C.H.Y.K.N. или Прежде Было Пять Других

Вся четверка наконец в сборе. Пришлось немало потрудиться, чтобы ускорить выздоровление Кэссиди, уговорить Халинор вновь использовать Сердце Базилиады и заставить Кадму хоть на секунду оставить Замбаллу. — Поверить не могу, что бросила их, — снова канючила она, прочищая путь к деревне через болота. Было решено начать с Арханты, чтобы точно отбросить этот вариант при поиске Ян Лин. С Сердцем Стражница Земли стала гораздо сильнее прежнего, ей достаточно одного взмаха посохом, чтобы весь лес расступился перед ней, как река перед Моисеем. Нериссу от подобного сравнения чуть не стошнило. — Поверить не могу, что ты все еще ноешь, — ответила она и пошла в другую сторону. — Я не забавы ради оживила твоего дубликата и отдала ему силу твоей Орамеры. Все это время загадочный зеленый кулончик хранился у Кэссиди и все никак не мог найти себе применения. Конечно, от настоящей Орамеры там мало что осталось, но Замбалла не останется без защиты. Хоть какой-то. — Как это вообще возможно? Ты пропустила через неё молнию, и теперь она совсем как живая? — вклинилась в разговор Халинор, одновременно пытаясь связаться с Ян Лин мысленно, изучить флору Арханты и не вляпаться куда-нибудь. — Даже больше. Кажется, у неё появился свой разум, — ответила Кадма, вспоминая полный осмысленности взгляд и спокойные вопросы про её миссию. — Справедливости ради скажу, что от неё дублю досталось только лицо, — заметила Нерисса и ухмыльнулась. — Характер приятнее, не упрямится, слушает, что ей говорят… одним словом, не ты. — Спасибо за комплимент, — прищурилась Старлайтер и еще одним взмахом посоха заставила древесных хозяев болота сдвинуться. — По-моему, они и до этого были не слишком похожи, — подала голос Кэссиди. Благодаря Слезе Королевы она не только смогла поднять толщу воды над лесом, но и держать её достаточно долго над головами Стражниц всего одной рукой. Ни одна капелька не посмела бы упасть на них. — Взять хотя бы постоянный бардак в комнате или тот поцелуй с Рафом, о котором все болта… Цок. Стражницы сначала не поняли, что это было, удар каблука о землю, треск коры или опасная кнопка переполненного терпения Кадмы, но факт остался фактом, Стражница Земли застыла и не двигалась. Вообще. Кэссиди вдруг поняла, что сказала, и хаотично пыталась придумать, как исправить ситуацию. Халинор уже подбежала к подруге и хотела начать её успокаивать. Нерисса из последних сил сдерживала смех. — Кадма, успокойся, ничего такого не… — начала Кларксон, но Старлайтер уже сорвалась, одним движением открыла проход на Землю и влетела в него быстрее атомной ракеты. Стражницам ничего не оставалось, кроме как отправиться за ней. Трансформацию пришлось в срочном порядке скрыть, так как не каждое утро студенты Нортхилла видят разодетых в странные одежды фей. Даже это не останавливало Кадму от жажды кровавой мести, и она спрашивала у каждого прохожего, где можно найти Рафаэля Крейна. С огромной деревянной палкой в руке. Поиски не затянулись. Несчастный еще не подозревал о своей участи и равнодушно болтал со своим одноклассником, пока тот в ужасе не отшатнулся, посмотрев другу за плечо. Крейн не успел и опомниться, как его одним движением развернули и наставили лиловый наконечник посоха прямо на лицо. Прижатый к стене Раф нервно сглотнул, но страха не показывал. — Привет, Кадма. — Тебе жить надоело, Крейн?! — перекосило Стражницу. Сборище зевак во все глаза смотрело на эту сцену. Пока подруги пытались убедить студентов, что тут нет ничего интересного, девушка заставила Рафа вжаться в стену. — Что я сделал в этот раз? — как можно спокойнее спросил он, зная, что сейчас паясничать не выйдет. — Будто не знаешь, — нахмурилась пуще прежнего Кадма и крепче перехватила посох. — Убери эту штуку от моего лица, и мы это спокойно обсудим наедине, прошу тебя, — покосился на остальных Рафаэль, больше думая о том, во что теперь превратится их репутация. Если раньше для всех они были просто шумными стервами, то после сегодняшнего они еще и сумасшедшие стервы. Браво. — Он прав, Кадма, — положила ей руку на плечо Халинор. — Не стоит привлекать так много внимания… «Если ты убьёшь его на глазах у всей школы, то нас точно раскроют», — мысленно добавила она. Старлайтер тяжело вздохнула. От крепкой хватки она уже должна была получить пару заноз. Вид чрезвычайно спокойного парня не только жутко бесил её, но и просто выводил из равновесия. Почему он так уверен, что она ничего ему не сделает?! Как же хотелось доказать ему обратное, но увы, Халинор права. Она не убьёт его. Здесь. Вдруг взгляд переместился с лица парня на перебинтованную шею. Она знала, что Лин задела его, но думала, что все обошлось простыми ушибами. Затем она заметила, что и правая рука у него частично в бинте. Что тогда вообще произошло? Кадма поставила посох на землю. Рафаэль облегченно выдохнул. Пока Кэссиди плела бред подошедшим учителям о том, что они хотят поставить спектакль и репетируют сцену, девушка еще раз пересеклась с ним взглядом, а затем демонстративно отвернулась. Было решено обговорить всё в её комнате. Наедине. Без Сердца. Его решили оставить в комнате Халинор и Кэссиди. Пока они разговаривали, Нерисса вспомнила о внезапном эссе, Кэссиди нужно было срочно полить сад, а Халинор именно сейчас вызвали в Кандракар. И все это одновременно. «Предательницы», — хотелось сказать ей, но она была им даже благодарна. Никто, кроме Рафа не заметит её смущения от всей этой ситуации. — Ну, а теперь, когда мы одни… — по-хозяйски запрыгнул он на кровать у стены. Совсем недавно валялся там весь побитый, а теперь ложится как на свою собственную. Отвратительно. — Объяснишь, что это было только что? — Объяснишь, почему вся академия про нас болтает? — перевела тему Кадма. Не хотелось оправдывать свой нервный срыв. — Что болтает? Впервые слышу, — сквозил сарказмом его голос, пока Старлайтер старалась сдержать себя и не врезать ему. Пусть сейчас она снова без силы, у неё еще есть возможность прибить его. Руками, торшером, словарем медицинских терминов, подушкой. Она даже готова потратить жизненные силы, чтобы применить телекинез и кинуть в него тумбочку. — Кэсс сказала мне, что ты и мой астральный дубль, ну… — вдруг потеряла все слова Старлайтер. — Делали то, чего я делать не разрешала. — Общались? — Я не об этом. — Танцевали? — Нет, хотя и этого я не разрешала. — Стояли рядом? — Я не настолько тебя ненавижу. — Это радует. — Отвечай на вопрос! — Какой вопрос? Кадма вытянула руку к окну, и пока лианы плюща медленно подбирались к своему родному месту, Рафаэль уже подскочил и выставил руки перед собой. — Ладно, ладно, я скажу! Стражница мгновенно убрала руку. По правде говоря, она не была уверена, что ей хватит сил хотя бы поднять растения на второй этаж и схватить его, но она уже мысленно ликовала. — Ты про поцелуй говоришь, да? — почесал затылок парень и стал заметно серьезнее. — Про что же еще? — пыталась скрыть смущение Кадма за злостью в голове. До неё только сейчас дошла абсурдность всей ситуации. Она чуть не убила своего друга, потому что он целовался с её двойником. Не с ней даже, а просто с двойником! Она бы, возможно, даже не узнала об этой ситуации, если бы не проболтавшаяся Кэссиди, а слухи о них ходят еще с начала года. Она уже давно научилась их игнорировать. Однако она все равно продолжала убеждать себя, что все дело в репутации и гордости, а не в самом чертовом поцелуе. — Так просто вышло, — начал Раф и сложил руки на затылке в замок, опустив голову. — Было весело, мы танцевали. На дискотеках часто включают медленные песни, под которые обычно танцуют парочки. Ну, моей парочкой стала ты… то есть она. Ну, а дальше ты знаешь. — Зачем ты вообще это сделал? — не выдержала и спросила Кадма, боясь услышать ответ. — Чтобы насолить мне? Или унизить? — Кто вообще целует человека, чтобы унизить? — поднял он на неё холодный взгляд. — Поцеловал, потому что захотелось. И она мне ответила. Кадма чуть было не спросила почему захотелось, но это было бы уже совсем глупо. И так все очевидно. И почему все всегда так… не вовремя? Повисла тяжелая пауза. Им еще предстоит с этим разобраться. — У тебя… все еще что-то на шее. Я думаю, это занозы, — вдруг перевела тему Кадма. Она действительно ощущала следы дерева в его ранах. Ян Лин действительно так сильно его ударила? — Да, наверное, — аккуратно потер он шею. Продолжать тему он тоже не горел желанием. — Может, сами выйдут, мне как-то все равно. — Это все еще инородное тело. Может воспалиться, — окончательно успокоилась Кадма и подошла чуть ближе. — Я могу помочь с этим. — Но при одном условии? — широко улыбнулся Рафаэль. Казалось, что он знает её как облупленную. — Ты уже знаешь каком. Через минуты две Раф едва ли не захныкал от внезапной боли. Кадма одной ладонью вытягивала щепки из-под его кожи, а второй старалась обработать рану антисептиком. И то, и другое приносило ему невероятные физические и моральные страдания. Гуляющая в это время по осеннему саду Кэссиди не находила себе места. Она любила гулять на природе, но все еще не привыкла делать это в одиночестве. Раньше с ней всегда были Дженкинс и Кевин, потом Нерисса, сейчас вообще никого. Она понимала, почему они пятеро отдалились от всех вокруг, но сейчас они отдаляются даже друг от друга. Что с ними происходит? Неужели какое-то колдовство заставляет их ссориться? Кэсс посмотрела наверх. Прямо над ней окно Нериссы и буквально секунду назад там мелькнула её тень. Девушку опять скрутило от воспоминаний. Она смутно помнит, что творила, пока находилась под влиянием Гипноса, но последние секунды колдовства она не забудет никогда. Разрушенные стены, тени, клубничный вкус помады её лучшей подруги, смелость и стыд, смелость и стыд… — Прости, милая, мне понравилось, но это уже как-то чересчур, — услышала она в своей голове и не была уверена, что ей тогда не послышалось. Быть может она просто это себе придумала. Мысли снова возвращают её к тому дню, как её увезли в больницу. Теплые объятия, её спокойный тихий голос, ванильный запах шелковистых волос… Нерисса заботится о ней как подруга, а Кэссиди опустилась до такой пошлости, что влюбилась в неё. Так глупо. Последний раз она чувствовала что-то подобное еще в классе шестом, когда слишком уж часто общалась с соседской девчонкой. Потом мама этой самой девочки резко запретила дочери общаться с Чакон, а после они и вовсе переехали. Тогда сердечко маленькой Кэсси разбилось на триллиард кусочков. Она не допустит повторения истории. Подавит это в себе, раздавит, уничтожит, но не даст судьбе забрать у неё Стражницу. — Халинор тебя из комнаты выгнала? — услышала она до боли знакомый голос и уже мысленно возненавидела себя. Ну и как тут что-то подавить? — Не хочу видеть несчастных влюбленных, когда буду возвращаться, — рассмеялась Кэссиди и подняла голову к окну, как будто не она минуту назад занималась самобичеванием. — Я тоже боюсь, что меня стошнит, — поправила волосы Нерисса и перекинула их через плечо. Теперь она была похожа на Рапунцель, а Чакон на несчастного олуха-принца. – Прогуляемся? — С радостью! Миссию «подавление чувств» можно считать проваленной. *** Он видел! Ха-ха-ха, он всё видел! Она думала, что уходит незаметно, как мышка полевая, но принц Фуку всё-о-о-о видел! От него ничего не скроешь, он как разведчик! Ни один шорох не пройдет мимо его чутких ушей. Сестренка Нинель ходит в темницу. Зачем? Воров и убийц посещать? Или выпустить их хочет? Тогда она преступница, и её надо посадить в тюрьму! Разведчик Фуку, как самый смелый доброволец (и единственный), решился сделать это собственноручно. По крайней мере, так решил его маленький детский разум. Стражники глупые. Заснули возле его двери как котята и сидят себе, похрапывают. Юному разведчику ничего не стоило прокрасться мимо них. Он, конечно, смутно помнил вход в темницу, но точно знал, что туда можно зайти с первого этажа. Туда-то его ноги и понесли. Дальше он уже ориентировался на слух. Где-то там, внизу, он слышал чье-то рычание. По началу было немножко страшно, но потом он вспомнил сестру. Раз уж она полезла туда и не испугалась, то разведчик Фуку тем более не испугается! Так он думал. После, ориентируясь в темноте лишь на стены, он медленно брел по тихим коридорам. Легкой поступью он почти не издавал шума, разве что глубокое дыхание выдавало его, но он и не думал об этом. Сейчас мальчика беспокоили только преступники, что сидят в этих камерах. Ну где же сестренка? Должна уже появиться! Или она… уже… в одной из камер?! Он резко остановился. Дверь справа показалась ему теплее, чем все остальные. Прислушиваясь, принц услышал сдавленные всхлипывания. Неужели здесь кто-то есть? Детская ручка наткнулась на ключ, торчащий в замке. Всего один поворот и… В комнате гораздо светлее, чем в коридоре. Полную луну видно даже через крошечное окошко под потолком. Серебряный луч упал на пол. Тогда-то Фуку и увидел её. Страшную зеленую ведьму со шрамами на все лицо. Она равнодушно повернулась в его сторону. По всей её тюрьме росли ледяные сталактиты со сталагмитами, на коже страшной женщины осел иней, глаза бездушно побелели. Всё, что мог сделать маленький принц, это пронзительно закричать и рвануть со всех ног обратно. Тишину темницы сменил тяжелый топот. Фуку в кого-то врезался. — А ты что тут забыл? Это ты кричал? — ругается на него Нинель, хотя и её здесь быть не должно! Мальчик бы высказал ей всё, что о ней думает, но рыцарь королевской гвардии заставил его слегка повременить с этим. — И что вы тут устроили? — прищурился мужчина. Он был выше Нинель не больше, не меньше, чем в два раза, а шрам на лице заставлял Фуку съежиться от ужаса. Он сразу же спрятался за спиной сестры. — Я не приводила его сюда, он пришел сам! Наверное, увидел кого-то и испугался… — почти уверенно начала девочка, но тут же растеряла всю свою уверенность. Кому какое дело, пришел он сам или с ней, их в любом случае накажут. — Я что-то не помню, чтобы Его Величество давало вам разрешение на посещение этих мест! — более агрессивно ответил рыцарь, а Фуку еще сильнее вцепился в платье своей защитницы. Сэр Торрэй. Так его называли, сэр Торрэй. В переводе с древнехоруинского «жалость». — Сейчас вы пойдете за мной и отчитаетесь перед императором за все ваши выходки. Но жалости он не знал. — Не надо папу, мы больше не бу… — Ладно, — прервала лепет младшего Нинель и посмотрела рыцарю в глаза. И когда она так осмелела? — Но только не ведите нас, мы пойдем сами. Можете просто проводить. — Как скажете, Ваше Высочество, — выплюнул сэр Торрэй и пошел к выходу. Как бы Нинель не хотелось скрыться от потерявшего бдительность стражника, она честно и гордо пошла за ним, не сворачивая. Не забывая, конечно, тянуть за собой заупрямившегося братца. Отец не спал. Никто не знал, делает ли он это хоть иногда, но вид у него был измученный. Вероятно, он всю ночь работал. Когда дело касается войны, его не остановить. — Можешь идти, Рэй, — не поднимая головы бросил император. — Да, Ваше Величество, — поклонился рыцарь и вышел из зала совета. И снова гудящая тишина. Её заглушало лишь скольжение пера по бумаге, шум метели за окном и свистящий ветер, гуляющий по полу. Легко одетые дети на фоне императора в теплой шубе выглядели скорее как какие-то оборванцы, просящие милостыню, чем как наследники величайшей империи в истории. Отец и сам это заметил. — Надеюсь, вам стыдно за свое поведение, — не отрываясь от любимого дела бросил Его Величество. Между ним и детьми было не меньше тридцати футов. — Это Нинель туда посла, — пролепетал Фуку, думая, что это его спасет. — Я плосто смотлел сто она делает, стобы тебе лассказать. — И как часто ты сдаешь своих, сынок? — закончил выводить предложение Эвиус и тяжело посмотрел на стоящих перед собой. — Она твоя сестра, а ты вот так сразу рассказываешь о каждом её шаге? Плохой из тебя разведчик. Фуку широко раскрыл глаза, а затем стыдливо опустил голову и вцепился в ладонь Нинель. На детском языке это было «прости». — Думай в первую очередь о чести, сын мой. Если ты проиграешь, то это будет единственным, что у тебя останется, — задумчиво проговорил он, а затем поднял взгляд на дочь. — А вот в тебе я разочарован. Что ты забыла в темнице, да еще и без моего ведома? — Почему ты не сказал мне, что схватил дракона и держишь его под замком? — решила начать сразу с козырей Нинель, делая пару шагов навстречу. Фуку, боясь, что сестру ждут огромные неприятности, встал рядом с ней. Император усмехнулся. — Ты взрослеешь, милая. Молодец. Но пока я сижу на этом месте, тебе лучше не повышать на меня голос. — Вы не ответили на мой вопрос, Ваше Величество, — холодно ответил она. Брат дернул ей за руку и одними глазами спросил «что ты делаешь?». Девочку было уже не остановить. — Ну, что же, — он отложил перо, встал и обошел стол. — Да, я действительно схватил дракона совсем недалеко от деревни и приказал держать его в темнице, пока животное не успокоится и не сможет подпускать к себе дрессировщика. Странно, что он не испугал тебя, видимо, гены бабушки дали о себе знать. — Ему больно! — сделала еще один шаг к императору Нинель. — Его камера такая маленькая, что он чахнет в ней! Выпусти его оттуда. — Исключено. — Отец! — Я сказал нет! — ударил он кулаком по столу. Нинель и Фуку в испуге дернулись и отскочили на несколько шагов назад. Эвиус сглотнул, несколько раз поморгал и прочистил горло. От крика оно запершило. — Прости, милая. Девочка замерла в нерешительности. В зале стало так холодно, что младший начал дрожать. Только сейчас она поняла, что из-за резкого звука она испугалась и выпустила силу, да так, что окна и двери открылись настежь. На шум прилетели слуги и быстро всё захлопнули. — Дядя Бэйзант сказал, что ту банши даже не кормят, хотя она выполнила все условия и должна быть свободной, — уже спокойно произнесла Нинель, стыдя себя за то, что считала Пятую предательницей. Все оказалось чуть сложнее. Она пленница. — Это другое, — безразлично бросил Эвиус и, прежде чем она смогла возразить, жестом её остановил. — Я подумаю над тем, чтобы выпустить дракона из клетки, но о банши не может быть и речи. Дай мне гарантию, что чудище не покинет территорию дворца и не ускользнет от нас. — Я способна его усмирить, только дай ему больше пространства, — совсем как взрослый человек сказала девочка и уже не казалась такой маленькой и беспомощной в глазах отца. — Я прикажу подготовить для него цепь и намордник. За все остальное будешь отвечать лично ты, Нинель. — Договорились, — протянула она ему руку для рукопожатия. Сначала император усмехнулся этому жесту, но понял, что дочь сейчас абсолютно серьезна, пожал её маленькую ручку в ответ. Сделка совершена. — Та стласилка… — вдруг начал Фуку. — Это бансы? — Ты видел её? Она тебя напугала? — вдруг забеспокоился Эвиус и подошел ближе к сыну. — Ну… — он начал переминаться с ноги на ногу, понимая, что не стоило этого говорить. — Поэтому нас и насли. Я закличал, а потом меня насла Нинель. — Боги мои, да тебя нужно срочно к лекарю, речь твою не разобрать, — вдруг сказал император, садясь перед сыном на корточки, а потом помотал головой и вернулся к теме. — Больше не спускайся вниз. Эта женщина опасна. — Почему ты её там держишь? — спросила Нинель. Она все вспоминала слова дяди и никак не могла понять, в чем прок запирать банши в темнице, если она все равно бесполезна. Не проще ли… отпустить? — Это уже не должно тебя заботить, дочка, — криво улыбнулся он и встал. — А теперь марш по своим комнатам. У папы еще много работы. «Конечно», — хотелось сказать девочке, но она сдержала себя. Не хватало ещё, чтобы он передумал отпускать её друга. Когда сэр Торрэй проводил её до комнаты и разбудил стражников с помощью графина с холодной водой, девочка послушно легла в постель и даже долгие двадцать восемь минут (она считала) притворялась спящей. Вылезать пришлось через окно. Метель была все так же безжалостна, но с помощью силы Нинель давно научилась держать тепло. Теперь даже середина хоруинской зимы не способна её напугать. Ру встретил её протяжным рыком, но стоило ей приложить палец к губам, так он тут же замолк. Он даже умнее, чем она думала. — Я поговорила с отцом, — села она напротив клетки в свою любимую позу со скрещенными ногами и подобрала упавшую книгу. — Скоро тебя отсюда выпустят, но придется держать тебя на цепи, чтобы ты не улетел… прости. Ру положил голову на землю, а затем обреченно вздохнул и поднял на неё взгляд. Перевел на книгу, а затем снова на неё. Девочка улыбнулась. — Ах да, точно! — Она открыла книгу на нужной странице и прошлась по ней глазами. — На чем мы там остановились? После того, как четырех драконов заперли в четырёх горах… *** Нерисса перенесла её и Кэсс в какое-то холодное и заснеженное место. Сначала Кэссиди подумала, что подруга сошла с ума и отправила их на Хоруин, но тут вспомнила, что они телепортировались без Сердца. То есть, они должны быть все еще на Земле. — Я и забыла, что ты так умеешь, — изумилась Чакон и осмотрелась. Трансформация не давала им мерзнуть, но колючие снежинки все еще щекотали кожу и не давали расслабиться. Единственное, что отгоняло их, – сила Сердец двух миров, Меридиана и Кандракара. Вместе они могли противостоять хоть целому урагану. — Ну ты помнишь, я же особенная, — как бы между прочим сказала Нерисса, как если бы рассказывала, как прошел её день. Кэсс всегда смешила эта её манера. — Где это мы? — через время спросила Кэссиди, все еще оглядываясь. — Недалеко от Хитерфилда. Если я не ошибаюсь, эта гора называется Танос. — Нерисса подошла к краю обрыва и устремила взгляд вниз. Может, где-то там прямо сейчас мама Кэссиди готовила ужин для любимого мужа, пока тот устало читал газету после долгого дня. Такая картина успокаивала, но, вероятнее всего, она смотрит вообще не на Хитерфилд, а куда-то в сторону Нортхилла или вообще Фадден Хиллс. — Соскучилась по храму Сердца Земли? — приподняла брови Кэсс, все еще осматриваясь. — Больше по Ян Лин, чем по храму, — честно призналась Нерисса, вновь поворачиваясь к ней. — Помнишь, как она взбесилась, когда я назвала тебя своей лучшей подругой? — У несчастной была травма, — вздохнула Стражница Воды и решила пройтись по горе. – Только бы с ней все было хорошо. У Нериссы сложилось ощущение, что еще немного, и все, она упустит её. Зачем она вообще переместила их сюда? Глупость какая-то. Что бы она ни затевала, эта идея обречена на провал. Но… поговорить им необходимо. Вечное молчание куда хуже, чем быть отвергнутой, так? — Я хотела поговорить с тобой, — набралась смелости Нерисса, но поднять голову и посмотреть ей в глаза она не решалась. Черт возьми. Это слишком напоминало ей случай со Стейси. Только вот она была тогда на месте Кэссиди. — Да? О чем? — улыбнулась она своей прежней улыбкой, и Кроссник захотелось выстрелить себе в голову. «Не смотри на неё, просто не смотри», — приказала она себе и зашла ей за спину. — Мне кажется, после Меридиана, мы обе немного… изменились, — начала издалека Нерисса, хотя, ей богу, Кэссиди должна все понять. — Да, мы стали немного ближе, — без тени стеснения ответила Кэсс и все пыталась пересечься с девушкой взглядами, но Нерисса каждый раз обходила её кругом. Если она посмотрит на неё, то точно даст заднюю. — Ты заставила меня задуматься кое о чем, — перешла к конкретике Кроссник. Ну, давай же. Все, или ничего. — То, что произошло… — прервала её Чакон. — Дай мне закончить, — остановила Нерисса её, и Кэссиди оставила попытки вновь посмотреть на неё. На лице её не осталось и следа улыбки. Скорее… страх? Нерисса не могла рассмотреть, но так даже лучше. — Мы очень разные люди, Кэсс. Очень разные. Мы настолько из противоположных миров, что никогда бы не пересеклись, если бы не Нортхилл и судьба стать Стражницами. Кэссиди напряглась пуще прежнего, будто боялась каждого слова, что сейчас последует из её рта. И что за странная реакция? — Но каким-то странным образом нас притянуло друг к другу. Мы стали настоящими друзьями. У меня никогда до тебя не было столь близкой и дорогой мне подруги. Даже Ян Лин, — усмехнулась она, надеясь, что Кэсс хотя бы сейчас расслабится. Не вышло. — Но я боялась, что мы можем стать слишком близки, и история со Стейси повторится. Вновь подул ледяной ветер. Словам Нериссы стоило бы утонуть в метели, но каждый вздох долетал до чутких ушек Кэссиди. Она внимала ей как пророку. — Но ты не я, а я не Стейси. Ты заставляешь меня чувствовать себя особенной. Не в том привычном нам, как Свите, смысле, — усмехнулась Кроссник. — Ты даришь мне столько заботы, сколько я не получала от своей матери за шестнадцать лет. Мне всегда хотелось отплатить тебе тем же, но тебе словно не нужна была забота. Ты всегда со всем справлялась, но это не заставляло меня завидовать тебе. Вместо этого я влюбилась в тебя. Ну вот, сказала. На этой минуте её монолога гору Танос должно было разорвать на куски, а их самих похоронить под завалами. Не худшее признание в любви, какое можно придумать. — Ты мне… тоже дорога, Рисси, — вновь повернулась к ней Кэссиди. Нерисса вдруг схватила её за плечи и заставила смотреть вперед. Слушать её дальше. — Думаю, ты поняла меня не совсем правильно, — вновь начала Кроссник. Присмотревшись, она заметила тонну веснушек, покрывавших плечи Стражницы. Надо же. Раньше и не замечала. — Я имею в виду… я люблю тебя не так, как Дженкинс или Кевин. Не так, как девочки. Я люблю тебя по-другому. Как рыцарь, что любит принцессу. Или роза, влюбленная в солнце. Я как тень, которая невозможна без света. Как Хоруин, молящийся своему Солнцу и мечтающий о тепле. Я холодный Хоруин, Кэссиди. А ты мое единственное светило. Нерисса и сама изумилась своим словам. Их она точно не готовила, но, боясь, что это девушку только напугает, она прижалась к её спине как к ускользающей иллюзии. Еще немного, и все, она исчезнет. Но Кэссиди здесь. Она никуда не уходит. — Я это и сказала, разве что не так поэтично, — хихикнула Кэссиди и погладила вцепившуюся в неё Нериссу по рукам. — Я поняла тебя с первого раза. И я счастлива, что испытываю к тебе то же самое. Её словно громом поразило. Это не шутка? Она действительно… поняла её правильно? Она точно не говорила это, чтобы её утешить? — Нерисса, посмотри на меня, — вдруг попросила Чакон и выпуталась из её объятий. Ей вдруг снова стал холодно. — Вот так, на меня. Она соединила их лбы, шумно выдохнула и вновь подняла на неё свои кристально-чистые голубые глаза. В них все читалось как на ладони. В них плавала правда. Кэсс ей не лгала. Последнее, что Нерисса помнила об этом дне, это вновь лавандовый бальзам для губ, мягкость рыжих волос в её руках и тепло, пронизывающее её сильнее самой холодной метели Хоруина.