Её демоны

      — Сукуна, не уходи, — прозвучал пьяный голос девушки. Она резко подалась вперёд и схватила Рёмена за руку.       Он стоял возле дивана и удивлённо, хмуро смотрел на девушку с роскошными светлыми волосами. Она крепко держалась за его мускулистую руку, почти тянула вниз тяжёлым пьяным телом, словно повисла на ней, как на канате.       — Ты что, с ума сошла? — её светловолосая подруга, выглядевшая трезвее и более рассудительно, дёрнула её к себе. Та притворно захныкала.       — Я думала, ты ко мне поедешь сегодня!       — Отстань от него, а то больше в клуб не попадёшь, — шикнула подруга и крепко обняла её, будто намереваясь задушить. Та начала психовать: ударила по столу, вскрикнула от боли и наигранно зарычала от обиды.       Я неловко поджала губы, наблюдая за этой сценой. Мой взгляд метался по полу, потолку, компании молодых ребят. Рёмен тоже выглядел молодо, мог быть ровесником Чосо, возможно, на пару лет старше. Его суровый взгляд контрастировал с тем, как в глазах играла некая мальчишеская задорность, словно эта суровость была лишь хрупкой маской старшего охранника.       — Ну что, Кумагаи, влипла, да? — с усмешкой спросил Сукуна, когда мы отошли от столика. Я нахмурилась.       — Эм… в смысле? — спросила я с нервной ухмылкой, сразу же напрягшись. Задрав голову, я посмотрела на высокого мужчину. Кажется, он был выше Чосо. Шея затекала сильнее, когда я смотрела на его лицо.       — Господин Камо просто так никого не зовёт, особенно когда отдыхает, — он улыбнулся, глядя вперёд. Я заметила, что у уголков его глаз, ближе к вискам, были нарисованы полуоткрытые глаза ломанными линиями. Красивый стиль, но на лице это смотрелось пугающе.       — Я, к сожалению, тут вообще «не просто так». Что Мику делает у господина Камо? — спросила я, глядя вперёд.       Мы прошли мимо столов, свернули и снова поднялись. На этот раз мы оказались на третьем этаже, окружённом балконом с высокими ограждениями, за которые точно нельзя было упасть. Отсюда, если подойти близко и схватиться за прутья, можно было осмотреть весь клуб: и первый этаж, и второй.       — Просто случайно встретились. Мику здесь частый гость.       — Каким образом и почему она вообще попадает в этот клуб?       Я не видела, что происходило за высокой стойкой в центре помещения, где в ярком неоновом свете танцевали две стриптизёрши.       — Потому что она хорошо себя зарекомендовала. Иногда она здесь работает. Ты знала, что твоя сестра — бойкий и неплохой бармен? Она часто подменяет кого-нибудь из наших ребят.       — Я ничего не понимаю… — выдохнула и замерла, когда мы свернули за стойку. На стриптизёрш уже не обращала внимания.       Чосо сидел на диване напротив танцовщиц, рядом с ним расположились двое неизвестных мне мужчин, один из которых оживлённо беседовал с моей сестрой. Она даже не заметила, что я стояла неподалёку. Мику кокетничала с ним, покачиваясь, громко смеялась и намеренно касалась его белой рубашки. Я стиснула челюсти.       И только после этого я обратила внимание на Чосо. Поставив ноги на диван по обе стороны от него, на его коленях сидела девушка. Чосо провёл пальцами по её крестцу, ловко скользнув под тонкую полоску нижнего белья. Затем поднял руку выше по позвоночнику, щёлкнул по замочку бюстгальтера, делая это именно сейчас, словно подгадал момент, когда я окажусь рядом.       На его лице играла лёгкая улыбка, но фальшивая. Я видела её столько раз за эти дни, что она уже вызывала у меня отвращение. Даже в такой обстановке он не мог изобразить искренние эмоции.       Третий мужчина курил кальян и молча наблюдал за стриптизёршами на платформе.       — Что за пиздец… — прошептала я, удивлённо приоткрыв рот.       Словно услышав меня или просто заметив, Чосо слегка выглянул из-за сидящей на нём девушки и махнул нам расслабленной рукой.       — Рика, привет, — бросил он. — Не думал, что мы увидимся так скоро.       — Что ты здесь устроил? — спросила я, снова взглянув на сестру. Чосо поднял голову и стал с обожанием смотреть на черноволосую девушку, которая гладила его по плечам, обтянутым чёрной рубашкой. Она начала расстёгивать его пуговицы.       — Отдыхаю, что позволяю себе иногда в своём же клубе. Как тебе местная атмосфера?       Я подошла чуть ближе, чтобы лучше его слышать.       — Проституция вроде запрещена в нашей стране, — хмыкнула я и снова поджала губы. Обняла себя за плечи. Хотя была здесь самой одетой, чувствовала себя наоборот — голой. Стала судорожно смотреть по сторонам и уже начала думать о том, чтобы сбежать из клуба, скрыться как можно дальше от него.       — Ты видишь здесь проституцию?       — Чосо, я принёс коньяк! — услышала я весёлый крик позади себя и обернулась.       — Господин Фушигуро, добрый вечер, — сказала я, сменив выражение лица. Сжала руки, почувствовала растерянность. — Что вы тут… то есть… здравствуйте.       — Добрый вечер, Рика, — он улыбнулся. — Хотите присоединиться?       — Не думаю, простите, — я снова поджала губы, наблюдая, как с девушки спадают лямки. — Мику! Ты вообще будешь обращать на меня внимание сегодня?       Я подошла к сестре и толкнула её в плечо.       — Ну что тебе надо? — она вяло повернула голову в мою сторону. — Отстань от меня, а.       — Рика? Старшая сестра, верно? — коротко стриженный ухоженный мужчина, с которым кокетничала Мику, улыбнулся мне. Мику упала на его плечо и резко выдохнула. — Извините, мы просто тут веселимся, ничего особенного, — он посмеялся, погладил Мику по волосам.       — Руки от неё убрал, — я попыталась стряхнуть его ладонь с волос Мику, которые уже засалились от постоянных поглаживаний, но Сукуна схватил меня за запястье. Я дёрнулась — Рёмен не отпускал. — Не трогай меня! — прорычала я сквозь зубы и стала дёргаться сильнее.       — Отпусти её, — мягко сказал Чосо, не отвлекаясь от девушки, сидящей у него на коленях.       — Это какое-то безумие, — выдохнула я, схватилась за голову, невольно взлохматив волосы.       Тоджи протянул мне стакан с алкоголем. Я не отказалась, сделала глоток, и мне тут же предложили закусить его вишней.       — Мику, — я села на корточки перед сестрой и погладила её по голой коленке. Она была одета в голубое тесное платье. — Мы же договорились. Три коктейля, помнишь? — погладила её по щеке тыльной стороной ладони, глядя, как младшая сестра лежит с закрытыми глазами на плече незнакомца. Она молчала, не слышала меня. Или делала вид.       — Сукуна, сядешь с нами? — спросил Тоджи, разливая алкоголь по стаканам. — Позови ещё девочек и присоединяйся к нам.       — Мику для вас тоже одна из этих девочек? — спросила я, вставая и оглядывая весь этот цирк. — Чосо, а ты… почему ты не обращаешь на меня внимания?       Мимо меня мелькнула фигура. К ним присоединился ещё один незнакомец, устало опустившись между Чосо и Тоджи. Он шлёпнул по ягодице девушки, сидящей на коленях у Камо. Я даже вздрогнула от этого зрелища, а сама танцовщица даже не шелохнулась.       — Чосо? — снова позвала я.       Он выглянул и раздражённо спросил:       — Что ещё?       — Тебе совсем всё равно? Я пришла за сестрой. Ей семнадцать. Она здесь лежит на каком-то взрослом мужике в невменозе. Неизвестно, что она приняла. Что она вообще здесь делает?       — Отдыхает. Рика, ты мне мама? Или для Мику ты, может, мама? Ты пришла читать нотации? — спросил Чосо и снова посмотрел на лицо девушки, улыбнувшись.       От смены его настроения после взгляда на брюнетку меня затошнило. Он смотрит на меня — злится, смотрит на неё — улыбается с расслабленным лицом. Я поджала губы. Они уже болели от постоянного напряжения. Резко потянулась к столику. Сукуна дёрнулся следом, но остановился, когда увидел, что я хватаю бутылку со стола. Налила спиртное в пустой стакан, из которого пила несколько минут назад.       Руки тряслись. Я бросила косой взгляд на Мику, которую гладил какой-то мужчина, глупо улыбаясь, будто хотел её сожрать; на Чосо, который любовался красивым телом девушки перед собой, не решаясь стянуть с неё сползший по плечам бюстгальтер, словно играл с ней, как хищник с жертвой; на Фушигуро, который предложил мне сесть рядом. Я села, подальше от Чосо.       — Позови пару свободных девочек, — услышала я часть фразы Сукуны, который       говорил кому-то через наушник. Он сел по другую сторону от меня и закинул руку на спинку дивана.       Я закинула ногу на ногу и молча пила, закусывая алкоголь фруктами, нервно тряся ступнёй. Иногда наклонялась и с трудом поглядывала на Мику, точнее, на части её тела, которые могла увидеть. Ещё и эта брюнетка на Чосо маячила, мешала рассмотреть сестру…       Камо не обращал на меня внимания, словно меня здесь не было. И это после всего, что между нами произошло. Не любовь — о любви здесь и речи быть не могло. Скорее ненависть. Но нас связывало другое: мы спали вместе, говорили друг другу столько откровенных слов, видели друг друга голыми — можно было бы обратить внимание хоть раз.       Слёзы обожгли щёки. Я снова сделала глоток и зажмурилась. Я не привыкла пить крепкий алкоголь, ничем не разбавляя его. Голова начинала кружиться всё сильнее. Но сколько бы алкоголя ни было внутри меня, я не переставала следить за младшей сестрой.       Я не смогла бы забрать её просто так. А вызвать полицию… был ли смысл, учитывая то, что я оказалась на территории Чосо? У него наверняка были свои козыри на такой случай.       — Как вы познакомились? — спросил Сукуна, глядя на меня.       — Об этой истории лучше расскажет господин Камо, — я наклонилась, посмотрев через Тоджи и незнакомца на Чосо. — Да, господин Камо? — спросила громко, с вызовом.       — М? — он с трудом оторвал взгляд от девушки и посмотрел в нашу сторону.       — Как мы познакомились? — спросила я, подняв брови. — Сложный вопрос, да? Куда сложнее, чем снять этот грёбаный бюстгальтер с этой… девушки, — саркастично улыбнулась я. Чосо, ухмыльнувшись и не отрывая от меня взгляда, просто потянул нижнее бельё девушки на себя, обнажая её грудь.       На секунду мне стало жаль девушку. Потом я увидела её довольное лицо и стиснула челюсти.       — Ой, ты права, — сказал Чосо с таким же сарказмом и откинулся обратно на спинку дивана.       Я фыркнула носом и сделала ещё один глоток. Не заметила, как к нам присоединились ещё две девушки.       — Так быстро налегаете на алкоголь. Лишь бы вас потом не пришлось тащить до дома, — заметил Тоджи.       — В вас столько силы, господин Фушигуро, что вы спокойно утащите троих, как я, — я засмеялась.       Когда ты пьян, настроение становится слишком податливым. Оно меняется так быстро, что ты сам не успеваешь за ним. Я отвлеклась от шалостей Чосо и его присутствия, умудрилась забыть даже о Мику, погрузившись в беседы обо всём и ни о чём с Тоджи и Сукуной. Расслабилась так, как не позволяла себе уже очень давно. Отвлеклась мыслями от всего, что тревожило меня долгие месяцы. Даже годы.       Вдруг я вспомнила о Мику, и меня словно ударило молнией. Я наклонилась, чтобы на неё посмотреть. Она уже целовалась с тем мужчиной, прижавшись к нему так, будто хотела слиться с ним.       Ну и пусть. Она же рядом.       Трезвая я бы думала иначе.       Но сейчас я ведь не трезвая.       Я сняла джинсовку и, чтобы не потерять её, завязала на талии. Стоило мне встать и сесть снова, как мир закружился ещё сильнее, чем до этого. Кровь прилила к голове. И смеяться стало проще, и говорить обо всём подряд — легче.       Мужчина, который сидел между Тоджи и Чосо, ушёл. Я даже не заметила, когда и куда. Не знала, сколько времени прошло за этими пустыми беседами, где темы менялись быстрее, чем у трезвых людей, и забывались сразу после их окончания.       Брюнетка на коленях у Чосо потянулась к его лицу. Я так и не поняла, он сам попросил её или это была её инициатива. Я смотрела, как она касается его губ, а он, более настойчиво и доминантно, отвечает на её поцелуй, пряча её грудь руками, словно ревновал и не хотел, чтобы на неё смотрел кто-то ещё. Она была его. Как и всё, что нас окружало. Даже я принадлежала ему.       «Не спит он с проститутками, ага», — подумала я и снова начала трясти ногой.       — А сколько вы поднять можете? — спросила я заплетающимся языком, сомневаясь, что вообще произнесла слова правильно. Но меня поняли.       — Килограмм сто точно подниму. Другой вопрос — смогу ли пронести, — ответил Тоджи.       — Ну сто и я поднять могу, — ухмыльнулся Сукуна.       — А меня сможете поднять? — я откинулась головой на мягкую спинку дивана и повернулась к Фушигуро. Улыбнулась невинно.       — Конечно, — он с энтузиазмом поднялся. Я не заметила, шатался он или нет. В своём пьяном состоянии мне было всё равно. И это глупое ребячество не казалось мне глупым. Если бы я увидела такую сцену трезвой, посчитала бы, что взрослые люди здесь застряли в подростковом возрасте.       Я встала следом, покачнулась, Фушигуро поймал меня за руку, и мы рассмеялись.       — Извините, — пролепетала я, когда Тоджи поднял меня на руки, чуть не подкинув. Я вскрикнула, обвив его шею обеими руками. Мы снова рассмеялись.       — Только не свалитесь, — услышала я комментарий Чосо.       — А ты там не отвлекайся! — неожиданно для самой себя крикнула я, когда Тоджи понёс меня к другой стороне ограждения, к стойке с танцовщицами.       Я вспомнила, что мы находились на третьем этаже. На втором танцевали люди, а на первом их было раза в три больше. И всего на мгновение я подумала, что было бы, если бы я свалилась вниз прямо сейчас из рук Тоджи.       — Это для Чосо? — спросил он негромко, когда мы отошли.       — Что для Чосо?       — Пытаешься вызывать у него ревность?       — Ничего я не пытаюсь, просто расслабляюсь и дурачусь, — я отмахнулась и свесила голову вниз. Наверное, я действительно просто дурачилась. Мне не хватало детства, этих глупых игр. Было плевать, что я втягиваю в них взрослого мужчину. Он и сам был не против похвастаться своей силой, а я этим воспользовалась, чтобы успокоить внутреннего ребёнка. — Вам не тяжело? — спросила я и почувствовала, как мир вокруг завертелся каруселью.       В том, что Тоджи нёс меня, не было даже намёка на интим. Мне просто было весело.       — Не тяжело, — ответил он и понёс меня обратно. В перевёрнутом положении я встретила взгляд Чосо, который тут же отвлёкся на черноволосую девушку.       — Этот клуб творит чудеса, правда? — ухмыльнулся Сукуна, когда мы подошли.       — Не то слово, — пробурчала я, слезая с Фушигуро, и упала обратно на диван.       Чосо сидел на расстоянии одного свободного места, так что было проще не смотреть на него. Да и не хотела. Я начала поправлять волосы, разглаживая их, потянула вниз узкую белую футболку. Дыхание постепенно восстанавливалось, а сердце успокаивалось.       — Больше таких концертов не устраивай, — сказал Чосо. На секунду мне показалось, что это говорил вовсе не он.       — Чего? Каких концертов?       — Никаких, — он улыбнулся и отвернулся от меня. Я нахмурилась, но тут же перестала об этом думать. Зато вспомнила о сестре.       Мне захотелось увидеть её, убедиться, что с ней всё в порядке. Вдруг я не заметила, как её увели? Или, возможно, с ней что-то произошло?       — Мику?.. — выдавила я вопросительно, не успев сказать ничего больше. Я даже не успела встать.       — Она в порядке, — Сукуна повернул моё лицо к себе рукой и улыбнулся.       — Дай сама посмотрю, — дёрнула головой и встала.       И действительно, Мику снова лежала на плече у мужчины, слабо, словно сквозь сон, водя кончиками пальцев по его бедру. Её рука упала на его ногу. Сукуна дёрнул меня обратно, я даже не успела испугаться.       — Не веди себя как зануда. Отвлекись. Такие, как ты, редко развлекаются.       — Да какое же это развлечение, — я уткнулась лбом в плечо Сукуны и тут же отдёрнулась. Я всегда боялась, насколько тактильной становлюсь, когда пьяна. И так было со всеми, кто меня окружал, независимо от пола. Мне просто хотелось касаться кого-то, без глубинного смысла или желания затащить в постель.       Мне просто не хватало человеческого тепла.       — Вот прокатиться на бешеной скорости по пустой трассе — это развлечение. Но с профессионалом! — я зачем-то подняла указательный палец, уточняя свои желания. — Или поплавать ночью на пустом озере. Или устроить пикник в горах. Или… много чего ещё.       — Ну по трассе я могу тебя покатать, — засмеялся Сукуна. — А вот с остальным не уверен.       — Знаешь, — резко сменила я тему, не понимая зачем, — я так устала на самом деле. В моей жизни столько всего произошло, — снова уткнулась в плечо Сукуны и закинула в рот вишенку. Словно из ниоткуда накатила тоска, как снежная лавина. — Надоело за кем-то бегать, других обманывать. А я ведь просто хотела любви. Учиться. Строить карьеру. Найти хорошего парня. И ведь нашла же. Но всё сломалось. Ну вот знаешь… просто… пуф, — я выдохнула, не зная, как подобрать слова. — Хотя какая кому разница.       Я резко оторвалась от плеча Сукуны и взялась за стакан.       — Ты же старшая дочь, ты же старшая сестра, ты же то, ты же сё, — передразнила я всех, кто когда-либо говорил мне эти слова. Сделала глоток, поморщилась, закусила.       — Тогда, может, пора перестать следовать чьим-то ожиданиям? — Сукуна упёрся локтями в колени, скрепил руки в замок и посмотрел на меня. Я откинулась на спинку дивана, чувствуя, как кровь волнами согревает тело. Я переступила ту грань дозволенного: состояние становилось всё более мутным.       — Думаешь? — выдохнула я, глядя на пестрящий потолок. — Да это просто пьяные разговоры, господи, — прыснула, выпрямилась. — Всё равно завтра протрезвею и стану той же старшей сестрой и той же старшей до-о-очерью. М-да.       — Ну, пока ты не трезвая, — улыбнулся Сукуна, — можешь позволить себе веселиться.       — Мне нужно следить за Мику, — я случайно упёрлась в коленку Тоджи, попыталась встать, но Сукуна потянул меня обратно за плечо.       — Я так и думал, что тебе вообще здесь не стоило находиться, — услышала я голос Чосо. Я наклонилась, чуть не упав вперёд, и упёрлась руками в колени.       — Я уже и забыла, что ты здесь, — сказала я, резко сев обратно.       — Забыла? — удивлённо спросил Чосо.       — Ну да, — хмыкнула я и улыбнулась, удивляясь самой себе. С какой-то странной загадочностью я проговорила под нос: — Забыла.       Я улыбнулась спокойнее, понимая, что действительно наконец-то смогла забыть о Чосо. Но это чувство останется ненадолго и исчезнет так же, как многие разговоры этой ночи. Они станут неважными или, наоборот, поводом для похмельного стыда.       — Какая же я безответственная старшая сестра, — я провела ладонями по лицу, глянув на Мику. — Она вообще там живая лежит? — спросила я с каким-то странным равнодушием, закладывая в этот вопрос злую иронию.       — Конечно. Будь она мёртвой, разве сидел бы с ней Кэтсу? — сказал Сукуна, посмеявшись.       Резонно. Я снова расслабилась и повернула голову к нему, почему-то решив ему довериться. Я всегда была слишком доверчивой. Чем больше алкоголя разливалось по моим венам, тем сильнее укреплялась эта наивность.       — С тобой прикольно, — я беспечно хмыкнула. — Ты хотя бы разговаривать нормально умеешь.       — Алкоголь развязывает мне язык, и я могу нажать на газ, — Сукуна посмеялся, покрутил стакан в руке, играя с остатками тёмного алкоголя. — Но нам нельзя.       — Кто сказал? — я взяла Сукуну за руку, затем за другую, осмотрела её. — Кольца вроде не вижу.       Шутка была глупой, но мы посмеялись.       — Только если невидимое на шее, — ухмыльнулся Сукуна.       — Я тебе не нравлюсь, поняла, — усмехнулась я и снова расслабилась на диване. Его поведение меня не тронуло, скорее позабавило. — Ничего страшного, бывает.       — Сукуна, — позвал его Тоджи, поджав губы. — Не забывай, с кем разговариваешь, ладно?       — А почему Чосо имеет право кого-то лапать и раздевать, а я не имею права повеселиться? — спросила я возмущённо, будто Тоджи сделал замечание мне, а не Сукуне.       — Хочешь повеселиться? — спросил Чосо с вызовом, глядя на меня. На миг я испугалась его взгляда, но тут же взяла себя в руки. Не хотелось показывать слабость, особенно сейчас, когда пьяному море по колено.       — Хочу! Да, хочу. Или ты и здесь сексист?       — Сукуна, предоставь госпоже Кумагаи веселье.       — Ты о чём? — спросил Рёмен, глядя на Чосо вопросительно. Тот злобно ухмыльнулся, притворно и слишком едко, будто злился на собственные мысли.       — Поцелуй её. Ей же хочется веселья. Хочется экстрима, да? Давай. Не отказывай девушке, это невежливо.       В этот момент меня охватило равнодушие, которое было мне несвойственно, и достигло своего пика. Я посмотрела на Сукуну, пытаясь разглядеть его черты. Я даже не пыталась уловить эмоции. Просто посмотрела на него и с вызовом для всех, для самой себя, не ведая, что творю, не понимая, кому и что пытаюсь доказать, потянулась к Рёмену, обвив его шею руками, неловко задевая мочки его ушей.       Прикосновение наших губ не тронуло меня. Было просто влажно, тепло, немного приятно, не более. Это было эфемерное чувство чужого человека, которое стиралось из памяти почти сразу же, как возникло. Я пыталась напрячь мозг. Подсознание и здравый смысл кричали где-то внутри в унисон, что пора остановиться, что нельзя показывать слабость, нельзя поддаваться манипуляциям Чосо.       Тяжело дыша и хмурясь, не зная, сколько времени прошло, я углубила поцелуй, вовсе забыв, что целовалась. Будто нашла в ком-то утешение, будто смогла наконец-то оторваться от Чосо, прикоснуться к кому-то другому, будто Сукуна мог стать моим спасением. И будто мыслями убежала куда-то далеко, спряталась за глубокие океаны, бескрайние леса…       А здравый смысл продолжал кричать, что я делаю только хуже, что Сукуна работал не только с Чосо, но и с Тоджи. Он не дал бы мне сбежать.       Что же я творила?       Боль засвербела в груди, и я не нашла ничего лучше, чем продолжать. Будто пыталась вышибить клин клином, но так это не работало. Можно лишь усилить боль, а не избавиться от неё.       Сукуна увлёкся мной. Мы оба не слышали ни музыки, ни смеха вокруг, словно люди исчезли. Мы забыли даже друг о друге, эгоистично наслаждаясь своими эмоциями и ощущениями. Неважно, кто был перед нами. Он бы так же целовался с любой в этом клубе. Как и я пыталась бы найти утешение в ком угодно этой ночью.       — Ладно, я понял: веселиться ты умеешь, — услышала я отдалённо, словно нас разделяла тонкая стеклянная стена. — Рика?       Не слушала. От голоса Чосо стало только хуже. «Не говори со мной, не касайся меня, не смотри на меня», — подумала я и подалась вперёд, упёрлась руками в грудь Сукуны, словно хотела спрятаться в нём. Не слиться — нет. Я не искала утешение в сексе или мужчине. Я искала утешение в человеке, который мог бы спрятать меня, укрыть от опасности, избавить от проблем хотя бы на минуту.       Сукуна резко отстранился, улыбаясь. Он тяжело дышал, смотрел на меня, закусывая нижнюю губу.       — Ширинку спрячь, — посмеялся Тоджи. Это была просто шутка. Я не хотела проверять её правдивость, просто посмотрела в тёмные глаза Сукуны и сглотнула.       Всё закончилось слишком быстро. Возвращение в реальность облило меня ледяной водой. Я неловко кашлянула, села прямо и сделала освежающий, но слишком крепкий глоток коньяка. Посмотрела в сторону, где Чосо снова целовался с танцовщицей, потеряв к нам всякий интерес.       — Два — один, получается, — буркнула я, с трудом шевеля языком, и хмыкнула.       Я снова налила в стакан. Я не могла остановиться, и никто меня не останавливал. Стоило мне оказаться рядом с сестрой, за которой я могла приглядывать, как тут же ощутила душевное спокойствие. Словно выполнила одну из маленьких целей. Но это был обман. Цель бы я выполнила, если бы отвела Мику домой. А лучше — в больницу.       — Что? — переспросил Сукуна, наклонившись ко мне. Я промолчала, поняв, что сказала свои глупые мысли вслух. Да и вообще, зачем я вела какие-то подсчёты? Подсчёты чего?       Я мотнула головой, пытаясь избавиться от странного наваждения. Пока алкоголь не попал в кровь, я и подумать не могла, что затаю обиду на Чосо за поцелуи с другой девушкой. Хотя дело было даже не в ревности. Он просто перестал обращать на меня внимание — на ту, с которой он переспал буквально сутки назад; которую душил в постели, желая с такой силой, что я не могла противостоять его страсти; которой говорил столько грязных слов, подчинённых похоти и разврату. А теперь ему стало всё равно. Словно он уже наигрался, хотя даже обещанного месяца не прошло.       — Мной просто пользуются, — пробормотала я, кивнув и глядя в одну точку перед собой, не моргая.       — Кто пользуется? — спросил Тоджи сбоку от меня.       — Да так… неважно. Но… я ведь тоже пользуюсь.       Фушигуро промолчал. Я бросила на него пустой взгляд, но он уже не смотрел на меня. Тоджи что-то говорил Чосо, и тот наконец отвлёкся от девушки.       Я покрутила головой, словно пыталась вызвать более сильное головокружение. Может, так я смогла бы забыть всё, что произошло здесь? Завтра будет тошнота, запах пота и противный перегар, но сейчас — плевать, что будет завтра.       — Всё, я отведу Мику домой!       Резкий импульс ударил в голову, и я сама удивилась ему. Во мне снова заиграла занудная старшая сестра. Я вскочила на ноги — меня понесло вперёд. Ударилась ладонями о стол, тарелка с фруктами поехала вперёд, но не успела упасть. Замерев, я склонилась над бутылками и стаканами.       Мужские руки мягко потянули меня назад, обхватив за плечи. Я, податливая и тяжёлая, с болтающейся головой, упала обратно и ударилась головой о чьё-то упругое плечо. Расслабив голову, я ощутила резкое головокружение, которое заставило желудок подпрыгнуть. На секунду меня затошнило.       Я наклонилась — то ли сама, то ли кто-то наклонил меня. Влажные, горячие губы коснулись моей шеи. Я выдохнула, постепенно забывая, где нахожусь. Танцовщица мелькала передо мной в свете неоновых огней, музыка стала приглушённой, словно перестала существовать для меня. Всё слилось в одно общее ощущение: звуки, запахи, прикосновения, образы… Я смотрела в никуда, слушала ничто и ощущала ничего.       Почему-то засмеялась от непонятной щекотки под футболкой. Наклонилась, осознав, что происходит, и попыталась убрать чужую руку. С трудом повернула свинцовую голову.       — Господин Рёмен… — выдохнула я, проговаривая каждую букву с большим трудом, словно училась говорить заново.       — Что такое? — прошептал он мне на ухо. Я посмотрела перед собой. Вместо Тоджи на меня смотрел заинтересованный Чосо, куря кальян. Когда он успел пересесть сюда?       Чосо протянул мне трубку.       Наверное, это была фатальная ошибка, но мой мозг уже не соображал, превратившись в бесформенную, жидкую субстанцию.       Я сделала затяжку из кальяна, с трудом прицелившись к губам прохладной трубкой, закашлялась. Голова закружилась, желудок снова сжался от тошноты, горло обожгло. Я замычала, сморщила лицо.       — Можно? — спросил Сукуна над моим ухом, но разрешение явно спрашивал не у меня. Чосо отрицательно покачал головой.       — Трогай, но дальше не лезь.       — Зануда, — протянул Сукуна, посмеиваясь.       Чосо продолжал улыбаться, наблюдая за тем, как Сукуна трогает мой живот под футболкой, как его губы что-то шепчут мне на ухо, касаясь его. Я слышала слова, но не могла разобрать их.       — Как тебе такое веселье? — спросил Чосо негромко и закинул мои ноги себе на колени. Я проглотила вскрик, откинулась назад на плечо Сукуны и почти скатилась с его тела головой.       — Веселье? — переспросила я с трудом.       — Да, веселье.       — Может, ей это… — начал говорить Сукуна, но Чосо перебил его.       — Нет, даже не думай. Её и так развезло.       Сукуна убрал маленький пакетик обратно в карман. Я точно видела, как что-то мелькнуло в его руках.       — Мику, — протянула я и попыталась снова встать.       — Сиди, — Чосо надавил на моё тело, и я всё-таки скатилась головой с плеча Сукуны. Упала на его бёдра макушкой. Мир закружился ещё сильнее, быстрее, тошнотворнее.       — Кумагаи, ты как? — Рёмен наклонился надо мной. Мне стало слишком жарко. Чувствовала себя слабой и уязвимой.       — Я в порядке, — выдохнула я, пытаясь сосредоточиться на его лице. — Чосо, что происходит?       — Ты просто лежишь, — ответил он, поглаживая мои ноги, которые всё ещё лежали на его коленях. — Только не закрывай глаза. Не хочу, чтобы ты заблевала форму моему охраннику.       — Почему ты такой собственник? — спросил Сукуна. Я смотрела на его лицо, всё ещё пытаясь сосредоточиться и поймать нить здравомыслия, чтобы протрезветь хоть немного. Чтобы просто видеть мир немного чётче.       — Потому что, Рёмен.       — Как и всегда — многосложные ответы от оябуна.       — Не будем портить эту ночь перепалками.       — Я хочу встать, — выдохнула я, оттолкнувшись руками от дивана. С трудом села между Чосо и Сукуной, пытаясь прийти в себя.       Я начала вставать, повернула голову и увидела, как Мику снова целовалась с тем мужчиной. Кажется, его звали Кэтсу. Она хотя бы рядом, здесь. Но зачем я вообще схватилась за бутылку? Хотелось разодрать саму себя. Видимо, настолько устала, что решила просто отключиться от мира самым низким способом из возможных. И сделала только хуже. Предала себя и сестру.       — Мику, — снова позвала я её, сделала шаг и запнулась. Упала на Чосо, который тут же поймал меня.       — Куда собралась? — спросил он с наигранной лаской, погладив меня по щеке. Я поправилась в его руках, соскользнув рукой со спинки дивана. — Такая ты мне тоже нравишься. Податливая, послушная, молчаливая… Даже непривычно, что ты не показываешь свой острый язычок. Открой рот.       — М-м, — я отрицательно покачала головой, поджав губы и зажмурившись. Чосо легко разжал мои губы пальцами и надавил на кончик языка.       — Осознаёшь, куда попала? — он похлопал меня по щеке. — А? — снова хлопнул. — Будешь молчать, ударю сильнее. Или ты вообще ничего не чувствуешь?       И правда, я ничего не чувствовала. Его удары казались невесомыми, а лёгкое покалывание в щеке не привлекло моего внимания.       — В себя приди, идиотка, — прошептал он, сжав мои щёки рукой. Больше не стал бить, хоть его шлепки я почти и не заметила. — За сестрой пришла? Да? — он издевательски поцеловал меня в губы быстрым поцелуем и снова посмотрел в глаза. — Ты красивая, Рика. Молчание тебе к лицу. Но оно… скажем, губит в тебе тот самый… шарм? Ты не только классно сосёшь, но и стреляешь словами так, что даже я порой поражаюсь. Не хочу, чтобы ты осознавала до конца, где ты. Побудь ещё такой: красивой и язвительной, — прошептал он последнюю фразу мне на ухо и укусил его. Я приоткрыла рот, слабо выдохнула. — Непривычное для меня развлечение. Иди сюда.       С его помощью я с трудом забралась к нему на колени, села так же, как и та танцовщица. Пошатнулась назад, но Чосо поймал меня за спину, стиснув её пальцами, передавая холод через тонкую ткань футболки.       — Чосо, ты выглядишь ещё пьянее, чем был два часа назад, — услышала я за спиной смех Тоджи. — Остановись немного, а то скоро своим стояком пробьёшь потолок.       — Блять, что за бред, — посмеялся Чосо с хрипотцой, наклонив голову. Я только сейчас заметила, что его волосы были распущены и слегка взлохмачены.       — Красиво смеёшься, — выдавила я и зачем-то провела по его волосам. Они были мягкие, прохладные… Я вздохнула и поигралась с сухим языком во рту.       — Что? — нахмурившись, спросил Чосо и глянул на меня.       — Смех… красивый, — запнувшись, повторила я.       Чосо смотрел на моё лицо, словно изучал его, даже не улыбаясь.       — Лучше бы ты всё-таки молчала, — притворно усмехнулся он и принял от Сукуны стакан с алкоголем.       — Что я такого сказала?       Чосо чуть повернулся в сторону, наклонился, взял трубку от кальяна. Затянулся и выдохнул дым мне в лицо. Я зажмурилась, закашлялась, на какое-то время перестав видеть Чосо из-за полупрозрачной пелены. Горло снова жгло, но намного слабее, чем в первый раз, когда дым попал в лёгкие.       — Ничего, — сказал он и слабо улыбнулся. — Мне вот интересно, как долго ты выдержишь сегодняшнюю ночь, — он сменил тему, и я тут же забыла, о чём мы говорили до этого.       — Мне нужно… в-выдерживать что-то? — я проглотила икоту, зажмурилась на секунду от лёгкой, давящей боли в груди.       — Понимаешь, Рика. Такой крупный долг — это ведь… Ну… вот скажи, за сколько твои родители заработают такую сумму вдвоём, складывая всю зарплату вплоть до каждой йены? Месяцев десять плюс-минус, верно? Ты собралась отработать. Не задавай вопросов и делай, что я говорю.       Чосо покосился на Тоджи, затем на Сукуну. Ухмыльнулся, наклонился к моему уху и прошептал:       — А если будешь сопротивляться, отдам на растерзание своим «псам» прямо здесь.       — Рика, ты как? — я увидела перед собой лицо Мику. Она выглядела куда живее, чем я, хоть и сама с трудом шевелила языком. Я почувствовала, как мне стало легче. Напряжение в теле спало после того, как я услышала своё имя, произнесённое сестрой. Родной голос успокаивал.       — Мику… — я хотела ответить, но не смогла. Стыдливо опустила голову и отвернулась.       — Оставим Мику с парнями здесь, ладно? — Чосо провёл по моей щеке, обвивая меня паутиной своих сладких слов и лживых речей. — Кэтсу и его приятель хотели бы пообщаться с ней наедине.       Я услышала смех Мику сбоку от себя. Повернувшись, увидела, как она, высунув язык, слизывала с пальцев незнакомца какую-то голубую таблетку и тут же целовалась с ним.       — Блять, — выдохнула я шёпотом, попыталась рвануть вперёд и протянула руку, чтобы уцепиться за сестру.       — Нет, — с наигранной мягкостью Чосо обхватил мои щёки ладонями и посмотрел мне в глаза. Он вытер слезу с моей щеки большим пальцем. — Тоже хочешь? — издевательски спросил Камо. — Ну, тише, не надо плакать. Я не люблю слёзы. Это всего одна таблетка, с ней ничего не случится.       — Сволочь, — прошептала я, сглотнув. Во рту пересохло.       — Как-то слабо. Но если ты так не хочешь, можем и не уходить. Повеселимся вместе?       Я широко распахнула глаза. Сердце заколотилось, громче музыки. Я оттолкнулась от Чосо и рухнула на пол со слабым вскриком. Нога болела, жжение разливалось по всему телу. Наверное, я ударилась об угол стола. Я бесшумно взвыла, захрипела, переворачиваясь. От удара головой об пол мир на секунду потемнел.       Я мельком увидела, как танцовщицы, испугавшись, смотрели на меня. Но тут же продолжили танцевать, поймав на себе строгий взгляд Чосо. Я попала на какой-то дьявольский пир, где веселились сам дьявол и его приспешники. Это была вакханалия — бессмысленная и жестокая. Просто веселье, понятное только им, утоление жажды власти, похоти, собственного безумия.       — Мику! — попыталась закричать я, но крик вышел сдавленным, застрял в горле. Я отползла назад. Сестра упала на диван, смеясь и утягивая незнакомца за собой. Она вновь не видела меня, не замечала, отдавшись своим ощущениям. Снова. В очередной раз предала меня, оставив в паре метров от себя.       Безумие. Это было какое-то безумие.       Чосо сел на край дивана, расставив ноги по обе стороны от меня, и наклонился, упершись локтями в колени. Я смотрела на него широко распахнутыми глазами, проглотив сухой ком ужаса, чувствуя, как дёргается грудная клетка.       — Хочешь на растерзание к «псам»? Или всё же не будешь сопротивляться?