Гроздь винограда

Алиса уже несколько минут просматривала своё расписание, и чем дольше вглядывалась в чёрный шрифт, тем сильнее её не устраивало написанное. Так, она явно переоценила свои силы, согласившись на занятие в девять часов утра по введению в социологию. И уже курс по социальной антропологии не казался таким интересным, поскольку приходился на понедельник в самую рань. Алиса с громким вздохом сложила лист пополам и сделала глоток кофе из бумажного стаканчика. Неподалёку от общежития располагался уютный кафетерий, прославленный своими вкусными напитками. Рози разрекламировала заведение в ярких красках, отчего Алиса не выдержала и сразу же после посещения здания администрации отправилась в кафе. Соседка не солгала: кофе выдался на славу. В общем-то, как и сама Рози, если не считать её излишней любви к ароматическим свечкам. И даже к ним можно привыкнуть, ведь главное, что соседка оказалась довольно милой и доброжелательной девушкой. Алиса растянула губы в довольной улыбке, находя в этом огромный плюс. Глубоко в душе она боялась, что не сойдётся характером с новой соседкой. Конфликты, шёпот за спиной и прочий цирк ей были чужды. Потому она довольно улыбалась, попивая кофе, и старалась абстрагироваться от неудачного расписания. — Доброе утро! Не сразу сообразила, что обращались к ней, потому не сразу обратила внимания на подошедшего к столику парня. Блейк склонился над столиком и побарабанил пальцами, тем самым переманивая на свою сторону сложенный пополам листок. Алиса быстро припечатала ладонью листок к поверхности стола: — Доброе, — улыбнулась. — Социология, если тебе интересно. Блейк коротко рассмеялся: — Я хотел сравнить наше расписание. Вопрос «зачем?» повис в воздухе и за секунду растворился под напором нового вопроса: — Как устроилась? — Без проблем. Рози очень милая. Думаю, мы подружимся. — Тумбочка пригодилась? Алиса припомнила мамин удачный выход в крыло парней и благодарно кивнула: — Теперь это не просто тумбочка, а тайник со сладостями, — понизила голос, как если бы поведала страшную тайну. — В качестве благодарности, можешь заходить в гости и угощаться. Блейк подмигнул: — Ловлю на слове. Тихая мелодия прервала разговор, который норовил скатиться в неловкую тишину, и Алиса достала из кармана джинсов мобильный телефон. Напоминание — сообщение гласило следующее: «Собрание в главном корпусе. 3 этаж. 31А». — Собрание, — вымученно пробормотала девушка и поднялась из-за стола. — У меня есть десять минут, чтобы успеть и не затеряться в Хогвартсе. — Хогвартс? — переспросил Блейк и на удивление девушки последовал за ней, помогая выкинуть в мусорный бак бумажный стаканчик. — Интересное сравнение. Может, сейчас нас ждёт церемония распределения… — Ты тоже идёшь? — Мы на одном курсе, забыла? Алиса сглупила, наверное, потому одарила парня смущённой улыбкой. Они перебежали дорогу и спустя несколько минут, воспользовавшись пропусками, очутились на территории университета. Благодаря Блейку они не опоздали, а даже пришли раньше некоторых студентов. Алиса заметила несколько знакомых лиц, с которыми встречалась на этаже, и с каким-то мазохистским рвением попыталась отыскать глазами Принса. Уж лучше наверняка знать, откуда ожидать угрозы, нежели всё собрание боязливо оглядываться. Хотя почему она должна бояться, нервничать? Алиса понимала, насколько глупо её поведение, но ничего поделать не могла. К слову, в зале Эдварда не оказалось. — Алиса! Девушку окликнула её улыбающаяся соседка и помахала рукой, призывая занять место в первых рядах. Алиса никогда не наблюдала в себе рвения заполонить первые парты, дабы оказаться на виду у преподавателей, но находиться рядом со знакомым человеком казалось разумнее, нежели прижиматься плечом к незнакомцам. — Я заняла тебе место. — Спасибо, — поблагодарила Голден. — И за наводку спасибо. Кофе превосходный! Глаза Рози радостно заблестели, и только сейчас девушка заметила на голове соседки причудливую шляпку. Такие шляпки выбиваются в тренды каждый Хэллоуин, но Рози решила выбиться в тренды раньше всех. — Вот и распределительная шляпа, — рассмеялся Блейк, который расположился на два ряда выше, однако оставить без внимания аксессуар не смог. Он перелез через парты, неустанно бормоча извинения в ответ на недовольства студентов, и быстрым движением руки снял с головы Рози шляпку. — Эй-й! — воскликнула она и озабоченно поправила взлохмаченные короткостриженые волосы. — Блейк, отдай! Блейк не думал возвращать шляпу. Вместо этого надел её на голову своему знакомому, который показался Алисе смутно знакомым, и торжественно провозгласил: «Равенкло!» — Я не против! — хохотнул новоиспечённый студент волшебного факультета и нацепил шляпу на голову Блейка. — Так-так-так… Гриффиндор! Алиса узнала парня, чьи волосы напоминали по цвету платину и были зачёсаны гелем назад. Это баскетболист, с которым довелось перекинуться парочкой фраз и даже получить приглашение на тренировку. Нахождение его в большом Зале ожидаемо, но девушка почему-то ощутила неловкость, стоило их взглядам пересечься. Он подмигнул. Блейк остался более чем доволен распределительной шляпой и уже снял её в намерении приобщить к забаве и Голден, но неожиданно передумал. Рука резко дёрнулась в сторону, а после вовсе взлетела в приветственном жесте: — Эдвард! — воскликнул парень и помахал шляпой, заставляя Рози испустить испуганный писк за сохранность своего аксессуара. Алиса спиной ощутила приближение Принса, но не подумала разворачиваться. Закатила глаза, демонстрируя соседке своё отношение к цирку, и напряглась. Голос. Ненавистный голос вызвал боль в ушных перепонках, отчего захотелось зажать уши ладонями и избавиться от неприятных ощущений. Противный голос. Ядовитый голос. — Сменил имидж, Смит? — Раздобыл увлекательную вещицу, — Блейк повертел шляпу в пальцах. — Распределительная шляпа, как в Хогвартсе. Алиса не видела, но почему-то была уверена — Принс скривился. — Круто, — прозвучало настолько безразлично, что на этот раз скривился Блейк: — Чувак, нельзя быть таким скучным! — Извини, что мне не одиннадцать лет, и я не писаюсь кипятком при виде женской шляпы, нисколько не напоминающую шляпу Годрика. Алиса неосознанно бросила взгляд на Принса, который разместился на ряд выше, точно за спиной приунывшей Рози. Блейк непонимающе уставился на парня: — Годр-р… Чего? — Понятно, — усмехнулся Эдвард и забрал шляпу себе, чтобы скрыть под широкими полами свои вьющиеся волосы. — Хм-м, что я вижу? Находчивость… Амбициозность… — Хвастливость, — подсказал Блейк, на что Принс не обратил внимания, продолжая: — Так-так… Слизерин! — Ну, всё! — не выдержала Рози и потянулась за своей шляпкой, в ничтожной попытке вернуть её. — Отдайте! — Хорошо-хорошо, — быстро сориентировался Эдвард и вытянул руку со шляпой вперёд, точно над головой пыхтящей девушки. — Ита-а-к, мисс Свон, пришла твоя очередь. Гм-м, наивность, легкомыслие, немного глупости и огромные проблемы с обонянием. Ну, конечно же! Хаффлпафф! — Ты невыносим! — прокомментировала Рози и в очередной раз промахнулась, поскольку заколдованная шляпа оказалась вновь у Блейка: — Твоя очередь, Алиса. Как только ощутила вес шляпки на своей голове, девушка быстро схватилась за её полы и вернула законному хозяину. Рози с нескрываемым облегчением спрятала аксессуар под партой и одарила соседку благодарной улыбкой. — Не-е-т, — простонал Блейк и сокрушённо положил голову на парту, упёршись подбородком в поверхность стола. — Зачем? — Следовало спросить разрешения у… — начала Алиса и запнулась, услышав глухое мычание. Не хотела обращать внимания, но от неожиданного звука всё-таки посмотрела на Принса. Он успел встать из-за стола и подняться по ступенькам на несколько рядов выше. — …у Рози, — скомкано закончила и отвернулась, как раз в тот момент, когда в Зал зашли представители факультета. Декан факультета проговорил, а точнее зачитал заезженный текст о том, как он счастлив видеть новые, молодые лица, на которых уже проглядывались черты будущих профессоров, заслуженных деятелей и первооткрывателей чего-то глобального, важного для всего мира. Он пересказал историю университета, немного затронул его структуру, заверил, что здесь, в стенах Кембриджа, каждый найдёт занятие по душе и по способностям. Далее слово взяла «свита» декана, которая сделала упор на общих правилах университета и штрафах, ожидающих за нарушение предписаний. В особенности правила распространялись на студентов, проживающих в общежитие. Если учесть, что девяносто восемь процентов студентов заполонили «Уильям Стоун Билдинг», то по всему залу прошёлся разочарованный вздох. — Также, в Кембридже несколько десятков клубов и обществ, которые помогут вам интегрировать в насыщенную жизнь университета, — продолжал один из представителей свиты, обводя взглядом всех присутствующих. — Не существует сферы, не охватившие наши клубы: вы можете присоединиться к археологическим раскопкам, пешеходным походам, заняться спелеологией, музыкой, рисованием, играть в покер, стрелять из лука и многое другое. Участие в деятельности клубов — неотъемлемая часть жизни наших студентов. Очередной взгляд заставил несколько студентов захотеть затеряться среди толпы, другие же студенты, напротив, в заинтересованности подались вперёд. Уже сейчас, невооружённым взглядом можно понять, кто из присутствующих заинтересован принимать участия в жизни университета, а кто не желал вступать в ряды активистов. — Прежде чем передать слово представителям клубов, мне бы хотелось повторить: дисциплина очень важна! Повторяю для проживающих в общежитие: дисциплина начинается с этого дня и до конца вашего пребывания в стенах университета. Это не значит, что с наступлением вечера пятницы мы забывает значение этого слова. Послышались короткие смешки, за которые тут же зацепился оратор: — Да-да, к сожалению, не только первый курс, но и старшие курсы забывают значение слова «дисциплина» с наступлением выходных. Потому каждую пятницу на этажах организовывается дежурство: один студент из крыла мальчиков, второй студент из крыла девочек. В обязанности входит единственное, но самое сложное — поддержание дисциплины. Кто-то рискнул поднять руку, тем самым привлекая внимания к себе не только администрацию, но и близ сидящих студентов. Последние были крайне недовольны, что тоже попали в поле зрения деканата. — Нас освобождают от занятий? — Для дежурных это будет факультативный день. Смельчак в очередной раз проявил свою смелость, когда громкий смешок сорвался с его губ: — Ну, понятно. Всем было понятно, что у каждого рано или поздно ли появиться возможность позабыть о занятиях и вдоволь насладиться пятницей. Эта новость буквально воодушевила студентов, и все ранее сказанные страшилки «свиты» уже не казались такими ужасными. — Прошу заметить, что качественно проведённое дежурство — это дополнительные баллы в личный рейтинг студента. Нарушение правил снимает баллы в индивидуальном зачёте. Подозрительное замечание не оставило равнодушным студентов, раз из толпы вновь раздался вопрос: — Что такое личный рейтинг? — Вам, как бывшим школьникам, привычнее будет слово успеваемость. Фотографии студентов с самыми высокими рейтингами будут опубликованы на главной странице сайта нашего университета. Эдвард глухо фыркнул и откинулся на спинку сидения: — Доска позора, — тихо пробормотал, более не желая вслушиваться в бред деканата, мало отличающегося от бреда, которым его пичкали на протяжении двенадцати лет в школе. — С языка стянул, — прошептал парень, сидящий перед Эдвардом на ряд ниже, и повернул голову в его сторону. — Кому сдался этот рейтинг? — Дрочилам на первых партах. Плечи парня затряслись от смеха, и Эдвард узнал в нём баскетболиста, с которым бросал мяч вчерашним вечером. Как его имя? Дилан. Дилан Кларк. Память не подводила его, но куда быстрее он вспомнил платинового блондина, будь он в баскетбольной форме, а не в огромной худи и капюшоне, скрывающего пол лица. — У тебя сегодня вечер свободный? Эдвард прислоняется грудью к поверхности стола, чтобы сократить расстояние между ними и не быть услышанным университетской свитой: — Звучит слишком двусмысленно, так что я оставлю вопрос без ответа. Дилан продемонстрировал средний палец, но по трясущимся плечам вновь легко определялся смех: — Приходи на тренировку. Сегодня в семь. — Я вчера облажался, — нехотя признал Эдвард, вспоминая, как мяч отказывался попадать в кольцо. Он не любил проигрывать, потому наступать на одни и те же грабли не планировал. Он их обходил. — У тебя не было шансов: я и Майк с пелёнок занимаемся баскетболом. Но для любителя ты неплохо смотрелся. Эдвард бросил взгляд на упомянутого Майка и усмехнулся. Этот шкаф высотой больше двух метров родился с мячом в руках? Ну, если судить по игре, то поверить можно, но его габариты кричали об обратном. Как он умудрялся не проваливаться в пол в спортивном зале? От его походки земля тряслась, что же говорить о беге? — Может, приду, — уклончиво ответил Эдвард и заметил, как на сцене сменились действующие лица. За трибуну встали студенты старших курсов, и, судя по ахинее, которую вещали, мозги им промыли знатно. Глаза вновь закололо, и парень в раздражении почесал их большим пальцем. Не покидало ощущение, что в них попала солома и обложила глазное яблоко со всех сторон. Он даже знал причину столь неприятного ощущения, потому что в поле зрения то и дело попадала копна русых волос. Огромная копна. Кудрявая. Дикие кудри. Неестественные кудри, внешний вид которых граничил с упомянутой соломой или же с взрывом макаронной фабрики. Эдвард ещё не определился, но знал наверняка — он не мог смотреть на это. Фу-у. Достал из-за пояса ежедневник в тряпичном переплёте и открыл в середине, где была припасена тонкая ручка и несколько чистых страниц. Чистые страницы без противных клеток и линий. Надавил стержнем капиллярной ручки на лист и, абстрагируясь от голосов в помещении, скучающе выводил незатейливые фигуры. Одна линия медленно переходила в другую линию: они кружились на белом листе и становились ярче после повторного нажима чернилами. Эдвард в очередной раз потёр глаза и нахмурился, всматриваясь в чёртовы линии. Пружины. Такие же неровные, такие же дикие и отталкивающие пружины он уже где-то видел. Будто перенёс воспоминание на бумагу, сам того не осознавая. Эдвард поднял взгляд, вновь натыкаясь на золотое гнездо. Он не хотел смотреть, но он, чёрт дери, не мог не видеть. Почему бы ей не воспользоваться какой-нибудь хренью для волос и избавить окружающих от желания выколоть себе глаза? Потому что это Голден. Опустил взгляд на лист и заметил, как ручка под давлением пальцем вырисовывала буквы. Эдвард в заинтересованности обвёл буквы несколько раз, придавая им яркий чёрный цвет. «Sunflower» Слово вертелось на языке, заставляя перекатить его между едва приоткрытых губ. «Your flowers just die», — вывел ещё несколько слов, слушая вместо унылого бреда, доносящегося со сцены, музыку. Он видел, как ноты кружились по вырисованным ранее пружинам, и подстроил новые и новые слова под заманчивый мотив. — Эй-й! «Plant new seeds in the melody» Не успел дописать последнее слово, как сидящий рядом кретин толкнул его в бок, отчего рука съехала, и чёрная линия перечеркнула к чёрту пружину, а вместе с ней и ноты. Они разбежались так стремительно и неожиданно, что Эдвард вновь услышал голоса в зале. Зло посмотрел на соседа, а после на Дилана, который развернулся и похлопал по парте: — К тебе обращаются, Эд. — Мистер Принс, я вас не отвлекаю? «Отвлекаешь, мудак». Только сейчас заметил, что элита передала бразды правления кучке старшекурсников и покинула зал. Потому в помещении слышались шёпотки и негромкий смех, что было непозволительно в присутствии декана. Эдвард ничего не ответил и закрыл тетрадь, не желая, чтобы любопытная рожа соседа подсмотрела его каракули. Эти ужасные пружинки. — Меня зовут Генри Кинг, и я представляю музыкальное сообщество университета, — повторил парень, на что Эдвард заставил себя кивнуть. — Я ознакомился с портфолио студентов и был приятно удивлён, что среди вас есть несколько музыкально одарённых людей. Хотим предложить вам пройти отбор на вакантное место в наших рядах. Эдвард не моргнул и глазом, но заметил, как оживились близ сидящие студенты. Надо думать, те самые…одарённые. — Мы как раз ищем гитариста, — продолжил парень и, после намеренной паузы, удивил. — Мистер Принс? Теперь Эдвард почувствовал, как его брови произвольно изгибаются под невероятным углом. Чего он пристал-то? — Да-а? — протянул, ощущая на себе излишнее внимание студентов. — Ну-у, удачных поисков, — поднял руку вверх и сжал пальцы в кулак. — Я верю, у вас получится. Дилан посмеялся и запрокинул голову назад, чтобы увидеть раздражённого Эдварда: — Мне кажется, они на тебя намекают. Эдварду же не казалось. Они действительно намекали: жирно так намекали, будто дожидаясь от него счастливых возгласов по типу «как я счастлив, что жалкая бумажка моего портфолио пришлась вам по вкусу». На мгновение Эдвард призадумался, вспоминая содержание портфолио. Он не отличился в школе ни хорошей учёбой, ни спортивными достижениями. Только несколько благодарностей за участие на благотворительных концертах и почётные места в музыкальных конкурсах. Когда это было? Давно. В старшей школе он послал к чёрту и благотворительность и честь школы, за которую должен был выступать. Должен? Пф-ф… Видимо, это и впечатлило Кинга, но не настолько, чтобы избавить Эдварда от очередного конкурса. Как он это назвал? Отбор! — Будем рады видеть вас на отборочном этапе, — заполнил тишину Генри и хотел что-то добавить, но Эдвард перебил прежде, чем каждый в зале успел представить его на сцене обезьянкой, пытающейся понравиться членам клуба: — Мне это неинтересно. Угловым зрением заметил, как гнездо зашевелилось, и готов был поклясться — Голден сгримасничала. Продемонстрировала своё отношение к развернувшемуся спектаклю. Какого чёрта она себе позволяла? — И всё-таки подробная информация будет разослана всем на корпоративную почту. Спасибо за внимание! Эдвард скрыл улыбку, наблюдая, как парень вышел из-за трибуны и занял место за первым рядом. Выглядел ли он недовольным? Ещё как! Принс приготовился сорваться с места и покинуть душный зал, но за трибуну встало новое лицо, ещё один хренов представитель бесчисленного клуба. — Это когда-нибудь закончится? — пробормотал себе под нос и встретился с понимающим взглядом Дилана. Нудное вещание затянулось на час.

***

Алиса попросила её не ждать и договорилась встретиться с Рози в их комнате. Она осталась сидеть за партой, наблюдая за студентами, рвавшихся покинуть зал. Они так отчаянно требовали свободы, что не замечали, как собственноручно закупорили себе выход. Алиса покачала головой, мысленно окрестив их дураками. Однако нашлись и те, кто так же, как и она, задержались на своих местах. Это вынудило Алису подняться из-за стола и подойти ближе к трибуне на случай, если студентов посетили те же мысли, что и её. Толкучка медленно рассасывалась на глазах, и Алиса меньше всего хотела во всём обилие студентов разглядеть именно его. Его недовольное лицо. Он вечно чем-то недоволен. И голос его такой же: недовольный и грубый. Что с ним не так? Алиса отвернулась, лишь бы более не видеть Принса. Она планировала вовсе его не замечать, что казалось миссией невыполнимой. Они же проживали на одном этаже, учились на одном курсе, и, возможно, их расписание перекликалось. И всё же Алиса знала, что делать в случаях, когда глаза против воли цеплялись за волнистый затылок. Игнорировать. Представлять, что перед ней не Принс, а пустое место. Что, в прочем, не далеко от правды. — Хизер, можно вас на минутку? Алиса подошла к трибуне, за которой девушка складывала бумаги в файл, и одарила её извиняющей улыбкой. — Конечно, — улыбнулась в ответ девушка и подняла вверх указательный память, прося несколько секунд. — Так-так, где бутылка воды? У меня в горле пересохло! Алиса отыскала бутылку быстро — она стояла на соседнем столе, и передала со словами: — Отличное выступление! Было очень интересно вас слушать. Это не лесть, а чистая правда. Алиса просидела всё собрание с нескрываемой скукой на лице, но стоило Хизер встать за трибуну, как она оживилась. И не только она. Рози тоже в заинтересованности подалась вперёд и ловила каждое слово, сказанное председателем культурно-массового сектора. Были проведены более тысячей мероприятий, более пятидесяти тысяч участников, более трёхсот проектов и, конечно, задел на будущее. Последнее больше всего привлекло Алису, потому она стояла перед Хизер и смиренно дожидалась, когда жажда будет удовлетворена. — Спасибо за высокую оценку. — Я-я, — девушка прочистила горло. — Я хотела бы узнать о возможности присоединиться к вашему сектору… У меня есть навыки организационной работы: в школе я устраивала концерты и выездные мероприятия. Теперь Хизер смотрела точно на Алису, будто только сейчас осознав, что к ней действительно кто-то обращался. Заинтересованность промелькнула во взгляде, и на первом плане вновь показались бумаги. — Как твоё имя? — Алиса Голден, — тут же подбодрилась девушка, поняв предназначение бумажек. Не просто бумажки, а портфолио каждого студента факультета социологии и права. — Да-да, я просматривала твоё портфолио, — закивала Хизер, отыскивая глазами «подноготную» девушки. — Ты состояла в школьном совете. — Да. Именно поэтому я понимаю важность вашей деятельности и хотела бы стать частью команды. Затаила дыхание, следя за тем, как глаза председателя перебегали со строчки на строчку, пока не сфокусировались на самой девушке. Алисе очень хотелось услышать положительный ответ, потому что из всего многообразия клубов и сообществ её привлекало нечто большее. Нечто, что Хизер в своей речи назвала самоуправлением. Алисе не хотелось примыкать к объединениям по интересам. Ей хотелось их формировать, организовывать и поддерживать. — Как сегодня уже говорилось, нам необходимы активные и креативные ребята. Твоя инициативность мне очень нравится, — Хизер отправила портфолио в общую стопку. — К сожалению, места в нашей команде ограничены, и мы проводим, так сказать, конкурс среди желающих. Вся подробная информация будет отправлена письмом на… Алиса не вслушивалась в дальнейшие слова, потому что на протяжении всего собрания слышала про корпоративную почту десяток раз. Она ещё не успела получить логин и пароль, но успела возненавидеть почту всем сердцем. — Это будет интервью или практическое задание? Извините за настойчивость, я просто волнуюсь, что упущу такую возможность. Хизер открыла рот для ответа и неожиданно призадумалась, склоняя голову на бок. Алиса могла поклясться: если ещё раз услышит слово «почта», то взорвётся фаршем прямо на месте. — Давай вот как поступим, — лукаво заговорила Хизер, упиралась ладонями в края трибуны. — Ровно через неделю состоится посвящение в студенты: официальная и неофициальная часть. Неофициальную часть мы полностью берём под свой контроль, — тут она заговорщицки подмигнула. — Официальную же часть я готова разделить с тобой. Так, старшекурсники представят свои факультеты, а первокурсники в свою очередь должны зарекомендовать себя. Это может быть шоу талантов, стенд-ап или мини-спектакль. Готова взяться за организацию ответного слова первокурсников своего факультета? Алиса разрывалась от противоречивых эмоций, раздувших её грудную клетку: то ли радоваться возможности, о которой мечтала, то ли позволить волнению атаковать. Нет, последнее точно нельзя допустить, потому что Хизер смотрела очень внимательно, точно изучая неизвестный материал под микроскопом. Губы Алисы дрогнули: — Готова. — Испытательный срок начинается… — девушка показано посмотрела на наручные часы. — Прямо сейчас.

***

Алиса всю ночь не спала. Она раздумывала над идеей выступления, то отметая всплывающие в голове образы, то судорожно хватаясь за них. Когда казалось, что «вот так будет идеально», то находились причины, кричащие об обратном. Кричащие об избитости сценария, скуке и банальности. Рози, надо отдать ей должное, с энтузиазмом отнеслась к «испытательному сроку» соседки, но ничем помочь не смогла. Она пыталась, подкидывая идеи, отыскивая в Интернете интересные задумки, но по итогу наблюдала неудовлетворённое лицо Алисы. После очередного неодобрения, она сдалась: уснула сразу же, как голова коснулась подушки. Алиса же заснуть не могла. Она не спала до самого утра, сидя за столом в компании ноутбука и ароматической свечки. Удивительно, но запах сирени не вызвал головные боли, напротив, действовал воодушевляюще. А в дуэте с ароматом кофе помог найти силы и барабанить пальцами по клавиатуре до пяти часов утра. Когда первые лучи солнца осветили комнату и затмили огонёк свечи, Алиса оторвалась от экрана ноутбука. Чистый лист, который долгое время мозолил глаза, был исписан с двух сторон. Девушка не нашла в себе сил перечитать заготовку, хотя именно это и пыталась сделать. Но стоило сменить твёрдую поверхность стула на мягкий матрас кровати, как Алиса погрузилась в сон. На затворках сознания, которые не успел одурманить магией Морфея, она успела порадоваться, что выполнила собственный же дедлайн: заложить фундамент выступления и придумать красивую презентацию будущего «проекта». Не успела девушка насладить магией Бога сновидений, как противный звук будильника заставил испуганно подскочить на кровати. Видимо, это вина остатков кофеина в её организме, потому что спустя секунду Алиса вновь прикрыла глаза. Укуталась в одеяла, не обращая внимания на яркие лучи утреннего солнца. Главное сейчас — доглядеть сон и насладиться прохладой простыни, которая не успела перенять тепло человеческого тела. Сколько Алиса проспала? Ничтожно мало. Настолько мало, что недосып проглядывался невооружённым взглядом, с которым Рози разбудила её. — Алиса-а, — неуверенно протянула девушка, легонько тряся соседку за плечо. — Алиса, мы опоздаем. — М-м-м… — Алиса, вставай. Уже девять часов. — Я просплю пару, — сонно пробормотала Голден и отвернулась к стене, однако соседка не думала отставать. Напротив, затрясла её сильнее, окончательно распугивая приятные сновидения. Вот они растворялись перед глазами, и Алиса тупо уставилась в белый потолок. — Рози, чёрт возьми! — Прости, но… Собрание! Ты забыла о собрании? Тебе же выступать на нём! Сердце Алисы глухо и так часто забилось, что она испуганно прижала ладони к грудной клетке и повторила: — Чёрт возьми! Выскочила из постели и понеслась в ванную комнату, но спустя секунду ворвалась обратно в комнату за косметичкой. — Пожалуйста, прочти вот это, — сунула в руки опешившей Рози сценарий и закрылась в ванной. — Если что-то не понравится, говори сразу же! Алиса быстро почистила зубы и умыла лицо, сетуя на тёмные круги под глазами. Синева — это полбеды, настоящий кошмар — комплект синевы и мешочков под глазами. Будто вся усталость скопилась в них и тем самым выдавала с потрохами: «Смотрите! Именно она не спала всю ночь!» Алиса стонала от боли, расчёсывая свои кудрявые, русые волосы. Будь у неё больше времени, то непременно бы воспользовалась душем и помыла голову, но времени не хватало на элементарную причёску. Пришлось ладонями прижать разбушевавшиеся локоны к ушам и вернуться в комнату. Сердце билось, точно ошпаренное, и примерно так ощущала себя Алиса. Будто она выпрыгнула не из кровати, а из кипящего котла. — Ну, как? — спросила у Рози, которая внимательно читала сценарий, сидя на своей кровати. Быстро расправилась с пижамой и натянула на тело джинсовую юбку и чёрную водолазку, которая явно была не по погоде — солнце буквально кричало о необходимости надеть футболку, но на поиски футболки ушли бы драгоценные минуты. Алиса не могла позволить себе такую роскошь. — Честно? Мне нравится! Правда! — Рози поднялась на ноги и засмеялась, перечитывая соседке отрывок из выученного наизусть сценария. — Вот этот момент особенно смешной. Голден натянуто улыбнулась, непременно бы обрадовавшись оценке Рози, но впереди предстояло нечто волнительное, что не позволяло расслабиться, хоть на секунду. Собрание. Она вспомнила минувшее собрание. Вспомнила скучающие лица студентов и их отчаянный побег после долгожданных слов «все свободны». Алиса внутренне содрогнулась. Она не раз выступала перед публикой — деятельность в школьном совете вынуждала стоять перед обучающимися и говорить о вещах, которые мало кого интересовали. Однако сегодня требовалось не просто пересказать заученный материал. Необходимо заинтересовать. Вызвать интерес, чёрт возьми. Алиса и Рози выбежали из университета и, хватаясь за бока, забежали в большой зал, ставший за несколько дней родным. Они бывали в нём чаще, чем в общежитии, и искренне надеялись, что с наступлением учебной недели их локация кардинально изменится. Первое, что заметила Алиса, ворвавшись в зал — это трибуна. Та самая трибуна, которая теперь будет сниться ей в страшных снах. — Всё будет хорошо, — проговорила Рози, когда они спускались к трибуне по самой стеночке, чтобы не задеть сидящих в несколько рядов студентов. — Сильно видно, как я волнуюсь? — Просто постарайся моргать, — посоветовала соседка и сжала плечо Алисы прежде, чем заняла место на первом ряду. Неплохой совет, потому что Алиса в действительности позабыла о необходимости моргать. Сделала медленный вдох-выдох и окинула помещением взглядом. Народу меньше, чем на прошлом собрании. Оно и понятно: здесь собрались студенты одного факультета, однако по сравнению с прошлой публикой эти выглядели откровенно безразличными. Тем не менее, они оглядывались на дверь, явно дожидаясь прихода лица, ответственного за их подъём в такую рань. Поднятая рука привлекла внимание, и девушка заметила Блейка, помахавшего в знак приветствия. Ещё раз улыбнувшись Блейку и Рози, поднялась по трём ступенькам на подмосток и встала за трибуну. Тактика пришла на ум так неожиданно, и так вовремя, что Алиса сама не заметила, как воодушевилась. Главное смотреть на знакомые лица: на милую Рози и заигрывающего бровями Блейка. Это должно сработать! На последних рядах, ближе всего к выходу, сидел Эдвард и подпирал голову ладонью, уместив локоть на твёрдую поверхность стола. Локоть побаливал от неудобного положения, и парень в раздражении откинулся на спинку стула. — Ты не выспался, — констатировал Дилан, чья голова покоилась на баскетбольном мяче. — Ты тоже. Обменяемся ещё фактами? — Ты раздражён. — А ты заёбываешь. Дилан усмехнулся и зевнул, не позаботившись о том, чтобы скрыть свои гланды от окружающих: — Хорошо, что я не обидчивый. — А то что? — Эд, не я же виноват, что нас собрали в этой духоте в такую рань. Выплесни гнев на какого-нибудь другого. Эдвард в раздражении потёр лицо ладонями, пытаясь избавиться от песка в глазах, и пробормотал: — Извини. Он правда был раздражён. Нет, он был зол, и эта злость не покидала его со вчерашнего вечера, когда в общий чат пришло уведомление о собрании. Его порядком достали собрания, которые следовали каждый день одно за другим. И да, Эдварду хотелось избавиться от злости, и самый лучший способ — вывести на эмоции собеседника. Дилан оказался отвратным молниеотводом. Он отвернулся и удобнее устроил голову на мяче, заставляя даже позавидовать ему. Эдвард положил голову на сложенные локти и закрыл глаза, чувствуя, как приятная нега обволакивала в районе лба и медленно спускалась ниже. Даже негромкие разговоры не отвлекали, что дало надежду на возможность провести день в хорошем настроении. — Раз-раз! Проверка звука! Дилана от неожиданности скосило в сторону, и его голова встретилась с твёрдой поверхностью стола. Зацепило и Эдварда, который глухо выругался и вскинул голову, медленно разлепляя глаза. Это была цепная реакция, потому что каждый студент окончательно проснулся и уставился на трибуну, издающую столь противные звуки. Эдвард непонимающе нахмурился и ощутил знакомую колкость в глазах. Солома. Чёртова солома. Он ожидал увидеть «доверенное лицо» студенческого совета, и даже был морально готов выслушать часовую лекцию от подпевалы деканата. На самом деле, не смотря на раздражение и недосып, он мог перенести собрание с минимальными потерями для своих нервных клеток. Но, чёрт подери… Голден. Вот она поправила рукава своей водолазки. Как ей не жарко? Вот она поднесла свои губы к микрофону и что-то сказала. Почему она говорила? Кто, блядь, выпустил соломенное чучело на сцену? — Всем доброе утро! Спасибо, что пришли на важное для нашего факультета собрание… Эдвард поморщился и посмотрел на Дилана, который в свою очередь смотрел на оратора. Оратор… — Она вещать будет? — не мог поверить Принс, но ему никто не ответил. Да и не требовалось ответа, потому что всё было более чем очевидно. Голден продолжала давить своим голосом на ушные перепонки: — …через неделю состоится посвящение в студенты: старшие курсы приготовили для нас много интересного, и от нашего факультета требуется дать достойный ответ… Эдвард фыркнул себе под нос и поднялся на ноги, поднимая шум треклятым стулом. К чёрту! Он не собирался тратить время на болтовню Голден. Пробрался через студентов к выходу, но не успел дойти до двери, как услышал громкий голос: — Собрание только началось. «Просто иди». Однако просто выйти из зала не получилось, потому что слова слетели прежде, чем он прикусил язык: — Я уже закончил. Сжал пальцами дверную ручку и услышал: — Необходимо обсудить сценарий выступления! Это важно! Усмехнулся и обернулся, чтобы увидеть, как девушка приподняла подбородок и тряхнула головой. Солома тут же пришла в движение, побуждая внутренне скривиться. — Вы подставляете не только меня, но и весь факультет. Вы? Усмешка стала шире на губах парня, а раздражение увеличилось вдвое. Она говорила ему, сомнений не было, но обращалась ко всем присутствующим. Это…злило. — И? — Это плохо отразится на нашей репутации! — И? — Я буду вынуждена сообщить Совету о-о-о… — И? — И вы лишитесь баллов в индивидуальном рейтинге! — голос девушки повысился на несколько октав, отчего эхо несколько секунд отбивалось от стен, пока не вылетело в открытую дверь. Эдвард издевательски приподнял брови: — Я а-а-ж обосрался от страха. Громко хлопнул дверью напоследок и почувствовал облегчение. Это восхитительное чувство облегчения, когда злость растворялась так стремительно, что приятное расслабление покалывало во всём теле. Эдвард направился в общежитие досматривать сон. Алиса смотрела на закрытую дверь и не моргала. Она боялась, что если моргнёт, то расплывчатая пелена выйдет из-под контроля и опозорит её больше, чем только что опозорил Принс. Девушка слышала негромкие смешки и видела, как несколько студентов с галёрки последовали плохому примеру. Многие начали собирать вещи. Алиса не могла этого допустить. Не могла допустить, чтобы из-за заносчивого кретина место в секторе досталось кому-нибудь другому. Чтобы Хизер разочаровалась в ней и тем самым обесценила всё её портфолио и похвальные листы. Посмотрела на Рози, чьи брови сочувственно приняли форму домика, и сжала кулаки. — Я прекрасно понимаю, что в выходной день меньше всего хочется сидеть в стенах университета, но обещаю, не задержу вас надолго, — заговорила девушка, оглядывая зал. — Я не преувеличила, когда сказала, что впереди нас ждёт важное мероприятие. Поймите, старшекурсники не ударят лицом в грязь и выступят на все сто процентов. Первокурсники других факультетов, насколько мне известно, уже вовсю готовятся. Они собираются дать достойный ответ. Ну, а разве мы не хотим достойно представить себя и наш факультет? Мы же не хотим опозориться, ведь так? Пальцы рук болели от напряжения, но Алиса не думала разжимать кулак. Это боль напоминала, насколько жесток мог быть мистер Принс, и потому разжигала огонь ярости. — Я слышала, как физмат обсуждали какой-то баттл, — проговорил женский голос из толпы. — А философы ставят сценку Давосского спора, — подхватила ещё кто-то, и Блейк в возмущении взмахнул руками: — Получается, мы аутсайдеры? Алиса разжала кулаки и подняла исписанный лист: — У меня есть идея, но без вашей помощи не обойтись, — прочистила горло и уже хотела зачитать, но перехватив неуверенные взгляды студентов, произнесла. — Я понимаю, что все мы разные: кому-то нравится выступать на сцене, а кому-то нет; кто-то из вас хороший оратор, кто-то боится публичных выступлений. Я понимаю, честно, и не прошу каждого выходить на сцену. Я прошу поделиться своими мыслями, чтобы у нас выстроился диалог, и по возможности приобщиться к их реализации. Выждав несколько секунд тишины и внимания, Алиса пересказала труды своей бессонной ночи. Диалог Богов правосудия, справедливости и возмездия, выполненный в юмористической форме и направленный на нерадивых студентов. Алиса оторвала глаза от листа и с удивлением уставилась на поднятую руку. Неуверенно кивнула, давая возможность незнакомому парню спросить: — У нас есть костюмы? — Я могу этим заняться, — заверила девушка с противоположной стороны ряда. Ещё одна поднятая вверх рука, и Алиса почувствовала, как её накрывала волна облегчения: — Я буду Зевсом! Платиновый блондин, известный Алисе больше как баскетболист, с улыбкой подмигнул. — Я-я… Я сейчас всё запишу, чтобы не забыть, — замешкалась девушка и достала из сумки блокнот. — Та-а-к, кто занимается костюмами? — Марина Льюис. — Дилан Кларк, он же Зевс! — А можно я буду Фемидой? Алиса посмотрела на широко улыбающуюся Рози и кивнула, записывая её имя. — Чур, я — Немезида! — хохотнул Блейк. — Марина, ищи платье подлиннее! В зале раздался дружный смех, и на этот раз Алиса поддержала веселье. Теперь ей казалось, что идеальное выступление не такая уж заоблачная идея.