C.H.Y.K.N. или Прежде Было Пять Других

Книга за книгой. Страница за страницей. Час за часом, а информации никакой. По крайней мере, важной информации для их… исследования. — Глаза слипаются… — зевнула Кэссиди, в который раз перечитывая один и тот же абзац. Смысл написанного так и не доходил до неё, мозг напрочь отказался воспринимать информацию. — Тоже, — откликнулась Халинор и поставила на стол новую стопку книг. На этот раз ещё более старых. — Но нам нужно закончить с этим разделом до утра, иначе придется начинать все сначала. Кэссиди мучительно вздохнула. Юные студентки уже несколько часов изучают историю академии Нортхилл в попытке распутать невидимый узел загадок и домыслов. Пока они узнали целое ничего. Ну как ничего. Немного об основателе, Теодоре Нортхилле, его жене, Маргарет Нортхилл, а еще о куче пожаров, которые пережила академия. Неудивительно, что информации у них совсем немного. Последний пожар в этом здании был буквально два года назад. — Мы ничего не найдем здесь сегодня, — перевернула страницу Кэсс. Секунда, другая, и вот она в полном поражении уткнулась лбом в книгу. — Я сдаюсь. — Мы смогли победить в войне, но сдадимся перед дурацкими книжками? Где твой боевой дух? — села рядом Халинор и достала первую книгу из стопки. — Обычно ведь ты побуждаешь нас на всякие авантюры. Кэсс закусила губу. Они обе понимали, что пока не готовы к разговору на эту тему, но слова из девушки едва ли не рвались наружу. Ей безмерно хотелось выговориться, но строгий папин голос отрезал это на корню. «Ты должна справиться сама. Плыви, малышка». И Халинор не лезла. Она не Ян Лин с вечным любопытством, не Кадма с её пытливым взглядом. Нет, в ней куда больше понимания и сочувствия. Еще бы, с её-то аномальной телепатией. Наверное, это безграничное понимание и сочувствие так сблизило их в последние месяцы. И Кэссиди не была бы Кэссиди, если бы не хотела ответить ей тем же. Поэтому они и здесь, ищут зацепки там, где их уже и быть не может. А вдруг они не там ищут? Вдруг подсказка у них прямо под носом, но они её не видят? — Халинор, — подняла наконец голову Чакон. Кларксон посмотрела на её лоб, показала на свой и тихонько рассмеялась. Следы расплывчатых букв теперь останутся с ней до ближайшей уборной. — Надеюсь, миссис Кроссник не подумает, что это шпаргалка у тебя на лбу, — уже откровенно хихикала она ровно три секунды. Затем, между двумя Стражницами повисла такая напряженная, но долгожданная пауза, что хотелось кричать. Пауза озарения. — Скажи, что ты думаешь о том же, о чем и я, — раздался теплый голос в тишине библиотеки. Даже зеленое пламя свечей содрогнулось. — Дай-ка посмотреть. — Халинор прикрыла глаза и сделала вид, что заглянула в её разум. — Абсолютно верно. — Сейчас? — широко улыбнулась Чакон, будто пятилетняя хулиганка, задумавшая шалость. — Не-е-ет, — протянула Кларксон, медленно закрывая книгу. — Да-а-а, — повторила подруга её жест, улыбаясь еще шире. Бойкая Чакон вернулась в строй, стоило шаловливой мысли посетить её голову. — Даже не думай об этом, — пригрозила ей пальцем Халинор и принялась быстро убирать книги на полку. — Мы пойдем к ней сейчас. — Чакон быстро позакрывала все открытые книжки и раскидала их по полкам. — Ни за что на свете. — Кларксон одним взмахом руки потушила свечи и вместе со Стражницей Воды едва ли не на перегонки направилась к выходу из библиотеки. Из-за отсутствия заместителя директора патрулировать коридоры на предмет нарушения комендантского часа было некому, поэтому студентки без особой опаски шли прямо по направлению к спальням преподавателей. Конечно, мадам Руссо вряд ли бы сделала им замечание, но определенно бы отчитала за абсолютную неэтичность, самонадеянность и банальное отсутствие такта. Но у них уже не было сил ждать до утра. — Так, ну и где? — остановилась посреди коридора Кэссиди. Халинор медленно шла прямо за ней, невесомо касаясь стены. — Тяжело. Я с трудом могу найти человека, когда он спит и ни о чем не думает. — А ты можешь заглянуть в сон? — подошла к ней ближе Кэсс. — Наверное, да. Я не пробовала, — ответила Халинор и как-то подозрительно отвела взгляд. — Да ладно? — усмехнулась Стражница и наклонила голову вбок. Лукавит же! И это Стражница Истины! — Тебе часто снятся кошмары, у меня не было выбора, — вдруг покраснела девушка, но от поиска не отвлеклась. И посмотреть на подругу почему-то отказалась. Еще минут пять-семь они походили по коридору туда-сюда, но все, чего смогла добиться Халинор, это головной боли. За одним-единственным окном начали показываться первые лучи рассветного солнца. — Ну не можем же мы начать врываться в каждую комнату в её поисках? — сложила руки на груди Кэссиди, пока Халинор устало упиралась обеими ладонями в ближайшую стену. — В этом нет смысла. Её нет здесь, — наконец ответила Стражница. — Что? — оживилась Чакон. — Как это нет? Где же она? — На всякий случай прошлась по всей академии. Она на чердаке. Кажется, в этот раз Халинор особенно перестаралась, потому что стоило ей отойти от стены, ноги её подкосились, а тело гравитацией потянуло вниз. Если бы не заботливые руки Кэсси, она бы точно обо что-то стукнулась. А ведь будь у неё Сердце, такая нагрузка вызвала бы максимум легкий звон в ушах. Как нелегко привыкнуть к отсутствию привилегий. — Иди отдохни хотя бы пару часов. Я поговорю с миссис Кроссник, — погладила её по спине Кэссиди, пока не разорвала объятья. — Ты уверена? Справишься? — обеспокоенно посмотрела на неё Халинор. — Все хорошо. Ты сделала достаточно на сегодня, теперь моя очередь, — приободрила её Чакон и крепко сжала её плечи в своих ладонях. — Спасибо. За то, что помогаешь и вообще… в общем, спасибо тебе большое, — все, что смогла выдавить из себя Кларксон, но Кэсс легко смогла понять её чувства и благодарность. Они и правда сильно сблизились. Даже ноющие раны на сердце Кэссиди начали затягиваться. Однако, на чердак она поднималась в боевом расположении духа. Сегодня они сделали все, чтобы получить заслуженную награду в виде подсказки, и Стражница не отступит, пока не получит её. Даже если для этого потребуется немного… нарушить этические нормы. Однако её боевой настрой, как оказалось, сдуть легче тлеющей свечи. Стоило чужой крепкой хватке застыть на её предплечье, она вздрогнула и едва не вскрикнула, прежде чем увидеть знакомое лицо. Нерисса прижала палец к губам, продолжая держать девушку за руку, а затем буквально затащила в ближайший класс, оставив дверь едва прикрытой. — Тебе тоже интересно, что она там делает? — с язвительной усмешкой спросила Нерисса, не сводя глаз с лестницы на чердак. Её пальцы скоро точно оставят свой след на запястье Чакон, настолько крепко она её держала. И ведь даже пискнуть страшно, настолько её… девушка пугает её прямо сейчас. Только она хотела хоть что-то сказать или спросить, с лестницы послышался тихий скрип. Миссис Кроссник, держа канделябр в руке, осторожно озиралась по сторонам, чтобы тут же двинуться в их сторону. Когда она проходила мимо них, Нерисса резко дернулась назад и закрыла Кэссиди рот. Даже в темноте она не могла не рассмотреть её глаза. Такие темные, такие родные, изумрудные глаза. Миссис Кроссник давно прошла мимо, а Кэссиди так и не смогла шелохнуться. Не смогла вздохнуть. В какой же она ловушке этих глаз. Нерисса самодовольно улыбнулась. И в ловушке этой улыбки. — Зачем ты рыскала здесь? Что искала? И этого голоса. — Что? — очнулась от забвения Кэссиди, когда руку с её рта убрали. Что это было вообще? — Я спросила, что ты здесь делала. И что вы делали с Халинор в коридоре преподавателей? — Стражница Квинтэссенции привычным жестом сложила руки на груди и приподняла бровь. До Чакон только сейчас дошло, что её буквально поймали с поличным. — Можешь не отвечать. Это Халинор пытается найти что-то о проклятии Нортхилла, я права? Ну конечно права, как может быть иначе! Кроссник-младшая начала ходить по темному классу туда-сюда, пока резко не остановилась и вновь этим разочарованным взглядом не посмотрела на Кэсс. — Но ты… почему ты согласилась? Это… — взгляд её стал в мгновение мягче. — Это из-за того, что было днем? Ты расстроилась? Кэссиди не смогла найти ответ. Вдруг в области сердца что-то кольнуло, а все тело сковало жгучее чувство стыда. Она буквально следила за матерью своей девушки и хотела проникнуть в её голову путем внушения… Понятно, что теперь о ней подумают. — Я… извини, мне ужасно стыдно, я не должна была, — пролепетала Кэсс, прежде, чем Нерисса подошла к ней едва ли не вплотную и не положила руки на обе щеки. Пальцы её до мурашек холодные. Или это у Кэсси лицо горит? Должно быть, и то, и другое. — Все хорошо, я не злюсь. Ты ведь тоже не обижаешься на меня, да? — наклонила голову Кроссник, соединяя их лбы. Так близко. — Конечно нет, — выдохнула она и закрыла глаза. Держать этот её взгляд — пытка. Пытка, пытка, пытка. — Хорошо. Можешь, пожалуйста, прекратить эти игры с Халинор? Я не хочу, чтобы она начала на тебя как-то дурно влиять. Или ты доверяешь ей больше, чем мне? Кэссиди резко распахнула глаза в немом вопросе. Почему… что случилось между ними такого, что Нерисса вдруг ставит её перед таким выбором? Прежде чем она озвучила свои мысли, Кроссник потянулась к ней и не дала договорить. Уже очень давно она не целовала её так, что земля под ногами дрожала, чтобы все тело дрожало. Чтобы было настолько жарко. «Ты все еще любишь меня?» — порой хотелось спросить Кэссиди, особенно сегодня днем. «Я все еще люблю тебя», — отвечали ей нежные, но требовательные касания Нериссы прямо сейчас. Этот поединок закончился чистой победой Стражницы Квинтэссенции. *** Ни дня без работы. Ни минуты, ни секунды. Дженкинс приехала не более трех часов назад, но уже нашла себе занятие. Она не очень хорошо понимала, как сейчас работала её новая «особенность», но искала любую возможность её усилить, овладеть ею в совершенстве. Конечно, у её цели было чуть больше двух лет опыта, но и Лиззи не из робкого десятка. Она умеет быстро учиться. — Ты должна вывести Стражницу на эмоции, — шептал ей голос в ночи, держа своей скользкой рукой её пальцы. — Гармония падает, они уязвимы как слепые котята, мхм… Новый друг как-то странно хрюкнул, надевая на указательный палец девушки причудливое красное кольцо. В этом поразительном новом мире никак нельзя выжить без артефактов, поэтому теперь Лиззи носит новое украшение практически не снимая. За несколько дней колечко успело врасти в её кожу, будто всегда здесь было. Фигурально выражаясь, разумеется. — Найди брешь в их «доспехах», и станешь непобедимой, — повторил голос и растворился, как сигаретный дым. Дженкинс давно уже бросила курить. Но сила Стражниц, тем более двух, отражается на теле непривычной тяжестью. Не только грузом ответственности, нет, ей физически тяжело выносить такое количество силы. Она чувствовала каждую клеточку своего тела, каждое биение сердца, она чувствовала, как кровь бежала по венам, как расширяются легкие при вдохе. От этого кружилась голова, все чувства, что так глубоко переживала Лиззи, обострились. Это пугало. Это злило. И жажда отмщения росла вместе со страхом и злостью. Кэсси и её новая лучшая подружка и соседка сейчас расслаблялись в библиотеке, а это было идеальным шансом для Дженкинс заняться её любимым занятием. Порыться в чужих вещах. Она не знала толком, что искала, но почему-то чувствовала острую необходимость поискать что-то важное. Как-то в детстве Кэссиди вела дневник, может, все еще ведет? Может, там найдется что-то, что поможет Лиз более осознанно управлять стихиями? Потому что пока получается из рук вон плохо, должен быть какой-то секрет. Ничего. Ничего. Ничего. — Да будь ты проклята! — в отчаянии пнула девушка тумбочку. В ответ на этот жест дерево покрылось зеленой листвой, начало как-то странно трещать, а затем и вовсе окрасилось странными бурыми пятнами. Кажется, замести следы ей уже не получится, но уже плевать на осторожность. Пусть Кэсс знает, что за ней следят. — Вау, как грубо. Мадам Руссо бы точно отчитала бы тебя за шум и ругательства, — послышался незнакомый тонкий голосочек со стороны двери. В комнату заползли лучи света коридорных ламп, и Дженкинс медленно повернулась. Не Кэссиди. И не Халинор. Незнакомка, с подозрительно внимательными и хитрыми глазками. Она прятала что-то от взора Лиззи, но это «что-то» не слишком уж интересовало. Скорее обнаружение и неожиданное начало диалога не давали ей покоя. Союзник? Новый враг? Она знает о Стражницах? — Как хорошо, что она уже где-то не здесь, — осторожно ответила Дженкинс и сделала пару шагов навстречу. — Расскажешь им? — Нет, — улыбнулась незнакомка краешком губ, будто сказала что-то очевидное. — А нужно? Просто сначала я думала, ты хочешь найти что-то незаметно, а потом так разоралась. Мне стало интересно, надолго ли тебя хватит. Не это ищешь? Она подняла голубую тетрадку, в которой узнавался детский дневник Кэсс, на уровень глаз и прошлась пальцами по обложке. Еще никогда Лиз так отвратительно не дразнили. Первокурсница, это очевидно. Задранный нос, низкий рост, неумение разговаривать с Дженкинс уважительно, все признаки на лицо. Лицо детское и веснушчатое, совсем как у Кэсс, но только более наивное и глупое. Она что, собирается играть с Элизабет Дженкинс? — Она обычно его с собой таскает, иногда прямо во время обеда пишет, я подсмотрела как-то раз. Столько всего интересного и запутанного! — Первокурсница лучезарно улыбнулась и Лиззи захотелось дать ей пощечину. — Я Миранда, подружка Кэсси. А ты Дженкинс, я слышала о тебе! Кевин еще говорил, что ты хочешь что-то ей плохое сделать, но так и не поняла, что именно. Расскажешь? Может, я даже смогу тебе помо… Если чего-то очень хочется, этому сложно противостоять. Хлесткий удар, кажется, слышала половина общежития, но сейчас из комнат точно никто не высунется. Не тогда, когда все уже слышали голос разъярённой Элизабет Дженкинс. — Спасибо, что принесла его, — язвительно ответила Лиззи, отбирая тетрадку. — А теперь ты послушаешь меня внимательно, не перебивая. Миранда, все еще не до конца понимая, что только что произошло, едва стояла на ногах, когда старшая «подруга» взяла её за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза. — Я не твой друг. Не лучшая подружка, не соратница по сбору сплетен. Не знаю, что ты там себе навоображала, но рядом с собой я тебе стоять не позволю, так и знай. Тебе, милая Миранда, лучше вообще держаться от меня подальше. Не послушаешься, и в следующий раз будет больнее. Это ты уяснила? Прекрасно. Кажется, раньше Лиззи не была такой агрессивной? Или была? Сейчас трудно понять, чувства обострены, но она точно знала, что Миранда её послушается. Силу внушения Лиз уже опробовала на родителях, когда убедила их вернуть её в академию. Чувство триумфа и величия порой ослепляли так сильно, что она и не замечала легкого покалывания прямо под новым колечком. А еще она научилась чувствовать силу неподалеку. Сейчас, например, сила Земли скрывалась прямо под лестницей, ведущей на третий этаж. Нет, это не Кадма. Сейчас у неё нет силы Стражницы, она была передана другому. Старому знакомому, что совсем не умеет в слежку. Выяснять отношения прямо в коридоре, когда вокруг могут собраться свидетели, не слишком рационально. Лучше внизу, может даже на улице. Там, где у Лиззи будет больше пространства для атаки. Её преследователь все равно пропал без вести, если его прихлопнуть, никто и внимания не обратит. Конечно же, кроме Стражниц. Вот тогда они точно поймут её намерения и воспримут всерьез. А где страх, там открытые эмоции, а где эмоции, там и новая сила. Нужно лишь собрать еще три. Путь до заднего двора долгий, но Рафаэль даже не пытается скрываться. Наоборот, дает понять, что вот он, совсем рядом, обернись! Ну уж нет, сегодня все играют по её правилам. Бросив дневник Кэссиди куда-то под тумбочку, Дженкинс телекинезом распахнула стеклянные двери и приготовилась защищаться, ведь каким-то шестым чувством она заметила ползущие под землей корни деревьев. И эти корни определенно не подчинялись её воле. Первая атака пришлась на её душу, когда они отошли от академии на достаточное расстояние, чтобы остаться незамеченными. Не то, чтобы этот фактор волновал Лиззи больше, чем Рафаэля, но, если заметят беглого преступника на территории академии, лишних вопросов в сторону невинной студентки не возникнет. Когда лоза обернулась вокруг её лодыжки, Дженкинс уже знала, чем ответит. Присев, она быстро создала в ладонях пузырь и без раздумий бросила назад, словно прямо сейчас играла в волейбол. Раф точно не ожидал проявления силы Водной Стражницы и от того опешил, не успел среагировать. Пузырь обернулся вокруг его головы как гигантский аквариум, а Лиззи бросилась вперед. Прямо по курсу ей открывалось озеро, то самое, в котором когда-то чуть не утопили самого Рафаэля. Он хорошо знал это место, поэтому даже вслепую смог ментально прощупать вокруг него почву и нанести ответный удар точно в цель. Когда ветка ударила Дженкинс в живот, пузырь лопнул, и Раф наконец смог свободно вздохнуть. До реальных сражений девочке еще ой как далеко. А она не сдавалась. Все пыталась совладать с водами озера, но расстояние было ей врагом, а еще все более сильные объятия древесных тисков. — Ты не с тем драку затеяла, Джен-Джен, совсем не с тем, — медленно начал подходить к ней Рафаэль, не торопясь прекратить эту пытку. — Боюсь, ты немного недооценила своего противника. — Скорее ты недооценил, — с истеричной ноткой ответила Лиззи и кое-как повернула голову в его сторону. «Немедленно меня отпусти. Отпусти. Отпусти». Руки, что совсем не слушались, поднялись по направлению к девушке. Сила Земли, что совсем не слушалась, медленно начала таять. Корни, что совсем не слушались, перестали держать противницу в тисках. Рафаэля охватила легкая дрожь и совсем немного паника. Холодная земля под ногами начала затягивать его вниз, подобно болоту, а он и движения лишнего сделать не может. Грязь все выше поднималась к колену, обвила бедра, тащила за собой вниз. И никакого сопротивления не встречает. Когда земля трещит под ногами, заставляя Дженкинс растеряться, когда тысяча и одна лиана вновь обвивают её тело, поднимая футов на десять ввысь, Рафаэль уже захотел выть от досады. Он бы и сам прекрасно справился! — Я бы и сам прекрасно справился! — повторил он уже вслух, когда кадмин каблук прошел мимо его головы. — Верю, — холодно бросила Кадма и ударила кончиком посоха рядом с ним. Грязь вновь выплюнула его на поверхность. — Даже сок фуоции подготовил, какой молодец. Собирался им червей напоить? — Вообще, я сначала хотел переломать ей парочку костей вон тем булыжником, а потом уже напоить, — решил отшутиться Раф, отряхиваясь от пыли, будто от этого был толк. Скорее, чтобы не выглядеть нелепо рядом с такой безупречной, элегантной, а главное чистой девушкой напротив него. — Насчет переломать парочку костей я не возражаю, — вдруг сжала челюсти Стражница и посмотрела наверх. — Откуда у тебя эти способности, кто дал тебе их? Отвечай, или мне придется претворить план Рафа в жизнь. Когда воды озера резко поднялись над ними, Кадма уже предсказала этот исход и закрыла их с Рафаэлем защитным барьером, позволяя Дженкинс как следует промокнуть. Водица сейчас должна быть ледяная, по её сморщенному лицу это видно. — Вторая попытка. Не пытайся увиливать или воспользоваться силой земли, я превосхожу тебя пятикратно. Отвечай. — Солнце мое, ты не перегибаешь? — рядом заволновался Раф, опуская руки ей на плечи. — У вас обычно Нерисса такими методами не гнушается, может, спокойно её допросим? — Кадма! — услышали они оба за стороны академии и синхронно обернулись. У распахнутых дверей обнаружилась Халинор, что в ту же секунду буквально испарилась в воздухе. Две секунды, и вот она с противным звуком оказалась перед Старлайтер. — Кадма, мы это уже проходили. Напряжение, которое повисло между этими двумя, казалось практически осязаемым. Раф, беспокоясь, что попадет под раздачу кого-нибудь из них, молча отошел в сторону, стараясь не отвлекаться от замершей высоко над землей Джен-Джен. Висела она вниз головой, прикрыв глаза, поэтому понять её следующий ход было сложно. С ней бдительность лучше вообще никогда не терять. — Когда проходили? Когда убили Элиота или Льюиса? — послышалось с её стороны насмешливо. А вот и следующий ход. Халинор дернулась, а затем резко подняла взгляд по направлению к девушке. Стоило ей услышать последнее имя, зеленое пламя в кулаках зажглось с невиданной силой. Когда первые малахитовые искры упали на осеннюю траву, оно тут же потухло, вызывая недоумение у всех троих. Стражница Огня и Истины, казалось, сама удивилась тому, как отреагировала, поэтому с вопросом рассматривала собственные руки. Второй ход Дженкинс никто из них предсказать не мог. В ночной мгле, которую развеивали лишь фонари да луна, вдруг вспыхнуло яркое, как солнце, пламя. Как раз там, где в десяти футах над землей висела Дженкинс. Огонь пошел именно от неё по веткам ниже, это точно не огонь Халинор. Это было чистое, не помутненное Стражницей пламя. Будь у Лиззи крылья, она бы обязательно воспарила, а если бы было достаточно опыта, то и приземлиться она бы смогла сама. Ни того, ни другого у Джен нет. Кадма застыла как каменная, вспоминая очень похожую историю, но Раф не медлил. Переместившись со скоростью метеора к девушке, он ловко поймал её на руки, падая на колени. На утро точно парочка-другая синяков появится. Нет, не от удара о землю, от ударов Дженкинс. — Отпусти меня! — крикнула она в ночь, пока он отмахивался от её кулаков. Сок фуоции в левой руке пригодился как нельзя кстати, поэтому Рафаэль круто развернул девушку спиной к себе и тут же зажал ей рот, выливая сок прямо в глотку. Должно подействовать примерно через десять… девять… — Миссис Кроссник? — спросила больше у себя самой Халинор, смотря куда-то Кадме за плечо. Все четверо повернулись к академии Нортхилл. Семь, шесть… — Мхмхмммм! — пыталась что-то промычать Дженкинс, царапая руку Рафа длинноватыми ногтями. За их спинами все еще полыхал костер десять футов в высоту, почти вся земля на заднем дворе перерыта или покрыта мутной водой, неизвестно, что еще миссис Кроссник успела увидеть. Но по неизвестной никому из них причине жена директора выглядела какой-то… спокойной. Три, два… Когда Джен-Джен обмякает в его руках, Рафаэль уже не слышит ничего, что происходит вокруг, а просто хочет вернуться на Замбаллу с Кадмой и больше никогда сюда не возвращаться. Просто уйти, просто вернуться, забыть, как страшный сон и не вспоминать ничего из того, что скажет преподавательница по экономике через пару мгновений. — У вас есть пара часов на то, чтобы убрать весь этот беспорядок и разойтись по своим комнатам, — напряженно, но твердо приказала миссис Кроссник, поправляя пучок на голове. На тонкие плечи она накинула только легкое пальто. Своими маленькими внимательными глазками она точно увидела Рафаэля возле костра с Дженкинс в руках, а потому добавила: — А вам, мистер Крейн, я советую немедленно покинуть территорию школы. Все, что произошло после, он плохо помнил. Кажется, Халинор переместила Джен в её комнату, а Кадма мановением посоха вернула заднему двору его первозданный вид. Когда он наконец поднял голову, он увидел только болтающих о чем-то Стражниц неподалеку. — Ты разве не понимаешь, что это значит, Кадма? — Прости, но я действительно не понимаю… — Гармония нарушена, как предостерегала Маг. Мы теряем контроль над своей силой! Домой. Как же хочется домой. И Раф без чувств падает на влажную траву. *** Когда Примроуз вернулась домой, весь замок как будто уже её ждал. Слуги бегали туда-сюда, придворные о чем-то шептались, одним словом: жизнь текла бурной рекой. Как странно. Это стычка королевы со Стражницами всех так взбудоражила? — Ваше Высочество? — кротко подбежал к ней Робин, её личный слуга, и помог снять плащ. — Устали с прогулки? — Совсем нет, — приврала Прим, поправляя волосы. Устала. И сильно. За последние несколько месяцев Меридиан усилиями Вейры Эсканор изменился до неузнаваемости. Весь мир будто утратил краски, оставив темный, запятнанный холст без какой-либо надежды на веселье и жизнь. Элиас бы точно так и сказал, будь он здесь. Как жаль, что они с отцом поехали на восток в поисках вдохновения на новые картины для Её Величества. — Как хорошо, что вы вернулись. Очень вовремя, — как-то нервно хихикнул Робин и будто невзначай передал принцессе маленький белый комок бумаги. Похоже, это новости и новости секретные, иначе бы Робин напрямую сказал о том, что ей хотят передать. Слуга неграмотный, поэтому в письмо точно не заглянул и ничего лишнего не узнал. «Охотника видели неподалеку от озера Морторн. Пес и летучие мыши пожирают все живое, сейчас мы продолжаем наблюдение. Ждем дальнейших указаний». Не то, чтобы здесь была какая-то важная информация. — Озеро Морторн, значит… Спасибо, Робин. — Примроуз сжала записку в кулак и энергией развеяла в пыль. — Тот, кто передал это тебе, сообщил что-то ещё? — Только то, что письмо не дошло до королевы, — лукаво улыбнулся слуга. — Но есть кое-что, что хочу сообщить вам лично я. Очевидно, этот разговор не для лишних ушей, поэтому паренек тут же позвал за собой в сторону одного из многочисленных коридоров. Даже полное отсутствие кого-либо из обитателей не давало Робину расслабиться, он все дальше и дальше заводил принцессу вглубь замка, пока они наконец не дошли до кладовой. — Вот так, тут точно нет любопытных друзей, — как-то странно ухмыльнулся Робин. — Что ты хотел мне сказать? — спросила Прим, нервно перебирая край рукава. Пока они шли сюда, она успела перебрать не меньше пары дюжин вариантов того, что же такого случилось, раз слуга так боится сообщить это даже в безлюдном коридоре. — Ваше Высочество, — Робин прочистил горло. — Как вы знаете, в ваше отсутствие я стараюсь быть как можно ближе к Совету. Сегодня, пока я разливал господам вино, они обсуждали будущее королевства и некоторые… перемены в Её Величестве. Как ваш преданный слуга понял, почти всех членов Совета не устраивает её, эм… отношение к Братству Кандракара. Позиция… Робин, очевидно, пытался правильно выразить то, что услышал, но получалось откровенно говоря плохо. — Это из-за Стражниц, так? — взяла его холодные руки в свои Примроуз. — Они недовольны тем, что мы ссоримся с Кандракаром? — Почти, моя госпожа. У Меридиана больше нет друзей, — грустно отметил тот. — И господа боятся… повторения истории. Хоруин стал плохим примером. «Ох, боги милосердные…» — Я поняла тебя, — зажмурилась от досады Прим и вновь подняла взгляд. — Но почему они думают, что Меридиан повторит историю Хоруина? Вейра не собирается ни на кого нападать, мы поклялись матери защищать королевство! — Не хочу обижать вас, госпожа, но Её Величество… не придает значения этой клятве. Она злится на оскорбление и на то, что Меридиан был втянут в войну. Злится из-за скорой кончины Её Величества Фрины. Прим снова тяжело вздохнула. Этого следовало ожидать, но она и подумать не могла, что ради мести Вейра всерьез начнет действовать против Кандракара. Против Стражниц. Конечно, они им не друзья и никогда не были, но Меридиан придерживался нейтралитета уже больше тысячи лет, даже войны крупнее и ужаснее Хоруинской не смогли нарушить его. А тут одна несовершеннолетняя королева решила подставить королевство под удар. Разумеется, Совет недоволен. — Я поняла тебя, Робин. Спасибо. Я поговорю с Вейрой по поводу этого. — Госпожа… — Лицо слуги сморщилось, будто он кислый фрукт проглотил, но все же собрался с силами сказать что-то очередное неприятное. — Это еще не всё. Совет не возлагает на нашу королеву больших надежд и не думает, что она изменит свои планы. Зерна мести пустили плоды, так сказал лорд Кристоф. Поэтому в ближайшее время взор Совета будет устремлен… на вас. Примроуз не сразу поняла, что он имел в виду, а как только поняла, захотела от ярости поколотить самого Робина от подобного заявления. Совет думает о том, как убрать Вейру! Их собственную королеву! Неслыханная наглость. — Скажи мне, кто высказал эту идею о… замене Вейры на меня? Лорд Кристоф? — сквозь стиснутые зубы спросила Прим. — Ваше Высочество! — отошел на пару шагов Робин в нерешительности. — Я не… извините. Да, это лорд Кристоф выразил такую мысль. Спустя пару мгновений слуги и след простынет, зато останется раздосадованная принцесса Примроуз, которой еще предстоит сегодня куча дел. Но сначала она встретится с Охотником лицом к лицу у озера Морторн.