Ошибки, которые мы совершаем

Если бы Ремус знал, какое это наказание — быть с кем-то в какой-либо связи, особенно той, которую нужно было скрывать, он бы улетел куда подальше и никогда не поступал бы в Хогвартс. Он плохо спал. Всю ночь ему снились смутные сны, от которых он помнил только ощущения, которых прежде не знал. Ремус просыпался несколько раз за ночь, весь мокрый и, к своему стыду, чертовски возбужденный. Он подолгу лежал за своим пологом и пытался просто успокоиться. Потом пытался вспомнить, что ему снилось, и все начиналось заново. Он ничего, абсолютно ничего не знал об этой сфере жизни и вообще не предполагал в этом году узнавать. От этого Ремус был нервным, не выспавшимся и совершенно злым. Он молчал практически весь завтрак, понимая, что есть попросту не хочет. Его буквально выворачивало наизнанку от смутного желания наплевать на всех и на все. Внутри него то и дело сбивалось с ритма сердце, и он ругался сам с собой глубоко внутри, уставая от этого в три раза сильнее. — Ты выглядишь не очень, — Лили внимательно на него посмотрела. — Скоро полнолуние? — Нет, — Ремус без интереса отпихнул от себя тарелку. — Я просто больше не могу. Сириус не дает мне дышать. Контролирует куда я иду и откуда прихожу. Вчера он даже сидел со мной в библиотеке. — Кажется, он просто тебя ревнует, — Лили отозвалась об этом, как о чем-то не страшном Но Ремусу было чертовски страшно. Он плохо врал, особенно эмпату, и каждый раз наедине с Сириусом превращался в испытание. Кроме этого, в нем вдруг открылся какой-то чертовски новый взгляд на мир, в котором он случайно посмотрел на Сириуса иначе и, к своему стыду, испытал похожее ощущение. Он вдруг подумал, что, если бы первым до него дотронулся Сириус, все было бы так же. На какой-то момент ему этого даже захотелось. Затем он напомнил себе, что такие мысли просто аморальны, и ему стоит смотреть в учебник, а не на руки Сириуса. Он валялся на диване рядом с Ремусом, пока не вырубился, и Ремус хотел бы не смотреть на него лишний раз, но не выходило. Ему было интересно. — Ты думаешь, что Сириус подозревает? — Лили действительно казалась взволнованной. — Он непредсказуемый. Бог знает, что придет ему в голову. — Почему тебе так нравится Сириус? — спросил ее Ремус прямо в лоб. Она слегка покраснела, затем наморщила лоб. — Наверное, так же, как и всем. Всем же хочется потрогать звезду с неба, — попыталась язвительно отшутиться она. Ремус счел ответ логичным. — А ты что, тоже считаешь, что в нем совсем ничего нет? — В нем море проблем, и это все, что я знаю, — Ремус тут же ощутил друзей, входящих в Большой Зал. — Я думаю, что Сириус уже знает, — обреченно вздохнул он. — И мне даже никак не придумать прикрытие. — Думаю, что у меня есть пара-тройка идей, — Лили ускользнула обратно на свое место. — Эй, Эванс, я тоже хочу на турнир по Шахматам, если что, — Джеймс упал на скамейку рядом с Люпиным. — Да ты ладью от ферзя не отличишь, олень, — вздохнула Лили. Джеймс посмотрел на нее долгим взглядом преданного поклонника, которому даже хамство в радость. — Мне нужна будет твоя помощь, — проходя мимо Ремуса, довольно громко произнесла она. — Ага, — вздохнул Ремус. Зато в связи с Лили его хотя бы уже не обвиняют. Все внутри него разом перевернулось. Ему даже не нужно было смотреть. Он тут же ощутил на себе взгляд и покрылся против воли волной мурашек. Он хотел посмотреть в ответ, но наткнулся взглядом на прямой взгляд Сириуса. Он явно пытался его читать. — Мы тут обсудили и пришли к выводу, что ты от нас кого-то скрываешь, — Джеймс хлопнул его по плечу со всей дури. — И мы хотели бы знать, кого. Если ты не возражаешь. Сириус боится, что ты его бросишь. Я как бы спокоен, — заранее выставил он руки перед собой в знак защиты. Ремус перевел взгляд на Сириуса. Тот усмехнулся. — Ради Бога, просто отстаньте от меня с этим, — протянул Ремус едва слышно. — Я уже пять тысяч раз пожалел, что рассказал. — Я вообще без претензий, — Джеймс наворачивал овсянку как не в себя. — Но Сири если в голову что прилетело, то все, кранты. — Если ты хочешь что-то узнать, можно просто спросить, — Ремусу стоило огромных усилий посмотреть на Сириуса прямо и как можно спокойнее. Он пытался игнорировать ощутимый взгляд на себе со стороны. Пытался игнорировать то, что кожа призрачно горела в тех местах, где вчера так безнаказанно скользили чужие руки. — У тебя кто-то есть? — так же прямо и невозмутимо спросил Сириус. — Очевидно, что есть Лили, которая со мной дружит, — развел Ремус руками. Все его силы уходили на контроль. Все. Буквально. Он даже слегка вспотел от усилий. — Ты знаешь, о чем я спрашиваю, — Сириус крутил чашку с кофе. От его взгляда Ремусу было совсем нехорошо. Он уже пожалел, что Сириус бросил всех своих поклонников и в данный момент — даже алкоголь. Он давно не видел Сириуса пьяным. — Я не знаю, — сдался Ремус. — Не знаю. Какая разница, — он все же покраснел. — Это все только мое личное дело. Я же не сую нос в твои дела. — Ну можешь засунуть, я свободен, — Сириус буквально расчленял его взглядом. У Ремуса не хватало выдержки. Он перекинул сумку через плечо и собрался уходить. С внутренней досадой он осознал, что Сириус моментально последовал за ним. — Я не даю автографов, — бросил Ремус через плечо, надеясь, что Сириус отстанет. — Ты не ответил мне на вопрос, — Сириус схватил его за плечо, и Ремус поморщился. — Ты мне врешь, и мне это не нравится. Я не понимаю, в чем именно ты врешь. В Лили? Ты врешь, чтобы не обидеть Джеймса? Боль от его руки была достаточно сильной. — У меня никого нет, — почти искренне ответил Ремус. — Хотел бы я, чтобы был? Да. Думаю я о ком-то? Да. Этого достаточно? Или будешь поить меня Сывороткой Правды? — Я хотел бы, чтобы ты спросил меня перед этим. — Перед чем? — Ремуса подташнивало от волнения. Ему казалось, что он впутался в опасную игру, где каждый лишний шаг — взрыв. — О том, с кем ты собираешься встречаться. Ремус аж задохнулся от подобного. Он уставился на Сириуса с обидой и непониманием. — Я не твоя вещь, Сириус, — сказал Ремус в ярости. — И не обязан спрашивать у тебя разрешения. — Но мне не все равно, — на этот раз Сириус держал его за плечи обеими руками. Ремусу стало вдвойне больнее. Он с непониманием смотрел Сириусу в глаза, выдерживая его взгляд. — Когда я был мелким, у родителей была забава. Они учили нас искать среди вещей наиболее драгоценные. И каждый раз я проигрывал брату. Об этом я думаю, когда я вижу, как он крутится вокруг тебя. — Я не вещь, — Ремус повторил это снова, понимая, что Сириус его толком не слышит. — Мне больно, — сказал он тише. Сириус ослабил хватку, но не отпустил его до конца. — Хорошо, тогда, — он на несколько мгновений отвел взгляд от Ремуса, — тогда какая вероятность того, что дело во мне? — и он спрашивал так, словно первое, что должен был сделать Ремус — это влюбиться в него. Это вызвало у Ремуса улыбку. — Всегда дело в тебе, — ответил он Сириусу. — Но я ни с кем не встречаюсь. И пока не собираюсь. Отпусти меня, будь добр. — Каждый раз, когда ты уходишь, что-то меняется в худшую сторону. Затем ты приходишь, и все возвращается как было. Я не могу понять, в чем дело, — Сириус зачем-то коснулся его щеки, и Ремус вздрогнул от неожиданности. — Сила привычки, — нервно отозвался Ремус. — Мне нужно дописать Трансфигурацию. Встретимся у кабинета. * * * Гарри замер перед дверью. Без приглашения приходить было невежливо, но он плохо спал всю ночь, ему снились какие-то сильные и неприятные сны. Утром он не нашел Регулуса на кухне и пошел искать его в сторону спальни. Постучав, он стал ждать ответа. — Проспал, — Регулус открыл ему дверь. — Давненько так не спал. — Это потому, что вы поладили? — усмехнулся Гарри. — Может быть, — понятие риторического вопроса для него было явно незнакомо. Гарри плюхнулся в кресло. — Ну сейчас соображу что-то на завтрак, не смотри так на меня, — Регулус явно пытался шутить. Гарри обнаружил на нем какую-то новую рубашку. — Да я не про завтрак, — отмахнулся Гарри, а живот тут же предательски заурчал. Он услышал, что Регулус смеется над ним. — Я вообще-то спросить про эмпатию, — он слегка покраснел. — Всегда готов, — Регулус застегивал все пуговицы до ворота. — Как ее выключить? — выпалил Гарри свой вопрос, что мучал его весь вчерашний день. — Ну разные способы есть. А что, она прямо постоянно фонит? — спросил его Регулус. Он пригладил волосы, Гарри решил, что зря он сам подстригся так радикально. — Нет, но… утомляет, — он хотел спрятать взгляд. — Первое правило эмпата — держись подальше от своего ретранслятора, — фыркнул Регулус. — Ремус просил тебя предупредить, что слово я там выдумал. Но я просто стащил у магглов. — В смысле держаться подальше от своего? Где я своего найду? — Гарри чувствовал себя не очень уверенно. Он растерял все свои точки опоры еще вчера, а теперь окончательно все перепутал. — Это человек, рядом с которым эмпатия включается сама и больше не выключается, пока ты не отойдешь, — на взгляд Гарри, Регулус выглядел просто отлично, хотя он одевался от силы минуты три. Гарри слова его совсем не понравились. — Ну и что с таким человеком делать? — уточил он нехотя. — Смотря какую цель ты преследуешь. Либо покорять, либо избегать, — пожал плечами Регулус. — Двигай давай, помогать будешь. — Это правда, что у тебя куча каких-то там патентов? — Гарри спускался по лестнице первым. — Было дело, — согласился Регулус. — На заклинания тоже есть, — он говорил спокойно, без доли хвастовства. — Чары родства тоже мои, кстати. А к чему ты спрашиваешь? — взглянул он с подозрением. — О, Ремус. Доброе утро. Ремус махнул им рукой поверх своей огромной чашки с чаем. Гарри взглянул на часы — и правда, неделя до полнолуния. Самое время ему хандрить. Регулус заметил его маневр с часами. Видно было, что цикла луны у него в подкорке, как уже отложилось у Гарри, нет. Он потратил чуть больше времени, чтобы понять, в чем дело. — Я, кстати, и забыл, — наконец сказал он и принялся рыться в кухонных шкафчиках. — Вообще-то я подготовился. Он выбрал какую-то пузатую склянку и поставил ее прямо перед Ремусом. — Думаю, что ты с ним отлично знаком, — сообщил он Ремусу, что ошарашенно смотрел на склянку перед собой. — Откуда ты… — На патенты можно купить право использования. Это я давно сделал. Сложнее было придумать, как сократить срок варки, — пожал плечами Регулус. Он пихнул Гарри в руки упаковку с беконом. — Давай, нечего тут без дела стоять. Гарри пожал плечами и взялся за нож. И хотя он внешне был недоволен тем, что его заставили работать, во всем этом было что-то приятное. Как нормальное утро нормальной семьи, которой он никогда и не знал. И это не шло ни в какое сравнение с семьей Уизли, где постоянно орали, кричали и что-то били. Было тихо, спокойно и даже слишком уютно. * * * Гарри поднял руку. Затем опустил. Затем снова поднял и снова опустил. Проклял себя за то, что настолько не уверен в том, что делает. Он несколько раз под разными предлогами пытался выспросить у Регулуса другую причину для такого мощного вала чужих эмоций, который нельзя контролировать, но Регулус раз за разом отвечал ему одно и то же. Ему оставалось только признать, что дело в самом Малфое, и никакое это не совпадение. Он представил, что сделал бы Сириус. Открыл дверь с ноги? Выбил ее заклинанием, если бы ему было нужно внутрь? Он понятия не имел, каким был Сириус до Азкабана. Регулус считал, что он унаследовал больше всего от Лили. Ремус не соглашался и не спорил. Он считал, что время покажет. Дверь открылась сама по себе. — Чего тебе, Поттер? — спросил его Малфой. Он выглядел так, словно и не спал. — Хотел спросить, поедешь ли ты завтра в Хогвартс. — Нет, — и Малфой собрался закрыть дверь. Гарри едва успел поставить ногу между дверью и проемом и влезть в знакомую ему комнатушку без приглашения. Запаха уже не было, но гнетущее ощущение осталось. Он оглянулся, понимая, что, несмотря на унылую обстановку, вещи были разложены довольно аккуратно. — Ты обещал помочь и свалить, — напомнил ему Малфой. — Мы помогли с Нарциссой, но ты все равно не едешь в Хогвартс, почему? — Гарри внимательно следил за выражением его лица. Эмпатия благословенно заткнулась. Ему не хотелось опять оказываться погребенным под кучей отрицательных эмоций. Вообще-то ему просто хотелось, чтобы их не было в принципе. — Ты дебил? — Малфой уставился на него так, словно это был самый тупой вопрос на свете. — Тысячи детей волшебников не попадают в Хогвартс потому, что список покупок туда превышает их годовой бюджет. Где я тебе возьму денег на это вот все? — он махнул рукой в сторону явно распечатанного конверта из Хогвартса. Гарри об этом как-то не задумывался. — Это вообще не проблема, — с некоторым облегчением ответил Гарри. — Пошли. — Нет, — Малфой сложил руки на груди. — Мне достаточно долгов перед Регулусом Блэком. Гарри слегка нахмурил лоб. Когда он спросил Регулуса, сколько сейфов принадлежит ему в Гринготтсе, Регулус затруднился ответить. Он объяснил, что патенты сами оплачивают себя в течение многих лет, и ему просто поступают каждый раз деньги за их использование. А так как он тратит значительно меньше, чем поступают, они там как-то сами копятся. Его самого вопросы денег занимали мало. Гарри только узнал, что, когда он пропал, он не взял ничего из сейфа семьи и не собирался этого делать никогда в жизни. Все, что у него было, он заработал сам, так что Гарри только добавилось уважения по отношению к собственному дяде. — Ну, формально сейф не его, — пробормотал Гарри. — Этот как раз мой, так что… — Если ты пришел за этим, то мой ответ — нет, — Малфой открыл для него дверь. — Прошу. Гарри лихорадочно думал. Едва ли ему в принципе приходилось думать так быстро, как в те несколько секунд. Ему было очень важно, чтобы Малфой согласился вернуться в Хогвартс, но вот зачем — это был чертовски сложный вопрос. Да Гарри и не собирался на него отвечать. — Когда я был в Дырявом Котле, я слышал занятную информацию, — вдруг откуда-то взялись слова, — что у тебя есть цена. Гарри ждал какой-то предсказуемой реакции на свои слова. Однако Малфой ответил ему взглядом, от которого становилось неприятно. — Допустим, — отозвался он холодно. В нем словно вообще все замерло. Эмоций и чувств не было. Он словно выключился, перестав напоминать живого человека. — Значит, я готов ее заплатить. Гарри не мог похвастаться таким уж спокойным выражением лица. И хотя он почему-то не встретил никакого удивления в свой адрес, насмешки или язвительного ответа, ему было не по себе, что он в это ввязался. Ему даже показалось, что где-то за ледяным спокойствием Малфоя есть какая-то боль и сожаление. Он уже понял, что с Малфоем так же сложно, как и с Ремусом, но опыт навязчивой заботы он уже получил. Вообще-то Регулус использовал самый простой, делать и не спрашивать. Но он знал Ремуса столько лет, что в этом случае работало. Гарри не знал о Малфое практически ничего. Ему пришлось импровизировать. И хотя в действительности он слабо понимал, как будет из этого вылезать, Гарри было важно просто удостовериться, что Малфой поедет. Он решил, что поговорит об этом с Ремусом, когда изрядно выпьет, чтобы найти подходящие слова. Сейчас ему нельзя было допустить неуверенности в своих словах. Он никогда толком не целовался, а должен был сделать вид, что может и покупает кого-то на ночь. — Ладно, — только и отозвался Малфой. Он так прочно закрылся в себе, что Гарри вообще не получалось ничего уловить. Он увидел, как руки Малфоя принялись расстегивать пуговицы рубашки. Это его так напугало, что он только и смог, что сказать: — Не сейчас. Он встретил непонимающий взгляд. Отвечать было нечем. Нужно было срочно доигрывать всю игру до конца, даже если внутри была паника и ужас от того, во что он ввязывается. — На три дня, — Гарри прикинул сумму. Вроде должно хватить. — И ты тратишь деньги на то, чтобы собраться в Хогвартс. * * * Гарри дождался, пока Регулус закончит веселиться. Вообще-то он рискнул рассказать об этом только Ремусу, но тот счел, что эту историю Регулус точно должен оценить. Если бы не литр глинтвейна внутри Гарри, то он бы обиделся. Но вместо этого ему было смешно. Он повторил всю историю и сонному Регулусу, который уже успел вырубиться. — Это просто лучшая история, которую я слышал за последнее время. — Хватит уже ржать, — без обиды попросил Гарри. Комната приятно кружилась перед глазами. — Делать мне теперь что? Он подождал, пока они в очередной раз перестанут над ним веселиться. Он устало вздохнул. — У меня просто не было другого варианта, — добавил он уже грустно. — Если бы я знал, почему это так важно, было бы проще. Он лежал на диване в библиотеке и изучал потолок. Ремус сидел на ковре перед ним, обнимая колени. Регулус плюхнулся в кресло, все еще сонный, несмотря на вспышку веселья. — Если важно, значит, делай, — наконец резюмировал он, потирая глаза. — Я бы на твоем месте сказал мистеру Малфою правду, — добавил Ремус, забирая у Гарри кружку. — Отдай, разобьешь. — Что мне нужно, чтобы он там был? А на логичный вопрос «почему?» мне что ответить? Что мне так захотелось? — Нормальный ответ, — Регулуса его моральные споры с самим собой волновали мало. Он был из тех людей, кто обычно не тратит время на вопросы. — Если важно, то просто делаешь. Что ты теряешь? — Ничего, но это же ненормально. Я же не иду к Рону и не требую от него поехать в Хогвартс, — у Гарри все не складывалось в голове. — К тому же меня бесит, что все не затыкается, — говорить ему уже было тяжеловато. — Что не затыкается? — моментально заинтересовался Регулус. Ремус устроил голову на диване и закрыл глаза. — Эта… как ее, — Гарри вздохнул. — Эмпатия. Она не затыкается. Это просто невыносимо. — Тогда все более, чем логично, — Регулус подобрался к их дивану и отпихнул ноги Гарри в сторону, чтобы сесть. — Видимо, он такой же, как и наш Ремус. — Какой такой, — недовольно отозвался Ремус. В отсветах камина его лицо впервые за долгое время казалось расслабленным. — Созданный для эмпатов. — Ничего я не созданный, отстань от меня, — Ремус отполз от него подальше по ковру. — Гарри, он часто бредит, имей в виду. — Ну вообще-то он прав, наверное, — пьяному Гарри было проще обо всем этом говорить. — Он даже ведет себя как ты. — У меня не может быть ничего общего с разбалованным мальчиком из богатой семьи, — нахмурился Ремус. — Выдумал себе какие-то ретрансляторы. Я сам по себе. — Сам по себе собрал вокруг себя коллекцию эмпатов, — Регулус откинулся на диванную подушку. Он потянулся. — Если бы тебя не было на озере, представления бы тоже не было. — Это все просто твои теории. Не умею я ничего такого, — продолжал отрицать Ремус. — Вообще-то, — Гарри попробовал активно жестикулировать лежа, но выходило не очень. Он попробовал отпихнуть Регулуса, который мешал ему лежать ровно, — вообще-то в этом что-то есть, потому что когда ты рядом, это все приглушается, и хотя бы не так сильно болит голова. — Правда? — ему показалось, что Ремус об этом слышит не впервые. — Я по жизни плохо вру, — Гарри заполз на подушку. — Но вообще-то я за советом пришел, а не это вот все. — Всегда лучше сказать как есть, — остался при своем мнении Ремус. — Пойду-ка я спать, — встать у него не получилось. Регулус вздохнул и протянул ему руку. Вместо того, чтобы спорить, Ремус покорно ее принял. К полнолунию он вообще становился значительно мягче. — Если захочешь поговорить, то заходи, — Регулус помогал Ремусу стоять ровно. Тот не возражал. — И имей в виду, что с алкоголем у Сириуса были большие проблемы. — Ты поэтому не пьешь? — Гарри попытался сфокусировать на нем взгляд яснее. — В том числе. * * * Ремус радостно завернулся в одеяло, стоило ему оказаться в комнате. Он хотел бы и дальше спорить с тем, что дом ему не нравился, но конкретно эта комната приходилось по душе. Он догадывался, что она была сделана полностью и целиком из-за него и для него. — В прошлый раз ни к чему хорошему алкоголь тебя не привел, — Регулус помог ему пройти по лестнице. — Да и меня тоже. — Ты же знаешь, что я не помню, — Ремус подпихнул подушку под голову. Ему было ужасно лень раздеваться. — Вообще ничего не помню. Так что мне нормально. — На самом деле я тогда соврал. — В смысле? — у Ремуса от удивления слегка прояснилось сознание. — В смысле ты соврал? — он уставился на Регулуса широко открытыми глазами. Он слегка двоился. — Я был уверен, что… — Ремус потер виски. — Я не знаю, почему я так сказал, — Регулус спросил разрешения сесть, и Ремус кивнул. Он опустился на край кровати. — Может быть потому, что мне хотелось, чтобы это было правдой. Не было ничего, — он смотрел на свои руки. — Да я до сих пор себя чувствовал себя виноватым, а ты солгал? — Ремус бросил в него свободную подушку. — Ты вообще нормальный? — Вряд ли, — Регулус поймал подушку. — Адекватность — это не наш профиль. — То есть мы не… — Нет. — Но… — Я тебя просто вернул в вашу спальню. — Но когда я проснулся… — Я просто не хотел уходить. — Иди ты, — Ремус раздраженно накрыл лицо подушкой. Почему-то ему стало легче. Под подушкой было сложно дышать, но легче думать. — Я думал, что я испортил вообще все, к чему прикасался. Получается, что одной ошибкой меньше. — Думаешь, это была бы ошибка? — Регулус на него не смотрел. Для него это было не свойственно. — Естественно. Нормальных поступков я не совершаю. — Я так не считаю. А ведь я мог. И ты мог. Но я не стал, — Регулус убрал пару прядей с лица. — Это все равно было бы не логично. Я же понимал, что это все равно будет обманом. Ты злился на Сириуса. Я попал под руку. — Ты мог мне раньше сказать? — Ремус с трудом сел на постели. — А что это бы изменило? — Регулус наконец перевел на него взгляд. — Так у меня был какой-то козырь, связь, которую ты бы не стал обрывать. Но мы не связаны. И никогда не были. Ты мне не ответил тогда, так что и ничего мне не должен. — Все, что я вообще делал в жизни, было довольно низко, — Ремус поежился. — Странно, нелогично. Отвратительно для того, чтобы произносить вслух. Но если я что-то и делал правильно, по крайней мере, я так считаю, то я хотя бы спас тебя от себя. — Я не просил меня спасать, — на какое-то мгновение Ремусу показалось, что они снова оказались на том месте, где остановились. После которого он действительно жалел, что не согласился, но не потому, что испытывал что-то к Регулусу, а потому, что хотел его использовать. — Я бы просто тебя использовал, — у Ремуса начинала болеть голова, как бывало всегда после алкоголя в любом виде. — И тогда. И если бы согласился. Ты этого не заслуживал. — Мне казалось, что ты согласишься. — У меня никого не осталось, кроме тебя. — Тогда почему ты отказался? — Регулус спросил так, словно этот вопрос мучал его слишком давно. — Тогда, когда все это произошло, когда погибли Джеймс и Лили, когда Сириуса арестовали, когда ты остался один, а я тебя нашел и сказал, что готов быть рядом, во имя какой логики ты отказался, Ремус? — Потому что знал, что тебе нужен человек, который будет тебя любить, — Ремус хотел бы, чтобы это звучало искренне. — Я не умею любить. И не умел. Я сказал Гарри, что я любил, но это…. Я не хочу, чтобы он знал, какой я на самом деле человек. — Он точно не заслуживает того, чтобы ты ему и дальше врал в лицо, — Регулус впервые выразил что-то вроде неприязни. От этой неприязни Ремусу стало значительно легче. — Возвращайся туда, где у тебя была нормальная жизнь, — попросил его Ремус. — Где нет людей, которые могут тебя предать в любой момент. Думаешь, я не знал, почему ты все это делал тогда? Я с твоих двенадцати это знал. Да все знали, — он коротко вздохнул. — И Сириус знал. Его это бесило. Он тоже этому так и не научился. Любить. Он был эгоистом как есть. Я был эгоистом. В тебе этого вообще никогда не было, а мы…. Мы всегда ставили себя превыше других. Я мог бы тебе ответить, зная, что тебе это важно. Мог бы жить так, как должен, правильно, нормально. Но я не могу собой управлять. Не могу делать наперекор желаниям, которые сильнее меня. И сейчас не могу. Я каждый день собираюсь это сделать. — Что? — Прийти к тебе, — Ремус натянул одеяло практически до глаз. — Да какой слепой идиот не хотел бы. Но я приду не потому, что я что-то чувствую. Это просто инстинкт. Я так давно ни с кем не был, что я пришел бы только за этим. И это опять… Неправильно. Так что я не приду. — То есть я единственный человек, о котором ты заботишься? — уточнил Регулус, и Ремус натянул одеяло на голову. — Представь себе. — И ты только что назвал меня красивым, — самодовольную ухмылку можно было почувствовать сквозь одеяло. Ремус раздраженно упал обратно на кровать. — Ты вообще хоть что-нибудь слышал? — простонал он сквозь одеяло. — Что ты хочешь ко мне прийти. Ремус вцепился в одеяло что есть сил. Меньше всего ему хотелось смотреть Регулусу в глаза после того, что он все же решился сказать. Он буквально замер на месте, понимая, что Регулус находился прямо над ним. — Регулус, — пробормотал Ремус одеялу. Дышать было нечем, открывать одеяло было нельзя. — Уйди. Пожалуйста. Я не хочу и не могу тебя использовать. Я постарался быть максимально честным. Я вообще тебе все рассказал. Почему ты не понимаешь, что меня вообще нельзя любить? — С чего ты решил, что что-то из этого заставит меня передумать? Ремус пытался героически держать одеяло как свою защиту, но быстро сдался. Он беспомощно уставился прямо в темно-синие глаза Регулуса над собой. — С того, что у любого нормального человека это должно вызвать неприязнь и отвращение. — Ты говоришь, что не контролируешь себя, но столько лет ты меня защищаешь от себя, — Регулус был так близко, что у Ремуса не получалось нормально дышать. Если бы он мог себе сказать, что не реагирует на его присутствие. Если бы мог признать, что так хочет сделать это крошечное движение навстречу. — Ты говоришь, что будешь предавать, но их ты не предупреждал. Знал, но молчал. А меня предупреждаешь. Запрещаешь мне. От того, как он перевернул его слова, Ремусу стало не по себе. Он едва ли думал о том, что действительно всю жизнь контролирует себя только в отношении Регулуса. Лишь бы он не был замешан. Лишь бы он не оказался во всей этой тьме, в которой Ремус так беспощадно потонул. Сколько раз он думал, что мог бы попросить Регулуса быть рядом? Тысячи. Об этом не могло быть и речи. Он не мог быть рядом в полнолуние, потому что этого Ремус бы никогда себе не простил. Его боли или смерти от собственных рук. Он не позволял ему быть рядом, зная, что не может втянуть его в историю с двумя его партнерами. Он делал все, чтобы вся тьма внутри самого Ремуса никогда не касалась Регулуса. — Выходит, что так, — признал Ремус. Он чувствовал себя странно. — Ты говоришь, что будешь предавать, но ты основываешься только на опыте с ними. Но их ты никогда так не защищал, — Регулус склонился к нему еще ближе, и Ремус ощутил легкую щекотку от его длинных темных волос. — За них не беспокоился. Не заботился. А меня держал в стороне, потому что счел это заботой. — Да, — ничего не оставалось, кроме как признать Ремусу. — Ты хоть раз хотел, чтобы я был рядом? — Да, — как заколдованный, повторил Ремус. — И не раз, — добавил он совсем тихо. — Отлично, — Регулус широко улыбнулся. — Тогда спокойной ночи, — и он так быстро смылся из комнаты Ремуса, что тот попросту потерял дар речи. Он был уверен… Уверен, что…. Ремус попробовал подышать помедленнее и поглубже. Кажется, он только что официально признался в том, что Регулус был единственным человеком, который был ему действительно дорог. * * * Гарри мялся в дверях гостиной. Он с тоской наблюдал за тем, как Регулус застегивает свою мантию. — Предатели, — пробормотал он. — Элитных мальчиков по вызову не мы в дом приглашали, — тут же отреагировал Регулус. — А с тобой вообще говорили о том, откуда берутся дети? — Боже, лучше просто помолчи, — простонал Ремус. Он в первый раз без сопротивления надел ту мантию, что купил ему Гарри и, по его мнению, был даже слишком хорош. — Ты вот иногда совсем не думаешь, что говоришь. — Кто-то же должен об этом с ним поговорить, — возразил Регулус. Он веселился над состоянием Гарри. Прошлой ночью, тем не менее, Гарри действительно пришел с ним поговорить. Это заняло не больше десяти минут, но Гарри вышел гораздо спокойнее, чем был сейчас. А теперь все снова возвращалось на круги своя. Он пожалел тысячу раз, что сказал такое Малфою. Больше всего он боялся, что Малфой сочтет его…. Каким? Трусом? У него вообще не было опыта. Разговоры об отношениях его утомляли. Конечно, он был рад за то, что у Регулуса получалось пробить защиту Ремуса, и он даже находил чрезвычайно милым то, как им удавалось взаимодействовать, но чтобы он с кем-то оказался близок? Гарри вообще казалось, что вся эта сторона жизни обойдет его. Ремус сказал ему, что был уверен в этом же лет до семнадцати. Регулус предложил просто посмотреть, как все выйдет. И хотя Гарри краснел, бледнел и зеленел при этом разговоре, он не смог до конца сказать, находит ли он все это нормальным или отвратительным. Он вообще не имел никакого представления о контактах кроме неудачных поцелуев на четвертом курсе. И они, мягко говоря, были так себе. — Поезд уже завтра. Я как раз осознал, что оставил все чемоданы… Где я там последний раз был? — Регулус наморщил лоб. — В Тибете, что ли. — Можно мы уже просто пойдем? — Ремус потянул Регулуса за руку. — Это все ужасно неловко. — И это говоришь ты, специалист по…. Ремус закрыл Регулусу рот. — Ну правда, заткнись, — предложил он спокойно. Регулус покивал, и Ремус его отпустил. — Нет, ну ты должен рассказать, — и Ремус наколдовал ему скотч на весь рот. Регулус недовольно пыхтел. Гарри не сдержал смеха. Ему нравилось смотреть на них. В них было что-то такое… Гармоничное. Правильное. Он ощущал своей непрошенной эмпатией, что между ними все налаживалось, и бог знает почему. Он отстраненно наблюдал, понимая, что сильно привязался к обоим. И если у них что-то не выйдет, он уже не знал, чью сторону примет. Он освободил Регулуса. — Не зли оборотней, — фыркнул Гарри. — Потом расскажешь. — Голову откушу, — предупредил Ремус Регулуса. — Просто это кардинально поменяет твое представление о… Ремус выпихнул Регулуса из дома. — Правда он привлекательнее, когда молчит? — безнадежно спросил Ремус. — Я понятия не имею, как тебя угораздило в это влезть, но что я точно знаю, так это то, что как сын Сириуса, ты найдешь способ вылезть и добиться того, чего ты хочешь. Даже если ты пока этого и не знаешь. Гарри остался в одиночестве. Он уже подумывал послать сову, когда в дверь тактично постучали. У него сердце упало куда-то вниз от страха сказать Малфою, что он вообще ни в чем этом не заинтересован и просто хотел, чтобы он отправился в Хогвартс. Все. Дверь он открыл. Сказать что-то толковое не получалось. Он нашел Малфоя в том же ледяном спокойствии, сквозь которое ничего нельзя было прочитать. Он так же молча зашел. — И куда проходить? — только и спросил он. Под мантией оказалась довольно красивая рубашка, которая сидела на нем, как влитая. — Я… Вообще-то я просто хотел дать тебе денег и все, — вырвалось у Гарри. Он моментально ощутил жар в щеках. Вероятно, Малфой сочтет его непроходимым идиотом. Тот действительно посмотрел на него удивленным взглядом. — Вот как, — только и отозвался он, разглядывая Гарри каким-то прицельным взглядом. — Так ты ни с кем не спал, — добавил Малфой спустя всего каких-то тридцать секунд. Звучало это как оскорбление. Гарри вообще сожалел о том, что его впустил. Отправил бы деньги и пропал куда подальше. Отличное, кстати, решение. — Я никогда бы не подумал, — он нахмурился. — Тогда чего ты от меня хочешь? — Чтобы ты вернулся в Хогвартс. — Зачем тебе это нужно? — в его вопросе не было насмешки или издевательства. Малфой так и стоял в прихожей, как будто раздумывал, проходить ему или нет. Он размотал шарф. — Да если бы я знал, — в который раз пришлось прибегнуть Гарри к правде. — Похоже, что мне просто нужно, чтобы там был кто-то адекватный, кто будет мне напоминать, что сам по себе я довольно бестолковый и бесполезный. Он с изумлением обнаружил, что это вызвало у Малфоя улыбку. Он быстро ее скрыл, но Гарри успел увидеть. Это принесло ему желанное облегчение. — Мне нечего возразить, — наконец признал он. — Я поеду в Хогвартс, — с этим Гарри ощутил от него что-то положительное, но не понял, что именно. — Если меня об этом просит сам великий Поттер, — и от знакомого тона Гарри стало совсем легко. — Отлично, — Гарри и не собирался скрывать, что крайне этому рад. — Но есть один вопрос, — Малфой снял перчатки и устроил их в карманах мантии. — Это вопрос денег. Я должен тебе большую сумму. Больше, чем я могу отдать. Следовательно, от меня что-то потребуется. Но я не понимаю, что. — Ничего, — Гарри замахал руками. — Просто будь собой. Все. Мне так проще, — он, вероятно, выглядел по-идиотски. — Семь лет назад ты предложил мне дружбу. Я отказался. Но сейчас…. Сейчас, наверное, просто настало мое время, — и он протянул руку Малфою, хотя вообще этого не планировал. В его сознании даже не было такой мысли. — Мне ужасно хочется послать тебя в задницу, — задумчиво произнес Малфой. Он убрал волосы с лица назад. — Ты полностью больной, По…. Блэк, — наконец ответил он. — Полностью. Окончательно. — Это нет? — уточнил Гарри, потому что держать руку на весу ему не нравилось. — Это я подумаю, — однако он ответил ему прикосновением своей руки. — Тебя хоть раз в жизни показывали психиатру? Как ты себе вообще это представляешь? — у него была тысяча вопросов, но Гарри больше не ощущал ледяной стены. — Понятия не имею, — усмехнулся Гарри. — У меня тут были неплохие учителя, что-нибудь придумаю. — Ты возвращаешься туда победителем, а я проигравшим. Ты не боишься, что тебя не поймут? — уточнил Малфой. Он прошел за Гарри на кухню. — Это меньшая из всех моих проблем, — Гарри махнул чайнику, и тот радостно запыхтел. — Я не умею принимать гостей. — Это ведь дом Блэков, чей он теперь? — Малфой оглядывал кухню. — Наверное, мой. Я там даже где-то на древе есть, — Гарри первым пошел в сторону комнаты с древом. — Видимо, ты тоже. Не знаю, я не искал, — он включил в комнате свет. Видно было, что древо Малфою более знакомо. Он без труда нашел себя. Гарри показалось, что все это как-то нереально. Он бы в жизни не смог себе представить, что стоит посреди дома Блэков, осознавая себя сыном Сириуса Блэка и только что предложившим дружбу Драко Малфою. Он оглядывал имена, и Гарри продемонстрировал оба режима древа. Видимо, такого фокуса Малфой не знал. — Даже крестные отцы есть, надо же, — он уставился на свое имя. — Я не знал таких чар. — Это все Регулус, — Гарри мялся неуверенно возле своего имени. Вообще-то он до этого не видел, что тут есть такая опция осознать крестного отца. И если к одному имени он более ли менее привык, то второе вызвало у него внезапно шквал эмоций и резкое отрицание. На его лице это, очевидно, отразилось, и Малфой тут же сделал несколько шагов в его сторону. — О как, — пробормотал он. — Я не знал, что можно быть крестным дважды, — он с любопытством посмотрел на Гарри. — А у тебя определенно есть, что рассказать. — Я вообще первый раз, — Гарри резко замолчал. Если Непреложный Обет давали двое, то это можно было и предсказать. Он вздрогнул, представив, как отреагировал бы на новость о том, что Снейп был ему крестным отцом во время обучения в Хогвартсе. — Как так случилось, что ты был Поттером, а стал Блэком? — Я до сих пор до конца не знаю, — вздохнул Гарри. — Но это сложная и утомительная история. * * * Ремус выбрался за пределы Хогвартса в тот день, когда пошел первый снег. Закутавшись в тонну слоев одежды, он буквально выбежал первым с занятий, чтобы оказаться на воздухе. Он устал от постоянной слежки. Устал от того, что не может остаться наедине со Снейпом, чтобы и дальше играть в эту занятную игру. Он чрезвычайно устал скрываться. И этот побег стал своего рода криком души. Он пробирался по краю Запретного леса в тот участок, где они пытались вызвать Патронуса. У Ремуса никогда не выходило — он не мог вспомнить момента, когда был абсолютно счастлив. Вокруг него крутились снежные хлопья, пока еще мелкие и не холодные, и под ногами уже приятно поскрипывала замерзшая земля. С каждым шагом дальше от Хогвартса становилось легче. Ремус понимал, что долго подобного просто не вынесет. Ему придется выбирать, и он, черт возьми, просто не знает, как с этим справиться. Что он должен выбрать? Усталость и безысходность накрывали его с каждой секундой все больше и больше. На своем любимом тайном месте, куда не доставала карта Мародеров, Ремус вдруг обнаружил кого-то в темном пальто. — Привет, — пробормотал он расстроенно. Ему хотелось побыть одному. Регулус вздрогнул. Он был бледным и выглядел не совсем здоровым. — Да, привет, — отозвался он без лишних эмоций. — Странно видеть тебя без Сири на хвосте. — Даже не начинай, — покачал головой Ремус. — Я устал от этого. Что ты здесь делаешь? — Сбегаю от реальности. Ремус молча согласился с тем, что место подходящее. Замок отсюда казался заснеженным призраком, миражом, в который приходилось возвращаться, как в тюрьму. — Ты выглядишь не очень, — сообщил он Регулусу, и тот спрятал руки в карманы, пожалуй, слишком поспешно. — Разве? — не очень убедительно отозвался Регулус. Он был словно не в себе. — Ты можешь мне сказать, — Ремус пришел избавляться от собственных демонов, но вместо этого зачем-то собрался разбираться с чужими. Он подошел к Регулусу ближе, пытаясь уловить, что с ним не так. Он ощущался беспокойным, нервным и разочарованным. — Что-то произошло? Что-то дома? — ему пришлось даже положить руку на плечо Регулуса, чтобы до конца его прочитать. — Тебе все равно это не будет интересно, — он покачал головой. — Я пойду. — Регулус, — несколько раздраженно позвал его Ремус, но тот его словно бы не слышал. — Стой, — он перехватил руку Регулуса, неудачно потянув рукав наверх. Под рукавом появился какой-то яркий движущийся рисунок. Ремус задрал рукав, не позволяя ему забрать руку. — Что это? — спросил он Регулуса. Тот помрачнел. — Ничего, — он отнял руку, поправив рукав. — Совершенно ничего. — Это же какая-то татуировка. Регулус посмотрел на него с досадой. — Моя жизнь — это уже мое дело, — от раздражения его скулы слегка порозовели. — Наши пути разошлись. Я помогу тебе, чем смогу, но свой путь я определил. — Это та война, о которой ты говорил? — Ремусу казалось неправильным то, что на нем вдруг оказалась эта татуировка. Он почему-то счел вину за собой. Он не уберег. Он не спас. — Я не хочу, чтобы ты оказался в опасности, — и Ремус попытался поймать взгляд Регулуса. — Я и не окажусь. Ты же помнишь, у меня есть отличный план, — Регулус попробовал улыбнуться, но вышло слабо. — Лили прислала мне идею о том, как тебе помочь. Я подумал, что ее идея действительно неплоха. — Помочь с чем? — Ремус нервно поглядывал на его руку. Татуировка была отнюдь не самой красивой. Скорее… пугающей. — С тем, чтобы обрести свободу. Она предложила мне побыть тобой с помощью Оборотного зелья. И я думаю, что это неплохой вариант. * * * Ремусу было сложно спорить на людях. Он сдался, потому что Регулус был совершенно невыносим. — Ты сегодня слишком активный, — сказал он Регулусу, когда тот расплатился за два чемодана. — Ну чем я провинился? Они вышли на улицу, где царил слишком холодный ветер даже для английского лета. Ремус натянул шапку поглубже и достал перчатки. Ближе к полнолунию он постоянно мерз. — Прости, — ему показалось, что если подключить к Регулусу какую-нибудь зарядку, то он зарядит собой половину маггловского города. — Но не каждый день тебе говорят, что ты все-таки чего-то стоишь. — Регулус, — раздраженно обратился к нему Ремус. — Я никогда не говорил тебе обратного. Никогда. Я не говорил тебе, что ты мне неприятен. Не выдумывай. — Я уже и не думал, что такое смогу услышать, — Регулус не собирался успокаиваться. Он был словно снова подростковая версия себя. Ремус взял его за руку. Он вдруг слегка затих, а потом спросил: — Ты же не запретишь мне приходить к тебе в Хогвартсе? — он внимательно посмотрел на Ремуса. — Вот тебе обязательно спрашивать такие глупости? — Ремус пронзил его взглядом. — Как будто до этого ты назначал мне официальные визиты. — Возраст обязывает спросить. Ремус подышал в ладони, сложенные лодочкой. Безжалостно мерз нос. — Я вчера вспомнил, — произнес он, разглядывая снующих мимо людей, — про оборотное зелье. Ты заменил меня, чтобы я смог выйти за пределы спальни. Ты знал, куда и зачем я иду. И ты все равно на это пошел. Регулус только пожал плечами. — Я делал так, как казалось мне правильным. На тот момент тебе это было нужно. Сириус не давал тебе и шага ступить. — Во всей этой истории ты получаешься почти святой, — Ремус хотел пошутить, но вышло даже слишком честно. — И теперь я не знаю, что делать и как поступить. Что из вариантов правильно, а что нет. Если я соглашусь, то как я потом справлюсь без тебя как друга? Что если этой попыткой я испорчу все, что было прочного между нами? Прежде всего, ты мой друг. И всегда и был, как и я старался быть им для тебя. Спустя столько лет из всего прошлого, что нас окружало, остались только мы. Это знак? Я не знаю. — Ты слишком много думаешь, — Регулус развернул его к себе лицом. Он сжал руками его плечи, держа перед собой. — Есть только здесь и сейчас. Однажды, как ты думал, мы эту ошибку совершили. Но это не мешало тебе снова и снова меня звать, мне писать и говорить со мной. И даже если по каким-то причинам не выйдет, это не значит, что я тебя оставлю окончательно. Это просто не выйдет. — Здесь и сейчас, — повторил за ним Ремус, поеживаясь на холодном ветру. — Завтра мы снова будем в Хогвартсе, — попробовал он перевести тему. — И я не уверен, что это возвращение дастся Гарри легко. Он остался без поддержки, — он пересказал Регулусу все, что знал о друзьях Гарри и о разладе с ними по пути до дома. Весь путь обратно Регулус продолжал держать его за руку, словно боялся, что Ремус сбежит и в тот раз. — У меня есть пара вопросов, — Регулус застыл перед входной дверью так резко, что Ремус случайно натолкнулся на него. — Но так как я понятия не имею, нормальные ли это вопросы, я каждый раз откладываю их подальше. — Я бы удивился, если бы ты задавал нормальные вопросы, — Ремусу пришлось встать рядом. Пока Регулус не откроет дверь, ему внутрь тоже не попасть. — Давай хотя бы в дом зайдем. — Ты опять уйдешь от них, — Регулус все же толкнул дверь. — Только если они вообще не пролезут ни в какие ворота общения, — Ремусу показалось, что в доме даже слишком тихо. Они намеренно шли пешком — отчего Ремус полностью замерз — чтобы дать возможность Гарри решить проблемы. И теперь он больше всего переживал за неловкую ситуацию. — Думаешь, у него все нормально? — спросил он обеспокоенно, устраивая мантию на вешалке. — Завтра узнаем, — остался абсолютно спокоен Регулус. — Не думаю, что он готов к каким-то отношениям, так что, скорее всего, он либо сказал правду, и они разошлись, либо… Дверь входная открылась так резко, что Ремус едва успел отойти в сторону. Он пошатнулся. Регулус его поддержал. Вместе они с недоумением разглядывали Гарри с кучей пакетов. Гарри скинул их прямо посреди коридора. — Я тут решил, что все равно завтра на вокзал, так почему бы не отправиться отсюда, — он казался чрезвычайно довольным. Ремус быстро осознал, что вещи эти принадлежали Драко Малфою и были, очевидно, только что куплены, судя по фирменным магазинам. Сам же Малфой их присутствием был слегка смущен и топтался на пороге. Ремус взглянул на Регулуса — того явно тянуло ляпнуть крайне неуместную шутку. Он потянул Регулуса за руку в кухню. — Хоть сейчас помолчи. — Да я ничего такого…. — оправдывался Регулус, но видно было, что в нем зрела какая-то крайне нелепая шутка. — Тут как минимум еще три свободных спальни, так что хоть весь Хогвартс приводит, — он выглянул в коридор против воли Ремуса. — Помощь не нужна? — Ты можешь не лезть куда не просят? — Ремус раздраженно коснулся чайника палочкой. Он подпрыгнул выше обычного и жалостливо звякнул, после чего запыхтел. — А я чего, а я ничего, — вздохнув, он все же послушался Ремуса и пошарил в холодильнике. — Почему ты думаешь, что я скажу что-то не так? — даже слегка обиженно отозвался Регулус из холодильника. — Потому что ты бежишь вперед паровоза, — отозвался Ремус. Он аккуратно придвинул замерзшие руки к чайнику, который отдавал тепло, однако держал их на расстоянии так, чтобы случайно не обжечься. — Мы же не знаем, что там случилось. Может быть, они станут отличными друзьями… Регулус подарил ему многозначительный взгляд поверх дверцы холодильника. — Даже если ты понимаешь, что нет, они до этого не дошли. Так что постарайся этой темы не касаться, — высказался с предупреждением Ремус. — Ладно, тогда к вопросам, — Регулус захлопнул холодильник. — А мы дошли? — он встал напротив Ремуса, сложив руки на груди. Ремус тяжело вздохнул. — Я тебе уже сказал все, что мог, и все, что я думаю, — он перевел взгляд на чайник. — Почему всем всегда кажется, что я что-то знаю? Откуда мне знать, что я вот не совершу очередных ошибок? На мне столько вины за прошедшее, что я не вынесу еще сверху. — Ладно, я понял, — вдруг неожиданно отозвался Регулус. Ремус посмотрел на него с легким испугом, но нет, он явно понял не то, что ему рационально возвращаться в свои далекие путешествия. Уходить он не собирался. Ремус действительно этого испугался. Он хотел это скрыть, но не вышло. — Это что сейчас такое было? — поинтересовался Регулус. Ремус предпочел промолчать и смотреть на чайник, но у него не вышло. Он позволил развернуть себя лицом к Регулусу. — То, что ты сейчас хотел от меня скрыть. — Ничего, — раздраженно пробормотал Ремус. — Ты же эмпат, вот и ощущай. Или как там это работает. — Я от этого отказался в тот же день, когда ты сообщил мне, что выбор сделан, — Регулусу было легко говорить о прошлом, и Ремус этому позавидовал. — Возобновиться мне было бы неоткуда. Так что пришлось отказываться от этого. Мне достаточно твоего лица. Я не заслужил того, чтобы ты был честен со мной? — Я подумал, что ты решил уехать обратно, — сдался Ремус. Проще было сказать правду. Он и так уже выдал почти все, что раньше его мучило. И теперь все эти моменты притупились и больше не причиняли ему такой сильной боли. — И я этого не хочу, — добавил он едва слышно, опустив взгляд на пуговицы рубашки. Он бессовестно переложил на Регулуса большую часть всех своих ошибок и секретов. Ему было легче с каждым разом, когда он заставлял себя говорить с ним. Он был полностью зависим от Регулуса и от его мнения. Если он принимал ошибки Ремуса, то Ремус переставал себя ненавидеть так сильно, во всяком случае, за то, что уже рассказал. — Ты меня вчера просил уехать, — и, хотя Регулус явно шутил, для Ремуса этот вопрос вообще звучать не мог. Ему с таким трудом удалось все это совершить, найти слова, сказать, что теперь остаться снова наедине со своими демонами было невозможно. — Иногда я не понимаю тебя совсем. Тогда почему ты не приходишь? — Я уже говорил, — Ремус попробовал посмотреть ему в глаза. — Если бы я пришел, это было бы просто… — он замялся. — Физическое взаимодействие. Я не могу с тобой так поступить. — Где подписать согласие на «физическое взаимодействие»? Ремус улыбнулся в ответ на ухмылку Регулуса. — Информированное добровольное согласие о том, что я понял, что Ремус Люпин ко мне ничего не чувствует, и мы просто пару раз переспим? — Ты просто невыносим, — Ремус попробовал подавить улыбку, но вместе с тем ему было смешно от того, с каким лицом Регулус это произносил. — Это не так. Совсем не так. Мне не все равно. — Логика скончалась на месте. Если не все равно, то почему нет? — вполне терпеливо продолжил разбираться с ним Регулус. В том, как он держал Ремуса за плечи, совсем не было боли. — Потому что я не умею любить. Никогда не любил. Сейчас я хочу так, завтра иначе, и я ничего с собой поделать не смогу. Сегодня я с тобой, а завтра будет кто-то еще, кто поймет, что у меня вообще нет никакого контроля, и я не смогу уберечь тебя… — он замолчал. В объятиях Регулуса было еще хуже. Он знал это ощущение, которое росло с каждым днем. Знал, к чему оно всегда приводит. Это была его чертова натура инстинктов, сущность желаний, манера волка делать лишь то, что хочется. Он был готов прийти еще неделю назад. Но каждый день вырывал у себя с боем, потому что знал, что все разрушит. Каждый раз, когда Ремус обещал, ему… надоедало. Со временем, не сразу. Это всегда было в нем, эта скука спустя какое-то время. Оба раза скука и случай приводили к перерыву, после чего все начиналось заново. Ему было вообще все равно на то, что Сириус и Северус из себя представляли. Но с Регулусом было иначе. Он взял на себя ответственность за него много лет назад, дал ему ощущение, что он не один, и с тех пор все свои ошибки он так или иначе ему доверял. Он был настолько частью самого Ремуса, что, если он вдруг что-то испортит и потеряет его, Ремус попросту это не переживет. Краем глаза Ремус видел, как на кухню на полном ходу залетел Гарри и тут же вылетел обратно, заприметив их в таком положении. — Как это у тебя нет контроля, если ты мне неделю отказываешь? — спросил Регулус где-то наверху. Ремус разглядывал темно-зеленую ткань рубашки перед собой. Он старался игнорировать все, что в этом объятии было хорошего. У него не выходило. — Это другое, — Ремус пытался отвлечься. Пытался не думать вообще, потому что все всегда именно так и происходило. — Я не контролирую ничего, если меня… Если меня касаются, — возможно, он только что признал собственное поражение. Это был фактически ключ к нему, которым можно было воспользоваться прямо сейчас. Все это тепло, которое он ощущал от объятия, моментально приводило его в ужасное состояние, которое он ненавидел. В этом состоянии он совершал столько ошибок. Он сдал Регулусу, пожалуй, единственный ход к себе, лишенный всяких препятствий. Он сделал это, потому что устал сражаться с собой и смог бы потом себя убедить, что ведущая роль принадлежала не ему. Что он просто подчинился, как и всегда. Регулус его отпустил. Он не стал использовать этот путь. — Надо сообразить что-то на ужин, — сообщил он спокойно. — Тебе придется мне помочь.