Выбор

В тот момент всё изменилось. До этого ещё был шанс на благополучное завершение вечера. Если бы кто-то предупредил меня, послал хотя бы малейший знак — от любых богов или даже дьяволов — я бы не сказала этих слов, не сделала бы того, о чём могла пожалеть тысячу раз. На несколько секунд я ощутила перед собой железобетонную стену и растерялась. Никогда прежде я не оказывалась в таких местах в головах людей. Я стояла в полутьме перед бесконечной стеной, и не могла пошевелиться. Будто меня поразило Остолбеней. Что, чёрт возьми, происходит? Это должно было быть простым вмешательством — просмотреть последние воспоминания и мягко выйти из сознания. Люди редко замечают чужое присутствие в их голове. Это плохо. Очень плохо. В какой-то момент меня отпускает, и я вновь оказалась в окружении мягкого света ламп и полной тишины за круглым столом. Я не знаю, что делать дальше — встать и уйти или продолжать сидеть. Оба варианта казались неудачными. Моё сердце бешено колотится, а осознание надвигающихся проблем захлестывает меня. Но с непроницаемым лицом, делая вид, что полностью поглощена поеданием сочного ягнёнка от шеф-повара, я оставалась на месте. Главное — не показать ни капли неуверенности или сомнения. Будто это была просто ошибка. А может, он и вовсе ничего не заметил. Чёрт. Малфой достаёт сигареты и закуривает, явно медля с ответом. Кай начал раздражаться — он не любил ждать, и дело было даже не в терпении. Он прекрасно понимал сущность Малфоя и не мог позволить ему обыграть себя. Я могла его понять и, сидя рядом, ощутила волну неприязни к белокурому мужчине. — Мистер Харрингтон, у вас довольно обширный выбор покупателей, — впервые я услышала его голос. Низкий, глубокий, с интонацией, в которой было что-то опьяняющее. — К чему эта встреча? Он встряхнул сигарету в пепельницу. По его поведению невозможно было понять, заметил ли он меня. Если да — то ему либо всё равно, либо он умело скрывает своё отношение. Можно ли с ним договориться? Хотя что я могла ему предложить? Не хотелось втягивать в это Паркинсон. Я должна сама выбраться из этого дерьма. Я невзначай скольжу взглядом по нему, как будто впервые осознавая его присутствие. Он по-прежнему был расслаблен, его взгляд прикован к тлеющей сигарете. Выражение лица оставалось непроницаемым, по крайней мере, не угрожающим и не выдающим того, что он подозревает, что кто-то залез в его мысли. Но при этом от него веет холодом — моей безысходностью, его разрушением. С каждой секундой я всё больше осознаю свою глупость. Он знает. Знает, что это я. Он никак не выдаёт, молчит, давая мне прочувствовать всю нелепость моих действий. Его способности к окклюменции выше моих. Намного. Эта мысль приходит мгновенно, и я начинаю понимать всю суть развернувшиеся картины, в котором я нахожусь в самом проигрышном положении. Кайден резко откинулся назад и посмотрел на мужчину впереди. — Драко, я лишь пытаюсь заглянуть в будущее. И мне бы не хотелось однажды оказаться под прицелом национальной службы безопасности, — дипломатично произнёс Кай. — Полагаю, это и в твоих интересах? Я начинаю думать, что мы с мистером Колем и Петтигрю здесь лишние. Никто из нас не вмешивается, не произносит ни слова. Мы сидим, словно декорации — для вида, для фиксации этого разговора. Если Арнольд полностью игнорирует все, что происходит между двумя мужчинами, то Петтигрю слушает с жадным вниманием. Малфой, похоже, уже начинает скучать в нашем обществе. Он продолжает полностью игнорировать меня. Абсолютно. — Мои интересы тебя не касаются, — твёрдо произносит он. — Я сделал предложение. Довольно выгодное. Примешь его или нет — это твоё решение, Кайден. — Я думал, ты хочешь лабораторию в Ист-Энде? — Стройка может начаться и в другом месте, — нехотя отвечает Малфой. И вот, в этот момент крысиная морда решает вмешаться. — Мистер Харрингтон, позвольте. Я считаю, что местоположение вашего склада очень выгодно для нас, для нашей фармацевтической фирмы. Нам бы очень хотелось вновь обсудить некоторые детали и прийти к соглашению. Мы готовы пересмотреть все условия, — с самодовольным видом выдаёт Петтигрю. Кайден морщится, ему явно неприятен этот тип. Но, как я понимаю, он всё-таки хотел бы продать этот склад Малфою, только вот не желал выглядеть идиотом. Его деловая хватка и острая интуиция не позволяли ему попасть в ловушку. Быть в дураках. Он должен был точно знать, что задумал Малфой. И если это укладывалось в рамки его дозволенного, он бы начал сотрудничество. Мерлин, Кайден, почему именно сегодня? Дверь тихо открывается, и в комнату быстрыми, уверенными шагами входит мужчина. Высокий, смуглый, довольно привлекательный. Он одет почти как Малфой — тёмный костюм, идеально выглаженные брюки и белоснежная рубашка. Но на нём был ещё и галстук, в тон костюму, в отличие от Малфоя, который оставил верхние пуговицы рубашки расстёгнутыми. Мужчина подошёл к Малфою с левой стороны, наклонился к уху и начал шептать, прикрыв рот рукой. Не то чтобы сидящие здесь владели сурдопереводом, очевидно, это был способ показать, что разговор должен остаться приватным. Неужели боги наконец-то услышали меня? Прошу, пусть он встанет и уйдёт. Обещаю, больше никогда не помогать Кайдену. Просто встань и уйди. Пока мужчина что-то шептал на ухо Малфою, выражение его лица не изменилось ни на секунду. Он оставался таким же уравновешенным и расслабленным, без малейших признаков беспокойства. Он медленно поднимается из-за стола, обводит взглядом всех присутствующих, намеренно не задерживая его на мне, как будто меня здесь нет и никогда не было. — Неотложные обстоятельства, — говорит он, протягивая руку. Мужчина рядом передаёт ему белую визитку. — Позвони, когда решишься, Кайден. Малфой кладёт визитку на стол и быстрым движением толкает её вперёд. Визитка летит в нашу сторону. Нет. Она скользит по столу прямо ко мне и останавливается у кончиков моих пальцев. Я ощущаю лёгкий электрический разряд, словно тысяча иголок вонзаются в кожу. Я поднимаю взгляд, ожидая, что он, наконец, обратит на меня внимание. Но нет. Не оглядываясь, он покидает нашу немногочисленную компанию. Я выдыхаю. Уйти сейчас или подождать? Оглядываюсь на Кайдена, который крутит визитку в руках. На ней написано лишь «Драко Малфой» и цифры. Ничего лишнего. Интересный набор информации. — Мистер Коль, подготовьте документы о продаже и включите пункты, которые мы обсуждали ранее. Передайте их Луизе, пожалуйста. — Конечно, мистер Харрингтон. Это всё? — Да. Мистер Петтигрю, — он поворачивается к нему, — весьма признателен вам. Мистер Коль с вами свяжется. Петтигрю, воодушевлённый, радостно отвечает: — Вы сделали правильный выбор, доверившись нам, мистер Харрингтон. Я уверен, моё руководство высоко оценит ваши действия. Его руководство? Значит, он здесь всего лишь наёмный сотрудник. Теперь понятно, почему Малфой был так неохотно вовлечён в это. Кайден иногда бывает самонадеянным. Сверх меры. Кайден тоже поднимается, протягивает мне руку, и мы вместе покидаем полутёмное помещение, пропитанное глухими эмоциями — ожиданием, завистью, скукой. Наконец я делаю глубокий вдох. Хочу свежего воздуха. Выйти отсюда. Снять напряжение. Мы спускаемся на первый этаж, где бурное веселье продолжается с прежним размахом. Я направляюсь к выходу, но Кайден тянет меня за руку, и я оборачиваюсь, видя, что он движется к нашему столику. По пути я беру бокал шампанского у официанта и, с бокалом в руке, опускаюсь на мягкий белоснежный диван. Отличная обивка, дорогая фурнитура — здесь всё кричит о роскоши, как будто это само собой разумеющееся. Все вокруг к этому привыкли. Шампанское лучших годов в моих руках только подтверждает это. — Что скажешь? Он нетерпелив и не теряет времени — начинает действовать. Либо ему всё уже осточертело. Хочет как можно скорее разобраться, чтобы забыть об этом и отпустить ситуацию. Возможно, уехать куда-нибудь подальше от всех. Лично мне второй вариант кажется более привлекательным. Я бы его поддержала. Я пожимаю плечами. Мне нечего сказать. В прямом смысле. Он смотрит на меня минуту, молчит. — Ты меня удивляешь, впервые вижу, чтобы тебе было нечего сказать. — Он сложный. Не такой, как все, — бросаю я посредственную фразу. Он мне не верит. — Это я и без тебя знаю, Гермиона, — недовольно отвечает Кайден. — Мне нужна информация не о его личных характеристиках. Скажем, зачем ему на самом деле этот склад? Заброшенный, в отвратительном районе. И тут же появляется Петтигрю. Откуда такой интерес к этому месту? Я не хочу знать. Не хочу отвечать. Меня это абсолютно не интересует — ни склад, ни крысиная морда, ни Малфой. Всё это не моя забота. Моё терпение и любезность в отношении Кайдена медленно угасают. Полагаю, это его последняя просьба, которую я выполню. Я отказываюсь становится мишенью ко всем проблемам этого чертового мира. От ответа меня спасает молодая девушка, появившаяся у нашего столика. Блондинка с безупречным вкусом, в длинном платье нежно-голубого цвета, точно в тон её глазам. Она выглядит как воплощение невинности, а её мягкий голос только усиливает это очарование. — Кайден, рада тебя видеть. Давно не виделись. Он, как истинный джентльмен, встаёт при виде дамы. Берёт её руку и целует её с тыльной стороны. — Элеонор. Ты одна? — С отцом. Могу вас познакомить? — её голос тихий, осторожный, но проникает в самую глубину. — Конечно, — отвечает Кайден, он словно оживился смотря на неё. Кажется, их чувства взаимны. Затем он оборачивается ко мне и говорит: — Поговорим позже. Нужен водитель? Винни может отвезти тебя обратно в отель. Я отмахиваюсь. В этом городе тысяча способов добраться куда угодно. Тем более, я не собираюсь оставаться в отеле. Мне срочно нужен билет на ближайший рейс до Нью-Йорка. Хочу затаиться, уйти в тень на неопределённое время. Кто знает, что у этого придурка на уме. Я капитулирую сразу же. Всаживаю гигантский белый флаг. Чтобы наверняка. Наши пути расходятся среди толпы, я же иду к массивной чёрной двери. Прохожу по тёмному коридору, изредка сталкиваясь с людьми, и, наконец, лёгкий ветер касается моего лица. Я лавирую между бесконечными рядами лимузинов и выхожу на свободную полосу. Поднимаю руку, пытаясь поймать такси, и нетерпеливо постукиваю ногой, ожидая машину с жёлтым значком на крыше. Но мне загораживает вид другая, вместо такси я смотрю на огромный двадцатитонный чёрный внедорожник. Этот «гигант» заслоняет мне весь вид. Пожалуй, сейчас самое время молиться. Или бог больше не верит в меня?