Look at me...

Кареглазый юноша шёл по коридору учебного заведения, кидая на учащихся похотливый взгляд. В основном это были девушки, но никто не исключал, что среди них были и парни. — Сал, дружище, — он уловил глазами голубую макушку, тут же меняя взгляд на более дружелюбный. — Привет, Ларри. Странный парень с голубыми хвостиками и протезом на лице, за которым явно пряталась какая-то ужасная тайна. И чем же он зацепил Джонсона? Может, своей необычностью? — Почему ты меня не подождал? Ушёл без меня и даже на смс не ответил. Кто так поступает? — рука легла на его острое плечо, прижимая ближе к себе, как бы обнимая. — Я пытался тебя разбудить, но ты спал. К тому же, как я тебе должен отвечать на уроках миссис Пакертон? — Фишер отвёл взгляд в сторону, явно смущаясь от таких действий друга. С недавних пор Сал стал избегать Ларри — часто уходил со школы и приходил без него. Остерегался прикосновений. Но на это была своя причина. — Чувак, не ври мне! Ты не пытался меня разбудить. Ты даже не заходил ко мне! — убрав руку, кареглазый развернул юношу к себе и немного наклонился, чтобы их лица находились на одном уровне. Всё-таки Сал был на голову ниже сверстников. — О, правда? Прости, значит, я забыл, — голубые глаза перестали изучать пол. — Забыл? Чел, что с тобой в последнее время? Ты какой-то вялый и задумчивый. Твои глаза тебя выдают. Они общались уже два года. За это время Джонсон научился распознавать эмоции по голубым глазам, поэтому сейчас всё прекрасно понимал. — Да там… — парень стал мямлить и пытаться сказать что-то, но не получалось ничего толкового, что только сильнее настораживало друга. — Бессонница иногда тревожит. — Чего ты раньше не сказал? Мы бы могли у меня тусить ночью. Когда они были знакомы только три месяца, Сал рассказал о своих проблемах, и кареглазый предложил охранять его сон. С тех пор они часто зависали в подвале у патлатого и даже спали вместе. На удивление, это помогало. — Мне не хочется нагружать тебя своими проблемами. К тому же… — не успел договорить Фишер, как его перебила незнакомая девушка. — Ой, Ларри! Приветик. Ты вчера забыл свою кофту, — блондинка мило улыбнулась, протягивая красную кофту. — Придёшь сегодня? Я буду одна. — Лицо под протезом скривилось. Он прекрасно понял намек девушки, как и то, что было вчера у Джонсона с ней. — О, Крис, спасибо. Не знаю, получится ли… Я позвоню. — Отлично, пока! Голубоглазый видел взгляд карих глаз. Точно такой же, как был до встречи с ним. Такой же похабный. Такой же… — Сал? Ты чего сердишься? — и вновь взгляд изменился. Фишеру хотелось, чтобы его друг смотрел на него точно так же. Таким же взглядом и только на него. Из этого возникал вопрос: "А считает ли Сал его другом? Может, что-то большее?" — Ты опять по бабам ходишь? — это прозвучало так, будто они действительно в отношениях, но нет. Протезник всегда так реагировал на это. Считал, что так нельзя и неправильно. — Чел, ну мне хотелось развлечься. Тем более, ты видел её зад? Просто зачёт. — Ларри облизнул свои пересохшие губы. Это только сильнее разозлило младшего. — Ты неисправим, — выдохнул юноша, развернулся и пошел в сторону кабинета. Не хотелось больше говорить с ним. — Да подожди ты!

***

Не сложно было заметить, что Сал втюрился в своего лучшего друга. Он сам не знает, когда точно стали зарождаться его чувства. Это произошло примерно год назад. Мгновенно и неожиданно, но в последний месяц стало труднее скрывать это. Сал жутко ревновал его, да так, что в один день вовсе накричал. Это осталось незамеченным для темно-карих глаз. — Боже, да ты просто... Почему бы не провести время со мной, когда ты хочешь расслабиться? Почему нужно ходить по тусовкам с неизвестными людьми, трахаться и принимать наркоту с алкоголем? Неужели это лучше, чем поиграть в приставку и поесть пиццы? Ты сам говорил, что тебе это больше нравится! — Воу, полегче. Чего такой нервный? Ты с Генри поссорился? После этого они не стали продолжать. Ну голубоглазый не стал, поэтому просто покинул чужую комнату, проклиная и себя, и своего "друга". И неизвестно, был ли Ларри по-настоящему слеп. Вполне возможно, что тот просто отрицает "сигналы" и ссылается на другие проблемы. Даже их друзья (Тодд и Эшли) стали замечать это и делать намёки, но увы, никакого серьёзного разговора не было. Фишер боялся. До жути боялся, что его чувства растопчат и высмеют, поэтому не признавался. Сам себе задавал вопрос:" Сколько ещё можно это держать в тайне?" Но ответа так и не находил. Если так подумать, то Ларри Джонсон не был эталоном красоты, но всё равно имел большую популярность. По большей части играла его харизматичность и общительность. Нос горбинкой, мешки под глазами, от частых тусовок по ночам, растрёпанные волосы, не всегда чистая одежда.., но Сал влюбился. По уши влюбился. Протезник представлял и хорошее, но тут же эти мысли улетучивались, стоило ему посмотреть на свое отражение без протеза. Всё было не так плохо, как впервые дни после инцидента, но сказать, что это не пугало - нельзя. Из-за протеза было много обидчиков, про которых он никому не говорил. Ни Тодду, ни Эшли и уж тем более Ларри. Не хотел казаться таким слабым. Фишер не мог дать сдачи подросткам, да даже если бы и попытался, то его только сильнее избили бы. Заглушал моральную боль физической, словно ему мало. Запястья были изрезаны и вызывали тошноту для любого человека.

***

—Сал, что это? — по случайности и своей неосторожности, рукав сполз при поднятие руки вверх, оголяя весь ужас. — Ларри, я... Я всё объясню... Паника нарастала в районе груди, затрудняя дыхание. Может, он что-то и придумал бы, но его остановили объятиями. Тёплыми и крепкими. — Чувак, я тебе сам лично вмажу, если ты ещё раз это сделаешь. Серьезно, Сал. — в голосе не было слышно отвращения, только беспокойство.

***

Возможно, голубоглазый влюбился ещё из-за того, что его друг не был похож на других. Пугающие вещи не пугали его. Только если в другом смысле. Пугали, потому что боялся за Сала. Боялся потерять.

***

— Ну может поговоришь со мной? — все уроки младший молчал и не смел произнести даже одно слово. Слишком был погружен в себя. — Ты серьёзно обиделся? Нет, он не обиделся, ну, разве только немного, но это не была его основная причина молчания. Подросток решил, что лучше немного отдалить Джонсона от себя. Переждать время, когда его симпатия уйдет и всё станет на свои места. — Черт, я понимаю, что ты волнуешься, но ты мне не мамаша, чтобы запрещать или вот так обижаться! — длинноволосый встал перед входом в апартаменты, не давая пройти дальше. — Я ненавижу, когда меня загоняют в рамки! Поэтому я не хочу отношений и просто ебусь со всеми! Блять, ты меня действительно разозлил! Сал услышал слова и резко поднял взгляд на раздражённого друга. Подумать только, это был первый раз, когда он кричал на Фишера. Эмоции были смешанные, но он определённо чувствовал себя эгоистом. И ведь правда, протезник даже не поинтересовался зачем это всё было. Сразу стал его отговаривать и пытаться ограничить. Но самое главное было "не хочу отношений". — Я... — Да неужели! Сал Фишер решил заговорить со мной! Спасибо за такую честь. — в порыве гнева кареглазый может наговорить всякого, причём не думая. И Фишер знал это, но похоже забыл. Забыл, что не стоит сейчас воспринимать это всё всерьёз. — Уйди с дороги. — хотелось домой, в свою комнату. Запереться и заплакать, как маленькая девочка, которой отказали в взаимности. Сал знал и предполагал, но не был готов. — Что? Да ты... Фишер увидел замах рукой и приготовился к удару, сжимая лямки рюкзака и щурясь, но боли не последовало. Ничего. Совершенно. Когда же приоткрыл свои веки, то обнаружил не только злость на лице старшего, но и испуг. Тишина. Первая их серьёзная ссора, которая могла сейчас закончиться побоем. Если бы им сказали, что, когда-нибудь, Джонсон поднимет руку на голубоглазого, то они бы не поверили. Посмеялись и сказали бы, что это бред и чушь. Увы, сейчас не до смеха. — Я... Мне... Прости. — чуть ли не прошептал Сал и быстрым шагом направился к себе, чуть задевая руку парня, который в свою очередь превратился в камень.

***

Портфель был кинут в угол комнаты, протез где-то по середине. Хозяин беспорядка же лежал на кровати и ревел. Кричал, бил стену, выл... В голове было много мыслей. Больше было унижения в свою сторону, но также оставался вопрос:" Почему я не могу быть счастлив?" Его лучший друг чуть не ударил его, но что было, если бы подросток признался? Точно бы ударили и не раз. Найдя в себе силы, парень поднялся и подошёл к тумбочке, на которой стояла баночка таблеток - снотворное. Голова болела не только от душивших мыслей, но и от истерики. Всё таки прошел уже час, после того как... — Ну почему... — в груди неприятно болело, выворачивая наизнанку. Хотелось забыть и не вспоминать. Единственный выход - лечь спать и надеяться, что во сне не будет про это кошмара с ещё более ужасной концовкой.

***

— Твою мать. Осознание сказанного и сделанного пришло спустя пару минут. Он мог бы догнать и извиниться, но не стал. Просто смотрел вслед и винил себя. Он правда не хотел этого, и был сам себе благодарен, что вовремя остановился. И винил, и благодарил. В этом весь Ларри. Спустя двадцать минут, Джонсон направился в подвал, надеясь, что его мамы нет дома. "Мамаша" — мелькнула его же фраза в голове, заставляя опустить глаза на чистый пол коридора. Патлатый знал про маму Фишера. Знал, что слово "Мама" очень многое значит для этого парня. — Блять, сам виноват. Нет, он признавал свою вину, но ведь именно поведение Сала спровоцировало на это. Не будь этого, не произошло бы и того. Не будь в цепочке одного звена - не было бы этой цепочки. Была бы другая. Совершенно иная. Спустившись на лифте, кареглазый прошел в свою комнату, не наблюдая мать. Отлично, можно спокойно выпить. Ларри стал напиваться два года назад, в возрасте 15 лет. Познакомился с плохой компанией и пошло поехало. Иногда он жалеет, что имеет тягу к этому делу, когда ему становится плохо. Другого выхода не придумал, да и не думал. Открыв шкаф с одеждой, юноша достал бутылку дешёвой водки. Стащил на одной тусовке, пока другие спали или приходили в себя после прихода. Открыть содержимое труда не составило, поэтому через пару минут спирт стал обжигать горло, заставляя скривиться. Крепкий, то что сейчас нужно. Но почему же Джонсон пьёт, а не идёт к Салу, чтобы извиниться? Считал, что в такие моменты стоит каждому побыть наедине и разобраться со своими мыслями. Как же мериться, когда оба на грани? Может, он и осознал свои действия, но не мог сказать тоже самое про Фишера. Иногда протезнику надо намного больше времени, чем обычному человеку. Привык размышлять не поверхностно, а углубляться в глубь, чего Джонсон совсем не одобряет.

***

Голубоглазый открыл глаза из-за разрывающегося мобильника. Неизвестно, как долго его телефон находится в вибрируещем состояние, но что-то подсказывло, что явно не пару минут. — Да? — юноша даже не посмотрел кто ему звонит, думая, что это был отец. — Емае, ты спишь что-ли? Ну ты даёшь. — пьяный знакомый голос заставил проснуться окончательно и принять сидячие положение. — Ларри? — потерпев свои красные глаза, Фишер вовсе поднялся с кровати, подходя к протезу. Ему никогда не звонил Джонсон в нетрезвом состоянии. Да он вообще никогда не пил у себя! — Я сейчас буду. — не дав что-либо сказать патлатому, юноша сбросил вызов. Возможно, кареглазый не хотел его видеть сейчас, но Салу всё равно. Это слишком серьёзный звоночек. Постепенно наступала паника не только от ситуации, но и от встречи с тем, кто тебя чуть не ударил. Что говорить? Парень не знает, но делает. Гордость не в каком месте не играла, что плохо. Очень. Готов на всё ради других. О себе совсем не думает или думает, но в самую последнюю очередь. Забежав в лифт, голубоглазый поправил протез и спокойно выдохнул. Сейчас главное успокоиться и не нагнетать раньше времени. О, и ещё не давать волю злости. Протезник ненавидел алкоголь до скрежета зубов. — Ларри? — аккуратно открыв дверь, он прошёл внутрь квартиры, останавливаясь у двери, на которой весела табличка "KEEP OUT". Долго стоять не пришлось, а всё из-за звука бьющегося стекла и мата. — Сал? Взгляд тут же упал на хозяина комнаты. Румяные щёки вовсе не шли ему. Ну, так считал Фишер. — Какого хуя? С каких пор ты дома стал пить? А если Лиза увидит? Голубоглазый воспринимал Лизу, как собственную мать. Эта женщина относилась к нему даже лучше, чем к своему сыну-болбесу. Возможно из-за того, что Джонсон слишком часто расстраивает её своими поступками. — Чел, ты серьёзно сейчас о маме моей думаешь? А как же я? — чуть пошатываясь, патлатый направился в сторону друга. Толкнув его к стене, обвил одной рукой худую талию. Теперь они находились слишком близко друг другу, однако, это волновало только трезвую голову. — Сними протез. — Что? Ты... Совсем? Тебе нужно поспать... Вся злость улетучилась, словно её и не было изначально, оставляя одно смущение. Не смотрел в излюбленные глаза, считая, что сейчас это слишком интимно. Но тут хозяин не Сал, а Ларри. Пришёл в его берлогу - играешь по его правилам. — Я его сам сниму, если это не сделаешь ты. — кареглазый взял младшего за подбородок, заставляя посмотреть. Вот он взгляд. Взгляд, который Фишер мечтал ощутить на себе. Чуть дрожащими руками, юноша потянулся к ремешкам, расстёгивая их. Страшно, но вспомнит ли об этом Ларри? Вряд ли. — Не медли. — голос был схож на типичных "собственников", и если сделать не так, как скажут, то жди наказания в извращённой форме. Теперь протез находился в руках голубовласого. Его лицо открыто, и ничего не могло спрятать эмоции. Даже голубая челка, ведь подбородок до сих пор находился в заточении. — И зачем тебе эта пластмасса? — ответить парню не дали. Виной тому стал поцелуй. Такой неожиданный, но желанный и такой... Странный? Именно. Сал впервые целовался. Протез упал на пол, но никто не предал этому значения. Младший пытался повторить движения более опытного парня и даже получалось. Но понимал, что это ничем хорошим не закончится. Да и вообще, считается ли это за то, что Фишер сейчас им пользуется? — Неужели тебя никто не целовал до меня? Получается, я украл твой первый поцелуй? — отстранившись, металлист переместил руку с лица на кисть и повёл к себе на кровать. Теперь выбор стоит только за... Салом? Не думаю. — Куда ты меня... — мозг понемногу тормозил. И так всё предельно ясно и понятно. Голубоглазый оказался придавленный к кровати. Он метался из одного угла в другой. Оттолкнуть и убежать? Или же согласиться и продолжить? Парень не любил выбирать, предпочитая пускать всё на самотёк. Собственно, это он и сделал сейчас. Кареглазый сел сверху, а именно, на бедра. Чтож... Теперь юноше точно никуда не деться. Черный свитшот полетел в неизвестном направлении, однако, это сейчас не столь важно. Важно то, как смотрит на его тело Ларри. Животный взгляд. Его можно было сравнить с волком, а Сала - с овечкой. Без лишних слов, Джонсон припал губами к оголённой шее, целуя. Вовсе не грубо, даже с некой опаской. Возможно, Фишер бы остановил его, думая о том, что тот недостаточнно пьяный, но увы. Он сам был опьянён, но только действиями парня. По коже пошли мурашки, живот приятно скрутило, а тело стало повышать градус. Слишком хорошо. Спускаясь ниже, патлатый остановился на розовых сосках и стал их вылизывать и посасывать, словно пытается добыть молока. — Лар, мне... — Фишер хотел сообщить о том, что ему немного плохо от этого, но его перебил собственный стон, заставляя ещё больше смутиться и закрыть рот ладонью. — Не, не, не. — Ларри понравился этот "неожиданный" стон и даже очень. Оторвавшись от бусинок, кареглазый приблизился к изуродовануму лицу, убрал маленькую ручку и заменил своими пухлыми губами. На самом деле Джонсону не нравились нежности, но почему то именно сегодня захотелось. Совсем немного, ведь ему уже наскучило это. Рука спустилась ниже, останавливаясь на паху младшего, начиная вводить вперёд и назад, как бы поглаживая. За это старший получил ещё один подарок в виде нежного стона прямо в свои губы. Остроняясь от губ старшего, Сал выгнулся в спине и тихо ругнулся. Безусловно, ему нравилось происходящие, но быть единственным трезвым - нет. — Лар, остановись... — мозг давал сигнал о том, что сейчас следует остановиться. Не готов. Ни морально, ни физически. — Ларри! Моргнуть толком не успел, как оказался в одних трусах. Ухмылка не сползала с лица кареглазого. Тупая ухмылка! Но глаза... Они оставались самыми красивыми на свете. — Не ссы ты, — не очень успокаивающая фраза, но зато не молчание. — Расслабься лучше. Тебе и мне проще будет. — и Фишер расслабился. Доверился в руки лучшего друга. Только протезник решил закрыть свои веки, как тут же оказался спиной к подростку в коленно-локтевой позе. Теперь голубоглазый не видит лица и действий. Опирается только на ощущения и звуки. — Лицо в подушку, а спину выгни. — быстро скомандовал металлист, стягивая футболку и свои джинсы, но уже вместе с бельем. — Тоже мне ком... — из уст вылетел громкий стон. Ощущение чего-то странного в своем проходе. Горячего, мокрого и извивающегося, подобно червяку... Язык. — Чувак... Ответа не последовало, за исключением руки, которая без всяких препятствий легла на вставший орган, начиная вновь движения. Медленно, даже слишком. — Я не спец, но что-то мне подсказывает, что кто-то уже трогал тут до меня. Оказывается, ты не такой уж белый и пушистый. — отстраняясь, Ларри усмехнулся, засматриваясь на белоснежную спину. — Неужели сам, Салли-кромсали? — Завались... — дыхание сбито, а мысли путались между собой. Вот теперь разговаривать совсем не хотелось. Даже банальное "да" сказать. И Джонсон послушал его, впуская во внутрь два пальца. Не просто, а в чем-то. И когда только этот патлатый успел найти смазку? Известно только ему. От неожиданности колечко мышц сжалось, не впуская дальше первых фаланг пальцев. Расслабиться и только расслабиться, но разве возможно не волноваться? Думаю, что нет. — Сал, ты так оторвешь мои пальцы. — Скажи спасибо, что не кое-что другое. Старшему пришлось отвлекать гитариста поцелуями в плечи, шею и другие места. Всё ради Сала. Сегодня только для него. Когда три длинных пальца спокойно входили и выходили из хрупкого тела, то пришла пора для чего-то совершенно другого. То, ради чего они потратили полчаса. — Не медли. — слишком самоуверенно проговорил голубоглазый, сильнее выгибаясь в спине. Тело слишком горячее. Душно до безумия. — Как скажешь... Что-то намного горячее и больше уткнулось в отверстие, заставляя задержать дыхание. В голове Фишера не укладывалась эта картинка. Неужели это действительно происходит? Или это сон? Но подтверждением того, что это всё происходит на самом деле, стала боль. — Блять.., — на выдохе протораторил Сал, сжимая простынь под собой. — Стой... Ответа не было до тех пор, пока инородное тело не вошло полностью. Чувство, что тебя разрывает на части, никуда не ушло. Оно только усилилось. — Тише, скоро будет хорошо. — хмурясь от сдавливающих ощущений, металлист вновь припал к молочной коже. Руки чертили незамысловатые узоры, проходя вдоль всего тела и не останавливаясь. Грубый голос шептал на ухо всякие пошлости, из-за чего сводило низ живота... Сегодня всё только для Фишера.

***

Шлепки двух бьющихся тел, скрип кровати и пыхтения эхом разносились по команате. Единственное, что могло выдать их, так это громкие, сладкие, протяжные стоны Сала. Ему было хорошо до безумия. Казалось, что ещё немного, и он просто умрёт. Умереть от наслаждения наверняка стыдно, не так ли? Поэтому младший держался из-за всех, чтобы не отключиться. — Ларри... — уже который раз позвал его голубоглазый, закатывая глаза. — Я не могу больше... — Ещё немного... — закусил тонкую полоску губы, Джонсон сделал грубый толчок и вынул, изливаясь на простынь. Но что-то не так... — Руку.. убери... — увы, но с выдержкой у Сала явные проблемы и единственный вариант кончить одновременно - сжать у основания член партнёра. — Упс, — с какой-то усмешкой сказал кареглазый, отпуская. — Это было круто. — ложась на кровать спиной, взгляд тут же упал на дрожащее тело, которое получило оргазм. — Ты... — продолжение фразы не последовало. Только шуршание одеяла и скрип кровати. Отвернулся, а после сразу заснул. Оно и понятно. Слишком был измучен таким "марафоном".