Heaven Has A Road But No One Walks It

      — Как думаешь, есть ли хоть какая-то вероятность, — тихо произнес Сяо Синчэнь, — что Сюэ Яна оставят в живых, если мы туда придем?              Цзычэнь почти беззвучно выдохнул и, потянувшись через ужасающую пропасть, что зияла на том месте, где всего мгновение назад сидел Сюэ Ян, сжал его руку сильнее обычного.              — Это… маловероятно, — напряженно ответил он, и Сяо Синчэнь ощутил дрожь, пробирающую насквозь.              — Что же нам делать? — прошептал он, и Цзычэнь снова сжал его руку.              — Обсудим это в комнате, — казалось, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы его голос звучал спокойно и твердо. — Когда Сюэ Ян вернется.              Ну, разумеется, в этом есть смысл — здесь слишком много лишних ушей, а они вообще-то собирались обсудить потенциальную попытку пойти против воли самого Верховного Заклинателя…              Сяо Синчэню раньше уже доводилось быть изгоем, но разыскиваемым преступником — еще никогда. А если их тут ко всему прочему возьмут и заклеймят изменниками — едва ли это хоть как-то повысит шансы Сюэ Яна на выживание.              Усилием воли он заставил себя неуверенно кивнуть, сосредоточившись на дыхании и на ладони Цзычэня в своей. Время тянулось невыносимо медленно, и, казалось, прошла целая вечность, наполненная беспокойством, прежде чем прозвучал вполне узнаваемый голос — и от этого Сяо Синчэня накрыло такой мощной волной облегчения, что он едва не ослабел.              — Ты что, все еще ковыряешься в своем десерте, даочжан? Так-то я довольно сыт, но если что — от второго захода не откажусь, ты же знаешь!              Сяо Синчэнь со слабой улыбкой повернулся к Сюэ Яну, жадно окунаясь в его яркое, солнечно-смертельное присутствие, выжигающее все холодные тени тревог из его костей.              — Я закончил. Мы просто ждали твоего возвращения.              — Все прошло хорошо? — поинтересовался Цзычэнь совершенно бесстрастным голосом, но его рука по-прежнему напряженно сжимала ладонь Синчэня несколько сильнее, чем полагалось.              — Даже лучше! — весело рассмеялся Сюэ Ян, — Вэй Усянь и правда по достоинству оценил мой несомненно продуманный подарок — получается, все это время я не зря таскал его с собой!              — И что же это? — не в силах побороть собственное любопытство, поинтересовался Сяо Синчэнь, поднимаясь с места. Сюэ Ян умолк всего на несколько секунд дольше положенного, а затем беззаботно пожал плечами:              — Один из тех уродливых портретов Старейшины Илина, что продавались в качестве амулета против демонов. Я приобрел его, когда мы были в Холюжэне. Думаю, ты и об этом забыл. Вместе с остальным.              Сердце Сяо Синчэня сжалось, и он опустил голову.              — Возможно, — извиняющимся тоном произнес он. — А может, я просто об этом забыл. Такие вещи сложно запомнить, если не можешь их увидеть сам.              — Ну да, — Сюэ Ян вновь буднично пожал плечами. — Но, по крайней мере, ты хотя бы помнишь, как покупал танхулу, хоть и покупал ее для меня.              — А еще я помню, насколько был унижен в процессе, — признался Сяо Синчэнь. — Так что, возможно, лучше бы я об этом забыл.              — О нет, даочжан, — Сюэ Ян вновь вернулся к безжалостному веселью. — Ты же в тот день предпринял худшую попытку поторговаться на всем белом свете! Было бы преступлением позволить тебе забыть столь непревзойденный спектакль!              Он позволил себе улыбнуться, заслышав, что голос Сюэ Яна начал звучать гораздо счастливее.              — Может, стоит попробовать еще раз: вдруг у меня получится лучше? — предположил он. — Под твоим мудрым наставничеством, разумеется.              Сюэ Ян тихонько угукнул, пока Цзычэнь расплачивался за еду и узнавал, как им добраться до своей комнаты.              — Если хочешь прикупить мне еще конфет, то кто я такой, чтоб тебя останавливать? — сказал Сюэ Ян. — К тому же, думаю, я вполне мог бы поделиться парочкой дельных советов, раз уж эти сладости покупаются для меня.              — Спасибо, — мягко произнес Сяо Синчэнь, имея в виду «я люблю тебя».              Их комната располагалась наверху в самой задней части здания, довольно обособленно и удаленно от остальных — Сяо Синчэнь предположил, что это не худшее место для обсуждения заговора против ордена Верховного Заклинателя и всего остального мира Заклинателей.              — Всего одна комната?... — фыркнул Сюэ Ян, когда они оказались на месте. — Ну вот, а я так надеялся, что раз уж мы добрались до чистых кроватей, то хоть кто-нибудь из вас трахнет меня по-нормальному, чтоб аж слезы из глаз пошли! Или что, вы хотите оба, да? Вот от чего я бы точно не стал отказываться…              В любое другое время одна только мысль об этом заставила бы его покраснеть и немедленно воспылать от жажды прикосновений, но здесь и сейчас Сяо Синчэнь был слишком напряжен от всех этих тошнотворных опасений — настолько напряжен, что едва ли мог слушать.              — Нам всем нужно оставаться рядом, — тихо произнес он, когда они зашли внутрь, а Цзычэнь запер за ними дверь. — Нам нужно многое… обсудить.              — Опять болтовня… — простонал Сюэ Ян полностью угасшим голосом. — Мы же и так разговаривали весь вечер!              — И есть еще много чего, о чем нам следует поговорить, — произнес Цзычэнь. — И совсем мало времени, чтобы принять решения. Так что иди сюда и садись.              Сюэ Ян угрюмо поплелся за ним и плюхнулся рядом с Сяо Синчэнем за низкий столик, Цзычэнь же, скрупулёзно закрыв окна и запечатав их талисманами, чтобы, предположительно, избежать подслушивания, тоже присоединился.              — Позволь мне позаботиться о твоей руке, — вытянув ладонь, пробормотал Сяо Синчэнь, отчасти чтоб объяснить необходимость прикосновения, а отчасти чтобы удержать самого Сюэ Яна, потому что знал — понятия не имея, откуда и почему, — что, будучи расстроенным, Сюэ Ян часто сжимает ладонь в кулак, а сейчас это, вероятнее всего, повредит хрупкую, заново отрастающую кожу.              Спустя несколько мгновений раздался очередной демонстративный вздох, а затем перевязанная рука хоть и неохотно, но все же опустилась ему в ладонь.              — Если собрались читать мне нотации или сообщать дурные вести, то давайте уже, и покончим с этим, — произнес он. Несмотря на абсолютно беспечный тон Сюэ Яна, его рука напряглась, и Сяо Синчэнь старательно делал вид, что не замечает резкую судорогу, возникшую глубоко в мышцах, задевающую даже сухожилия. Чтобы не ухудшить болезненное состояние, он подавил желание обнадеживающе сжать чужую ладонь и принялся медленно разворачивать бинты.              — Мы не расстроены из-за тебя, — твердо заявил Цзычэнь. — Но нужно решить, что делать дальше. У нас есть всего лишь месяц, чтобы подготовиться.              Сюэ Ян рассмеялся — тем самым неприятным смехом, злобным, резким и вызывающим.              — Подготовиться? Да ладно, Ханьгуань-Цзюнь ведь всего лишь проявил вежливость! Так сказать, дал вам шанс самостоятельно разобраться с небольшим затруднением, прежде чем вы пойдете в Гусу и ему придется разобраться с этим за вас!              — Мы могли бы уйти, — тихо произнес Сяо Синчэнь, аккуратно удаляя остатки повязки, чтобы отставить их в сторону, а затем едва ощутимо, изучающе провел по теплой ладони кончиками пальцев. Кожа восстанавливалась хорошо, становилась тонкой и шелковистой, но, как он и подозревал, то тут, то там ощущались мелкие царапины и разрывы — очевидно, Сюэ Ян слишком сильно сжимал ладонь, раз за разом повреждая ее заново.              — Уйти? — бесцветным тоном отозвался Сюэ Ян, оставаясь неподвижным и даже глазом не моргнув, когда Сяо Синчэнь начал наносить мазь на нежную кожу.              — Мы ведь ясно дали понять, — подавляя эмоции, едва ли не огрызнулся Цзычэнь отрывисто и резко. — Что не намерены идти туда, где кто-либо из нас будет подвержен риску. Гусу — огромнейший риск. Мы можем туда не ходить.              Сюэ Ян издал странный, короткий смешок и откинулся спиной назад настолько, насколько ему позволяла рука, все еще находящаяся в плену рук Сяо Синчэня.              — Ага, как же. Не думаю, что Верховному Заклинателю Ханьгуан-Цзюню это понравится, — произнес он. — Он так на меня пялился, как будто только и ждал возможности отрубить мне еще какую-нибудь часть тела!              — Мы ему не позволим, — сжав губы, яростно заявил Сяо Синчэнь, и на сей раз, не сдержавшись, он все же усилил хватку на чужой руке, как будто, сожми он достаточно сильно, это поможет удержать Сюэ Яна здесь, рядом с ними, в безопасности, навсегда.              Сюэ Ян тяжело вздохнул, и Сяо Синчэню так захотелось представить, что он хоть немного расслабился.              — Миленько, даочжан, но не думаю, что это зависит от вас.              — Если уйдем сейчас, ночью или даже завтра, — решительно произнес Цзычэнь, — у нас будет целый месяц форы, чтобы укрыться от Верховного Заклинателя и тех, кого он может послать за нами. Мир огромен. Нас не могут искать вечно.              Сюэ Ян какое-то время сидел совершенно неподвижно, лишь легкое подергивание руки дало Сяо Синчэню понять, что он, чуть склонив голову, поочередно изучает их обоих своим проницательным взглядом.              — Я думал, ты собрался в Молин, — нечитаемым тоном вдруг отметил он. — Ну, знаешь. Чтобы заботиться обо всех этих бедненьких сиротках из клана Су.              — Я бы хотел им помочь, — согласился Сяо Синчэнь, продолжая нежно массировать ладонь, которую удерживал, разгоняя онемение и старую боль прочь из скрюченных пальцев. — Но не такой ценой. Ни за что, если это означает потерять тебя! Я лучше сбегу. Как Цзычэнь и сказал, мир велик. В нем еще полно людей, нуждающихся в помощи.              Тишина в комнате стала практически осязаемой от гудящего напряжения, которое взмыло стрелой в неизвестность и теперь, возвращаясь обратно на землю, могло попасть буквально куда угодно.              Затем Сюэ Ян снова демонстративно раздраженно вздохнул — звук насмешливой нежности — и расслабился чуточку больше.              — Не даоши, а идиоты какие-то, — покачал головой он. — Да что вы знаете о жизни в бегах, когда куда не подайся – везде охотятся? Вы же и месяца не продержитесь.              — Большую часть нашей жизни мы были странствующими заклинателями, вообще-то, — чопорно напомнил Цзычэнь, явно глубоко оскорбившись. — Мы вполне способны обходиться без удобств столько, сколько потребуется.              — А если это навсегда? — спросил Сюэ Ян. — Вы странствовали, да, вы скитались, зарабатывали добрыми делами, спали в конюшнях, ели объедки, предложенные теми, кому вы помогали… Но что, если вы больше не сможете заговорить с людьми, потому что любой из тех неблагодарных, нуждающихся в помощи, скорее продаст вас за кусок меди, чем накормит, м? Вы когда-нибудь спали на улице зимой? Добывали пищу, когда замерзала почва? Сбегали от собак и людей с луками и стрелами?              Он издал короткий полусмешок и вновь покачал головой, его рука пошевелилась следом.              — Это нечто большее, чем просто странствие, даочжан Сун! Это самый дерьмовый образ жизни, где ты испытываешь удачу на прочность каждый сраный день, и каждый сраный день тебе должно везти. Твоим же врагам достаточно повезти лишь раз.              — Но это будет того стоить, — настойчиво произнес Сяо Синчэнь, нахмурившись. — Конечно, будет, раз уж в качестве альтернативы один из нас умрет!              Сюэ Ян молча сидел так еще какое-то время.              — Ты возненавидишь это, даочжан, — в конце концов произнес он с насмешливой нежностью. — Может, не сразу, но со временем, когда придется бороться за выживание каждый день, не зная наверняка, кто и когда тебя предаст, ты вспомнишь обо всем, от чего отказался, о мечте, которую мог бы реализовать… И возненавидишь это. А затем возненавидишь и меня.              Сяо Синчэнь решительно покачал головой, нахмурившись еще сильнее и отчаянно сжимая ладонь Сюэ Яна обоими своими.              — Не возненавижу, — едва ли не поклялся он.              — Ну а я — да, — пожал плечами Сюэ Ян. — Возненавидел бы. Знаешь, я истратил солидную часть своей жизни на то, чтобы скрываться, сбегать и прятаться, словно какая-то помоечная крыса! Нетушки, хватит. Я лучше сдохну от одного быстрого и чистого удара мечом, нежели буду вывозить это все снова день изо дня. Так что… Раз так надо — то пойдем и покончим с этим.              Он снова рассмеялся — хоть и не совсем искренне, но близко к этому.              — К тому же кто знает! Может, нам даже удастся выкрутиться, и вы все-таки сможете реализовать свою мечту! Это ведь стоит какого-то риска, верно?              — Не стоит, — огорченно отозвался Цзычэнь. — Ты же не рассчитываешь на то, что мы просто возьмем и… Отправим тебя в Гусу, полагаясь на лучший исход!              — Ну вообще-то я рассчитывал не столько на это, сколько на то, что вы возьмете и хорошенечко выебете меня, чтоб аж слезы с глаз пошли, — резкий оскал был отчетливо слышен в голосе Сюэ Яна. — Послушайте, все варианты, конечно, дерьмовее некуда, это да. Но имеем, что имеем, нас уже раскрыли, так что нечего теперь горевать! Выбирая между бегством в пустыню до конца наших дней и рисковым походом на суд Великих Орденов… Что ж, так или иначе, мы все равно в полной жопе, но, по крайней мере, мы хотя бы проведем наш последний месяц вместе в относительно комфортных условиях.              — Не говори так, — глазницы Сяо Синчэня начало жечь от подступающих слез.              — Выбор за тобой… — медленно и неохотно произнес Цзычэнь. — Но ты должен понимать, что мы ни за что бы не хотели, чтоб ты пострадал или умер ради какой-то эфемерной мечты. Чтобы мы ни выбрали в конечном итоге, но мы пойдем на это вместе.              — Глупые даоши, — вновь выдохнул Сюэ Ян, но в его словах ощущалась глубокая радость, большой палец его ладони выскользнул из клетки рук Сяо Синчэня настолько, чтобы можно было несколько раз мазнуть им по его руке. Ласково, подобно мурлычащему, но смертоносному тигру, бодающемуся головой в ладонь.              Но каким бы яростным и могучим он ни был, тигров все равно то и дело убивали.              — Останься со мной, — прошептал Сяо Синчэнь. — Я не могу тебя потерять.              — Ну, будет видно, — беззаботно отозвался Сюэ Ян. — Все равно сейчас нет смысла волноваться об этом! Если так случится — значит, так тому и быть, все умирают рано или поздно. Мы уже закончили с болтовней, или вы хотите прогнать все еще пару раз, чтоб окончательно накрутить себя?              — Можем договорить завтра, — усилием воли заставил себя произнести Сяо Синчэнь. — Если хочешь.              Еще одна уверенная ладонь свободно и совершенно добровольно накрыла их руки, соединяя их драгоценное соприкосновение.              — Ты позволишь и мне позаботиться о твоей руке? — тихо спросил Цзычэнь. — Я могу сделать то, что делал с твоим плечом ранее, — перенаправлю течение энергии. Думаю, это поможет лучше исцеляться и… Уменьшит боль.              Сюэ Ян затих, новая дрожь напряжения пронеслась по его руке, и Сяо Синчэнь тщетно попытался представить, какое у него выражение лица сейчас и что отражается в глазах.              Подозрительность, наверное, или тоска. А может быть, нечто грубое и неприятное, чтобы скрыть тайную хрупкость.              Затем Сюэ Ян снова беззаботно пожал плечами и почти скучающим голосом ответил:              — Конечно. Почему бы и нет? Думаю, разъебать ее еще хуже уже невозможно.              Что, разумеется, было неправдой – у него осталась одна рука, да и та невероятно раздробленная в прошлом. Любой вред в дальнейшем мог бы стать невероятно изнурительным.              Сяо Синчэнь бережно, словно какое-то сокровище — а так оно и было, — передал ладонь в ласковый захват Цзычэня, позволив себе напоследок немного задержаться пальцами на их пальцах.              — Ты ведь помнишь, что поначалу будет немного пощипывать, да? — Цзычэнь перехватил руку поудобнее, затем Синчэнь услышал шорох ткани, когда тот разматывал нарукавники и закатывал рукав повыше. — Может, даже будет чуть-чуть больно, но если станет невыносимо — дай знать. Возможно, придется замедлиться и поначалу разделить все на несколько заходов, чтобы постепенно проникать глубже.              — Ну ты и бесстыдник, — прорычал Сюэ Ян, но в его голосе слышалось напряжение. — Просто начинай уже! Ты же знаешь, я смогу тебя принять.              Краем собственного восприятия Сяо Синчэнь почувствовал нечто — вспышку взбудораженной энергии, — и что бы Цзычэнь там ни делал, очевидно, это и правда было больно, потому как Сюэ Ян, захлебнувшись вдохом, дернулся между ними, а все его тело моментально напряглось, чтобы сохранить устойчивое положение и не корчиться.              — Хочешь, чтобы я остановился?.. — снова сместив захват, поинтересовался Цзычэнь хоть и спокойно, но со скрытой толикой беспокойства в голосе.              — Просто продолжай, — прошипел Сюэ Ян сквозь сжатые зубы и почти сразу же заскулил маленьким, обиженным зверьком под напором следующего импульса вливающейся Ци, но этот скулеж почти сразу же спрятался за рычанием.              Прошло немало времени, пока узелки спутавшейся и застоявшейся энергии начали поддаваться. Цзычэнь постепенно очищал покореженные и разорванные меридианы рядом с поврежденными когда-то костями и с бесконечной осторожностью создавал новые, хрупкие связующие.              — Раз так хотел сделать мне больно, — простонал Сюэ Ян, тщетно пытаясь подавить очередную дрожь. — Мог бы просто снова вытащить свою Фучэнь!              Цзычэнь остановился.              — Если боль настолько сильна, возможно, будет лучше, если мы прервемся. Ты очень напряжен.              — Да иди ты нахуй! — возмущенно огрызнулся Сюэ Ян низким, озлобленным рыком. Затем он выдохнул и продолжил если не извиняющимся, то хотя бы более собранным тоном: — Я же сказал, что справлюсь! Кажется… Становится немного получше. Продолжай.              Сяо Синчэнь, прижимающийся к Сюэ Яну в качестве поддержки, мог без труда определить момент, когда постоянный натиск боли начал постепенно уступать место облегчению. Загнанное дыхание медленно сменялось мягкими выдохами, когда Сюэ Ян практически обмяк, рухнув в его объятия. Торопливые вдохи замедлились, а он сам, казалось, едва не проваливается в сон.       Наконец он издал странный недоверчивый смешок.              — Больше не болит, — мягко, почти невнятно промямлил он, а затем снова несколько пронзительно от недоверия хохотнул. — Какого хрена, Сун Лань? Вот ведь. Это же просто… Просто мое везение, да? Как забавно! Наконец-то нашелся способ сделать так, чтоб не болело, а я уже в двух шагах от плахи…              — До этого не дойдет, — твердо ответил Сяо Синчэнь, приобняв его рукой в качестве поддержки. Обещание, клятва.              Сюэ Ян лишь угукнул в ответ, едва ли будучи в сознании: вся беспокойная энергия, все тревоги и напряжение от боли, наконец, иссякли, заставив его опуститься между ними безвольной массой. Вспышки направляемой Ци медленно угасали, и Сяо Синчэнь заподозрил, что теперь Цзычэнь делает то же самое, что делал он сам перед этим: просто удерживает ладонь Сюэ Яна, нежно массируя, исключительно ради столь простого удовольствия — потребности, — вроде возможности прикасаться.              Он позволил себе подстроиться под их размеренное дыхание, наслаждаясь тихим мгновением умиротворения.              — Иди сюда, — едва слышно произнес наконец Цзычэнь, сгребая полусонного Сюэ Яна к себе в руки, чтобы не столько направить, сколь практически отнести его к постели. Усадив его на кровать, он остановился лишь для того, чтобы разуть его и разуться самому, а затем лег и прижал к себе Сюэ Яна, уложив так, как они спали все ночи в Душоу.              — Приятненько, — промямлил Сюэ Ян, и сердце Сяо Синчэня сжалось от любви. Сняв собственную обувь, он бесшумно присоединился к ним в постели, крепко прижимаясь к спине Сюэ Яна, чтобы запрокинуть руку на них обоих.              — Ммм, — Сюэ Ян, словно сонный ребенок, вновь удовлетворенно промычал. — Еще приятнее.              Рука Цзычэня нашарила его ладонь и сжала, они застыли вот так, в одном общем объятии, стараясь прижиматься друг к другу изо всех сил. Это было нечто настолько бесценное, что Сяо Синчэнь только и мог, что не расплакаться из-за всей этой хрупкости и удивления от того, чем они в конце концов стали.              — Я купил чай, — пробормотал Сюэ Ян в плечо Цзычэню. — Здоровяк. Для тебя. Хороший, как ты и хотел. Забыл отдать. Завтра отдам.              — Спасибо, — напряженно ответил Цзычэнь спустя какое-то время, и Синчэнь заподозрил, что он тоже изо всех сил пытается сдерживать слезы. — Это весьма…заботливо.              Он знал, что мир настигнет их. Настигнет и потребует беспощадного правосудия, кровавого возмездия – а, возможно, им и самим придется восстать против Неба и Земли, если судьбой так предначертано…              Но сейчас, конкретно в это безмолвное мгновение они все здесь — и Сюэ Ян между ними, спрятан ото всех, кто хотел бы причинить ему вред. Он в безопасности.              — Я люблю вас, — прошептал Сяо Синчэнь, запечатлев поцелуй в волосах Сюэ Яна и сжав крепкую руку Цзычэня. — Цзычэнь, Сюэ Ян. Я люблю вас.              Рука Цзычэня сжалась, выражая все несказанные слова, потому что его голос надломился настолько, что говорить он уже был не в силах, но Сюэ Ян лишь тихонечко посапывал.              Чувствуя такую всеобъемлющую любовь, что аж сжималось сердце, Сяо Синчэнь тоже погрузился в изнуренный сон, сжимая их обоих так, словно намереваясь никогда не отпускать, и вдыхая аромат мягких волос Сюэ Яна.              

***

      Он проснулся, по-приятному стиснутый, да еще и в куче даосов. «Придавили, как ту несчастную лягушку!» — подумал он, сам себе улыбаясь в полудрёме. Вообще-то было вполне комфортно, даже несмотря на то, что Сяо Синчэнь похрапывал в волосы куда-то за ухом. Сюэ Ян великодушно позволил ему продолжать и поглубже зарылся в плечо Сун Ланя, чтоб еще немного покемарить.              Было хорошо.              Но, разумеется, все это длилось недолго — ровно до того момента, как эти двое не проснулись и не возжелали снова говорить.              — Если мы собираемся направляться в Облачные Глубины на встречу с Верховным Заклинателем, чтобы презентовать ему полный список всех поступков Сюэ Яна, то нам нужно подготовиться, — произнес Сун Лань, пока они завтракали у себя в комнате, чем просто мастерски испортил настроение. Сюэ Ян бросил на него пристальный взгляд.              — Ты что, всерьез думаешь, будто бы все, что мы ему там скажем, будет иметь хоть какое-то значение? Он уже явно принял решение, и будь я проклят, если буду ползать у ног Ханьгуан-Цзюня, вымаливая пощаду перед самой смертью! В пизду это.              Сун Лань нахмурился.              — Может, Лань Ванцзы и непоколебим в своей приверженности к законам и принципам, но не думаю, что он стал бы предлагать такую возможность, если бы понимал, что все предрешено.              — Ага, сказал тот, кто накануне ночью предлагал сбежать, поджав хвосты, — усмехнулся Сюэ Ян. Сун Лань слегка скорчил рожу, но спорить не стал.              — Разумеется, мы должны попытаться, — произнес Сяо Синчэнь, и морщинка беспокойства залягла меж его бровей. — Разумеется, мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы изменить его мнение и заставить принять решение о помиловании.              — Мы не сможем, — ухмыльнулся Сюэ Ян, и его кожа покрылась мурашками от беспокойства. — А еще это звучит как скучнейшее времяпровождение: вот еще, тратить наш последний месяц вместе на ебучую бумажную работу и занудные проповеди о праведном пути, справедливости и тому подобной хуете!              — Не напрягай руку, — тихо отчитал его Сун Лань, и Сюэ Ян едва не сорвался с места, чтоб буквально зубами впиться ему в лицо, но усилием воли все же заставил свою сжатую ладонь несколько расслабиться.              К слову, ощущения казались все еще странными — он чувствовал ее, она не была ни онемевшей, ни парализованной, только… Болела несильно. Он не мог удержаться и каждые несколько мгновений разминал ее, чтобы убедиться в ее присутствии. Но конкретно в этот раз он сжимал ее от гнева — и тут Сун Ланю нехуй соваться, пусть за собой смотрит.              Сяо Синчэнь осторожно накрыл рукой ладонь Сун Ланя, а затем повернулся к Сюэ Яну с тем самым, тщательно спроецированным спокойствием, которое тот, вроде как, терпеть не мог. Он не какой-то там проблемный зверек и не глупый ребенок, нуждающийся в успокоении, и нечего тут проявлять снисхождение и жалеть его!              — Если… Если бы в конце этого месяца нас не ждало бы слушание, — медленно произнес Сяо Синчэнь. — Если бы ты мог провести его так, как тебе захотелось, делать что угодно, вообще что угодно… Что бы ты делал?              Сюэ Ян сузил глаза, непроизвольно подняв руку, чтобы погрызть заусеницу у ногтя большого пальца.              — Трахался бы. Ел вкусную еду и сладости, — наконец пожал плечами он. — А еще я никогда не видел океан. Я все собирался туда попасть, когда жил в Ланьлине, но как-то не сложилось. Думаю, было бы весело.              Остальные задумчиво кивнули.              — Я тоже никогда не был на берегу океана, — ответил Сяо Синчэнь почти мечтательно. — Цайи же все равно расположен вниз по реке, правильно? Можем сначала вдоль реки направиться к морю, а уже оттуда пойти в Облачные Глубины… Это ведь вполне возможно осуществить на протяжении месяца, да?              — А по дороге можно будет готовить свидетельства, — сдался Сун Лань, неохотно кивнув в знак согласия. — Полагаю, нет никакого смысла оставаться здесь в процессе их подготовки.              По какой-то неизвестной причине волна облегчения пронеслась по телу Сюэ Яна, вымывая напрочь зудящее беспокойство. Отправиться в путь казалось куда лучшей идеей, чем просто сидеть на месте, болтать и ждать, постоянно ждать, когда же опустится клинок палача.              Гораздо лучшей.              — Отлично! — он слегка потянулся. — Значит, так тому и быть! Пойдем через Молин, вдруг оттуда получится проплыть по реке. Заодно и вы осмотритесь в городе. Посмотрите, такой ли он, как вы надеялись, и стоит ли вам там оседать, чтоб открыть свою лавочку, когда все закончится.              Сяо Синчэнь нахмурился, его лицо вновь приобрело слегка расстроенный вид.              — Нам. Стоит ли нам там оседать, когда все закончится, — всем нам. И едва ли это самое важное сейчас.              Мило, как же это мило, Сяо Синчэнь вот так запросто отказывался от своей мечты ради него, и Сюэ Ян ласково рассмеялся.              — Лучше быть готовым ко всему, даочжан! — пожал плечами он, опустошая последнюю чашку чая и опуская ее обратно на стол. — Так или иначе, Молин самый крупный город на этом участке реки. И если мы хотим найти паромщика, способного доправить нас до самого побережья, то лучшего варианта нам не найти. К тому же я слыхал, что там вкусная кухня! Говорят, еще ни одна утка не покинула Молин живьем — вот бы отведать.              Даоши снова кивнули — может, и без энтузиазма, но и без колебаний. Казалось, они больше не собираются настаивать на своем или продолжать болтать — по крайней мере сейчас. Завтрак они закончили в тишине.              — Новый чай очень хорош, — почти мягко произнес Сун Лань. — Спасибо.              Сюэ Ян просиял.              — Конечно, хорош, еще бы ему не быть хорошим, он же стоит целое состояние! — довольно отозвался он.              Сяо Синчэнь за столом напротив почему-то улыбнулся в чашку, словно бы услышал нечто смешное или, может быть, милое, однако Сюэ Ян предпочел демонстративно проигнорировать это.              

***

      Доки в Молине оказались настоящей пыткой для восприятия: тщательно контролируемый хаос, наполненный запахом тухлой рыбы, мутной речной воды и потными телами. Люди, грузы, свежевыловленные морепродукты все продолжали сновать туда-сюда со всего и на все на свете — начиная от простых, бамбуковых плотов и заканчивая крупными фаньчуанскими кораблями, их паруса в виде крыльев летучей мыши беспокойно трепыхались на многочисленных мачтах.              Большую часть короткого путешествия на пароме из Цюньина Сун Лань пытался обсудить планы касательно предстоящего слушания, но вскоре осознал, что Сюэ Ян абсолютно не заинтересован ни в подготовке, ни даже в разговорах о ней. От выражения скуки он переходил к раздражению, а оттуда, если продолжать настаивать, к откровенной злости — причем в последнее время он все чаще пропускал первые два пункта, предпочитая сразу начать шипеть и огрызаться.              — Я лишь говорю, что у нас не так уж много времени, и лучше бы начать готовиться, — отчаянно заявил Сун Лань, его кожа то и дело покрывалась мурашками из-за шумной толпы, постоянно напирающей со всех сторон. Сюэ Ян раздосадованно оскалил зубы в ответ.              — А я говорю, что это пустая трата времени! Все это слушание — лишь кукольная постановка ради того, чтобы вы чувствовали себя чуточку лучше! Вперед, можете хоть тысячу бумажек исписать красивыми словами, раз вам так хочется, а у меня есть занятия и получше, чтобы провести оставшееся время!              Резко остановившись, застыв внезапно, словно скала посреди бесконечного потока людей, Синчэнь повернулся к Сюэ Яну.              — Единственная причина, по которой мы согласились идти в Гусу, — нахмурившись произнес он. — Это последний шанс очистить твое имя, что позволило бы нам всем жить вместе до конца наших дней. Мы намерены бороться за это, Цзычэнь и я. Но если ты не намерен, тогда мы никуда не идем.              Сюэ Ян уставился на него, явно ошарашенный, а затем снова нахмурился, сверкнув взглядом.              — Я никогда не кланялся ебучей знати, — прошипел он. — С тех пор, как перестал быть глупым ребенком, я никогда им не кланялся и сейчас начинать не собираюсь! Мы сыграем по правилам так, как им хочется, ладно, хорошо, но я не стану падать на колени, уткнувшись мордой в землю у ног Ханьгуань-Цзюня, чтобы молить о пощаде!              Лицо Сяо Синчэня передернуло от мимолетной вспышки сочувствия, но в остальном он сохранял спокойствие.              — Я понимаю, это сложно…              — Нихуя ты не понимаешь, даочжан!              Синчэнь выдержал паузу, затем склонил голову в знак согласия.              — Не понимаю, да. Но предполагаю, что тебе сложно, и не только потому, что это ощущается как пустая трата драгоценного времени. Хотелось бы мне, чтобы нам не приходилось об этом думать, вот правда. Но если подготовка достаточно убедительного выступления является единственным шансом на наше совместное будущее, то… Разве оно того не стоит? Разве не стоит хотя бы попытаться?              Сюэ Ян продолжал сверлить их взглядом широко распахнутых глаз, его губы постепенно начинали изгибаться в обнажающем зубы оскале, и Сун Лань практически видел, как он накручивает себя до очередной вспышки гнева, привычно заливая страх яростью.              — Если бы тебе сказали, что Сяо Синчэнь через месяц будет приговорен к смертной казни, ты бы просто стоял в сторонке и ничего не делал? — спросил он, и взгляд Сюэ Ян, несколько озадаченный, тут же переметнулся к нему,              — Нет, разумеется, — усмехнулся он, сузив глаза.              — «Нет, разумеется», — повторил Сун Лань. — Вот и мы, разумеется, тоже не станем без дела стоять в стороне, когда кто-либо угрожает тебе. Мы справимся с этим вместе. Или… Синчэнь прав. Если не все из нас готовы полностью следовать этому ходу событий, то мы никуда не пойдем.              — Речь не о подчинении, — тихо сказал Синчэнь. — Не о поклонах и не о мольбах. Нас пригласили свидетельствовать — и тебя тоже. Чтобы изложить всю ситуацию — воспользоваться шансом и рассказать свою правду. Воспользоваться шансом и привлечь мир к ответственности, потребовать справедливости, которой прежде тебе никто не давал.              Сюэ Ян сощурился в его сторону, едва ли не с опаской. Затем снова резко усмехнулся, хоть его взгляд и сохранял настороженность.              — Людям вроде меня справедливости не полагается, — насмешливо произнес он, но казалось, солидная часть его претензий все же иссякла, обнажив едва заметную искорку неуверенности.              — А у тебя есть шанс ее получить, — Сун Лань старательно пытался избегать умоляющих или отчитывающих ноток в своей интонации. — Я провел много времени, изучая законы Неба и Земли, так что обладаю некоторыми знаниями, касающимися этого процесса. Помочь тебе подготовиться к выступлению я могу — но это твое заявление, а значит, просто надиктовать его у меня не получится. Тебе придется поработать со мной. И раз так, то для начала нам все же придется об этом поговорить. Как бы это ни было неприятно.              Сюэ Ян все так же продолжал сверлить их взглядом еще какое-то время, а затем застонал и преувеличенно громко выдохнул, запрокинув голову и закатив глаза.              — Ладно. Ладно, мы поговорим, раз уж иначе вас не заткнуть! Но давайте не посреди ебаной улицы, а? Лучше поспрашиваем, как добраться до моря, раз уж мы здесь, а потом найдем место поприличней, чтобы поесть. Я проголодался. Поговорить можно и позже.              — Спасибо, — мягко отозвался Синчэнь, вынудив Сюэ Яна уставиться еще пристальней и покраснеть — вероятно, не столько от приступа гнева, сколько от обезоруживающей улыбки Сяо Синчэня.              — Ага, — фыркнув, он напыжился и опасно нахмурился, чтоб хоть как-то восстановить потерянное лицо.              — Я тут поспрашивал у одного паромщика, и он посоветовал найти тремя причалами ниже грузоотправителя, известного как чунчжан Чэнь, — осторожно сменил тему Сун Лань. — Он сказал, что никто не знает реку лучше него.              К счастью, вдали от крупных доков толпа редела, крики становились тише, а лодки — меньше. Сун Лань не знал, чего ожидал, когда паромщики в один голос рекомендовали старого бывалого капитана, но уж точно не того, что им окажется маленькая, кривоногая, жилистая женщина с морщинистой кожей, седыми волосами цвета стали и деловым лицом.              — Послезавтра у меня груз на Гуаньлин, — окинув профессиональным взглядом и выслушав их запрос, сказала она. — Если дождетесь, то оплатите лишь пассажирский взнос за путешествие в том направлении. Если хотите плыть дальше, придется зафрахтовать, но я знаю эти воды достаточно хорошо. Цена зависит от того, как далеко от побережья вы хотите попасть — сейчас штормовой сезон, так что, возможно, нам не удастся добраться даже до открытой воды. Мое судно лучшее на этой реке, но оно не создано, чтоб рассекать моря и океаны.              Насколько Сун Лань мог судить с высоты весьма ограниченного опыта, судно выглядело относительно надежно — это был маленький, но громоздкий сампан, размеров которого едва хватало, чтобы нести единственный парус в довесок к большому веслу на корме. Справедливости ради, он и правда был больше похож на речное судно, нежели на торговое, способное ходить на открытых водах.              — Мы всего лишь хотим провести немного времени у моря, — с почти детским энтузиазмом пояснил Сяо Синчэнь. — Вот и все. Плавать вдоль побережья не придется — нам подойдет любое место с красивым видом на море и, может быть, какой-нибудь пляж, откуда получится спуститься к воде.              Старушка приподняла брови и почесала подбородок рукой, куда более мозолистой, чем у всех у них вместе взятых.              — Своего рода духовное путешествие, даочжан? Ну тогда могу отвезти вас к острову Иньчжоу — там у устья реки есть хороший берег. Назад вы тоже собираетесь плыть?              Синчэнь кивнул.              — Какую-то часть пути. Потом нам нужно будет в Цайи.              Далее Сюэ Ян взял ситуацию в свои руки, выплескивая собственную досаду путем привычного для него агрессивного торгашества, но старый капитан была невозмутима, отвечая ему тем же не менее искусно, а однажды и вовсе закудахтала громче прежнего, очевидно, реагируя на совсем уж бесстыдное контрпредложение. Сун Лань и понятия не имел, высока ли последняя цена, но решил, что это не так уж и важно. Они могли себе это позволить, а остальное значения не имело.              Больше не имело.              — Мы отправляемся послезавтра на рассвете, — буднично поклонилось она, едва в вопросах цены было достигнуто соглашение. — Не опаздывайте! Со всем уважением к вам, даочжаны, но у меня торговец ждет груз в Гуаньлине, так что если не придете вовремя, то будете искать кого-то еще или ждать моего возвращения.              — Благодарим, чунчжан Чэнь. Мы будем вовремя, — вежливо поклонившись в ответ, произнес Сун Лань, и Синчэнь рядом с ним тоже поклонился.              — Ну вот и все тогда, — пожал плечами Сюэ Ян и принялся игриво тянуть Синчэня за рукав, не в силах полноценно скрыть свой восторг. — А теперь идемте проверим, так ли хороша здешняя утка, как о ней говорят!              

***

      Очевидно, утка все же пришлась Сюэ Яну по вкусу, так как он тут же заказал еще одну порцию, и Синчэнь улыбнулся.              — Еда здесь довольно сладкая. Не удивительно, что тебе понравилось.              — Вкусно! — кивнул Сюэ Ян, довольно откусывая очередной пельмешек из утиной шкурки. — Думаю, ради этого стоит сюда вернуться еще, если мы останемся тут жить!              Наконец-то, Сюэ Ян и себя включил в их будущие планы, вынудив сердце Сун Ланя мимолетом сжаться от упрямой надежды.              Сладкие мечты.              — Нам не обязательно разговаривать этим вечером обо всем, — он старательно придерживался нейтрального тона. — Но все же кое-что нам нужно обсудить как можно скорее. Речь о том, чтобы найти и связаться со свидетелями, которых Ханьгуан-Цзюнь просил нас предоставить. У нас не так уж много времени на это.              Сюэ Ян откинулся назад и медленно, язвительно приподнял бровь.              — А, ну да, точно. Я просто свяжусь со своими благородными друзьями из знати и попрошу их прийти и рассказать этому заносчивому Ланю, какой же я на самом деле выдающийся член заклинательского общества! Без проблем! Проще простого!              Он усмехнулся и вернулся в прежнее положение, чтоб яростно впиться зубами в еду, покачав головой.              — Ханьгуан-Цзюнь запросил троих… — задумчиво нахмурился Синчэнь, опустив палочки. Сюэ Ян издал смешок — не особо приятный.              — А я говорил, что это изначально бессмысленная затея. Теперь мы можем вернуться к еде?              — Что, правда нет никого? Совсем никого? — вновь попытался Сун Лань, хоть и подозревал, что знает ответ. Сюэ Ян просто бросил на него ровный взгляд.              — В удачный день? Ну, может, один, и то, если повезет, — он скосил взгляд на Синчэня и вновь посмотрел на Сун Ланя, а тот изо всех сил старался подавить чувство обиды и злости.              — Два, — твердо поправил он. — Очевидно, что два. Я ведь уже сказал, что помогу собирать показания. Так что разумеется, я тоже буду выступать на твоей стороне.              Сюэ Ян лишь пожал плечами, всем своим видом демонстрируя, что ему скучно и что он не убежден — а это ранило. И его неверие, и то, как небрежно он отмахнулся от столь глубокого жеста, проявление которого стоило Сун Ланю огромных персональных затрат.              — Мы помогли стольким людям — Сюэ Ян помог стольким людям, — еще глубже нахмурившись, задумчиво протянул Синчэнь. — Вот, например, всего несколько недель назад мы спасли тех путников от проклятой шкатулки, а потом ты выручил ту девушку в Хуньци, и весь город свидетельствовал за тебя. Уверен, они будут не прочь повторить это.              Сюэ Ян расхохотался злее прежнего.              — О, даочжан, — выдохнул он. — Даочжан-даочжан… Эти люди не считаются! Они ведь низкого сословия, простолюдины! Когда дело касается великих орденов, то с таким же успехом можно было бы привести и стаю гусей на дачу показаний. «Добропорядочные свидетели» — значит «люди, имеющие вес»! А единственный человек в Хуньци, подходящий под это описание, — тот старый торгаш с наемниками, и что-то я сомневаюсь, что он скажет обо мне хоть что-то приятное.              Хмурость Синчэня сменилась откровенной угрюмостью, его губы сжались от недовольства.              — Нет, ну разумеется, эти люди имеют значение! Они должны иметь значение! Простые люди тоже люди, они такие же человеческие существа, как и любой из тех знатных дворян или богатых торговцев!              Сюэ Ян снова демонстративно вздохнул.              — Опять ты за свое, даочжан. Такое чувство, будто ты так ничему и не научился! «Должны» еще нихуя не означает. На самом деле имеют значение только некоторые сословия людей, и чем ты могущественней — тем этих сословий меньше. Примерно так этот мир и работает.              — Сюэ Ян… Прав, — вздохнул Сун Лань, прежде чем Синчэнь успел снова возмутиться. — Это весьма несправедливо, но, к несчастью, маловероятно, что кто-либо из великих орденов воспримет всерьез поддержку простых граждан.              Ноздри Синчэня раздулись, губы плотно сжались, но затем он сделал глубокий вдох, откладывая конкретно эту часть дискуссии на потом.              — Как насчет Инчуан-Ванов? — деловито поинтересовался он. — Они ведь дворяне. Сюэ Ян помог юному господину Хайфену и его друзьям справиться с тем чумным кладбищем на Ночной Охоте в горах У, а еще упокоил неупокоенных призраков, когда мы посещали Ванчжуан. Госпожа выражала свою искреннюю благодарность — наверняка они захотят помочь, так ведь?              Сюэ Ян снова глубоко вздохнул, скорее искренне раздосадованно, чем насмешливо.              — Кто знает, — признал он. — Они могли бы! И их показания, скорее всего, разъебут меня еще больше, чем показания того торгаша. Или, с другой стороны, если они встанут на мою сторону — то и их головы полетят с плеч.              Синчэнь выглядел совершенно озадаченно, и Сун Лань на мгновение прикрыл глаза.              — Иньчуан Ван — опальный, второстепенный клан. Единственная причина, по которой он все еще существует, заключается в том, что они ведут себя тише воды, ниже травы и держатся подальше от всяких политических распрей, — пояснил он. — Если бы брат госпожи Ван из Жунаня не обладал кое-каким влиянием, то их бы уже давным-давно истребили.              — Демонстрировать свою репутацию и блатные связи — это палка о двух концах, даочжан, — почти снисходительно пояснил Сюэ Ян. — Если опороченный клан выступит на моей стороне — это лишь докажет мою гнилость. Еще бы, я ведь преступник, связанный с опороченным кланом! Ну и наоборот — любой, поручившийся за преступника, неизбежно будет тоже объявлен виновным, что лишь опровергнет их суждения. Это безвыигрышная ситуация.              — Но… — произнес Синчэнь, явно растерянный. — Но ты же сделал столько хороших вещей! Помог стольким людям! Как это может не иметь значения?              — Мы включим это в официальное заявление, — устало произнес Сун Лань, надеясь, что его голос звучит более спокойно и уверенно, чем он себя чувствует. — И для этого нам следует собрать показания, объективные показания свидетелей, если получится. Таким образом, его заслуги все же будут иметь кое-какой вес. Но…              Сюэ Ян пожал плечами.              — Никто не станет высовывать голову ради меня, — равнодушно произнес он. — Никто не стал бы так тупить! Связывать судьбу с тем, кто вот-вот окажется в петле, равноценно социальному самоубийству в лучшем случае, а в худшем — смертельному приговору.              Он улыбнулся кривой, невеселой улыбкой, так и не коснувшейся его глаз.              Крохотная, но весьма упрямая частица негодования в Сун Лане мелочно жаждала указать на то, что Сюэ Ян лишь пожинает плоды безрассудного зла, которое тот сеял на протяжении десяти лет, но он жестко подавил эту частицу. Смерть Сюэ Яна не сделает мир лучше, отнюдь — с его смертью этот мир станет невыносимо пустым.              Синчэнь опустил голову, явно сражаясь с самим собой.              — Это несправедливо, — наконец произнес он, тихо и сердито. — Это несправедливая система с судьями, которые делают все, чтобы она так и оставалась несправедливой! Как же тогда поощрять оступившихся людей становиться лучше, если так или иначе их все равно будет ждать осуждение?              — Вот об этом я и пытался тебе сказать, — выдохнул Сюэ Ян, и на миг усталость все же проявилась на его лице. — Но ты и слушать не хотел.              — Так неправильно, — дрожь в голосе Синчэня выдавала глубину его негодования и отчаяния.              Сюэ Ян пожал плечами, глядя куда-то вдаль.              — Неправильно, правильно — кто разберется? Просто мир работает именно так. Дерьмо случается. Ты выживаешь, пока можешь, пока не кончается удача. Вот и все.              — У тебя есть двое, — едва слышно произнес Сун Лань в наступившей тишине, и взгляд Сюэ Яна вновь обратился к нему. — Да, это не три свидетеля, которых запрашивал Ханьгуан-Цзюнь, но мы встанем на твою сторону и будем тебя защищать, Синчэнь и я. Два из трех лучше, чем совсем ни одного. Возможно… Этого хватит.              Сюэ Ян просто продолжал смотреть на него в тишине с совершенно каменным лицом еще какое-то время, а затем, словно маску, натянул на лицо улыбку — беззаботную и искреннюю на вид, хоть его глаза по-прежнему оставались нечитаемыми.              — Ну что ж! — сказал он. — Начало положено.              Тишина затянулась — тяжелая и отрезвляющая, — пока они заказывали чай, а Сюэ Ян пробовал десерт с ароматом жасмина, который как он ранее сокрушался, был недостаточно сладким, Синчэнь едва прикоснулся к своей чашке, и Сун Лань подозревал, что, будь у него глаза — его взгляд сейчас был бы устремлен куда-то далеко.              Очевидно, воодушевившись своим десертом, Сюэ Ян внезапно рассмеялся вслух, заставив их подскочить.              — Эй, а знаете, что забавно? — оскалился он. — Если вы осядете здесь со своим мелким кланом, состоящим из всякого сброда, то вам так или иначе все же придется помогать этому тупоголовому господину Жунань Вану охранять границы Молина! Только с другой стороны!              Внезапно Сун Лань слегка ошарашенно осознал, что, несмотря на все их юношеские, благородные планы, они с Синчэнем никогда не обсуждали тот факт, что их новосозданному клану придется иметь дело еще и с мелочными соседями.              Он вздохнул и едва удержался от того, чтобы не потереть лоб.              — Если до этого дойдет, уверен, мы сможем сохранить цивилизованные отношения. В конце концов мы ведь встретились с Верховным Заклинателем, как Сюэ Ян ему и сказал.              Не то чтобы это было похоже на шутку, но Сюэ Ян все равно хохотнул, и даже Синчэню удалось выдавить слабую улыбку. Впрочем, ненадолго — вскоре она вновь растаяла, уступив место огорченной хмурости.              — Это величайшая мечта — основать наш клан и жить здесь вместе, но такое чувство, будто даже разговоры об этом навлекают злой рок, — вздохнул он. — Даже думать о таком будущем сейчас, когда мы и понятия не имеем, будем ли мы все здесь через месяц… Это кажется величайшей самонадеянностью.              — Ну, тут ты, конечно, затупил, — сказал Сюэ Ян, и выражение Синчэня сменилось на досадливо-обиженное.              — Это еще почему? — несколько чопорно спросил он, и Сюэ Ян нежно рассмеялся.              — Потому что если вы скажете да, то станете лидерами клана, даочжан! Я уже сто раз говорил тебе: если хочешь, чтобы знать мира заклинателей воспринимала тебя всерьез — нужно выглядеть как один из них!              Он пожал плечами, принявшись кружить на пальце опустевшую чашку так, как делал обычно, когда ему становилось скучно.              — Какой-то странствующий монах, щеголяющий в пыли и осенних листьях, будет просить Верховного Заклинателя пощадить ужасного преступника и вместо быстрой казни даровать ему жизнь, полную искупления? Да они же решат, что ты полный болван! Достойный похвалы, конечно же, благородный — да, но все равно болван! А вот уверенный лидер клана — совсем другое дело. Лидер, разработавший план по наставлению на праведный путь этих маленьких и невероятно пугающих гаденышей из клана Молин Су. Лидер, предлагающий дружбу, может, даже намекающий на некий альянс, что мог бы помочь в охране границы Гусу и Молин. О, вот тогда бы они тебя выслушали!              Синчэнь слегка нахмурился, искра надежды упрямо пробивала себе путь сквозь сгустившиеся тучи вполне-обоснованных беспокойств.              — Ты и правда так считаешь? — осторожно уточнил он. Казалось, он не до конца поверил в это, но очень хотел бы.              — Ты же не думаешь, что, работая на великие кланы, я годами выживал исключительно потому, что им нравился? — злобно хихикнул Сюэ Ян. — Ну, точнее как. А-Яо я и правда нравился, немножечко. А вот Вэнь Жохань и Цзинь Гуаншань повесили бы меня с превеликим удовольствием! Но я был полезен. Вот как можно выжить, вот как можно заставить людей при власти тебя слушать и давать то, чего ты от них хочешь! Нужно просто предложить им то, перед чем они не смогут устоять, сделать себя настолько незаменимым, чтоб им было гораздо болезненней избавляться от тебя, чем держать при себе!              — Полагаю, в этом есть смысл, — медленно произнес Сун Лань. — Но единственное преимущество, которое мы можем вынести на переговоры, это тот факт, что Ханьгуан-Цзюню нужна наша помощь в Молине. А если мы примем его предложение о лидерстве кланом, то чем же тогда будем торговаться?              Сюэ Ян пожал плечами, барабаня пальцами по столу — он опять выглядел так, словно ему стало скучно.              — Ну, вам никто не запретит угрожать отказом уже после того, как вы примите предложение, — сказал он. — Но если не дать ему понюхать наживку, то с какого перепугу ему ее заглатывать, правильно? Когда вы примите его предложение, то по прибытию в Гусу сможете обращаться к нему по-приятельски, как глава к главе — а там преподнесете ему непрошибаемый план действий касательно ситуации в Молин и заодно вашу великую мечту о будущем! Заставьте его, сделайте так, чтобы одна только мысль о вашем отказе причиняла ему боль. И тогда он с куда большей охотой, чем сейчас, даст вам все, что вы захотите.              Он как-то странно, однобоко усмехнулся.              — Может, даже и меня.              Каким-то образом рука Сяо Синчэня нащупала беспокойную ладонь Сюэ Яна, удерживая ее и рассеянно поглаживая большим пальцем. Позволяя им обдумать свои слова, Сюэ Ян, казалось, был удовлетворен эффектом и теперь лишь наблюдал за ним из-под отяжелевших век, как разморенный лаской кот. Он ничего не говорил — но и ладонь не убирал.              — Может, ты и прав, — наконец произнес Сяо Синчэнь. — Может… Может, продолжать строить планы даже пред лицом невзгод — не столько наивность и эскапизм, сколько вполне разумная стратегия. А что, представим нашу мечту в качестве преимущества.              — Мы подумаем над этим, — согласился Сун Лань, хотя на самом деле, как он подозревал, ему уже было известно, чего они все хотят. Тем не менее столь монументальные решения не должны приниматься в спешке. — Молин красивый город и, похоже, люди здесь достаточно приветливы. Можем завтра побродить здесь еще, изучая это место и его потребности. После этого примем окончательное решение.              — Конечно, — Сюэ Ян подавил зевок. Может, от скуки, а может, потому что и правда устал — становилось достаточно поздно, а последние несколько дней выдались как минимум весьма напряженными. — Так и сделаем.              — Сюэ Ян, — мягко произнес Синчэнь, наконец полностью поймав перевязанную руку обоими своими. — Довольно поздно. Ляжешь сегодня со мной? — он слегка повернул голову в сторону Сун Ланя в вопросительном жесте. — Если, конечно, у вас не было других договоренностей.              Сюэ Ян лениво повернулся, чтобы тоже встретиться с ним взглядом, и Сун Лань приготовился к болезненному, мстительному нападению мерзкой змеи ревности, что не имела возможности опустошать его внутренности с тех самых пор в Хуньцы. Но, к его облегченному удивлению, он не испытывал ничего, кроме абсолютно спокойной привязанности к ним обоим — и, возможно, если быть совсем уж честным, легкого возбуждения.              Теперь даже вспомнить было сложно, почему же он испытывал такой ужас и подавленность из-за их тяги друг к другу, почему это казалось угрозой и имело такое большое значение — в конце концов, они оба принадлежали ему. Теперь он знал это наверняка.              — Мне не нужен сон, — просто ответил он. — Можете воспользоваться комнатой, а я останусь здесь и начну работать над документами, которые нам предстоит составить и займусь написанием писем. Может, искупаюсь наконец в нормальных условиях.              — Что, даже не попытаешься посоперничать за мое внимание, даочжан Сун? — произнес Сюэ Ян с едва тлеющей ухмылкой, но по сравнению с предшествующим ей тигриным оскалом эта улыбка казалась почти милой. — Ну и ладно, сам виноват!              — Может, завтра, — ответив, Сун Лань и сам себе удивился, но улыбка Сюэ Яна стала еще лучезарнее.              — Я подумаю — если, конечно, хорошенечко меня попросишь, — хохотнул он. — Но не думай, что тебе все достанется за просто так! Говорю сразу, даочжан пообещал, что снова попытается выторговать мне сладости по дешевке, и если ему это удастся — то чаша весов определенно склонится в его сторону!              — Если я проиграю более искусному противнику, — спокойно парировал Сун Лань, — то приму поражение с достоинством и смиренно попрошу его обучить своим навыкам.              Сюэ Ян громко расхохотался в удивлении, и его глаза вновь сощурились в форме маленьких полумесяцев, а Синчэнь опустил голову и покачал ею, словно пытаясь скрыть улыбку.              — Спокойной ночи, Цзычэнь, — наконец тепло пробормотал он, освобождая ладонь Сюэ Яна, чтобы дотянуться до его ладони, а затем — медленно, как и всегда, словно давая время отпрянуть, — и до щеки, после чего склонился, чтобы оставить сладкий тайный поцелуй. — И спасибо.              — Только не бодрствуйте всю ночь, — велел им Сун Лань, едва они поднялись с места, но тут же получил в ответ бесстыдную ухмылку от Сюэ Яна и очередную улыбку от Синчэеня. — Нас ждет долгое путешествие. Вам нужен отдых.              — Вечным сном высплюсь после равноденствия! — беззаботно бросил через плечо Сюэ Ян, когда они уходили. — А до тех пор я намерен жить!              И вот так запросто вся боль разом вернулась, накрыв собой внутренности Сун Ланя — ему пришлось даже закрыть глаза, чтобы подавить ее.              Наконец он сделал медленный глубокий вдох, задержал его и выдохнул — а затем методично разложил все бумаги с письменными принадлежностями и заказал еще чая.              Ему нужно было как-то спасти крайне несговорчивого, гениального идиота — и на это у него есть всего лишь месяц.              Без сомнений, это долгая, бессонная ночь станет всего лишь первой в череде таких же ожидающих его ночей.