезами, и жутко больно кололо в груди… «Дженнифер?..», — с горечью Молли закусила губу и сделала вид, будто повторяет недавно пройденную тему, а сама отчаянно поднимала глаза к потолку, чтобы заставить слёзы течь обратно. Она ни за что не расплачется на глазах у тех, кому лишь это и нужно. Ни за что. — Эванс, убери свои вонючие патлы!.. — пухлая, но не в угоду своей добродушной внешности, жутко злая, девочка из свиты Нэнси больно дёрнула Молли за волосы, когда они случайно упали на парту позади. Брюнетка поспешно провела рукой по волосам, чтобы убрать пряди со спины и закинуть их на плечи. До её ноздрей донёсся пряный аромат спелой земляники. Другие девочки захихикали, а Чарли Вудс приобрёл весьма самодовольный вид, осознав, что Эванс объявили бойкот. С тех пор, как она послала его нахрен, парень просто от души наслаждался каждым её падением. «Они — не самая большая твоя проблема…», — пыталась утешить себя Молли, пока следила за тем, как девочки во время урока передают друг другу записки, то и дело поглядывая на брюнетку и ухмыляясь. Некоторые одноклассники бросали в её сторону сочувствующие взгляды, но никто из них не стал бы всерьёз поддерживать Эванс, боясь стать следующим козлом отпущения. Вечером девушку снова бил озноб из-за ежечасно переживаемого стресса, она плакала в подушку, когда её родители думали, что их дочь давно спит. Она чувствовала себя жалкой, одинокой и убогой всю ночь, но проснувшись утром внезапно осознавала, что ей вдруг стало всё равно. Молли поняла, что кто-то будто просто вычёркивает из её жизни лишние слова и слова-паразиты, правильно расставляя запятые и точки, чтобы предложения красиво начинались и красиво заканчивались. Чем больше её пытались сломать, тем более она чувствовала себя цельной. Когда становилось совсем плохо, она доставала из шкафа куртку Честера, которую он предложил девушке оставить себе, и, укутавшись в неё, она так и ложилась в постель. Это помогало перестать дрожать и быстро уснуть, чтобы утром чувствовать себя отдохнувшей. Но было непросто расставаться с курткой, и Молли выключала будильник снова и снова, представляя, что это сам Честер крепко держит её в своих объятиях и не желает никуда отпускать.

***

Одним февральским днём девушка выходила из школьных дверей, опустив низко голову, следуя к школьному автобусу. Машина пылилась в гараже к огорчению мистера Эванса, зато к счастью миссис Эванс. Она старалась не смотреть на равнодушно-насмешливые лица, пока взгляд её не упал на высокого парня, заставив вздрогнуть от неожиданности. Во дворе её школы, засунув руки в карманы просторных джинов, прогуливался Шон Дауэлл, барабанщик Grey Daze. Он будто ждал кого-то. Но кого? Молли была уверена, что Честер на занятия ещё не вернулся… — Привет… — она подошла к парню, и тот словно очнулся от своих мыслей. Шон приветливо улыбнулся, и по его шумному выдоху брюнетка поняла, что дожидался он вовсе не Беннингтона. Он был здесь ради неё. Но зачем?.. — Что ты здесь делаешь?.. — парень молчал, поэтому Молли нетерпеливо задала интересующий её вопрос. — Тебе известно что-нибудь о Честере?.. Но в эту минуту несколько одноклассников Беннингтона узнали барабанщика Grey Daze и подошли, чтобы поздороваться. Один из них похабно покосился на Эванс и подмигнул Шону: — Знаком с нашей «алой буквой»?.. — оскалился он, протягивая руку музыканту. — Слышал, она только рок-звёздам даёт… Как она, кстати?.. Лицо Дауэлла окаменело, он дёрнул протянутую ему руку и заехал парню в нос. Тот отлетел в сторону и едва удержался на ногах. Он смеялся от унижения и обиды, стараясь скрыть под показной весёлостью своё разочарование. — Кто-нибудь ещё хочет поинтересоваться?.. — с вызовом обратился Шон к остальным парням. Но другие лишь в растерянности попятились от высокого музыканта, который был достаточно крепок, чтобы навалять им всем разом. Школьники, медленно тянущиеся из здания, с интересом останавливались неподалёку в надежде на интересное шоу. Одноклассницы Молли перешёптывались, бросая брезгливые взгляды на Эванс, и заинтересованно оглядывали Шона. — Давай подвезу… — он хмуро осмотрелся по сторонам и приобнял брюнетку за плечи. — В машине поговорим… Барабанщик Grey Daze бороздил улицы Финикса на стильном крайслере 1976 года выпуска. Машина была ужасно грязной, и девушка поймала себя на мысли, что чуть не предложила услуги автомобильного салона мистера Эванса, при котором также работала мастерская и автомойка. «Закажите мойку и получите возможность техосмотра с пятидесятипроцентной скидкой!.. — подумала она и улыбнулась, представив, как обрадовался бы отец. — Акция действует до конца месяца!..» Вместо этого Молли, очищая переднее пассажирское сидение от сигаретного пепла, сказала Шону: — Тебе бы машину помыть… — Да знаю!.. — махнул он рукой. — Ты как Беннингтон… Это сравнение заставило брюнетку улыбнуться ещё шире. Она назвала свой адрес. Но, блеснув лишь на секунду, её белые зубки снова скрылись под плотно сжатыми губами: — Ты знаешь, как он?.. — Он в порядке, — уверенно заявил музыкант, выезжая со двора школы. Любопытные взгляды всё ещё провожали автомобиль. — Меня теперь больше волнует, почему тот придурок назвал тебя «алой буквой»? Молли фыркнула и покачала головой: — Последнее время я здесь не в почёте, знаешь ли… — она взглянула в окно, обернувшись на здание школы, которое осталось далеко позади. — А в колледж мне ещё не скоро... — Я этой весной снова попробую поступить… — вздохнул парень. — В прошлом году провалил экзамены… — Тебе это не к чему… — мечтательная улыбка снова тронула губы брюнетки. — Ваша группа обязательно добьётся мирового успеха, и тогда будет некогда вам учиться или работать!.. — Это не про нас… — обречённо проговорил музыкант, но с благодарностью взглянул на девушку. — Я сейчас пытаюсь заключить контракт, но пока Честер в клинике, это невозможно… Они должны быть уверенными, что он не подведёт… — Он не подведёт! — твёрдо выговорила Молли. — Я знаю… — протянул Дауэлл. — Но ребятам с лейбла одного честного слова недостаточно… — Ты с ним виделся после концерта?.. — с надеждой поинтересовалась Эванс, когда машина уже приближалась к её дому. — Нет… — мотнул он головой с длинными светлыми волосами, убранными в небрежный хвост. — К нему никого не пускают… Никого, кроме родственников… «Жаль всё-таки, что я не его сестра…», — снова вздохнула девушка, закусив губу. — Шон… — нахмурилась она. — Так что ты делал во дворе школы?.. Музыкант остановил автомобиль около её дома и, помолчав немного, поднял на брюнетку голубые глаза: — Я ждал тебя, Молли… — признался он. — Хотел увидеть тебя… Не мог перестать думать о тебе с того самого вечера, когда нас познакомила Кори… Я знаю, что мечтаешь ты совсем о другом парне, но… Он рядом быть не может, а я могу… и он… поверь, он совершенно не тот, за кем тебе стоит стремиться… Надежда на то, что это Честер попросил друга узнать, как у неё дела, тут же сдулась, как воздушный шарик, а губки брюнетки наоборот надулись: — Я уже слышала нечто подобное от своего дяди… — она опустила глаза. — Спасибо за то, что подвёз меня, Шон… Пока… Молли вылетела из автомобиля. Музыкант звал её, стараясь задержать, но она быстро засеменила в сторону дверей и очень скоро скрылась в доме. Девушка поднялась в свою комнату и осторожно выглянула в окно. Крайслер ещё некоторое время постоял, а затем, разочарованно визгнув шинами, резко тронулся с места… На следующий день в школе ничего не изменилось. Девочки продолжали делать вид, что Молли не существует. Парни по-прежнему отпускали за её спиной грубые шутки в её адрес. Лишь тот одноклассник Честера, которому Шон разбил нос, молча отворачивался, когда девушка проходила мимо. И она всё ещё старалась быть выше этого. У неё прекрасно получалось, потому что она вдруг осознала, что совсем не скучает по Дженнифер и по другим девчонкам. То, что должно было стать для неё наказанием, стало хорошим жизненным уроком. Им было досадно, что их «акция» не возымела должного действия. Они рассчитывали загнать Молли в угол, но там она чувствовала себя так комфортно, ежеминутно пропадая в мире собственных грёз. Никакие внешние воздействия не могли нарушить заведённого внутри распорядка. Надежда вновь увидеть Честера размывала слабенькой волной холодные каменные стены, которые реальность пыталась возвести на её пути к нему…

***

В этой немой борьбе девушка провела всю весну. Всё это время Шон встречал её после школы, звонил ей по выходным и пытался уговорить сходить с ним куда-нибудь. Каждый раз получая решительный отказ, упрямый музыкант не сдавался. Но в очередную пятницу он не стал предлагать Молли встретиться на выходных, и это её немного расстроило. Потому что именно сейчас она поняла, что не хочет оставаться в одиночестве, когда жаркое майское солнце возвещало о приближающихся летних каникулах. Все кругом гуляли, влюблялись, встречались. И девушке стало грустно от того, что она позволила всем этим обстоятельствам забрать у неё возможность на нормальную жизнь среднестатистического подростка. Молли подняла на парня грустные глаза, когда он остановил свой крайслер под её окнами, и миссис Эванс приветливо помахала ему рукой: — Есть планы на уикенд?.. — Вообще-то да… — таинственно улыбнулся Дауэлл. — Честер закончил реабилитацию и возвращается домой… Сердце затрепетало, задевая своими мягкими крыльями окаменевшую грудную клетку девушки. Дыхание её сбилось, а щёки порозовели. От глаз Шона не скрылась такая молчаливая, но бурная реакция. — Прости, я не могу тебя позвать, это будет странно… — протянул парень. — Там будут только его близкие друзья, понимаешь?.. — Понимаю… — тихо ответила брюнетка, сглотнув уже знакомую ей горечь. — Только близкие… С тех пор она каждый вечер открывала телефонную книгу. Она уже давно нашла нужный ей номер телефона квартиры миссис Беннингтон. Она не оставила закладку, потому что запомнила страницу наизусть. Впрочем, потом уже было не обязательно вспоминать её, потому что книга сама открывалась в нужном месте. Заветные несколько цифр будто были пропечатаны более жирным шрифтом. Молли казалось, что выглядят они ярче. Как только она узнала, что Честер здоров, она каждый вечер перед сном открывала телефонный справочник, словно молитвенник. Каждый раз она брала трубку, а спустя секунду опускала её на место, выключала ночник и зарывалась лицом в подушки, отчаянно краснея. Иногда она всё-таки решалась позвонить, но как только слышала мягкий женский голос на другом конце, её словно парализовало… Спустя несколько таких бесплодных вечеров брюнетка поняла, что так продолжаться больше не может. Или она наберётся смелости и позвонит Честеру, или она оставит пустые надежды, что он сам будет пытаться её найти. Если бы хотел, давно бы уже нашёл… Дрожащими руками она нажимала кнопки одной рукой, другой — прижимая трубку к уху. Она не знала, как начать этот разговор. Миллионы раз она прокручивала разные сценарии в своей голове, но каждый раз «её Честер» говорил то, что ей бы хотелось, чтобы он сказал. Молли понимала, что в реальности он вряд ли даже её вспомнит… С первым длинным гудком в её горле стало так сухо, что она была не в силах проглотить эту навязчивую панику. Со вторым длинным гудком её ладони стали неприятно влажными. С третьим длинным гудком возникло ощущение тошноты и желание немедленно положить трубку, но девушка стойко поборола эту трусость. — Слушаю… — его мама ответила на звонок. — Да?.. — Здравствуйте… — сиплым голосом отозвалась Эванс. — Скажите, а… Честер дома?.. — Дома… — протянула женщина с сомнением, не узнавая по голосу, что же за девушка звонит его сыну. — Сейчас я ему передам… минуту… «Боже!..» — Молли вцепилась в телефонную трубку, как в спасательный круг. Она услышала приглушённые шаги миссис Беннингтон, и её голос прозвучал издалека: «Милый, тебя к телефону… Какая-то девушка… Нет…» — Алё?.. — небрежно и несколько раздражённо ответил музыкант. Брюнетка обречённо рухнула на свою кровать и, облизав губы, едва слышно произнесла: — Привет… — она зажмурила веки, чувствуя, что перешагнула черту невозврата. — Привет… — буркнул в ответ Честер, и по его голосу нельзя было понять, узнал он её или нет. — Это Молли, мы познакомились с тобой зимой после вашего концерта, помнишь?.. — выпалила она в отчаянии и снова зажмурилась, запуская руку в спутанные кудри. Короткая пауза. — Ах, чёрт!.. — Беннингтон усмехнулся, и его голос стал гораздо теплее. — Спасибо, что напомнила о моём позоре… Девушка убрала трубку от лица, прикрыла динамик рукой и шумно выдохнула. Затем снова поднесла трубку к уху: — Ты про то, что у тебя не встал?.. — весело поинтересовалась она, стараясь придать беседе ту непринуждённость, которая у Честера выходила слёту. — Не парься, нам всё равно не дали бы сделать это… Молли слышала его тихий смех, нежное дыхание, и ей безумно хотелось сказать ему прямо, как долго и как сильно она этого ждала. Но так было нельзя. Она не имела право так говорить. Она не хотела его пугать. Но она хотела, чтобы он знал — она переживала. — Знаешь, я виню себя за то, что ты попался тогда… — проговорила девушка. — Зря я потащила тебя в дядину машину… Она снова услышала его вздох — Беннингтон набирал воздух в лёгкие, собираясь что-то сказать, но Молли его опередила: — Из-за меня ты загремел в этот жуткий реабилитационный центр на несколько месяцев!.. Возникла пауза. Честер выдохнул, откашлялся и смущённо пробормотал: — Не из-за тебя, а из-за наркотиков… Брюнетка тяжело вздохнула, отпустив наконец свои волосы и перестав спутывать волнистые локоны: — Всё равно… — осмелев она добавила, — Может, встретимся как-нибудь?.. Затянувшаяся очередная пауза не обещала ничего обнадёживающего. Молли ждала, что музыкант напомнит ей о своей девушке. Она думала, что теперь то он точно решит быть примерным бойфрендом для своего «ангела». Поэтому так странно и нелогично прозвучал его легкомысленный ответ: — Ладно…