Heaven Has A Road But No One Walks It

      — Говоришь, убил бы за меня, даочжан?... — спросил Сюэ Ян, когда они стояли у горы окровавленных, избитых и бездыханных тел, оставшихся от лютых мертвецов.       — Будем надеяться, что не придётся, — ответил он, уже тогда прекрасно зная — так же, как знал и сейчас, — что если возникнет выбор между этим и окончательной потерей Сюэ Яна, то его ответ всегда будет «Да, убил бы».       Как только закрылась дверь, Сяо Синчэнь тут же бросился вперед и, схватив Сюэ Яна, крепко сжал его в объятиях. Тот издал несколько испуганный писк, а затем рассмеялся и обнял его в ответ.       Здесь, всё ещё здесь.       Ещё день назад Сяо Синчэнь проснулся с принятием предстоящего пути – далёкого и от того вполне комфортного по ощущениям – в Гусу на встречу с Верховным Заклинателем, чтобы просить его о сотрудничестве в реализации их великой мечты.       А спустя всего несколько часов, словно в насмешку, ещё до того, как они сами успели к этому подготовиться, Вселенная столкнула их с Верховным Заклинателем – одной рукой тот предлагал невероятные блага, а второй с осуждением требовал за них невероятную цену.       Сяо Синчэнь сжал Сюэ Яна ещё сильней, буквально дыша им, чтобы подавить слезы.       «Я буду сражаться за тебя, — с дрожью подумал он. — Да простят меня небеса, но я буду убивать за тебя, если такова цена твоей безопасности. Я тоже. Я тоже больше не собираюсь тебя терять».       — Шустренько, — хохотнул Сюэ Ян где-то на уровне его горла. — Ну а теперь, даочжан, ты готов наконец хорошенечко меня отодрать?       — Почти, — многообещающе отозвался Сяо Синчэнь, усилием воли растянув губы в несмелой улыбке. — Мне просто хочется ещё немного подержать тебя вот так. Разве это плохо?       Сюэ Ян усмехнулся и миролюбиво поднял голову так, чтобы прикоснуться зубами к изгибу его челюсти, умело разжигая в нём глубокий, первозданный огонь вопреки всем горестям и страхам.       — Ну раз уж ты так настаиваешь, — выдохнул Сюэ Ян. — Не то чтобы плохо, скорее, немножечко скучно. Тебе повезло, что я считаю тебя милашкой.       Он слегка прикусил челюсть Сяо Синчэня, затем провёл языком по месту укуса, словно успокаивая и тем самым вызывая у него непроизвольный судорожный вдох. Эти упорные прикосновения начали постепенно расслаблять его напряженные мышцы, тревожные спазмы в животе стали медленно растворяться, превращаясь в нечто горячее и жидкое.       — Мне, — выдохнул он. — Повезло.       — Угу, — согласился Сюэ Ян, интенсивно всасывая в рот мягкую плоть под изгибом челюсти, вне сомнений оставляя следы. Но почему-то это казалось вполне уместным — прикосновение, что задержится на дольше, въестся в кожу.       — Вообще-то я хочу, чтобы это ты меня отодрал, — дрожащим выдохом сорвалось с уст Сяо Синчэня, и Сюэ Ян остановился и отпрянул, несомненно уставившись на него острым взглядом своих тёмных глаз. — Пожалуйста. Я грезил о тебе, видел во снах, что ты со мной вытворял. Я снова этого хочу.       Сюэ Ян сохранял молчание так долго, что Сяо Синчэнь вновь начал напрягаться, но затем шумно выдохнул и снова бросился к нему, принявшись посасывать и кусать его шею, линию челюсти и полоску голой кожи на плече, обнажившуюся из-за его возни; желая оставить как можно больше собственных отпечатков на чужом теле, он буквально лицом сдвигал края его одежды.       — Вот как? — выдохнул он в его разгорячённую кожу. — Вот, значит, как. Хочешь, чтоб я хорошенечко тебя выебал, даочжан? Как раньше, да? Хочешь, чтобы я нагнул тебя и согрешил с тобой, чтобы трахал тебя до слез, до беспамятства, да?       — Да, — Сяо Синчэнь откинул голову назад, чтобы открыть ему лучший доступ и дать поглотить себя целиком. — Да, пожалуйста. Сюэ Ян…       Сюэ Ян издал низкий грубый смешок в ложбинку на его горле, и от этого по позвоночнику пронеслась дрожь, словно от страха или, может быть, от чего-то совсем иного – нарастающего желания такой силы, что от него слабли колени.       — Хочешь, чтобы Сюэ Ян тебя трахнул, даочжан, этого ты хочешь?       Сюэ Ян широко открыл рот и сжал зубы на его обнажённой глотке так, словно вот-вот вырвет её, и Сяо Синчэнь чувствовал, как его собственное, громоподобное сердцебиение фонит, отражаясь от этих острых зубов. Затем Сюэ Ян фыркнул и слегка отступил, проводя языком широкую дорожку вдоль горла до самого подбородка и дальше, поверх линии нижней челюсти, тем самым вызывая у него головокружение.       — Уверен, что выдержишь? — промурлыкал Сюэ Ян в мягкую кожу за ушком Сяо Синчэня и скользнул рукой вверх по его спине, чтоб зарыться в волосы и регулярно подергивать их, подчеркивая каждое второе слово. — Говорят, Сюэ Ян ужасный, опасный человек… Монстр. Зверь. Что, если это окажется слишком для такого маленького, хорошенького даоши, как ты, м? Что, если он будет чрезмерно груб? Что, если он сделает тебе больно?..       Сяо Синчэнь сильнее впился в него руками, прижимая его ещё ближе, поворачивая голову так, чтобы почувствовать, как губы Сюэ Яна соприкасаются с его собственными.       — Что, если я хочу этого? — выдохнул он прямо в них и ощутил, как всё тело Сюэ Яна содрогнулось в его руках, когда тот выдохнул лишь проникновенное «Блядь!».       Грязное слово, сорвавшееся с его губ, пахнущих жасмином, казалось таким сладким на вкус, и он, не выдержав, поцеловал его – глубоко, жадно, – присваивая себе этот опасный рот.       — Я хочу тебя, — повторил он сквозь беспорядочные поцелуи, впившись рукой в мягкие волосы Сюэ Яна, чтобы удерживать его неподвижно и целовать до беспамятства, всасывая его нижнюю губу, его язык… Их зубы то и дело неуклюже сталкивались друг с другом. — Я хочу тебя, я хочу тебя… Сюэ Ян…       Сюэ Ян прошипел очередное ругательство в поцелуй и куснул его губу чуточку сильнее, чтобы пустить кровь. Сяо Синчэнь вздрогнул, жар в его животе разгорелся ещё сильнее, вытесняя собой всю способность к осознанному мышлению. Когда Сюэ Ян, наконец, толкнул его к кровати, он легко поддался, позволив направлять себя и опускать вниз, а едва Сюэ Ян опустился сверху, чтобы продолжить кусать и целовать его рот, лицо и горло, – он застонал. Тяжесть чужого тела казалась невероятно знакомой, восхитительной.       — Всё, — взахлёб выдохнул Сяо Синчэнь, хватаясь за него, сжимая руками всё, до чего мог дотянуться. — Я хочу всё…       — Ну ты и жадина, даочжан! — промурлыкал Сюэ Ян, седлая его бедра, чтобы начать стаскивать с него одежду. Но, как бы то ни было, его голос звучал несколько головокружительно — так, словно ему тоже не хватает дыхания. — Прям-таки всё?.. Я ведь даже не успел захватить баклажаны!       Сяо Синчэнь не сумел сдержаться, его разум, наметивший одну-единственную цель, внезапно сбился с курса, заставив его буквально взорваться непозволительно громким смехом — этот смех врезался в Сюэ Яна, и тот тоже начал хохотать.       — Ах ты!.. Я же сказал, никаких баклажанов!       — Но разве баклажаны не вписываются в категорию «всё», даочжан? — со смехом парировал тот. Он так торопился обнажить его плечи, раскрасневшуюся кожу, что едва не разорвал одежды Сяо Синчэня.       — Не сегодня! — он схватил его за запястье блуждающей руки и притянул к себе для очередного голодного поцелуя.       — Единственное исключение из всех проявлений великого Дао, — хихикнул прямо ему в рот Сюэ Ян. — Баклажаны! Тайна, покрытая мраком!       Эти слова заставили его рассмеяться ещё сильней – настолько, что разнылись мышцы живота, но даже в столь головокружительной эйфории Сяо Синчэнь осознавал, что в их смехе есть определенные нотки истерии. Они оба отчаянно цеплялись за этот легкомысленный вздор, чтобы хоть как-то удержать под контролем все остальные ужасы – всё то, что так невыносимо их пугало.       — Ты безнадежен, — выдохнул он, вновь целуя Сюэ Яна. Тот лишь счастливо захихикал в ответ, сжав зубами его пострадавшую губу и чуть оттянув её.       — Говорил же тебе, я монстр, — весело отозвался он, вновь выравниваясь на коленях — теперь он опустился чуть ближе к изголовью кровати, чтобы приступить к лишению Сяо Синчэня штанов.       — Неа, ты сюэхуамэй, — возразил Сяо Синчэнь, широко раскинув руки и сопротивляясь желанию помочь Сюэ Яну, чтобы тот не воспринял это как снисхождение. — Засахаренная сливочка! Кисленькая и солёненькая — но в то же время такая сладенькая.       Сюэ Ян усмехнулся в притворном возмущении и соскользнул с кровати, чтоб стащить с себя ботинки.       — Так вот на что ты дрочишь по ночам? На ебучую сливу? Если тебе так хочется пососать солёненького, то просто держи свой блядский рот открытым, и я накормлю тебя по самые гланды!       Сяо Синчэнь издал дрожащий выдох, его рот наполнился слюной не только от одной мысли об этом, но и от того, что ткань его штанов то и дело ёрзала по поверхности возбужденного члена, пока Сюэ Ян одной рукой пытался их стянуть.       — Ну я был бы не против, — честно ответил он, и Сюэ Ян замер на мгновение, а затем окончательно стащил с него штаны.       — Ну конечно, ты был бы не против, — мягко произнес он. — Ты всегда был бы не против. Твой рот слаще конфеты, даочжан!       Кровать легонько скрипнула, когда он вновь наклонился, чтобы провести пальцами по губам Сяо Синчэня, — и тот немедленно поймал их, всасывая в рот, прежде чем отпустить: новая кожа на их кончиках всё ещё казалась нежной и гладкой на языке. Сюэ Ян вздохнул — так беззащитно и мягко.       — Снимешь одежду? — спросил Сяо Синчэнь, протянув к нему руки. — Я хочу почувствовать тебя, полностью.       — Жадина, — снова пробормотал Сюэ Ян, но на этот раз хрипло, чтобы скрыть былую мягкость. До Сяо Синчэня донёсся упорный шорох ткани, когда тот принялся нетерпеливо выбираться из своей одежды, а после — вновь взобрался на кровать, усевшись на колени меж его широко разведённых ног.       Сюэ Ян наклонился, согнувшись едва ли не пополам, чтобы выстроить дорожку из поцелуев от его шеи до самого рта, их члены соприкасались, потираясь друг о друга, — разгорячённые и до боли возбуждённые. Сяо Синчэнь застонал и принялся дёргать бедрами в некоем подобии плавных полукругов, чтобы достичь тех самых, идеальных фрикций. Сюэ Ян издал почти непристойный стон прямо ему в рот и углубил поцелуй, то и дело прихватывая прокушенную губу своими острыми зубками до тех пор, пока она не расцвела сладкой, острой болью.       — Да ты только посмотри на себя, даочжан, — жарко выдохнул Сюэ Ян прямо ему в лицо, и его безжалостные пальцы сжали сосок слишком сильно, вынуждая Сяо Синчэня прогнуться спине. Из его широко раскрытого рта сорвался очередной стон. — Тебе же это нравится, да? Тебе нравится то, что я вытворяю с тобой? Да ты ведь уже на грани. Ты и правда этого хочешь, м? Хочешь меня.       — Да… — выдохнул он, пытаясь дотянуться хоть до чего-нибудь, за что можно было бы взяться. — Да, да… я хочу…       Сюэ Ян перехватил его запястье железной хваткой — совершенно непреклонно, даже вопреки чувствительности новой, ещё не до конца восстановившейся кожи на пальцах — и Сяо Синчэнь заскулил, чувствуя, как струится смазка по его стволу, пачкая их обоих.       — Так скажи вслух, — прошипел Сюэ Ян, буквально распиная его своим весом, сжимая запястье так крепко, что под этой хваткой начали сдвигаться кости. — Скажи мне, чего ты хочешь.       — Тебя, — выдохнул он. — Я хочу тебя…       — Хочешь, чтобы я трахнул тебя. Ты это пытаешься сказать?       — Да, — простонал Сяо Синчэнь едва ли не взахлёб. — Пожалуйста.       — Тогда скажи это, — настойчиво велел Сюэ Ян. Его жаркое дыхание опаляло линию челюсти и горло. — Попроси меня об этом!       — Я хочу тебя, — мягко повторил Сяо Синчэнь, протягивая свободную руку к лицу Сюэ Яна, чтобы провести дрожащими пальцами вдоль его щеки, почувствовать трепет чужих ресниц у ладони и то, как Сюэ Ян льнёт сам к этому прикосновению. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Так, как тебе захочется. Сейчас. Пожалуйста.       — Бля, ну, — промямлил Сюэ Ян почти неосознанно, и его хватка ослабла. — Хорошо. Да. Хорошо.       Он отпустил руку Сяо Синчэня и отвернулся, чтобы что-то нащупать, затем раздался звук соприкосновения зубов и керамики, потом тихий хлопок ослабляющейся крышки, а спустя нескончаемо долгое мгновение его гладкие пальцы, покрытые скользкой субстанцией, прижались ко входу в тело Сяо Синчэня.       — Такой горячий… — пробормотал Сюэ Ян почти заворожённо. Он выводил пальцами неровные круги, дразня, но не проникая внутрь и даже не прикасаясь к краям. — Такой тугой и горячий… Сейчас в тебе наверняка будет так хорошо, правда, даочжан?       Сяо Синчэнь изнывал от желания, ему нужно было больше, гораздо больше. Не в силах подавить очередной низкий стон, он вжался пятками в матрас, чтобы хоть как-то усилить это прикосновение.       — Пожалуйста, — снова повторил он, не умоляя — скорее уж требуя. — Ну, Сюэ Ян!       Со сдавленным смешком Сюэ Ян настойчиво дёрнул его разведённые ноги.       — Ладно-ладно, — рыкнул он. — Поворачивайся давай, буду трахать тебя, как суку, тебе же такое нравится!       Сяо Синчэнь издал непроизвольный звук и перевернулся так быстро, что едва не скатился с кровати — он опустился на четвереньки и широко развёл колени. Сюэ Ян тут же оказался в нужном месте, прижимаясь к нему, вжимаясь в него с такой же жадностью.       Сяо Синчэнь с громким стоном запрокинул голову и издал громкий стон, ёрзая бёдрами, расслабляя вход внутри и снаружи, чтобы принять проникновение одним гладким движением до самого конца.       Сюэ Ян хмыкнул, затем вновь рассмеялся, почти недоверчиво проникая до конца.       — Мне нравится, как легко ты это делаешь, — выдохнул он, полностью погружаясь внутрь, затем немного подался назад и снова толкнулся в него. — Принимаешь всё и сразу – и неважно, с подготовкой или без! Как будто ты был создан для этого. Создан, чтоб тебя трахали. Создан для меня…       Сяо Синчэнь сумел выдавить из себя беглую улыбку, сжимаясь чуточку сильнее.       — Все дело в... Ах!.. В контроле. Контроле тела и умении расслаблять его… Правильно. Это же так приятно! Так хорошо…       Его пальцы впились в простыни, когда Сюэ Ян нашёл свой ритм, глубокий и неустанный — он вбивался в него жёсткими толчками, словно наказывая.       — Так хорошо… — неосознанно пробормотал он опять, его тело постепенно становилось вялым и податливым, принимая всё, что ему дают. — Так хорошо…       — Да, — прошипел Сюэ Ян ему на ухо, прежде чем впиться зубами в плечо, прокусывая его до боли — тупой и сладкой. — Да, вот так, тебе же нравится…Тебе всегда так нравилось…       — Мне нравится, — выдохнул он, подаваясь назад, чтобы встретить каждый жесткий толчок такими славными, громкими, бесстыдными шлепками от прикосновения кожи к коже — чтобы чувствовать прикосновение Сюэ Яна везде: внутри и снаружи.       — Я так хорошо тебя трахал, что ты не смог забыть! — усмехнулся Сюэ Ян на резком толчке, перенося свой вес так, чтобы намотать на кулак его волосы и, потянув голову назад, впиться зубами во второе плечо и покрыть укусами шею.       — Ты об этом грезил, м?... — опасно промурлыкал он, прежде чем впиться зубами в мочку уха и весьма ощутимо потянуть её. — На это надеялся?       — Да, — проскулил он и, не выдержав, опустился на локти, жадно дыша через открытый рот, как самая настоящая сука! Растерзанный так, как и мечтал с самого Хуньцы, возлегший с тигром и получивший уйму царапин и укусов в качестве доказательств.       — Сюэ Ян… — выдохнул он, ощутив, как тот дрожит над ним. Внезапно Сюэ Ян вышел из него и нетерпеливо шлёпнул по бедру.       — Развернись! — потребовал он сипло. — Ляг на спину, хочу видеть твое лицо, когда ты произносишь мое имя. Хочу увидеть, как ты кончаешь для меня.       Тщетно попытавшись вспомнить, как контролировать свое дыхание, Сяо Синчэнь сдался и, продолжив жадно вдыхать воздух, подобно суке в период течки — коей он очевидно и был сейчас, — перевернулся на спину, продолжая тянуться к своему любовнику, чтоб вновь почувствовать его внутри.       Сюэ Ян не дал ему времени, чтобы прийти в себя, он тут же вогнал свой член в жаркое и скользкое пространство — глубоко и безжалостно, отчего они оба застонали в унисон, — и продолжил вдалбливаться в том же жёстком ритме.       — Ну же, — выдавил из себя Сюэ Ян, настойчиво дёргая его ногу так, чтобы поднять бедра ещё выше. — Бери ещё глубже…       Было весьма непросто удерживать ноги в таком положении — высоко в воздухе —¡ да ещё и так, чтобы одна не соскальзывала с покрытого шрамами плеча Сюэ Яна, а вторая не тыкалась ему в лицо. Сюэ Ян, похоже, пришел к тем же выводам, судя по изданному им разочарованному стону.       — Блядь, эти пиздецки длинные ноги то и дело норовят сунуться куда-то не туда, даочжан… Да кому нахуй вообще нужны такие длиннющие ноги, а? Зачем, для чего, чтобы что?       Сяо Синчэнь рассмеялся, едва не задыхаясь, и попытался принять более удобное положение, чтоб они не лавировали так сильно, но Сюэ Ян схватил его за ногу достаточно крепко, чтоб оставить синяки на бедре.       — Может, нам всё-таки стоило взять с собой даочжана Суна, — проворчал Сюэ Ян. — У него всё ещё сохранился полный комплект рук! Мог бы хоть ноги твои для меня подержать, что ли.       Разум Сяо Синчэня тут же полностью опустел, он издал задушенный звук, а его возбужденный член дёрнулся, ещё интенсивнее пачкая смазкой его живот.       Сюэ Ян замер, так и не выйдя из него.       — Оу… Так ты этого хочешь, да?.. — его голос сделался практически шёлковым, до опасного мягким, отчего Сяо Синчэнь снова вздрогнул.       — Я хочу тебя, — поспешил заверить он, ни капли не солгав. Пальцы Сюэ Яна сжались на его лодыжке, когда тот толкнулся чуточку глубже, протаскивая Сяо Синчэня по кровати.       — Я задал другой вопрос, — сладко протянул он, медленно и лениво ёрзая внутри него. — Я спросил, хочешь ли ты, чтоб он тоже здесь присутствовал. Держал тебя раскрытым для меня. Удерживал на месте, пока я буду трахать тебя.       Сяо Синчэнь прикусил губу, чтобы не издать ужасающий, животный звук откровенной потребности, но всё равно издал его, когда Сюэ Ян проник в него ещё глубже.       — Я бы не стал возражать, — прояснил Сюэ Ян, и услышать, как он скалит клыки в улыбке, было не трудно. — Он великолепен в постели, да? Ты только представь, как мы могли бы повеселиться!..       — Да, — сипло прошептал Сяо Синчэнь, словно отупев, его разум опустел совершенно, а член налился возбуждением настолько, что казалось, вот-вот взорвётся — всё его тело буквально горело огнем.       — Ммм, — промычал Сюэ Ян, повернувшись так, чтоб игриво цапнуть его за икру. Он покачивал бедрами, провоцируя едва ощутимые вялые толчки. — Он мог бы распять тебя — ещё бы, с той силой лютого мертвеца, что у него есть! Мог бы удерживать твои ноги широко разведёнными, чтоб я трахал тебя до тех пор, пока ты не отключишься, кончая раз за разом… А может, ты хотел бы отсасывать ему в процессе, м? Ты уже пробовал его? Он ничего такой на вкус!       Сяо Синчэнь вдруг смутно осознал, что издает слабые гортанные звуки — то ли согласие, то ли внезапная необходимость бороться за каждый вдох, связанная с невыносимым желанием.       — Сюэ Ян… — прохрипел он, цепляясь за грань, потому что весь его хвалёный самоконтроль ускользал с невероятной скоростью.       — Так и есть, тебе нравится это, — хохотнул Сюэ Ян, низко и хрипло, челюстью прижимая его икру к плечу, чтобы иметь возможность и дальше дразнить беспощадными пальцами его возбуждённый член, используя уже спровоцированный им влажный и липкий беспорядок.       Бёдра Сяо Синчэня дёрнулись навстречу прикосновению, вынуждая его чувствовать каждый цунь чужого члена, движущегося внутри.       — Надо будет спросить у него, — решил Сюэ Ян, снова возвращаясь к глубоким и резким толчкам, выбивающим весь воздух из его легких.       — Не думаю… — захлебываясь, произнес Сяо Синчэнь, пытаясь собраться с мыслями и связно заговорить. — Цзычэнь очень… Ах! Он не… Мм… Он не может…       Он бросил попытки сформулировать связное предложение и теперь сосредоточил все свои усилия только на том, чтобы не вскрикивать слишком громко на каждом безжалостно-приятном толчке.       — Он согласится, если ты попросишь, — беззаботно отметил Сюэ Ян, опять схватив его ногу так, чтобы сбалансировать свой вес. Его следующий толчок был такой силы, что у Сяо Синчэня аж зубы клацнули.       — Я не могу, — проскулил он. Его задний проход конвульсивно сжимался и разжимался, а кулаки дрожали от напряжения — он цеплялся ими за простыни,словно безнадежно утопающий. — Я не хочу, чтобы он делал что-то только потому, чт… Ох, бля!       Сюэ Ян тут же рассмеялся в абсолютном восхищении от этой брани.       — Даочжан! Ну и грязный же у тебя рот! Может, стоило бы его заткнуть чем-нибудь, дабы спасти тебя от позора! — хихикнул он.       — Я не стану просить Цзычэня делать что-то, чего он не хочет, — поспешил произнести он, чтобы успеть, пока Сюэ Ян отвлекся и начал двигаться менее интенсивно. Это важно — поэтому он должен был сказать. Сюэ Ян небрежно пожал плечами, и нога Сяо Синчэня, покоящаяся на его правом плече, едва снова не соскользнула от этого движения.       — Тогда я спрошу! — решил он. — Уж с чем-с чем, а с отказами мне у него точно проблем не возникнет!       Что ж, пожалуй, так можно попробовать.       — Только если он захочет, — повторил Сяо Синчэнь на мягком выдохе, сжимаясь и перемещая бёдра так, чтобы снова протолкнуть Сюэ Яна глубже в свое разгорячённое тело — и наградой за это ему послужил слабый стон.       — Да-да, хорошо, — сбившись с дыхания, согласился Сюэ Ян, охотно продолжив пронзать его раз за разом. — Думаешь, ему понравилось бы наблюдать за нами? Смотреть, как ты, весь такой хорошенький, кончаешь для меня?       Все те крохи мыслей, что ему уже удалось собрать воедино, тут же разлетелись в разные стороны стайкой испуганных птиц — у Сяо Синчэня перехватило дыхание, а все его внутренности моментально напряглись.       — Почти, — промурлыкал Сюэ Ян хрипло. — О, ты почти готов, я чувствую это…       Он отпустил его ногу, для того чтобы обхватить шелковисто-гладкими пальцами возбуждённый член и сжать его чуточку сильнее, вынуждая его вскрикнуть.       — Мы могли бы брать тебя по очереди… — пробормотал Сюэ Ян, трахая его мелкими, но резкими толчками, и тело Сяо Синчэня вжималось в матрас на каждом из них. — Пускали бы по кругу всю ночь напролет! А может, просто выбрали бы каждый по дырке, м? Тебе бы понравилось, о, я знаю, что понравилось бы.       Сяо Синчэнь жадно хватал ртом воздух, его живот ныл, а член в беспощадной хватке Сюэ Ян был твёрже камня и, казалось, вот-вот взорвётся — о, эта сладчайшая из агоний.       Внезапно он осознал, что его лицо липкое — кровавые слёзы текли из его глазниц даже без его ведома. Он тут же отвернулся, чувствуя себя униженным. Но Сюэ Ян незамедлительно переместил руку к его лицу и, крепко схватив за подбородок, повернул его голову обратно. Впрочем, прикосновение его большого мозолистого пальца, утирающего слёзы со щеки, было почти нежным.       — Ну-ну, не плачь, даочжан, — принялся ворковать Сюэ Ян, замедлив толчки до почти ленивых и сладостных. Их голодные тела двигались в едином ритме, словно дыхание. — Сейчас сделаем так, чтобы тебе было приятно, обещаю. Видишь, я могу быть хорошим с тобой…       Теплая рука исчезла с его лица, а затем раздался влажный звук, который он всё никак не мог распознать, до тех пор пока не услышал мягкий чпок — только после этого он осознал, что Сюэ Ян трепетно облизал палец, испачканный его кровью.       Неровно выдохнув, он жадно втянул в себя воздух, и всё его восприятие мира свелось лишь к тому, что Сюэ Ян вытворял с его телом — то снова немного пощипывал соски, то покусывал слишком разгорячённую и тугую кожу, управляя им так, чтобы найти лучший угол для проникновения.       — Приятно же, да?.. — повторял Сюэ Ян, медленно и глубоко вонзаясь в него, то и дело достигая той самой сладкой точки, буквально сводя его с ума. — Я знаю, что тебе нравится. Я никогда этого не забывал. Я знаю, как довести тебя до предела…       — Да… — судорожно выдохнул Сяо Синчэнь, его тело превратилось в нечто дрожащее и ненастоящее, волны жара и холода собирались внизу живота и в яйцах, отчаянно жаждущих неизбежно-надвигающегося прилива облегчения. — Да, так приятно, так… Хорошо…       — Тебе же будет этого не хватать, правда? — промурлыкал Сюэ Ян, вжимаясь в него так сильно, словно всё никак не мог удовлетвориться глубиной проникновения. — Ты будешь скучать по этому, когда меня не станет, по возможности быть хорошенечко оттраханным…       Сяо Синчэнь едва не захлебнулся, разом опустошенный, чувствуя, как его глазницы вновь заполняются слезами, но на этот раз по совершенно иной причине.       — Не говори так, — с трудом прохрипел он, потому что весь воздух из его легких куда-то подевался.       — Но ты ведь будешь, будешь же? — настаивал Сюэ Ян. — Ты же будешь скучать по мне?       — Сюэ Ян, — надломленным шёпотом произнёс он, протягивая руку, чтобы обнять его и больше никогда не отпускать. — Я не уверен даже, что жить без тебя смогу.       Издав задушенный, мягкий звук, Сюэ Ян согнулся едва ли не вдвое, чтоб дотянуться до его рта — жасминовый вкус десерта смешался с железным привкусом крови, но он всё продолжал его целовать с безжалостным голодом и благоговейным трепетом одновременно.       Так сладко. Так красиво, так ужасно и так… Невыносимо сладко.       — Знаешь, — прошептал Сюэ Ян, его влажные, опухшие от поцелуев губы бродили от рта по щеке и к уху Сяо Синчэня. — После небольшой растяжечки я мог бы принять сразу два члена. Хочешь как-нибудь взять Сун Ланя и попробовать?       Это стало последней каплей, столкнувшей Сяо Синчэня за грань.       Мышцы его живота свело судорогой, конечности превратились в нечто жидкое, а почти мучительное удовольствие от излияния обрушилось на него подобно землетрясению, внезапному потопу — опустошающе, перегружающе, идеально.       — Сюэ Ян, — вскрикнул он — почти всхлип, благословение — и наконец отпустил себя.

***

      Они не спали всю ночь, наплевав на все нравоучения Сун Ланя, поочередно поглощая тела друг друга, как два изголодавшихся в край человека.       Сюэ Ян помнил, что когда они встретились впервые, Сяо Синчэнь был худым, а когда они встретились во второй раз — тот уже был на грани истощения. Тогда он предположил — ошибочно, конечно же, — что напыщенный даочжан-небожитель просто-напросто вознёс себя над приземлёнными и недостойными человеческими потребностями вроде голода.       И он был не прав.       Те три года в городе И показали ему, что Сяо Синчэнь способен испытывать голод так же лихорадочно, как и он сам — голод по утешению и дружбе, по близости, по кратковременным мгновениям простой радости и смеха.       А в постели, как оказалось, он вообще мог быть ненасытным.       Когда этой ночью они, наконец, рухнули беспорядочной кучей конечностей, чтобы поспать, Сюэ Ян чувствовал себя выжатым, словно старая тряпка, пропотевшим, больным и совершенно измотанным. Его так и не выебали до кровавых соплей — но было довольно близко.       Сяо Синчэнь свернулся вокруг него, тихонько вздохнул и спустя несколько мгновений вырубился, едва слышно посапывая в его взлохмаченные волосы.       Слушая его дыхание, Сюэ Ян прижимался к нему изо всех сил, испытывая тысячи разных вещей, которые даже назвать не мог.       — Ты такой глупый, даочжан, — наконец произнес он в темноту, но совсем тихонечко, чтобы не разбудить Сяо Синчэня. Несмотря на совершенную измотанность, он всё равно никак не мог уснуть — должно быть, он потянул что-то в процессе, судя по тому, как ныло у него в груди.       Он закрыл глаза, зарываясь поглубже в изгиб шеи Сяо Синчэня — туда, где тепло, мягко, пахнет сексом и Сяо Синчэнем. Он так отчаянно тосковал по этому запаху столько времени. Очень, очень долго.       — А как всё должно было быть, по-твоему, а? — пробормотал он. — Что, неужто думал, что если всё наконец наладилось, то так и будет продолжаться? Говорю же тебе, так не бывает.       Ах, если бы всё оставалось так, как сейчас — эта дурацкая жизнь, полная конфет и поцелуев! Если бы только хорошее длилось чуточку дольше.       Может, он и сам чуточку поглупел, раз на мгновение почти позволил себе в это поверить.       — Идиот, — пробормотал он, явно имея в виду Сяо Синчэня. — Мог бы уже и понять.       Мир вовсе не такой.       — Ты такой глупый, — сипло прошептал он в горло Сяо Синчэня, чувствуя ком в своём собственном и зуд в глазах.       Было бы здорово прожить эту жизнь с ними. Он мог бы научиться любить такую жизнь.       Он бы выгрызал её когтями и зубами, сжег бы дотла весь Цзянху, прежде чем сдаться, если бы только знал, что есть возможность сохранить такую жизнь, сохранить их двоих рядом… Но провести остаток отведённого времени в бегах, таская за собой ноющих засранцев-даоши и все их десять тысяч сожалений, ожидая, когда они станут мудрее и сдадутся — откажутся от него, — было бы пиздецки скучно.       Пока что у него есть эта жизнь.       И еще один месяц лучше, чем совсем ничего.       Им просто нужно прожить его так, чтоб оно того стоило.

***

      — Эй, Здоровяк, — поприветствовал его Сюэ Ян, шмякнувшись на свое место, и Сун Лань, бросив на него взгляд, принялся собирать все свои бумаги в кучу, чтоб освободить пространство для завтрака.       — Доброе утро, Сюэ Ян, — поздоровался он в ответ, хоть всё никак не мог отвести взгляд от бросающихся в глаза красных отметин, выглядывающих из-под ворота одежды Сюэ Яна: подтверждение того, что к его коже прикасались губы Сяо Синчэня. Сун Лань не мог определиться, что чувствует по этому поводу, — в глубине живота ощущалось непривычное волнение, что в равной степени могло бы быть как признаком упрямой ревности, так и признаком смущенного дискомфорта. А ещё, возможно, признаком первозданного голода и желания оставить рядом и свои отметины…       Он решительно отвёл взгляд обратно к своим письмам.       — Где Синчэнь? — спросил он. Было довольно рано, таверна практически пустовала, и он не особо рассчитывал, что хоть кто-нибудь из этих двоих присоединится к нему по крайней мере в ближайший шичэнь. Сюэ Ян пожал плечами и подозвал официанта, чтобы заказать завтрак.       — Всё ещё спит. Я его здорово измотал, — отозвался он, ухмыльнувшись — скорее по привычке, нежели осознанно пытаясь задеть. Сун Лань не отрывал глаз от своих писем, но его желудок всё равно сжался.       Прошлым вечером ему наконец-то удалось принять долгую, горячую ванну и впервые после Душоу почувствовать себя по-настоящему чистым и свежим. Швы держались довольно хорошо, на первый взгляд, но он всё равно двигался осторожно, чтоб не слишком задевать их — Сюэ Ян был прав, шрамов не было, его тело настойчиво держалось кучи, а ужасающая рана затянулась, оставив после себя лишь тонкую полоску.       Тем не менее он всё равно туго обмотал талию отрезом вощёной бумаги перед купанием во избежание рисков — не хотелось бы, чтоб вода из бочки просочилась внутрь.       Впрочем, нынешнее волнение в животе к ране не имело никакого отношение — скорее всего, оно было связано с тем направлением, в котором продолжали блуждать его неуправляемые мысли.       Сюэ Ян широко зевнул и опёрся подбородком о ладонь, молча наблюдая за ним какое-то время.       — Сяо Синчень считает, что нам надо потрахаться, — наконец объявил он, когда Сун Лань почти прикоснулся кистью к бумаге, и на чистой странице тут же появилась неаккуратная широкая дуга от чернил.       — Что? — тупо переспросил он, хотя прекрасно его расслышал.       — Ну, нам всем, втроём то бишь, — пожал плечами Сюэ Ян. — Лично я не вижу в этом ничего зазорного, можно подумать, мы тут уже не перетрахались все друг с другом по отдельности. Но он сказал, что не хочет спрашивать у тебя напрямую, так как боится, что ты согласишься, чисто чтоб его порадовать. Поэтому я сказал, что спрошу сам.       Сунь Лань просто уставился на него, и этот новый треклятый жар в его теле тут же распустился на лице, даже несмотря на то, что само тело уже не имело способности циркулировать кровь для полноценного румянца.       Сюэ Ян просто смотрел на него в ответ — и даже ни капельки не ухмылялся.       Он только медленно приподнял брови, словно ни в чем не бывало, когда тишина затянулась.       К счастью, официант выбрал именно этот момент, чтобы материализоваться рядом с ними с чаем и миской супа, что позволило Сун Ланю взять мгновение на передышку и собраться с мыслями. Впрочем, передышка длилась недолго — Сюэ Ян с удовольствием всосал студенистый сгусток утиной крови со своей ложки и нетерпеливо помахал ею, напоминая о себе.       — Если не хочешь, так и скажи. Не то чтобы у тебя теперь не было возможности говорить.       — Я… — начал Сун Лань и тут же снова умолк, едва осознав, что и понятия не имеет, как закончить предложение.       Сюэ Ян лишь закатил глаза, сверкнув взглядом в конце.       — Ладно, пусть так! Упаси небеса мне быть рядом и портить обстановку, когда ты занимаешься нежной, сладкой любовью со своим драгоценным партнером! Или что, ты переживаешь, что он подумает о тебе, когда узнает, насколько ты заводишься, оставляя на мне синяки и пытаясь придушить?       Он злобно оскалил зубы, прежде чем пожать плечами и снова вернуться к привычному рассерженному себе.       — Ты как был, так и остался ёбаным трусом! У нас есть лишь месяц — и если остаток жизни ты проведёшь, сожалея, что не рискнул, когда была блядская возможность, то так тебе и надо!       Он фыркнул, откинувшись назад, чтобы запихнуть в рот побольше еды.       — Я же не сказал нет, — наконец взялся защищать себя Сун Лань. — Просто я не уверен, что…. Мне нужно обдумать это.       Глаза Сюэ Яна сузились, он наклонил голову, подобно хищной птице, и уставился на него долгим, пристальным взглядом. В конце концов он снова пожал плечами, и его враждебность с виду уменьшилась.       — Ага. Как скажешь.       — И я вовсе не считаю, что ты портишь обстановку, — произнес Сун Лань, нарушив очередную не очень комфортную молчанку. Сюэ Ян лишь усмехнулся и продолжил есть, откровенно игнорируя его.       Сун Лань вздохнул.       —Ты же знаешь, все эти вещи не… Они даются мне нелегко. Даже с теми, кто для меня важен. Не то чтобы я не хотел. Мне просто нужно тщательно поразмыслить об этом, прежде чем дать окончательный ответ, чтобы потом не сожалеть, что согласился, или не стать тем, кто испортит всю обстановку, остановившись на полпути.       Он попытался таким образом пошутить, но Сюэ Ян лишь бросил на него непреклонный взгляд и приподнял бровь.       — Если тебе что-то нравится — просто берешь и делаешь это, — сказал он. — Проще простого. Хватит забивать себе голову всем на свете — разве ты недостаточно натерпелся уже из-за этого?       Сун Лань уставился на него в ответ, потому что его слова звучали правдиво, хоть и причиняли боль.       — Сюэ Ян? Цзычэнь?       Они оба подняли взгляд, и их напряжение заметно ослабло, стоило только приблизиться к ним Синчэню — тот, к слову, выглядел ещё хуже: его шея была настолько усеяна темно-красными и фиолетовыми отметинами, что казалось, будто бы он подхватил какую-то ужасную болезнь.       — Утречка, даочжан! — пропел Сюэ Ян, мгновенно превращаясь обратно в паиньку, и дёрнул Синчэня за рукав, едва тот подошёл достаточно близко. — Выспался?       Синчэнь улыбнулся и расслабился — его напряжение не было заметно до того момента, пока не исчезло.       — Да, — он сел рядом. — Только немного разволновался, когда проснулся, а ты куда-то исчез.       Сюэ Ян фыркнул — но на сей раз ласково.       — Ты всё время волнуешься, даочжан.       — Доброе утро, Синчэнь. — Сун Лань взялся за чайник, чтобы налить ему чашку чая, и, несмотря на то, сколько они уже вместе, от теплой улыбки Синчэня у него всё так же перехватывало дух. — Довольно рано, можешь поспать ещё, если хочешь.       Синчэнь покачал головой и с едва заметной улыбкой принял чашку.       — Благодарю. Нет, не стоит терять время. Мы же изучаем сегодня Молин, разве нет? Мне хотелось бы приступить к тем планам, которые мы обсуждали прошлой ночью, и начать создавать достаточно впечатляющий образ потенциального клана, чтобы у Верховного Заклинателя не осталось выбора, кроме как воспринять нас в качестве серьезных потенциальных союзников. И для этого мне нужно узнать побольше о Молине. И о политике тоже, полагаю.       Целеустремленность, как и прежде, была ему весьма к лицу — стальной стержень показывался каждый раз, когда тот поднимался с колен, отбрасывая боль и отчаяние, чтоб выровняться во весь рост и продолжить сражаться за свои убеждения и мечты — и за близких. Сун Лань только и мог, что смотреть на него с тихой, всеобъемлющей любовью и благоговением.       — Звучит, как отличный план, — мягко согласился он. — Я закончил написание первой партии писем, можем отправить их во время прогулки.       — Иньчуан-Ванам? Спасибо, — Синчэнь принял завтрак от официанта — к счастью, в его овощном супе не было сгустков утиной крови — и повернулся в сторону Сун Ланя, чтобы услышать ответ.       — Да, — тот достал письмо Иньчуан-Ванам из общей стопки. — Я также попросил их доставить письмо владельцам гостиницы Гу из Муйшаня, чтобы жители той деревни передали нам в Цайи письменные свидетельства о том, как Сюэ Ян изгонял и запечатывал туманных духов. Ещё я написал госпоже из Хуньцзы, чтобы узнать, не согласится ли она еще раз дать показания и подтвердить, что в инциденте с сыном торговца Сюэ Ян поступил праведно, так как спасал юную девицу. Мне не удалось вспомнить название деревни, связанной с той проклятой шкатулкой, но я написал письмо в храм Лохэ, попросил их так же вступиться.       Сюэ Ян смотрел на него нечитаемым взглядом, продолжая поглощать свой завтрак, а Синчэнь задумчиво кивнул.       — Нужно еще написать госпоже Ву и госпоже Ван в Тяньчжоу, — сказал он. — Я подумал, когда мы гостили у них, они ведь всё равно собирались набирать побольше учеников в лекарскую школу Дафань Вэнь. А в ходе наших обсуждений мы пришли к выводу, что хотели бы обучать детей Су навыкам исцеления, если получится тут обосновать клан. Так что, если бы мы могли работать с этими лекарками… Было бы выгодно всем участникам.       Сун Лань кивнул и сделал очередную пометку в одном из своих многочисленных списков.       — Хорошая мысль. Я уже написал им, чтоб рассказать последние приключения из нашего путешествия, но, думаю, будет нетрудно переписать письмо и спросить, будет ли им интересно такое сотрудничество.       Синчэнь широко улыбнулся, а вот Сюэ Ян начал приобретать всё более скучающий вид.       — Если у тебя есть какие-то идеи, то мы с радостью их выслушаем, — повернувшись к нему, попытался было Сун Лань, но Сюэ Ян тут же бросил на него резкий взгляд и скривил губы в полу-ухмылке.       — Насчет того, как основать хороший, праведный клан заклинателей? Ну конечно, есть! Уйма! Это ведь почти то же самое, что вы́резать его, только наоборот! Не так уж и сложно, да?       Синчэнь вздрогнул, а Сун Лань лишь вздохнул, почти сожалея, что сказал хоть что-то.       — В Куйчжоу, когда мы впервые заговорили о наших планах, у тебя было много хороших идей, — упорно продолжил он. — И, как и мы сказали Ханьгуан Цзюню и Вэй Усяню, твой взгляд на вещи стал для нас прозрением. Так что мы были бы признательны за твои рассуждения.       «Это ведь будет и твой клан», — Сун Лань не осмелился произнести этого вслух, потому что казалось, будто таким образом он испытывает судьбу. Всё, что ему оставалось, — это надеяться, что Сюэ Ян и так это поймёт, прочувствует его искренность.       — Он стал прозрением для тебя, — вполне предсказуемо, злобно улыбнувшись, уточнил Сюэ Ян. — А вот даочжану как раз прозревать-то и ничем!       Синчэнь прикрыл рот рукавом и покачал головой, но так ничего и не сказал, а Сун Лань подавил желание в очередной раз вздохнуть.       Позволив надменной ухмылке несколько угаснуть, Сюэ Ян пожал плечами, по-прежнему имея весьма скучающий вид.       — Ну, возможно, это довольно разумная мысль, сделать так, как сказал даочжан — по крайней мере, для начала, — неохотно согласился он. — Представить себя как клан, специализирующийся на защите и исцелении. Люди ещё долго будут смотреть на мелких гадёнышей с подозрением — ещё бы, в мире заклинателей нет ничего, что помнили бы дольше, чем запятнанное имя! Но даже если и так, то они не посмеют жаловаться на стайку будущих лекарей, взрощенных небесным учеником вознесшейся бессмертной.       Синчэнь на мгновение растерялся.       — Но мы же не для этого так поступаем, — возразил он. — Просто, если создание клана станет основой для нашей великой мечты, то обучение учеников исцелению было бы хорошим началом, так они смогли бы идти по миру и помогать другим.       — Знаю, знаю, — отмахнулся от его возражений Сюэ Ян. — Но даочжан Сун спросил моё мнение, и тут я прав. Если хотите выжить, управляя кланом, то нужно знать, на чьи мозоли наступать не стоит и как правильно подавать свои идеи в выгодном свете! Репутация, опять же, она имеет значение — а из-за меня вы тут уже в минусе.       Синчэнь нахмурился, уголки его губ чуть опустились.       — Но ты не минус, — возразил он так, словно весьма обоснованные замечания Сюэ Яна были какой-то нелепицей. — Мы делаем это в равной степени как для нашей мечты, так и для тебя — это ведь будет и твой клан тоже,— не колеблясь, произнес он вслух, таки испытывая треклятую судьбу.       Сунь Лань почти поверил, что оно того стоило, судя по хоть и мимолётному, но ошарашенному выражению лица Сюэ Яна.       — Собственно, вот поэтому мы были бы ради услышать твои мысли насчет всего этого, — согласился он, старательно сохраняя нейтральное выражение лица. — Не торопись, подумай. А теперь, если вы оба закончили с завтраком, может, пойдем осмотримся в городе?       Синчэнь повернулся к нему, его кратковременная хмурость сменилась нетерпеливой, выжидающей улыбкой.       — Да, пойдёмте уже.       Когда они поднялись, чтобы уйти, Сюэ Ян всё ещё выглядел смущенным.

***

      Молин оказался крупным городом, самым крупным из тех, в котором они были с момента его воскрешения, кроме, пожалуй, Куйчжоу — оживленного торгового узла, расположенного аккурат там, где в великую реку сходятся северные и южные водные пути.       Здесь ужасно воняло, было громко и многолюдно, поэтому Сяо Синчэню впервые за долгие месяцы пришлось притормозить, чтоб не перегрузить полностью все свои чувства восприятия. Но, если они собирались взять это место под защиту, выковать здесь свою мечту в благословении и всеоружии, то нужно было разузнать про него всё, что только возможно, поэтому он собрался с духом и продолжил.       Вскоре город начал медленно обретать свою форму перед его внутренним взором благодаря ярким образам в описаниях Цзычэня и Сюэ Яна — многоэтажные дома из белого камня, построенные вплотную друг к другу, с высокими фронтонами на коньках, разделяющих крыши из серой черепицы. Каналы поменьше соединяли промышленный район с крупными водными путями, поэтому мелкие, проворные лодки имели возможность доставлять и забирать разнокалиберные грузы, благодаря чему десятки, сотни, тысячи магазинов выстроились вдоль оживленных улиц — начиная от больших торговых предприятий и заканчивая многообещающими частными торговцами, что продавали свой товар с тачек и самодельных лотков.       Продвигаясь сквозь этот бурный хаос, казалось безумием считать, что всего три человека — какими бы талантливыми и благонамеренными они не были — смогут что-то изменить в таком месте.       Сюэ Ян, впрочем, лишь пренебрежительно усмехнулся, заслышав это.       — Буквально на той неделе в Цюньине случились крупные неприятности из-за водных призраков. Им пришлось просить о помощи Ханьгуан-Цзюня и старейшину Илина лично! Ясен хрен, здесь полно людей, но они не заклинатели. Всего один единственный дух, призрак или яо не в том месте — и весь город будет подвержен хаосу!       От этих слов ему значительно полегчало — возможно, сам город с его постоянной суетой и базаром всё ещё оставался за пределами его понимания, но в качестве заклинателей они могли бы применить свои уникальные навыки, чтобы помочь, защитить, а при необходимости и направить этих людей.       Час за часом они гуляли по бесконечно оживлённым улицам, то и дело останавливаясь, чтоб послушать какие-нибудь сплетни и уличные спектакли, болтали с торговцами, покупая у них обед, и уже вскоре голова Сяо Синчэня едва не раскалывалась от впечатлений и новой информации. Но он всё равно жаждал ещё, хотел знать и понимать все, что можно. Это было почти так же волнительно, как и тогда, когда он впервые спустился с горы, чтобы столкнуться с опьяняющим безумием человеческого мира — таким чуждым и в то же время таким манящим.       Ошеломляющий. Ужасающий.       Красивый, уродливый и восхитительный, подобно его собственной — красивой, уродливой и восхитительной — любви к этому городу.       Но стоило только спросить о Су, как местные начинали увиливать, тщательно избегая этой темы – то ли от стыда, то ли от страха, то ли из уважения: сказать наверняка было трудно.       Впрочем, благодаря слухам и подслушанным сплетням им удалось понять, что жители Молина невероятно гордились местным кланом и всё ещё не оправились от их шокирующего, внезапного и гнусного падения.       Синчэнь пришел к выводам, что Молин по-прежнему нуждается в собственных заклинателях.       И это огромнейшее пространство предстояло заполнить только им троим да кучке испуганных, горюющих детишек – по крайней мере, поначалу. Но благодаря решимости и упорному труду они наверняка справятся и с этим вызовом, так же как справлялись со всеми остальными на их пути — главное, дать себе время.       — Дворец Молин Су, — задумчиво произнес он, едва им наконец удалось добраться до тихой улочки вдоль одного из каналов. Судя по ощущениям, Цзычэнь рядом с ним почти физически расслабился от облегчения, как только шум толпы несколько стих. — Это где-то в городе?       — Он называется Юлантан, — пожал плечами Сюэ Ян. — И нет, он внизу у озера, чуть южнее городской стены.       — Ты там был? — с любопытством спросил Цзычэнь, и Сюэ Ян хихикнул, как будто услышал особо удачную шутку.       — Неа, ни разу! — со смехом отозвался он. — Полагаю, Су Шэ незамедлительно велел бы покрошить меня на корм рыбам, осмелься я заявиться к нему на порог и постучать в его дверь! Разок или второй я, конечно, бывал здесь в качестве посланца, чтобы лично доставить или наоборот забрать какие-то темные артефакты, но он ясно дал понять, что встречаться мы будем только на севере у реки и исключительно тайно. Якобы это испортит его драгоценную репутацию, если его вдруг увидят в компании с известным темным заклинателем или что-то такое.       Последнее прозвучало несколько ехидно, с почти откровенной горечью, и Сяо Синчэнь уже не впервые обнаружил, что весьма заинтригован и в то же время испуган той отвратительной жизнью, которой Сюэ Ян жил у Цзиней до того, как они решили, что ему пора умереть, благодаря чему их с ним пути вновь пересеклись в городе И.       Впрочем, когда Сюэ Ян снова заговорил, его голос опять стал беззаботным.       — Хочешь сходить туда, даочжан? Ну, осмотреться, узнать, что это за место.       Его первым порывом на волне возбужденного любопытства было сразу же ответить «конечно, хочу», но вместо этого он с весьма откровенным разочарованием всё же покачал головой.       — Лучше не стоит. Я бы не хотел привязываться к этому месту на случай, если всё же придется покинуть мир заклинателей. К тому же было бы жестоко давать надежду тем детям, если мы так и не сможем им помочь.       Он почувствовал едва заметное прикосновение руки к своей — руки Цзычэня, терпеливой и понимающей.       — А, ну, — голос Сюэ Яна звучал так, словно ему вообще все равно. — В таком случае пошли есть. Мне нравится здешняя еда, было бы обидно не попробовать всё в случае, если мы так и не вернёмся!       Сяо Синчэню ужасно хотелось заверить его, что они вернутся – непременно вернутся! — но он промолчал. Этого он обещать не мог — только что сделает для этого всё, что в его силах.       — Чего бы ты хотел? — спросил он вместо этого, заставив себя улыбнуться вопреки опасениям, гложущим его изнутри. Сюэ Ян задумчиво промычал.       — Тех карамелизированных ребрышек в вине, мимо которых мы недавно проходили, — наконец решил он. — Утка хороша, но чем слаще — тем лучше! И даже думать не смей, что я забыл о твоём обещании накупить мне еще сладостей!       Сяо Синчэнь улыбнулся опять — с болью и нежностью.       — Ну разумеется, — согласился он, дотянувшись рукой до лица Сюэ Яна, чтоб погладить того по щеке. Одно из преимуществ слепоты заключалось в том, что если ты прикасаешься к своим спутникам, пусть даже на публике — никто особо не станет пялиться.       Может, он и не в силах пообещать Сюэ Яну то, что так хочется пообещать — что они все вернутся сюда, в целости и сохранности, чтобы вместе строить здесь новую жизнь.       Но, по крайней мере, он может позаботиться о том, чтобы всё то драгоценное, короткое время, что осталось у них до равноденствия, было невероятно сладким.

***

      Молин был… ошеломляющим — именно к такому выводу пришел Сун Лань, глубоко вздохнув от облегчения, когда они наконец вернулись обратно. Из-за этой прогулки по людным улицам его постоянно толкали и теснили напирающие со всех сторон незнакомцы — шумные, навязчивые и совершенно нежеланные, подобно слою грязи, въедающемуся в его кожу.       Он снова жаждал такой же долгой, горячей ванны, как та, что помогла ему соскрести с кожи нежеланные прикосновения, скопившиеся за множество дней.       Он с большим отрывом пропустил Синчэня и Сюэ Яна первыми войти в чайный дом, потому что одна только мысль о близости — пусть даже и с его спутниками — теперь вызывала мурашки на теле. Сун Лань вошёл следом, но сразу же наткнулся на Сюэ Яна — тот смотрел на него слишком уж пристальным взглядом, сощурив глаза.       — Что с тобой такое? — прямо спросил он, и Сун Лань поморщился.       — Ничего, — привычно ответил он, но затем обернулся и Синчэнь, из-под его повязки начало проступать легкое беспокойство.       — Цзычэнь?       — Ничего страшного, — вздохнул он, сдаваясь от столь пристального внимания со всех сторон. — В городе было довольно людно, незнакомцы… Прикасались ко мне весь день. Это заставило меня напрячься, а от напряжения начала ныть рана. Вот и всё.       — У тебя что, швы разошлись? — нахмурившись, обвинил его Сюэ Ян и потянулся, чтоб проверить его бок. Впрочем, Сун Лань инстинктивно отпрянул — и его хмурость тут же сменилась полноценной мрачностью.       — Нет, всё не так уж и плохо. Всего лишь немного ноет, — поспешил заверить он. — Мне просто нужно отдохнуть. В тишине и покое.       — Мне бы хотелось, чтобы ты говорил о подобных вещах, — произнес Синчэнь. Он казался расстроенным, даже огорченным самим собой, и Сун Лань тут же покачал головой.       — Там не было ничего, с чем бы я не мог справиться, — мягко, но уверенно сказал он. — К тому же я сам сделал выбор продолжать идти. Ничего, я приду в себя после ванны и небольшого отдыха.       Сюэ Ян всё продолжал смотреть на него сквозь сощуренный взгляд, задумчиво прикусив нижнюю губу.       — Что ж, тем хуже для тебя, даочжан Сун, — только и сказал он скучающим тоном. — Даочжан оплатил мне ужин и накупил конфет, так что если у тебя нет туза в рукаве и грандиозных планов по моему завоеванию, то этой ночью я всё-таки буду греть его постель.       Волна благодарности и чего-то еще — чего-то ласкового и непреодолимого — прокатилась по телу Сун Ланя, и он склонил голову.       — Прости. В следующий раз я буду стараться получше, — мрачно согласился он.       — Вот именно, бля, — фыркнул Сюэ Ян. — Теперь ты мне должен! В следующий раз будешь стараться вдвойне усерднее, чтоб загладить свою вину!       Синчэнь лишь поворачивал голову то к одному, то к другому. Его губы дрогнули в той самой, особенно мягкой, понимающей улыбке, которой он улыбался, когда находил их обоих милыми. Сун Лань, к слову, всё ещё не мог определиться, чувствует ли он себя польщённым или униженным, будучи настолько хорошо считанным.       — Обещаю, — сказал он и ни капельки не соврал.       — Можешь присоединиться к нам позже, если захочешь, — осторожно предложил Синчэнь. — После ванны. Чтобы просто поспать. Ты же сам сказал, нас ждет впереди долгий путь. Тебе тоже нужен сон.       — Ты должен присоединиться к нам, — фыркнул Сюэ Ян, явно всё ещё чувствуя себя обманутым, несмотря на беззаботный тон. — Я уже соскучился по моей трупо-подушке! Ты хоть представляешь, насколько даочжан твердый и весь костлявый?       Некоторые посетители за ближайшими столиками тут же обернулись в легком шоке, но, увидев их мечи и хорошую одежду, решили, что им явно послышалось, и вернулись к еде — впрочем, время от времени они всё равно ещё украдкой бросали на них взгляды.       Синчэнь попытался выразить глубоко оскорбленный вид, но его улыбка стала еще шире.       — Эй, ты же говорил, что я замечательный матрас всего несколько недель назад!       Сюэ Ян беззаботно пожал плечами.       — Ну, ты ничего, конечно. Но у даочжана Суна куда больше мягких частей, а еще его локти не похожи на холодное оружие, способное причинить мгновенную смерть. Можешь тоже на нем спать, я не возражаю, — благородно разрешил он, вынуждая Синчэня рассмеяться в рукав, а затем, покачав головой, повернуться к Сун Ланю с ласковой улыбкой.       — Приходи, только если захочется, Цзычэнь.       — Я подумаю, — согласился Цзычэнь и обнаружил вдруг, что эта идея теперь кажется не такой уж и ужасной, какой казалась всего несколько минут назад. Побыть немного наедине с собой, расслабиться, хорошенько, как следует помыться и провести ночь рядом с людьми, которые ему дороги, просто отдыхая. Спать вместе так, как они спали все эти ночи в Душоу и Цюнине…       Он устало подумал, что из всего того, что раньше ему казалось невыносимым, но теперь стало сносным или даже ценным благодаря их долгому путешествию, сон рядом с другими людьми и близко не самая странная вещь.       — Не торопись, плескайся себе на здоровье, — бесстыдно ухмыльнулся ему Сюэ Ян, лениво обхватив рукой своего несчастного, слепого спутника, который в свою очередь, наверняка случайно, положил ладонь прямиком ему на задницу. — Еще какое-то время мы точно будем заняты.       Синчэнь лишь снова рассмеялся, его ушки покраснели от предвкушения, хоть его прекрасное лицо по-прежнему оставалось до идеального невинным, даруя Сун Ланю любящую улыбку.       — Увидимся позже, — стремительно решил Сун Лань. — Только… Вымойтесь хорошенько после того, как закончите.       — Не переживай, я вылижу его дочиста, обещаю! — оскалился Сюэ Ян, вынуждая посетителей за ближайшими столиками вновь уронить палочки для еды. Пока они удалялись, он не постеснялся еще и послать воздушный поцелуй: — Думай о нас в ванной, Цзычэнь!       Сун Лань закрыл глаза и глубоко вздохнул, понимая, что теперь, независимо от того, хочется ему или нет… Он-таки будет думать о них в ванной.