А мы всего лишь существа

Ваня очень волновался перед тем, как… Ой, да перед всем, в общем-то. Перед тем, как сесть в такси, перед тем, как доехать до ВЭБ-арены, перед входом в кабинет главного тренера… Он знал, что ему предстоит всего лишь подписать контракт (пока что на два года), все важные детали Гинер сообщил ему по телефону. — Не мандражируй, — голос в трубке показался Ване весëлым. — Витька тебя не обидит. Знаешь, какие в команде классные ребята? Наверняка подружишься с Федей, Костей и исландцами. Исландцами? Но Обляков не решился уточнять, о ком идëт речь. Он стыдливо прижал уши — его лучший друг, Арнор… Теперь наверняка уже бывший лучший друг. Ваня даже не подозревал, где он может теперь находиться. Ему часто во сне снились дурацкие игры с Арнором, Валиком и Яшкой в детдоме, пушистые белые ушки и такой же пушистый длинный хвост. И Ваню так обжигало стыдом за то, что он даже не попытался узнать хотя бы, всë ли хорошо. Обляков нервно дëргал кончиком хвоста из стороны в сторону. Сердце колотилось, как бешеное, готовое вот-вот вырваться из груди. Неожиданно послышалось такое режущее стоявшую в воздухе тишину «Войдите», что Ваня аж подпрыгнул и чертыхнулся. Затем попробовал всë же взять себя в руки и толкнул дверь, ведущую в неизвестность. Что произойдëт в ближайшие две минуты? Вроде бы, ничего такого страшного. Но гибрид был перепуган до смерти. Таким — настороженным, словно выискивающим вокруг опасность, забитым — он и предстал перед Гончаренко. Виктор Михайлович оторвал взгляд от бумаг и не поверил своим глазам. Тот самый мальчишка-гибрид, которого они с Игорем попытались «спасти» после прошедшего матча с «Уфой», сейчас стоял прямо перед ним, переминаясь с ноги на ногу и дрожа с ног до головы. А ведь Виктор считал, что у них никак не получится уговорить Евгения Ленноровича на контракт с непроверенным игроком. К счастью, Гинер уже давно привык к тому, что Виктор таскает в команду котят — и все пока что оказались очень даже способными к футболу и командной игре. И вот, мальчишка, шмыгающий носом и раскачивающий пушистым хвостом из стороны в сторону, смотрит сейчас на Виктора так напуганно, будто бы не верит, что всë это сейчас происходит с ним в реальности. А может, самого Виктора боится? Гончаренко поднялся с кресла резче, чем планировал — котëнок испуганно дëрнулся. Виктор зевнул, прикрыв рот ладонью и окончательно вытряхивая из головы мысли о документах, настраивая себя на разговор с этим пушистым чудом. — Привет, малыш, — браво, Вить, а он тебе сейчас ответит «и тебе привет, Карлсон!». Нужно же думать, что говоришь… — Добро пожаловать домой. И так легко и непринуждëнно это сказал, что Ваня сразу почуствовал это — он дома. От неожиданно нахлынувших эмоций Облякову почему-то захотелось прижаться к Гончаренко, и чтобы тот погладил его по голове или почесал за ушком, но он тут же себя одëрнул. Что за дурацкие мысли?! Тебя так ни один тренер всерьëз воспринимать не будет! С тобой нормально поговорить хотят, а ты… Дуралей… — С-спасибо, Виктор Михайлович, — выходит как-то неуверенно, скомканно. И молчит. Не решается спросить, что дальше. — Слушай, котëнок, мне нужно всего несколько твоих подписей на вот этом листочке, — Ваня заинтересованно подходит ближе и берëт протянутую ему ручку в руки. Виктор Михайлович, стараясь не напугать, осторожно дотрагивается ло плеча, отчего гибрид всë же вздрагивает, но уже не так бешено, как раньше. — После того, как закончишь, нужно для журналистов будет на какую-то ерунду ответить, ты справишься. А потом пойдëм знакомиться с командой. Ванечке очень хотелось поскорее увидеть ребят, поэтому с документами он расправился довольно быстро, а вот с анкетой для телеканала пришлось попотеть. — Любите ли вы киви, — задумчиво протянул Обляков вслух. — Ой, извините, Виктор Михайлович, я случайно… — Не волнуйся, — Гончаренко только притворяется, что разбирает бумаги на столе. На самом деле украдкой наблюдает за котëнком: как тот дëргает ушками от любопытства, урчит от смеха и машет хвостом от радости. Эти анкеты от ЦСКА ТВ — что-то несуразное, ей-богу, лишь ненужная трата времени, как считает Виктор. Но почему-то наблюдать за таким искренним Ванечкой, отвечающим на глупые вопросы, сейчас было так приятно… — Зачем им вообще знать, люблю ли я киви, — нахмурился Обляков. — Я их даже не пробовалл ни разу. — Ни разу? — Гончаренко удивился. В столовой на завтрак очень часто в разделе с фруктами можно было найти сочные яблоки, апельсины и киви. — Тогда тебе обязательно нужно посетить наш райский уголок. Ваня вопросительно приподнял бровь и дëрнул левым ухом. — Столовая, — пояснил, давясь смехом, Гончаренко. — Ещë привыкнешь. Закончил, котëнок? И впервые Виктор услышал от этого зашуганного и тревожного мальчишки такую — немного дерзкую — фразу: — Ваня. Меня зовут Ваня. * * * Обляков мандражировал. Сколько ни говори, что всë будет хорошо, а всë же было волнительно. Буквально через несколько мгновений они с Гончаренко выйдут на поле, и десятки пар глаз с любопытством уставятся на новичка. Уж лучше бы он был невидимкой… Виктор, будто бы понимая, о чëм думает его подопечный сейчас, легонько прикоснулся к кошачьему ушку и потрепал по голове. Ванька почувствовал, как щëки начинают гореть. Класс, только этого сейчас не хватало! И вот они здесь. Игровое поле кажется Ване просто огромным по сравнению с маленьким квадратиком земли, на котором они играли с ребятами в детдоме. Бескрайние зелëные просторы, на которых тут и там находятся игроки. Люди и гибриды. У Облякова перехватило дух от осознания, что в этой команде на самом деле столько его сородичей. Господи, да он же будет тренироваться с самим Игорем Акинфеевым! Последний, кстати, заметил новоприбывших раньше остальных, и уже направлялся к ним лëгкой кошачьей походкой. — Привет, Вить, — рукопожатие и похлопывания по спине. — Здравствуй, Вань. Остановился, не решаясь обнять, чтобы не испугать новенького. Обляков как зачарованный смотрит в карие глаза капитана. Акинфеев улыбается и хлопает того по плечу. — Добро пожаловать в ЦСКА. Идëм, познакомлю тебя с остальными, а то Витю уже в тренерском штабе дожидаются. Гончаренко закатывает глаза, разочарованно вздыхает и на прощание говорит Ваньке, чтоб тот не боялся. А тот уже давно не боится. Наверное, с первого взгляда в эти прекрасные глаза капитана. Игорь кивком приглашает следовать за собой, и Обляков повинуется. Они идут к небольшой группке молодых людей: два человека, два гибрида, причëм один из них чëрный, как смоль — Ваня никогда раньше не видел гибридов с такой шерстью. У Арнора был идеально белый мех, такой, что тот, по словам Валика, вполне мог зимой спать в снегу, и никто бы его не заметил. А вот чëрный гибрид — это что-то новенькое. Четверо как по команде обернулись и стали с любопытством разглядывать Облякова. — Позволь представить тебе ребят: Федя Чалов, — гибрид улыбнулся и слегка наклонил голову. — Он у нас creator на поле. Нападающий, короче, — Игорь тряхнул головой. — Костя Кучаев, наш полузащитник. У него мощный удар, а ещë он души не чает в гибридах и всë время пытается оторвать хвост Марадишвили. Это, кстати, Костя Марадишвили, — указал на чëрного гибрида Акинфеев. — Эй, я просто его глажу! — Кучаев тут же вскинулся. — Из-за тебя, Игорь, сейчас может пострадать моя беспорочная репутация! — Ага, как же, беспорочная, — фыркает Федя. — Ты что-то име… — хотел было сказать Костя, но его тут же прервал суровый взгляд Игоря, под которым он съëжился в комочек. — Как видишь, Вань, ребята воспитанностью не отличаются. Но это ничего, играют-то они неплохо. А это, — он указал на оставшегося игрока. — Игорь Дивеев, мой тëзка. Обляков поочерëдно рассмотрел каждую из представленных ему персон. И сделал для себя некоторые заметки. Например, Федя Чалов показался ему вечно раздражëнным и пыхтящим, ворчащим на Кучаева (а Ваня был уверен, что то, что он успел услышать, было не в первый раз), поэтому Федю он прозвал Самоваром. Кучаева, который смотрел на всех гибридов, его окружавших, влюблëнными глазами, Ваня окрестил Кошатником. Молчаливого чëрного Марадишвили — Угольком, а Игоря Дивеева, который стоял напротив и добродушно улыбался, протягивая руку для приветствия — Богатырëм. Сам не знает, почему. Ему так показалось. — Я рад со всеми вами познакомиться, — вежливо отозвался Ваня и улыбнулся. Ему правда понравились ребята. Игорь кивнул ему. — Идëм дальше? А к вам я ещë вернусь, — он погрозил четвëрке пальцами. — Пойдëм, покажу тебе легенду ЦСКА, — усмехнулся Игорь. Обляков робко посмотрел на голкипера. — Но я думал… В смысле, разве не ты легенда ЦСКА? — тихо уточнил он. Акинфеев рассмеялся. — Может быть, лично я про себя в таком ключе не думаю. Есть у нас в тренерском штабе Березуцкие, они близнецы, Вася и Лëша. Классные ребята, вот это легенды. А ещë у нас есть легенда номер четырнадцать — Кирилл Набабкин. Знакомство с Набабкиным не обошлось без подколов, но Ваня остался доволен. Он сразу просëк фишку, поэтому не очень расстроился, чего так боялся Игорь. Набабкина Ваня прозвал Циркулем. То ли от слова «цирк», то ли оттого, что Кирилл Анатольевич показался ему постоянно уходящим от прямого ответа, вечно крутящегося вокруг да около. Странное прозвище, но Ваня лишь пожал плечами. Никто же его мысли не читает. Потом они познакомились с Марио, и Обляков окрестил его Солнышком. Ну потому что нельзя иначе на Фернандеса смотреть: он такой тëплый и улыбчивый. И, кажется, между ним с Игорем есть какая-то более доверительная связь. Ахметов показался Ване таким же растерянным, как и он — и, в принципе, попал в самую точку. Они словно зеркалили двидения друг друга — одинаково шевелили ушками, одинаково дëргали кончиком хвоста. Ильзату он не успел дать никакого прозвища, потому как услышал, как кто-то неподалëку от них сказал что-то на исландском. Ваня сразу понял, что это исландский, потому как неугомонный Арнор с детства пытался научить его своему языку. Облякову это давалось с трудом, но пару фраз и само звучание языка знал точно. Он тут же обернулся на знакомую речь и обомлел, увидев перед собой такую картину: два с белоснежной шерстью гибрида стоят лруг напротив друга, смеются, разговаривают о чëм-то своëм. Один из них, тот, что чуть повыше, Ване ещë не знаком, но вот стоящий напротив… — Арнор, — получилось как-то сдавленно и совсем не радостно. Обляков был очень рад узнать, что у Сигурдссона всë сложилось замечательно, вот только это было слишком неожиданно, и он растерялся. Исландец повëл ухом и завертел головой в поисках источника звука. Увидев перед собой дрожащего Ваньку, он сначала не поверил своим глазам. Зрачки расширились, когда он узнал. Тогда Арнор, наплевав на все рамки приличия и личное пространство, помчался прямиком к Облякову и заключил его в крепчайшие объятия. — Ваня-я-я, — со счастливой улыбкой на лице протягул Арнор. Он очень соскучился по товарищу. Второй исландец, только-только подоспевший, нахмурил брови и стал выжидающе смотреть на Сигурдссона. — Хëрди, это тот самый Ваня Обляков, о котором я тебе рассказывал. Он очень хороший, правда! Лицо второго исландца вытянулось. Впрочем, он быстро переключился с одной эмоции на другую: тут же широко улыбнулся и протянул Облякову руку. Тот, конечно, не всë разобрал из речи Арнора, но руку всë-таки пожал. — Это Хëрд, он же Хëрдур, он же Мага. Хëрдур Магнуссон, короче, — рассмеялся Арнор, как будто этих двух лет отсутствия и не существовало. — Ванька, как же я по тебе соскучился! Знаешь, что? Я Виктора Михалыча попрошу, чтобы он тебя в нашу группу для тренировок определил. Вот будет веселуха! — Виктор Михайлович сам решит, куда ему определить Ваню, — напомнил о своëм присутствии Игорь. — Ладно, вижу, вы уже подружились. Я пойду тренироваться. Кстати, любопытно вдруг стало, вы же знакомы? — кончиком хвоста Акинфеев поочерëдно указална Арнора и Ваню. — О, мы в одном детском доме жили, — улыбнулся Арнор. — А-а-а, так это и есть тот самый твой «лучший друг», о котором ты нам все уши прожужжал по прибытию в клуб? — усмехнулся Игорь. Исландец заметно смутился, прижав ушки к голове. Хëрдур тут же подошел и слегка приобнял соотечественника со спины. Арнор тут же расцвëл, и Ваня невзначай выпалил то, что вертелось у него на языке: — Вы встречаетесь? И тут же покраснел. Полностью. С ног до головы. Больше нет Вани Облякова, есть только одна большая помидорка с ушами и хвостом. Арнор с Хëрдуром какое-то время смотрели друг на друга; потом медленно перевели взгляд на новичка. — Ну… А ты проницательный, — Арнор, ничуть не смущëнный, улыбнулся во все тридцать два зуба, обнажая чуть-чуть острые клычки. Он обернулся к Магнуссону, приподнялся на носочки и поцеловал исландца в нос. Тот сморщился, фыркнул, но притянул Арнора к себе м уткнулся носом в его шею, что-то шепча при этом на исландском. — П-подожди, но… Ты серьëзно?.. — Ваня раскрывал себе всë новые и новые секреты и сюрпризы. Арнор тут же напрягся, хотя старался не подавать виду. Испугался реакции своего лучшего друга. — А что, с этим есть какие-то… Проблемы? — сухо уточнил гибрид. А глазами взволнованно ловил Ванин взгляд. И тогда Обляков тряхнул головой и искренне улыбнулся в ответ: — Нет, конечно. Я так за тебя рад! * * * Всë больше и больше сюрпризов ждало Ваню в ЦСКА. Первый матч — и сразу же в стартовом составе; гол в ворота Зенита; подколы от Набабкина — но всë это ничто по сравнению с тем событием, которое произошло уже осенью, спустя примерно полгода игры гибрида за армейцев. Виктор Михайлович позвал его к себе в кабинет. Последний раз, когда Ваня стоял под дверью кабинета главного тренера, это закончилось переходом в другую команду. Но почему-то Обляков был уверен, что сейчас причина не в этом. Наверное, потому что, находясь в ЦСКА, он постепенно начал снова доверять людям. И Ваня храбро шагнул за порог, оставляя позади себя все страхи и предрассудки. Гончаренко сидел за своим столом, как обычно, копошась в каких-то бумагах. Это вызвало у Вани дежавю, когда он только-только пришëл подписывать контракт. Почему-то от вида растрëпанного и уставшего Виктора Облякову так захотелось подойти вплотную, прижаться, потереться щекой об рукав всем известной серой толстовки, промурлыкать что-то ласковое на ушко… Бр-р, совсем не в ту степь занесло! Ваня похлопал себя по щекам, чем и привлëк внимание Виктора Михайловича. Тот тут жк, вроде как, оживился и кивком головы пригласил Ваню сесть напротив. И слова, которые прозвучали следом за этим, заставили Ваню на мгновение забыть обо всëм: — Поздравляю, Ванюш. Ты заявлен на осенние игры в сборную России.