Гроздь винограда

Осень, 2002 год

На улице царила слякоть и всеобщее уныние. Осунувшиеся тени перебегали дорогу, кривились от громких ругательств автомобилистов, которые, как и они, не выспались. Спешили на работу, на учёбы и во множество иных мест, требующих сиюминутного присутствия. Иначе не объяснить их спешки. Очередной долгий светофор и очередная толпа унылых пешеходов, передвигающихся с такой медлительностью, что тридцать секунд светофора растянулись на ещё тридцать. Джоанна Голден надавила в центр руля, отчего раздался громкий, режущий ушные перепонки сигнал. Она не одна была столь нетерпелива ранним утром: следом за ней подтянулись ещё несколько автомобилей, тем самым разгоняя зевак с проезжей части. — Прости, Алиса, я тебя разбудила? Голос Джоанны окончательно спугнул остатки сна её четырёхлетней дочери. Бросила взгляд в зеркало заднего вида, чтобы увидеть, как в детском кресле зашевелилась дочь и широко зевнула, маленькими кулачками потирая глаза. — Устала, — пожаловалась Алиса, рассматривая проносящиеся за окном серые пейзажи. — Семь часов утра, а ты уже устала? — посмеялась женщина и, не видя больше надобности убавлять громкость магнитолы, сделала голос ведущего новостей громче. Прогноз синоптиков не радовал: предвещали беспрерывные дожди и сильные порывы ветра. Алиса внимательно вслушивалась в звонкий голос ведущей, надеясь, что хоть к концу недели ей удастся провести время на любимой площадке: прокатиться с горки и на любимом деревянном коне. Не судьба. Лето стремительно отступало, а осень набирала обороты с не меньшим рвением. Девочка коснулась пальчиком запотевшего окна и проследила подушечкой путь крупной капли дождя. Их скопилось слишком много, отчего она не успевала уследить за каждой. По крайней мере, эта гонка окончательно растворила дымку сновидений, и Алиса не ощущала потребности сомкнуть глаза и провалиться в сон. На удивление матери она, напротив, стала активной и норовила вылезти из кресла. — Ещё долго? — не унималась девочка, каждую минуту, точно по таймеру, задавая один и тот же вопрос. У Джоанны успела разболеться голова, и если учесть предстоящий рабочий день, то она была готова застонать прямо сейчас. — Приехали? — Приехали! — с облегчением произнесла Джоанна, припарковав автомобиль у голубого двухэтажного здания, и развернулась к дочери. — Идём знакомиться с воспитательницей? Алиса на протяжении месяца слышала что-то о некой «Воспитательнице». Мама всё чаще нервничала, заговаривая о детском саде, а отец вдогонку подпитывал её волнение. Частный или государственный? Алиса с радостью подсказала бы родителям, но была слишком увлечена игрушечным домиком для кукол, и больше никакие «дома» её не интересовали. Ни государственные, ни частные. — Энн ведёт своего сынишку в государственный детский сад, — делилась с мужем Джоанна после часового телефонного разговора с подругой. — Говорит, отзывы хорошие. — Значит, государственный, — с лёгкостью согласился муж, не отрывая взгляда от экономического журнала. Джоанна за годы супружеской жизни привыкла к подобному роду диалогам: вроде разговаривала с мужем, а на деле переговаривалась сама с собой. — Алиса составит компанию её сынишке, — воодушевилась Джоанна и, получив в ответ продолжительное «угу-у», поспешила позвонить подруге и поделиться окончательным решением их семьи. Двухэтажное здание издали казалось Алисе маленьким, но чем ближе она приближалась к нему, тем огромнее он становился. Девочка сильнее сжала пальцы на ладони матери и, пропустив препятствие, наступила в лужу. Брызги разлетелись в разные стороны и задели ноги Джоанны, облачённые в капроновые колготки. Алиса прикусила щёку с внутренней стороны и подняла глаза на мать, вспоминая, как та не раз просила быть внимательнее и не пачкать ни свою, ни её обувь. Однако ожидаемого замечания не последовало, потому что на себя переняла всё внимание женщина, вышагивающая им на встречу. Джоанна радостно раскрыла руки для крепких объятий, в которых спустя секунду потонула незнакомка. Алиса точно её не видела ранее, как и не видела мальчика, примерно её возраста. Он, как и Алиса, стоял позади своей матери и с любопытством следил за происходящим. — Энн, вот и встретились! — радовалась Джоанна, отстраняясь от подруги за тем, чтобы с широкой улыбкой оглядеть её сына. — Здравствуйте, молодой человек. Уж слишком молодой человек пробормотал «Здравствуйте», чем уже вызвал восторг у женщин. Алисе это не понравилось хотя бы потому, что про неё успели забыть. — Какой симпатяга, а-а! — Меня зовут Эдвард, — продолжил мальчик и улыбнулся, будто в таком малом возрасте уже понимал, как следовало ластиться. — Эдвард Принс. Алиса уже не обращала внимания на умиления матерей и позабыла об обиде. Она дождалась, пока женщины двинуться дальше по дороге, ведущей к главному входу, и поравнялась с мальчиком. — А ты, правда, Принц? — не поверила Алиса, быстро-быстро переставляя ногами, чтобы не отставать от мамы. — Как в мультиках? — Принс — моя фамилия, — огорчил Эдвард и сам огорчился, на мгновение задумавшись. — Может, как в мультике. Не знаю. Алиса уставилась себе под ноги и старательно обходила лужи, находя это занятие даже увлекательным. Будто перед ней не вода и грязь, а настоящее жерло вулкана, оступиться в который категорически воспрещалось. — Как тебя зовут? Голос Эдварда отвлёк от игры, и от неожиданности Алиса оступилась, касаясь подошвой лужи. Игра окончена! — Алиса Голден. — Алиса Голден, — повторил мальчик и, вовсе не обращая внимания на наличие между ними луж, приблизился к новой знакомой. — Будешь? Протянул целлофановый пакет, который был влажный то ли из-за недавнего дождя, то ли из-за шариков винограда, которые тщательно помыли этим утром. Недолго думая, Алиса выудила несколько спелых горошин. Кисло-сладко, но в целом очень вкусно. Пожалуй, с любопытства Алисы и щедрости Эдварда началась их дружба.

***

Зима, 2003 год

— Быстрее, детки, быстрее! Воспитательница развела руки в разные стороны, стараясь одним махом обхватить детей. Ничего не получалось: один улизнул в сторону, второй растерялся и замер на месте, а кто-то вовсе не желал подчиняться. Тем не менее, женщина собрала детей вместе и попросила построиться в один ряд, что также не удалось с первой попытки. Тогда она перестала гоняться за неугомонными детьми и строгим голосом произнесла: — Кто не послушается, тот не получит подарок от Санта Клауса! Все до одного замерли и, переглянувшись, будто оценивая, насколько угроза реальна, медленно сгруппировались. — В один ряд, — повторила воспитательница и удовлетворённо улыбнулась, наблюдая, как дети, подталкивая друг друга в спину, исполнили её просьбу. Алиса замыкала ряд, замешкавшись у своего шкафчика. Она ждала друга, но, не дождавшись, последовала за всеми. Воспитательница осмотрела каждого ребёнка, помогая мальчикам с неуправляемыми бабочками, а девочкам расправить платья. В образе Алисы ей не понравилась пластмассовая корона, которая никак не желала ровно фиксироваться на голове. — Тебе удобно? — уточнила женщина, поправляя аксессуар. — Не очень, — честно призналась Алиса и отстранилась, когда воспитательница попыталась снять корону. — Давай снимем, чтобы не мешало. — Я — принцесса, а принцессам нельзя ходить без короны. Ответ заставил женщину посмеяться, отчего Алиса непонимающе нахмурилась. Что смешного она сказала? В каждом мультфильме, которые любила и по несколько раз пересматривала девочка, принцессы не расставались со своими коронами. А ещё принцессы не расставались со своими принцами, однако своего принца Алиса потеряла. Как не пыталась отыскать глазами друга, он так и не появлялся. Вместо друга увидела Санта Клауса, который своим появлением вызвал восторженный возглас среди детей. Алиса на мгновение тоже прониклась дедушкой в красном костюме, с огромным мешком подарков и с белой бородой, но мысли вновь вернулись к пропавшему другу. Неужели он пропустит раздачу подарков? Такой важный момент, который они ждали так долго! — У-у-х, ты принцесса? — Алиса подняла взгляд на дедушку в очках и кивнула, взволнованная его появлением. — А как зовут принцессу? — Алиса Голден, — представилась девочка и широко улыбнулась, когда в поле зрения появился запыхавшийся друг. Она забыла про Санта Клауса, протягивающего ей подарок, радостно приветствуя друга. — Спасибо, — спохватилась девочка и прижала мешочек подарка к груди, замечая, как друг, напротив, прятал руки за спиной. — Там конфеты? — Новогодние сладости, — подмигнул Санта Клаус и обратился к мнущемуся мальчику. — А тебя как зовут, принц? — Эдвард Принс, — выпалил мальчик и скосил глаза на мешочек в руках подруги. — И, правда, принц, — хохотнул в своей манере дедушка и протянул подарок, который Эдвард не спешил принимать. Он опустил взгляд в пол и упорно прятал руки за спиной, чем ввёл в недоумение не только Алису, но и волшебника и воспитательницу. — Ты не хочешь получить подарок? — удивился Санта, и Алиса, испугавшись, что друг останется без сладостей, ткнула в его бок локтем: — Эдвард, ты чего? — Алиса, прости меня! — громко выдохнул мальчик и, помявшись, протянул ей праздничный пакет. — Я не успел положить в твой мешочек. Девочка растеряно уставилась на друга и заглянула в пакет, находя гроздь винограда с настолько спелыми горошинками, что невольно почувствовала их кисло-сладкий вкус на языке. — Немного помялся, — расстроился Эдвард. — Прости. Я знаю, как сильно ты любишь эту гадость. — Виноград вкусный, — не согласилась подруга и, противореча своему недовольному голосу, искренне улыбнулась. — Спасибо! Она не призналась, но этот виноград, подаренный её Принцем, стал лучшим подарком на Рождество.

***

Осень, 2007 год

Алиса сидела на кровати и наблюдала, как Эдвард старательно переписывал в тетрадь абзац из учебника истории. У него получалось слишком медленно и неуклюже, отчего он то и дело закусывал губу. Напряжение и волнение. Мать Эдварда не раз предупреждала сына, что если он не будет стараться, то она заставит переписывать снова и снова. — Ужасно, скажи? — отвлёкся Эдвард и протянул подруге тетрадь. Алиса посмотрела на кривые буквы, одни из которых едва ли помещались в клетку, а другие вовсе норовили взлететь до небес. Миссис Принс не понравится. Она была уверена, что друга ждёт долгий и кропотливый вечер. — Я могла бы за тебя написать… — Маму не проведёшь, — вздохнул Эдвард и запустил пальцы в волосы. — Она не отстанет, пока я не научусь нормально писать. А всё из-за моей учительницы, миссис Паркинсон! До чего же противная старуха! Алиса согласно кивнула, и Эдвард, заручившись поддержкой, вернулся к прописи. Алиса, хоть и не знала лично миссис Паркинсон, чувствовала к ней неприязнь. Если бы не её жалобы на Эдварда, то они сейчас пошли бы с палаткой в лес, а не сидели в комнате под тиканье настенных часов. Хотелось так много вопросов задать другу и так много рассказать о своём первом впечатление о начальной школе. Интересно, ему так же не нравилось вставать в рань? А в их школе такие же ужасные ланчи, как и в её? Алиса упорно молчала, боясь издать хоть звука: вдруг рука Эдварда дёрнется и придётся начинать сначала? — Я устал, — простонал он и отложил ручку. — Не думаю, что хороший почерк пригодится мне в будущем. Я, между прочим, буду известным музыкантом, а музыкантам необязательно красиво писать. — А как ты автографы раздавать будешь? Все же рассмеются от твоих корявых букв. Эдвард призадумался, по своему обыкновению немного склоняя голову на левый бок, и пожал плечами: — Потренируюсь. Уж лучше тренироваться в раздаче автографов, чем переписывать целые параграфы. Алиса с замиранием сердца наблюдала, как друг вновь взялся за ручку. Успела расстроиться, но он неожиданно отбросил её и вовсе откатился от стола, крутясь на стуле: — Перерыв, — провозгласил, даже не подозревая, насколько сильно осчастливил подругу. — Миссис Паркинсон, должно быть, радуется моим мучениям. — В вашей школе все учителя, как миссис Паркинсон? — В таком случае я бы повесился. — Или перевёлся, — поправила друга, отчего он рассмеялся: — Или перевёлся. Скажем, обратно в нашу школу. «В нашу школу». Алиса широко улыбнулась от услышанных слов. Если было приятно от мысли, что друг с такой тёплой интонацией говорил об их совместных делах: наша игра, наш фильм, наша школа. Ей нравилось, что, несмотря на переезд в Лондон, он не забывал об их любимых местах в родном Ливерпуле. Их Ливерпуле. Алиса до сих пор с содроганием вспоминала день, когда мама сообщила о переезде семьи Принс. Вспоминала день, когда учителя и школьные друзья провожали Эдварда и брали с него обещание навещать их, как можно чаще. И ей, безусловно, было приятно от факта, что в Лондон он возвращался именно к ней. Всё равно, что он приезжал с родителями, их мамы громко сплетничали в гостиной, а отцы смотрели футбол по телевизору. Главное — им давали время наверстать упущенное. — У нас в школе был Хэллоуин, — рассказывал Эдвард, продолжая наматывать круги на стуле. — Я перевоплотился в Дракулу: чёрный плащ и клыки. Мне мама даже нарисовала кровь вот здесь, — ткнул пальцем в свой подбородок. — Знаешь, как все испугались! — А я нарядилась принцессой, — подхватила Алиса и, заметив, как не впечатлился друг, добавила. — В злую принцессу. Мама купила мне чёрное платье, обшитое красными рюшами, и большую корону, которой обзавидовались все девчонки! Эдвард присвистнул: — Круто! Я мог бы похитить тебя и заточить в своём замке! — Укусил бы меня, и я тоже стала вампиром! — Принцесса- вампир! — рассмеялся Эдвард и показал большой палец вверх. — Так бы мы поступили. Да, так поступили, если бы жили в одном городе и учились в одной школе. Этот неоспоримый факт заставил их обоих приуныть. Эдвард вновь вернулся к письму, а Алиса удобнее устроилась на кровати, продолжая наблюдать за другом. Раздавшийся стук в дверь заставил их вздрогнуть и уставиться на миссис Принс, заглянувшей в комнату: — Эдвард, как успехи? Мальчик посмотрел на притихшую подругу и вздохнул: — Ну, я стараюсь. — Уже не плохо, — весело ответила женщина и прикрыла дверь, заставляя ребят с облегчением выдохнуть. Однако дверь вновь неожиданно открылась, отчего напряжение с новой силой повисло в комнате: — А как на счёт отдыха? Панкейки с клубничным вареньем готовы! Друзья переглянулись и, не сговариваясь, побежали на кухню.

***

Осень, 2010 год

Алиса затянула волосы в конский хвост и с содроганием наблюдала в зеркале, как волосы противились подчиняться, и появлялись злосчастные «петухи». — С распущенными волосами тебе лучше, — заметила её подруга, Софи, и коснулась ладонью своих длинных волос. — Я будто лохматая, — не согласилась Алиса, заслужив ухмылку: — Говоришь, как твоя мама. — Моя мама плохого не посоветует. — Как знаешь, — протянула Софи таким голосом, что сомнений не оставалось — её мнение в корне противоречило мнению матери. Тем не менее, Алиса не стала распускать волосы, пробуя гребешком зачесать «петухи». Вроде бы получилось неплохо. — Держи! Алиса непонимающе уставилась на протянутый подругой тюбик, который она под внимательный взгляд открыла и продемонстрировала чёрную тушь: — Не хочешь накрасить ресницы? Ресницы Софи выглядели очень эффектно: иссиня чёрные и подкрученные, будто она лаком для волос зафиксировала результат. Но дело было в тюбике, способного создать такую красоту. Алисе тут же захотелось увидеть подобный эффект и на своих ресницах, поэтому с благодарностью приняла тушь. — У меня ещё есть тональный крем, — расщедрилась подруга, доставая из яркой сумочки очередной тюбик. — Я его наношу на губы, но тебе лучше лицо тоже замазать. Алиса никак не решалась поднести щёточку к глазам, а после слов подруги вовсе замерла. — На губы? — переспросила и вгляделась в бледные губы Софи, которые терялись на её лице по сравнению с ярко-чёрными ресницами. — А почему мне на лицо наносить? Софи пожала плечами и поставила тюбик на столик, ближе к подруге: — Просто твои…эм-м, прыщи такие большие и красные… — Дерматолог говорит, что это возрастное и скоро пройдёт. — Ну, у меня прыщей нет, а мы с тобой ровесники, — Софи не сдержала улыбки, смотря на своё отражение в зеркале. — Я просто слежу за собой: часто умываюсь и пользуюсь маминым кремом с улиткой. Алиса отложила тюбик туши, чувствуя, как отпало всё желание создавать сценический эффект на ресницах: — Я тоже часто умываюсь и слежу за своим питанием, и кремами лечебными мажусь! Софи поджала губы, сдерживая рвущийся во всеуслышание протест, и вернула косметические средства в сумочку: — Я хотела сделать из тебя красотку. Не хочешь, не надо! В этот пасмурный день, когда погода за окном не радовала, но предстоящая ночёвка у подруг воодушевляла, Алиса впервые задумалась о своём внешнем виде. Впервые посмотрела на Софи женским взглядом, нутром чувствуя, как следовало оценивать: высокий рост, красивые длинные волосы, такие блестящие, будто она только что провела по ним гребнем, красивое лицо, кожа которого без единого изъяна. Алисе было с чем сравнить, достаточно взглянуть в зеркало. Впервые Алиса задумалась над необходимостью воспользоваться косметикой, но не решилась прибегать к тональному крему, который выглядел слишком тёмным на тыльной стороне её ладони. Однако волосы всё же распустила, позволяя передним прядям скрыть виски и часть скул, усыпанные злосчастным акне. Впервые Алиса вышла на улицу и ощутила на себе несколько взглядов, направленных точно на её недостатки. Казалось, именно с этого дня она начала замечать, что люди смотрят не ей в глаза, а на дефекты, будто разговаривали не с ней, а с подростковым акне. Впервые Алиса шла, опустив голову, и мысленно пообещала себе посетить магазин косметики. Может, с мамой, а может даже с Софи. — Пижамы не забыли? — таким вопросом встретила их Пэнс, пропуская в дом. — Отлично! Родители уже свалили! Подруги разместились в гостиной, скидывая сумки в кучу. На столике стояла крупная чаша, внутри которой дожидались своей участи чипсы, три коробки пиццы и несколько бутылок сладкой газировки. Алиса присвистнула, рассматривая обилие еды, осилить которую с трудом могли три двенадцатилетние девочки. Пэнс пояснила, включая музыкальный центр с помощью пульта: — Я пригласила ещё парочку друзей. — Парни придут? — тут же оживилась Софи и неосознанно поправила волосы, видимо, позабыв, что этими же пальцами ковырялась в чипсах. Алиса тут же встревожилась, вспоминая свою пижаму и нелестные комментарии подруги в целом о её внешнем виде: — Мы же хотели девичник устроить. — Устроим, обязательно устроим! Вы же с ночёвкой пришли! Повеселимся с парнями-идиотами, отправим их по домам и устроим девичник! Алисе не нравилась идея от слова «совсем». Однако, кто она такая, чтобы решать за хозяйку дома? Неопределённо пожала плечами и разместилась на полу, ближе к «неправильной» еде, которую в последние месяцы старательно избегала. Ей казалось, что она успешно натренировала свою силу воли, но разговор сначала с Софи, потом новость Пенс выбили из колеи. Алиса сама не заметила, как рука потянулась к чаше с чипсами и выудила несколько картофельных долек. Услышала громкое хмыканье Софи и непонимающе уставилась на подругу, которая показано ткнула в центр лба, напоминая о наличии прыща. — Спасибо за заботу, — скривилась Алиса и отдёрнула руку, чувствуя себя ещё гаже, чем минутой ранее. Теперь она будет думать о прыще в центре лба, который по своим габаритам напоминал яркую звезду: впору ходить и светить. — Один раз живём, — закатила глаза Пэнс, искренне недоумевая, к чему себя ограничивать. — Отец говорит, что жизнью надо наслаждаться, а какое тут наслаждение, когда не позволяешь себе чипсы? — Как ты собираешься наслаждаться жизнью с жировыми складками, а? — не отступала Софи, характерно пробежав глазами по подруге и, не дожидаясь реакции, стрельнула взглядом в сторону Алисы. — Или с прыщами? — Мне к лицу полнота. — Дай-ка, угадаю…так папа говорит? Пэнс показала подруге средний палец: — Будешь выпендриваться, останешься без пиццы! Алиса улыбнулась, поддерживая Пэнс, и сделала вид, будто не обращала внимания на недовольное сопение Софи. Она заслужила эти угрозы и средний палец вдогонку её прямой осанке, с которой побежала открывать дверь. Кто-то слишком настойчивый не жалел кулаки, колотя ими дверь, и Алиса напряглась. Она не успела смириться с мыслью, что предстояло пережить большую компанию, так ещё и мальчишек. Тем не менее, нацепила на лицо улыбку и обернулась на гул незнакомых голосов. Такое странное чувство охватило её в тот момент, когда в комнате показались знакомые лица, голоса которых кардинально отличались от въевшихся в память. Алиса даже поднялась на ноги, чувствуя, как улыбка медленно покидала губы. Вот знакомый парень Линн машет ей в знак приветствия, а она совсем не узнаёт в нём того мальчишку, который забавлял своим высоким ростом и неуклюжестью. Как ему удалось за лето избавиться от детской припухлости и соловьиного голоска? Алиса впечатлили такие перемены, наверное, поэтому она не заметила новых лиц, стараясь справиться с одним шоком прежде, чем претерпеть второй. — Попалась! Подпрыгнула от неожиданности и опустила взгляд на руки, обвившие её талию. Растерялась на секунду, прежде чем развернуться в наглых объятьях и наткнуться на светло-зелёные глаза, яркой вспышкой впечатавшиеся в сознание. — Ну, привет, — рассмеялся Эдвард и крепко обнял подругу, чуть приподнимая над полом. — Эй-й, ты меня даже не обнимешь в ответ? — Я-я… — Алиса неуклюже обняла друга, который заметно прибавил в росте, в массе, избавляясь от чрезмерной худощавости, и подивилась сломанному голосу. У него сломался голос, в общем, как и у Линна. Стал каким-то резким, грубым и…чужим. Не то, чтобы Алисе не нравились изменения в друге, просто к ним было необходимо привыкнуть. Для начала, конечно, отойти от шока и хоть как-то поприветствовать Эдварда: — Как ты… Ты же говорил, что приедешь в пятницу! Эдвард отстранился от подруги и взмахнул руками, создавая фейерверк из невидимых конфетти: — Сюрприз!

***

Алисе о много хотелось расспросить друга: как прошёл учебный год, справился ли он с приставучей миссис Паркинсон, и насколько удачны его походы в музыкальный класс? Однако она не могла уловить момента хоть для одного вопроса, потому что безумие под названием «Софи» заполонило собой всё пространство. Каждый уголок в комнате не обходился без её внимания, особенно, если в этот угол сбегал Эдвард. Алисе был неприятен столь очевидный, столь неприкрытый интерес подруги к Эдварду. Спустя час шумной беседы, когда каждый пытался что-то сказать и быть услышанным, Алиса наверняка убедилась в своём чувстве по отношению к подруге. Неправильное чувство, которое не должно навещать настоящих друзей. Но Алису оно не обошло стороной хотя бы по той причине, что Софи смотрела на Эдварда так внимательно. Ловила каждое его слово, смеялась над каждой шуткой, даже самой неудачной, и пыталась переманить на себя всё его внимание. Она смотрела на него глазами Алисы, поэтому Алиса почувствовала неприязнь. Поэтому она забилась в угол дивана и не участвовала в разговоре, чтобы не углубляться в болото этого мерзкого чувства. Неприязнь. — Ты загрустила, — заметил Эдвард, когда градус беседы понизился, и все уставились на экран телевизора. Никто не улавливал суть разыгравшейся сцены фильма, только Алиса смотрела его от начала и намеривалась досмотреть до конца. — Фильм интересный, — не согласилась она. — Не хочется отвлекаться. Эдвард хмыкнул, но даже не посмотрел на экран, ведь куда интереснее для него лицезреть профиль подруги. Вот чего он так внимательно смотрел? Алиса успела порадоваться, что распустила волосы, и локоны скрывали кратеры на её лице. — Это же Гарри Поттер, — друг наклонился чуть вперёд, чтобы увидеть глаза Алисы. — Мы его наизусть знаем. — Скоро выходит последняя часть в кинотеатре. — Сходим, — не спрашивал Эдвард, потому что знал наперёд — подруга обоими ногами и руками «за». — Я постараюсь достать билеты на премьеру. — Ажиотаж будет такой, что всё раскупят за считанные минуты. — Так я же постараюсь. Алиса подняла глаза на друга и улыбнулась, на мгновение забывая о необходимости скрывать свои изъяны на лице. По крайней мере, избегать моментов, подобные таким, когда лицо собеседника слишком близко, и не прилагая усилий можно рассмотреть каждую пору. — Хочу взять автограф у Драко Малфоя, — пробормотала Алиса и вновь опустила взгляд, внутренне благодаря волосы, шатром прикрывшие профиль её лица. Эдвард посмеялся: — Ну-у, автограф Малфоя не обещаю, но Тома Фэлтона можешь подкараулить. Да, она сморозила глупость и от своей же глупости громко рассмеялась. Почувствовала на себе зоркий взгляд Софи, но никак не отреагировала, поддевая Эдварда локтем. Он не унимался, в ответ задевая подругу: — Тебе нравятся злодеи. — Не-е-т! — Точно, нравятся! Дракула, Джокер, Малфой, Сальваторе… — друг замолчал, заметив ошарашенный вид Алисы, и улыбнулся. — Мне продолжить? — Мне нравятся не все злодеи, а только… — Да, красавчики ей нравятся, — закатила глаза Пэнс, заставляя Алису тут же покрыться розовым румянцем. — Все киношные злодеи — красавцы! — Вот в чём дело, — рассмеялся Эдвард и вновь задел подругу локтем. — Я догадывался о чём-то таком. Да неужели? Алиса покачала головой и, забывшись от неловкости, забрала локоны волос за уши. Наверное, и не вспомнила бы о необходимости скрываться за «шатром», если бы в их беседу не вклинилась идеальная Софи. — Эд, а ты бы кого сыграл: добряка или плохиша? Парень фыркнул: — Нафиг мне играть в кино? Я стану всемирно известным музыкантом. — О-о, как! — воскликнул Линн, но Эдвард не обратил внимания, продолжая: — И у меня должна быть безупречная репутация, чтобы всем нравиться. Так что, я буду добряком. Алиса вернула локоны на прежнее место и хотела поделиться своим мнением, но Софи опередила: — Для парня, который каждую неделю посещает кабинет директора, роль добряка слишком сложна. Алиса непонимающе уставилась на улыбающегося друга, который уже не смотрел на неё, одаривая улыбкой Софи. Конечно, он не жалел для неё улыбок, как и не пожалел времени, чтобы рассказать о вызовах к директору и причинах плохого поведения. Ей рассказал, а от Алисы умолчал. Может, не успел? Алисе казалось, что с каждым новым словом Софи она погружалась в болото неприязни всё глубже и глубже. — Не волнуйся, я постараюсь, — самодовольно заявил Эдвард и получил шлепок по колену от забавляющегося Линна: — Хвастун! — Придурок! Софи закатила глаза, как бы говоря: «Мальчишки, что с них взять?» Они продолжили смотреть фильм. Алиса неотрывно смотрела на изображение на экране, и со стороны могло казаться, что она безумно поглощена происходящем. На деле она смотрела сквозь экран, полностью растворившись в своих мыслях. Ей не понравилась известие о том, что друг зачесался в рядах плохих парней школы, её выводили из себя гляделки Софи в сторону друга, и собственные попытки не замечать, как сердце совершало акробатический трюк всякий раз, как Эдвард в заинтересованности от происходящего склонял голову на бок, задевая кончиками волос её плечо. — Алиса, — негромко позвал он, когда на экране развернулась сцена сражения, и друзья были полностью поглощены кино. — М-м? — Когда я стану всемирно известным и добряком, то уже не буду тебе нравиться. Алиса непонимающе посмотрела на друга, встречаясь с серьёзным взглядом зелёных глаз: — Что? — Тебе нравятся плохиши. Господи! Теперь он будет припоминать это всю жизнь! — Не говори так, — шикнула она и, призадумавшись, всё-таки высказала ранее не озвученную мысль. — Невозможно всем понравиться, Эдвард, даже если ты будешь очень стараться. — Посмотрим. Алиса закатила глаза и вернула всё внимание на телевизор, стараясь не замечать, как свободной от чипсов рукой друг дёрнул Софи за прядь волос. Она с преувеличенным возмущением толкнула его и глупо захихикала, чуть ли не всем телом заваливаясь на будущего «всемирно известного добряка». В этот момент Алиса почувствовала, как окунулась в болото своей неприязни. Пожалуй, в этот день она познала, что такое ненависть и как трудно с ней бороться.

***

Осень, 2012 год

Алиса открыла книгу и вдохнула носом аромат страниц. Она любила слушать запах книг, особенно новых книг, от которых пребывала в нетерпении. Хотелось поскорее набрать в чашу ягод, занавесить окна и, забравшись на кровать, приступить к чтению новой книги. Новая книга. Новая история. Ещё одна жизнь, которую она с удовольствием готова прожить от первой до последней страницы. Однако сейчас Алиса не спешила приступать к чтению — предстоящая встреча, запланированная с подругами ещё в прошлые выходные, заставила отложить книгу и засобираться на улицу. Алиса успела переодеться, поправить поплывший от дождя макияж и даже перекусить любимым виноградом. Подруги опаздывали. Стрелка часов давно перевалила назначенное время, отчего Алиса в неуверенности проверила мобильный телефон на наличие пропущенных звонков и сообщений. Тишина. Тогда она сама набрала номер Софи и, слушая протяжные гудки, готова была сдаться. У неё изменились планы? Наконец, послышался долгожданный щелчок: — Привет, Алиса, — пропела подруга и поспешила спросить. — Ты по делу или поболтать? Я немного занята. Девушка опустилась на ступеньку лестницы и уставилась на несколько ягод винограда в своей ладони: — Мы договаривались встретиться сегодня. — Да-а-а? — послышался сдавленный смех третьего лица, и, судя по дрогнувшему голосу Софи, ей тоже не терпелось рассмеяться. — Я забыла, если честно. Как-нибудь в другой раз. — Ты это говорила на прошлых выходных, — хмыкнула Алиса, почему-то не решаясь сбросить вызов. Наверное, образовавшаяся обида внутри вдруг стала такой гигантской, такой тяжёлой и невыносимой, что не было сил пошевелиться. — А-а-а… Алиса приподняла брови, слушая протяжное, такое «глубокомысленное» оправдание. Конечно, она не станет оправдываться. Конечно, худшие опасения оправдались: они подтверждались на протяжении всего года, и вот доказательная база достигла своего апогея. — Хорошо провести время. Тебе и Пэнс. Это же она хохочет рядом с тобой? Видимо, Софи растолковала вопрос по-своему, потому раздраженно выпалила: — Ты звонишь, чтобы устроить разборки? Я уже устала от твоего вечного недовольства и навязывания! — Я навязываюсь? — вспылила Алиса, подпрыгивая на ноги от возмущения. — Это вы надоедаете мне просьбами дать списать домашку или прикрывать ваши задницы от родителей. — Ну-ну! — Вы умоляете меня сходить с вами в парк на идиотские фотосессии, которые я терпеть не могу! А теперь ещё я навязываюсь? — Да, Голден, навязываешься! Мы уже неделю пытаемся до тебя донести, что больше не хотим общаться! Ты же вроде умная в школе, так чего тупишь за её пределами? — Да пошли вы… — И на фотосессии ты с нами ходила, только потому, что у тебя фотоаппарат был. Никто публиковать с тобой фотки не собирается, поняла? Алиса сбросила вызов и, опустившись на ступеньку, горько заплакала. Уткнулась лицом в колени и заплакала, претерпевая жгучую обиду, которая буквально разъедала грудную клетку. Так больно, и так неприятно. Когда последняя слеза выкатилась из глаза, Алиса вытерла ладонями мокрые щёки и с ненавистью уставилась на мобильный телефон. Если бы не возможность в этот же день купить новое средство связи, то она непременно бы запустила мобильник в стену. Однако вместо этого подняла его с пола и, поколебавшись, проверила социальные сети. Обнаружила то, что примерно ожидала увидеть: от неё отписались подруги и даже добавили в чёрный список. Алиса против воли вновь пустила слезу и сделала точно также. — …а я тебе говорю, что голос у неё был слишком печальный, — услышала голос матери, открывшей входную дверь, и быстрее поднялась на второй этаж. — Слушай, теперь я чувствую себя виноватой. — Ты всё сделала правильно, — подбодрил отец, и Алиса, не смотря на зачатки своей депрессии, прислушалась к разговору. — Мы кучу денег вложили в ремонт дома, так ещё менять ламинат в гостиной и коридоре. Ты представляешь, какие это затраты? Судя по вздоху Джоанны, она была полностью солидарна с мужем: — Энн хоть и сказала, что всё в порядке, но я по голосу поняла — обиделась. — Мы не миллионеры, чтобы разбрасываться пятью тысячами долларами. И, если быть откровенными, семья Принс всегда была плоха в отдаче. Пока не напомнишь, они не вернут ни цента. — Как я поняла из разговора, у Дина в край испортилось самочувствие. Алиса перегнулась через перила, чтобы увидеть, как отец разводит руками: — У меня тоже самочувствие испортилось из-за ремонта. Клянусь, Джоанна, эти рабочие меня доконают! Алиса мало что поняла из разговора, но очередное упоминание о плохом самочувствии мистера Принса заставило закрыться в комнате и позвонить Эдварду. Наверное, он волновался, и Алиса чувствовала, что именно сейчас он нуждается в её поддержке. В общем, как и она в его.

***

Осень, 2013 год

Алиса сверлила взглядом экран ноутбука, на котором изображалась веб-страница социальной сети, и горько вздохнула. Почему Эдвард не отвечал на её сообщения? Этот вопрос долго не давал покоя, заставлял с головой окунуться в депрессивные мысли и закрыться в комнате от внешнего мира. Так было до тех пор, пока миссис Голден не зашла в спальню дочери и не начала серьёзный разговор. Уже по её несмелым шагам, но твёрдому взгляду Алиса поняла, что разговор будет не из приятных. Либо она начнёт допрашивать, что происходит, либо начнёт отчитывать за кислую мину. Однако Алиса прогадала, наблюдая, как мать осторожно присела на кровать и погладила её по голове: — Малышка, не расстраивайся, что Эдвард тебе не пишет, — начала она, заставляя Алису внутренне сжаться. Так, она знала? — Понимаешь, в их семье случилось горе, и Эдвард сейчас ни с кем не хочет видеться. — Горе? — переспросила Алиса и нахмурилась, когда мать согласно кивнула: — Мистер Принс умер. Алису будто обухом по голове ударили. Новость оказалось настолько неожиданной, что не сиди она на кровати, то непременно бы упала на пол. Отец Эдварда умер… Мистер Принс — улыбчивый, жизнерадостный и безумно добрый мужчина ушёл из жизни Эдварда и многих-многих людей, которые искренне его любили. Алиса любила этого мужчину за его открытость и весёлость, которой он делился с окружающими. За его уверенное «ты сможешь, Алиса» и непоколебимое «я в тебя верю». Он заряжал Эдварда на новые свершения, поддерживал в его любимом деле — музыке, и обещал быть первым, кто успеет приобрести билет на концерт сына. — Господи, — прошептала Алиса, ощущая, как глаза заполонила белая пелена. — Как это произошло? — Он тяжело болел. Алиса закрыла глаза ладонями и тихо заплакала, позволяя матери, да и себе притянуть её в объятья. Ей было страшно подумать, что переживал Эдвард. Страшно представить, как он справлялся с потерей отца, которого любил всем сердцем, которым считал своим вдохновителем и наставником? А какого миссис Принс? Алисе было страшно. — Мы поедем на похороны? — Не думаю, — покачала головой Джоанна, чем удивила дочь. — У тебя школа, у меня работа и… — Разве это важно? Сейчас? Женщина опустила взгляд на свою руку, неустанно поглаживающее плечо дочери, и произнесла: — Это закрытая церемония, малышка. Только в кругу семьи. Нас не приглашали. Алиса не смела обижаться. Хоть глубоко в душе и закрался противный червячок, который мучал на протяжении всего последующего месяца, но она запретила себе обижаться. Воспользовалась социальными сетями только в день похорон, отправив сообщение о том, как ей жаль. На ответ она не рассчитывала, поэтому не расстроилась, когда обнаружила ноль пропущенных звонков и пустую почту. Прошёл месяц в тишине, и Алиса отказывалась сама себе признаваться в том, как сильно соскучилась по Эдварду. Именно поэтому сидела неподвижно и пялилась в экран ноутбука, надеясь на чудо. Чудо не произошло. Очередной вздох сотряс грудную клетку, и Алиса набрала в поисковике Интернета любимый фильм. Она всегда прибегала к старым, но до глубины души любимым кинофильмам, и запасалась сладостями. Поставила рядом с собой вазочку с виноградом и попыталась расслабиться, следя за сценой фильма. Ей казалось, что она знала сценарий лучше актёров: в голове уже произошёл диалог, а они только приступают к действиям. Алиса грустно улыбнулась над забавной сценой и запихнула в рот несколько ягод винограда. Вкусно, в общем-то, как и всегда. Она не сразу обратила внимания на странный звук, раздавшийся в тишине дома. Сначала списала всё на своеобразное музыкальное сопровождение фильма, однако звуки повторились, и Алиса нажала на паузу. Кто-то стучался в дверь. Это немного насторожило, потому что до прихода родителей ещё несколько часов, а кроме них больше некому сотрясать входную дверь. Тем не менее, Алиса поспешила на первый этаж и осторожно подкралась к двери, чтобы через глазок увидеть копну волнистых волос и яркий блеск зелёных глаз. От неожиданности Алиса прижала ладошки к груди и простояла, точно каменное изваяние, несколько секунд, пока стук не повторился. Осторожно открыла дверь и неверующе уставилась на парня, который теперь сидел на лавочке, расположенную на крыльце, и помахал ладонью: — Привет. Просто «привет»? Алисе хотелось громко закричать, заплакать, броситься на шею друга и крепко-крепко обнять. Неужели он не разделял её порыва? — Ты приехал… — начала она и шире приоткрыла дверь, чтобы заметить на крыльце ещё двух действующих лиц: Линн и Софи. Если присутствие первого можно было объяснить, то нахождение Софи вызвало нервный тик. Какого чёрта? — Я хотел извиниться, что так долго…м-м, не давал о себе знать, — улыбнулся Эдвард, но глаза оставались пустыми. Нет, они всё также ярко переливались всеми оттенками зелени, а при свете дня напоминали океан: глубокий и опасный. — Я понимаю, — заверила Алиса и посмотрела на Софи. — Что ты здесь делаешь? — Я гуляю с Эдвардом. — Гуляй, но не на территории моего дома! — Алиса, — остановил сомнительную перепалку друг и поднялся на ноги, давая возможность подивиться тому, как вырос он с последней встречи. — Мы пришли за тобой. Собирайся. Весело проведём время. — С тобой, Эдвард, с удовольствием, но не с ней, — кивнула в сторону фыркнувшей Софи, и ощутила, как задрожали внутренности от раздражения. — Она меня сильно обидела. В зелёных глазах проскользнуло что-то, что Алисе не удалось распознать. — Она очень сожалеет. Правда. Алисе не понравилась улыбка на губах друга, которую так же не сумела «прочитать». Потому что раньше, в детстве, всё казалось проще, сейчас же не отпускало волнение. Алиса с сомнением посмотрела на притихшую Софи: — Значит, мир? — Ага-а… Эдвард загородил собой обзор на экс-подругу и склонился ближе к Алисе, отчего непослушные локоны волос упали на глаза. Знакомый жест пальцами побудил улыбнуться и вспомнить, как хорошо в компании друга, и как этой компании не хватало. — Я приехал на два дня, — сказал Эдвард и, заметив в глазах подруги смятение, мягко добавил. — Ну-у, же! Не будем зря тратить время! Алиса сомневалась даже тогда, когда быстро переоделась в джинсы и повседневную рубашку и зашнуровала кроссовки. Её не покидало чёртово волнение, когда она пересыпала ягоды винограда из вазочки в целлофановый пакет, и с улыбкой предложила компании. Она даже проглотила гадкий, кислый ком, наблюдая, как Софи вынула несколько горошин и отправила в свой разукрашенный матовой помадой рот. Глядя на неё, Алиса вспомнила о необходимости подкрасить ресницы, брови, замазать синяки под глазами и в целом освежить образ. Однако было слишком поздно заботиться о внешнем виде — они всё дальше и дальше отходили от дома. — А мы куда направляемся? — спросила Алиса, поравнявшись с другом. — Мы гуляем. Просто гуляем. Они покинули знакомый район и двинулись в сторону нового жилого комплекса, в котором до сих пор продолжались строительные работы. Софи оживлённо болтала с Линном, что дало возможность Алисе идти нога в ногу с другом и время от времени заглядывать ему в лицо. Он же молчал, спрятав руки в карманах свободных штанов, и смотрел под ноги. Наконец, Алиса не выдержала молчания между нами, осторожно спросив: — Как ты, Эдвард? — Нормально. — Я соболезную и-и… — Забей, — махнул рукой друг и, не сбавляя шаг, повернулся к своей компании. — Мне показалось, или прозвучало слово «секс»? Софи хихикнула: — Тебе не показалось: я давала советы Линну, как кадрить девчонок. — Ты прошаренная, что ли? — Кое-что знаю, да, — не уставала хихикать Софи, заставляя Алису закатить глаза. Она не обернулась, чтобы не усугублять конфликт, потому терпела внутреннее раздражение и угрюмо молчала. — Хочешь, и тебе советы дам. Эдвард фыркнул: — Спасибо, как-нибудь сам справлюсь. — Значит, это правда? Они зашли во двор жилого дома, и Эдвард развалился на жёлтой лавочке, вальяжно раскинув руки в разные стороны: — Что «правда»? — Ты с кем-то встречаешься, — Софи не спрашивала, а утверждала, и этот факт болезненно отозвался в сердце Алисы. Она в упор посмотрела на друга, дожидаясь, когда же он опровергнет слухи. Ничего подобного не произошло. Эдвард улыбнулся, наблюдая, как к нему подсела девушка, и щёлкнул её по носу: — В Лондоне много красивых девчонок. Софи показано надула губы: — Красивее меня? — Ну, да! Девушка легонько ударила парня кулаком в плечо и отсела на самый край, заставляя его глухо рассмеяться. Обвил руками её талию и притянул ближе, забавляясь наигранными кривляньями и возмущениями. Конечно же, Софи приятно ощущать его руки на своём теле. Конечно же, ей приятно ощущать его близость и смех, вибрирующий в районе уха. Алисе резко стало холодно. На мгновение представила, какое тепло исходило от объятий Эдварда, и поёжилась, не имея возможности занять место Софи. Ей бы не хватило смелости так раскованно себя вести и громко смеяться. Так громко, что смех эхом проносился по всей территории комплекса. — Линн, держи её! — крикнул Эдвард, когда девушке удалось вырваться из «объятий». Она тут же оказалась в коконе рук Линна, который вернул её обратно на лавочку и зажал между собой и другом. Будто бы Софи была против. Настолько против, что сейчас улыбалась в тридцать два зуба, сама не замечая, как льнула к боку Эдварда. — Придурки, — окрестила их Софи и вскинула голову на Алису, которая нашла в себе силы двинуться в сторону свободного края лавочки, лишь бы не стоять истуканом и вынужденно наблюдать за неудавшимся спектаклем. Не успела Алиса опуститься на лавочку, как встретилась глазами со светло-зелёным взглядом. Что-то незнакомое, чужое промелькнуло в этом взгляде, отчего она замерла в неуверенности и…страхе? — Голден, теперь можешь сваливать, — улыбнулся Эдвард той улыбкой, которой не принято выбивать у людей почву из-под ног. С такой улыбкой на губах невозможно всадить нож в самое сердце и несколько раз повернуть, вонзая металл глубже. — Надоело, что ты бегаешь за мной, как собачонка, — холодные зелёные глаза задержались на ошарашенной Алисе несколько секунд, прежде чем переместиться на друзей. — Прикиньте, ребята, она мне телефон оборвала своими звонками и сообщениями. Взгляд вновь вернулся к Алисе, которая всё также не могла осознать происходящее. Это взаправду? Происходит на самом деле? — Прими мои соболезнования, — передразнил Эдвард и окончательно уничтожил, продемонстрировав ей средний палец. — Знаешь, что это, Голден? Это хуй. А вот это-о… — направил палец в сторону дороги, — … направление, куда ты должна свалить. — Свалить на хуй, — со смехом разгадала ребус Софи, на что ни Алиса, ни Эдвард не обратили внимания. Они продолжали сверлить друг друга взглядами, будто никто не желал проигрывать в негласной битве. — Свалить на хуй, — повторила Алиса, ощущая, как саднило горло от рвущихся эмоций. — Вот как. Лёд в глазах напротив заострился. — Я больше тебя не потревожу. — Буду премного благодарен. Алиса первая отвела взгляд, на что возненавидела себя в ту же секунду. Развернулась и зашагала в сторону дороги, пытаясь вспомнить обратный путь домой. Она никогда не была в этом районе, и неизвестность пугала её так же сильно, как ушат дерьма, вылившийся на неё с подачи друга. — И спасибо за виноград! — крикнула в спину Софи. — Твоя щедрость не знает границ, лохушка! Алиса молилась, чтобы ей хватило сил не заплакать, хотя бы до тех пор, пока она не запрётся в своей комнате. Она молилась, чтобы ей хватило силы воли не обернуться и не спросить у Эдварда о причинах столь отвратного поведения. К чему это шоу, когда можно было ответить на звонок или написать сообщение, дав понять, что она ему наскучила? Стала неинтересна! Ведь она не Софи — обсуждать грязные темы и позволять тискать себя на грязной лавочке слишком низко для неё, а для Эдварда, как оказалось, сверх идеала. Прежде чем завернуть за угол многоэтажного дома она позволила себе слабость — обернулась и посмотрела на чёртову лавочку. Хорошо, что на тот момент про неё уже забыли, потому что эти несколько секунд стали необходимыми. Необходимыми, чтобы посеять в себе ненависть и лелеять с особым трепетом, вспоминая этот день. Алисе резко расхотелось плакать. Именно в этот момент она поняла, что её Принц из диснеевских мультфильмов остался в детстве, а этот парень, так отдалённо напоминающий выдуманного персонажа, подкачал по всем фронтам. За такого мистера Принса ни одна принцесса не выйдет замуж, не позволит украсть первый поцелуй и даже не подаст руки. Алиса не проронила ни слезы, чувствуя только разочарование. Разочарование в человеке, который оказался не таким хорошим человеком, каким она себе его представляла. Этот Принц не стоил её слёз. Слёзы Софи — это высшая цена. Алиса скрылась за поворотом и даже не обратила внимания, как пылал её затылок от пронзительного взгляда. — Эд? — девичья ладонь коснулась плеча парня, заставляя его в раздражении скинуть руку: — Отвали, — рявкнул и только сейчас заметил торчащий целлофан из кармана её куртки. — Что за херня? — Виноград этой клуши! Эдвард протянул руку, и Софи, поколебавшись, вложила пакет в раскрытую ладонь. — Вкусный, кстати. Надеюсь, не заразный, а то мало ли, что можно подцепить от этой Голден. Эдвард без раздумий сжал содержимое в кулак и выбросил в ближайшее мусорное ведро, попав точно в цель: — Гадость.