Губернатор Санта-Доминго

      Кирино и Аделаида покинули бальный зал, и, миновав гвардейцев, укрылись в кабинете. В нём висели портреты де Мударры и не было сомнений, что это место давно ему принадлежало.       Этот кабинет выглядел нескромно. Огромное круглое окно с видом на сад было напротив входа и сразу бросалось в глаза. Деревянный пол, покрытый лаком, отражал свет свеч. Аделаида не сомневалась, что и в дневном свете это смотрелось неплохо, если даже не лучше. По бокам от окна стояли шкафы, а в них — разные книги, свитки, коробки и статуэтки. Почти вся мебель была отделана золотом. На одной из стен висела большая карта и на ней были сделаны отметки. От всех предметов так и веяло роскошью, не просто намекающей, но кричащей о богатстве хозяина. "Кажется, такая любовь к роскоши — общая черта этих двоих." Впрочем, она не могла не оценить красоты этого места. — Тут чудесно, — произнесла Аделаида, немного оглядевшись и привыкнув, а после подошла к карте. Некоторые части Санта-Доминго на ней были несколько раз подписаны по-новому. Видимо, Кирино следил за переменами в городе и всегда указывал их на своей карте. От этих отметок карта выглядела несколько грязно, но это не портила ее вид. — Благодарю, дорогуша, — кратко ответил он. — Приятно видеть восхищение моей скромной обителью в глазах дворянки. Видимо, не зря я тут все так обставил, — он смерил девушку горделивым взглядом, но удивился, когда увидел, что она более не обращала на него внимание, с интересом рассматривая одну из статуэток. Казалось, это немного задело его самолюбие. — Это только ваш кабинет? — полюбопытствовала она, пока мужчина, немного обиженный ее равнодушием, что-то искал в одном из ящиков своего огромного стола, который был посередине комнаты. — Разумеется. Я часто здесь бываю и присматриваю за всем в отсутствие Диего, — пояснил он, копошась в каких-то бумагах. А потом, хитро усмехнувшись, решил кое-что добавить. — Закатываю пирушки, разношу весь особняк, устраиваю прелюбодеяния... — Не сомневаюсь, — буркнула она и подошла ближе, но, не забывая приличий, остановилась на расстоянии, которое было позволено рамками. Из приоткрытого окна потянуло холодом и девушка поёжилась, погладив свои несколько озябшие плечи руками. Она смотрела на дона терпеливо-выжидающе, желая как можно быстрее возвратиться к пиршеству. — О, что это я! — мужчина встрепенулся, заметив, как Аделаида дрожит. Он стянул с себя мантию и накинул на неё, а сам остался в рубашке, корсете и кожаных штанах. Весь в чёрном, что ему невероятно шло. Девушка ощутила запах духов Кирино, что исходил от мантии, невольно подумала о том, что он вполне приятен. "Неудивительно для такого мачо!" — думала она, пытаясь отвлечь саму себя от непрошенных и неуместных при ее нынешнем положении мыслях. — Ещё долго мне ждать? — раздражалась девушка, но она старалась оставить тон спокойным. Она злилась на саму себя за такую реакцию, скорее, но дон не мог этого знать и принял на свой счёт. Он долго пилил, буравил девушку взглядом, а она не знала, как от этого скрыться. — Ваше настроение меняется быстрее моих носовых платков, дорогуша, — кольнул он её в ответ и она подумала, что, действительно, была слишком резка. — Возьмите, пожалуйста, — он протянул ей письмо. На нём не было никаких отметок и имён, что было естественно для такого рода посланий. Иначе бы его не передали так скрытно. Девушка быстро изучила его, но содержание быстро стёрло улыбку с лица Аделаиды. По спине пробежали мурашки и она коротко вздрогнула. — Кто вам его передал? — спросила она де Мударру охрипшим голосом, едва прочитав первые строчки. Ее глаза, в которых погасла радость, уставились в его. Мужчина посмотрел на неё с непониманием. — Оно Вас огорчило, донья? — девушка снова пробежалась глазами по строчкам письма, оттого не расслышала вопроса. — Что? — растерянно переспросила она, не отрывая взгляда от кривых букв, спешно начирканных на бумаге. Её руки мелко затряслись. — Что вы говорили? — тихо повторила она, вновь подняв голову. — Письмо, — он кивнул. — Оно Вас огорчило? — он начал приближаться, но девушка сделала шаг назад и смяла послание, а после спрятала в складках платья. В ее голове возникло желание как можно быстрее сжечь это послание, но она постаралась не думать об этом. — Не совсем, — она тяжело вздохнула и подошла к окну. Мантия Кирино тихо шелестела, тащась за ней шлейфом, ведь Адель была значительно ниже мужчины. — Мне нужно знать, кто именно передал Вам это письмо. И зачем, если Вы располагаете такими сведениями. — Располагаю или нет — дело второе. Меня попросили не говорить Вам, многоуважаемая донья, уж простите. От этого многое зависит, оттого я долго не мог решить, стоит ли игра свеч. Поверьте мне, дорогуша, я и так сильно подставился тем, что передал Вам письмо. Если Диего узнает или найдёт... — он ходил по кабинету взад-вперед, так что девушка не могла уследить за его выражением лица. А оно могло многое рассказать девушке о настоящем положении вещей. Он явно упивался пусть и временным, но все равно властвующим положением. Юлил, извивался как змей. — Не найдёт, — твёрдо произнесла она, резко разворачиваясь к собеседнику. Кирино встретился с ней взглядом и удостоверился в твердости ее намерений. Можно было не сомневаться, что она сдержит слово. — Мне нет резона вредить себе и Вам, так что, если позволите, это останется нашим секретом навсегда, — она протянула ему руку и он мягко её пожал, скрепляя данное обещание. Он не задержал рукопожатие и на секунду, чтобы не порочить светлый образ Аделаиды даже наедине. "Что ж, надо отдать ему должное: он ведет себя подчеркнуто вежливо!" — отметила она в своих мыслях, поразившись, что такой балагур и баламут может быть настолько вежливым в самые неожиданные моменты. — Навсегда — достаточно долго, — добавил он с насмешкой и отвесил девушке неловкий поклон. — Что же, нам пора возвращаться. Все скоро решат, что я ваш любовник и... — он вознес глаза к потолку и соединил руки в молитвенном жесте. — Ох, потом ваш несдержанный муж устроит мне та-а-а-акую взбучку, — он картинно развел руками, показывая размах вышесказанной "взбучки". Аделаиде невыносимо захотелось отвесить ему тумаков. — Вы неисправимы! — крикнула она и выбежала из кабинета. Кирино остался один. Скоро кабинет наполнился его заливистым смехом.       А мантия так и осталась на её плечах.