Монохромный лес

      Алый закат в самом разгаре. Застыли облака над безмятежной тайгой и снежными вершинами. Алеют далёкие горизонты хвойных лесов и снежные пики гор. Уже в привычной манере солнце заходило за горизонт довольно рано, но это не останавливало двух школьников, что решили насладиться столь стремительной переменой окружающего мира. Выходные прошли, жизнь Антона, подобно водной глади после небольшой дрожи, продолжала своё мерное движение. В холодном, стремительном закате чистое небо темнело на глазах. Лес терял краски, наполнялся знакомыми оттенками синевы, затихали голоса людей и птиц, просёлочные улицы одевались в янтарь загорающихся фонарей. Наступали сумерки, а вместе с ними - глубокая тишина. Лишь яркие звёзды и полумесяц ночного светила просыпались после дневной сиесты и вовсю занимали законное место на темнеющем полотне. Столь яркие и загадочные, далёкие и невесомые, они хранили свои тайны от каждого, кто пытался хоть сколько-то понять их загадку.       Антон глядел на них, внимательно всматривался, а после переводил взгляд на Стасю и наслаждался выразительным взглядом девушки. Догорающий закат, звёзды и фонарные огни бойко переливались в её серых омутах яркими вспышками. Впрочем, плутовка не отставала от своего кавалера, всё наровясь подразнить его, приобнять за руку или загадочно улыбнуться.       Очередной перекрёсток без лишних глаз и очередная остановка, не воспользоваться которой было просто грешно. Стася чуть поддалась назад, поймав концы воротника юношеской куртки, а Антон мигом приобнял её за талию. Приятный, сладостный аромат нового года кружил голову, лица обжигались горячим дыханием, а губы, казалось, были ненасытными до страсти. И пусть это был их далеко не первый поцелуй, и даже не первый за день - было так же приятно и волнительно, как и пару дней назад. Совсем не хотелось останавливаться, а наступивший полумрак и вовсе подогревал атмосферу романтики и таинственности. И только звезды сверкали на небесах, будто соглашаясь с правильностью этого момента и подтверждая его величие. И никто и ничто не могло потревожить эту идиллию. Ничто, за исключением одного но...       Стоило Антону вновь прильнуть к девушке после небольшой паузы, как та широко раскрыла глаза, уставившись куда-то в сторону, улыбнулась и сжала лицо Петрова ладонями. – Тоша, тихо, не спугни его... – Еле слышимый шепот нарушил устоявшуюся тишину. – Кого? – но бестия ничего не ответила. Вместо этого она развернула его голову, указывая рукой на фонарный столб. И правда, там, под лучами искусственного света, притаился небольшой зайчик. Совсем ещё малыш, он резко одёрнул голову по направлению к школьникам, навострил уши и с недоверием взглянул на них. Антон и Стася не могли сдержать улыбку, смотря на забавное создание, которое так неожиданно появилось перед их глазами. Но в следующий момент зверёк резко подпрыгнул в сторону и исчез из виду, будто испугавшись неосторожного движения или тихого хруста снега. – Забавный, не правда ли? – спросил свою подругу Петров, однако ответа не последовало. Контур девичьего тела растворился в воздухе тёмным пятном, исчез, словно живая тень на рассвете. Лишь яркие искры её глаз вспышкой застыли в темноте на доли секунд.       От неожиданности юноша потупился назад, ближе к фонарному столбу. Туда, где тьма была бессильна. А вокруг начинали роились беспокойные тени, не решаясь зайти в островок света. Хрустел снег, слышался нечленораздельный шепот и утробное рычание. Запорхали в небе птицы. – Блять, только выйди, ублюдок, – послышался знакомый голос Ромки. – Я знаю, что ты общался с Полей, зарежу, гнида... – Во-во, на, давай, только покажись, – вторил ему поддавала Игорь, – с первого раза не понял, так со второго дойдёт...       Послышались и голоса других детей, смех и обидные шуточки. Нерешительные, тихие, они становились всё более громкими и жестокими. Пресловутое "вонючка" и "очкарик" перерастали в угрозы и оскорбления, которые парень слышал лишь от взрослых в минуты слепой ярости. – Лучше бы я тебя никогда не знала, – прозвучал совсем рядом голос Полины. Антон опешил, хотел было развернуться, но что-то схватило его за плечо и оттолкнуло обратно под фонарь, не давая приблизиться к злополучному мраку. От неудачного приземления кисть сковало болью. – Прости старую, дитятко. – Старый, хрипловатый голос мигом заставил поднять голову и всмотреться в уже знакомое лицо в белом платке. Всё те же морщинки и такая же лёгкая улыбка, как и при их первой встрече. – Но негоже к темноте ступать. – Бабушка... – только и сумел проговорить юноша. В ответ старушка ничего не сказала, лишь улыбнулась более широко, насколько позволяли силы. Одета она была совершенно иначе чем в их последнюю встречу - серая кофта, коричневая жилетка и тёмная ткань, повязанная на пояс. Женщина приблизилась к внуку, внимательно вглядываясь в окружающую их улицу. Детские возгласы и хруст снега затихали, перестали щёлкать челюсти ночных монстров, затихли хлопки крыльев. – Возвращайтесь туда, откуда явились. – Уличный фонарь недобро замерцал. Беспокойный шорох отдалился и теперь был слышен возле старых заборов. – Здесь не было вашей власти, её и не будет. – Казалось, словно каждая буква, каждый звук проникает в сознание Антона, отдавая эхом загадочной мантры.       Прошли минуты прежде чем старушка натужно выдохнула, вновь поворачиваясь к внуку. Её глаза слегка слезились, уголки губ подрагивали, а дыхание было сбитым, точно она куда-то бежала, а не стояла на месте. Протянутая рука почувствовала тепло мальчишеской ладони. Оставшаяся боль в кисти почти моментально утихла. – Бабуль, что это было? Что здесь вообще происходит? – проговорил Антон, вставая с колен. Фонарь вновь светил как положено, улица окрасилась в приятный янтарь, а тьма отступила. – Здесь происходит то, чему происходить не должно, дитятко, – её рука всё никак не отпускала мальчишескую кисть. Старческие пальцы сжимались, нагоняя лёгкую тревогу. – То, чего не должно быть... – И как это обычно бывает - спасение оказалось капканом охотника. Глаза старушки почернели так, что ночное небо на их фоне казалось необычно светлым. Уголки рта приподнялись. Стекла алая капля, оставляя на морщинистой коже кровавый след.       Антон несколько раз дёрнул руку, стараясь вырваться из крепкой хватки, но всё тщетно. За спиной вновь начал слышаться лёгкий хруст снега, стоящие дома медленно поглощал мрак. Противный хохот старухи ударил по ушам.       Лишь после очередного рывка удалось хоть как-то освободиться и отступить от злополучной фигуры. Костлявое нечто, напоминающее упыря, стояло под фонарным столбом в балахонах и рваном тряпье. Тени клубились, изворачивались за её плечами. – Ну куда же ты, дитятко, уходишь? Там опасно, не уходи, – нечто капризно хныкало, медленно подходя всё ближе. Конечности тряслись, а лицо искажалось в неестественной гримасе.       Антон в противовес сделал шаг назад, затем второй, следом третий... Новый луч света от очередного фонарного столба осветил школьника. Проплывали мимо дома, сугробы и замёрзшие деревья. А вокруг всё с большей силой рокотали тени и страхи. Он бежал от них, гонимый хриплый смехом; старался оторваться и скрыться в редких огнях тёмных улиц. Но казалось, что этой гонке не видать конца. Пусть нечто, что притворялось его бабушкой, оказалось позади, но перед Петровым возникла другая проблема. Очередная старуха - та самая, с окраинного пепелища деревни - преграждала путь. Такие же рванные лохмотья чуть колыхались на ветру, а мертвенно-бледная кожа больше напоминала ледяную корку. Она явно пыталась что-то сказать, но вместо слов из глотки вырывались лишь хрипловатые стоны и кашель... – Не бойся, Тоша, тебе всё кажется, мы друзья... Послышалось из-за спины. Тьма не спешила подступать, но две искореженные старческие фигуры встали друг на против друга, оставив школьника посередине. Сердце стучало не хуже отбойного молотка, ватные ноги требовали движения, а в глазах мелькали искры. Ещё немного, и его схватят. Ещё немного и наверняка произойдёт нечто ужасное, нечто, что разум даже не мог представить.       Но как гром среди ясного неба, произошло то, о чём парень не мог даже подумать... – Ото-ойдите-е-е, – громкий, блеющий возглас разнёсся по улице, заставляя грымз искорежиться и отступить к покосившимся заборам. – Никто-о не тро-онет его... – Школьник мигом развернулся, оборачиваясь в сторону величественного существа. Точно монолит, Хозяин Леса стоял посередине дороги, одним лишь своим взглядом отгоняя всякую тьму, что прогибалась под его мощью. – Ты не оди-ин, за-айчик, – произнёс козёл глубоким, успокаивающим голосом. Тем временем Старухи, которые казались не более чем марионетками тьмы, теперь выглядели потерянными и слабыми. Они отходили, кривились в припадке, исчезая в тени. Впрочем, вслед за ними пропадало и всё остальное. Казалось, что сама реальность начинала трескаться и ломаться, подобно пазлу, оставленному на кровати. Сперва треснули ноги, разделилась на несколько частей куртка, пальцы рук растворились в воздухе тёмной дымкой...

***

      Яркая вспышка зажженной лампы ударила в глаза, заставляя зажмуриться. Гулко хлопнула дверь. Наверное, к подобному пробуждению стоит привыкнуть, когда от ночи к ночи снится непойми что и когда тебя будет младшая сестра спозаранку в школу. А быть может оно и к лучшему? Быть может, он увидел лишь начало кошмара, ту небольшую часть, что была лишь верхушкой айсберга. И столь резкое пробуждение стало своего рода спасением... – Тоша, вставай! – всё не унималась Оля. Ещё такая маленькая, но невероятно бойкая девчонка. – Да встаю я, встаю, – нехотя проговорил Петров, приподнимаясь на кровати и водружая очки на переносицу.       И как говорится в народе - дальше всё по списку. Сперва водные процедуры, затем бестолковый, но какой-никакой завтрак. Пара бутербродов, очередная каша и стакан чая под приятное потрескивание горящих дров в камине. А Оля всё рассказывала о чудесных сонных похождениях в своей Небыляндии. Говорила про радужные мосты, про бурные реки и высокие зелёные горы... Антон лишь улыбался ей, радуясь, что сестрёнке достались приятные сновидения, а не чёртики из преисподней.       Последние приготовления были закончены и школьник отправился в путь к знаниям. Дорога, как и в прочие дни, была умиротворительно спокойной. Слегка дул ветер, гоня по земле снежные змейки, чуть кололо лицо от мороза. Петров шёл и удивлялся тому, как же быстро пролетело время. Казалось, ещё вчера он только зашёл в деревянный домик, а уже прошёл целый месяц. Сколько уже всего произошло в его жизни и сколькому предстояло случиться... И что его ждало в самом конце? С каждой неделей окружающий мир становился всё более и более странным, загадочным и непредсказуемым. Сегодняшний кошмар был тому самым наглядным примером. Ведь прошлое утро и день он помнил прекрасно, но вот возвращение домой словно выпало из под корки сознания... А там впереди, за поворотом, словно известный сюжетный ход в знакомой сказке, ждал деревянный мосток. Но что удивительно - сегодня этот мост был не одиноким. – Доброе утро, Стась, а что ты здесь делаешь? – А что такое, не рад видеть свою лисичку-сестричку? – широкая улыбка была ярким дополнением к ответу на вопросительный взгляд. – Просто решила подождать тебя здесь. Или нельзя? – Ну почему же нельзя? – Антон подошёл почти вплотную, резко наклонившись к девичьему лицу и коснувшись её носа своим. Незамысловатый жест который был неким ответом на её такие же поддразнивания, когда плутовка скрывалась под лисьей маской. – Очень даже можно. – Вот и хорошо. – Стася приподняла руку, поглаживая школьника по щеке, но через секунду проснулась её лисья натура и думать, что это обойдёт юношу стороной было весьма глупо. Резкий рывок и шапка Петрова уже покоилась на его лице, а девушка с хохотом отпрыгнула, наслаждаясь своей шалостью. Антон хотел было сделать недовольное лицо, но из-за собственной же улыбки получалось фальшиво плохо. – А может мне завтра за тобой прислать бобик? Прокатишься до школы с ветерком. – Ага, конечно. Что же обо мне люд добрый подумает? – с наигранной обидой вторил её словам парень. – А тебя разве так волнует, что о тебе подумают люди? – и вот на лице девушки появился тот самый лукавый взгляд, которым она окидывала Антона в минуты каверзных вопросов. – Да знаешь, вопрос какой-то сложный. Вроде и всё равно, а с другой стороны... Что же скажут, например, твои одноклассники, когда узнают, что отличница, а по совместительству дочка участкового, встречается с криминальным авторитетом? – Станислава вновь звонко засмеялась. – Ну да, Тоша, ты прав. Придётся отменить поездку с ветерком и довольствоваться своими ножками. Что уж поделать... – Но ожидаемой реакции на свою шутку девушка не услышала, была лишь явно натянутая улыбка. И вместе с тем было понятно, что что-то не так. Словно маленькая деталь изменилась в нём, но понять, какая именно было той ещё загадкой. – Тоша, что такое? -– Да не, ничего, просто задумался. – Простой ответ в надежде, что проканает. Однако было глупо полагать, что можно вот так вот просто обмануть лису. Что уж что, но душевные переживания, спрятанные за голимой улыбочкой, бестия читала моментально, и если с кем-нибудь другим такой фокус мог и прокатить, то уж точно не с ней. Стася медленно подошла к Антону, всё так же прикладывая ладонь к его щеке. Теперь уже не было никакого скрытого умысла или заготовленной колкости, лишь желание помочь.       Девушка стояла почти впритык, внимательно вглядываясь в лицо ненаглядного, точно пытаясь прочесть по его глазам, что же творилось у того на душе. – Обижают в школе? – Не то... – Но не успел школьник что-то сказать, как бестия его резко перебила. – Нет... Это снова кошмары, я ведь права? – Петров ничего не ответил. Лишь окончательно сползшая с его лица улыбочка, да потупившийся в пол взгляд были подтверждением словам девушке. Она лишь легонько приобрела юношу, зарываясь в его плечо. – Расскажешь, что в этот раз снилось? – Ты уверена, что тебе будет интересно? – Да нет, блин, тут моего парня думы мрачные терзают, а я ему всё о шуточках и юморках. Рассказывай давай, а то не видать тебе больше конфет сомнительного происхождения. – Стася ловко скрепила их пальцы в замочек и медленно пошла в сторону просёлочных фонарей. – Да и заодно дорогу скрасим задушевной беседой.       Так они прошли до первых домов. Остались позади спящие стволы сосен-великанов, мёрзлая речушка и покойная зимняя тишина. Антон никак не решался начать. Несколько раз он останавливался, вглядывался в небо и набирал в лёгкие воздух, а после глубоко выдыхал и продолжал путь молча. – Знаешь, – прервала молчание девушка, – если говорить честно, то мне сегодня тоже кошмар приснился. Словно мы с тобой гуляли по посёлку до самого вечера. Потом зашли под фонарь и встретили маленького зайчика... И вроде всё было прекрасно, но... – Но сказка не долго была таковой? – Да. Потом всё было как в тумане. Я даже сначала не поняла, что происходит. Весь мир сначала потерял краски, затем ты куда то исчез, а после и я оказалась где-то на отшибе мира. Впереди были лишь бесконечные снежные насты и мороз... И если не затягивать, то в конечном счёте я замёрзла насмерть, расколовшись на несколько частей. – Пиздец. – Почти под нос проговорил Антон, представляя себе ту картинку, которую повидала Тихонова-младшая. Вот только подобное высказывание не прошло мимо чуткого лисьего слуха. – У-у-у-у, и с кем я встречаться согласилась. Криминальный авторитет и заядлый матерщинник в одном лице. Ну ничего, на выходных будем активно с этим бороться. – В каком смысле? – Да в самом прямом. А теперь ты рассказывай, что тебе снилось. – Не унималась бестия, пытаясь выудить информацию. -– Если говорить откровенно, то почти тоже самое, что и тебе. Снилось, как мы гуляли, тёмные улицы, маленький зайчик там тоже был. А потом... Потом ты пропала, а улицы окончательно погрузились во мрак. Затем тени появились, они шептались, кричали голосами одноклассников, роились словно осы. – Антон ненадолго остановился под одним из фонарных столбов, словно воспоминания события прошедшей ночи. – А потом появилась моя бабушка. Вернее, мне показалось, что это была она, но нет. Так ещё это нечто было не одно. Я когда от него убегал, встретил на пути ещё одну старуху, всю обожённую и в лохмотьях. Они так противно смеялись и говорили, что они друзья... Хотя видела бы ты, как их трясло и корёжило, когда Хозяин появился. – Что? – вырвалось непонимающий вопрос от девушка. – Ты сказал Хозяин? – Ну да, он появился под конец сна. Сказал, что меня никто не тронет и прогнал этих... этих... – Я поняла, Тоша, – тихий голосок попутчицы немного, но успокаивал, а сжатые на ладони пальцы одаривали приятным теплом. – А ты можешь описать ту старуху, что была второй? – Ну да, наверное. У неё всё лицо в ожогах и морщинах, одежда больше тряпьё напоминает. Вроде полная, но пальцы костлявые. Ах да, я её ещё в синем халате видел на пепелище. – На каком ещё пепелище? – тихо проговорила бестия. В её голосе мелькнули потаённые нотки страха, словно ей только что сообщили о неминуемой смерти. – Да это было ещё в субботу. Я когда тебя проводил, то решил путь срезать и пройти по краю посёлка. Ну там, где ещё церковь заброшенная. Там участок есть со сгоревшим домом... – Тоша, ты только не пугайся, но пообещай мне... Нет, поклянись, что ты туда больше никогда не пойдёшь. – Хорошо, клянусь. Но в честь чего такая тревога? – с искреннем непониманием спросил Петров. Впрочем, отдельные детали сна могли явно сказать почему. – Мне папа строго-настрого запретил приближаться к этому месту. Говорят, что оно проклято и всем, кто потревожит его покой, сулит большая беда. Но что именно там произошло – я не знаю. – Понятно, – просто и лаконично ответил парень. – Меньше знаешь - крепче спишь, так что не будем о плохом и страшном, ночи было достаточно. – А как ты решила в выходные бороться с тем, что я мат знаю? – Хочу сразу отметить, что не просто знаешь, но и используешь. – Плутовка тихо хохотнула, глядя на то, как резко меняется лицо её Тоши. – В общем, если ты свободен, то в воскресенье я хотела бы пригласить тебя к себе в гости. – А Константин Владимирович не против? – Ну во первых, папа на дежурстве будет. А во вторых, даже если произойдёт какой-то форс-мажор, то не думаю, что он будет против твоей персоны в доме. – И на немного удивлённый взгляд парня поспешила добавить. – Или ты думал, что я про тебя ему не рассказала? – Звучит убедительно, – отчеканил Антон, вспоминая добрую улыбку местного участкового. И тут же пришло понимание в кого же пошла Стася. – А знаешь, тогда и я тебя приглашаю к себе, но, получается, после этих выходных. – Договорились.

***

      Школьная жизнь шла своим чередом. Дети, словно тараканы, тихо копошились на своих местах: что-то чиркали в тетрадях, решали задачки, отвечали учителям на вопросы, перебрасывали друг-другу записки и еле слышимо перешептывались. В сильный мороз присутствовали, на удивление, все, за исключением злополучной троицы. Места Ромы, Игоря и Семёна по прежнему оставались пустыми. Впрочем, оно и к лучшему...       Уже за излюбленным делом Антон не заметил, как прозвенел звонок и класс единым потоком ринулся в столовую. Лишь пара ребят осталась сидеть на своих местах, уткнувшись в учебники. А карандаш волей-неволей продолжал ретиво вычеркивать знакомые контуры сгоревшего домика. Словно что-то злое засело в голове, не давая забыть это злосчастное место. Гнетущее нечто оживало и на листе бумаги. Заставляло тревожиться, призывало своих слуг, что тенями плясали на периферии зрения.       Петров нехотя снял очки, несколько раз проморгал, протёр глаза и перевёл взгляд на доску, вот только вместо неё увидел Катю. Девушка стояла совсем рядом и внимательно рассматривала рисунок. Обычно на её лице красовалась ехидная улыбка, но сейчас она выглядела до странности растерянной и озадаченной, словно отличник, не знающий ответа на вопрос преподавателя. – Доброе утро, Кать. Что-то нужно? – к ещё большему удивлению Смирнова ничего не ответила. Вместо этого она как-то небрежно ухватилась за краешек тетради, поворачивая её к себе. – Нет, думаю нет... – Снова этот тон с нотками сомнения и тревоги. На долю секунд возникло ощущение, словно перед Петровым стояла вовсе не староста класса, а дочка участкового. Было видно, как она пыталась что-то обдумать, что-то спросить, но вместо этого продолжает рассматривать незаурядный рисунок. – Катя, а можно тебя кое о чём попросить? – только сейчас она перевела свой удивлённый взгляд на одноклассника. – Вернее спросить. – А, да, конечно. Что интересует? – Антон полностью развернул тетрадку по направлению к девушке. – Я хотел узнать, что случилось с домом на краю посёлка, который возле церкви. – Лицо Смирновой снова напряглось, а брови медленно поползли к переносице. – Хотел сперва у родителей спросить, а они просто запретили туда приближаться, мол место это проклятое. А что произошло не рассказали. Думал ты знаешь. – Если честно, – начала Катя, – я и сама толком не знаю, пожалуй, как и любой другой здешний. Сплетни, сам понимаешь, дело такое - попробуй понять где здесь правда. Впрочем, есть версия, что там ведьма жила, которая какие-то обряды проводила и ночами с нечестью общалась. Даже поговаривают, что она в полнолуние из дома исчезала, а на утро кто-то из местных мог пропасть. Мол это она их похищала и ела, что бы свои силы подпитывать и бессмертной быть... Или той же нечисти скармливала, что бы её в лесу не трогали. – Жуть какая, – невольно произнёс Антон, вспоминая образ погорелой старухи. – Да, именно что жуть. Так вот. Люди как об этом узнали, собрались толпой и дом её сожгли. А что с ней самой стало - я не знаю. Кто-то говорит, что она в том пожаре погибла, кто-то утверждает, что её и вовсе дома не было. Вот только место то и правда прокаженным стало. Люди если там побывают, то ночами уснуть не могут - всякую всячину видят. – То-то мне теперь кошмары снятся... – Пробормотал Антон, словно погруженный в свои мысли. – Мир загадочен и полон тайн, и нам, к сожалению, остается лишь принять это и продолжать жить, несмотря ни на что... – Между тем снова прозвенел звонок. Часть класса уже зашла в кабинет и уселась на свои места. Вскоре появилась и Полина, которую Антон заприметил краем глаза. Сперва она улыбнулась глядя на парня, но заприметив рядом с ним Смирнову резко оборвала улыбку и уселась на своё место. А следом зашли те, кого ребята ну никак не ожидали увидеть.       Ромка и Игорь зашли в класс вразвалочку, нехотя перебирая ногами. Ученики разом притихли, словно кто-то пультом убавил звук. Их взгляды, тяжёлые и пристальные, мигом упали на Петрова. Чистая ненависть сочилась из их глаз. Казалось, они вот-вот набросятся на него в желании поквитаться, но те лишь молча уселись за свою парту. И было непонятно, что их сдерживало - нагоняй от Тихонова или Смирнова, что была на пути их вендетты. Впрочем, понятно было одно - время спокойных школьных дней было сочтено. Однако из всей компании присутствовали лишь эти двое, а значит слова Полины были правдой - с Семёном точно что-то произошло.       Оставшиеся уроки, пусть и с натяжкой, но прошли. Очередной звонок развязал ученикам руки и те, похватав свои вещи, ринулись наутёк подальше от клади знаний. Коридор был полон, разносился оглушительный, но живой школьный гул. Пустота начинала заполнять здание, его стены и кабинеты. Антон хотел было влиться в поток таких же спешащих домой детей, но чья-то рука его нахально остановила. – Спешишь? – перед лицом появились незваные "товарищи". Ромка чуть улыбнулся своим привычным оскалом, а взгляд Бяши задержался на переносице школьника. И было непонятно чего хотели эти двое. Совсем недавно они балансировали между свободой и малолеткой и вряд ли бы стали продолжать свои истязания, по крайней мере - в стенах школы уж точно. – Да вижу что нет. – Что вам надо? – Пятифанов повис над Антоном, дыша сигаретным душком. Игорь последовал примеру своего друга. Мимо сновали школьники. Кто-то чуть замедлял шаг, а другие наоборот спешили убраться подальше, оставив всю ситуацию на самотёк. – Да так, поболтать решили, – ответил на вопрос Игорь. – Мусорнулся, Тоха, да? Думал тебя милиция спасёт или что сам лейтенант Тихоня под белу рученьку сопровождать будет? А нихуя. Не прошёл твой фарс, понимаешь. Мусорнулся... Молодец, хвалю, а дальше что? Или ты думаешь, что мы без драк тебя сжить со свету не сможем? Снова ошибаешься, ещё как сможем... – Во-во, на. Весёлые деньки только начались...       Казалось бы, невидимая рука злого кукловода начала заводить шарманку проблем по новой. Но что-то в подкорке сознания словно коротнуло, приводило шестерёнки разума в движение. Словно чей-то столь знакомый, но непонятный голос нашептывал ответ к решению. – Уверен? – неожиданно даже для самого Антона вырвалось из его рта, – а что там с Семёном? Вроде он тоже божился меня линчевать, а что теперь? Где он? – Лицо парней застыло в немом изумлении. Бяша захлопал губами, словно выброшенная на берег рыба, а Рома машинально сжал кулаки, слегка отойдя назад. А Антон всё продолжал, словно заведённый: – Вот Сёма, конечно, бандит местного разлива. Небось красовался своей силой, а его хвать за сраку и на парашу. Или я ошибаюсь? Там ведь даже милиция не поняла, что произошло. Дурак был, да всплыл. Не удивлюсь, если его в лесу найдут. Один конец тела здесь, другой кусочек там, а между ними метров сорок кишок растащенных...       Невооружённым взглядом было заметно, как напрягся Пятифанов. Видимо для него было слишком непривычно слышать такое от "тихони" который стал для хулигана грушей для битья. Слишком резкие и неприятные высказывания в сторону жирдяя находили скрытые послания в сторону главаря банды. Его глаза округлились, горло дёрнулось от резкого глотка, а костяшки пальцев побелели. Словно в неком припадке он двинул вперёд, точно желая поквитаться за слова в адрес своего друга, но Бяша резким выпадом встал на его пути, уперев руку в его грудь. – Ромыч, не надо... – Проблеял тот испуганно. Однако его товарищ не слушал и всё норовил оттолкнуть руку. Было видно, как Игорь усердно сдерживал Пятифана. Видать в участке им знатно задали и новый инцидент однозначно стоил обоим свободы, расставаться с которой бурят явно был не согласен. – Что такое, мальчики, дерёмся? – раздался со стороны лестницы знакомый звонкий голосок. Даже не поворачиваясь, Антон понимал, кто стоит за его спиной и с интересом наблюдает за происходящим конфликтом. – Иди куда шла, – выплеснул Пятифанов, всё ещё сдерживаемый своим другом. – Как грубо. Тебя разве родители не воспитывают? – Рома зверел на глазах. В уголках его рта, казалось, появлялась пена; движения были резкими и дёрганными, от чего Игорю приходилось держать того всей своей тушкой, а глаза горе-гопника метались из стороны в сторону. А Станислава всё продолжала подливать бензин в разбушевавшееся пламя. - Видать зря твой алкаш папаша несколько дней на коленках в отделении проползал. Лишь бы тебя, урода, на зону не отправили. А он только из обезьянника вышел, так давай всё по новой? – Ромыч, пошли отсюда, – взвыл Игорь, стараясь отодвинуть друга к лестнице. – Решетка по тебе плачет, Пятифанов. Но ничего. Ещё один залёт с твоей стороны, я её тебе с большим удовольствием организую. А если повезёт, то и ШИЗО смогу организовать... – Ага, бля, конечно, может она. – Наконец отойдя от минутного шока взвыл Рома, оказавшись на лестничном пролёте. – Хуи сосать ты можешь! – Впрочем, это было единственное членораздельное, что он успел выкрикнуть, прежде чем Бяша его окончательно не увёл от пары. И стоило недовольным вскрикам затихнуть, как Стася и Антон негромко рассмеялись. – Сильно ты его, – Стася скромно улыбнулась. – Не сильнее твоих размышлений про лес и кишочки... – Значит, всё слышала? – От корки до корки. – Антон поджал губы и притворно отвернулся, пытаясь выглядеть серьёзным, но не сумел сдержаться и улыбнулся в унисон плутовке. – Ну что, пошли домой? – Пошли, – твёрдо ответил парень и, взяв Тихонову-младшую за руку, пошёл в сторону лестницы. Его шаги теперь были решительными, взгляд устремлён вперёд, а на лице сияла улыбка, пусть и не такая озорная, как на его спутнице.