Ангельская кровь

      Контора. В каждом из помещений царит абсолютная стерильность, что облегчает жизнь вечных аллергиков: ни пыли, ни грязи, ни странных запахов. Работники офиса то и дело носятся с разными папками, активно стучат по клавишам, доводя необходимые документы до ума и толкаясь в очереди к ксероксу. В одном из таких помещений на данный момент пребывают приезжие из Южной Кореи бизнесмены-архитекторы вместе со всеми своими коллегами, помощниками, ведущими специалистами в области строительства, а также техническими консультантами и идейными вдохновителями. У всех у них одна цель: довести проект Тэхёна и Минсука до ума, дабы со дня на день представить его на общем собрании Трэвису Брауну – крупному американскому предпринимателю и богатейшему землевладельцу в штате Калифорния.        Тэхён до сих пор пребывает в недоумении, мол, как этот человек узнал об их с Минсуком проекте и для чего конкретно решил выкупить его для Сан-Франциско. Если так подумать, да и статистику не обманешь, в Калифорнии, как и в целом в Америке, куда больше известных и талантливых специалистов в области строительства и архитектурного проектирования. Ясное дело, что Южная Корея тоже не стоит на месте и быстро развивается в данной сфере, следовательно, Трэвису Брауну и захотелось посотрудничать с иностранными специалистами, дабы привлечь в Штаты ещё больше туристов. В принципе, Тэхёну изначально было отчасти всё равно на этот проект; он согласился работать с Минсуком только по двум причинам: во-первых, Минсук – его друг, который несколько лет назад помог ему в строительном плане с BCHO, а во-вторых, чем больше его имя будет фигурировать в новостных лентах и наградных списках, мол, за важный вклад в развитие культуры современного мира, тем больше вероятность спустя века фигурировать в книгах по истории. Как, например, в них фигурирует Шарль Гарнье, о котором Тэхён читал ещё в школе, будучи мальчишкой.       С приложенной к губам костяшкой указательного пальца он стоит напротив большого квадратного стола, на котором лежит громадный чертёж их с Минсуком проекта и который они временно, чисто для себя, решили назвать «Светлый», смотрит на чёрно-белые эскизы со всеми расчётами и уравнениями по бокам от главного рисунка и думает, а верное ли количество входов и выходов они отобразили на графике? Всё-таки здание планируется громоздкое, значит, и дверей в нём должно быть достаточно много. Пока Минсук разговаривает с кем-то по телефону, видимо, выясняя подробности скорой встречи с Трэвисом, а другие находящиеся в помещении (около восьми человек) – балагурить между собой, Тэхён цокает языком, обходит стол, встаёт с другой стороны, ловким движением руки выхватывает простой карандаш из кисти своего коллеги, который до этого что-то очень внимательно вычерчивал на генпланах, после чего он сам наклоняется к поверхности стола, принимается по новой высчитывать углы отклонения бумажных полосок и вносить в подсчёты соответствующие правки.       — Хорошо. Мы будем на месте ровно в два часа, — на английском говорит темнокожему мужчине возле входа Еджи, делает какие-то пометки у себя в телефоне и затем оборачивается через плечо, смотря на Тэхёна. Она так давно хотела с ним поговорить, ещё с первого дня, как он взял её на работу. И, кажется, для этого разговора не будет ни времени, ни места лучше. Сейчас все сотрудники начнут уходить на обеденный перерыв, однако, исходя из наблюдений Еджи, Тэхён уходить на обед не собирается. Он слишком занят внесением различных правок в свои же чертежи, так ему ещё и через пару часов ехать на интервью для телеканала American Broadcasting Company, где он будет рассказывать о своём становлении как одного из лучших современных корейских архитекторов. Не лучше Ким Сыгуна и Ким Хёмэна, но всё же.       — …вы уверены, что не сможете? — Минсук уже более получаса беседует по телефону с личным ассистентом Трэвиса Брауна, пытаясь договориться с ним о точном времени проведения встречи. Ещё вчера вечером все думали, что собрание состоится сегодня с утра, вот только утром выяснилось, что Трэвис приехать не сможет в связи с большой занятостью и ещё кучей других дел. Слыша от ассистента новую череду невнятных ответов, Минсук зло сжимает сотовый пальцами и напрягает желваки под кожей лица. Тэхён замечает это. Конечно, он понимает все переживания и негодование товарища. Прилететь в такую даль ради сотрудничества с человеком, у которого работы больше, чем у всех приезжих вместе взятых, пробыть в Штатах неделю и так и не встретиться с тем, ради кого ты прилетел – всё это больше смахивает на какой-то злой розыгрыш.       В какой-то момент Минсук решает неожиданно покинуть кабинет и гулко захлопывает за собой дверь. Никто ничего не понимает, мол, почему он так резко решает выйти, ещё и с таким суровым выражением лица. Тэхён смотрит ему вслед, после чего некоторые сотрудники также принимаются выходить из помещения. Видимо, уход Минсука наталкивает остальных на мысль, что раз уж сам Минсук Чо вот так по-английски ушёл на обед, значит, и другие могут начать уходить без предупреждения. Вскидывая от удивления брови, Тэхён облизывает губы и продолжает что-то вычерчивать на огромном листке со строительными планами. А Еджи, что всё также стоит на прежнем месте, неотрывно смотрит на то, с какой изысканной элегантностью её начальник двигает руками по столу и с каким профессионализмом отдаётся простой задаче – приложить к пунктирным линиям линейку и провести по ним острым концом карандаша, дабы впоследствии по этим линиям сделать соответствующие расчёты, понятные, видимо, исключительно тем, кто на высочайший балл сдал в школе экзамен по широкому курсу математики.       — А ты на обед пойти не хочешь? — с какой-то подковыркой интересуется у девушки Тэхён, когда замечает, что она не планирует уходить вслед за остальными. Еджи сильнее сжимает пальцами небольшую папку в своих руках, точно собираясь духом завести разговор. Тэхён, конечно же, уже сам его завёл, вот только не на нужную ей тему. Видя, как девушка теряется от его вопроса, Тэхён улыбается ей, качает головой и снова отвлекается на чертежи. Своими словами он вовсе не намеревается спровадить её из кабинета, скорее это была простая проверка, мол, является ли Еджи такой же неучтивой, как и большинство сотрудников. Не столько местных, сколько приехавших из Кореи. А зачем оповещать обоих начальников о желании свалить на обед? Одному сообщили, и хватит. Хотя, если по факту, никто никого ни о чём не оповещал.       — А вы? — спустя три минуты спрашивает у Тэхёна Еджи, пока тот как ни в чём не бывало продолжает с ровной спиной склоняться над столом и водить грифелем по бумаге. Её завораживает мужское детище. Обычно она видит только то, как Тэхён ходит по совещаниям по шесть раз на дню, беседует с главками разных отделов, раздаёт всем всякие указания и подписывает гору бумажек. Но вот то, как он самолично что-то чертит, рисует и высчитывает, она видит впервые. Выходит, что имеет практические навыки. Выходит, что не зря столько лет учился и получал образование. Выходит, что умеет не только руководить и приказать, но при необходимости и самостоятельно что-то измерить и высчитать. Что-то, что нельзя доверить менее опытным.        — А я, — повторяет за помощницей мужчина и, выпрямляя корпус спины, устало вздыхает и упирает руки в бока. — А я сейчас попытаюсь на глаз определить размер нашего объекта и в пределах погрешности обозначить эту цифру, — толкается языком в щёку и ставит ладони на край квадратного стола. — Хотя, знаешь, наверное, какую бы цифру я сейчас не высчитал, любая из них будет находиться в пределах погрешности от абсолютного максимума, поэтому точное число не имеет смысла, — и он откидывает в сторону карандаш, складывая руки на груди. Затем переводит взгляд на Еджи и щурит глаза. — Ты хочешь о чём-то спросить?       — На самом деле… — Еджи, будучи не готовой так скоро переходить к волнующей её теме, делает неуверенный шаг вперёд и судорожно прочищает горло. — Господин Ким, мне давно нужно было сказать вам одну вещь. Не спросить, а именно сказать. Всё никак момент не подворачивался, да и я до конца не была уверена, что у меня духу хватит… — она вытягивает вверх шею, скрепляет пальцы рук в замке напротив живота и идёт дальше вперёд, ближе к Тэхёну. Последний немного напрягается. Всю неделю в Америке Еджи вела себя крайне странно, такого поведения он никогда ранее не наблюдал за ней. В Сеуле она всегда была такой сдержанной, обходительной. А здесь её словно подменили.        — Еджи, о чём ты хотела мне сказать? — почему-то Тэхёну не хочется знать ответ, хотя любопытство берёт верх. Это именно та ситуация, когда тебе вроде бы и интересно, но что-то внутри заставляет тебя сомневаться.        — Д-да даже скорее не сказать, а признаться, — девушка изо всех сил старается сохранять спокойствие, до последнего не показывать своих чувств, кои столько лет прятала за слоями иронии и недосказанности. Тэхён напрягается ещё сильнее и невольно сдвигается в сторону, словно желая сохранять с Еджи дистанцию. В вопросах служебных отношений он всегда был выдержан и тактичен, следовательно, даже при принятии на работу симпатичной девушки он никогда не рассматривал её как возможную партнёршу. Кто-то скажет, так а разве у них с Юнин сейчас не служебные отношения, плавно перешедшие в романтические? С Юнин дела обстоят совершенно по-другому. Поэтому и сравнивать их отношения с другими смысла нет. Ситуации разные.       — В чём? — Тэхёну не нужно много думать, чтобы понять, в чём ему хотят признаться. Он уже и так догадался. И, наверное, с его стороны было бы правильнее остановить Еджи сразу, как она начала, а не ждать, когда она выскажет ему всё, что хочет, и уже после отшить её, как он отшивает практически всех, кто признаётся ему в чувствах. Девяносто девять процентов случаев – все подноготную оказываются отвергнутыми. И вовсе не потому, что Тэхёну нравится всем отказывать. Раньше ему, возможно, это льстило. Но подсчёты он никогда не вёл, мол, скольких девушек ему удалось в себя влюбить. Насильно он в себя никого не влюбляет. И не заставляет их влюбляться. Никогда этим не занимался. Какой смысл?       — Знаете, когда я попала к вам на работу, то не думала, что со мной может произойти что-то подобное, — девушка опускает стеснённый взгляд в пол и закусывает нижнюю губу. У неё коленки трясутся мелкой дрожью, а в районе сердца тотчас появляется неприятное сосущее ощущение. Всё потому, что Еджи знает, на что идёт. А также знает, что ей с вероятностью в сто процентов не ответят взаимностью. Ей известно про Юнджи, про господина Мина, хотя, если уж быть до конца честной, она никогда не видела любви в глазах Тэхёна по отношению к его избраннице. — Я… наверное, в моём случае это самая настоящая беда, потому что… — потому что обычным сотрудникам не следует влюбляться в тех, кто стоит выше них по званию и положению. такие истории обычно не заканчиваются ничем хорошим. — Господин Ким… Тэхён… я вас…       — Не надо, Еджи, — останавливает девушку Тэхён, выставляя перед собой ладонь в прерывающем жесте. В его ушах гулом отдаётся участившийся пульс, однако он велит сердцу перестать так драматизировать ситуацию. Не хочется отшивать её, но выбора нет. Еджи – хороший сотрудник, а потому Тэхёну также не хочется обижать её, то есть доводить дело до того, чтобы она потом ещё и уволилась. Нужно попытаться максимально корректно объяснить ей его позицию. Мол, почему он не может ответить ей тем же.       — Почему? — почти плачущим голосом произносит Еджи. В уголках её глаз начинают скапливаться прозрачные, словно горный хрусталь, слезинки.        — Потому что я не хочу быть ничьей бедой, — Тэхён снова складывает руки на груди и отходит немного в сторону, вставая к девушке спиной. — У меня и своих предостаточно, — кидает ей через плечо. — Я понимаю, что ты хочешь сказать, но правда, не нужно.        — Почему? — снова не понимает Еджи. Почему у неё нет права признаться человеку в чувствах? Потому что ему нет дела до этих чувств? Или потому что за столько лет Тэхёна уже не удивляет ни одно новое признание? Все они абсолютно одинаковые. А, может, потому что он ни одно такое признание не разделял? Ни одно. Практически. За маленьким исключением. Маленьким и хрупким. Лишь его он разделял, разделяет и будет разделять. То, что со счастливым трепетом принял много лет назад и начал разделять с самой первой минуты.        — Потому что, — отрезает Тэхён. — Если ты умная, а я знаю, что ты умная, то лучше беги от своих чувств. Беги от меня, — поворачивается к Еджи лицом и горько ухмыляется левым уголком губ. — Не в смысле беги увольняться или уезжать на другой конец страны, а беги от меня, как от человека, которого любишь. Потому что я не люблю, — Тэхён словно с чувством вины опускает взгляд в пол и поджимает губы. Ему бы хотелось ответить всем неравнодушным к нему девушкам взаимностью, но увы, в его сердце есть место только для одной. — Извини, если это звучит слишком резко, но уж лучше так, чем никак. Я… не могу дать тебе то, что ты ищешь. И не потому, что ты какая-то не такая. Не в этом дело. Просто я люблю другую.       Боль. Боль и разочарование. Вот, что ты чувствуешь, когда осознаёшь, что твоим мечтам не суждено сбыться, что твои чувства только что отвергли, и, что самое сложное, так это понять, что жизнь на этом отказе не заканчивается. Конечно, в жизни Еджи ещё будет много любви и отношений. Семья, дети. Всё это у неё однажды будет. Но почему же сейчас ей так больно? Потому что любые настоящие чувства рано или поздно причинят боль, если окажутся не взаимными. И благодаря честности Тэхёна Еджи узнала об их характере сразу же, как призналась в своих. Он не стал давать ей пустых надежд. За это его следует поблагодарить отдельно.       — Я всё понимаю, — девушка несколько раз нервно кивает подбородком. — Да я и не рассчитывала, что вы ответите мне взаимностью. Можно только об одном спросить? — видя, что момент благоприятствует, Еджи решает попытать счастье и задать Тэ вопрос насчёт той, кого он на самом деле любит. Почему на самом деле? Потому что она тоже не слепая. Каждый раз, когда Юнджи приходит к нему на работу, Еджи видит, с каким холодом он на неё смотрит. Каждый, мать его, раз. На ту, кого любит, мужчина смотрит совсем по-другому.        — Спрашивай, — Тэхёну скрывать нечего. Подходя обратно к столу с чертежами, он упирается кончиком указательного пальца правой руки в деревянный край и затем взглядывает на своего менеджера исподлобья. Кажется, он уже достаточно задел её своим отказом. В дальнейшем ему следует не усугублять ситуацию, а наоборот – придерживаться с Еджи неформального общения, ибо так он сможет показать ей, что его отказ вовсе не означает, что ей будут отказывать все. Она красивая, умная девушка, которая однажды обязательно найдёт своё счастье. Может быть, не в его лице, но она найдёт. В чьём-нибудь другом – обязательно.       — Это же не госпожа Юнджи, верно? — наверное, задавать своему начальнику вопросы касательно его личной жизни – не совсем корректно, однако Еджи делает это тоже не потому, что является бестактной, просто ей нужно знать наверняка, о ком Тэхён говорит с такой нежностью. И вовсе не для того, чтобы найти эту девушку и поквитаться с ней за свои растоптанные чувства, а просто для того, чтобы знать, что это не Юнджи. Ну не может такой мужчина, как Тэхён, принадлежать такой высокомерной, тщеславной и властолюбивой особе, как Мин Юнджи. Он заслуживает большего.       — Думаю, врать человеку, который только что признался тебе в любви – не очень хорошо. Поэтому я отвечу честно – нет, это не Юнджи, — с лёгкой ухмылкой говорит Тэхён, хотя положение, в которое он попал, никак не располагает к веселью. — И, если уж на то пошло, тебе я готов признаться, что никогда её не любил.        Мужской голос звучит как-то уж очень безрадостно. Словно Тэхён вынужден говорить о Джи исключительно в хорошем контексте, словно что-то или кто-то в принципе вынуждает его говорить о ней. Тогда Еджи решает в последний раз попытать удачу. Она делает ещё два шага вперёд и растягивает губы в слабой улыбке. Тэхён на это её выражение лица только приподнимает подбородок, точно показывая ей, что у него улыбаться причин нет. Ему сейчас максимально некомфортно. Потому что нельзя чувствовать себя комфортно рядом с человеком, который только что признался тебе в чувствах и которому ты, как ни крути, не можешь ответить взаимностью.       — Так кто же она? — Еджи обнимает себя руками. — Кто эта девушка? — подразумевает ту, кого Тэхён на самом деле любит.        — Ты говорила, что задашь мне только один вопрос, — напоминает ей Тэхён и ухмыляется левым уголком рта. Им не следует говорить о Юнин. Еджи её всё равно не знает, а даже если когда-нибудь и узнает, ни на что не сможет повлиять, ничего не сможет сделать. Юнин в принципе лучше держаться подальше от всех тех, кто когда-либо умудрился положить на Тэхёна глаз. Это убережёт её от всяких интриг, сплетен, слухов и всего того, что принято считать грязью. — И, как мне кажется, я на него ответил.        — Да, конечно, — девушка в момент меняется в лице и поведении, принимаясь торопливо махать руками. — И спасибо вам за честность. — Ей нет смысла выпытывать у Тэхёна подробности, покуда в таком случае её скорее уволят, нежели чем сохранят с ней хорошие отношения.        — Иди обедай, — в дружеской манере кидает девушке Тэхён, как будто бы выражая искреннее беспокойство за её пустой желудок, на дне которого на данный момент находится только кофе, который они все пили ещё утром. Улыбаясь, он ждёт, когда Еджи поклонится ему и послушно уйдёт на паузу, после чего он складывает руки на груди, тяжело вздыхает и отходит к окну, выглядывая на улицу с десятого этажа. Это чувство… Тэхён уже начал забывать, что это такое. Если б Еджи призналась ему в симпатии, любви – неважно, на месяц раньше, возможно, он бы не отшил её так сразу. Но поскольку сейчас он не смеет обманывать ни себя, ни окружающих, сказать ей всё как есть казалось ему самым верным решением. Ибо только благодаря любви к Юнин Тэхён точно знает, что ему не нужно самоутверждаться за счёт влюблённых в него девушек. Раньше, лет двенадцать назад, он ловил от этого кайф, но сейчас ему всего этого не надо. Хочется до конца жизни любить только одну. Хочется любить, вот он и любит. 

* * *

      Одна из сложнейших задач интервьюера состоит в том, чтобы зритель во время просмотра передачи смог почувствовать себя участником разговора, к которому изначально он был совершенно равнодушен. Конечно, не менее важным элементом интервью является и то, какие вопросы журналист задаёт своему гостю. Важно, чтобы они были интересными, а также важно получать на них внятные ответы. Хотя и этого недостаточно. Большую роль в любой передаче, где берут интервью, играет изображение и звук; важно их соответствие к действию, происходящему на экране: камера не должна сосредотачиваться на руках интервьюируемого в тот момент, когда у него текут слёзы, или чтобы не была уменьшена громкость микрофона, когда интервьюер задаёт вопрос. Следовательно, чтобы увлечь зрителей, нужна слаженная работа видео- и звукооператоров, которые должны работать в тесном контакте с журналистом. Определённые ответы интервьюируемого требуют определённых планов и ракурсов, а также определённого звукового и светового оформления.       Тэхён бывал на интервью уже достаточное количество раз, и тем не менее в Америке он получает такой опыт впервые. Стоя за кадром на съёмочной площадке в здании, где находится филиал штаб-квартиры канала American Broadcasting Company, Тэхён напряжённо взирает на то, как с десяток людей в наушных гарнитурах бегают туда-сюда, подготавливая площадку для скорых съёмок. Перед тем, как соглашаться на это интервью, он внимательно изучил, что из себя представляет данная компания и в особенности канал, которому он будет давать интервью. На самом деле, основная штаб-квартира компании находится на Верхнем Вест-Сайде на Манхэттене в Нью-Йорке, в то время как офисы программирования располагаются в Бербанке, Калифорния. Но также у компании есть и несколько филиалов в других городах. Один из них – Сан-Франциско. Несколько точек по всей стране для встреч со звёздными гостями нужны для удобства этих же звёзд. Чтобы они могли дать интервью в том городе, в котором удобно им, а не каналу.       Тэхёну предстоит интересная беседа в течение часа с журналистом по имени Джордж Стефанопулос – ведущим данного канала, который берёт интервью у разных именитых людей, если те сумели каким-то образом прославиться на территории своей страны. Тэхён – специалист своего дела, ну и благодаря не только своим навыкам, но и природному обаянию он сумел получить известность на территории Южной Кореи. Это, конечно, не та популярность, которой владеют певцы и актёры, тем не менее прославившихся другим образом в их стране тоже предостаточно. Не всем же нужно петь и плясать на сцене для того, чтобы сделать себе имя. Тэхён – не единственный бизнесмен в Корее, кто сумел прослыть в своём государстве молодым успешным предпринимателем, однако он является первым, кого покажут по зарубежному телевизору. И не просто по телевизору – он появится в качестве гостя на одном из каналов большой тройки американского телевидения. Это же мировой уровень. Все корейские знаменитости мечтают получить известность на территории США. Да и не только корейские.       Где-то за кадром слышатся торопливые шаги. В студию входит молодая темнокожая женщина, которая сразу же начинает по всей съёмочной площадке расставлять микрофоны. Тэхён обращает на неё свой взгляд и затем делает тяжёлый вздох. До выхода в эфир остаются считанные минуты. Поправляя галстук на своей крепкой шее, он прочищает горло и проводит пальцами по волосам, после чего к нему моментально подлетает стилист, принимающийся тут же поправлять ему причёску. Тэхёну несколько раз предлагали зайти в гримёрку и ждать начала интервью там, за кулисами, однако Тэхён предпочёл наблюдать за всем прямо из главного зала, который на данный момент заставлен набором съёмочной аппаратуры: камеры, микрофоны, модуляторы, осветители, длинные шнуры, проходящие через всю студию, и прочие агрегаты.       Тэхёна немного напрягает тот факт, что интервью будет проходить полностью на английском. Он, естественно, свободно разговаривает на нём, покуда годами ранее сдал его на одну из высших категорий, как сдал и китайский, однако разговаривать с деловыми партнёрами на других языках – это одно, там в целом база одна и та же, но вот давать интервью на иностранном языке, рассказывать о себе и отвечать на вопросы, не всегда касающиеся работы – совсем другое. На случай, если Тэхён что-нибудь забудет, за кадром будет сидеть переводчик, который местами сможет подсказать ему что-то по переводу. И всё же Тэхёну хочется справиться со всем самому. О большей части вопросов, конечно, его проинформировали заранее, тем не менее порой интервьюеры любят заставать своих гостей врасплох, спрашивая их о чём-то неожиданном.       В общем-то, время до начала съёмок проходит довольно быстро. Перед тем, как выпускать Тэхёна на площадку, визажисты ещё раз проходятся по его лицу кисточками для макияжа, стилисты приводят в порядок его полосатый пиджак, оставляя без внимания его брюки, покуда в большей степени визитёра, ровно как и ведущего, в кадре будут показать только по пояс, следовательно, не имеет значения, в каком состоянии будут находиться их брюки, а когда в студию заходит ведущий в чёрном костюме, приветствуя всех и здороваясь с каждым из съёмочной группы, Тэхён провожает его заинтересованным взглядом вплоть до сцены с белым фоном, на которой стоит два высоких стула, и махает ему рукой в знак приветствия.        Проходит ещё несколько минут, за которые производственно-творческий коллектив заканчивает подготавливать студию к съёмкам, затем режиссёр отдаёт команду к началу записи, далее Джордж Стефанопулос делает небольшое вступление, рассказывает зрителям о теме сегодняшнего выпуска, после чего на сцену вне кадра приглашают Тэхёна. Далее, когда Тэхён уже непосредственно занимает своё почётное место на сцене, операторы направляют объективы нескольких камер на них с ведущим, и тогда Джордж представляет сегодняшнего гостя всем смотрящим их канал. Они с Тэ здороваются друг с другом, несколько минут разговаривают на какие-то общие темы, а-ля, как Тэхёну живётся в Калифорнии, как ему здешняя погода, что он думает о местной еде и всё в таком духе. И только по истечению десяти минут они переходят к основной части интервью.       — Что ж, Тэхён, расскажи, как ты пришёл в архитектуру? Что тебя побудило ей заняться? — Джордж закидывает ногу на ногу и указывает на своего гостя ладонью, как бы давая ему слово. Тэхён же, что касается рабочих тем, не собирается уклоняться от ответа.        — В архитектуру я пришёл благодаря другу своего отца – Ким Сыгуну. После окончания школы и службы в армии я начал поступать в университет, собираясь пойти изучать бизнес, однако по счастливой случайности прямо во время поступления я встретился с Сыгуном, который впоследствии стал моим наставником. Он показал мне чертежи нескольких своих проектов и конкретно так увлёк меня. Благодаря ему я оценил все прелести и минусы этой профессии и понял, кто такой архитектор, что он должен делать и знать. Я проводил дни, а порой и ночи в его мастерской, наблюдая, как он работает. Тогда-то я и «заболел» архитектурой и захотел в дальнейшем связать с этим свою жизнь. — Тэхён слегка приподнимает подбородок, складывает пальцы рук в замке и обводит этой комбинацией своё левое колено. — К сожалению, спустя два года с момента начала обучения моего ментора не стало, поэтому дальше я обучался всему сам, без его наставлений. Ну, то есть, учился-то я в университете, просто в отличие от моих однокурсников, у меня был учитель вне школьных занятий. Собственно, это и стало причиной, почему я закончил учёбу с отличием. Не у каждого же в процессе обучения появляется наставник. А мне просто повезло.       — Ты говоришь, что полюбил архитектуру благодаря Ким Сыгуну, — подмечает ведущий программы. — Но, насколько мне известно, на данный момент ты работаешь не просто архитектором – у тебя есть свой бизнес, своя корпорация, тесно связанная с архитектурой. Так вот, я хочу спросить, как из архитектуры ты всё-таки пришёл в бизнес? Это же две абсолютно разные ниши. Решил всё-таки вернуться к тому, с чего хотел начать после прохождения воинской службы?       Тэхён опускает взгляд в пол и уже хочет рассмеяться, однако вовремя успевает проглотить смешок, снова возвращая глаза на интервьюера.       — Ну, не настолько уж они и разные, — мужчина скептически чешет затылок. — После успешной защиты диплома я пошёл на работу к своему отцу. Его компания в большей степени занимается производством стали. То бишь: сталь, торговля, строительство, выработка электроэнергии – это её основные подразделения. Ну и, как ты уже мог догадаться, меня пристроили в отдел строительства, в то время как мой брат уже был руководителем отдела торговли: там он занимался закупкой сырья, реализацией продукции на мировых рынках через дочернюю компанию POSCO Daewoo, но об этом я сильно много говорить не буду. Короче, — Тэхён растягивает губы в лукавой улыбке, — я попал в совет директоров по истечению года. Проработал в POSCO около пяти лет и затем решил заняться собственным бизнесом. Совместить в своей компании сразу несколько отраслей было очень выгодным решением. Таким образом, моя корпорация занимается не только строительством, хотя строительство – это, конечно же, наша основная деятельность. Мы строим жилые и общественные здания, офисные и торговые, промышленные, инженерно-технические сооружения. Также в нашу деятельность входит гидротехническое и сельскохозяйственное строительство. Помимо этого: дизайн интерьера, ландшафтный дизайн и так далее.       — В итоге ты занимаешься архитектурой и интерьером, в которых есть смысл. Что это за смысл? За какие проекты вы вообще обычно берётесь? — рассказ молодого предпринимателя увлекает ведущего программы. Но ещё сильнее его увлекает и потрясает безупречный английский Тэхёна. Произношение как у настоящего носителя языка, так ещё и свободное выражение мыслей – просто невероятно!       — Когда я только начинал работу в BCHO, я не знал точно, на чём хочу делать акцент. В последствии я и мой хороший товарищ, который является совладельцем компании, решили акцентировать наши услуги на реконструкции. Реконструкции, реставрации, реновации, потому что всё это означает воссоздание, восстановление, обновление. Означает работу уже с существующими объёмами, формами и потерянной красотой, потерянным величием, — Тэхён начинает жестикулировать правой рукой, на которой качаются и в дальнейшем издают своеобразный звук серебряные браслеты. — Я понял, что хочу возрождать жизнь в тех зданиях и местах, где она либо исчезает, либо уже исчезала. Я также нашёл смысл и призвание в редевелопменте, в работе с перестройкой и обновлением образа существующего объекта. То бишь возрождение, переосмысление, переквалификация архитектуры прошлого – это работа с готовым объёмом и смыслом, трансформация, притом обязательно в более качественный уровень.       — А о каком проекте мечтает каждый архитектор? Если говорить, допустим, не о реставрации чего-либо, а именно о постройке чего-то нового, — Джордж прикладывает к подбородку пальцы правой руки.       — Думаю, что каждый архитектор мечтает поставить памятник самому себе в виде объекта, который даже спустя века будет у людей ассоциироваться именно с ним. Взять того же Гюстава Эйфеля, Адольфа Лооса или Виктора Орта. Все они в своё время построили что-то такое, чего не строил никто до них. По функционалу такой объект может быть разным, важнее его значимость для развития архитектуры в целом.       Небольшая пауза повисает звенящей тишиной в студии.        — Кто больше участвует в строительстве – архитектор или строитель? — журналист словно на миг забывает, что должен спрашивать дальше. Ну, а эта его секундная заминка – не беда. Всё равно перед тем, как данное интервью можно будет посмотреть в интернете, монтажёры вырежут все неладные моменты записи, склеят все ладные, двумя словами: смонтируют видео, доведя его до идеала, и только тогда зальют его в сеть. Кто-то увидит Тэхёна по телевизору, кто-то посмотрит интервью с ним на ютубе. В любом случае запись никуда не пропадёт.       — Если мы говорим именно о строительстве, то, конечно, строитель принимает в нём больше участия. Но надо понимать, что создание объекта – это не только строительство. Это ещё и идея, чертежи, проектирование. А этим как раз таки занимается архитектор, — Тэхён продолжает спокойно отвечать на вопросы ведущего, и, что удивительно, у него ни разу не возникает мысли, что нужно обратиться к переводчику за помощью. Всё, что у него спрашивают, является достаточно понятным. Интересно, а не зря ли этого переводчика вообще сюда пригласили?       — Что ж, Тэхён, я предлагаю перейти от профессиональных вопросов к более личным, — ведущий с коварной полуулыбкой подмигивает своему гостю, на что Тэхён только ухмыляется. Он не против. Главное, чтоб его не стали спрашивать о совсем личном. — Какие жизненные ценности ты считаешь самыми важными и как они влияют на твою работу? — Джордж, естественно, начинает издалека.        — Для меня важнейшими жизненными ценностями являются честность, креативность и устойчивость. Честность позволяет мне строить доверительные отношения с людьми, будь то мои друзья, коллеги, родственники или клиенты, быть открытым и прозрачным в своих действиях и решениях. Ну, а креативность – это основа моей профессии, ровно как и забота об окружающей среде. В каждом проекте мы стремимся внедрять экологически чистые материалы и технологии, чтобы минимизировать негативное воздействие на природу. Такова миссия нашей компании. И я очень рад, что цели и видения BCHO так точно совпадают с моими личными жизненными ценностями, — с загадочным блеском в глубине глаз цвета топлёного шоколада и мимолётной улыбкой на губах отвечает ведущему Тэхён, меняя положение ног. На мгновение он бросает взгляд в сторону, замечая, как за кадром продолжают шептаться ребята из съёмочной группы, бесшумно раздавая друг другу какие-то указания: камеру туда, микрофон сюда.       — Есть ли у тебя хобби или увлечения, которые помогают тебе отвлекаться от работы? — мужчина неосознанно поддаётся вперёд, словно стремясь быть к своему гостю как можно ближе. Данный формат интервью не подразумевает формат непринуждённой беседы двух давно не видевших друг друга друзей. Нет, это скорее тот формат, когда интервьюер просто задаёт определённые вопросы из своего списка, а интервьюируемый отвечает на них так, как считает нужным. Возможно, если когда-нибудь Тэхёна снова пригласят на канал ABC, их беседа с Джорджем будет немного оживлённее.       — Гольф, — немногословит Тэхён. — Ещё чтение. Люблю читать бизнес-литературу, художественные книги и исторические произведения. Спорт – стараюсь ходить в спортзал стабильно три раза в неделю. Музыка – игра на фортепиано. В последнее время меня очень увлекает игра на фортепиано. Вообще я хочу научиться профессионально играть на клавишах. Благо, у меня есть друг, который это уже умеет делать. Ну, а из нестандартных хобби… — Тэхён закусывает нижнюю губу и поднимает глаза к потолку, на котором различной световой аппаратуры ещё больше, чем на полу. Ведущий заинтригованно щурится и наклоняется вперёд. — Виноделие. Интерес к процессу создания вина и к участию в соответствующих мероприятиях у меня тоже появился не сразу. Думаю, к некоторым вещам интерес может появиться только когда тебе перевалит за тридцать, — Тэ смеётся лёгким негромким смехом, покуда несмотря на то, что ему уже через полгода исполнится тридцать один, в душе он ощущает себя не больше чем на восемнадцать.       — В тридцать лет жизнь только начинается, — поддерживает своего гостя таким же лёгким смехом Стефанопулос. — Мне вот недавно стукнуло шестьдесят три, а внутри я себя ощущаю на лет двадцать пять, — они с Тэхёном с минуту обмениваются друг с другом короткими смешками, после чего ведущий продолжает: — Хорошо. О твоих увлечениях мы поговорили. Теперь перейдём к семейным отношениям. Какую роль играет твоя семья в твоей профессиональной жизни? Родители, родственники?       — Для меня семьёй являются не только мои родственники, но и друзья, — Тэхён с очень серьёзным выражением лица, без улыбки, обозначает значимость дружеских отношений в своей жизни. — На самом деле, чего греха таить, я достаточно эгоистичный человек. Моя жизнь и карьера стоят для меня на первом месте. И хотя я стараюсь в большей степени быть эгоцентриком и принимать все решения в одиночку, семья и друзья для меня всегда остаются важным ориентиром. Их мнение и поддержка ценны, но в профессиональной жизни я полагаюсь в первую очередь на свои силы, — честно признаётся Тэхён, потому что врать на большую аудиторию, говоря, что он не эгоист – глупо, ибо это интервью будут смотреть многие его знакомые, а они-то знают, какой Тэхён на самом деле, следовательно, Тэхён не считает правильным лукавить, приуменьшая своё себялюбие. — Тем не менее, знание, что у меня есть люди, которым небезразличны мои успехи, придаёт мне дополнительную уверенность.       — А как тебе удаётся сохранять баланс между работой и личной жизнью? — любопытствует ведущий, забрасывая левую ногу на колено правой. — Всё-таки собственный бизнес требует очень много сил, времени и внимания, — переводит быстрый взгляд на объектив камеры, направленной на него сбоку. — И это я сейчас очень приуменьшаю.        Тэхён снова смеётся, на мгновение жмуря глаза и прыская в кулак. Действительно, своя фирма – это как маленький ребёнок, за которым нужен постоянный глаз да глаз.        — Баланс между работой и личной жизнью… — в голове у Тэхёна крутится много разных мыслей касательно этого вопроса. Всё потому, что как такового баланса у него нет, но нужно же дать красивый, внятный ответ: — Баланс для меня – это скорее процесс, чем чётко установленный распорядок. Бизнес, как ты уже сам сказал, зачастую требует много времени и усилий, поэтому я провожу много времени в офисе, работая над проектами. Хотя планирование и не всегда удаётся, я стараюсь находить моменты для отдыха и общения с близкими. Важно помнить, что успех – это не только достижения в бизнесе, но и возможность разделить эти моменты с дорогими людьми, даже если это происходит не так часто, как хотелось бы.       — Превосходно. Так, теперь о вдохновении. Что или кто тебя больше всего вдохновляет?       — Меня вдохновляют люди, которые достигают своих целей, несмотря на различные трудности. У нас в жизни их бывает немало, давайте признаем это, — констатирует Тэхён. — Вдохновляюсь также новыми идеями и перспективами – будь то интересные проекты или новые знакомства. Иногда вдохновение приходит из общения с близкими людьми, а иногда – из наблюдений за природой, которая напоминает о важности гармонии и постоянного развития. Короче, вдохновляет меня довольно многое. Всё и не перечислишь, — облизывая губы, Тэхён тянется за стаканом воды, который стоит на стеклянном столике напротив.        — А как насчёт любви? — интересуется заискивающим тоном Джордж у своего гостя и тут же хитро сверкает взглядом из-под густых чёрных бровей. — Любовь тебя вдохновляет?       — В профессиональном плане – не особо, — даёт не совсем такой ответ, какой от него ждали, Тэхён, отставляя воду обратно на стол.        — А не в профессиональном плане? — не сдаётся ведущий, изредка поглядывая в сторону камер, что их окружают. — Для некоторых людей любовь – это основной источник вдохновения. Ты не относишься к их числу?       — Любовь – это тот источник вдохновения, который делает жизнь более осмысленной. А не работу, — спокойно произносит Тэхён, прочищая горло негромким кашлем и снова соединяя пальцы рук на своём левом колене. — Опять-таки, любовь придаёт твоим усилиям смысл. Иными словами, когда ты любишь, у тебя есть ради кого стараться. Но вот что касается вдохновения… Тут, конечно, каждому своё, но лично меня такое не особо вдохновляет. Ты скорее начнёшь мешать личное с работой, а это уже край.        — Что ж, тогда я спрошу по-другому, раз уж любовь тебя не вдохновляет, — шутливо бросает мужчина в чёрном смокинге, на что Тэхён только заинтересованно поднимает голову. — Твоё сердце сейчас свободно?       Тэхён отводит подбородок немного в сторону и ухмыляется уголками рта. Ну всё, понеслась. Любимая часть всех интервью и любимые вопросы всех интервьюеров.        — Ну пусть нет, не свободно.       — Очень интересно, — Джордж заинтригованно подаётся вперёд, прикладывая к подбородку несколько пальцев. — Мы можем об этом поговорить поподробней?       — Вообще, не хотелось бы.       — Почему? Не хочешь придавать свою личную жизнь огласке?       — В моей личной жизни нет никакой определённости. Статус: всё сложно. Поэтому и рассказывать не о чем. Не хочу говорить просто для того, чтобы что-то сказать.       — С твоей стороны нет определённости?       — Нет, я-то как раз уже со всем и давно определился. Просто это… Ай-щ, — Тэхён скалится в подобии улыбки и незаметно сжимает правый кулак – как раз тот, что находится не со стороны камер. — Я не хочу затрагивать эту тему, — вдруг ему в голову ударяет безумная мысль. Провернуть нечто подобное – так себе затея, ещё и перед камерами, хотя какая разница? Живём один раз. — Джордж, а могу ли я поделиться с тобой и с теми, кто будет смотреть это интервью, одной умной мыслью? — с надеждой смотрит на ведущего, который лишь положительно взмахивает рукой и согласно кивает в ответ.       — Конечно.       Тогда Тэхён, про себя проговаривая нужные ему строчки из одной книги, переводит глаза в объектив смотрящей прямо на него камеры и слегка дёргает уголками губ, начиная говорить на корейском.       — Друзья. Недавно я прочёл в одной книге замечательные слова: «Чтобы стать счастливым, нужно пережить состояние ужасной несчастливости, ведь если не пройти школу горя, счастье не может быть прочным, — бросает короткий взгляд в сторону, практически сразу возвращая его к объективу. — Надо знать, кто ты есть и кого ты любишь. Надо завершиться самому, чтобы прожить незавершенную историю», — Тэхён останавливается, облизывает губы и переводит глаза на ведущего, продолжая уже на английском: — Книга: «Любовь живёт три года» авторства Фредерика Бегбедера, если вдруг захочешь почитать.       — Я так понимаю, эти строчки были адресованы кому-то конкретному, — предполагает Джордж, ибо за свои прожитые годы ему не впервой сталкиваться с подобными казусами. В ответ на этот комментарий Тэхён только улыбается и прячет взгляд за пушистыми ресницами. — А что ты сказал, можешь перевести? Или нет, погоди, мы потом попросим нашего переводчика, сидящего за кадром, приложить к этой части интервью субтитры на английском. Уж очень красиво ты говорил, — подмечает мужчина. — Любовь живёт три года, значит. Твоя любовь тоже прожила три года?       — Нет, — отрицательно мотает головой Тэхён. Его не волнует, что это интервью, скорее всего, посмотрит Юнджи. Ему важно, чтоб его увидела Юнин. И пускай половину из того, что он тут наговорил, она понять не сможет, если только не включит субтитры. Самое важное, адресованное именно ей, она поймёт, потому что на корейском она, благо, разговаривает со сравнительной лёгкостью. — Моя любовь жила шесть лет. И будет жить ещё очень и очень долго. Я даже не побоюсь этого слова: вечно.       — Вот как, — произносит ведущий канала и моргает как-то так, словно отдавая Тэхёну дань уважения. Вечность. «Вечность – это когда даже тишина между нами говорит о самом главном». Тэхён обязательно скажет это Юнин, когда вернётся в Корею. Скажет ей о вечности. Скажет ей о тишине, говорящей больше, чем слова, скажет ей об их связи, которая существует вне времени, в самой сути их существования. Скажет ей об этом лично, а не по телефону. Кстати о телефоне. Они с ней уже так давно не созванивались. Чёртова разница часовых поясов, будь она не ладна. Ну ничего, Тэхён обязательно найдёт время позвонить своему маленькому ангелу сегодня вечером. Он так скучает по ней. Чёрт возьми, как же он скучает…

* * *

      Стоя возле окна со стеклянной бутылкой из-под коктейля со вкусом мохито в руке, Тэхён смотрит вдаль и пытается разобраться в своих мыслях. В гостиничном номере тихо, лишь звук работающего вентилятора изредка нарушает тишину. Сквозь панорамное стекло Тэ наблюдает за ночным городом, где огни домов и машин мерцают, как далёкие звёзды. Вспоминая разговоры и встречи, которые произошли здесь, в Сан-Франциско, совсем недавно, он осознаёт, как сильно изменилось его восприятие привычных вещей. Подумать только, Тэхён живёт в Америке всего неделю, но за это время ему уже удалось искренне полюбить и эту страну, и этот город. В следующий раз, когда они с Минсуком приедут сюда по работе на месяц, ему будет уже намного комфортнее. А для полного комфорта он обязательно возьмёт с собой Юнин. И это даже не обговаривается. Она, конечно, не вещь, которую можно просто запихнуть в чемодан и сдать в багаж, тем не менее к тому времени, как они снова соберутся в Калифорнию, Тэхён обязательно придумает, как убедить её поехать с ним.       Широко зевая и снова делая короткий глоток алкогольного коктейля с небольшим процентом градуса, Тэхён отходит от окна и идёт к своей кровати, на которой лежит дневник малышки Пак и страницы которого он недавно начал читать. Приписки к фотографиям, оставленные детским почерком, открывают перед ним мир, полный невинности и мечтаний, в которых Юнин жила долгие годы. Каждый инициал, каждая закорючка, выведенная ею на страницах её же дневника её изящной рукой и красивым почерком, напоминают Тэхёну о том, что когда-то он и сам был ребёнком, таким наивным и уязвимым.        Делая медленный вздох, он присаживается на постели, ставит бутылку на прикроватную тумбу и вновь берёт дневник в руку, ощущая под пальцами шероховатость обложки. Начиная листать страницы дневника, Тэхён вдруг осознаёт, что давно перестал радоваться мелочам, потому как уже давно погрузился в суету взрослой жизни. Каждая запись малышки Пак, каждая её фотография кажутся ему крохотным окном в прошлое, через которое можно увидеть, каким был мир в глазах девочки-подростка. Он читает очередную подпись к одной из фотографий и задумывается, а как бы изменилась его жизнь, если бы он сохранил в себе эту детскую веру в простые радости? Вместо того, чтобы найти ответ на этот вопрос, Тэхён встаёт, берёт с близстоящей тумбы свой огромный дорогой телефон и начинает звонить Юнин. Увы, пока он не может позволить себе переименовать её контакт на что-то более нежное, чем просто её имя. А так хочется. Так хочется написать в органайзере рядом с номером её телефона что-то вроде «Любимая» или «Мой ангел».       В Сан-Франциско сейчас одиннадцать часов вечера. В Сеуле примерно три часа дня. Юнин должна быть ещё на работе. Если только, конечно, не ушла домой раньше.       — Да? — отзывается мягкий женский голосок на той стороне провода. Тэхён уже открывает рот, чтобы ответить, но в последний момент ловит себя на мысли, что ему немного непонятна реакция Юнин на его звонок. Обычно она говорит сразу что-то типа «Привет» или «Я скучала», а тут она как будто даже не взглянула на мобильник перед тем, как ответить. Закусывая нижнюю губу, Тэхён помещает левую ладонь в задний карман чёрных брюк, а правую чуть сильнее прижимает к уху.       — Это я, — говорит он достаточно неуверенно. Затем ждёт десять секунд и продолжает с такой же осторожностью: — Юнин, это я. Всё хорошо? Ты как будто… не рада меня слышать, — да, конечно, я понимаю, что не звонил несколько дней, но у меня и правда не было времени. и вообще, только не говори, что обиделась. иначе мне придётся прямо сейчас позвонить в какой-нибудь корейский магазинчик, чтоб заказать тебе сто одну розу с припиской «ну, прости меня, идиота».       — Что? — девичий альт выражает искреннее недоумение. — Тэхён, я рада тебя слышать. Просто я не посмотрела, кто звонит, приняла вызов на автомате, вот и всё, — Юнин напрягает плечи и упирается локтями в край рабочего стола. — А ты чего так поздно звонишь-то вообще? У тебя же там сейчас уже почти полночь. Ко сну не готовишься?       — Просто захотелось услышать твой голос, — ласково произносит Тэхён, после чего поворачивается спиной к кровати и падает на постель всем телом, только ноги оставляя свешенными с края матраса. Как он и предполагал, Юнин просто не посмотрела на экран телефона, когда принимала вызов. А он-то уже успел накрутить себя, полагая, что она совсем по нему не скучает. — Да, у меня почти полночь. Спать пока не собираюсь. Хочу ещё посидеть. Подумать. Поразмышлять. Плюс – завтра выходной. Вставать рано не придётся. А так поздно звоню я тебе, потому что у меня сегодня был очень тяжёлый день. Чего только не происходило, вот серьёзно. Времени не было от слова совсем. И я не преувеличиваю.        — А что сегодня было? — Пак настолько заинтриговывают слова Тэхёна, что она даже закрывает крышку подаренного ей ноутбука, которым она пользуется исключительно на работе. Тэхён блаженно улыбается и обводит взглядом натяжной потолок. Наверное, он не будет рассказывать Юнин о Еджи, об их разговоре с утра, не будет посвящать её в подробности о том, что в этот раз с Трэвисом Брауном они так и не встретятся, не упомянет и другие события. Одной только новостью он может с ней поделиться.        — Да много чего. Всего и не вспомнить, — отмахивается от вопроса Тэхён, переворачиваясь со спины на живот и упираясь локтями в матрас. — Кстати, завтра, когда будешь дома, включи телевизор. Вроде десятый канал, если не ошибаюсь. «ABC». По вашему времени в восемь часов на нём будут показывать интервью со мной, которое я давал сегодня. Если вдруг не успеешь глянуть по телевизору, то найди его на ютубе.       — Интервью с тобой? — удивляется Юнин и изумлённо вскидывает брови. Она несколько раз видела постеры с Тэхёном на стенах городских зданий, а точнее, постеры с его лицом и названием его компании, мол, реклама BCHO, как и несколько раз видела его на экранах телевизоров в технических магазинах (на тамошних экранах всегда показывают что-то наиболее актуальное на данный период времени), однако о том, что Тэхён перешёл на новый уровень так называемой славы, давая интервью на американском телевидении, она слышит впервые. Куда же эта дорога заведёт её наречённого? Думая об этом, Юнин что-то совсем не хочется, чтобы о Тэквоне все знали как о сыне Ким Тэхёна.       — Интервью со мной, да, — улыбаясь сквозь зубы, Тэхён проводит ладонью по гладкой белой простыне на своей временной кровати и, отводя телефон от уха, переключается на динамик, продолжая удерживать мобильник на весу возле рта. — А ты не рада? — щурит глаза и проводит языком по своим сухим губам. — Не рада, что твой любимый появляется на телеэкранах зарубежного телевидения и рассказывает о себе больше, чем пишут о нём в интернете?        — Если тебя это радует, мне не сложно за тебя тоже порадоваться, просто… — Пак на мгновение бросает взгляд в потолок, подбирая подходящие слова, дабы не опростоволоситься с высказываниями. — Просто ты же сам говорил, что публичная жизнь – не для тебя, что ты не хочешь прославляться, не хочешь, чтобы о тебе говорили и всё такое, — подъезжая на своём кресле ближе к краю стола, она прикусывает ноготь большого пальца, как бы пытаясь скрыть за этим действием то, что нервничает. Почему-то ей кажется, что, выражая собственное мнение, не совпадающее с мнением Тэхёна, она делает что-то не так. Словно ему может не понравиться, что Юнин его не поддерживает. Хотя это даже не то, что «не поддерживает», ей просто не до конца ясна его позиция, вот и всё. То он не желает получать известность, то сам рвётся на всякие интервью.       — Ну так это же не та слава, которой пользуются, к примеру, эстрадные артисты. Мой успех интересен мне подобным: предпринимателям, чиновникам, бизнесменам. А обычным людям вроде большинства, скажем, среднестатистическим, до меня нет никакого дела. Я же не хожу на разные развлекательные передачи, как это делают наши айдолы, чтобы показать себя. Их популярность – это одно, а моя – совсем другое, — Тэхён совсем не считает странным, что Юнин задала ему вопрос касательно его участия в интервью у Джорджа Стефанопулоса, потому что не так давно у них действительно состоялся разговор на данную тему. И Тэхён прекрасно помнит, что сказал ей тогда. Однако, как он уже объяснил, той популярности, которой он не хочет, у него нет и не будет. А та небольшая известность, которая у него уже есть и которой он ещё может добиться, занимаясь любимым делом в виде собственного бизнеса, его нисколько не обременяет.        — Хорошо, э-эм, хорошо, прости… — Пак ошалело мотает головой, точно так же ставит телефон на динамик, кладёт тот на стол, а сама упирается локтями в его поверхность, вплетая пальцы в свои кудрявые волосы. — Я не хочу с тобой спорить, не хочу тебе что-то доказывать. И мне ты тоже ничего не должен доказывать. Давай просто… не будем ссориться…       — Ангел мой, о какой ссоре ты говоришь? Мы же просто разговариваем, общаемся. Всё как у всех. Не накручивай себя там, поняла?       — Я просто подумала… — слыша добрый голос Тэхёна, понимая, что её позиция нисколько его не задевает, ну, мол, что она считает все его публичные похождения не совсем правильными, Пак выдыхает и даже начинает улыбаться. — Да ладно, не важно. Лучше расскажи мне что-нибудь. Что-нибудь не про работу. Что-то интересное. А то я сижу здесь и умираю, ужасно хочу спать, — подразумевая свой кабинет, в котором её жутко клонит в сон, жалуется Юнин и упирается кулачками обеих рук в свои щёки.       — Хм-м, надо подумать, — Тэхён кладёт телефон рядом с собой, а сам переворачивается на спину, оставляя левую ладонь на своём животе. Внезапно ему в голову приходит идея поведать Юнин о своём сне, который он видел примерно полторы недели назад. Почему-то ему кажется, что такую тему для разговора она с радостью поддержит. — О-о, точно, знаю. Мне тут сон странный снился. Буквально перед отъездом.       — Что за сон? — Пак резко распахивает полусонные глаза и подаётся навстречу лежащему на столе телефону. Словно хочет быть ближе к Тэхёну даже через цифровую нить телекоммуникационной сети, передающей сигналы из Сеула в разные уголки планеты.       — Странный. Очень странный, — делится Тэхён, подкладывая правый локоть под голову, а мобильный перед этим кладя себе на грудь. — Обычно, когда мне снятся сны, я как будто бы наблюдаю за всем со стороны, а тут я был собой. А ещё, знаешь, я редко когда настолько детально запоминаю, что мне снится, но тут… Я буквально помню всё, — прочищает горло и смотрит в потолок, материализуя те мысли, что крутятся у него в подсознании с того самого дня, как он увидел этот сон. — Гуляю я, значит, по какому-то саду из белых роз, прохожу через каменную арку и внезапно оказываюсь в месте, похожем на парк. А вокруг, знаешь, всё такое нечёткое, размазанное, словно белый вакуум. Так вот, оказываюсь я в этом парке и вижу тебя, сидящую на скамейке. Подхожу. Ты замечаешь меня, встаёшь, обнимаешь, потом берёшь мою руку, прикладываешь её к своему животу и говоришь, что у нас будет ребёнок.        На минуту Тэхён приостанавливает пересказ своего сна, потому как пытается вспомнить, что было дальше, а точнее, придумать, как происходящее в дальнейшем красивее описать Юнин. Сама же Юнин в этот момент пребывает в какой-то прострации. Её сердце практически перестаёт биться, а по телу пробегает холодная дрожь. Слова Тэхёна звучат как эхо её собственных мыслей — точь-в-точь такой же сон она видела незадолго до того, как он улетел в Америку. Внутри всё сжимается от осознания невероятного совпадения. В голове проносится тысяча мыслей, и все они ведут к одному: этому просто не может быть рационального объяснения.        Юнин чувствует, как её дыхание становится неровным, а также параллельно понимает, что это больше чем случайность, это знак — сама вселенная велит им держаться друг за друга. Потому что не могут настолько одинаковые сны сниться чужим друг другу людям. Не могут такие сны сниться тем, кто не связан между собой незримыми нитями. Это не просто совпадение, это очередное подтверждение тому, что их души переплетены на уровне, который они не способны понять до конца. Сны, в которых их сознания встречаются — это подсказка, что они неделимы. И Юнин понимает, что больше нет смысла бороться с тем, что предопределено свыше. Хотя она уже давно не старается бороться. Поначалу она пыталась, да, но сейчас это видится ей совершенно бессмысленным. Да и зачем?       — А что… Что было дальше? — почти шепчет Пак, едва сдерживая волнение. Не в состоянии сидеть на месте, она встаёт на ноги, берёт телефон, выключает динамик, прикладывает телефон к уху и подходит к окну. Каждое слово Тэхёна словно открывает перед ней дверь в собственные воспоминания, и теперь ей нужно узнать продолжение, как если бы от этого зависело что-то очень важное. Насколько сюжеты их снов отличаются? Она-то помнит, чем кончился её сон, но чем кончился сон Тэхёна?       — Ну, я стою, пытаюсь осмыслить то, что ты мне сказала, и потом почему-то спрашиваю тебя: «Ещё один?», мол, у нас будет ещё один ребёнок? Ты неуверенно, очень нерешительно киваешь и поворачиваешь голову в сторону. Я смотрю туда же, куда и ты, и вижу мальчика. Лет пяти. Он смотрит на меня и одними губами произносит моё имя. И знаешь, что самое интересное? — высовывая язык, мужчина проходится им по периметру своих губ и переводит взгляд на мобильник, что лежит на его теле, точно бросая взгляд на Юнин, а вовсе не на дорогой гаджет. — Я этого мальчика действительно видел. Видел в реальности. Только никак не могу вспомнить, где.       Когда Тэхён заканчивает пересказывать свой сон, Юнин сглатывает тяжёлый комок в горле и хватается свободной ладонью за стену. Сейчас она переживает сильнейший эмоциональный шок, потому что до этого момента она вообще не верила в существование синхроничных снов. Это ж просто какая-то мистика. В её сознании происходит настоящий взрыв, когда она осознаёт, что Тэхён во сне видел их сына. Резкий холодный трепет пробегает по женскому телу, а глаза наполняются слезами от неожиданного потрясения. Разум Пак охватывает паника и смятение, а чувства переполняют её до такой степени, что она теряет способность думать рационально. Юнин ощущает, что её мир переворачивается, и всё, что доселе казалось таким ясным и понятным, вдруг становится зыбким и необъяснимо пугающим.       — Юнин, ты здесь? — спустя две минуты молчания зовёт её в трубку Тэхён и даже присаживается на постели. Быть может, ему не стоило говорить ей об этом сне? Они же оба помнят, что случилось шесть лет назад, как и помнят, чем кончилась первая беременность Юнин. Возможно, он ненароком разбередил ей старую рану. — Малышка, ты тут? — Тэ немного напрягается, слыша, как на том конце провода негромко шмыгают носом.       — Д-да, я тут, — тихо лепечет Пак, которая до этого съехала по стене вниз и присела на корточки возле окна. Протирая лицо от солёной влаги, она слабо улыбается и выпускает изо рта облако воздуха. — Тэхён, слушай, я, наверное, уже побегу. Вспомнила об одном очень важном деле, и выполнить его нужно как можно скорее. Поэтому я буду с тобой потихоньку прощаться. Созвонимся завтра?       — Э-э, да, конечно, без проблем, — Тэхён смотрит на телефон в своей руке, стоящий на динамике, в то время как его взгляд напряжён и сосредоточен. Он вслушивается в каждую ноту голоса Пак, пытаясь уловить, что вызвало внезапную перемену в её настроении. Ещё пять минут назад её тембр был спокойным, но теперь в нём появилась слышимость тревоги и растерянности, словно что-то её глубоко встревожило. Он чувствует, как внутри него нарастает беспокойство, но не может понять, что именно могло так сильно напугать Юнин. Мысленно прокручивая их разговор, Тэ пытается найти тот момент, который всё изменил, но не находя ничего подозрительного, спрашивает: — Солнце, точно всё хорошо? Мне что-то не нравится твой голос.       — Д-да о чём ты, Тэ? Всё замечательно, — врёт Юнин и подскакивает на ноги. Неужели она сейчас так бездарно палится? Как Тэхён вообще учуял её подавленное состояние? Их же разделяет девять тысяч километров. — В общем, я… Я побегу, Тэхён. Ещё созвонимся.        — Подожди, Юнин, — Тэхён слезает с кровати, снимает телефон с динамика и переходит на обычный режим звонка. — Не беги от меня, ладно? Я люблю тебя и говорю тебе это сейчас, пока меня нет рядом, чтобы сказать тебе об этом лично, — снова помещает левую ладонь в задний карман брюк и поджимает губы, потому что не слышит ничего в ответ. — Знаешь, иногда мне кажется, что я стучусь в двери твоего сердца, просто чтобы убедиться, что я всё ещё там есть.       — Тэхён… Ты там есть. А теперь извини. Мне и правда нужно бежать. Пока, — и её голос сменяется чередой протяжных телефонных гудков.       Тэхён медленно отводит от уха мобильный и с минуту смотрит в экран, не веря, что их с Пак разговор так внезапно оборвался. Его сердце пропускает слабый удар, а пальцы нервно сжимаются вокруг телефона. Вопросы бурлят в голове: почему она так резко положила трубку? Что произошло в этот короткий миг тишины? Что заставило её так резко измениться в поведении? Неужто и впрямь его сон? Время будто замедляется, и Тэхён, снова теряясь в догадках, беспомощно осознаёт, что не может отпустить этот странный, тревожный разговор. Не на такой исход он рассчитывал, когда набирал её номер. Кидая сотовый на постель, он возвращается к прикроватной тумбе, снова берёт в руку недопитый коктейль и за раз осушает бутылку. На кухне в холодильнике вроде как с утра была ещё бутылка с сухим джином. Настроение напиться? Да легко!       Шагая на кухню, Тэхён достаёт из холодильника очередную стеклянную бутыль, только уже с более крепким алкоголем, затем берёт из сушилки для посуды стеклянный стакан и идёт к столу. Однако перед тем, как плюхнуться на стул, дабы начать пить, Тэхён решает сходить в прихожую и открыть дверь, потому как секунду назад в ту раздался лёгкий стук. Много думать над тем, кого там принесло в такой час, не нужно. Тэхён точно знает, что открыв дверь, увидит там Юнджи. Потому что у Джи больше нет никаких дел, кроме как каждый день наведываться к нему в номер и пытаться завести с ним разговор об их отношениях. До этого дня Тэхён старался увиливать от данной темы, однако сегодня, кажется, ему пора поставить точку. Нет смысла и дальше тянуть кота за причинное место. Им обоим станет легче, если они поговорят и… расстанутся? Наконец-таки расстанутся, да. Господи, как же Тэхён ждёт этого момента. Чтобы сразу после этого сделать Юнин своей девушкой, а после – законной женой.       Оказываясь уже через полминуты в прихожей, Тэхён отворяет дверь, и да, он не ошибается – на пороге он снова видит её. Боже, как же он устал от неё. Юнджи стоит напротив, улыбается во все свои тридцать два белых зуба и показывает Тэ бутылку из-под красного вина.       — Надеюсь, ты не против моей компании?       Тэхёну было бы намного проще сказать, что он против. Но ввиду своей воспитанности и какого-никакого уважения к этому человеку он всё-таки позволяет Джи зайти внутрь и присоединиться к его трапезе. Они вдвоём проходят на кухню, Юнджи по-хозяйски начинает копошиться на тамошних полках, дабы найти бокалы для вина, а затем они молча садятся за стол, за которым Тэхён принимается разливать алкогольный напиток по бокалам. Юнджи начинает ему что-то говорить о том, что на самом деле она приехала сюда не за ним, а тоже по работе, потому как ей нужно было встретиться здесь с каким-то дизайнером, который производит очень крутую одежду, но ввиду у него отсутствия должной известности его швейные изделия никто не покупает и бла-бла-бла. Разумеется, Юнджи всё это придумала в качестве оправдания своего приезда, никакого сотрудничества с американским дизайнером у неё нет, но Тэхёну, даже не знающему этого, слушать её отнюдь неинтересно. Он просто будет пить вино, затем перейдёт к джину и так продолжит вплоть до того момента, пока в нужной мере не напьётся, дабы осмелиться сказать Джи, что намерен с ней порвать здесь и сейчас.

* * *

      Время тянется медленно, словно густой сироп. Минуты складываются в десятки, затем часы начинают тянуть за собой ночь. Тихое тиканье на стене напоминает мерные удары сердца – ритм, от которого никуда не скрыться. Проходит ещё десять минут – едва уловимое мгновение, ещё полчаса – ощущение тягучего затишья, а потом час – целая вечность в замедленном времени. Тени удлиняются и смешиваются с полумраком, наполняя комнату густой тишиной. Всё кажется застывшим, но часы продолжают свой ход, безжалостно отмеряя каждый миг.       Тэхён и Юнджи сидят на кухне, над столом висит и горит обнажённая лампа, которая бросает мягкий свет на их молчаливые силуэты. На столе стоят пустая бутылка вина, бутылка джина и два стакана: один полный, другой практически пустой, но разговоров нет. Тэхён пьёт, не отрываясь, один стакан сменяется другим. Ему так плевать на происходящее, что эта отчуждённость, эта чёрствость пропитывает воздух, давящий на обоих, как неразговорчивый туман. Юнджи молча наблюдает за Тэхёном, смотрит, как он бездумно опустошает стакан за стаканом, игнорируя её присутствие. Её взгляд скользит по его лицу, по его рукам, которые так уверенно сжимают стекло – она видит, как он уходит всё глубже в себя, и с каждым глотком становится всё очевиднее, что ему плевать на неё и их отношения.       — Тэхён, может, ты хотя бы на минуту остановишься, и мы поговорим? — не выдерживая, Джи подаётся вперёд и кладёт ладонь на ободок мужского стакана, дабы тот прекратил глотать джин, как водичку. Тэхён же, до этого делавший небольшую паузу от попадания новой порции спирта в свой организм, вопрошающе взглядывает на женские пальцы, лежащие на его стакане, затем поднимает на девушку пьяные глаза и после откидывает голову назад, параллельно ставя на мягкую поверхность стула нагую ступню правой ноги.        — О чём нам разговаривать? — максимально равнодушно слетает с мужских уст. Тэхён смотрит сквозь Юнджи, как если бы она была просто тенью на фоне, безликой фигурой в его жизни, не вызывающей ни волнения, ни раздражения. Тэхён даже не пытается скрыть своего безразличия – оно сквозит в каждом его движении, в каждом взгляде. Если Юнджи исчезнет прямо сейчас, он вряд ли это заметит.       — А-а, то есть ты считаешь, что совсем не о чем, да? — она убирает с чужого стакана ладонь и складывает руки на груди. В этот момент Тэхён сразу же тянется за спиртным и опорожняет стеклянный сосуд, после чего в его глазах резко темнеет. — Тэхён, я не понимаю, что происходит. Ты словно охладел ко мне. Нарочно отдаляешь, игнорируешь. Я же твоя девушка. Поэтому я имею право знать правду, — конечно, мне известно о Юнин, я знаю, что всё начало меняться после её возвращения, но я хочу, чтобы ты сам рассказал мне об этом. — Я ничего не понимаю, — Юнджи щурится, чувствуя, как её голос дрожит от напряжения. — Всё ведь было нормально, а потом ты резко начал меняться, стал очень отстранённым. И чем больше я стараюсь понять, что с тобой происходит, тем дальше ты от меня становишься. Ты же… вообще не замечаешь меня. Я не знаю, что сделала не так и почему всё стало таким холодным. Тэхён, я ведь многого не прошу. Простой честности и всё.       — Честности? — переспрашивает Джи Тэхён и горько усмехается, после чего отпивает из своего стакана новую порцию прозрачной жидкости и продолжает, уже не глядя на неё: — Честности она хочет, — произносит вслух и надавливает пальцами на закрытые веки. — Может, дело не в тебе, а во мне. Или, может, всё гораздо проще – я просто перестал пытаться, — бросает на девушку короткий взгляд и ставит на стул ступню второй ноги. — Ты ведь знаешь, что иногда вещи просто заканчиваются, и не всегда этому есть причина. Просто… проходят, заканчиваются, — один раз хлопает в ладоши, отчего Юнджи вздрагивает. — Просто «бац», и заканчиваются.       Юнджи вмиг ощущает, как мужские слова ударяют по ней подобно холодному ветру, пронизывающему до костей. Внутри всё сжимается, и на мгновение ей кажется, что комната вокруг становится тесной, не оставляя воздуха для дыхания. «Заканчиваются?» — проносится у неё в голове. Как будто это что-то само собой разумеющееся, что-то неизбежное, обыденное. Для Тэхёна всё кажется настолько простым, настолько лёгким. Но разве может всё вот так закончиться? Без причины, без попытки спасти? Чувствуя, как её глаза начинают жечь слёзы, Юнджи отводит взгляд в сторону и поджимает губы. Она не понимает, как можно так безразлично смотреть на отношения, в которые было вложено столько времени и чувств. Ей хочется закричать, разбудить Тэхёна от этой холодной отстранённости, заставить его вспомнить, что они были для друг друга чем-то большим, чем просто случайными людьми, чьи пути также случайно пересеклись. Но чем больше она смотрит на него, тем отчётливее видит, что этот человек уже слишком далеко от неё, и обычными разговорами их отношения не спасти.       — А знаешь, — Джи фальшиво улыбается, — женщина ведь чувствует, когда мужчина, глядя в её глаза, видит другую, — переводит взгляд на Тэхёна, который на её слова только замирает с не донесённым до рта стаканом. Тогда он прочищает горло и всё-таки делает глоток. — Я знаю, что она вернулась, — пытается вывести Тэ на чистую воду, но тот только продолжает глотать алкоголь, в какой-то момент начиная посмеиваться, мол, молодец, дорогая. да, ты меня раскусила. и что дальше? — Я знаю, что ты устроил её к себе на работу, знаю, что именно с ней ты постоянно пропадал на корпоративе, потому что понимал, что я не знаю её в лицо, а значит и ни о чём не заподозрю. Знаю и то, что когда ты не был со мной, то был с ней. Весь последний месяц, — сердце Юнджи ноет от осознания, что всё это время она жила во лжи, которой Тэхён питал её, стараясь скрыть свою измену. Боль от предательства пронзает её до глубины души, разрывая на части остатки доверия, которое она когда-то испытывала к нему. — Трахнул её уже, да? — выплёвывает сказанное точно горькую таблетку. — Сколько раз?       Тэхён слушает Джи с насмешливой улыбкой на губах. Страшно, но в её страданиях он видит не трагедию, а комичность, словно она разыгрывает перед ним спектакль, который давно-давно потерял у всех, и у него в частности, интерес.       — Не успел ещё, — он снова смеётся и обводит взволнованное женское лицо пустым взглядом. — Ты это хотела услышать? Хотела услышать, как я говорю, что трахаю её за твоей спиной? — Тэхёну больше смешно с того, что она столько времени строила догадки и пыталась разобраться в происходящем, в то время как для него это не значило ровным счётом ничего. — Так вот, нет, милая. Мы с ней ещё не трахались. Но знаешь, в мыслях я её уже трахнул не одну дюжину раз.        Джи в один миг начинает чувствовать себя подавленной, опустошенной, словно кто-то вырвал из неё всё тепло и оставил одну лишь звенящую пустоту. Одновременно с этим в её груди разгорается и гнев – на Тэхёна за его предательство, на себя за то, что она так долго не хотела видеть правду. Сейчас Юнджи хочется разрыдаться от отчаяния, но она мужественно сдерживает слёзы, понимая, что это не принесёт ей ни капли облегчения. Её душа мечется между желанием понять, как всё могло зайти так далеко, и необходимостью защититься от боли, отгородиться от человека, который ещё недавно был для неё всем. Её мысли путаются, переходя от безысходности к ярости. Как он мог так поступить? Как он мог так спокойно, с таким безразличием обманывать её, нарочно избегая и отсрочивая неизбежный разговор? Земля буквально уходит у неё из-под ног, оставляя её в одиночестве перед жестокой реальностью того, что их отношения всегда были лишь иллюзией, поддерживаемой ложью.       — То есть ты признаёшься, что изменил мне? — женские брови сами собой сдвигаются к переносице, в то время как пальцы сжимаются в кулаки. Чего ради она так долго ждала этого разговора? Тэхён даже ввиду своего пьяного рассудка не может прямо сказать ей, что никогда не любил её.        — Мысленно – да. Если мысленный секс с другой можно считать изменой, то да, изменил, — отставляя стакан на стол, Тэхён решает сделать небольшую передышку, а потому только скрещивает руки на груди, опрокидывает голову назад и вперивает глаза в потолок. — Хотя, наверное, изменял я не только своими мыслями, но и действиями. Я целовал её, обнимал, трогал там, где не каждому позволено, — прикрывает на миг веки и воспроизводит в подсознании малышку Пак. — Будь она сейчас здесь, я бы не посмотрел на то, что ты спишь за стенкой, а взял бы и трахнул её. Да, трахнул, я бы сделал это, и мне было бы срать, что ты слышишь, как она стонет. Всё потому, что я хочу любить её буквально постоянно. Любить её, спать с ней, ласкать её, я хочу быть тем, кто приносит ей тепло и покой, кто заполняет собой пробелы в её жизни.       — Но… почему? — спрашивает Юнджи надтреснутым голосом, после чего по её щеке скатывается первая слеза, которую до этого она так силилась оставить в уголке глаза. Почему я не могу быть той, ради кого ты захочешь всё это делать? Почему не со мной ты хочешь делать всё то, что перечислил? Чем я хуже? Ну чем?       — Потому что, — твёрдо отвечает ей Тэхён, внезапно опуская ступни на пол и наклоняясь через колени вперёд, дабы быть к Юнджи чуть ближе. Его голос полон искренности и глубокой привязанности, а ещё какой-то презрительности. — Потому что я вижу в ней то, что мне нужно. Я хочу быть для неё человеком, который сможет компенсировать её боль и дать ей то, чего она заслуживает. И я знаю, что могу стать для неё таким человеком. Я могу и хочу помочь ей обрести спокойствие и любовь, которые ей так нужны. Она достойна этого, поэтому я хочу быть тем, кто ей это даст.       — Но это не объясняет главного: почему она? — вытирая скатывающиеся по щекам слёзы резким движением ладони, Юнджи смотрит на Тэ сверху вниз, потому как она сидит на стуле с ровной спиной, а он – наклонившись к коленям и уперевшись в те локтями. — Почему ты хочешь всё это дать ей, а не мне? Неужели я недостойна всего этого? Любви, спокойствия. Почему ты не можешь заполнить собой пробелы моей жизни, а не её?       — Потому что я никогда тебя не любил, — говорит Тэхён крайне спокойно, чем вызывает гробовую тишину в номере. Даже часы на стене перестают работать, а Юнджи с замиранием сердца продолжает его слушать. — Все эти слова и обещания, данные тебе, были лишь попыткой сохранить видимость, чтобы не разрушать всё сразу, — снова обводя пальцами стакан, Тэхён берёт в другую руку бутылку с джином и принимается, шатая кистью, наливать в стекло алкоголь. — Да, Джи, всё это время я поддерживал видимость отношений, потому что было легче продолжать, чем признать правду. Я не был честен с тобой, потому что не знал, как сказать, что мои чувства никогда не были такими глубокими, как твои, — делает паузу, но даже не смотрит на уже в открытую плачущую девушку. Затем Тэхён почему-то решает усмехнуться и отчаянно покачать головой. — Я строил эти отношения на иллюзиях и ожиданиях, которые не имели ничего общего с тем, что я действительно чувствовал, — бьёт себя кулаком по груди. — Мне было проще быть рядом, чем принять, что настоящих чувств нет. Поэтому, — смотрит на Джи и перестаёт улыбаться, — я не могу дать тебе то, чего ты хочешь, потому что я просто не способен на это.       По женской щеке скатывается одна слеза, затем вторая, как маленькие сверкающие капли, отражающие её внутреннюю боль. Одна за другой, слёзы медленно катятся вниз, смешиваясь с тяжёлым дыханием и чувством полной безысходности. Юнджи не может поверить, что наяву переживает нечто подобное, когда чувства и ожидания распадаются на части, обнажая её истинное состояние и глубину разочарования. Каждая капля слёз становится для неё манифестацией тех слов, что она не может найти, и той боли, которую она ощущает в своём сердце.       — Мне очень жаль, но реальность такова, что я полюбил другую, и это чувство совершенно отличается от всего, что я когда-либо испытывал, — перед тем, как делать новый глоток спирта, Тэхён крутит в руке хрустальный стакан, осматривая тот со всех сторон. — Юнин, та девочка, за которую мне пришлось в своё время взять ответственность, за которую мне пришлось отвечать, стала для меня чем-то большим, чем просто обязанностью. Она была такой наивной и чистой в своих чувствах, — Тэхён взглядывает на Юнджи с глубоким сожалением. — Она подарила мне ту искру, тот особенный момент, когда я почувствовал, что кто-то действительно понимает и принимает меня целиком. Я не могу описать, насколько это было важно для меня. Это ощущение было настолько сильным и новым, что затмевало собой всё остальное.       Тэхён не может объяснить Джи всего, в частности не может описать ей свои чувства по отношению к Пак, потому что некоторые вещи не нужно описывать, чтобы прочувствовать. На самом деле, можно долго разглагольствовать на эту тему, даже у себя в голове, что Тэхён и делает раз за разом, когда ощущает тоску по ней: Юнин сумела зацепить его тем, что привнесла в его жизнь чувство невиданных ранее эмоций. Когда ей было всего семнадцать, она проявила те качества, которые были для Тэхёна новой реальностью: глубокую наивность, местами даже глупость, чистоту, которые являлись контрастом к его опыту взрослой жизни, где он раз за разом сталкивался с разочарованием и фальшью. Юнин не только приняла его таким, какой он есть, но и вдохновила его на ощущение подлинной близости и тепла. Каждый день она вызывает в нём желание быть лучше, стремление защищать и заботиться, чего он не испытывал с другими, в других отношениях.        Пак Юнин была, есть и будет источником не просто эмоциональной связи, но и глубокой внутренней трансформации для Тэхёна. Это чувство простоты, добродушия и тепла, которое она принесла в его жизнь, оказало на него неизгладимое впечатление и сделало её для него уникальной. Если какая-нибудь другая девушка и сумеет повторить нечто подобное, если сумеет так глубоко проникнуть к нему в душу, то только в следующей жизни. В этой же его сердце никогда и ни для кого уже не откроется.       — Она слишком хороша для тебя, — язвит Юнджи, не обращая внимания на соль, текущую из глаз. — Слишком хороша и слишком юна. Сколько ей там? Двадцать один? Двадцать два? Сомневаюсь, что за эти шесть лет она настолько выросла, чтобы сознательно вступать в отношения со взрослым мужчиной. Прошедшие годы никогда не отменят того, что она всегда будет на порядок младше тебя, а значит и у тебя никогда не будет гарантий, что она снова не начнёт выкидывать всякие глупости, — выражаясь относительно мягко, Джи горько ухмыляется левым уголком рта. — А если она тебя обманет? Если скроет от тебя что-то важное, решит солгать, если снова предаст, что ты сделаешь?       — Я прощу её, — опорожняя полностью стакан с прозрачной жидкостью, Тэхён кое-как встаёт на ноги, упирается правой ладонью в стол, поднимает левой рукой бутылку с джином и принимается делать жадные глотки из горлá. Затем останавливается, корчит лицо от пекучей горечи во рту, встряхивает волосами и со звоном откидывает бутылку обратно на стол, от чего та практически разлетается на осколки. — Тебя бы это вполне устроило, верно? — облизывает губы и снова наклоняется к Юнджи, саркастически ухмыляясь. — Что? Ты же неспроста об этом спрашиваешь. Хочешь же, чтобы она оступилась, обманула меня, да? Чтобы у меня были все причины снова с ней порвать.       — И как тебе не стыдно такое вслух произносить, — говорит Юнджи достаточно искренне, хотя на самом деле тон её голоса полон ненависти. Не к Тэхёну, нет. К Юнин. — Ты, конечно же, веришь, что я такая злая и коварная, что готова разрушить всё, что тебе дорого, просто из-за зависти, да? — на самом деле я просто играю в твою же игру. ты думаешь, я могу причинить вред человеку, которого ты любишь? серьёзно? о да, ты совершенно прав. я и не такое способна. и вообще, я здесь не для того, чтобы просто сидеть и страдать. у меня есть свои планы. я собираюсь опустить Юнин в твоих глазах, даже если для этого придётся сыграть грязно. ты должен увидеть её настоящую, а не ту идеализированную картинку, которую сам же себе и нарисовал.       — Я знаю, что делает женщина, если в картину её мира не вписывается другая женщина, — смеётся Тэхён, частично раскусывая план Юнджи, который та вынашивает ещё с момента разговора с Пак в кафетерии. И хотя он не знает ни про их разговор, ни про козни Юнджи, ни про её намерения подставить Юнин, его пьяный рассудок рассуждает лучше его спящего мозга. Завтра, к сожалению, Тэхён ни о чём не вспомнит – он столько выпил сегодня, что сейчас ему нужно только лечь спать и забыться в своих же снах. Но у Юнджи и на этот счёт созревает план. Видя, как Тэхён, шатаясь из стороны в сторону, семенит в спальню, она подскакивает со стула и идёт вслед за ним.       — И что же она делает? — уточняет у своего избранника Джи и тотчас подбегает к нему, ловя его тело, когда Тэхён не вовремя изъявляет желание упасть на пол ввиду сильного алкогольного опьянения. Её руки обвивают его туловище, поддерживая его вес, и её тело прижимается к мужскому, дабы предотвратить его возможные дальнейшие падения. Тогда Тэ неохотно обводит шею Джи рукой и, с её помощью поднимаясь с пола, улыбается ей безумной улыбкой:       — Выписывает соперницу куда подальше.       «Всё так, дорогой, всё так», — думает Юнджи, ликуя и радуясь своим же мыслям. Затем, когда Тэхён отводит от неё затуманенный взгляд, а она продолжает удерживать его тело, ей в голову ударяет не менее безумная идея, чем те идеи, что ударяли в её темечко все двадцать восемь лет. До боли закусывая нижнюю губу, Юнджи чуть отодвигается от мужчины и прижимает ладонь к его паху, чрез ткань его тёмно-серых штанов определяя там находящийся в достаточной напряжённости член и сжимая его пальцами, дабы у Тэхёна поскорее возникла эрекция. Алкоголь влияет на мужскую потенцию, даже усиливает сексуальное желание, особенно в таких количествах. Юнджи точно знает. Опыт обязывает знать такие вещи. В этот момент Тэхён, на уровне бреда и помутнения, трясёт головой и хмурит брови.       — Ты что делаешь?       — Хочу уложить тебя спать, — сквозь улыбку признаётся девушка и целует Тэхёна в губы, продолжая через ткань штанов поглаживать его детородный орган. Тэхён еле стоит на ногах, но попытаться убрать от себя женские руки всё-таки пытается. Однако Джи всё равно целует его, трётся ладонью о его пах, одним словом – возбуждает, и, к сожалению, Тэхён не может контролировать то, что с ним начинает происходить. А именно – его член, в отличие от всех остальных частей тела, реагирует на манипуляции Юнджи так, как и должен реагировать, уже через минуту принимая стоячее положение. Чувствуя это, Джи тянет, или, вернее сказать, несёт Тэхёна к кровати, затем позволяет ему упасть на матрас спиной и чуть ли не сразу провалиться в сон.       — Зачем… — бурчит Тэхён, закрывая глаза и проводя ладонью по полусонному лицу.       В это время Юнджи убирает с постели валяющийся на той телефон, потрёпанный фиолетовый блокнот, даже не задаваясь вопросом, зачем Тэхёну вообще нужен этот мусор, затем она стягивает со своих бёдер трусики и залезает на кровать, принимаясь раздевать Тэхёна. В принципе, много делать ей не нужно: достаточно приспустить его штаны, потом трусы, ну и дальше достать из-под его боксёров уже, благо, набухший член. Также она решает слегка задрать вверх его футболку, дабы пройтись ладонями по его рельефному прессу. Тэхён снова что-то бубнит себе под нос, махая руками и пытаясь оттолкнуть от себя девушку, но Джи, покуда находится в более вменяемом состоянии, легко справляется с его неуклюжими манёврами, после чего задирает вверх юбку своего малинового платья, садится на Тэхёна сверху и начинает пристраивать вход в своё влагалище на его члене.       Тэхён не спит, периодически открывает глаза, в противном случае у него бы не было стояка, но когда его естество оказывается внутри женского тела, он закатывает от удовольствия глаза, даже не понимая, кто на нём сидит и что с ним вообще сейчас делают. Сколько у него уже не было секса? А вот с того дня, как Юнин вернулась в Сеул. Почти месяц. Чуть меньше. Тогда-то он и с Юнджи перестал спать. Только поддрачивает по несколько раз на дню, по этой же причине принимая и душ до получаса, а то и больше, но полноценным сексом он не занимается уже месяц. Месяц, мать вашу! Поэтому неудивительно, что его тело так реагирует на совокупление с женщиной. Открывая рот, он задирает вверх подбородок и кладёт ладони на женские бёдра, которые достаточно быстро совершают поступательные движения: вперёд и назад, вперёд и назад, и так до бесконечности, то принимая в себя член, то снова отдаляясь.       Юнджи сдавленно стонет, упираясь ладонями в мужской пресс, с опрокинутой назад шеей взирает в пустоту и продолжает двигать бёдрами, вводя в себя член всё глубже и глубже. Определённо, не о таком сексе она мечтала спустя столько времени без секса в принципе. Тэхён в трезвом состоянии – просто бог, в постели ему нет равных, он умеет так возбуждать, так расслаблять, так хотеть тебя, что ты можешь думать только о том, дабы он никогда не заканчивал, но Тэхён в пьяном состоянии – это просто ни о чём. Ему всегда нравилась в сексе поза «Наездница», в таком случае он всегда помогает, ответно двигает бёдрами, как-то взаимодействует с партнёром, но сейчас… Юнджи делает всё сама, а значит и удовольствия они получают в разы меньше. И хотя она слышит, как он натужно хрипит в ответ на её действия, сомнений нет – в своей голове он представляет совсем иное, не её.        И нет, Джи совсем не злится на него за то, что он наговорил ей за столом. С одной стороны, Юнджи даже благодарна ему, что он наконец-таки прояснил ситуацию с Юнин, потому что теперь она точно знает, что происходит и почему эта мелкая дрянь так прочно засела у него в голове. И пускай это следствие алкоголя, не имеет значения. Скорее всего, на трезвую голову Тэхён никогда бы не рассказал Юнджи всего этого. Просто бы бросил её и всё, ничего не объяснив. А так ей повезло – она знает намного больше. И ещё ей повезло, потому что Тэхён относится к тому типу людей, который на утро после такой попойки ничего не помнят. Он не вспомнит, как признавался ей в сильнейших чувствах, на которые только способен человек, к другой, не вспомнит, как говорил, что никогда не любил её и всё остальное. Он ни о чём не вспомнит. Разве что только о пришедшей к нему вечером погостить, с бутылкой вина в руках.       — Юни-ин… — в каком-то слепом бреду зовёт Пак Тэхён, думая, что сейчас на нём действительно сидит Юнин и что между ними наконец-таки происходит тот заветный секс, о котором он так долго мечтает. Слыша это, видя, как Тэхён улыбается своим мыслям, реально полагая, что он сейчас находится вместе с Юнин, Юнджи на мгновение останавливается и смотрит на Тэхёна с лютой злобой. Чёрт, он даже во время секса с ней думает о Пак! Секунда, и Тэхён переворачивает Джи на спину, а сам наваливается на неё сверху, но не входя в неё, а в откровенном бреду, почти лихорадочном, начиная лезть к ней с поцелуями. — Родная моя, я так рад, что ты здесь… Юнин-а… Как же я по тебе скучаю…       Поначалу Джи позволяет ему целовать себя, она позволяет Тэхёну думать, что он целует Юнин, как тому внушает его больной, пьяный рассудок. Но в какой-то момент это доходит до абсурда, до пропасти бессмыслия и ужаса. Тогда Юнджи скидывает с себя Тэхёна, оставляя того лежать и засыпать на боку с такой же безумной улыбкой на губах, а сама присаживается на постели, поджимает под себя колени и утыкается в них лбом, начиная плакать. Что же она творит? На что ещё она готова пойти, чтоб вернуть Тэхёна? Даже на этот секс она пошла, потому что отчаялась, потому что уже не видит никаких вариантов. Думала, что если обставит всё так, что они спали с ним в Америке по обоюдному согласию, и после расскажет об этом Юнин, та всё-таки захочет сама отступить, оставить его в покое.       Вытирая с лица слёзы, Юнджи поворачивает голову в сторону и смотрит на спину Тэхёна. Потом почему-то она решает подползти к нему сзади и заново натянуть на него штаны, а после этого уложить его нормально в кровать, накрыть одеялом и поцеловать его в макушку головы. В этот поцелуй она вкладывает всю свою заботу и любовь. Этот жест – выражение нежности и крепкой привязанности. Ибо даже то, что Юнджи услышала от Тэхёна лично все слова о его безразличии по отношению к ней, не отменяет того факта, что она любит его и ни за что не перестанет бороться. Кто-то скажет, да что у неё, нет самоуважения что ли? Зачем таскаться за мужчиной, которому ты не нужна? Но для Юнджи это не просто борьба за любовь; это её способ утвердить свою ценность. Даже если все её усилия окажутся напрасными – её любовь не зависит от того, отвечает он ей взаимностью или нет. Потому что любовь – это всегда собственный выбор.