Выбор

Первый снег всегда приходит неожиданно, словно природа решает резко изменить декорации вокруг. Я стою у панорамного окна, обхватив руками плечи, и смотрю, как снежные вихри накрывают город. Крупные, пушистые снежинки кружатся за стеклом, медленно оседая на машины, фонари и ветви деревьев. Даже хаотичный ритм улицы, который кажется незыблемым, замедляется, укутываясь в мягкую тишину. Прошел почти месяц с тех пор, как я видела его в последний раз. Он исчез, как всегда, оставив после себя пустоту и молчание. Ни обещаний, ни прощальных слов. Просто ушёл. Но я знаю, что он вернётся. Всегда возвращается. Это не вопрос “если”, это вопрос “когда”. Недели, месяцы, годы — я никогда не знаю, сколько продлится его отсутствие. Но ожидание всегда давит своим гнетущим весом. И всё же, даже находясь за тысячи миль, он слишком близок. Драко поселился где-то глубоко внутри меня, как неизлечимая болезнь или укоренившееся воспоминание. Я не могу стряхнуть его присутствие, как нельзя стряхнуть эту белую зимнюю пыльцу с городских улиц. Я всё так же провожу ночи в его пустом доме, словно солдат, верный присяге. К закату возвращаюсь туда, в ожидании хотя бы тени его присутствия. А утром, просыпаясь в холодной тишине и осознавая, что его снова нет, смиренно ухожу. Без упрёков, без вопросов, не прикасаясь ни к чему, чтобы ничего не нарушить. Однажды, поздним вечером, когда я пришла домой, ничего не подозревая, меня ждала картина, которая заставила замереть. Тысячи алых роз заполнили весь коридор. Цветы были повсюду — роскошные, насыщенные, глубокого цвета страсти. Они загородили всё: стены, соседские двери, даже казалось, что свет мерцал иначе. Их аромат заполнил весь воздух вокруг, и на миг я не могла даже вздохнуть. У самой моей двери, на этой алой роскоши, лежала записка и небольшая коробочка. Я нагнулась, чтобы взять бумагу. На нём не было имени, никаких деталей — лишь два простых слова, которые всё перевернули: «Для тебя». Внутри коробки сверкало изящное ожерелье в виде змеи, светящееся в приглушённом свете. В остальном, мои дни проходят, словно вода сквозь пальцы. Время стирается, границы между утром, вечером и ночью размываются. Всё кажется однообразным, тягучим. Однажды Пэнси вырвала меня из монотонного течения жизни и увезла с собой в Париж. Она пригласила меня на примерку её свадебного платья, и я не могла отказаться. Когда Пэнси вышла из примерочной, у всех сотрудниц магазина перехватило дыхание. Она была не просто красивой — она была ослепительной. Белоснежная ткань платья мягко струилась по её фигуре, подчёркивая её тонкую талию и изящные плечи. — Как думаешь? — спрашивала она, вертясь перед зеркалом. Я лишь улыбнулась в ответ, не находя слов. Платье, как и её выбор, было идеальным. Тем временем Теодор уехал в Японию, ловко избежав пристального внимания Пэнси, чьи соколиные глаза были готовы выследить каждое его движение. Его исчезновение становится тихим актом сопротивления, едва заметным, но точно рассчитанным. Я отворачиваюсь от окна, где снег продолжает кружиться в танце за стеклом, и направляюсь в гардеробную. Достаю белоснежную шубу — идеальный выбор для зимнего дня. Спустившись вниз, вижу машину, поданную мистером Кольем. Несколько дней назад он позвонил, сообщив мне: «Кайден оставил вам наследство. Для его открытия требуется ваше личное присутствие». Машина останавливается перед высоким зданием. Войдя внутрь, я оказываюсь в просторном холле, где мягкий ковёр заглушает звуки шагов. Секретарь, словно по сигналу, провожает меня в кабинет, где всё уже готово к оглашению. Я сажусь в глубокое кресло из тёмной кожи, закинув ногу на ногу. Пальцы непроизвольно начинают скользить по подлокотнику, пока мой взгляд невзначай осматривает обстановку. Мебель из благородного красного дерева, массивные шкафы, заполненные толстыми юридическими томами, высокие окна, огромная хрустальная люстра. Всё здесь кричит о преуспевающем человеке. В кабинете, кроме меня, находится мистер Коль, удобно устроившийся в кресле неподалёку. Ричард Спенсер, адвокат, занимает место за массивным столом, покрытым зелёным сукном. Его внешний вид полностью соответствует обстановке: строгий костюм, начищенные до блеска туфли и безупречная прическа. — Итак, если все готовы, начнём, — произносит он с точностью и без лишней суеты, обращая на нас свой внимательный взгляд. Лёгкое движение руки, и конверт с завещанием оказывается вскрыт. Его голос звучит ровно и профессионально. Спенсер начинает с долгого вступления: говорит об обязанностях, юридических нюансах и процедуре, а затем переходит к сути. Я улавливаю лишь отрывки, не в силах сосредоточиться на каждом его слове. Он перечисляет недвижимость: адреса, автомобили, акции, ценные бумаги. Процесс затягивается до того, что я чувствую, как моё внимание начинает ускользать. Монотонность речи Спенсера убаюкивает, и я ловлю себя на том, что смотрю в окно, где снежинки лениво кружатся за стеклом. Но адвокат, словно обученный механической точности, без запинки продолжает перечислять список имущества. Мистер Коль, напротив, слушает с невозмутимым видом, едва заметно кивая в знак понимания. Он смотрит на меня лишь иногда, его лицо выражает спокойствие. Этот контраст между его сосредоточенностью и моей рассеянностью заставляет меня ещё сильнее задуматься о том, что сейчас происходит. Мой телефон начинает тихо вибрировать в сумке, словно напоминая о себе. Шум едва различим. Я медленно тянусь к сумке, стараясь не нарушить монотонный, уверенный ритм речи Спенсера, который без устали продолжает зачитывать длинный перечень наследства. Достав телефон, я опускаю взгляд на экран. Там высвечивается одно короткое, но всё объясняющее слово: Малфой. Я задерживаю дыхание. Мой взгляд прикован к экрану, а мысли мгновенно уносятся к нему, как будто ничего вокруг больше не существует. Снежинки за окном, запах дорогой мебели, даже голос адвоката — всё становится размытым и несущественным. Его звонок заставляет замереть. Я так долго смотрю на экран, что пропускаю момент, когда адвокат обращается ко мне: — Мисс Грейнджер, тут потребуется ваше участие, — раздаётся строгий голос мистера Спенсера, который выводит меня из этого краткого транса. Я поднимаю глаза на него, равнодушно встречая его укоризненный взгляд. Видимо, моя невнимательность успела его раздосадовать, но меня это мало волнует. Всё моё внимание всё ещё поглощено телефоном, пальцы замерли над экраном, готовые принять звонок. Но в ту же секунду, как только я собираюсь ответить на звонок, я вижу, как экран меркнет. Звонок обрывается в самый последний момент, исчезая буквально у меня под пальцами. Раздражение поднимается во мне волной, но я не позволяю ему прорваться наружу. Сделав глубокий вдох, я убираю телефон обратно в сумку, с усилием отрывая взгляд от его темного экрана. — Продолжайте, — говорю я спокойно, но голос выдает напряжение. Спенсер лишь слегка хмурится, но, вернувшись к своим документам, продолжает. А я, скрестив ноги, делаю вид, что слушаю, хотя все мои мысли теперь заняты этим неожиданным звонком. Оказалось, что Кайден на случай своей скоропостижной смерти завещал мне всё. Абсолютно всё. Каждое из тех многочисленных владений, адресов, акций и объектов недвижимости, которые адвокат перечислял последние тридцать минут, теперь переходило ко мне. Я никогда не думала, что окажусь в списке предполагаемых наследников. Даже мимолетная мысль об этом казалась нелепой и абсурдной. Но Кайден, как видно, думал иначе. Он принял это решение без моего ведома, без предупреждения. И теперь мне оставалось лишь столкнуться с реальностью. Это было не просто наследство. Это была ответственность, которая давила своей масштабностью. Одно дело — получить в дар трастовый фонд от родителей. И совсем другое — многомиллиардная действующая компания с акциями, которые требуют постоянного внимания, и сотнями сотрудников, зависящих от правильности моих решений. Всё это внезапно стало моей жизнью, и от осознания этого я чувствовала, как по спине пробегает холод. Стараясь выглядеть невозмутимой, я поднимаюсь, чтобы подписать документы. Подношу ручку к бумаге, выводя свою подпись на каждом листе. Но несмотря на всю важность момента, мои мысли упрямо возвращаются к одному: непринятый звонок от Драко. Один короткий миг, одно высветившееся на экране имя — и я больше не могу сосредоточиться. Как удивительно, что человек способен занять всё пространство в твоей голове одним-единственным действием. Выйдя из его кабинета, я остановилась на крыльце здания. В руках у меня были бумаги. Я смотрела на них, не зная, что с ними делать. Строки и цифры на страницах будто бы издевались надо мной. Я повернулась к мужчине, который сопровождал меня сюда. — Арнольд, возьмите, пожалуйста, компанию под своё управление. Вы явно разбираетесь в этом лучше, чем я. Мне бы не хотелось разрушить за месяц всё, что Кайден строил годами, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — А что касается поместья, оставьте там охрану и добавьте ежемесячное обслуживание. Он посмотрел на меня с пониманием. Его взгляд был почти отеческим, в нём читалось сочувствие и терпение. — Гермиона, я должен буду включить тебя в совет акционеров. У Кайдена было восемьдесят два процента акций, остальные принадлежат ещё двум людям. Ты будешь обязана присутствовать на ежегодных собраниях. Я молча кивнула. — Кроме того, при наиболее важных переговорах хотя бы один из акционеров должен будет быть на месте. Я заранее оповещу тебя. Я снова кивнула. Он выдохнул, словно уже знал, что я вряд ли запомню все эти нюансы. Не из-за неуважения или отсутствия интереса, а потому что мой разум стирает всё, что выходит за пределы моего привычного мира. — Я не смогу долго управлять компанией, — сказал он мягко. — Первое время я помогу всё наладить, а потом подыщу подходящую кандидатуру. Но, пожалуйста, не переживай. Я останусь управляющим и буду контролировать общие вопросы. — Спасибо, — тихо прошептала я, с трудом подбирая слова. Он кивнул, делая глубокий вдох, словно собирался с мыслями, прежде чем продолжить. — И, Гермиона, мои искренние соболезнования. Эти слова, сказанные с особой теплотой, задели что-то глубокое внутри меня. Я почувствовала, как горло предательски сжалось, но лишь еще раз кивнула в ответ. Арнольд привозит меня обратно домой, и, не задерживаясь, отправляется в Лондон. Я же, едва закрыв за собой дверь, быстрыми шагами поднимаюсь в квартиру. Документы из кабинета адвоката лежат у меня в руках. Направляюсь к сейфу, чтобы спрятать их, но планам мешает звонок в дверь.