Её демоны

      В этом мире можно сколько угодно рассуждать о морали, о нравственности, о том, что считается добром и злом, что считается вредом и добродетелью. Но когда на кону стоит твоя жизнь и жизнь твоей семьи, ничего не имеет значения. Ни добро, ни зло, ни мир, ни война. Ты живёшь здесь и сейчас и думаешь только о том, как бы спасти себя и близких.       Но и страдания из-за мирских проблем никто не отменял.       Я лежала на кровати, думая о Мегуми. Я ненавидела себя за то, что соврала ему, изменила сразу же, как только начала отношения с ним. Мне нравился Мегуми и, наверное, он был лучшим вариантом для меня. Заботливый, правильный, честный, рядом со мной он оттаивал. Со мной он не был колючим и холодным, как и я рядом с ним.       Чосо растоптал меня, уничтожил, заставил страдать. Но даже так я считала, что поступаю, возможно, правильно. И сомнения всё равно были. Может, стоило оставить сестру на съедение этим «волкам» из наркобизнеса? Оставить её со своими проблемами?       Зачем-то попыталась позвонить Мегуми. Пять раз. И все пять раз вместо него и гудков меня встречал автоответчик. Я не могла встать с кровати. Просто молча ждала, когда мне позвонит Чосо Камо и снова позовёт к себе. Но это не произошло ни в первый день нашей сделки, ни во второй. И я просто ждала. Лежала, ничего не ела, с трудом ходила в туалет. И ждала.       Ко мне заглядывала мама. Приносила мне еду, к которой я почти не прикасалась. Звала посмотреть вместе фильм, спрашивала пару раз, не слышала ли я про Мику, не звонила ли она, не приходила ли домой. Я соврала матери и не стала говорить о том, что Мику приходила недавно только для того, чтобы найти деньги на очередную дозу наркотиков.       А я ведь даже не знала, какие именно она употребляла…       Продолжаться так больше не могло. Мику подвела семью. Я, как старшая сестра, не могла позволить себе тоже подвести родителей. Самоотверженность была не только ради Мику, а ради отца и матери.       Я встала с кровати, чувствуя свинцовую тяжесть в ногах. Голова кружилась, плыла. Каждый шаг причинял мышцам боль.       Помылась, наконец почистила зубы, попила воды и ожила. Даже захотелось есть. Пообедала. И вот звонок на телефон. Я поставила в сторону стакан с чаем, сглотнула, глядя на имя звонившего. Камо Чосо.       Я ответила на звонок и поднесла к уху телефон.       — Здравствуй.       — Здравствуй, Рика. Через час заеду за тобой.       — Зачем? — спросила я и покосилась на маму, которая проверяла готовность супа на плите. Она стояла ко мне спиной и не проявляла интереса к звонку.       Он бросил трубку. Я возмущённо посмотрела на экран и нажала на кнопку блокировки.       — Мегуми звонил? — спросила мама и выключила плиту.       — Нет. Знакомый один, через час встретиться хочет.       — Надолго уходишь?       — Нет. Но я буду на связи и, если что, обязательно напишу тебе.       — Рика… — мама села рядом со мной. Мне не нравился её тон. Взгляд матери бегал по кухне, она не знала, куда деть себя. — Ты тоже?.. Как Мику…       — Мама, ты чего?! — я возмутилась слишком громко, чуть не подскочив со стула. — Даже не думай об этом! Никогда и ни за что я не стану употреблять эту дрянь. Клянусь тебе. Просто период у меня такой сейчас… Я переживаю из-за Мику. Люблю же её.       — И я переживаю.       Через час я уже была собрана. Надела обычные синие джинсы, чёрную футболку и жёлтую джинсовку, ту самую, в которой была, когда впервые переспала с Чосо в его кабинете на столе. От воспоминаний стало и тошно, и жарко одновременно.       Я вышла на улицу и увидела дорогую чёрную машину. Мне не хотелось подходить к ней, но пришлось. Чосо, увидев меня, вышел из машины. Он надел вместе с чёрными брюками белую футболку, заплёл волосы в один короткий низкий хвост, из которого выбились пряди на его лоб, и надел на запястье часы.       Когда он открыл дверь пассажирского кресла рядом с собой, я натянуто улыбнулась, обернулась к дому. Я боялась, что мама смотрела в окно. Но её не было.       Я села на кресло, и Чосо захлопнул дверь. Меньше чем через минуту он уже сидел за рулём. Завёл машину, нажал на педаль газа и, не отрываясь от дороги, начал наконец-то разговаривать.       — Через три часа мы отправимся в Киото. Нас повезёт мой личный водитель. Сейчас мы едем тебе за одеждой. Не думаю, что в твоём гардеробе есть что-то подходящее. Оставшееся время потратим на то, чтобы поесть перед дорогой. Куда отправимся — зависит от времени.       С каждым его словом возмущение нарастало во мне с новой силой. Я не верила в то, что говорил Чосо. Как он мог вот так взять и поставить меня перед фактом о поездке.       — Я даже ничего не взяла с собой. Мы явно не отправимся туда на пару часов. В Киото ехать около пяти часов на машине, и ты предлагаешь мне вот так налегке поехать в другой город минимум на сутки?       — Телефона тебе достаточно. Зарядник предоставлю. Да и в целом там всё есть для комфортного проживания. Нижнее бельё я тоже планировал тебе купить.       — А это ещё зачем?       Чосо загадочно улыбнулся, глядя перед собой и выруливая в огромный поток автомобилей.       — Люблю красивых девушек в красивом белье.       — Мои землянички на белых трусах тебя не устроят? — хмыкнула невесело я, и Чосо негромко посмеялся.       — Устроят. Но не сегодня.       — Что такого особенного будет сегодня?       — У меня есть основной бизнес, который достался мне от отца. Он был развален, я его восстановил, расширил и стал значимой фигурой в этой яме. Меня просто зовут на светскую встречу партнёрские компании, с которыми я сотрудничаю уже несколько лет.       — И что ты хочешь купить мне?       — Платье, что-то из украшений, туфли, нижнее бельё.       — И долг моей сестры увеличится из-за этого? — я хмыкнула и глянула перед собой, когда Чосо затормозил возле пешеходного перехода, пропуская толпу людей на светофоре.       — Нет, — Чосо слабо посмеялся. — Всё это — мои расходы, к которым ты не причастна. У нас есть уговор, ты его выполняешь. Об остальном не беспокойся.       — Утешил, конечно, — с иронией ответила я и вздохнула.       Мы были в центре города. Завернули к огромному стеклянному Торговому Центру и вошли внутрь.       В одном из магазинов дорогого бренда, о котором я только слышала в интернете, нас встретила улыбчивая, низенькая консультантка.       — Здравствуйте! Ищите что-то конкретное? — спросила она, энергично подойдя к нам.       — Нужно платье для официального вечера, — начал говорить Чосо, и девушка стала смотреть только на него, чтобы внимательно выслушать. — Со вкусом, не слишком замудрённое. В остальном доверяю предпочтениям моей спутницы.       — Поняла вас! Пойдёмте, подберём вам что-нибудь. Какой у вас размер?       Я ответила девушке удивлённым тоном после реплики Чосо. Втроём мы прошли вглубь магазина, внутри которого всё сверкало бело-кремовыми бликами от чистоты гладкого пола. Каждое платье я боялась трогать, будто мои руки с рождения были грязные и я не имела право из-за этого касаться чего-то настолько дорогого.       Рука потянулась к ценнику под внимательный взгляд девушки. Я покрутила его, глянула на число и округлила глаза. Чосо взял осторожно мою руку, из-за чего ценник выскользнул из пальцев.       — Не смотри на цену. Выбирай, что нравится. Я доверяю твоему вкусу.       Девушка подобрала мне несколько платьев и отправила меня в примерочную. Она принесла Чосо кофе, и он сел вальяжно на диванчик напротив просторной, светлой примерочной.       Я разделась, стала мерить платье.       — Не забудь показать! — услышала я глухо голос Чосо.              Первое платье было ярко-зелёным. Почему-то в сочетании с моей кожей оно смотрелось нелепо и давило в груди. Поправляя корсет у длинного платья с блестящей прозрачной тканью сверху, я открыла плотную штору примерочной. Чувствуя себя глупо, покрутилась в серых носках и остановилась столбом перед Чосо.       — Не нравится, — сказала я.       — Мне тоже, — ответил он, и почему-то его слова кольнули меня. — Грудь передавило, бёдра потерялись. Такой фасон не для тебя.       Померила следующее. Оно было синим и больше подходило к тону моей кожи. Но оно было пышным до колен, с длинными рукавами. Плотное и неудобное. Я также показала его Чосо и отправилась в примерочную обратно.       И так я померила около десяти платьев, под конец вспотев так, будто я пришла не в магазин, а в спортзал. Из-за этого было стыдно мерить одежду.       — Есть сегмент подороже. Вот такое привезли недавно, буквально вчера, — девушка показала на манекен, на котором было надето нежно-розовое платье с короткими, свисающими на плечи, почти до локтей, лямками для красоты. Оно также было с глубоким декольте, но за счёт рукавов это смотрелось элегантно, не вульгарно. Для удобства на плечи надевались тоненькие лямочки. Платье красиво собиралось в множество тоненьких складочек на левый бок в районе талии, с этой же стороны от середины бедра шёл разрез до самого пола.       — Мне нравится. Померишь? — спросил Чосо и глянул на меня. Я вздрогнула и согласно кивнула, не понимая, зачем он спрашивает это у меня. Ведь я была обязана выбрать хоть что-то.       Снова вернулась в примерочную, разделась и надела это нежно-розовое платье. И влюбилась в него. Я долго стояла напротив зеркала, водила руками по бёдрам и талии, которые идеально подчёркивали фасон и шов.       Я открыла шторку. Чосо оторвал взгляд от телефона и уставился на меня, когда я неловко потопталась на месте, потрогала нежную ткань платья.       — Шикарная, — сказал он и улыбнулся. — Нравится? — спросил он, и я неловко покивала головой. — Девушка, посчитайте, пожалуйста. А ты переодевайся пока.       Я похлопала глазами, не веря, что Чосо идёт к кассиру, чтобы и в самом деле оплатить это платье. Оно стоило как обе месячных зарплаты моих родителей, если не больше. Хотелось плакать. Что же я должна такого делать целый месяц рядом с Чосо, чтобы отработать всё, что он делает и сделает для меня? Хоть он и сказал не переживать по этому поводу, я всё равно переживала. И ужасалась от мыслей о том, что он мог обмануть меня.       — Теперь туфли, украшения или нижнее бельё. Что хочешь сейчас купить? — стоя в дорогом Торговом Центре, в который далеко не каждый мог себе позволить зайти, спросил Чосо. Он даже не глядел по сторонам, в отличие от меня, которая не могла отвести взгляд от красоты этого современного, чистого места.       — Туфли, наверное, — буркнула я и снова стала смотреть под ноги.       — Пошли за туфлями, значит, — в руке Чосо держал белый твёрдый пакет с чёрной эмблемой дорогого бренда, внутри которого лежало моё платье, которое не стоило даже как весь мой гардероб.       — Сама подберёшь? Или тебе помочь?       — Ты хочешь уйти?       — Я хочу пить. Думал купить что-нибудь.       — Ну ты пока иди, я посмотрю. Придёшь и вместе решим.       — Здравствуйте. Ищите какую-то определённую обувь?       Я резко повернулась на голос девушки. Снова консультант. Я от прошлой девушки устала. Чем дороже магазин, тем более приторно вели себя его сотрудники.       — Мне нужны туфли. Невысокие, открытые, с небольшим каблуком. Белые или розовые, примерно как… — я оглянулась по сторонам, думала достать платье, но вспомнила, что Чосо ушёл. Начала смотреть по сторонам снова.       — Я вам покажу ассортимент, и вы выберете подходящий для вас цвет. Сигмент подороже? Подешевле?       — Не имеет значения, — неуверенно ответила я, пожав плечами и неловко задержав их задранными. Было неудобно тратить деньги Чосо и выбирать туфли самой. Но он сам сказал не переживать из-за денег.       Я мерила туфли, смотрелась в зеркало, не до конца понимая, будут ли они подходить с платьем. Мерила одни и те же пары на несколько раз, сравнивания их друг с другом.       Из-за прилавков выглянул Чосо, было видно, что он искал меня. Он резко остановился и подошёл ко мне с двумя стаканчиками холодного напитка.       — Надеюсь, ты пьёшь холодный кофе.       Я согласно кивнула, но брать напиток из рук Чосо пока не стала. Он посмотрел на меня внимательно, затем на несколько пар туфель, перед которыми задумчиво сидела, не зная, какие выбрать. Пришлось мерить их снова, чтобы показать Чосо.       — Вот эти светло-розовые. Они чуть светлее платья, но такого же цвета. Удобные? — спросил Чосо, и я согласно кивнула.       Я прошлась по гладкому, кремовому полу, блестящему под светом ярких ламп. Чосо проследил за моими ногами.       — Снимай, отнесу на кассу.              Чосо отдал мне два стакана с кофе, достал из кармана брюк маленький, тонкий портмоне с несколькими пластиковыми карточками и кучей налички. Он вытянул из отсека чёрную карточку, забрал у меня туфли и ушёл к кассе, оставив следить за кофе.       Пока мы неторопливо шли по первому этажу в сторону эскалатора и молчали. Я пила кофе через трубочку, а Чосо просто подносил стакан к губам и осторожно пил так, чтобы не разлить напиток на белую футболку.       Решили купить всё в одном Торговом Центре. Судя по тому, как Чосо здесь хорошо ориентировался, он был здесь не в первый раз.       Мы зашли в очередной магазин, более закрытый, большой и такой же светлый. Ассортимент женского белья был таким же дорогим и пугающим. Мои предпочтения Чосо никак не комментировал. Он молча наблюдал за тем, какое бельё я смотрела, изучал мою реакцию и предлагал примерить хотя бы бюстгальтер, но я отказывалась. Просто прикладывала бельё к себе и смотрела.       — Какой комплект понравился больше? — спросил Чосо.       Я разрывалась между насыщенно-бордовым с чёрными кружевами и вторым бельём — матово-чёрным с лентами, которые соединялись и переплетались в эстетичные линии между верхом и низом.       Чосо вздохнул, в очередной раз достал пластиковую карточку из портмоне и забрал из моих рук два комплекта.       — А вот их тебе придётся отработать.       — Они стоят, как две моих почки… — буркнула я и опустила голову.       — Твой долг остаётся прежним, — Чосо слабо улыбнулся. — Ты умная, мне нравится твоя редкая, но такая меткая тормознутость.       Я нахмурилась, не зная, что чувствовать. Смущаться от того, что я поздно поняла значение слова «отработать», или злиться, что Чосо охарактеризовал меня как тормознутую? Чосо вернулся ко мне с чёрным бумажным пакетом заграничного дорогого бренда с минималистичной надписью.       — Стесняешься? — спросил он и снова улыбнулся. Я вздохнула через нос и посмотрела по сторонам, не зная, куда деть взгляд. — Сейчас поедем в ювелирный.       — Почему ты сам мне всё покупаешь?       — А сотрудники в каком-нибудь кафе покупают сами себе форму? Её оплачивает организация. Считай, я тебе покупаю форму.       — Но и я не сотрудник, а так, твоя личная проститутка, — я невесело хмыкнула, и Чосо остановился. Его хмурый взгляд сверлил во мне дыры.       — Я могу спать с наркоманками через десять презервативов, обычными девушками, девственницами, нимфоманками, замужними и свободными, — стал говорить он тихо, наклонившись к моему лицу. — Но никогда с проститутками. Тебе ясно?       — Ясно, — испуганно ответила я и опустила голову.       — Умница, — он положил руку на мою голову, чуть погладил, как кошку. — Поехали в другой магазин.       — Тебе не кажется, что нельзя так делать? Вот так выдёргивать меня из дома, ещё и в дальнюю поездку?       — А что не так?       — У меня могли быть планы.       — Больше нет, — Чосо усмехнулся и открыл передо мной дверь машины. Я недовольно прыснула и села на пассажирское кресло.       Мы молча ехали по оживлённой дороге, слушая скрип колёс об асфальт, автомобильные сигналы, смех, крики, громкие разговоры… Я скучающе смотрела в окно перед собой, расслабленно развалившись на кожаном кресле. Пальцем я гладила ремень, пересекающий грудь.       Небольшая пробка помешала нам двигаться дальше. Чосо стучал по рулю, глядя перед собой и потирая второй рукой гладко выбритый подбородок. Он смотрел на стоящую впереди белую Тойоту. По взгляду казалось, что он мысленно матерится на все стоящие впереди машины.       — У тебя в машине музыки нет? — Взгляд упал на сенсорную магнитолу.       — Не привык включать её в машине.       — А зачем тебе тогда магнитола нужна?       — Для таких, как ты, которые задают слишком много вопросов, — он улыбнулся и стал щёлкать по экрану. — Какую музыку слушаешь?       — Любую, только не тяжёлую.       Заиграла музыка японской поп-рок группы. Я снова расслабилась на кресле и стала смотреть перед собой, слушая негромкие слова песни.       — Мы опаздываем? — глянула на Чосо и снова перед собой, ловя себя на очередном вопросе. Мне просто было скучно сидеть в тишине.       — Нет, но времени остаётся всё меньше. Надеюсь успеть в один ресторан неподалёку.       — Да ладно, какая разница, где есть.       — Большая. Это одно из моих любимых мест.       — Ну, а мне нравится рамен в забегаловке у моего дома. Но вряд ли ты туда поедешь. Негоже императору спускаться до челяди.       — Что у тебя сегодня с настроением? — спросил Чосо и хмуро глянул на меня.       — Просто нервничаю. Я не знаю, где моя сестра, мама и папа переживают, я не знаю, что от тебя ожидать. И… с другом поругалась. Неважно.       Рука Чосо потянулась ко мне. Он чуть наклонился в бок, зацепил пальцами пуговицу джинсов. Я резко подтянулась на кресле и стала смотреть вниз широко раскрытыми глазами. Рот открылся от удивления и перехватившего дыхания.       — Что ты делаешь? — спросила я, неотрывно глядя на его крепкую руку, по которой пролегали эстетичными реками вены.       — Поднимаю тебе настроение.       — И себе член.       — Молчи, — почти шепнул он, когда пуговица и молния уже расстегнулись его руками. Ладонь нырнула под нижнее бельё, задела чуть влажный клитор.       Я вздрогнула, прикрыла глаза. Я была счастлива, что сбоку от меня было затонировано стекло, которое прятало меня от чужих глаз. Мышцы сокращались, ноги подпрыгивали от непривычных и резких ощущений.       — Ты так решил заткнуть меня? — сбившимся шёпотом спросила я.       — Я тебя не затыкаю. Можешь стонать, если хочешь, — он лукаво улыбнулся, и я будто замурлыкала от его движений пальцами. Чосо нырнул чуть глубже, собрал пальцами влагу и вернулся к клитору, снова осыпая его горячими, интенсивными ласками. Я схватилась за ноги, которые сама же невольно расставила чуть шире, чтобы Чосо мог лучше контролировать меня.       В этот момент было настолько плохо после бесконечного потока мыслей о Мегуми и Мику, что хотелось забыться под умелыми движениями чёртового преступника. От его взглядов, движений и его бешеной харизмы я таяла. И я боялась признаться себе самой, как мне нравилось отдаваться такому властному мужчине, который был старше меня лет на восемь.       — Успеешь кончить прежде, чем я тронусь с места? — спросил он, почти полностью повернувшись ко мне и улыбаясь. Его голова была наклонена чуть вбок, а карие глаза томно смотрели на меня, пока его подбородок был задран вверх, а губы — растянуты в довольной, расслабленной улыбке.       — Не знаю, — шепнула с закрытыми глазами, выгибаясь к потолку. Меня дёргало, ноги сводило, а пальцы то и дело вжимались то в бёдра, то в кресло. Я прикрыла руками рот и стала глухо стонать в ладонь, вздёрнув жалобно брови.       — Вот такая ты мне и нравишься, — горячим шёпотом сказал он, надавливая на клитор сильнее, быстрее, жёстче…       Я замычала через плотно закрытые губы, вцепилась свободной рукой в его напряжённое предплечье, на котором игрались мышцы и набухли вены. Я просто сжимала его, не понимая, что мешаю Чосо, но он был и не против. Лишь бы я трогала его.       — Блять, — выдохнул он. — Я хочу тебя.       От его слов низ живота свело, клитор набух ещё сильнее, стал более чувствительный. Чосо тяжело дышал, глядя на мой профиль, который то напрягался, то расслаблялся от приятных ощущений. Я вскрикнула в руку, стиснула пальцами его предплечье. Тело затряслось, изливаясь волнами оргазма. Я убрала руку от лица и стала отчаянно искать на дверце машины, за что я могла бы ухватиться, чтобы не проваливаться сквозь землю от переизбытка чувств.       Чосо скользнул вниз между мокрых, скользких складок. Он вошёл в меня сразу двумя пальцами, осторожно раздвигая горящие, сокращающиеся стенки влагалища. Я снова издала негромкий стон, выгнулась, чуть скатываясь с кресла так, чтобы Чосо мог глубже войти в меня. Он согнул пальцы внутри меня, надавливая на верхнюю стенку. Низ живота сжался, по ногам словно прошёлся сладкий разряд тока.       Мне было мало одного оргазма. Я хотела больше. Хоть и чувствовала себя куклой, которую использовали для утоления похоти и собственных хотелок.       — Да чтоб!.. — ругнулся Чосо, резко выдёргивая руку из моих штанов. Он чуть тронулся с места, наконец-то машины поехали вперёд, набирая скорость.       В ювелирном магазине нас встретила взрослая, улыбчивая женщина, предлагающая нам различные украшения. Чосо хотел, чтобы я взяла себе какое-нибудь колье к платью. И он, как человек, который любил драгоценности, помог мне с выбором. Мы остановились на серебряном колье с белыми сверкающими камнями. Оно обвивало мою шею в три слоя, каждый из который тянулся к груди всё сильнее почти до самого декольте. И каждый уровень был тоньше предыдущего. Например, самый толстый прилегал к шее и россыпь камней сильнее всего блестела в ярком помещении магазина. Чуть ниже была цепочка, на которой блестели камни поменьше, ещё ниже — совсем тонкая цепочка с единственным белоснежным камушком в виде капли.       — Теперь, наконец-то, можно и поесть, — сказал Чосо, когда мы садились в машину.       — И куда мне потом всё это девать? — спросила я, держа возле себя несколько отдельных пакетов, на платье лежала холодно-серая коробка с колье, которое больше всего поразило своей ценой.       — Оставишь себе. У меня нет привычки передаривать уже подаренное.       — А нельзя отдать тебе обратно и так рассчитаться частично за долг?       — Нельзя, — Чосо улыбнулся. — Рассчитаться моими же деньгами?       — Извини, — буркнула я и отвернулась к окну. Мы больше не разговаривали до самого ресторана.       Внутри нас встретил администратор — молодая высокая девушка, волосы которой были покрашены в идеальный холодный блонд.       — Господин Камо, рада видеть вас снова! — сказала девушка, стоя за администраторским столиком. — Будете бронировать?       — Да. Мой столик свободен?       — Оу… — Девушка с досадой глянула в журнал и поджала неловко губы. — Простите пожалуйста, он сегодня занят. Но есть похожее место у окна, только на первом этаже.       — Давайте.       — Отлично! — девушка снова улыбнулась. — Запишу на ваше имя. Пойдёмте со мной.       Зал ресторана был не слишком ярким. Его отстроили и выполнили в коричнево-красных оттенках. В блестящем потолке было установлено множество прожекторов с жёлтым освещением, а центр потолка возглавляла блестящая, хрустальная люстра. С колонн свисали зелёные растения, которые идеально сочетались с цветом интерьера. Негромкая музыка не била по ушам, как бывало в подобных заведениях, и это радовало.       Мы прошли за девушкой к столику у окна. Так как это был далеко не первый этаж, отсюда можно было любоваться красивыми видами дневного Токио.       Я ненавидела подобные заведения только потому, что я никогда не знала, что выбрать из меню. Всё казалось и желанным, и дорогим одновременно, из-за чего выбор всегда затягивался на десять-двадцать минут. Я не могла выбрать даже напиток.       Чосо уже давно выбрал, что он будет есть, а я всё ещё листала туда-сюда меню и лупила в него глупым взглядом. Паника нарастала внутри меня.       — Помочь? — спросил Чосо, чуть наклонив с любопытством голову.       — Было бы здорово.       Он полистал меню, стал предлагать мне еду, которую уже пробовал сам, говорил состав, давал личную оценку. В итоге я выбрала пару блюд со сложными названиями, из них было горячее с морской рыбой и салат. Из напитков он заказал по бокалу красного вина.       — Не боишься пить? Ты же за рулём, — спросила я, когда официантка отошла от нас с принятым заказом.       — Не боюсь. Кто мне помешает? — спросил он и сложил руки на стол.       Я бросила взгляд на его дорогие часы, и посчитала себя глупой после заданного вопроса. И правда, кто ему помешает, когда у него на карте столько денег? Да и наличка в крупном размере у него всегда была с собой.       — Ты часто спал с моей сестрой?       — А это обязательно обсуждать сейчас?       — Я не хочу видеться с тобой больше, чем тебе нужно. Я прихожу сюда только тогда, когда ты просишь. И мне нужно когда-то выделить время на то, чтобы узнать о моей сестре больше. Не будь говнюком. Расскажи мне.       — Нечасто, пару раз. Может, три. И всегда за «оплату», если ты понимаешь, о чём я, — сказал он, и я кивнула. — И всегда в презервативе. Не обижайся, конечно, но я не уверен, что твоя сестра не заразилась каким-нибудь гепатитом, ВИЧ или чем-то подобным.       — Я надеюсь, что сам ты чистый, — буркнула негромко я, опустив голову. Его слова задели меня, но обижаться не было смысла. Чосо был прав. Моя сестра — наркоманка, и она не отдавала отчёт в своих действиях. Она и правда могла чем-то заразиться. От этих мыслей стало больно, тошно…       — Конечно. Я регулярно посещаю врача. Я сглупил, когда безответственно отнёсся к нашему сексу. Стоило бы обезопасить нас обоих. Но мне предоставили данные твоей медицинской карты, в ней не нашли ничего существенного.       — Ты рылся в моих данных? — спросила я и глянула на него исподлобья. — Не слишком ли это?       — Милая, не слишком ли было приходить к такому опасному человеку и требовать от него занять в долг? Ты не боялась, что тебя могли поставить на счётчик? Подсадить на наркотики? Начать шантажировать? Думаешь, можно вот так легко прийти в дом к такому важному человеку и потребовать у него деньги, как в банке? Чего ты ожидала?       — Честности. Да, я наивная, — сказала я с обидой в голосе, даже в носу защипало. Чосо был в который раз прав, но его прямолинейность каждый раз задевала меня и почти доводила до слёз. — Извини, что не разбираюсь с рождения в тонкостях ваших преступлений, — саркастично выпалила я. — Я уже жалею, что пришла к тебе, но пути назад нет.       — Твои стоны в машине доказали мне обратное, — Чосо ухмыльнулся, глядя на то, как я смущённо поворачиваю голову в сторону и поправляю волосы, чтобы спрятаться хотя бы на пару секунд от его внимательного взгляда. — Я тебе предоставил аж четыре выбора, хотя мог оставить без выбора вообще. Ты мне понравилась. И я рад, что ты пошла по верному пути. Учитывая то, что тебе и самой это нравится.       — Мне это не…       — Ваш заказ, приятного аппетита, — к нам подплыл официант в чёрном фартуке. — Через пару минут вам принесут остальные блюда из списка, ожидайте.       Чосо кивнул ему и вернул всё внимание ко мне.       — Тебе это не «что»? — спросил он.       — Не нравится. Я не спорю, — я начала нервно посмеиваться, пытаясь подобрать слова, и тараторить. — Ты привлекательный горячий мужчина, у тебя классное всё абсолютно, ты определённо выиграл эту жизнь тем, что просто родился таким. Но ты используешь меня. Будь ты хоть самим греческим Аполлоном, я всё равно буду чувствовать себя грязной и жалкой каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне.       — Обидно, — он весело ухмыльнулся. — Мне девушки такого ещё не говорили.       — Всё бывает в первый раз.       С лёгкой улыбкой Чосо, сделав маленький глоток вина из бокала, ответил:       — Ночью я припомню тебе эти слова.