Гроздь винограда

Эдвард сидел в конце аудитории и нервно постукивал ручкой по разноцветным листам блока. Рядом боролся со сном Дилан, и неподалёку вовсю храпел Блейк, что на его счастье не было слышно на первых рядах. Как бы не старался подобрать максимально облегчённое расписание, всё-таки допустил фатальную ошибку с одной дисциплиной, лекционные занятия по которой проходили с группой… Голден. Хотел облегчить жизнь, в итоге с самого утра испортил себе настроение. Раздражённо постучал ручкой излишне активно, отчего Блейк недовольно заворчал. Плевать. Смотрел на золотые кольца, что перебирала девушка в тонких пальцах, старательно собирая их воедино. Волосок к волоску. Сложно. Непослушные локоны выбивались из общей копны, и Голден никак не могла собрать их в высокий хвост. Эдвард отвёл взгляд и продолжил неспешно постукивать ручкой по парте, стараясь подавить провокационной покалывания в кончиках пальцев. Чёртова тактильная память. Тихий смех из воспоминаний вынудил закрыть глаза и полностью отдаться в те ощущения, что смаковал каждую секунду, перебирая пальцами золото. — Больно? — Даже приятно, — смеялась Алиса и передала резинку для волос, подгоняя молодого человека. — Сделай мне конский хвост. — Это нереально, — усмехнулся и забрал золотистые волосы вверх, открывая взору косточки на шее. Не удержался и поцеловал нежную кожу, с наслаждением наблюдая, как на ней образовались мурашки. — Но я постараюсь, — добавил и, поцеловав ещё разок, принялся орудовать резинкой и непослушными кольцами. — Какие планы на рождественские каникулы? Не видел лица девушки, но на ментальном уровне почувствовал её грусть. Быстро расправился с хвостом и уткнулся носом в ложбинку между девичьей шеей и надплечьем. — Еду домой. В Ливерпуль, — спустя минуту тишины ответила Алиса. — По прогнозам врачей, отец сможет на Рождество вернуться домой. — Это же здорово! Алиса немного повернула голову в сторону молодого человека и хихикнула, когда их носы соприкоснулись: — Ты представить не можешь, как я счастлива. Мы, наконец-то, соберёмся вместе. — Ты не выглядишь счастливой, — заметил Эдвард, как заметил дрогнувшие ресницы девушки, когда она перевела взгляд на стену, что украшала книжная полка. — А какие планы у тебя? — Поеду к матери вправлять ей мозги. В последнее время меня напрягает её поведение. — Что-то не так? Эдвард призадумался: — Раньше меня пугал её грустный голос по телефону, сейчас же пугает странная весёлость. Странная, потому что… — нахмурился и едва заметно пожал плечами. — Не знаю. Может, я просто забыл, когда в последний раз мать радовалась. — Это же лучше, чем она будет грустить. — Нет, — твёрдо произнёс парень. — Не с Райдером. Алиса помолчала, потому что боялась сказать что-то лишнее на такую скользкую тему. Она старалась не заговаривать ни о матери Принса, ни об отчиме, да и о своих родителях лишний раз не говорила. Откуда ей знать, к чему могли привести подобные разговоры? Эдвард чувствовал нечто похожее, потому поспешил сменить щекотливую тему и хитро улыбнулся: — Мы не увидимся две недели. Алиса с прищуром уставилась на изогнутые губы: — Что-то ты не опечален. Негромко рассмеялся и развернул девушку к себе, отчего одеяло под ними спуталось и свесилось с кровати. — Я могу приехать к тебе на несколько дней. Скаже-е-м, ближе к концу каникул. Сначала удивление, а после неподдельная радость озарила лицо девушки. — В Ливерпуль? Эдвард издевательски приподнял брови на бессмысленный вопрос, но девушка не стала заострять внимания на активной мимике. В её голове уже выстраивался план из прогулок по родным закоулкам, посещению их «общих» мест, наполненными прекрасными воспоминаниями. Алиса ткнула пальцем в ямочку от самодовольной улыбки парня: — Это было бы прекрасно, — и смущённо добавила. — Я была бы очень рада твоему приезду. — Ещё бы, — фыркнул Эдвард. — Ты же и дня без меня не можешь прожить. Алиса в изумлении оглядела парня и приподнялась на кровати: — Чего-о-о? Это ты запер меня в своей комнате и не выпускаешь! — вскочила на ноги, когда Эдвард повалился спиной на подушки, и зацепилась взглядом за отражение в зеркале. Указала пальцем на гнездо, что сотворил «кудесник» из её волос, и выжидающе приподняла брови: — Да-а, ты постарался! Эдвард засмеялся: — С собранными волосами тебе не идёт. Лучше с распущенными. Девушка угрожающе подошла к кровати и нависла над недо-стилистом: — Так своей Музе не говорят. Светло-зелёные глаза округлились: — Музе? — переспросил и рассмеялся. — Голден, твоя самоуверенность очаровательна. — Ты напрашиваешься. — Оу-у, просвети меня. Как стоит говорить… Музе? Алиса повела плечом и показано засмотрелась на свой маникюр: — Ну-у, знаешь… Красивым всё идёт. — И скромным тоже, — кивнул парень и потянул «скромницу» на себя, заставляя повалиться прямиком в крепкие объятья. Избавил золотые кольца от бесполезного аксессуара и запустил пятерню в шёлковую копну волос. Кончики пальцев приятно закололи, вызывая предательскую дрожь по всему телу. Дрожь коснулась и голоса, с которым зашептал в манящие губы Голден: — Я приеду к тебе. Только позвони, напиши, просто дай знать, и я приеду к тебе в любой день. Громкий храп Блейка вырвал из воспоминаний, и очень вовремя — на горизонте показалась короткостриженая девушка, которая направилась не к своим подружкам, а к последним партам. К Эдварду. Он непонимающе уставился на девушку, взглядом давая понять, что это вовсе необязательно. Однако она уже подошла, уже наклонилась и уже поцеловала в губы. Тактильное воспоминание, что минутой назад опалило кожу губ, рассеялось без следа. Принс бросил взгляд в сторону Голден, которая что-то активно записывала в блокнот, и отстранился от лженевесты. — После занятий я загляну к тебе, — убедившись, что друзья не обращают на них никакого внимания, понизил голос. — Надо поговорить. Рози настороженно кивнула, потому что серьёзность в голосе парня не предвещала хороших новостей. И взгляд зелёных глаз не успокаивал. — Я что-то сделала не так? — предположила, искренне смутившись поцелуя. — Ты сам говорил, что нам необходимо чаще… — Всё верно, — кивнул Эдвард и, чмокнув подругу в щёку, подтолкнул в сторону первых рядов. — Поговорим позже. Рози ничего не оставалось, как в полной растерянности подойти к своей парте и приготовиться к лекции. К слову, лекция прошла с нехорошим предчувствием, что тревожило сердце. В свою очередь Принс не мог сконцентрироваться на лекционном материале. Намеренно не смотрел на преподавателя, которого угораздило наматывать круги рядом с партой Голден, и упорно сверлил взглядом пустой лист. Ощущал, как болели глаза от недосыпа и медленно подкрадывалась мигрень, однако не позволял себе уподобиться Блейку. Достаточно одного замечания преподавателя, чтобы привлечь к их галёрке внимание всей аудитории. ЕЁ внимание. Эдвард проморгал сухость в глазах и поборол зевок. Ужасные выходные. На протяжении трёх ночей боролся с бессонницей, и, когда казалось, что Морфей сжалился, звенел будильник. Эдвард лежал в кровати и пялился в потолок, как и сейчас сидел за партой и пялился на пустой лист. Мыслями был далеко от аудитории, от университета, от Кембриджа. Мыслями то и дело возвращался в прошлое — в ужасный вечер пятницы, когда золотоволосая Голден проигнорировала и ушла…на свидание? Он не видел её все выходные. Не пересекался с ней в коридорах общежития, хотя намеренно чаще обычного покидал комнату и торчал у чёртово витражного окна. Не видел ни во дворе, ни в столовой, ни в библиотеке, ни в треклятом парке, даже в кафетерии и пабе её не было. Снова латино-Роберто? Эдвард недовольно поджал губы и, поставив локоть на стол, подпёр ладонью голову. Устал от повторяющихся мыслей. Устал от неизвестности. Голден действительно встречалась с неким Роберто, или это очередная сплетня? А если встречалась, то насколько у них всё серьёзно? Ему можно доверять? Глупая, глупая Голден! Парень прижал лоб к поверхности стола и прикрыл глаза от сумасшедшей мысли, что вторглась в привычный хоровод. «Лучше Кларк». Серьёзно, лучше бы за ней ухлёстывал Кларк. Эдвард бы побесился, но быстро успокоился. Потому что знал методы устранения…нежелательного субъекта. «Я же сам отвадил его от Голден», — корил себя Эдвард и глухо выругался. — «Дважды в одну реку… Кретин!» — Мистер Принс, если вам скучно, то прошу покинуть аудиторию. Вскинул голову на преподавателя, что прервал чтение материала и сейчас с укором сверлил его взглядом. Дилан запоздало ткнул локтем в бок, и сделал вид прилежного студента, что даже в повисшей тишине умудрялся что-то записывать в тетрадь. Эдвард чувствовал на себе внимание собравшихся «уникумов» университета и с разочарованием заметил, как золотая голова с первого ряда не дрогнула. Не повернулась в его сторону, отчего спокойная волна разочарования сменилась штормом из раздражения и злости. Встал из-за парты и поспешил вниз по ступенькам, прямиком к преподавательскому столу, к выходу. Прошёл мимо «золота» и с непонятной для самого себя эмоцией отметил, как напряглись ЕЁ плечи. Остановился в несколько шагах и повернулся, чтобы наверняка убедиться. Не показалось. Застыла, точно каменное изваяние, а глаза расширились от удивления и непонимания. Эдвард поспешил объясниться: — Мне не скучно, мистер Ронн. Я плохо себя чувствую. Извините. Вышел из аудитории и осторожно прикрыл за собой дверь. Отчего-то улыбнулся. Наверное, ему действительно плохо, ведь улыбка без причины подтверждала тот же диагноз, что и беспричинный смех. Покинул учебный корпус и спустя несколько минут вышагивал по коридору общежития. Настолько был поглощён собственными эмоциями, что забыл о существовании соседки в комнате Рози. Потому испугал девушку и сам испугался, вздрогнув от громкого вскрика. Миловидная шатеночка подскочила на кровати и вооружилась ноутбуком, как если бы намеривалась запулить в злоумышленника. Эдвард поднял руки в знак капитуляции и мило улыбнулся: — Извини, я подумал, что у тебя занятия, — сделал осторожный шаг в комнату, приглядываясь к реакции девушки. — Я, кстати, Эдвард. Парень Роуз. Шатеночка наигранно рассмеялась и вернула ноутбук на свои колени, открывая крышку: — Я знаю, кто ты, — заявила и весело кивнула на кровать своей соседки. — Как видишь, Роуз на занятиях, а я решила устроить себе дополнительный выходной. Парень удержал на губах улыбку, хотя улыбаться совершенно не хотелось. Особенно после того, как пригляделся к новой соседке Роуз. Точнее к месту, которое она заняла. Иначе стоит тумбочка, иначе оформлен стол, стена обклеена девичьей белибердой, и покрывало на кровати не цвета молочного шоколада, не пушистое, а другое. Всё другое. И атмосфера другая. Эдвард отвёл взгляд. — Не против, если я подожду Роуз здесь? — Без проблем. Сел на кровать подруги и с колющим ощущением в груди уставился на стену, которую ранее украшала карта мира. Он посмеивался над «оригинальностью» Голден, но сейчас смеяться не хотелось. Напротив. С нескрываемой тоской обвёл глазами часть комнаты, что теперь принадлежала шатеночке, и откинулся спиной на подушку. Однако глазами то и дело возвращался к девушке, что сидела на кровати и покачивала ногой. Голден не любила сидеть на расправленной кровати, не любила уходить на занятия и оставлять постель разобранной. Потому носилась по комнате, точно фурия, лишь бы не опоздать на занятия и успеть сделать свой утренний ритуал. Эдвард бурчал, но сам вызывался помочь девушке. Так, у них оставалось чуть больше времени, чтобы насладиться друг другом перед выходом. — Можно тебя попросить? — мило обратился к шатеночке и, дождавшись её игривого прищурила, улыбнулся. — Когда вернётся Роуз… Не могла бы нас оставить наедине? Ненадолго. Глаза девушки закатились далеко-далеко, отчего Принс был вынужден наблюдать за белками, и с громким, страдальческим вздохом проговорила: — Так и быть, перекантуюсь у подруги. Плевать, о чём подумала шатеночка. Главное, чтобы свалила и не мешала беседе. Эдвард уставился в потолок, снова и снова борясь с песком в глазах. Хотелось спать, но чёртова бессонница не отступала. Сколько прошло времени? Пять минут? Двадцать? Наконец, послышался звук открывающейся двери, и парень тут же принял сидячее положение. — Ну-у, я пошла, — многозначительно протянула шатеночка и заговорщицки подмигнула непонимающей Рози прежде, чем выйти из комнаты. Рози растерянно указала рукой на закрытую дверь: — Что ты ей сказал? — Ничего, — пожал плечами. — Но она почему-то решила, что мы сейчас будем трахаться. Наблюдая, как сконфузилась девушка, не удержался от смешка: — Разумеется, мы будем заниматься любовью. — Ты всё шутишь, — вздохнула девушка и присела на кровать рядом с другом. — Как себя чувствуешь? Эдвард почувствовал прикосновение к своему лбу и усмехнулся: — Отлично, если не считать проблем со сном. Девушка сочувственно свела бровки и, потянувшись к тумбочке, достала из ящика прямоугольную коробочку. Не успела открыть её, как Эдвард громко фыркнул: — Только не это. — Благовония с ароматом сандала облегчает засыпание. Перед сном зажги и… -…выпрыгни в окно… — Эдвард! — одёрнула парня Роуз, излишне серьёзно запихивая в его рюкзак коробку. — Между прочим, вдыхание сандала уплотняет и очищает ауру. — Точно! Я как раз чувствую, что моя аура нуждается в уплотнении… Ладно, извини. Несколько секунд девушка оценивала искренность извинений, после чего кивнула. Повисшая тишина, кажется, не напрягала ни её, ни Эдварда, потому никто не спешил переходить к сути встречи. Рози неожиданно призналась: — Я тоже плохо сплю, — с грустью посмотрела на кровать соседки. — Без Алисы всё не то. — Об этом я и хотел поговорить. Видя непонимание девушки, медленно продолжил: — Я знаю, как вернуть Голден, — мысленно чертыхнулся и более тщательно стал подбирать слова. — Я знаю, как тебе вернуть Голден. — Очень сомневаюсь. Алиса делает вид, будто меня не знает. — Думаю, когда мы расскажем о нашем плане, она вспомнит тебя. Рози неверующе уставилась на молодого человека: — Что? — Предлагаю рассказать Голден обо всём, — повторил и как можно убедительнее продолжил. — Когда она узнает о тебе, то… — Нет! Громкое восклицание вынудило Эдварда запнуться, когда же Рози вскочила на ноги и твёрдо повторила: — Нет! Она и так называет меня лгуньей и лицемеркой, а когда узнает о… Господи! Ещё больше возненавидит! Нет! Это плохая идея! Мы ей ничего не скажем! Никому! Эдвард поставил локти на колени и сцепил пальцы рук на затылке, ощущая биение сердца на уровне висков. Такое дикое и быстрое сердцебиение. Смотрел, как девушка старалась побороть страх, вызванный всего лишь упоминанием о возможном раскрытии их секрета. Реакция явно не в пользу Эдварда. Он всё смотрел на девушку и, когда её грудная клетка более-менее угомонилась, по крайней мере, не вздымалась со скоростью света, глухо пробормотал: — Я встречался с Голден, — перевёл взгляд на окно, подмечая застрявший кленовый лист в оконной раме. — Тот поцелуй, что ты видела, не случайность. И застала нас в одной постели тоже не случайно. Мы были вместе. Рози сделала несколько шагов назад, как если бы слова парня материализовались, со всей силы ударили в грудь, и опустилась на кровать соседки. — Я была права… — Да, ты была права, — подтвердил Эдвард и перехватил её изумлённый взгляд. — Понимаешь, почему Голден перестала с тобой общаться? В её глазах ты — разлучница. Моя любовница. Я расстался с Голден, потому что воспел к тебе любовью. Девушка в ужасе закрыла лицо ладонями: — Как же так… — Я не рассказал тебе, потому что не посчитал важным. Да и Голден не хотела распространяться. Теперь же я вижу, как переживаешь ты, поэтому и предлагаю рассказать о плане. Ещё не поздно всё исправить. Рози в шоке покачала головой и бесцельно забегала глазами по комнате, как если бы искала ответы на рой вопросов, что распирали её голову. Девушка прижала пальцы к дрожащей губе и прошептала: — Бедная Алиса… — Если Голден узнает, что ты нисколько не заинтересована во мне, а я заинтересован только в избавлении от Райдера, то она простит тебя. — И тебя, — пробормотала девушка, во все глаза рассматривая Принса. — Ты хочешь всё рассказать, чтобы вновь быть с Алисой. Принс криво улыбнулся: — Наше воссоединение под большим вопросом. — Как и наша дружба, — неожиданно отчеканила Рози таким резким тоном, что парень на мгновение растерялся. — Алиса узнает о моей ориентации, и всё изменится. Как прежде уже не будет. Придя в себя, Эдвард заверил: — Она не гомофобка, — наблюдая, как парфюманка упорно покачивала головой, в раздражении выпалил. — Чёрт подери, Голден хорошо общается с Линном, о предпочтениях которого вся общага сплетничала год назад! Он заместитель в чёртовом массовом секторе! Её заместитель! Рози неустанно качала головой и, ладонями прилизав короткие волосы, поднялась на ноги: — Нет, — твёрдо произнесла и подошла ближе к парню, нависая над ним в полной уверенности в своём решении. — Нет. Я не могу рисковать. Чёрт! Эдвард прикрыл глаза медленно массировал пальцами виски. Ужасная боль пронзила виски, отчего стало невыносимо смотреть ни на упёртую парфюманку, ни на чёртов мир. — Мы не скажем. Голос Рози заставил до скрипа сжать челюсть: десна заныли, а зубы предостерегающе клацнули. — Эдвард, ты слышишь? Мы не расскажем Алисе! — Я услышал, — глухо отозвался парень и, встав с кровати, прошёл к выходу. Не успел пройти и несколько шагов, как ощутил на локте крепкий захват маленьких пальцев. — Ты ничего не скажешь, — не унималась Свон и, заглянув в светло-зелёные глаза, едва ли не застонала от отчаяния. — Ты же не скажешь, правда? Ты же мой друг! — Кажется, предупреждал, что из меня плохой друг. Девушка отшатнулась от Принса и прикрыла ладонью распахнувшийся от ужаса рот. Немой крик. Крик страха. Отчаяния. Предчувствия неминуемой катастрофы. — Нет-нет-нет, — затараторила и, точно неисправная юла, завертелась по комнате. — Ты не расскажешь. Не посмеешь! Если расскажешь, то… Я пожалуюсь на тебя отцу! Точно! Скажу, что ты обидел меня, изменил, унизил или даже ударил! Ты…ты потеряешь работу, твоя репутация испортится, а Райдер продолжит абьюзить твою мать! Приземлилась на кровать и, уткнувшись лицо в подушку, горько заплакала: — Прости-и-и… Эдвард смотрел на девушку и не чувствовал по отношению к ней ни обиды, ни злости. Глубоко в душе он знал, что милое создание рано или поздно ли выпустит коготки. Потому что даже в жизни милых созданий наступает момент, когда необходимо бороться за собственное счастье. Все люди эгоисты. И это вовсе не значит, что они живут по своим правилам. Нет. Они заставляют других людей жить по своим принципам. У кого-то получается лучше, у кого-то хуже. Эдвард, к сожалению, в этом раунде облажался. — Эдвард, пойми же меня! Знаешь ты, узнает Алиса, потом ещё кто-то… Я не могу так рисковать! Парень растянул губы в улыбке: — Понимаю. Правда, понимаю. — Прости-и… — Не плачь, Роуз. Всё в силе. Вышел из комнаты прежде, чем красные глаза обратились к нему. Громкий хлопок двери разлетелся по коридору не менее громким эхом, в след за которым послышался шум вывалившихся из дырявых рук книг. Эдвард резко повернул голову в сторону неожиданного звука и напрягся, стоило глазам увидеть буйство золотых кудрей. Они активно подпрыгивали в такт действиям девушки: присела на корточки, чтобы собрать выпавшие тетрадки и книгу. Пути назад не было — тупик, а возвращение в комнату Роуз грозило срывом нервной системы. Эдвард сделал несколько шагов вперёд и, чёрт подери, не прошёл мимо образовавшегося беспорядка. Во всём виновата чёртова книга, именно она преградила путь. Нагнулся и поднял увесистый том по социологии, мысленно дивясь, как тонкие руки девушки удерживали подобную махину. — Держи, — протянул книгу Голден, которая справилась с тетрадками и терпеливо дожидалась возвращения тома. — Спасибо, — пробормотала и отвернулась к двери своей новой комнаты в нескрываемом намерении повернуть ранее вставленный в замочную скважину ключ и скрыться от парня. Он же незаметно встряхнул пальцами, что секунду назад держали книгу, и пялился на ровную спину девушки. Развернуться и уйти. Таков план. Однако успел лишь развернуться, потому что продолжить путь не позволило внезапно прозвучавшее его имя из уст той, от которой меньше всего ожидал внимания. — Эдвард…? Обернулся и посмотрел на Голден, умоляя Вселенную, чтобы парализовавший шок никак не отразился ни в лице, ни во взгляде. — На следующей неделе планируются выборы председателей в ряд студенческих клубов, в том числе и в философский. Я составляю график, — девушка смотрела на корешок книги, как если бы говорила сама себе, а не напротив стоящему Принсу. Но уже тот факт, что она обращалась к нему, заставлял закрыть глаза на мелочи. Алиса продолжила: — Я назначила выборы на вторник, но сегодня Энн сообщила, что выборы вовсе не состоятся. Получается…она остаётся председателем? — Никто не изъявил желания соревноваться с мисс Гиббсон. Девушка кивнула, как если бы благодарила за ответ, и повернула ключ. Однако невозможно не заметить неудовлетворённое любопытство на дне голубых глаз. Эдвард заговорил прежде, чем успел отговорить себя от внезапного порыва: — Я решил не претендовать на место председателя, потому что стажировка отнимает много времени, да и другие дела есть. Наблюдал за очередным кивком и почувствовал то скользкое, неприятное беспокойство, что прошлым вечером пятницы не позволило сомкнуть глаз. — Я-я-я, — многообещающе протянул, тем самым, не позволяя Алисе войти в комнату. — Я отправил на почту несколько вариантов проведения выпускного. Тезисно. Кратко и по делу. Девушка бросила на Эдварда быстрый взгляд: — Мы обязательно рассмотрим твоё предложение. — Ваш сектор примет окончательное решение по выпуску или коллегиально? — Мы соберём собрание. Алиса повернула ручку двери, и парень поспешно выпалил: — В этом месяце или…? — Всё как обычно: оповестим о дате в общем чате. Видел на лице девушки тень недоумения и сам чувствовал себя недоумком, однако не мог заткнуться. — Даже примерно неизвестна дата? Мне бы хотелось подстроиться под график стажировки. «Какой же кретин!», — мысленно стонал Эдвард и находил подтверждение во взгляде Голден, что надолго не задерживался на нём, но был красноречивее слов. — Примерное расписание в комнате, — девушка открыла дверь и, войдя в комнату, оглянулась на Эдварда. — Подожди минуту. Эдвард стоял в дверном проёме и наблюдал, как Голден положила тетрадки, книгу на стол и закопошилась в блокноте, полностью исписанный её крупным почерком. Спокойствие нахлынуло на парня при виде чёртовой карты мира, что украшала стену над кроватью девушки. И сам факт, что она не послала его на хуй, а искала нужную информацию в ущерб собственному свободному времени, — вынуждал бороться с глупой улыбкой. — Двадцать пятого октября, — задумчиво пробормотала Алиса. — Время ещё не обсуждалось, но, скорее всего, во второй половине дня. — Отлично, — улыбнулся и с долей сожаления отметил, что девушка так и не планировала смотреть на него. — Спасибо. Почему она не смотрела в глаза? Почему вела себя так…странно? Если в первые минуты разговора Эдвард пребывал в эйфории от неожиданного миролюбия девушки, то сейчас претерпевал неподдельный страх. Ещё один кивок, и тонкие пальцы сжали дверную ручку, характерно намекая Принсу о необходимости скорее свалить к чёрту. Уголки губ медленно опустились, но и это осталось без внимания Голден. Потому что не смотрела на него. Чёрт! — Правда, спасибо, — не унимался Принс. — Я думал, ты отправишь меня к чёрту или сначала скажешь, как сильно ненавидишь, и затем пошлёшь к чёрту. Золотистые брови взметнулись вверх: — В этом нет смысла, — заверила Алиса и сделала невозможное — посмотрела прямо на собеседника и мягко улыбнулась. — Я повела себя глупо на вечеринке в сентябре. Извини. Эдвард неосознанно дёрнулся, как если бы девушка наотмашь ударила его по лицу. — Сердцу не прикажешь, ведь так? Если ты счастлив с Рози, то замечательно. Пальцы рук сжались в кулак, и Эдвард не пытался скрыть эмоций. Они буквально распирали изнутри, отчего крупная венка на виске характерно задёргалась. — Надеюсь, у вас будет крепкий брак, — продолжала нагнетать девушка, усугубляя ситуацию милой улыбкой. — И детки будут милыми, как мама, и находчивыми, как папа. Принс, не в силах контролировать ярость, одним шагом настиг девушку и пальцами сжал чёртовы скулы: — Что ты, блядь, несёшь? Тонкие руки ухватились за его плечи, пытливо отталкивая прочь, но Эдвард не подумал отступать. Не раньше, чем Голден распрощается с чёртовой улыбкой. — Я что-то не так сказала? — притворно удивилась и невинно захлопала ресницами, не обращая внимания на скопившиеся в глазах слёзы. А Эдвард не мог не вглядываться в бездонные глаза, чей цвет с каждой секундой становился ярче и насыщеннее. Ещё немного, и слёзы оставят влажные дорожки на щеках и разобьются о захват Принса. Но сейчас… Сейчас они придавали взгляду нечто притягательное, гипнотизирующее, нечто завораживающее. Эдвард сам не заметил, как захват превратился в нежные поглаживания скул, а лицо девушки становилось всё ближе и ближе. Глаза Голден в ужасе расширились, и в тот же момент Эдвард ощутил пожар на левой щеке. Неожиданно. Наверное, от неожиданности удар выдался болезненным. Из-за неожиданности отступил и приложил холодную ладонь к месту пощёчины. — Ох-х, чёрт! — вскрикнула девушка, прижимая «орудие преступления» к груди, и одарила Принса уничтожающим взглядом. — Выметайся! — Алиса… — Проваливай! — толкнула парня в грудь и ещё раз, ещё, пока он не очутился за пределами комнаты. — Хотел услышать, как сильно я тебя ненавижу? О-о, не обольщайся! Ты мне безразличен! Захлопнула перед его носом дверь и прижалась к ней спиной, ощущая, как горело лицо. То ли от стыда, то ли от злости. Она облажалась. Эдвард же несколько секунд сверлил взглядом дверь, прокручивая в голове произошедшее безумие, и искривил губы в усмешке. Болезненная усмешка, ведь щека до сих пор «ныла» от неплохого удара. — Алиса, — проговорил, едва ли губами не касаясь двери. — На людей, которые безразличны, не обижаются. Прислушался к тишине. — В этом нет смысла. Немая улыбка. Коснулся ладонью дверной поверхности и замер, кожей ощущая присутствие девушки за несколько дюймов. Небезразличен.