C.H.Y.K.N. или Прежде Было Пять Других

Нерисса резко вздрогнула и подскочила на кровати. Тело с ног до головы покрылось мурашками, а сердце, казалось, билось в самом горле. Она втянула в себя как можно больше воздуха и разом выдохнула. Сон напугал её так, что даже волосы и подушка промокли от слёз. Что самое странное, Нерисса даже не помнила, что конкретно ей снилось. Только атмосфера ужаса, холода и огромной тяжести на груди. А еще пустоты. — Ян Лин, ты спишь? Мне приснилось что-то… страшное… — Нерисса включила лампу и посмотрела на пустую кровать соседки. В другое время она была бы счастлива, оставшись в своей комнате совсем одна, в полной тишине. Но именно сейчас, после самого страшного сна в своей жизни, Нерисса остро ощутила, как сильно ей не хватает девчонок. Особенно бесконечной болтовни её маленькой и шумной соседки по комнате. В голову даже проникло зерно сомнения, что в разрушившихся отношениях Стражниц виновата больше всего она. Конечно, Нерисса осознавала это и раньше, но не осознавала, что все её действия так сильно разрушат её саму. Так холодно. Она подошла к окну и плотно закрыла его, наблюдая за легким снегопадом. Зима вступила в свои права. Может, поэтому ей сейчас так одиноко и тяжело на душе? Время раннее, даже столовая еще не открыта. Можно было бы сходить до библиотеки и занять свои мысли учебой, да вот только выходить на улицу в такой мороз казалось самой противной идеей на свете. Тут, в академии, дрожишь как осиновый лист под тонной одеял, а здесь ещё наружу выходить. Ни за что. И не уснуть. Сердце все не унималось от пережитого кошмара, и лечь обратно в постель, прикрыть глаза… хотелось, но было тревожно. Нет. Безопаснее будет просто дождаться восьми и спуститься вниз на завтрак. Или же… Выползти из холодной комнаты в ещё более холодный коридор удалось с трудом. По ногам прошелся легкий морозный ветерок, от чего по коже опять пробежали мурашки. Как Нортхилл не топи, он все равно останется самым холодным местом во Вселенной. Даже Хоруин сдался перед ним. Музыкальный класс, на удивление, оказался открыт. Нерисса уже хотела небольшим разрядом сломать замок, но играющая внутри мелодия заставила её остановиться. Осторожно заглянуть и прислушаться. Она уже знала этот мотив. Одинокий, минорный, разрывающий душу посреди снежной бури. Это мелодия смятения, боли и неминуемой утраты. Когда Нерисса играла её, ей она не казалась такой. Игра была точно такой же, но в ней не читалось того, что читается в игре миссис Кроссник. Она прервалась, так и не закончив. То ли случайно, то ли намеренно сфальшивила и закрыла клавиши клапом. Нериссе не нужна была подсказка, почему ее мать эта сделала. Кэролайн медленно обернулась к ней и поднялась. Будто ничего не произошло, она направилась прямо к выходу, явно не желая начинать диалог с дочерью. — Это ты написала? — не оставила ей шансов Кроссник-младшая, встав в проходе. Если она не спросит сейчас, то значит, что уже не спросит никогда. — Если будешь продолжать рыться в моих вещах, подобно своим подружкам, то быстро отправишься к отцовым родственникам, — отчеканила Кэролайн, будто заранее готовилась к этому вопросу. — И я все равно найду способ вернуться сюда и выяснить, кто такая Анна Мирабель Уорлок. Ах да… тётя Мира, что умерла задолго до моего рождения. И прирожденная ведьма. Миссис Кроссник шикнула на неё и огляделась по сторонам. За спиной дочери никого не было, но ей все еще было боязно, что кто-то мог услышать последнее слово. — Не смей произносить это слово при мне! Вообще не смей произносить его в академии! — Она не шутила. Из-за последних событий и сгущающихся туч над Нортхиллом Кэролайн боялась даже неправильно подышать в этом здании. — Твой страх духов просто смешон, — ухмыльнулась Нерисса, скрещивая руки на груди. — Даже если они и реальны, парочка неупокоенных ведьм все равно ничего мне не сделает. — Я понимала, что рано или поздно ты об этом узнаешь, — разочарованно выдохнула Кэролайн. Она отошла обратно, вглубь класса, лишь бы не стоять с юной Стражницей лицом к лицу. — Но уж никак не могла помыслить, что настолько скоро. — Выходит, это правда. Мои догадки оказались верны. — Нерисса сама не верила, что это возможно. Но все сходится. Это истинная причина, почему Сердце выбрало именно её своей Хранительницей. Она родилась уникальной, поэтому Сердце по праву рождения принадлежит ей. Нерисса унаследовала дар Мирабель. В Нериссе текла кровь ведьм. — Нельзя было позволять тебе учиться здесь. Если бы я отговорила его, то все было бы в порядке… — Ты поэтому меня ненавидишь, мама? Кэролайн замерла. Полностью будучи в своих мыслях, до неё не сразу дошел смысл сказанного. Лишь спустя полминуты она поняла, что имелось в виду. — Ненавижу тебя? — посмотрела на неё миссис Кроссник, не понимая, к чему вообще весь этот разговор. — Потому что я родилась такой, — сделала Нерисса акцент на последнем слове. — А не такой, какой ты хотела меня видеть. Я на тебя не похожа, и это тебя бесит. А еще я не Уолтер. — Молчи! Не смей… говорить мне такое, — вновь вспылила Кэролайн, но быстро взяла себя в руки и прочистила горло. — Тоже будешь называть меня плохой матерью? Мне этого с головой хватило, когда Уолтер умер. Нерисса мало что знала о своем почившем брате. Лишь то, что он умер в раннем детстве из-за несчастного случая. А ещё, что мама души не чаяла в своем первенце, в своем любимом мальчике. Девочка же была лишена подобной роскоши. — Мне уже давно нет дела до того, какая ты мать, — ответила от всего сердца Кроссник-младшая. — Лишь хочу понять причину. Кэролайн отошла к окну, лишь бы как можно дальше от неё. За окном продолжал сыпать снег, даже пуще прежнего. Сквозь раму старых окон продолжал поддувать ветер, насвистывая. Кэролайн молчала. — Когда ты родилась, Гарри был в восторге. Кто бы мог подумать, что я смогла выносить еще одного ребенка. В глазах матери я, можно сказать, почти реабилитировать. Снова смогла стать матерью. К твоему сведению, я тоже радовалась твоему появлению на свет. Но годы шли, и уже можно было точно сказать, что ты необычный ребенок. Мы заметили то, что не должен был заметить остальной мир. Пришлось тебя от всех спрятать, даже от самой себя. Гарри никогда не придавал значения твоим особенностям, ведь он не имел дела с… подобными тебе. Но я твою силу ощущала каждый день, на протяжении семнадцати лет. Она вдруг прервала свой рассказ и, взяв себя за локти, поёжилась. На первый взгляд от холода, а, может, и от страха. — И я правда пыталась. Я сделала и до сих пор делаю для тебя очень многое. Но за все эти семнадцать лет я так и не смогла тебя полюбить. Нерисса не знала, что должна чувствовать, как должна ответить. Хотелось выкинуть очередную едкую шутку или даже ругательство, но ничего не приходило на ум. Глубоко в душе она всё понимала и уже давно приняла чувства своей матери. Как оказалось, когда что-то произносят вслух, то оно приобретает большую силу. И как бы Нерисса не прятала это в себе, ей было больно. Просто больно, без слёз, без страданий, без пустых надежд. Просто камень, что повесили на шею, и сказали делать с ним все, что захочешь. Просто с этим живи. Как все вокруг, оказывается, просто. — Спасибо. Теперь у меня не осталось к тебе никаких вопросов, мам, — бесцветно и бездушно ответила Нерисса, будто рассказала об успехах в учебе, и вышла из класса. Она планировала сегодня расслабиться, а не еще раз разбить себе сердце. Коридоры Нортхилла по прежнему леденили душу своим мраком и полной серостью. Может, из-за разъехавшихся учеников, или, может, Нерисса просто научилась видеть мир таким, какой он есть на самом деле. Безнадежный и пустой. — Ты не сильно расстроишься, что проведешь каникулы не с нами? Как бы сильно я не хотела тебя забрать, у бабушки совсем нет места. — Голос Эмили был тихим, но в звенящей тишине отражался от глухих стен. Здесь услышишь каждый вздох. — Ничего, мам, как-нибудь переживу, — услышала она улыбку Кэссиди, даже её не видя. Казалось, в холле стало на пару градусов теплее. — Я больше за тебя волнуюсь и за наш дом. Неужели… нам некуда будет вернуться? Эмили тяжело вздохнула. — Тебе, моя крошка, всегда будет куда вернуться. Просто пока с этим небольшие трудности. Не переживай, и у меня, и у твоей бабушки есть небольшие сбережения. Добавим туда страховку, ну и… пока я ищу работу, чтобы у тебя было все самое необходимое. Не переживай, милая! Кому-кому, а тебе меньше всех из нас стоит думать об этом. — Когда семья Чакон вошла в поле зрение Кроссник, она успела заметить, как мама Кэсс гладит её по щеке. Пока Эмили сидела на диване в холле, Кэссиди опустилась перед ней на корточки и держала за одну руку. Миссис Чакон улыбалась, но любой дурак увидит за этой улыбкой невыносимый груз. Даже смотреть на эту женщину было тяжело. — Я помогу, чем смогу! Найду подработку, хотя бы на выходные, попрошу подружек помочь. Да все, что угодно! Не напрягай себя лишний раз, у тебя ведь и так здоровье… Пока Кэссиди причитала, Эмили с ухмылкой щелкнула её по носу и погладила по голове. — Уж мое здоровье получше вашего детского будет! А у тебя, моя дорогая, учеба. Ты должна думать о будущем, а не о проблемах своей семьи. Все у нас будет хорошо, и не спорь со мной! А что бы твой папа сказал, если бы услышал? Не говори ерунды! — Он бы прямо так и сказал… — сдалась Кэсс и положила голову матери на колени. — Я теперь очень часто вспоминаю, что он нам говорил. — Я тоже, котёнок, я тоже, — вновь погладила её по голове Эмили и увидела на лестничном проёме знакомую фигуру. — Ах, это ты! Давно я не видела тебя, милая. Подойди. Кэссиди подняла лицо и красными, воспаленными глазами посмотрела на Нериссу. Та выглядела несколько сконфуженной, будто её застали на месте преступления. Лишь недовольное хмыканье от бывшей девушки было ей приветствием. — Извините, что помешала вашему разговору, — ответила Нерисса, но все же спустилась и подошла к Чаконам. Кэссиди встала и рукавами вытерла мокрые от слез щеки. — Ты не мешаешь, я всегда рада тебя видеть. — С этими словами Эмили встала и порывисто обняла подругу своей дочери. — Отец не отпустил меня на похороны, я бы хотела извиниться… — неловко начала Кроссник, смущенная столь радушным приемом. — Фред на тебя обиды не держит, не переживай. — Миссис Чакон аккуратно поправила ей несколько торчащих прядок и почему-то улыбнулась. — Мне уже нужно уезжать, девочки. Я еще заеду, как каникулы закончатся, так что заскучать не успеете! — Буду ждать, — Кэссиди потянулась к маме за объятиями, пока Нерисса отрешенно смотрела на стеклянные двери, что по цвету совсем не подходили общему интерьеру главного холла. — Ты у меня всегда вот тут, моя маленькая. — Эмили зажала в руке медальон, но тут резко будто что-то вспомнила. — Нерисса, я ведь тебе не показывала! Фред взял где-то на ярмарке медальон и поставил туда фотографию нашей девочки. Посмотри! Она с волнением открыла украшение и повернула в сторону Нериссы. Снимок обрезали немного криво, но красоту той, что на нем изображена, ничто не могло затмить. — Очень красивая, — от всего сердца призналась Кроссник, стараясь не смотреть на подругу, которая стояла совсем рядом. Лучше не знать, как она сейчас на неё смотрит. — Она у меня такая. — Эмили вытерла подступающую слезу и снова улыбнулась той самой улыбкой Чакон. — Ну, все, мои дорогие. Хорошо отдохните, пока есть шанс. Вы это заслужили. Они еще долго провожали Эмили, смотрели, как она садится в машину её соседа, пока, наконец, снова не остались вдвоем. Напряжение между ними, казалось, искрило почти по-настоящему. Никто так и не проронил ни слова. — Кэссиди, — вырвалось наконец у Нериссы, когда та развернулась и уже хотела пойти к лестнице. Пришлось остановиться. — Мне нужно поговорить с тобой. — Не думаю, что это так уж необходимо, — попыталась отвертеться Чакон. Не выйдет. — Я не отниму у тебя много времени, — спокойным тоном начала Нерисса, взяв руку своей уже не девушки, но все еще подруги. Кэсс колебалась ровно минуту, прежде чем неуверенно кивнуть и впервые посмотреть ей в глаза. Жест дался ей большим трудом, будто она боролась сама с собой и все-таки сдалась. Нерисса все понимала. Она тоже все еще скучала. — Я прекрасно понимаю, почему ты это сделала, и уважаю твою позицию, но… гармонию ты так не восстановишь. Между нами только больше будет расти напряжение, если мы продолжим друг друга игнорировать и даже не здороваться в коридорах, — начала она как можно спокойнее, тщательно подбирая слова. Впервые Нерисса разговаривала с ней так, словно ходит по минному полю. Одно неверное слово, и все взлетит на воздух, подобно дому семьи Чакон. — Я знаю, Рисси, — смягчилась во взгляде Кэссиди, все еще не отпуская её руки. — Просто мне так проще выстроить дистанцию. — Тебе может и проще, но не мне. — Нерисса говорила от сердца. Как бы она не была жестока по отношению ко всем Стражницам ранее, сейчас ей слишком тяжело без них обходится. Даже без Халинор. Вдвойне тяжелее без её единственного солнца. — Мне не хватает тебя. Критически, — продолжила она, все крепче сжимая ладонь любимой. — Я просыпаюсь и засыпаю с чувством полной… пустоты. И ничего не могу с ним сделать. Чакон выглядела все более виноватой, словно каждое слово Кроссник причиняло ей почти физическую боль. — И если ты позволишь мне… проводить с тобой хоть немного времени, мне станет гораздо легче, да и тебе, я уверена, тоже. У нас с тобой, к тому же… все каникулы, — на последнем слове она улыбнулась, будто эта новость должна всех обрадовать. Кэссиди лишь поникла. — Мы это уже проходили. Мы помиримся, ты снова станешь одержима властью, и вот у нас уже новые разногласия из-за лидерства. Я же тебя знаю, — разбила она все надежды Кроссник в пух и прах, как однажды её сердце. Благо, сломанное нельзя сломать еще раз. — Если Оракул доверил кристалл тебе, то так тому и быть, — неожиданно прервала её размышления Нерисса. — Ты истинная предводительница Стражниц, и я последую за тобой. Если такова будет цена за твое присутствие рядом со мной, то я готова её заплатить. Кэссиди замерла, будто завороженная. Ей послышалось? Нерисса готова отступить, чтобы они снова были вместе? Это точно какая-то шутка, здесь не может не быть подвоха. Или же… — Я изменюсь ради тебя. Поверь, я сделаю всё, что в моих силах. — Она взяла вторую руку Чакон и подошла ближе, чтобы заглянуть в эти голубые глаза ещё раз. — Ты дашь мне последний шанс? — Я не знаю, — честно ответила Кэсс. Рук она не отняла. — Ты всегда так убедительно говоришь, что я готова поверить любому твоему слову. И я боюсь той боли, что может последовать, если мы снова сблизимся. — Я не прошу тебя о чем-то экстраординарном, милая. Лишь последний раз довериться мне. Если и в этот раз я не оправдаю твоих надежд, то больше я тебя не потревожу. Клянусь Сердцем Кандракара. Такими клятвами не разбрасываются. Если Нерисса настолько серьезна в своих намерениях, что готова заключить магическую клятву, то никаких сомнений и быть не может. Вот только Кэссиди все равно страшно. Но ведь это же Нерисса, её родной человек. Если поддаться ей один раз… всего один… Вместо того, чтобы что-либо говорить, Кэссиди лишь прижалась лбом ко лбу подруги, устало прикрыв глаза. Да какой уж «подруги», что за слово такое. Она её девушка. Её любимая, её родственная душа. Они просто люди, которые должны быть вместе. Несмотря на все невзгоды, трудности и жажду власти. Когда Нерисса в привычном жесте прижалась к её губам, ей словно стало легче дышать. Словно стало теплее. Весь этот холодный мир растворился где-то за кадром их черно-белой мелодрамы, в которой наконец-то наступил хэппи-энд. Даже страх того, что их может увидеть кто-то из персонала академии, отступил на задний план, стоило её любимой прижаться еще сильнее. Все на своих местах. И впереди у них целые каникулы. Но дни летели как минуты. Каждый их день начинался одинаково, они вместе просыпались, вместе шли умываться, завтракать, гулять и болтать, болтать, болтать. Нерисса открыла ей тайны ведьм и её рода и того, что она нашла про Анну Мирабель. Даже немного рассказала об оборотнях. Часть с наказанием Миранды ей рассказывать не хотелось. Кэссиди без умолку рассказывала семейные истории, почти во всех из них, так или иначе, участвовал Фредерик Чакон. Лишь на одной она, сколько бы ни сдерживалась, проронила несколько слезинок. Когда мама уехала проведать двоюродного брата, папа с дочкой решили в два часа ночи приготовить себе поздний ужин и сожгли, возможно, самую вкусную курочку в мире. Конечно, она могла бы быть вкусной, только если бы её готовил кто-то другой или Эмили. — Наше ограбление школьной кухни все равно было страшнее, чем разъяренная мама на утро! — смеялась следующим утром Кэссиди, расчесывая волосы. — Можно сделать тебе прическу? Хочу завязать тебе узел, — потянулась к ней Нерисса, выхватывая расческу из рук. — Мне твои волосы нравится больше расчесывать, чем свои, — призналась Кэсс, сев поудобнее. — Ты как Рапунцель, только брюнетка. — А ты моя принцесса, которую надо спасать. — Кроссник поцеловала её в плечо и продолжила собирать прядки на затылке. — Там же наоборот все было, принц спасал Рапунцель! — возмутилась Кэссиди. — А вот и нет. Он упал в терновник и выколол себе глаза, а слезы Рапунцель вернули ему зрение, — спокойно поведала ей Нерисса, закончив с прической. — Я, видимо, читала другую сказку, — как-то грустно ответила она и повернулась. — Хизер обещала приготовить лимонад сегодня, спустимся? Вдруг она его уже доделала? — В столовой опять дует, нас ветром унесет. — Я могу принести нам сюда! К тому же… я уже умею телепортироваться, — добавила она шепотом, будто их кто-то мог услышать. Разве что духи умерших ведьм. — Ну да, так я тебе и поверила, — отвернулась Кроссник и поспешила вернуться на кровать, под теплый плед. — Правда умею! — возмутилась Кэсс, будто её оскорбили. — Мне Халинор рассказывала, мы с ней много тренировались. В доказательство своих слов она тут же испарилась в воздухе, чтобы через секунду залететь в комнату со стороны коридора. — Видишь? «И чем ты еще с Халинор занималась, пока меня не было рядом? Позволяла промывать себе мозги?» — очень хотела спросить Нерисса, но вовремя подавила свой гнев. Нет, нельзя. Больше никаких ссор, они заслужили хотя бы немного времени в гармонии. — Ладно, верю, — нехотя согласилась Кроссник. — Вот только если ты телепортируешься на глазах Хизер, а если, не дай бог, моих родителей… — Они и так осведом… ладно, — осеклась Кэсси, понимая, что это не самая лучшая тема для разговора. Тоже себя контролирует. Да они друг друга стоят. — Я быстро, не заскучай! Её любимая послала воздушный поцелуй и потянулась за книгой, чтобы хоть как-то скоротать время в ожидании своей ненаглядной и неугомонной. Вот только книгу в руки она взять так и не сумела. Он лежал прямо перед ней. Сверкал в лучах зимнего солнца, привлекая её внимание. Как будто ничей, бери да пользуйся. Как беспечно, но так предсказуемо. «Возьми его!» «Его сила по праву твоя!» «Не мешкай, обуздай его силу». Голос в голове как будто принадлежал ей самой, но все равно словно чужой. Хотела взять Сердце и одновременно боялась подвести Кэссиди. Знала, что у кристалла только одна владелица, но… Все «но» растворялись, когда Нерисса понимала, что её любимая слишком мягкая, чтобы распоряжаться этой силой правильно. Недостаточно амбициозна, недостаточно уверена в своих способностях. Нерисса опытнее, её цель дальновиднее, её горизонты шире, а что миру и Кандракару может предложить Кэссиди? Мир во всем мире, что строится на добром слове? Ни одно государство во вселенной не подчиняется доброму слову, лишь железная рука Нериссы способна объединить миры. Лишь земная ведьма и истинная Стражница в одном лице имеет право на столь могущественный артефакт. Кэссиди не должна расстроиться роли на вторых рядах. — Я даже не удивлена, — раздался за спиной голос, стоило Кроссник коснуться, как завороженной, Сердца Кандракара. Она стояла у двери. В руках не было и намека на лимонад. — Ты что, проверяла меня? — напряглась Нерисса, одернув руку. Вторую она, что есть силы, сжала в кулак. — Ты беспокоишь не только Совет и девочек, но и меня, Рисси. — Кэссиди подошла к кристаллу и уверенным жестом повесила себе на шею. — Я не могла так рисковать, ослабив бдительность. Знаешь, а я почти тебе поверила. Ты так убедительно говорила о любви ко мне, даже Кадма бы на такое повелась. Решила убедиться. Не сердись. — Я не сержусь на тебя, но и ты меня пойми. — Кроссник, не теряя и секунды, взяла девушку за запястья. — Без него я чахну, я физически не могу существовать без него. — Ты уже как два месяца без… — И это невыносимо! — сорвалась она на крик. — Я чувствую, как мне без него плохо, с каждым днем эта пустота все растёт. Я умираю без него, Кэссиди! — Хватит! — попыталась вырваться Кэсс из её хватки. — Ты говоришь, как… Дженкинс. Борись с собой! А лучше смирись, я не собираюсь отдавать тебе Сердце. Нерисса тяжело вздохнула, будто ей дали под дых, но рук не отцепила. Если это всё, что ей остается… — Ты не понимаешь. Эти голоса, они меня мучают! Десятки, если не сотни! Это все они, эти ведьмы, Нортхилл пропитан ими. Если ты не отдашь мне Сердце, они могут… — Хватит. Мне. Лгать. — С каждым словом Кэссиди все ближе наклонялась к этой незнакомой ей Нериссе и с силой одернула руки. — Если тебя правда мучают голоса, то я могу отвести тебя к Оракулу, но если это очередная гнусная ложь, то я не знаю, что с тобой сделаю. — То есть нет? — осознала наконец Кроссник надломленным голосом, все еще смотря на любимую снизу вверх. — Нет, — отрезала она и уже хотела развернуться и уйти, как прямо перед ней возник образ заклятой подруги. Телепортировалась. Уже даже не выглядит измученной мистическими «голосами». — Милая, это может плохо закончиться. Если ты передашь мне Сердце, то все снова станет как прежде, я обещаю, — совсем другим тоном, почти холодным, поведала Нерисса. Кэссиди решила не уступать. — Ты уже дала одну клятву, помнишь? Честность явно не твой конёк. — Не заставляй меня делать то, о чем пожалеешь. — Это угроза? — Предупреждение. — Меня тебе не напугать. Вдруг Нерисса схватила девушку за заднюю часть шеи и резко притянула к себе, блокируя удар второй рукой. — Это мы сейчас и проверим. Она телепортировала их в ту же секунду и отшвырнула Чакон от себя. Та упала в снег чуть ли не по локоть, тут же об него обжигаясь. Поднявшаяся метель заставила одинокие снежинки оцарапать лицо. Лишь через несколько мгновений Кэссиди осмотрелась, пытаясь понять, где они. Узнать место их первого-второго поцелуя было несложно. Кэсс посмотрела на Нериссу и выдохнула облачко пара. Она перенесла их на вершину горы Танос. *** Чем больше Киара изучала характер и особенности своей «хозяйки», тем сильнее разрасталась в её сердце ненависть, вытесняющая все остальные чувства. Уважение, верность, обожание. От всего, что ставит её ниже Кадмы, она давно отказалась. — Жаль, что готовила не Ян Лин. Она даже траву сделает съедобной, — ворчала себе под нос королева Замбаллы, пока Киара молча стояла за её спиной, сложив руки в покорном жесте. Кажется, её ледяной взгляд начал прожигать дыры, поэтому Кадма обернулась. — Ты за что-то злишься на меня? Дубль глубоко вздохнула и выдохнула. Разве это не очевидно? Как можно подумать, что её может радовать участь рабыни, жалкое существование без цели, без смысла? Даже если Кадма её истинная личность, а Нерисса создатель, то почему она должна всегда находиться на задних рядах? Только потому что она родилась на свет не так, как другие? — Я чувствую себя подавленной, — ответила без утайки Киара. Она устала. Ужасно устала. Кадма отложила вилку и села боком, поставив руку на спинку стула. — Почему? Я, как мне казалось, делаю достаточно для тебя, — искренне ответила она. С Киарой впервые кто-то разговаривает настолько серьезно. По взрослому. — И я уже говорила, что не уверена насчёт возвращения Рафа. Халинор на днях рассказала, что он вернулся на Землю и сдался властям. В ближайшее время на Замбалле его не стоит ждать. — Раньше тебя такая ерунда, как земные власти, не волновала, — сквозь зубы прошипела Киара, давая волю эмоциям. Что-то внутри неё точно треснуло. Раскололось, позволило выйти из клетки. — Это… — Кадма не нашла, что сказать, и встала, растерянно мотая головой. — Это абсолютно не твое дело. Не мне решать, что будет в дальнейшем с его судьбой. — Но именно ты все за него решила! — вышла вперед бывшая астральная капля, что разговаривала непривычно громко. — Ты вызволила его из тюрьмы, ты позволила ему обучаться магии и ты же его этого лишила. Изгнала, хотя он ничего не сделал! — Потому что хотела исправить свои… решения, — очень грамотно обошла слово «ошибки» Старлайтер, все ещё сохраняя спокойный тон голоса. — Потому что ты не любишь его так… —… так, как ты? — договорила королева за неё, посмотрев глубоко в глаза. Что-то печальное и одновременно разочарованное пробежало в них. — Ну конечно. Ты же моя точная копия. Конечно, ты должна была унаследовать от меня и это. — Хватит называть меня копией! — Киара вытянула перед собой руку, и с громким треском в ней оказалось Сердце Замбаллы. Посох королевы. Кадма в ужасе схватилась на край стола двумя руками, боясь внезапной атаки. Дубль прокрутила посох в руке, прежде чем поставить его перед собой. Она заговорила первой. — Оно давно чувствует мою силу. Моё присутствие. Оно признаёт меня своей истинной королевой, Кадма. Не тебя. Киара почти дрожала, пока это говорила. Момент, о котором она так долго мечтала, наконец наступил. Вся власть в её руках, страх в глазах «хозяйки», все почти так, как она себе представляла. Но наяву гораздо лучше. — Это тяжелое бремя, я знаю. И как никто другой я знаю, что смогу обуздать его, взять на себя. Кадма, я освобождаю тебя от оков власти королевы и Стражницы. Отныне я смогу полностью тебя заменить, так, чтобы никто не заметил раз… Гигантская каменная рука схватила Киару за волосы, притягивая к стене. По обе стороны по её конечностям прополз тугой плющ, опутывая плечи, запястья, пальцы. Правая рука по прежнему не отпускала посох. Кадма угрожающе медленно подошла к ней. — Если ты думаешь, что хоть на сотую долю процента можешь приблизиться ко мне, то ты глубоко заблуждаешься. — С каждым её словом растения все сильнее сжимали руки дубликата. — У тебя моё лицо, моя память и мои чувства. Даже моя сила у тебя есть, но ты все равно никогда не достигнешь того, чего достигла я. Никогда не переживешь то, что пережила я, и никогда не будешь достойна этого посоха так, как я. Сердце телепортировалось в левую руку королевы, которая тут же направила его в лицо бунтарки. — Я ставлю тебя перед выбором, дубликат, — начала Старлайтер, внимательно вглядываясь в лицо Киары. — Либо ты прекращаешь эти игры и продолжаешь жить свою прошлую жизнь, либо я отправляю тебя к Нериссе, и она прекращает этот спектакль раз и навсегда. Тогда тебя ждёт забвение. — Ты хочешь убить меня? — тонким голосом спросила Киара, резко меняясь в лице. Такой вариант она не рассматривала. А что, если правда?.. — Чтобы умереть, нужно быть живым существом. А ты лишь пародия, просто тень. Ты создана ради конкретной цели и должна быть благодарна, что мы с Нериссой позволили тебе дальше влачить твое существование, — резко и без тени жалости поведала Кадма, чувствуя, как закипает кровь. Одна мысль о том, что кто-то хочет стать ею, занять её место, выводила из себя. Представлять, что она правит Замбаллой как королева, что защищает миры как Стражница, что проводит время с семьёй как послушная дочь, что поддерживает девочек как верная подруга, что воссоединяется с Рафаэлем как его родная, любимая Кадма. Ей легче закатать в бетон обнаглевшую девчонку с её лицом, чем позволить этому случиться. Земля под ногами пошла трещинами, выводя её из равновесия. Киара разорвала путы и развела руки в стороны. Небольшая столовая пошла ходуном. Кадма провалилась в образовавшуюся трещину, собирая по пути шишки и ссадины. За спиной послышался обвал. Недолго думая, она приняла облик Стражницы, крепко держа Сердце в руке. *** — Очень хорошо, Сян Бин. Ян Лин, опять вышла из стойки. Сколько раз я тебе повторяла, в ударе мы используем энергию всего тела! Боишься Сян Бину больно сделать? Он как манекен, ему ничего не будет. Лу Цзинтун комментировала каждое их движение, каждый вздох, пока её внучка дралась с её соратником. Исход боя предешен заранее, но все согласились дать Ян Лин хотя бы один шанс повалить лучшего бойца Храма Земли на лопатки. Пока она получила шанс только на бесплатный десяток синяков и столько же упреков. Не у каждого они есть. — Ян Лин, откуда у тебя ноги растут? — смеялся Сян Бин, лениво уклонившись от её кругового. — Даже до моего носа дотянуться не можешь. — Зато я вот-вот дотянусь до твоей задницы! — возмутилась Стражница и начала серию ударов, загоняя оппонента в угол. Тот хихикал над каждым её замахом. Лу Цзинтун неодобрительно мотала головой. Вдруг откуда ни возьмись прилетел маленький, серебристый змей. Когда Ян Лин на него отвлеклась, Сян Бин не растерялся и уверенно подбил её под коленями. Побежденная и униженная, она развалилась на полу. — Ты жульничал! — возмутилась Ян Лин. Серебряный дракон улегся ей на грудь кольцами. — Это ты на свою змейку отвлеклась, сама виновата, — отряхнул невидимую пыль Сян Бин и тоже завалился на пол. Пусть он и опытный боец, этот поединок все равно жутко его измотал. Если эта мелкая и сможет его победить, то только измором. — Ты что-то хотел, дракончик? — погладила Ян Лин зверя, пытаясь перевести дух. С лишней тяжестью это давалось нелегко. — Дурное почувствовал я, Стражница Воздуха, — низким голосом начал Серебряный Дракон. — Одна из твоих подруг в большой беде. — В беде? Как ты это понял? — вмешалась в разговор Лу Цзинтун и подошла ближе. — Гармония Стражниц постепенно приходит в норму. Но я чувствую опасность. Затишье бывает только перед бурей, ветерок. Ты должна вмешаться в ход событий, пока не стало поздно, — предостерег Дракон и уплыл туда, откуда пришел. Даже толком ничего не объяснил. — Ничего не понимаю, — озвучила свои мысли Ян Лин, вставая. Слова Дракона заставили её немало поволноваться. — Он никогда ничего не говорит просто так. — Лу Цзинтун нахмурилась и прикрыла глаза. — Не теряй время зря, отправляйся сразу на Цитадель. Оттуда ты сразу узнаешь, куда идти. — Но я же даже не… — встряхнула руками Ян Лин. Весь адреналин, что ушел на поединок, вернулся к ней с новой силой. Она сейчас не до конца осознает, что значит «большая беда». — Ян Лин, ну-ка соберись, — положил ей руку на плечо Сян Бин. — Ничего страшного не случится, если ты не будешь терять время и власть над своими эмоциями. Ну, вперед! Слова Сян Бина сработали как щелчок. Стражница мгновенно добежала до своей сумки, вытащила Зуб Тонга и провела им по воздуху, открывая складку на Кандракар. Все тело немного потрясывало, когда голые лодыжки ступили на холодный каменный пол. Сердце провалилось куда-то в желудок, когда она увидела Халинор рядом с несколькими членами братства. «Она в беде, или она в безопасности?» — Халинор! — Ян Лин подбежала к ней как комета и схватила за холодные руки. — Как ты себя чувствуешь? И что ты… — Ян Лин? Почему ты здесь? — прервала её Кларксон, перепугавшись. Вот кого она точно здесь не ждала. — Должно быть, случилось что-то неотложное, раз Серебряный Дракон отправил тебя сюда, — услышали они голос Оракула из другого конца зала. Выглядел он непривычно обеспокоенным. — Серебряный… — Он сказал, что одна из Стражниц в беде! — прервала Ян Лин Халинор, подскочив к Старейшине. — Покажите нам их, чтобы мы знали, кому помочь! У неё была абсолютно отключенная голова, только чувство, сплошной комок нервов, но на этот раз она не останется в стороне. Не станет наблюдать. Сам Дракон сказал, что только Ян Лин может вмешаться в ход событий. Предупредили её. — Я покажу. Пару мгновений. Оракул немного закатал рукава и отошел в сторону. Выпрямив руки, он позволил едва видимому песку открыть два видения. Одно было с Земли. Другое с Замбаллы. Замок Кадмы будто разушался изнутри, но затем стены крепости покрывались зеленью, не давая вызвать обвал. Внутри две идентичные друг другу Стражницы сражались между собой. Назвать победителя пока трудно, ведь силы у обеих равные. Но вывод только один. Кадма сейчас сражается со своей альтермирой. И возможно, именно она в большой опасности. Тем временем на Земле Кэссиди и Нерисса спокойно разговаривали в каком-то заснеженном месте и все, что угрожало обеим, это метель и холодный ветер, пробирающий до костей. Обе были трансформированы. Обеим не грозила какая-либо опасность. — Поняла, идём на помощь Кадме. Сейчас! — кивнула Ян Лин и собралась уже открыть портал, как тут же её за запястье схватила Халинор. — Нет! Ты не знаешь, о чем разговаривают Нерисса и Кэсс! — возмутилась она и широко открытыми глазами посмотрела на подругу. — Кадма сможет себя защитить, а Кэссиди себя от Нериссы нет! — О чем ты? — нахмурилась Лин. — Ты думаешь, Нерисса с ней что-то сделает? С ума сошла, она же любит её! — Кэссиди забрала её титул, её власть, к тому же, рассталась с ней! Мало ли, что ей взбредет в голову! — не сдавалась Халинор, все крепче держа Ян Лин за руки. Всю былую уверенность как ветром сдуло. — Нерисса, может, и вспыльчивая, но не сумасшедшая. А еще она не убийца. Мы идем к Кадме! — ломанным голосом ответила она, уже ни в чём не уверенная. «Просто доверься мне. Нерисса опасна. И она убивала людей», — передала ей телепатически Халинор, едва сдерживая слезы. И что-то подсказывало, что она не врет. Что она знает, о чем говорит. Ян Лин вновь посмотрела на два видения. Кэссиди спокойно стоит, сложа руки, и что-то с улыбкой говорит Нериссе, пока Кадма (или Киара?) влетает в каменную стену, пробивая её насквозь. Ян Лин не знала, что ей делать. Ян Лин мешкалась. *** — Что ты делаешь? — спросила Кэссиди, но голос её потонул в поднявшемся вихре. Она трансформировала их мгновенно. Температура здесь гораздо ниже, чем в Нортхилле. — Раньше ты говорила, что это место священно для нас, — начала Нерисса, осмотревшись. Казалось, погода её ничуть не волновала. — Сейчас для тебя это тоже пустой звук? — Не пытайся надавить на меня моими чувствами, Нерисса, — серьезно ответила Кэсс, поднимаясь с усыпанной снегом земли. — Вот о чем ты беседуешь с Халинор за моей спиной. Это она тебе внушила, что мне нельзя верить! — кричала она сквозь метель. — Я и не думала, что она подберется к тебе так близко. А ты и веришь всему, что она льет тебе в уши! — Хватит обвинять её во всех смертных грехах! — Чакон взмахнула руками. — Она следила за нами и докладывала Совету о каждом нашем шаге. Как ты вообще можешь ей верить? — Халинор… — Кэссиди понизила голос, подбирая слова. — Халинор всегда хотела для нас только лучшего. Любая бы из нас поступила бы точно также. — Не ври хотя бы себе. Она с самого начала пытается нас с тобой разлучить. — Нерисса вдруг перестала кричать и подошла ближе. — Хоруин, вся эта затея с передачей Сердца, наше расставание… Это всё она, понимаешь? Она злодей, а не я. Когда Нерисса вновь попыталась взять любимую за руки, та отмахнулась и сделала аккуратный шаг назад. Чакон казалась непробиваемой. — Я не считаю никого из вас злом. Вы обе мне дороги, и я больше не позволю вам ругаться и друг на друга наговаривать. Мы Стражницы. Мы силы добра. Их взгляды пересеклись, и если раньше глаза Кэссиди казались самой светлой картиной в галактике, то теперь это всего лишь две голубые льдинки. Она не её Кэсси больше. Это Хранительница Сердца. Точно такая же, как сама Нерисса когда-то. Будто в отражение смотрится. — Хах. Силы добра. Порой мне кажется, что ты наивнее пятилетнего ребенка, а дети сейчас государствами правят. Как Вейра или Нинель не так давно. Включи уже мозг. Ей надоело подбирать слова. Пусть примет холодную истину, раз назвалась лидером. — Во-первых, им не пять лет. А во-вторых, мы избраны, чтобы оберегать Вселенную и Бесконечные измерения. Оберегать, а не ввергать в хаос. А единственное, что способно противостоять хаосу, это гармония, Нерисса. В том числе и в нашей команде. — А я – единственное, что эту гармонию ломает, так она тебе сказала? Чушь. Единственное, что сейчас неправильно, это кристалл на твоей шее. Халинор забыла уточнить, почему он должен принадлежать мне? — Мы не говорим сейчас о Халинор. Это касается только нас двоих. Нерисса бы при всем желании не вспомнила, когда её Кэсси разговаривала бы с ней вот так. Что изменилось? Неужели она где-то оступилась? — Ладно. Я скажу. Первое ты, конечно, знаешь. Стражниц выбирает Совет, но вот Хранительницу может выбрать только Сердце. Так уж и вышло, что я оказалась единственной достойной его силы. Ну, а второе вы с Халинор практически выяснили. Во мне есть земная магия, как в самой нимфе Шин Джинг когда-то. И её Сердце могу наследовать только я. Никто другой не способен построить Вселенную так, как вижу её я. — Мне хотелось бы поверить тебе. Правда. Но я больше не могу доверять тебе. Не могу верить ни единому твоему слову. Ты клялась на Сердце Кандаракара, Рисси. Ты снова мне солгала. Ты мною воспользовалась. В её словах не было боли, обвинений. Только сухие факты, отчего Нерисса почувствовала себя обличенной. Её обвиняли как в суде и вот-вот готовились вынести приговор. Однажды она уже чувствовала что-то подобное. Когда Кадму обвинили в убийстве и забрали её силу. «Не позволю». — Больше я не повторю своих ошибок. Никакой лжи и притворства с этой минуты. Кэссиди недоверчиво подняла бровь. — Я всего лишь потребую Сердце назад. Поверь, я ни перед чем не остановлюсь, чтобы получить его обратно. Нерисса протянула руку. — Нет. Стоило ей произнести это, как в Кроссник тут же выстрелил розовый луч света, ослепляя на добрых несколько секунд. Кэссиди стояла на том же месте, окруженная стеной из воды. — Ты не получишь Сердце. Ни сегодня… *** —… Ни когда-либо ещё. Киара обрушила на своего двойника каменный потолок, все сильнее сжимая в руке лиловый посох. Занозы уже врезались в тонкую кожу, а теплая кровь пропитывала собой рукоять. Казалось, она намертво вцепилась в него. Кадма подняла руки над головой, удерживая остатками силы несколько тысяч фунтов камня. С каждой секундой это давалось все тяжелее. Стражница вымотана, а дворец разрушается. — Я не давала разрешения на использование Сердца Замбаллы, — кое-как выдавила из себя Кадма, рискуя каждой секундой своей жизни, пока стояла под обвалом. — Волшебное правило не распространяется на астральных дублей, — самодовольно ответила Киара, проворачивая посох в воздухе. Несколько крупных капель крови упали на землю. — Ты не смогла предугадать такой удар, да, королева? — А ты не могла узнать подобное из тех книжонок, что я отдавала тебе, — огрызнулась Стражница, чувствуя, как темнело в глазах. Спокойно. Нужно продержаться ещё немного. — Тут не обошлось без стороннего вмешательства. — Ты… не говори ерунды. Я сама догадалась, — отчего-то ломаным голосом перебила её Киара. — И вообще. Ты проиграла. Не пора ли прекратить сопротивляться? Дубль подняла Сердце в воздух, и вес камней над головой Старлайтер стал в два раза больше. Она упала на колени и прикрыла глаза. Сейчас! Через мгновение вся южная часть дворца оказалась разрушена невидимой силой, словно большая рука сломала часть кукольного домика. Где-то там, под этим обвалом прокричала свои последние слова королева Замбаллы. «Покойся с миром. Я буду твоей достойной заменой». Киара выдохнула с облегчением. Сердце наконец принадлежало ей, как и вся планета со всеми её подданными. Она стала королевой. Настоящей королевой, совсем как предыдущая. Киара завоевала себе титул в ожесточенной схватке и победила. — Ваше Величество? — прохрипел чей-то скрипучий голос позади. Дубликат обернулась. — Вы победили? Злодейка пала? «Никто все еще не заметил разницы!» — Разумеется, друг. — Киара погладила замбаллийку по кроне и улыбнулась. — Теперь нам не грозят войны и разрушения. Скоро я всё восстановлю. — Очень рада этому, — кивнуло древо и немного наклонилось. — И мне было бы приятно, если бы вы назвали меня по имени, которое дали. Я начинаю к нему привыкать. — Им-мени? — пробурчала она, не совсем понимая, о чем речь. У Дерева нет имени, они все одно целое, разве нет? — Да. По моему имени, королева, — очень медленно произнесла замбаллийка. — Вы же еще не забыли его? — Айронвуд. — прошипел знакомый голос ей на ухо. — Её зовут Айронвуд. Он испуга Киара не сразу поняла, что происходит, как тут же две человеческие руки перехватили посох с обеих сторон и прижали к горлу. Воздуха стало критически не хватать. — Тебя не учили телепортации, ты не знаешь имен своего народа, не умеешь разговаривать на языке растений, не умеешь распоряжаться своими способностями, — чуть ли не кричала ей Кадма, все сильнее давя на горло. Айронвуд перекрыла все пути отхода своими гигантскими древесными лапами. Она все понимала едва ли не с начала схватки. — Сдавайся. Тебе меня… *** —… никогда не победить. Кэссиди еще раз ударила её поднявшейся волной, отталкивая от себя подальше. Нерисса даже в облике Стражницы почувствовала пробирающий до костей холод. И только разгоравшееся пламя ярости способно его растопить. — Не испытывай моё терпение и мою силу! Она направила два разряда молнии по обе стороны от Кэссиди. Неудача. Они лишь встретились с водной преградой и прокатились по всему её водяному щиту. Она спрятала себя и Сердце в этой крепости. — Это всё? Больше тебе предложить мне нечего? Она насмехалась над ней. Потешалась над её уязвимым состоянием. Придется ей показать, чему она все это время училась. Нерисса в мгновение ока оказалась за спиной Кэсс. Та предугадала маневр. Развернулась и уже хотела ударить. Реакция Кроссник оказалась быстрее, и небольшой разряд ударил её точно под ребра. Чакон отскочила, пролетая насквозь свою водяную тюрьму. — Навевает воспоминания. Нерисса сказала это, вновь телепортируясь к Кэссиди, пока она не поднялась. Почти поставила ногу на грудь, как Кэсс перевернулась и отпрыгнула к ближайшему сугробу. Очередной удар молнией из ниоткуда, но и от него удалось увернуться. Затем ещё и ещё. — Ну что за кошки-мышки. — Я все равно не отдам его тебе. — У тебя совсем страха нет? Я же тебя зажарю, как свиную тушку! Очередная молния тает контратакой Водной Стражницы. На минуту атаки прерываются. Она что… улыбается? — Ты не убьёшь меня, Рисси. Я же тебя знаю. — Плохо знаешь! Её надменный тон окончательно вывел Кроссник из равновесия. Прогремел гром. Несколько шаровых молнии окружили хозяйку, поднимая её волосы дыбом. — Я не шутила, когда сказала, что ни перед чем не остановлюсь. Как ты думаешь, почему Нортон умер в тот вечер, когда мы с тобой о нём говорили? Осознание и ужас на лице Чакон были непередаваемы. Всю её уверенность в своей победе сдуло снежной метелью, как когда-то бойцов на Руинном Озере. Все её догадки оказались верны. — Ты не… — Я убила меридианского мальчишку, убила Нортона, убила Миранду, когда узнала, что она шпионка Вейры. Я с легкостью могу сделать это с тобой, Халинор, да хоть с Кадмой, если продолжите стоять на моём пути! Кэссиди едва ли успела увернуться от очередного разряда, как попала в ловушку другого. Её тело прошиб ток, а затем Стражница Воды снова отлетела в сторону. Здесь земля резко заканчивалась. — Я не верю. Не верю, что ты способна на такое! — На войне все средства хороши. — Мы не воюем! Мы все на одной стороне! Кэссиди встала, кое-как держась на ногах. Нерисса медленно надвигалась, как туча на ясном небосклоне. Как смерч, как гроза, как торнадо. Как сама Смерть. — Я не прошу у тебя многого, Кэссиди. Только отдай мне кристалл, прекрати бороться. Ты сама увидишь, как много мы сможем сделать, если вести Стражниц буду я. — Ты думаешь, после всего, что ты мне наговорила, я тебе его просто так отдам? Уступлю? Стражница Воды выпрямилась и посмотрела ей в глаза, сжимая кристалл на шее. — Я никогда и никому ни в чём не уступлю. Она это прошептала больше самой себе, чем противнице. Своеобразный боевой клич, который всегда помогал перед заплывами. Осталось только выплыть из того болота, что Нерисса здесь устроила. — Ты и сама понимаешь, что мы не должны сражаться. Все дело в нём. Оно заставляет тебя цепляться за его власть, за его силу. Оно тебя развращает. Если ты вернешь его мне, то все будет как раньше. Мы снова будем вместе. «Снова будем вместе». О, какая прекрасная, сладкая, но такая нереалистичная сказка. Сколько бы Кэссиди не обманывала саму себя и не давала себя обманывать другим, этому никогда не бывать. Всё, что их связывало… все, что вызывало в сердце самые светлые и сумасшедшие чувства… всё это должно уйти. Еще с того самого дня в Илиосе они обе были обречены. — Я всё ещё люблю тебя. И на этот раз я не лгу. «Я всё ещё люблю тебя». Нерисса продолжала говорить, но Чакон её уже не слушала. Только пыталась сдержать подступающие слезы, да проглотить ком в горле. Её будто сжали в тиски, душили, топили. И выплыть у неё уже не получится. «Я всё ещё люблю тебя». Почему всего пять слов способны выбить её из колеи? Неужели она настолько слаба, что не может держать себя в руках? Неужели вот так поддастся очередной… лжи. Кто знал, что любить может быть так больно. Папа, Дженкинс, Нерисса… все либо оставили её, либо стали её врагами. Ещё немного, и у неё ничего не останется, кроме этого чертового Сердца, что давит на шею, душит, сковывает. Причиняет так много боли с первого дня. «Я всё ещё люблю тебя». — Это так тяжело, Рисси… — Я знаю. Я освобожу тебя от этого груза. Ничто больше нас не разлучит. Поднялся очередной пронизывающий душу ветер. Колючие снежинки снова ударили по лицу, будто просили проснуться. Как бы хотелось вернуться в тепло, где всегда есть горячий какао, камин, плед и объятия родных или девочек. Как бы хотелось взять Халинор за руку, посплетничать о старшеклассниках с Ян Лин, поговорить с Кадмой о далекой фиолетовой планете. Как бы хотелось под вечер уснуть на коленях любимой и проснуться под крик мамы о завтраке. Снежная буря ударила их обеих по лицу, не давая расслабиться. Снег поднимался уже до колен, будто хотел потопить их здесь, затащить под землю и укрыть от холодов горы Танос. — И я тебя… Остаток фразы потонул в вихре. Чакон со всей силы сжала кристалл в руке. — Но Совет узнает о твоих прегрешениях. А Сердце останется у меня. — То есть… нет? Кэссиди отрицательно помотала головой. Нериссе хотелось сжать кулаки, сравнять всё с землей, испепелить города, леса, реки. Все это упрямство и неподчинение бурлили кровь. Это неправильно. Это нечестно и должно караться. И любая преграда, что встанет у неё на пути, должна быть сметена. Она медленно поднимает руку, но уже не видит перед собой лица Кэссиди. Она вообще ничего перед собой не видит. Только преграду. Единственную преграду, что все это время стояла на её пути. Снести её не труднее, чем нажать на клавишу пианино. Очередной раскат молнии освещает темноту Таноса, отпечатывая ужас Стражницы Воды на веках Нериссы до конца её жизни. Был удар. Была вспышка. А что случилось… только что? Она слышит, как несколько камушков скатываются вниз, в непроглядную темноту, но Кэссиди перед ней нет. Она упала? Улетела? Куда она снова отскочила? Нерисса смотрит в небо, но не видит ничего похожего на Стражницу, как и по сторонам. Не могла же она в самом деле упасть, у неё крылья есть! Или… она отправилась в Кандракар? Нет, она здесь. Сердце подсказывало, что её Кэсси все еще где-то неподалеку. Пришлось спускаться вниз, чтобы понять, куда она скрылась. Очередная ловушка? На неё не похоже. Ну не могла же она в самом деле!.. В самом деле… — Кэссиди! Прекрати этот балаган, мы не договорили! Кэссиди! Никакой реакции. Чем ниже спускалась Стражница, тем отчетливее она слышала… журчание воды? Она точно где-то неподалеку. Еще немного спуститься, и вот уже перед ней небольшой ручей среди кучи заснеженных деревьев. В темноте ничего не углядеть, остается надеется только на свет луны и отражения свежего снега. Но никаких признаков движения по прежнему не наблюдалось. Только вода колыхалась и почему-то пахла железом. Нерисса опустилась в неё, промокая по колено, и пошла дальше. Без цели, без плана. Только с желанием понять, что происходит. Злость и опаска прошли с первыми змейками крови, ползущими к её ногам. Она замерла. Только сердце её с удвоенной скоростью забилось о ребра. Нет. Нельзя идти дальше. Нельзя. Разрезая воду, Нерисса шагала дальше, пока вода вокруг неё темнела все больше и больше. Руки тряслись далеко не от холода. В нос ударил запах гари. Глаз зацепился за рыжее пятно в воде. Нет. Такое просто не могло произойти, нет… — Кэссиди! Нерисса уже подошла к девушке, но стоило ей увидеть эту картину, как ноги сами подкосились, и она упала в воду. Чтобы не закричать, она закрыла рот рукой. Кэссиди лежала на спине, рассматривая пустыми глазами ушитое серыми облаками небо. Руки безвольно раскинулись в стороны, дабы вода могла подхватить их и убаюкать несчастную Стражницу. Прямо из центра груди до шеи росло черное дерево, оплетая её своими ветвями. Голова разбилась о летящие вместе с ней камни, отсюда здесь столько крови. Вены вздулись, а глаза полностью покраснели. Её лицо… все такое же прекрасное лицо сохранило на себе маску ужаса. От крыльев остались лишь обгоревшие черные отростки. Нерисса нашла в себе смелость подползти ещё ближе. Погладила её по влажному лицу, стирая несуществующие слезы. По волосам. По руке. Когда-то Кэсси на такое откликалась и весело хихикала. — Моя девочка… На это она могла прижаться к Нериссе как можно сильнее и уснуть на её груди. Могла щелкнуть по носу или провести по щеке. Стражница взяла чужую ладонь и дрожащими руками поднесла к своему лицу. Холодная. Сколько бы Нерисса в душе не молила её встать, она не двигалась. И больше на неё не смотрела. Вдруг вся дымка, что была у неё перед глазами, куда-то исчезла. Чувства обострились. Нерисса выдохнула облачко пара и посмотрела наверх. К ней только что пришло осознание. Кэссиди была мертва.

Начало конца и Конец Четвертой Арки.