Выбор

Вода текла по коже, горячая, почти обжигающая, но этого было мало, чтобы заглушить боль внутри. Стою в душе, оперевшись лбом о холодную стену, и позволяя струям воды скрывать слёзы, которые лились бесконечно. Бесполезно. Я ненавидела себя за то, что позволила этому чувству пустить корни так глубоко, что теперь вырвать его было невозможно. А его глаза — эти холодные, равнодушные глаза, которые в тот момент смотрели мимо меня. Я тонула в этом чувстве, которое было слишком большим, слишком сильным, чтобы побороть его одной волей. Мне казалось, что я выплакала всё до капли. Но стоило ему просто появиться, и всё обрушилось вновь. Хотела бы я отпустить, но не могла. Хотела бы забыть, но вместо этого запоминала каждую деталь, каждое слово, каждый взгляд. Эта боль была моей тюрьмой, а мои чувства — цепями, которые держали там. Сердце вцепилось в него, как утопающий хватается за последний обломок корабля. Оно не хочет оставлять его. Не хочет рвать эту тонкую ниточку, пусть даже она порежет её до крови. Я зависела от его присутствия, от этих случайных мгновений. Может, мне стоило просто остаться здесь — в этом бесконечном круге боли и надежды, где он рядом, но никогда полностью мой. Может, станет легче дышать. Но, это ложь. Стою под струями воды так долго, что кожа на пальцах становится морщинистой, а тело уже перестало ощущать обжигающую температуру. Сквозь запотевшее стекло душевой смотрю на окно, за которым ночной город горит огнями, мерцает тысячами жизней. Где-то там, за этим стеклом, у кого-то всё проще. Легче. Понятнее. Доступнее. Мои мысли цепляются за это ощущение «где-то там», пока звук открывающейся двери не вырывает меня из плена размышлений. Драко заходит без стука, без лишних предупреждений. Слышу, как он стягивает пиджак и галстук. Сквозь шум воды замечаю белоснежную рубашку, которая сидит на нём идеально. Медленно, пуговица за пуговицей, он расстёгивает её, снимает обувь, брюки, боксеры. Его взгляд ни на секунду не покидает меня, а я делаю вид, что не замечаю. Он открывает стеклянную дверь и заходит под душ. Обжигающие струи бьют ему в плечи, но он никак не реагирует. Ему всё равно. Драко стоит передо мной, не говоря ни слова, и я чувствую, как его пальцы ложатся мне на подбородок. Поднимает моё лицо, вынуждая смотреть ему в глаза. Упрямо отвожу их, сосредотачиваюсь на стене за его плечом, на тёмном пятне плитки, на чём угодно, только не на нём. В ответ он только сильнее сжимает мою челюсть, поворачивая лицо к себе. Его взгляд пронзительный, острый, словно он видит всё — каждую слезу, которая смешивается с водой и стекает по моим щекам. Абсолютно все. Обиду, боль, возмущение, которые я тщетно пытаюсь скрыть за маской равнодушия. Он долго смотрит на меня, молчит, будто взвешивает что-то внутри себя. Затем глубоко выдыхает и разжимает пальцы. А его руки обнимают меня, крепко, почти жёстко, не оставляя ни единого шанса на движение. Он держит меня так, что я даже дышать боюсь. Склоняется к моей шее, оставляя лёгкий, почти невесомый поцелуй. На мгновение замирает, как будто собирается с силами, чтобы набрать воздуха. — Не делай так, — наконец произносит Драко. Его голос звучит иначе. Впервые в нём нет ни приказа, ни жёсткости, ни даже привычной усталости. Нет ни капли прежнего цинизма, ни этого ледяного безразличия, которое он так хорошо умел демонстрировать. Он звучит мягко, почти заботливо. — Потом я буду сожалеть больше, чем ты. Лучше бы он ничего не говорил. Лучше бы промолчал, отвернулся, отстранился. Сказал какую-нибудь привычную, бессмысленную фразу, оставил всё, как есть. Но нет. Он говорит так, что его слова бьют прямо в сердце. Больно. Точно. Как всегда. Каждое его слово — удар в яблочко. В десятку. Словно он по-другому просто не умеет. Мой взгляд устремлён в горящий миллионами огоньков ночной город за окном. Жизнь там, за стеклом, течёт иначе — спокойнее, яснее, без той путаницы, что царит в моей душе. Его горячее дыхание касается моей шеи. Он держит меня так, будто боится, что я исчезну. Но эта близость, вместо того чтобы согреть, только усиливает внутреннюю боль. Я делаю глубокий вдох, собирая остатки смелости, и произношу, стараясь, чтобы голос звучал ровно: — Ты не можешь дать мне определённости. Ты не можешь постоянно испытывать меня. Я хочу уйти. Слова звучат твердо, но внутри всё сжимается. Я сама не верю в них. Как можно уйти, когда каждый раз, стоя перед ним, я будто теряю способность дышать без него? Но разум упорно твердит, что нужно вырваться, вырвать эту связь, как нездоровую клетку, чтобы, наконец, выздороветь. Драко приподнимает голову, его лицо оказывается так близко, что я могу разглядеть каждый оттенок в его серых глазах. Они сверкают, как металл, холодные и решительные. Он смотрит на меня пристально, требовательно, так, словно хочет, чтобы мои слова исчезли, не успев осесть в воздухе. — Можешь попробовать, — произносит он, выделяя каждое слово с такой чёткостью, что они проникают в самую глубину. — Но я найду тебя. Каждый раз. Голос низкий, хриплый, полный уверенности. В этих словах нет угрозы, только холодная констатация факта. Так бывает, когда человек знает себя слишком хорошо и свои границы слишком чётко. Драко смотрит на меня так долго, что кажется, время замерло. Я чувствую его силу, его власть, его одержимость, и мне становится одновременно страшно и невероятно спокойно. А затем он резко притягивает меня ближе, его губы накрывают мои. Поцелуй грубый, жадный, как и всё, что связано с ним. Его объятия такие крепкие, что у меня перехватывает дыхание. Он держит меня так, как будто может сломать. Я чувствую, как через этот поцелуй он передаёт мне всё, что не может выразить словами: свои извинения, своё нежелание отпустить, свою ярость от того, что я пытаюсь уйти. И хотя мой разум кричит, что всё это неправильно, сердце замирает от этой силы, от того, как он вкладывает в свои действия всё, что скрыто за его фасадом. Это одновременно освобождает и разрушает меня. После всех слов, действий, которые мгновенно отзывались во мне, Драко решительно вытаскивает нас из душевой. Его руки аккуратно оборачивают меня белоснежным полотенцем. Он промокает воду с моей кожи, вытирает волосы, его движения нежные, почти ласковые. Поднимает меня на руки, и мне ничего не остаётся, как обхватить его шею, чтобы не потерять равновесие. Его взгляд остаётся спокойным, сосредоточенным, когда он несёт меня в спальню. Он бережно кладёт меня на кровать. И я, глядя на него, почти жду, что он уйдёт. Что этот момент закончится так же внезапно, как начался. Что его терпение иссякнет, его забота исчезнет, уступив привычной холодности. Но вместо этого ложится рядом. Без слов. Просто притягивает меня к себе, обнимая сзади. Руки обвивают мою талию, прижимая меня к нему так, что моя спина ощущает каждую линию его тела. Я слышу его дыхание. Ровное, размеренное, будто он действительно спокоен. Его сердце бьётся так уверенно, словно у него нет ни одной проблемы в этом мире. Темнота комнаты обволакивает нас, свет из окна мягко освещает стены, создавая иллюзию уюта. На миг мне кажется, что это нормально. Что мы всегда засыпаем вот так — вместе, рядом, в тишине. Что я проснусь, и он всё ещё будет здесь. Но это только иллюзия. Я знаю, что это ложь. Я знаю, что он уйдёт. Часть меня всё же радуется. Эта часть хочет раствориться в нём, забыть всё и прижаться ближе. Хочет обвить его руками, почувствовать его дыхание на своей коже, положить голову на его грудь и просто заснуть. Но другая, израненная, измотанная болью и разочарованиями, кричит, напоминая о том, что было. Напоминая о том, что я видела этим вечером. Я существую между этими двумя чувствами, словно на грани ножа. Эмоционально раскачиваюсь из стороны в сторону, не зная, куда мне деться. Мои веки начинают тяжелеть. Я почти засыпаю, но мысли никак не отпускают. А в темноте всегда становится проще — проще говорить, проще задавать вопросы, на которые в ином случае не хватило бы храбрости. И вот, слова сами слетают с губ, словно пробивают тонкую плотину молчания. — Ты с ней тоже спишь? — мой голос едва слышен в тишине комнаты. На мгновение Драко молчит, его дыхание становится глубже. Я чувствую, как его руки сильнее прижимаются к моей талии. Моя спина буквально впечатывается в его грудь. — Зачем, если у меня есть ты? Он произносит это так, будто мой вопрос для него не имеет никакого смысла. Как будто ответ очевиден. Для него это действительно кажется простым, но для меня — нет. Решаю больше ничего не говорить. В эту ночь просто смиряюсь. Позволяю себе заснуть в его объятиях. Завтра всё начнётся сначала, как будто этой ночи и не было вовсе. Но утром меня ждёт несколько сюрпризов, которые окончательно сбивают меня с толку. Первое. Едва открыв глаза, слышу шум воды, доносящийся из ванной. Сначала думаю, что это мне показалось. Мозг, ещё не проснувшийся до конца, склонен подкидывать иллюзии. Но звук слишком реален, чтобы быть частью сна. Шум капель, стекающих по плитке, бульканье воды — всё звучит так, будто кто-то действительно находится там. Второе. В углу кровати аккуратно сложен идеально выглаженный костюм: брюки, рубашка, пиджак. Они лежат так, словно ждут своего хозяина, готовые к новому дню. И третье. Дверь ванной распахивается, и из неё выходит Драко. Волосы слегка влажными прядями падают ему на лоб, а тело обёрнуто только белым полотенцем, небрежно закреплённым на бёдрах. Кажется, он даже не замечает моего подозрительного взгляда — просто проходит, поправляя полотенце одной рукой, второй проводит по волосам, растрёпывая их ещё больше. Словно так и должно быть, он неспешно начинает одеваться. Легко натягивает свежие боксеры, затем брюки, двигаясь с такой уверенностью, будто это ритуал, отточенный до автоматизма. Его рука тянется к идеально выглаженной рубашке, которую он надевает неторопливо, методично застёгивая пуговицы одну за другой — сверху вниз. Между делом бросает мне: — Ты очень крепко спишь. Голос его ровный, без намёка на упрёк, скорее с лёгкой насмешкой. Запонки щёлкают, блеснув в лучах утреннего света. Я хлопаю ресницами, всё ещё пытаясь осознать реальность происходящего. — Что ты делаешь? — наконец вырывается у меня, голос звучит слишком громко в тишине комнаты. Он поднимает одну бровь, вопросительно глядя на меня. — Разве у тебя нет никаких дел? Ты не собираешься уходить? — договариваю я. Драко лишь слегка наклоняет голову, словно обдумывая услышанное. Затем, спокойно произносит: — На сегодня у меня ты. Собирайся. Слова звучат легко, как давно установленный факт, не подлежащий обсуждению. Когда Драко выходит из комнаты, я сдержанно поднимаюсь и иду в ванную. Как только дверь закрывается за мной, намеренно включаю горячую воду и принимаю самый долгий душ в своей жизни. Моё упрямство вырывается наружу. Специально. Демонстративно. Так, чтобы до него дошло, что меня этим не возьмёшь. Одевшись, выхожу из спальни и направляюсь в гостиную. Оттуда доносится низкий, холодный голос Драко. Тяжело вздыхаю. Он все еще здесь. Ждет. Когда захожу, первое, что я вижу, — его силуэт на фоне огромного панорамного окна. Лондонский горизонт растягивается за стеклом, мерцая утренним светом. Драко стоит спиной ко мне. Его рубашка идеально сидит на плечах, подчеркивая силуэт, рука небрежно засунута в карман, а второе предплечье опирается на стекло. Он говорит по телефону. Мои каблуки легким стуком отзываются об пол, останавливаясь всего в нескольких шагах от него. Драко оборачивается, медленно и оценивающе оглядывает меня с головы до ног. Его телефон оказывается в кармане, разговор завершен. Не торопясь берет пиджак, висевший на спинке дивана, и надевает его плавным движением. Подходит ближе, притягивает к себе, и без лишних слов ведет к камину. Он берет горсть летучего пороха, и швыряет в пылающий огонь, пламя мгновенно становится ярко-изумрудным, отражаясь в его серых глазах. — Малфой-мэнор. Прежде чем я успеваю осознать происходящее, нас обволакивает огонь, поглощая полностью. И через мгновение мы в просторной, богато украшенной гостиной. Высокие своды потолков, массивные канделябры, позолоченные карнизы, и тяжелые бархатные шторы, отбрасывающие на мраморный пол длинные глубокие тени. Драко, едва переступив порог камина, слегка отряхивает костюм. Пламя за нашей спиной тут же угасает, оставляя лишь легкий запах золы. Перед нами появляется домовой эльф. Его внешность скромна, но осанка и манеры говорят о безупречном знании этикета. — Лорд Малфой, с возвращением! — почтительно произносит он, чуть склоняя голову, его голос тихий, но отчетливый. — Подай завтрак в малую столовую. И зажги везде камины, — Драко говорит сдержанно, но в его тоне слышится безоговорочный приказ. — Сию минуту, господин, — эльф кланяется и исчезает с легким хлопком. Поворачиваюсь к Драко, скрестив руки на груди. — Не знала, что у тебя есть титул. — Часть наследия, — бросает он небрежно, словно речь идет о чем-то незначительном. Драко жестом указывает на комнату, как бы приглашая меня осмотреться. Но я и без этого уже поражена. Каждая деталь поместья словно кричит о его принадлежности к древнему роду. Здесь все продумано до мелочей: старинные гобелены украшают стены, изысканные вазы из редчайшего фарфора стоят на витых пьедесталах, а мебель… На одном лишь стуле можно разглядеть вековые гравировки, вырезанные вручную. — Ты здесь живешь? — спрашиваю, обводя взглядом гостиную. Драко едва заметно кивает, склонившись над столом у окна. Его внимание полностью сосредоточено на стопке писем. Одни он открывает, другие откладывает в сторону. Движения четкие, будто он привык к этому каждое утро. Я не могу удержаться от вопроса, слова слетают с моих губ сами собой: — А твоя невеста не будет против, что я здесь? Взгляд у него не дрогнул, он даже не удостоил мой выпад ответом. На мгновение мне кажется, что он просто проигнорировал меня. Но вдруг его голос раздается, ровный и спокойный. — Астория никогда здесь не была. Слова звучат обыденно, но для меня это неожиданно приятно. Слишком приятно. Уголки моих губ дрогнули в едва заметной улыбке. Это глупо, нелепо, и все же мое чувство собственной значимости поднимается до немыслимых высот. Подхожу к ближайшему окну, но, к своему удивлению, обнаруживаю, что это не просто окно, а искусно замаскированная дверь. Массивные деревянные створки, украшенные филигранной резьбой, выглядят частью стены, скрывая свой настоящий функционал. Мне хочется открыть ее, выйти наружу и вдохнуть свежий воздух, но погода за окном бушует. Однако вид, открывающийся передо мной, завораживает. Просторный сад словно сошел с картины. В стороне я замечаю стеклянную оранжерею. Внутри, несмотря на холодную зиму за пределами, застыло вечное лето. Цветы переливаются яркими красками. Я не могу оторвать взгляд, следя за извивающимися лозами, огромными бутонами и каскадами зелени. А чуть дальше, за оранжереей, виднеется лабиринт из высоких кустов. Я стою в тишине, впитывая этот пейзаж, и чувствую нечто знакомое. Легкое ощущение дежавю окутывает меня, будто уже видела это раньше. — Мы в Уилтшире? — спрашиваю, не оборачиваясь, основываясь на своих догадках и смутных воспоминаниях. Драко завершает чтение последнего письма, которое он аккуратно кладет на стол. Слышу его шаги, он подходит ближе, и вскоре оказывается за моей спиной. Его руки обнимают мою талию, опускает голову на мое плечо. Мы стоим так, вдвоем, глядя на пейзаж, развернувшуюся перед нами за стеклом. — Да, — подтверждает Драко, его голос звучит мягко, но в нем всё равно сквозит уверенность. — Тебе нравится? Не могу сдержать улыбки. Глупой, почти детской. Я бы могла сказать, что любила это графство всем сердцем, что бывала здесь очень часто. Но не говорю. Наш первый совместный завтрак проходит в тишине. Мы не обмениваемся взглядами, не пытаемся нарушить ее словами. На удивление, это молчание не напрягает. Оно кажется правильным, естественным. В такие моменты осознаёшь, что иногда можно обойтись без слов. Без них — тише, спокойнее. И этого достаточно. После завтрака Драко, показывает мне поместье. Мы переходим из комнаты в комнату, словно скользя по волнам вековой истории. Вскоре оказываемся в библиотеке. Это огромное, величественное помещение. Потолок теряется в высоте, полки книг уходят вверх, почти к самому небу, и их бесчисленные ряды создают ощущение бесконечности. — Судя по твоим итоговым оценкам в Хогвартсе, ты любила засиживаться в библиотеках, — замечает Драко с лёгкой усмешкой. — Бери всё, что захочешь. С этими словами он покидает меня, оставив наедине в этом храме. Первые несколько минут я просто стою, разглядывая книжные полки. Их коллекция поражает своей наполненностью. Здесь есть всё: от классической литературы до древних магических трактатов. Это место определённо могло соперничать с библиотекой Хогвартса, включая её запретную секцию. Однако я уверена, что самые табуированные книги Драко держит отдельно, подальше от любопытных глаз. Захватив несколько томов, я погружаюсь в чтение. Время летит незаметно. Через несколько часов, осознавая, что вокруг уже сгущаются сумерки, я откладываю очередную книгу и понимаю, что пора выходить. Простившись с этим местом, я решаю найти Драко. Коридоры в Мэноре впечатляют своим изяществом, но есть в них одна странность. На стенах нет ни одного портрета. Картины природы, сцены астрономии, абстрактные узоры и классическая живопись – всё, что угодно, но не лица людей. Это непривычно, даже странно, учитывая традиции магических династий. В домах таких семей, как у Теодора или Пэнси, стены просто увешаны портретами предков – от основания рода до последних поколений. Это негласное правило. Но здесь, в Мэноре, – ничего. Пройдя несколько одинаково величественных коридоров, я осознаю, что окончательно запуталась. Шаги гулко отдаются эхом, и всё вокруг кажется одинаковым. Я открываю первую попавшуюся дверь, надеясь выйти в какой-нибудь знакомый зал. Но за дверью меня ждёт нечто совершенно иное. Комната кажется пустой, почти безжизненной. У стены стоит массивное кресло, рядом с ним небольшой столик. На первый взгляд, это всего лишь заброшенный уголок в огромном поместье. Но интуиция подсказывает, что здесь скрывается что-то большее. Я делаю шаг вперёд, поднимаю взгляд и невольно замираю на месте. Стены. Они усеяны портретами. Сотнями портретов. Белокурые женщины, мужчины с холодными взглядами, пары, стоящие в торжественных позах. Портреты всех размеров, размещённые в строгом порядке. Они поднимаются выше и выше, до самого потолка. Комната кажется бездонной, словно башня, уходящая в бесконечность. Я стою в центре, запрокинув голову, ошеломлённая этим открытием. От их взглядов невозможно скрыться. Каждый портрет следит за мной, безмолвно и пристально. Чувствую, как дыхание перехватывает, а сердце начинает биться чаще. Медленно кружась вокруг своей оси, пытаюсь разглядеть лица. Но их слишком много. Одно лицо сменяется другим, как в калейдоскопе. Тишина здесь абсолютная, почти гнетущая. И вдруг раздается голос. — А она хороша, — произносит женский, низкий и слегка насмешливый голос. — Для грязной крови вполне неплохо, — раздаётся мужской, холодный и высокомерный. — Брось, Септимус, девчонка и вправду хороша собой, — отвечает другой, более мягкий, но с той же аристократичной ноткой. — Она красавица! — восклицает ещё одна женщина, её голос звучит тепло, почти ободряюще. Они смотрят на меня и теперь, похоже, спорят между собой. — Простите, я… — начинаю я неуверенно, намереваясь извиниться и как можно скорее покинуть это место, но меня прерывает женский голос: — Как тебя зовут, дорогая? — Гермиона. — Хорошее имя, — кивает седовласый мужчина на одном из портретов. Он сидит на стуле в окружении цветущего сада, и его поза излучает величественное спокойствие. — Шекспир был моим другом. Вы ведь знаете, что он был волшебником? Я удивлённо качаю головой. — Жаль, — вздыхает он, аккуратно поднося к губам чашку чая. — Какие времена настали, забывают великих. — Сейчас двадцать первый век, Брутус, конечно они всё позабудут. Всё это никому не интересно, — возражает другой женский голос. На портрете женщина со светлыми волосами и аристократическими чертами сидит за мольбертом, кисть и палитра в её руках. — Скажите, мисс Грейнджер, вы увлекаетесь искусством, театром? Что сейчас на пике популярности? — интересуется она, повернувшись ко мне. — Мерлин, Роза, сколько можно об одном и том же! — раздаётся ворчливый мужской голос с другого портрета. Это тучный мужчина, сидящий за массивным дубовым столом с газетой в руках. Роза и этот мужчина начинают спорить. Кажется, они супруги. Их оживлённая перепалка лишний раз это подчёркивает. Я обвожу взглядом остальные портреты и вдруг осознаю: все эти люди — предшествующие поколения рода Малфой. Их характерные белокурые волосы, утончённые черты лица. Генофонд, достойный восхищения. — Скажите, мисс Гермиона, вы давно знакомы с нашим Драко? — интересуется женщина с пушистым котом на руках. — Недолго, — отвечаю я. — Тем не менее, вы первая, кого мы видим, — замечает она с лёгкой улыбкой. — Я случайно забрела сюда, не хотела вас беспокоить, — начинаю оправдываться. — Нет, милая, ты первая, кто оказался в этом доме, — пристально посмотрев на меня, говорит она. — Аквила, ты её смущаешь, — звучит голос позади меня. Тяжело сглатываю, чувствуя, как сотни глаз продолжают следить за каждым моим движением. — Прошу прощения, но мне пора, — тихо произношу я, делая лёгкий реверанс. Сама не понимаю, зачем, но под давлением их взглядов, будто должна была это сделать. — Манеры у неё есть, — звучит одобрительный голос. — В отличие от этого мальчишки, — раздаётся недовольный мужской бас. — Хватит брюзжать, Арманд. Этому “мальчику” уже третий десяток, — с ноткой усталости произносит другой голос. Я не задерживаюсь, поспешно направляясь к двери. Выйдя за дверь, выравниваю дыхание, словно только что выступила в соло перед тысячным залом. И, по ощущениям, это было именно так. Сотни глаз, столько голосов, осуждающих и одобряющих — я будто прошла экзамен, о котором даже не знала. Провожу рукой по стене, пытаясь прийти в себя, и смотрю по сторонам. Коридор кажется бесконечным, но я выбираю направление — направо. Затем сворачиваю налево, полагаясь на смутное воспоминание о том, где находится выход в главный зал Мэнора. Пройдя несколько поворотов, наконец оказываюсь в большом зале. И там, я вижу Драко. Он сидит, закинув ногу на ногу, сдержанно, как всегда. В руках свежий выпуск Ежедневного пророка. Перед ним на изящном чайном столике стоит чашка кофе и тарелка с вычурными сладостями. Но ни одна из них не тронута. Я приближаюсь, а Драко, услышав мои шаги, слегка поворачивает голову. Его взгляд на миг задерживается на мне, теплый и спокойный. Без слов сажусь рядом. Он протягивает руку, обнимает меня за плечи и притягивает ближе. Всё это настолько естественно, будто происходит каждый день. Настолько легко, что кажется, мы всегда так сидели. Но это не так. Все дело в его внезапной, неожиданной нежности. Она приходит в моменты, когда ты этого совсем не ждёшь. Когда сердце уже настроилось держать дистанцию. И всё же это чувство сбивает с толку. Но отказаться невозможно. Проще расслабиться. Сдаться. Опускаю голову ему на плечо, ощущая под щекой мягкость ткани его рубашки и тепло, исходящее от его тела. Слышу его ровное дыхание, ощущаю, как его грудь слегка поднимается и опускается рядом со мной. Эти движения, едва заметные, убаюкивают, заставляют сердце биться чуть медленнее, размереннее. Закрываю глаза. Его руки крепко удерживают меня. На миг мне кажется, что никакая буря не сможет прорваться сквозь это кольцо защиты. Сон накатывает внезапно, будто кто-то нажал выключатель. Я не помню, когда в последний раз могла уснуть так легко. Даже самые мягкие и удобные кровати не могли бы заставить меня заснуть так быстро. Так непринужденно, как будто мир остановился, позволив мне забыться.