Гроздь винограда

Алиса аккуратно сложила форменную одежду на верхнюю полку шкафчика и застыла на несколько минут, поглаживая бейджик указательным пальцем. Она и представить не могла, что будет грустить в свой последний рабочий день. Казалось, эмоции отпустили в тот момент, когда Джаред подписал заявление об уходе, но нет. Алиса с грустью положила бейджик поверх формы и закрыла дверцу шкафчика. Всё-таки ей будет не хватать вечерних смен в пабе: не хватать коллектива, приятных завсегдатаев и той атмосферы, что не позволила окончательно погрязнуть в унынии. Да, именно работа в пабе помогла девушке справиться с одиночеством, которого раньше не замечала. Вдруг Алиса осознала, что родители слишком далеко и заняты «новой жизнью», о начале которой обещал отец. Подруги вдруг исчезли, точно мираж, и девушке оставалось только в растерянности разводить руками. Марина злилась и не скрывала, как надоело ей находиться между двух огней: Алисой и Рози, и по итогу больше времени проводила со Свон. «Она же такая милая», — мысленно негодовала Голден, всякий раз проходя мимо девушек. Даже не смотрела в их сторону, будто не существовало тех, с кем провела рука об руку три года. Алиса не смогла подружиться с новой соседкой — первокурсница оказалась излишне любопытной и болтливой, а ещё оказалась не в силах выдержать правды о себе. Так, они не разговаривали и даже не здоровались: в комнате царила идеальная тишина. В тот день, когда Алиса осознала своё одиночество, всё начиналось более-менее хорошо. Она провела собрание среди первого курса, вместе с председателями студенческих клубов просмотрела анкеты студентов, и впервые радовалась возможности пообщаться с новыми людьми. Однако стоило собранию закончиться, то знакомые лица в один миг разбежались по своим делам: кто-то спешил на прогулку с друзьями, у кого-то запланировано свидание, а некоторые стремились поскорее свалить из общежития на выходные. Алиса обнаружила себя в пустой аудитории и признала в образовавшейся тишине присутствие одиночества. Ей не с кем было пойти погулять, не с кем сходить на свидание, и даже не с кем обсудить чёртов сериал, при просмотре которого проходили вечера. В тот день Алиса спешила в общежитие и старалась не заплакать всякий раз, как на её пути попадались знакомые. Они узнавали даты собраний, спрашивали детали предстоящих мероприятий, уточняли список приглашённых гостей и…спешили провести время с друзьями. В тот день Алиса забросила сериал и провела вечер в горьких слезах. — Всё-таки уходишь… За чередой мыслей девушка не заметила подкравшегося к ней молодого человека. Роберто по своему обыкновению присел на лавочку и вытянул ноги, отчего перекрыл дорогу к выходу. «И по Роберто я тоже буду скачать», — подумала Алиса и улыбнулась напарнику, с которым провела не счесть сколько смен в полюбившемся пабе. — Мне будет сложно совмещать учёбу, паб и стажировку. — Тебя будет не хватать. Алиса была польщена: — А мне будет не хватать историй о твоих многочисленных родственниках. Роберто рассмеялся: — Ты единственная, кто их слушает, — подтянул ноги и наблюдал, как девушка застёгивала пальто. — Я имел в виду, что нашей смене будет не хватать такой очаровательной мордашки, как у тебя. Чаевых нам не видать. Алиса удачно замаскировала смущение за громким фырканьем: — Ну, на первое время затяните потуже пояса. Роберто показано выпучил глаза, что в тандеме с его иссиня-чёрными ресницами выглядела необычно: — Очень жестоко. Алиса взяла сумку и, убедившись, что ничего не забыла, направилась к выходу. Однако не успела пройти мимо молодого человека, как он резко поднялся на ноги и преградил путь: — Может, выпьем по коктейлю? Девушка обернулась на дверь, что вела в главный зал. Перспектива увидеть ребят, с которыми успела распрощаться, и окунуться в атмосферу вечернего веселья паба, не казалась заманчивой. — Я знаю, какие вкусные коктейли ты умеешь делать, — улыбнулась Алиса. — Обязательно загляну к вам…позже. «Когда станет легче», — мысленно добавила и удивилась, стоило Роберто быстро открыть свой шкафчик и вытащить куртку: — Нет, я не про наш паб. Честно, не могу в нём расслабиться, вечно чувствую себя, как на работе. Сходим в «Белый лебедь»? Он закрывается в два часа ночи, — посмотрел на циферблат наручных часок и поцокал языком. — У нас осталось два часа, а времени на раздумья совсем нет. Алиса в сомнении смотрела, как быстро парень переобувался, и не знала, стоило ли его останавливать. Двенадцать часов ночи — для кого-то это детское время, когда веселье только начиналось, однако девушка привыкла в такой час спешить домой. Но стоило перед глазами предстать общежитию, половина студентов которого разбежались на выходные по разным уголкам Кембриджа, а другая половина бунтовала и изводила дежурных, и Алиса неуверенно согласилась на посещение «Белого лебедя». В конце концов, её никто не ждал в чёртовой комнате. Только одиночество, но к нему ещё успеет. Паб «Белый лебедь» выглядел не столь впечатляюще, как «Сокол». Посетителей в заведении тоже немного, что было только на руку Алисе. Не хотелось нарваться на любителей горячительных напитков, но судя по уверенности парня, он хорошо знал этот паб. — Это первый паб, в котором я работал, — подтвердил догадки девушки, когда они сели за столик около панорамного окна. — Он тогда только открылся и катастрофически не хватало персонала. Я выполнял обязанности и официанта, и бармена, даже на кухне помогал. Алиса в удивлении приподняла брови: — Мастер на все руки? — Ты только это поняла, — с притворной грустью заметил Роберто и пробежался глазами по меню. — Как на счёт кровавой Мэри? Девушка поспешила отложить алкогольное меню: — Я буду «Мохито». Безалкогольное. — Как-то скучно. — А я не обещала веселить тебя, — выпалила Алиса и замерла, запоздало осознав, как грубо прозвучали её слова. Роберто не успел отреагировать, поскольку на помощь подоспел официант, но его затерявшиеся на макушке брови были красноречивее всяких слов. Стоило официанту принять заказ из «Мохито» и «Мэри» и удалиться, как Алиса в извинительном жесте сложила ладони: — Извини, в последнее время я слишком раздражена. Совершенно разучилась контактировать с людьми. Роберто понимающе закивал и осторожно улыбнулся: — У тебя какие-то проблемы? — Нет, не проблемы… — нервно заправила выбившийся локон волос за уши и затравленно уставилась в окно. — Можно расставание с парнем назвать проблемой? Роберто сложил губы трубочкой и откинулся на спинку стула: — Вот оно что! А я думал, почему татуированный парень перестал захаживать в паб. — Мы расстались, — подтвердила девушка и ощутила, как неприятно резануло в горле от произнесённых слов. Оказывается, говорить о расставании также больно, как и переживать его. — Я не видел его с февраля. — Мы давно расстались. Роберто взмахнул рукой, как если бы подбирал правильные слова: — И ты до сих пор…переживаешь? Алиса чувствовала дикую неловкость. Он считал её глупой? Да, очень глупо переживать по парню, который бросил тебя, предал надежды, планы на будущее, и довольствовался статусом жениха. Как же глупо! — Я не умею расставаться, — призналась и наигранно рассмеялась, надеясь, что так она выглядела менее жалко. Официант своим очередным приходом спас ситуацию. Поставил напитки на стол и, убедившись, что клиенты довольны, поспешил удалиться. — Расставания происходят каждый день, — пробормотала Алиса, не в силах сдержать то, что буквально срывалось с языка. Желало быть озвученным. С кем ей ещё поделиться переживаниями, обидой, что сковала грудную клетку и не позволяла свободно дышать? — Люди расстаются, влюбляются, женятся и этому нет конца. А у меня такое чувство, будто я…я будто застыла во времени. Я всё ещё стою там, где он меня оставил. Не посмотрела на Роберто и подцепила пальцами трубочку. Стыдно. Самое ужасное, что она могла сделать — это жаловаться Роберто на своего бывшего. Худшего завершения вечера, он, наверное, и представить не мог. Всё-таки, следовало спешить в общежитие к своему одиночеству. Перед ним не стыдно выглядеть жалкой. — Алиса, я уверен, что этот парень жалеет. Девушка неверующе покачала головой, а Роберто не сдавался: — Точно говорю! Без понятия, чего ему не хватало, ведь ты и симпатичная, и весёлая, и даже грустишь очаровательно! Алиса посмеялась и поднесла ладони к щекам, чувствуя, как характерно они пульсировали: — Получается, я напросилась на комплименты. — Я к тому говорю, что татуированный парень жалеет, что оставил тебя. Хотел найти вариант получше, а мисс Голден такая одна. — Нашёл, — выдавила из себя улыбку. — И собирается жениться. Сомнений в испорченном вечере не оставалось. Роберто не нашёл утешительных слов, которые хоть как-то могли подбодрить девушка, а она… Она не хотела слышать комплименты, потому что они не изменят реальности — мистер Принс женится. Чёрт подери, Алисе хотелось взвыть от жестокой реальности! Было бы намного легче, если это «событие» случилось спустя много-много лет, когда обида забудется, как страшный сон, и тёплые воспоминания сотрутся за чередой новых, ещё более восхитительных событий. Но нет. Принсу потребовалось несколько месяцев, чтобы окольцевать Рози. Как такое возможно? Алиса до сих пор отказывалась верить в правдивость предстоящей свадьбы. Однако счастливая Свон и кольцо на безымянном пальце не лгали. — Извини, я навеяла на тебя тоску, — нервно рассмеялась девушка, когда всё-таки решилась посмотреть на притихшего Роберто. Он скомкано улыбнулся: — Я задумался, — сделал глоток коктейля и поморщился от большой концентрации алкоголя. — Я встречался с девушкой около двух лет, мы даже начали обсуждать свадьбу. А потом в ресторане, где я работал, появилась новенькая хостес, и меня будто приворожили. Влюбился. Алиса не заметила, как смяла в пальцах трубочку. — Расстался с девушкой и полностью отдался новым чувствам, да только отношения не продлились долго. Слишком разными оказались, — парень положил локти на стол и наклонился ближе, чтобы заглянуть в грустные глаза Голден. — Только сейчас задумался о том, что чувствовала моя бывшая, когда я объявил о разрыве. И знаешь, гадко на душе. Наверное, самое время брать в руки транспарант и выходить на улицу с криком: «Все парни-мудаки», но Алиса не спешила с обобщениями. Она вдруг вспомнила небесные глаза платинового блондина, в которых затаились грусть и невысказанная обида. Вдруг вспомнила, как легко и свободно чувствовала себя, когда «кандалы» отношений были сброшены. Ей было радостно и счастливо, а Дилану? Неужели он тоже переживал пугающую пустоту, что образовалась в грудной клетке? Неужели он боролся с желанием закричать во всё горло и сорвать связки, лишь бы при встрече с несостоявшейся любовью не ляпнуть глупости? Неужели также больно? Также бесконечно одиноко. Неужели Дилан остался на той смотровой площадке, где она его оставила?

***

Алиса наблюдала, как заполнялась аудитория студентами, и поспешила завершить телефонный разговор с отцом. Несколько секунд растеряно смотрела на мобильный телефон, как если бы не могла поверить в случившееся. Когда последний раз она так…душевно? Да, когда последний раз она так душевно разговаривала с отцом? Три года назад или целых пять лет? Впервые за несколько лет Алиса говорила и не чувствовала страха перед отцом, не чувствовала жуткого волнения, когда не знаешь, чего ожидать от родителя; не ощущала склизкого, осязаемого, мазохистского предвкушения, когда отец терял контроль за своим пьяным языком. Их разговор прошёл мирно и, чёрт подери, душевно. Отец поинтересовался учёбой, похвалил за высокий рейтинг, выслушал рассказ о тяжёлой ноше председателя массового сектора и даже выразил желание посетить Кембридж. Если бы не студенты, что заполонили аудиторию, Алиса не сдержала бы слёз. Она верила, что «новая жизнь», о которой говорил родитель, — это не пустой звук. Новая жизнь началась, стоило ему пережить инфаркт и выписаться из больницы. Как бы ужасно не звучало, но Алиса боялась представить, что было бы с их семьёй, не случись ужасного приступа. Именно благодаря встряске всего организма, отец по-настоящему испугался. Испугался за себя, за жену и дочь. Впервые за несколько лет он задумался о семье. А ещё Алиса не могла не благодарить Принса. Она ненавидела и благодарила. Сначала мысленно ненавидела, и напоследок позволяла себе тихонько благодарить. Деньги Эдварда позволили отцу оправиться от инсульта, переосмыслить свою жизнь и даже откликнуться на вакансию архивариуса в больнице, что подправила его здоровье.  Алиса убрала телефон в карман кардигана и встала за трибуну, в ту же секунду почувствовав на себе взгляды собравшихся студентов. Она говорила о предстоящем выпуске, озвучила результаты работы клубов за прошлые годы, уведомила о готовности её сектора принять к сведению любые идеи по поводу выпускной церемонии и вечеринки. Говорила и старательно избегала глазами бывших подруг, бывшего парня и… Принса. Не хотелось растеряться и запнуться в собственной речи, наткнувшись взглядом на молодого человека, что покручивал в пальцах не любимые печатки, а обручальное кольцо. Чёрт подери, как же нелепо это кольцо смотрелось на его безымянном пальце! К тому моменту, как на девушку нахлынула ярость, она скомкано закончила речь и поблагодарила за уделённое время. Не успели последние слова слететь с языка, как студенты сорвались с мест и поспешили покинуть аудиторию. Ничего нового, но неприятно. «Идиоты», — мысленно окрестила беглецов и скучающе смотрела им в след. Неспешно собрала заметки с трибуны, запихнула в сумку и непонимающе уставилась на светловолосую девушку, что стояла у двух ступенек, отделяющих трибуну и множество парт. Марина в неуверенности подняла руку вверх, как если бы была примерным учеником, знающим правильный ответ: — У меня есть предложение по поводу выпускного. Алиса повесила сумку на плечо и, как можно безразличнее, произнесла: — Тезисно распиши и отправь на электронную почту сектора. Постаралась протиснуться мимо девушки, но она, будто назло, встала таким образом, чтобы наверняка преградить путь. — Алиса, подожди, — попросила Марина и уже было протянула руку к подруге, но не решилась. — Может, сходим в студенческую кафешку? Голден в нескрываемом изумлении усмехнулась: — Ты вспомнила о моём существовании? — Алиса-а… — Или Рози наскучила? — Дело не в Рози! — в отчаянии повысила голос Марина и оглянулась на открытую дверь аудитории. — Я не из-за Рози начала тебя избегать… А вот это уже интересно… Алиса выжидающе приподняла брови, тем самым давая понять, что сбегать она не собиралась. Разговору быть. — Дело в Блейке. — Причём здесь Блейк? — Ты с ним кокетничала! — выпалила Марина, вводя девушку в искреннее изумление. — Я видела, как вы флиртовали на вечеринке в сентябре. Он смотрит на тебя так… Так жадно! Всегда смотрел. Алиса прикрыла пальчиками губы, чтобы не злить подругу своей широкой улыбкой: — Ты серьёзно? — Понимаю, что твоей вины в этом нет. Но всё-таки я решила перестраховаться. В моём окружении ты единственная симпатичная, свободная подруга. На этот раз Алиса рассмеялась, чем заслужила обиженный взгляд. Быстро поборола веселье, чувствуя распространяющееся тепло в области сердца. — Марина, это же Блейк, — подошла ближе к девушке и, поколебавшись, не решилась дотронуться до неё. -У него натура такая: он кокетничает, флиртует, выпячивает грудь колесом в компании девушек. Но никогда не позволяет себе лишнего. Марина с сомнением поглядела на Алису, которая в подтверждении своих слов кивнула: — Стоит какой-то девушке оценить его замашки пикапера, как он пугливо поджимает свой павлиний хвост и спешит к тебе. — Павлин — это про Блейка. — И этот павлин любит тебя. Марина усмехнулась: — Кажется, я единственная, кто купился на его пикаперские штучки. — Я вообще удивлена, что ты продолжила с ним встречаться после того случая… Ну, помнишь, когда у вас всё случилось, — Алиса характерно подвигала бровями, — и ты прибежала ко мне в слезах. Девушка с громким стоном закрыла лицо ладонями: — У-у-у! Ужасная ночь! Алиса рассмеялась. Сколько она не смеялась так искренне и свободно? Уже и не помнила, как звучал собственный смех. Марина скромно улыбнулась и, когда смех затих, неуверенно коснулась пальцами сначала брелка на сумке подруги, а после решилась мизинцем ухватить её мизинец. — Дружим? Алиса улыбнулась, и улыбка оказалась красноречивее любого согласия. Марина радостно хлопнула в ладоши: — Мне столько тебе нужно рассказать! Как на счёт пижамной вечеринки? А я не говорила, что у меня новая соседка? Она — тихоня, и слова против гостей не скажет! Алиса поспешила успокоить эмоциональную подругу и не без доли смущения призналась: — Сегодня не могу… У меня запланировано что-то типа свидания. Девушка долго и упорно ругала себя за ужасный вечер с Роберто. Прокручивала в голове собственное нытьё, которое взвалила на парня, желавшего всего лишь весело скоротать вечерок, и мечтала провалиться сквозь землю. Единственное утешение — она умудрилась не заплакать в пабе «Белый лебедь». Однако какого же было удивление, когда Роберто позвонил и предложил вместе провести вечер пятницы. Ночной клуб, по его мнению, идеальный вариант для снятия напряжения и избавления от переживаний по…отдельным личностям. Алиса сначала сомневалась и пообещала дать ответ ближе к выходным. Не то, чтобы она не хотела развеяться, но избавиться от чувства тревоги не могла. Так или иначе, причина тревоги кроилась в Принсе. Стоило ему в детстве отвести её в незнакомый район и оставить среди незнакомых новостроек, так она по сей день боялась посещать новые места в одиночестве. Только с родными, друзьями или, если уговорить, с хорошими знакомыми. Роберто был рад, что ему удалось уговорить девушку, когда как только Алиса знала истинный мотив своего согласия — выдрать из души ту часть, что полностью пропиталась Принсем. — Свидание? — восторженно переспросила Марина и ухватила подругу под руку. — Я его знаю? — Не думаю. Роберто работал в моей смене и… — Роберто! — громким возгласом перебила девушка и с задорными блеском в глазах подмигнула. — Латино-самец, м-м? Алиса показано задумалась, как если бы воображала о Роберто, и с придыханием произнесла: — Поджаренный брюнет с идеальными кубиками пресса, а его руки-и! Ух-х, какие коктейли он делает этими руками! При виде округлившихся глаз подруги, звонко рассмеялась. Ещё немного и у неё образуется слюна в уголке губ. Алисе оставалось только покачивать головой и хихикать. — Покажи фотографию! Наблюдая, как подруга жадно просматривала Инстаграм парня, Голден не могла не согласиться с предположением, что созданные друг для друга люди сильно похожи. Так, и Марина являла собой женскую копию Блейка.

***

Стук. Эдвард раздражённо нахмурился и попытался сконцентрироваться на тексте. Стук. Стук. Стук. Захлопнул книгу и уставился на соседа, который лежал на кровати и долбил стену баскетбольным мячом. Казалось, тот искренне не замечал раздражения, как и не признавал стопроцентную вероятность вмятины на стене. Эдвард принял сидячее положение на своей кровати и миролюбиво предложил: — Дилан, почему бы тебе не сходить на площадку? Баскетбольное кольцо получше стены. — Не хочется, — отозвался блондин и совершил очередной бросок. — Настроения нет. Принс не сдавался: — Разве вы с парнями не собираетесь по пятницам в спорт-клубе? — Эд, чего пристал? Говорю же, нет настроения! Сам почему в вечер пятницы уткнулся в книгу? «Потому что не нашёл альтернативы интереснее, чем прочтение биографии одного из основоположников эмпиризма», — мысленно ответил, но вслух произнёс: — Я дежурный. — И когда тебя это останавливало? — Теперь ты ко мне пристал! — раздражённо бросил Эдвард и закатил глаза, стоило долблению стены продолжиться. Чёрт подери, почему бы тупому спортсмену не приложиться своей пустой башкой? Стук получился бы в разы глуше, да и зрелище эпичное. Не прошло и минуты, как дверь в комнату распахнулась настежь и перед глазами предстал удручённый Блейк. Казалось, Принс успел смириться с невежеством друзей, которые не умели стучаться в дверь. В идеале, они должны заранее предупреждать о своём приходе. За несколько часов, чтобы Эдвард либо морально подготовился к пустому трёпу Блейка, либо сбежал из комнаты. Отложил книгу, понимая, что на сегодня приятного времяпровождения за книгой не случится, и наблюдал, как друг развалился на стуле. — Представляете, что я узнал? Не видя заинтересованности у друзей, Блейк громко похлопал в ладони, точно тренер подгонял команду к призовым местам. — Что ты узнал? — с притворным участием спросил Дилан и, наконец, оставил в покое баскетбольный мяч. — В общем, Алиса показала Марине… Эдвард тут же заинтересовался и перебил: — Они подружились? — Конечно! Это же девчонки: им только дай повод устроить драму! Принс в удовлетворении усмехнулся и перед глазами, яркой вспышкой пронеслось воспоминание трёхдневной давности. Солнечный день в разгар осени позволил студентам покинуть стены университетской столовой и провести ланч на свежем воздухе. В тот день Эдвард ограничился сэндвичем и бутылкой сока, и среди обилия обучающихся пытливо отыскивал друзей. Однако вместо ожидаемой компании увидел за столом поедающую салат Марину. — Где Блейк? — спросил девушку и сел напротив неё за стол. — Преподаватель задержал на пару минут, сейчас подойдёт, — и в свою очередь спросила. — Где Рози? — Сейчас подойдёт. Марина явно осталась неудовлетворена скупым ответом и показано повернула голову в сторону солнца, позволяя тёплым лучам ласкать лицо. Эдвард открыл бутылку сока и ненавязчиво обвёл территорию взглядом. Он не хотел. Честно, не хотел увидеть именно ЕЁ, но увидел. Чёрт, хотел увидеть. Только увиденное нисколько не понравилось, по крайней мере, не это ожидал увидеть. Почему она в одиночестве давится картошкой-фри и стейком? Медленно перевёл взгляд на Марину, что принимала «солнечную ванную» и, как можно безразличнее, поинтересовался: — А почему ты и Голден порознь сидите? Девушка нахмурилась: — Так, она же поссорилась с Рози. — С Роуз, но не с тобой, — заметил парень и усмехнулся. — Понятно. Предпочла дружбу Роуз дружбе с Голден. Марина оскорблённо поморщилась: — Неправда! — Выглядит именно так. — Знаешь, что… — Эдвард выжидающе приподнял брови, отчего девушка вспыхнула. — Это женские дела, ты не поймёшь. «Это тупость», — окрестил парень и намеривался добиться хоть толику разумности от Марины, но голос Блейка отвлёк. Он пробирался между столами к своей ненаглядной и, проходя мимо скучающей Голден, быстро приобнял её за плечи: — Привет! Эдвард поборол ядовитую усмешку, когда краем глаза заметил реакцию Марины. Чёрт, солнечная ванна явно не пошла на пользу, потому что за одну секунду она превратилась в белое полотно с поджатыми губами. К тому моменту Блейк успел чмокнуть её в щёчку: — Я освободился, — оглядел скудный поднос девушки и поцокал языком. — Дай мне минуту, и я устрою нам пир! Направился в сторону раздачи продуктов и, проносясь мимо Голден, весело подмигнул: — Привет! Голден закатила глаза, не отрываясь от картошки-фри: — Уже здоровались… Эдвард не сводил глаз с Марины, которая ткнула вилкой в несчастную дольку помидора и остервенело запихнула в рот. Клацанье зубов о вилку выдалось поистине впечатляющем, оставалось загадкой, как коронки выдержали это столкновение. — Да, бро-о-сь, — рассмеялся парень, чем заставил Марину обратить на него внимания: — Прости? — Твоя ревность смехотворна. Девушка сделала вид, что дурочка и не понимала, о чём речь. Если в первое Принс верил, то со вторым никудышная актриса переиграла. — Если можно было бы убивать взглядом, то ты уже совершила преступление по отношению к Голден. — Хочешь сказать, что я ревную… Блейка? К Алисе? — девушка наигранно рассмеялась и покрутила пальцем у виска. — Знаешь, свадебная суматоха на тебя странно влияет. — Возможно, я ошибся, — кивнул Эдвард, как если бы согласился, и подался корпусом вперёд, чтобы заглянуть в лихорадочно бегающие глаза девушки. — Но на всякий случай скажу: Блейк никогда не думал двусмысленно о Голден. Она для него не больше, чем подруга. — Разумеется… -…так что не волнуйся: ночами он не дрочит на фотографию Голден. Только на твою, и то, когда тебя нет рядом. Марина скривилась: — Фу-у, ты ужасен! — Омерзителен, — подхватил Эдвард и кивнул, с нескрываемым удовлетворением наблюдая за задумчивыми взглядами, что бросала девушка в сторону Алисы. Воспоминание быстро пронеслось перед глазами, и парень почувствовал, как довольная улыбка расплылась на губах. Теперь Голден не будет в одиночестве сидеть за ланчем. Точнее сказать, не будет мозолить глаза. Эдвард не планировал вслушиваться в болтовню друга, однако не мог пропустить мимо ушей следующее: — Алиса показала Марине фотографию своего нового парня. Так, Марина едва ли оргазм не получила от увиденного. И мне, прикиньте, рассказывает! — парень саркастично закривлялся. — Горячий латино-Роберто! Чёрт подери, что за несправедливость! Марине, значит, можно восторгаться левыми парнями, а мне другими девушками нельзя? — У Алисы появился парень? Принс простил платиновому блондину долбление стены всего лишь за сорвавшийся с его языка вопрос. Ещё немного, и он бы сам выпалил несколько слов, а после мучался догадками, насколько дико прозвучал его голос. Он не мог интересоваться личной жизнью Голден, потому что ему всё равно на девушку. Да, безразлично. А вот Дилан мог, и воспользовался правом обиженного брошенки. Эдвард мысленно благодарил баскетболиста за оперативность. — Как я понял, сердце Алисы покорено латино-парнем. У них свидание то ли сегодня, то ли завтра, — Блейк запоздало прикусил язык и сконфуженно уставился на притихшего Кларка. — А ты-ы…всё ещё любишь её, да? Принс вернул в руки книгу, только бы друзья не заметили, как пальцы норовили сжаться в кулак. Любит! Он не мог любить Голден. Никто, чёрт подери, не мог любить. Кроме… — В этом семестре у нас много совместных занятий. Соответственно много общения, — Дилан взлохматил волосы на затылке и пожал плечами. — Я подумал, было бы неплохо начать общаться с ней не только об учёбе. Получается, я опоздал. Блейк хлопнул ладонью по колену и провозгласил: — К чёрту латино-тестостерон! Дилан, перестань тормозить и вперёд к Алисе! Кларк в неуверенности поглядел на друга: — Думаешь? Эдвард громко фыркнул, чем, как и предполагал, привлёк внимание друзей. — Дважды в одну реку… Глупо, — перехватив красноречивый взгляд «поясни», милости принялся разжёвывать. — Вы давно расстались, и, разумеется, плохие моменты забылись, и ты успел идеализировать Голден настолько, чтобы попытаться восстановить с ней отношения. Прости, Дилан, но это сомнительное лекарство от одиночества. Всё закончится разочарованием, и, боюсь, вы перестанете общаться даже об учёбе. Кларк непонимающе свёл брови на переносице, и явно формулировал вопрос в своей блондинистой голове, однако Эдвард не подумал рассусоливать тошнотворную тему. Прихватил книгу и со словами: «Я дежурить», вышел из комнаты. Он не знал, отчего его больше колотило: от новости о непонятно откуда взявшемся Роберто или от намерений Кларка. Возможно, два этих фактора способствовали той агонии, что пульсировала в теле и вздувала вены до ужасающего зрелища. Пронёсся по коридору, на ходу впихивая зевак в комнаты и грозясь лишить баллов в личном рейтинге. На первокурсниках этот метод работал отлично, когда как со старшими курсами приходилось уповать на наработанный за годы учёбы авторитет. И тем не менее, вымещение злости на нарушителях сон-часа не помогло обуздать гнев. Вышел на лестничную площадку и присел на подоконник, несколько секунд борясь с витражным окном, которое отказывалось открываться и пропускать свежий воздух в прокуренное пространство. Эдвард глухо выругался и сцепил пальцы рук на затылке, прислушиваясь к эху ругательства, что разлетелось вниз по лестнице. Тишина. Прикрыл глаза и попытался взять эмоции под контроль. Что его так разозлило? Подумаешь, Голден нашла себе мексиканца-аргентинца-хер-знает-кого! Пусть развлекается. Пусть встречается. Пусть влюбляется. Это же правильно: она свободная девушка. Симпатичная, чёрт подери, свободная девушка. А он не имел права злиться из-за одного упоминания о возможном…романе? Принс поморщился от собственных мыслей. Неожиданный стук каблуков вынудил оторваться от созерцания витражей и уставиться на девушку, что спускалась по лестнице. Глаза Эдварда едва ли не выпрыгнули из орбит, когда в нарушительнице сон-часа узнал Голден. Она нацепила каблуки, короткую юбку, вызывающую кофточку, распушила свои буйные кудри и выглядела…чертовски соблазнительно. Какого чёрта она выглядит чертовски соблазнительно в двенадцатом часу ночи? — Ты куда? — ляпнул прежде, чем успел обмозговать вопрос. Однако эта оплошность быстро забылась, когда девушка прошла мимо и продолжила путь по ступенькам вниз. — Тебе дежурный вопрос задал. Видел, как напряглись плечи Голден, и она замедлила шаг: — Дежурный знает, что у меня есть разрешение покидать общежитие в поздний час. — Разрешение недействительно — ты уволилась! Девушка обернулась и в удивлении оглядела Эдварда, чем вызвала ещё больший гнев: — Не знала, что дежурный настолько осведомлён. Парень удержался, чтобы не возвести глаза к потолку и не застонать от досады. К чёрту! Об оплошности номер два он подумает позже. — Приключений ищешь, Голден? — процедил и показано прошёлся взглядом по девушке, начиная с оголённых ног и заканчивая подведёнными подводкой глазами. — На дворе ночь. Возвращайся в комнату. Она издевалась. Специально изводила, иначе не объяснить саркастически приподнятых бровей и игнора, с которым продолжила путь к выходу. Спешила к латино-парню? Для него вырядилась? Юбку надела короче, чтобы удобнее было лапать голые бёдра, мять ягодицы или…засаживать? Эдвард вскочил с подоконника и в несколько шагов оказался рядом с опешившей девушкой: — Ты оглохла? Ещё шаг, и я вычту все баллы из твоего чёртово рейтинга! Голубые глаза презрительно сощурились: — Можешь подавиться этими баллами. Принс не позволил отстраниться, напротив, попытался схватить девушку за локоть, но она оказалась изворотливой: — Ты никуда не идёшь! — Ты, кто такой, чтобы запрещать? — прошипела Голден и, противореча своим же ранним действиям, гневно двинулась на «дежурного». — Ты мне никто! Запрещай своей невесте, а мне — не смей! Эдвард громко чертыхнулся и шибанул по перилам лестницы, когда очередная попытка перехватить девушку провалилась. Она спешила вниз по ступенькам, а он почувствовал, как его переполняла вовсе не злость. Паника. Паника наполнила до краёв, и Принс в отчаянии позвал: — Голден! Чё-ё-ё-рт… Алиса! Увидел, как замерла девушка, и поспешил заполнить повисшую тишину: — Алиса, пожалуйста… Не уходи, — прикрыл глаза, стараясь не думать о том, как звучал его голос, и тише добавил. — Пожалуйста, возвращайся в комнату. Он не мог позволить, чтобы Голден ушла. Ушла прямиком в руки сомнительного персонажа, о намерениях которого можно только догадываться. Нет, Эдвард знал наверняка. Неизвестный Роберто не упустит возможности трахнуть дурочку, что согласилась на столь позднюю встречу. Однако для начала ему придётся напоить дурочку, или даже что-то подмешать, чтобы стала сговорчивее. Эдвард в ужасе распахнул глаза. В таком случае дурочка, если и захочет уйти, то уже не сможет. Эдвард, не веря собственным глазам, наблюдал, как Голден накинула на плечи ранее висевшее на согнутом локте пальто и скрылась за очередным лестничным пролётом. Неотрывно смотрел на место, где только что стояла девушка, и очнулся от забвения после грохота парадной двери. Странное чувство нахлынуло на него, отчего Эдвард в неуверенности сделал несколько шагов следом, а после остановился. Обречённость. Беспомощность. Вернулся к треклятому окну и, поколебавшись, как если бы разучился принимать сидячее положение, присел на подоконник. Попытался вытянуться во весь рост, но по итогу ноги согнулись в колени, а носки упёрлись в оконную раму. Прислонился лбом к витражному стеклу и прикрыл глаза, едва уловимо нахмурившись. Как бороться с ноющим чувством тревоги? Тревога будто материализовалась в виде гигантского кулака, что сжал сердце до предела, пока орган не превратился в вязкую жижу. И как это исправить? Это чувство продолжалось раз за разом: кулак, сильный нажим, резкая боль, пустота и заново… Невыносимо. Эдвард приоткрыл глаза и уставился на красно-зелёный витраж, что в сумерках не прельщал своими красками. Нажим. Боль. Пустота. Поддел ногтем потрескавшуюся краску и пытливо избавил стекло от зелёного цвета. Боль. Пустота. С красным цветом оказалось сложнее — краска то ли была качественнее, то ли нашёлся умник, который наложил второй слой. Боль. Пустота. Эдвард оглядел свой запачканный ноготь, подмечая содранный заусенец до мяса, что покалывал при дуновении воздуха. Боль. Пустота. Сухие глаза неожиданно загорелись пожаром. Парень непонимающе уставился на окно и не сразу сообразил, в чём дело. Первый луч восходящего солнца озарил витраж, преображая до восхищённого вздоха. — Эдвард? Голос оказался такой же неожиданность, как и рассвет. Посмотрел на девушку, что застыла на ступеньках, и быстро оглядел её с ног до головы. Ни потрёпанного вида, ни заплаканных глаз, ни ссадин, — ничего не «кричало» об ужасной ночи. Только залёгшая усталость и желание провалиться в крепкий сон выдавали в Голден нарушительницу комендантского часа. — Ты…здесь? Эдвард вернул взгляд на витраж: — Я дежурный. И с жалостью осмотрел расковырянный участок витража, что с наступившим облегчением на душе смотрелся нисколько непривлекательно.