Монохромный лес

      Ещё днём снег, гонимый ледяным вихрем, с особой силой и упоением бил по стеклу, царапал его, словно раненый зверь пытался пробиться через невидимую преграду и сбежать от своего обидчика. А ветер лишь крепче подхватывал белоснежные комья, неся их дальше над полянами и лесом в незамысловатом танце. Морозный свист разносился отовсюду — в ставнях окон, в трубе и над крышей; проникал в одинокий дом и, казалось, наполнял его морозом. Всё в тот день говорило о сильной метели, которой не видать конца ещё несколько дней, но Тайга непостоянна — снегопад, обрушившийся на посёлок, закончился так же стремительно, как и начался. Прошли часы его абсолютной власти и на смену морозному гнёту пришло затишье — столь редкое и желанное для этих суровых мест.       Затишье — те недолгие часы, позволяющие в полной мере увидеть и насладиться всеми красотами заснеженного леса; замёрзших рек; белоснежного полотна, закрывающим собой всё в округе. Все красоты Тайги открывались в эти минуты, стоило лишь не упустить момент и внимательней приглядеться. Даже в поздние часы, под взором луны и блеском звёзд, открывалась удивительная картина ночной природы. До самого горизонта простилался спящий лес. Величественные ели и сосны, некогда распустившие свои зеленеющие ветви, были скованны снежными оковами. Они блестели, переливались палитрой серебра и завораживающе сияли.       Всё в этом месте было отличным от его прежней жизни. Душная квартира, в которой казалось парень должен прожить всю свою жизнь, сменилась на просторный дом; серые закоулки каменных джунглей вмиг отдали свои посты величественным сводам лесного массива, а алеющее по ночам небо стало чернее чёрного, с миллионами рассыпанных на нём звёзд. Даже воздух здесь был другим — более лёгким, чистым, правда эта же свежесть нещадно жгла лёгкие каждого, кто задерживался на улице.       Антон рассматривал пустое поле и кромку леса через мёрзлое окно. Иней вырисовывал на стекле причудливые узоры, а игра света от горящей лампы и тёмной улицы добавляли в морозные рисунки контраста; делали живыми, словно их нарисовал какой-нибудь известный художник. Да и лес сейчас выглядел более загадочно, чем в остальные дни — было в нём что-то иное. Ещё днём он выглядел совершенно обычно, неприглядно и до безобразия спокойно, но сейчас, когда прекратился снегопад, деревья словно оживали после непогоды; расправляли свои застывшие плечи; манили с собой в глубину Тайги на поиски скрытых тайн.       А ведь действительно, что находилось там, в самой гуще? Что скрывалось в тени крон многовековых деревьев? Об этом Антон старался не думать. Это лишь простой лес, как и многие другие, без мистики или таинственных существ, о которых любят рассказывать по телевизору. Конечно, если приглядеться, то он и вправду выглядит немного пугающе, но не более. Очередной ссоры родителей и визита полицейских с лихвой хватило, что бы забивать свою голову ещё и сказками про чудовищ, бродивших где-то во тьме. Да и без того хватало переживаний по поводу следующего дня — всё же завтра его первый день в новой школе. Навязчивые мысли бурным потоком обрушивались на сознание Петрова, различными голосами задавали вопросы и рисовали всевозможные сюжеты. Вот его принимают в новый коллектив, все спешат познакомиться и подружиться с новеньким. А вот его наоборот считают чужаком и весь класс, словно волчья стая обходит его, загоняя в тесный угол; выжидает удобного случая, что бы наброситься и разорвать на куски. Подобные мысли бойко нагоняли серые образы той жизни, которую Антон оставил в Москве и которую постарался навсегда забыть. - Антон, а ну быстро спать, - раздался снизу недовольный и весьма уставший голос матери. Острый, резкий, словно лезвие ножа, он пронёсся через дверь в комнату, неприятно ударяясь о школьника и выводя того из раздумий. - Д-да, уже иду, - проговорил тот себе под нос и, окинув свои приготовления последним взглядом, выключил лампу. Очки и лишняя одежда заняли своё заслуженное место на прикроватной тумбе, кровать тихо проскрипела и вся комната погрузилась в тишину. Учебники ровной стопкой лежали на столе, ожидая своего часа; форма и рюкзак мирно покоились на стуле, а стрелки часов ровно отбивали свой такт. А там за окном, казалось из самой глубины леса, начала доноситься лёгкая, загадочная мелодия флейты. С каждой минутой она усиливалась, истошно звала присоединиться к безудержным танцам под луной, но Антон, как и другие жители посёлка уже крепко спал.       А флейта всё играла и играла, унося танцующих к звёздам.