Look at me...

Ранее утро наступило только у гостя "берлоги". Он надеялся, что Джонсон ещё не просыпался и не видел всего того, что сейчас происходило. Голые, накрытые одеялом, тела и вещи, которые решили отдохнуть на полу... Всё только подтверждало тот факт, что это был не сон. Не ужасно стыдный сон, а реальность. Приняв сидячие положение, Сал скривился, перемещая руку с кровати на поясницу. — Я убью тебя, Джонсон... — тихо выругался парень, попутно вставая через патлатого. Каждое движение отдавало болью, что не могло не раздражать Фишера. Он пожалел много раз, что не оттолкнул друга в тот момент, но вряд ли это чем-то помогло. Всё таки кареглазый намного сильнее физически. Подняв вещи с пола, младший оделся. Взглянул на протез и тяжело выдохнул, нацепляя на свое лицо. Возможно, Ларри ничего и не вспомнит. Не про его лицо, не про их страсть... Ничего. Если такое произойдет, то Сал пообещал себе похоронить эту тайну вместе с собой. От мыслей отвлёк протяжный стон боли. Проснулся. Чёрт. — Голова... — замычал хозяин комнаты, жмурясь и хвастаясь за виски. — Боже... Не проронив ни слова, голубая макушка скрылась за дверью, направляясь на кухню. Мог уйти, но решил помочь. Зря или нет? Ответа никто не знал. — Мам, принеси таблетку... — Не думал, что когда-нибудь буду для тебя мамой. — усмехнувшись, протезник вручил таблетку и кружку с водой, наблюдая за реакцией юноши. — Сал? А ты что тут делаешь? — аккуратно поднявшись, Ларри выпил таблетку, оставляя кружку на тумбе. Его лицо выражало явное удивление и полное непонимание ситуации. Это выглядело забавно. — Ты ночью мне позвонил. Говорил хрень всякую. Ну, я и пришел. — Я ведь ничего плохого не наговорил? Если да, то прости. Сам понимаешь. — тот виновата почесал затылок уводя взгляд в пол. — А почему мои вещи...— взгляд карих глаз метнулся на своё тело. Да, вещи на полу его. — Этого я не знаю. Я уложил тебя спать, хотя ты активно отказался. Видимо, это был знак протеста. — он репетировал эти слова несколько секунд в голове, но почему-то после сказанного вслух, в груди что-то неприятно сжалось. — Ладно, пойду к себе. Я не намерен прогуливать. Если что, то пиши. Не слушая ответа, Фишер покинул чужую квартиру. Почему так неприятно? Он ведь надеялся на смутность памяти друга и вот, это произошло. Может, была некая обида? Может, всё же в глубине души надеялся на совсем другое? Но какие были бы последвия...

***

Сал хотел пойти вместе с Тоддом в школу, чтобы хоть как-то отвлечься от ситуации, но как на зло, он заболел. Эшли жила ближе к школе...Сегоднявсё против его. Зайдя в учебное заведение, на телефон пришла смс от общего чата с друзьями. Открыв его, Фишер погрустнел сильнее. •Эш: - ребят, я не приду. Я заболела :( •Тодд: - прости, похоже, что это я заразил тебя •Эш: - Тодд!!! Я убью тебя!!! Отлично, просто прекрасно. Даже ни с кем не поговорить. Придётся слушать на уроке, а не болаболить. — Предатели... — прошипел юноша, отправляясь в кабинет биологии. В коридоре, как всегда, были ученики, которые толпились и не давали нормально дойти. Ноги и так были ватными, не желая идти, а тут ещё и кто-то решил толкнуть его своим рюкзаком. — Смотри куда прёшь... Ой, Салли-кромсали. Неужели решил сам проведать меня? Да ещё и без своих жалких друзей. — этот противный голос голубоглазый узнает из тысячи своих задир. Трэвис Фелпс. — Прости. — начинать войну слов не было смысла. Это всё равно перейдёт в драку. Нужно поскорее убираться. — Нет-нет, так не пойдет. Только хотел сделать шаг в сторону, как его уже тащят за шкирку в сторону уборной. Теперь Фишер знает, что в любом случае получит в морду. Хоть говори гадости, кричи, моли о пощаде - всё бессмысленно. Протезника кинули на холодный кафель, в добавок к этому, школьник умудрился удариться затылком об стену. Точно не его день. — Трэвис, пожалуйста, давай несегодня. Или хотя бы не сейчас. После уроков, м? — плевать на гордость. Главное выжить. — Ты не в том положении, чтобы диктовать свои условия. — Но ведь всегда можно пойти на компромисс, так? Прошу... — глаза забегали по рукавам блондина, которые тот закатывал по локоть. — Трэвис... — Какой-то ты сопля сегодня. Скажи спасибо, что я в хорошем настроении, сильно бить не буду. Ну, разве что чуть-чуть. — тонкие губы исказились в кровожадной ухмылке, заставляя громко взглотнуть. Удар раздался по маленькому помещению, ударяясь об стенку. Прямо кулаком по протезу. Хотелось завыть, но сдержал этот позыв. Да даже если бы и хотел крикнуть, то не успел. Удар в живот не заставил себя долго ждать.

***

— Здравствуйте, извините за опоздание. Тело ломило, ноги вовсе не слушались. Конечно, можно было бы и домой уйти, но смысл тогда его прихода вообще? Сал знал, что его изобьют. А по другому никак. — Фишер, скажи мне, пожалуйста.., — женщина средних лет прошлась взглядом по измученному парню и скривила лицо. — Когда в школе есть Джонсон, то вы приходите вовремя, но когда его нет, то ты всё время опаздываешь. Не думаю, что Ларри тащит тебя на уроки. — Так и есть. Я не слышу будильники и часто просыпаю, а он меня будит. — В следующий раз пойдешь к директору, понял? Садись. Немного храмая, Сал всё же сел на своё место и спокойно выдохнул. Понятно и так, что ему никто не поверил, но выдать Трэвиса - вскопать себе могилу. — Только попробуй не прийти, скотина. — прошипев, голубоглазый сжал кулаки и стинул зубы. Речь шла о его друге, конечно. Надеялся, что великий Ларри Джонсон своизволит притащить свой зад в это адское место и не оставить до конца дня одного. Учительница по биологии начала свой "интересный" рассказ про строение клетки. Похоже, ей очень нравится это тема, что не скажешь о учениках. Кто в телефоне, кто разговаривать... Естественно есть и те, кто её слушает с умным видом, но понимают ли они её? Сал был именно из этих ребят, однако, ничего не понимал, словно преподаватель говорит на латинском. Но от этого действия отвлёк вибрирующий телефон. Это опять написали в чате. И это опять не порадовало. •Схерали: - сорри, Сал. Меня тоже не жди •Вы: - вы сговорились что-ли? По вашему, я один должен тут мучаться? Да и с кого-то черта ты, Ларри Джонсон, не идёшь? •Схерали: - Чел, мне хуево •Вы: - мне тоже. Это было просто невыносимо. Хотелось придушить каждого, кто находится в этой группе. В первую очередь себя, а потом остальных. — Фишер, повторите, что я только что сказала. — светлые глаза, казалось, наливались кровью, превращая её из милой женщины в сущего дьявола. — Ну... Органоиды? — Я про них говорила пять минут назад! Закусив губу, Сал убрал телефон обратно в карман бордовых джинс. Лучше не начинать говорить отсебятину. Проходили уже это и испытуемым был... Кто же? Правильно, сволочь. — Не заставляй меня ставить тебе два в журнал. — Простите, такого больше не повторится.

***

Таблетка начала действовать только спустя десять минут и то, это не до конца ослабило боль. Ларри продолжал думать о том, как он оказался полностью без одежды. Воспоминания не образовывали никакую общую картинку. Помнил, как пришел в комнату, напился и позвонил Салу. Это всё. Постепенно вспышки вчерашнего вечера стали всплывать, однако всё равно не ясно. — Блять, что происходило то... Он помнил, что никакого "протеста" не было, но как тогда объяснить это? Неужели... — Нет, бред. — возникла в голове мысль чего-то совершенно пошлого, но только от лица Сала. Фишер бы никогда не стал раздевать его. Смелости не хватило бы. Наконец одевшись, парень взял в руки телефон, читая переписку беседы. •Вы: - сорри, Сал. Меня тоже не жди •Кромсали: - вы сговорились что-ли? По вашему, я один должен тут мучаться? Да и с кого-то черта ты, Ларри Джонсон, не идёшь? •Вы: - Чел, мне хуево •Кромсали: - мне тоже. На душе стало немного неприятно. Проснулась совесть, но ведь Фишер тоже должен понять его и смериться... Или нет? Взвесив все за и против, Ларри всё же принял решение прийти в школу. Как раз ещё раз спросит про вчера.

***

Урок алгебры. Глаза сами собой закрывались от голоса учительницы. Такой тихий, непонятный... Да и спать голубоглазому нормально не удалось. Благо он сидит в самом конце, где его не видно. Можно вздремнуть. Только положив голову на парту и закрыв глаза, парень стал засыпать, но не тут то было. Входная дверь кабинета широко раскрылась, ударяясь ручкой об стену. Казалось, что не только Сал вздрогнул, но и всё люди, находящиеся в помещении. — Простите, я спал. — подняв голову, юноша увидил патлатого. Было и радостно и нет. До сих пор был обижен. — Джонсон! Разве так сложно открывать не ногой, а рукой?! Если она слетит с петель, то чинить будешь ты! Проходи уже. — громкий голос старухи услышали даже в соседних кабинетах. Оказывается, она умеет нормально говорить. Ничего больше не ответив, кареглазый приблизился к парте друга и плюхнулся рядом. Похоже, он даже учебники с собой не взял, ведь на его стороне парты, теперь, лежала только тетрадь с ручкой. — И зачем пришёл? — Не оставлять же тебя одного. Я просто шутил, чел. — Ну да, конечно. — переведя взгляд с парня на окно, протезник прикрыл глаза и выдохнул. Врёт и не краснеет. — Ну не обижайся ты. Кстати, ты врать не умеешь. — последняя фраза заставила Сала проснуться, а сердце забиться в такт кадриля. — "Не умеешь врать? Насчёт чего? Сейчас или вообще? Или утром? Он вспомнил? Если вспомнил, то зачем пришёл?" — именно такие мысли были сейчас у голубоволосого. — В смысле? — единственное, что смог выдать юноша без выдавания своей паники. — Ну, твоя версия про "бунт" какая-то мутная. Ты так не считаешь? Да и я не помню такого. — металлист приблизился к уху и прошептал. Такая резкая перестановка слишком много дала о себе знать. Вздрогнув плечами, Фишер повернулся к собеседнику, чуть ли не ударяя его по носу головой. — А что ты помнишь? — Сал, я не помню ничего, кроме бутылки водки. Но даже представить то, что я бьюсь в истерике и снимаю с себя одежду... Звучит как самый бредовый сон или фантазия. Колись. Сначала можно было спокойно выдохнуть, но ненадолго. Опять напрягся. Всё же было бы хорошо, если Ларри поверил. Было бы хорошо, если бы Ларри не пришел сейчас. Было бы... — Фишер! Джонсон! Я вам не мешаю? — впервые в жизни Сал был благодарен педагогу. — Неа, не мешаете. Продолжайте. — это было ожидаемо всем. Не станет Ларри Джонсон опускать глазки и извиняться. — Вышли оба! — А я тут причём? — Живо! Взяв свои вещи, друзья покинули кабинет. Не такого конца ожидал Фишер. Обычно выгоняли только патлатого, а голубоглазый продолжал спокойно сидеть.Сегодня всё идёт через жопу. — Пошли за школу, я курить хочу. — спокойно ответил виновник происшествия и, не дождавшись ответа, пошел в сторону выхода. — Только ты не свалишь домой. — протезнику пришлось идти за старшим. Если бы не пошёл, то пошёл бы в туалет. В туалете Трэвис, потому что он часто прогуливает уроки математики. Выбора не было.

***

Джонсон достал из кармана пачку не дешёвых сигарет и взял одну. К выбору он подходил достаточно серьезно. Не хотелось курить всякое дерьмо. — Почему ты хромаешь? — это было несложно заметить, а особенно лучшему другу, который из тысячи узнает походку Сала. — Да упал по пути в школу, — взгляд голубых глаз упал на пачку сигарет. — Дай мне одну. — опираясь на стенку, голубоглазый немного занервничал. Разговора в любом случае не избежать. — Воу, чел, ты же не куришь, — густые брови были сведены к переносице. С подозрением на лице, тот протянул одну. — Много не делай, а то дурно станет. Забрав, Фишер спиздел и зажигалку из рук старшего. Выглядило так, будто Сал что-то скрывал и уже курит не первые разы. Однако, это мысль оборвалась с того момента, когда парень сделал первую тягу и закашлял. — И много тоже не делай. Вообще, с чего это ты покурить решил? — у кареглазого с этим проблем не возникло. — Захотел. — заметив взгляд друга на его протез, юноша вновь отодвинул от лица нижнюю часть, вдыхая ядовитый дым. — Может снимишь? Не удобно же. Я могу отвернуться. — Фишер понял, что он совсем ничего не помнит. Не помнит, как выглядит его лицо. Сразу возник образ того, что на этот раз Ларри может отвернуться от него. Возможно, он не до конца увидел всё месиво будучи в пьяном состоянии. — Нет, всё нормально. Минутная тишина разбавлялась только пением птиц и шуршанием листвы. Раньше было уютно в такой тишине, но теперь - нет. В любой момент Джонсон мог начать расспрашивать. — Итак, не хочешь мне объяснить? — длинноволосый, словно, прочитал мысли о страхе и решил начать пытку. Страшную и мучительную. — Я ведь сказал утром. — кидая на пол всё что осталось от сигареты, парень притоптал своим синим кедом. — Но это неправда. Фишер, отвечай. Ты не сможешь долго прятать это от меня. Да и смысл? Неужели там что-то... — Мы переспали. — застегнув нижний ремешок, голубоглазый перебил его. — Просто взяли и... И переспали... Сука. Это было неимоверно тяжело говорить. Хотелось проволиться сквозь землю и никогда не вылезать от туда. Но вместо криков или удивления, он получил басистый смех. — Ну ты даёшь... А потом мы поженились, так? — смех вновь продолжился. Не верит. Или не хочет верить. — Ларри, я не шучу. Я просто пришел к тебе и ты.., — сжав руки в кулаки до побеления костяшек, чтобы унять тряску, он продолжил. — ты прижал меня к стене, сказал снять пртез, а если не сниму сам, то это сделаешь ты. Потом поцеловал и там дальше... И вновь молчание. Сал не смотрел в излюбленные карие глаза. Слишком стыдно и страшно от реакции. Дыхание участилось, а сердце скоро выскочит вон. Он ждал слов. Любых. Это лучше молчания. Или нет? — Серьезно? Твою мать, Сал.., — Ларри выкинул бычок и немного отошёл от стены. — Блять, а почему ты не остановил меня? Протезник чувствовал на себе злой взгляд, но до сих пор не поднимал свои. Молчит. А что ему сказать? Не знал, что делать и поэтому решил оставить как есть? — Не молчи. Вдруг, чужая рука взяла бедного парня за подбородок, заставляя посмотреть на собеседника. Эти действия напомнили ему тот день. Ужасный и одновременно самый лучший день. — Я.. мне... — слова сами не хотели выстраиваться в нужную цепочку, как и мысли. Перед глазами его "друг", а всё остальное - размыто. Сердце не переставало биться в бешеном темпе, только тряска по всему телу усилилась. Казалось, что Джонсон чувствовал её, но виду не подаёт. Такой же неодобрительный взгляд. Опять. — Только не говори, что ты хотел этого, поэтому не остановил. Слова старшего больно пронзили в районе груди. Словно прямо в сердце пронзили очень острый нож и при малейшем движении, металл двинется глубже. — Как по твоему я остановлю тебя? Ты сильнее меня в тысячу раз! — перейдя на крик, Сал убрал руку с себя и отвернул голову в сторону. — Да даже если и хотел, то что? Осудишь меня? — глаза стали стеклянными. Нет сил больше держать это. — Не ходи вокруг да около, а скажи прямо. — Хотел... Хотел! Но не так! — вернув свой взгляд обратно, парень вновь посмотрел в шоколадные глаза. Теперь больно в них смотреть. — Стой, то есть ты... — Да. Именно Джонсон. Влюбился, как маленькая девочка. Я делал столько намёков, а тебе по барабану! — одинокая слеза скатилась по шраму на щеке, больно щипая. За ней ещё одна и ещё... — Я не хотел трахаться с тобой вчера, но у меня не было выбора! — Не выставляй меня насильником! У каждого есть выбор! Оба парня взорвались, как бомбы замедленного действия. У каждого наростала злость друг на друга и вот, пришёл конец этой сдержанности. — В данном случае у меня его не было! — Потому что влюбился? В этом вся причина? Тогда это твоя проблема, а не моя! — разворачиваясь от голубоглазого, старший сделал пару шагов вперёд. — Сразу бы сказал, что произошло. — По твоему это так легко?! — взгляд тут же упал на широкую спину. Он отвернулся. И даже не от вида лица. — Не разворачивайся ко мне спиной! Я с тобой разговариваю! — Да успокойся ты уже! — и прямым доказательством были его слова. Он больше не желает слушать Сала. Не видеть, не слышать. Фишер сдался. Он не может больше нормально говорить. Ком в горле окончательно поставил крест. Только сейчас он понял, как сильно его тело устало. Как сильно оно болит после ночи и ударов Трэвиса. Скатившись по стенке, юноша сел на асфальт и уткнулся протезом в колени. Не может больше прятать эту грусть и отчаяние. Насрать, что подумает Ларри. Насрать, что подумают другие. Когда послышались приглушённые всхлипы, металлист обернулся и на пару секунд застыл. Он может прямо сейчас уйти и не разбираться в этом, но надо ли это? Если скажет уйти - он уйдет. — Сал... — нельзя было взглянуть на протезника без печали. Его плечи подрагивались и вызывали ещё большую жалость. Ну как его оставить одного? — Чёрт, я опять наговорил лишнего, да? — парень сел рядом и приобнял за плечо, позволяя облакотиться на себя. Возможно, Сал бы отстранился и ушёл сам, но не мог. Безразлично теперь. Пусть хоть Трэвис сейчас придёт и отпинает до полусмерти. — Прости, просто... Я не знаю, как сказать правильно, поэтому просто... прости меня. Насчёт твой любви ко мне... — тут патлатый сделал паузу, подбирая слова. — Я не знаю, что сказать. Я не думал о тебе ничего более, чем лучший друг. Для меня это немного странно. Если ты позволишь, то я подумаю какое-то время и дам тебе точный ответ. Голубоволосый слушал Ларри и постепенно успокаивался. Ему вновь дают надежду, но уже слабую. Верить в неё или нет - решает он сам. — Я услышал тебя. Я хочу побыть один. — и Джонсон поднялся с места, последний раз взглянул на голубую макушку и ушёл. Он не станет сейчас перечить. Ему самому надо разобраться в этом. В том, что сам натворил. В том, что ему дали натворить.

***

Сал вернулся домой через полчаса происшествия. Нет, он не сидел всё это время на холодном асфальте. Просто решил прогуляться более длинным маршрутом. Глаза и голова болели от слёз, а про тело совсем молчу. Тяжело было передвигаться. Пару раз он хотел лечь на лавку и уснуть, но пересилил себя. — Пап, ты дома? — ответа не последовало. Или спит, или не дома. Осмотрев квартиру понял, что всё таки не дома, но где? Раньше Фишер мог предположить, что его отец где-то пьёт и шляеться по чужим квартирам, но теперь нет. Как только Генри познакомился с Лизой, то он расцвёл на глазах. Перестал пить и прочее. Стал более хозяйственным. — Может у Лизы? — сам себе проговорил юноша, уходя в свою комнату. На кровати его ждал комочек рыжей шерсти. — Гизмо, ты хоть ел сегодня? — в ответ лишь мяуканье. Чтобы это не означало, Сал был рад, что с ним поговорили. — И вот что мне делать... — гитарист отложил протез на прикроватную тумбу. Парень лег рядом с котом, который был совсем не против, даже наоборот. Прижался к своему хозяину, намекая, чтобы его погладили. Собственно, так Фишер и сделал. Гладя шерсть, на глазах вновь наворачивались слёзы. Не ненависти и злости, а обиды. Обида за то, что изначально не поверил. Обида за то, что выставил самовлюблённым идиотом. Обида. Голубоглазый не мог терпеть такое чувство, поэтому решил прибегнуть к самому лучшему, на его взгляд, действию. Лезвие. Встав с кровати, подросток подошёл к шкафу, доставая маленькую шкатулку. Из нее острый предмет. Возможно, он бы не прибегнул к этому, не будь ситуация связана с "другом". Пересилил себя и смог, но кому доказывать эту силу воли? Самому себе? Незачем. Первый порез, второй, третий... Уже сбился со счёта, но продолжал себе вредить. Было не больно, скорее наоборот - успокаивающие. Мысли не ушли совсем, но отошли на второй план. Смотря на свою руку, юноша положил лезвие обратно, быстрым шагом направляясь в ванную комнату. Перед глазами только кровь. Пугающе успокаивает. Наказал себя за слова, мысленно извинился. — Чёрт... — капелька попала на белый ковёр. Теперь след его действий остался не только в памяти у протезника. — Придумаю что-нибудь. Обрабатывать порезы парень не стал. Только подержал над водой и приклеил пластыри на самые глубокие. Больно ли ему? Нет, приятно. Приятно щипит, заставляя окончательно забыться...

***

— Сал? Я дома. — голос Фишера старшего ударился об стены, казалось, пустой квартиры. Тишина. — Сал? Мужчина прошел в комнату своего сына и сперва улыбнулся, но после нахмурился. Подойдя ближе к кровати спящего подростка, тот взял банку, на которой было написано "снотворное". Отец разрешал брать их только в критических ситуациях, но явно это была не из таких ситуаций. Сейчас только шесть вечера. Похоже, у кого-то намечается серьезный разговор.