Remember me

       В воскресенье утром Лука сказал, что хочет вернуться в подготовительный колледж со своими друзьями. Элиотт был действительно счастлив, потому что он предпочитает знать, что Лука окружен своими друзьями, а не сидит дома один, и он сам пропустил слишком много занятий, чтобы позволить себе остаться дома с Лукой.        Поэтому в понедельник утром, когда Янн заходит за Лукой, Элиотт смотрит, как тот уходит, прежде чем собрать свои вещи, лежащие на столе, и тогда он видит телефон Луки.        — Лука, подожди, ты забыл свой телефон.        Элиотт хватает телефон с прикроватной тумбочки и догоняет Луку, когда тот начинает спускаться по лестнице. Лука поднимается на две ступеньки, с улыбкой берет телефон и быстро целует Элиотта.        — Спасибо. Хорошего дня. Увидимся вечером.        Лука бежит вниз по лестнице, чтобы догнать Янна, а Элиотт стоит, как идиот, трогает губы, гадая, приснилось ему или нет.        Он весь день думает об этом простом поцелуе. Украденном поцелуе, который наполняет его сердце надеждой. Он не может не задаваться вопросом, сознательно ли Лука хотел поцеловать его, или он понял это позже, покраснев, когда вспомнил, или он вообще не думал об этом и даже не вспомнит.        Когда он возвращается домой из видеомагазина в 9 вечера, Лука уже накрыл на стол, и сладкий запах наполняет квартиру. Лука помешивает что-то на сковороде, и Элиотту очень хочется обхватить его как коала и поцеловать его в шею. Но вместо этого он стучит по кухонному столу, пугая Луку, который оборачивается и широко улыбается, когда Элиотт вручает ему букет цветов.        — Это мне?        Элиотт кивает, и улыбка Луки становится еще шире, хотя еще минуту назад это казалось невозможным.        — Спасибо. Мне никогда раньше не дарили цветов. Спасибо.        Лука берет букет, быстро крадет поцелуй с губ Элиотта, прежде чем нюхает букет и вздыхает.        — Это нечестно. Ты знаешь, что я люблю лилии, но я даже не знаю, какие твои любимые цветы.        Элиотт улыбается и достает вазу.        — Подсолнухи. Они похожи на маленькие солнца. И, хотя иногда они выглядят мертвыми, они оживают, когда видят солнце. Да, я люблю подсолнухи.        Лука улыбается и снова вдыхает запах лилий. Элиотт знает, что Лука любит именно этот определенный запах, потому что он напоминает ему о маме. Лука ставит цветы в вазу, прежде чем подойти и обнять Элиотта.        — Большое тебе спасибо.        Он снова целует его, как будто это совершенно нормально, прежде чем пересечь кухню, чтобы потушить огонь под кастрюлей.        И, наконец, что-то начинает происходить между ними. Иногда Лука целует его, когда они просыпаются, когда они расстаются, когда они встречаются или когда они ложатся спать, и Элиотт позволяет ему. Это всегда быстрые, мимолетные и неосознанные поцелуи, поэтому Элиотт никогда не пытается углубить их, и особенно он старается не показывать, что разочарован, когда Лука не целует его.        И вот наступает пятница… Элиотт давно так не нервничал.        Сегодня Луке сняли гипс.        Один месяц.        Со дня падения прошел уже целый месяц.        Целый месяц с момента, когда их жизнь перевернулась с ног на голову, и Элиотт знает, что они уже не будут прежними. С тех пор как Лука покинул больницу, его память не улучшилась. Он находится под наблюдением психолога и невролога, но, несмотря на упражнения, остальная часть его эпизодической памяти не возвращается. Его семантическая память не повреждена, поэтому Лука помнит то, что он узнал на занятиях, общие правила и текущие события. Первые несколько дней на учебе были утомительны для него, но он говорит, что все идет лучше, чем он думал.        Элиотт возобновил занятия и работу, но всегда с тяжелым сердцем покидает Луку, хотя и знает, что тот редко бывает один. Вот почему он совсем не удивляется, когда приходит домой после занятий в 6:15 вечера и слышит, как вся банда смеется в гостиной. В любом случае, парни знают, что в 8 вечера у Луки и Элиотта будет их первое настоящее свидание, во второй раз в жизни, поэтому он знает, что они не будут тут долго ошиваться.        — Ах, наконец-то! Мы ждали тебя, — восклицает Лука, идя ему навстречу, быстро целуя его в губы, прежде чем отступить, заложив обе руки за спину. — У меня есть для тебя подарок, выбирай руку.        Элиотт улыбается, снимая куртку.        — Я думал, что это я пригласил тебя сегодня на свидание. Это была скорее моя задача — осыпать тебя подарками.        Лука закатывает глаза, и Элиотту это нравится. Ему нравится видеть, что выражения лица Луки остались прежними.        — Ладно, правая.        Лука улыбается, протягивая ему букет подсолнухов, отчего глаза Элиотта сияют.        — О. Это очень мило. Спасибо, детка.        Элиотт колеблется, и Лука, должно быть, видит это, потому что он кивает, вставая на цыпочки, чтобы Элиотт мог поцеловать его. Элиотт нежно целует его и опускает свободную руку на левую руку Луки. Он отступает только тогда, когда чувствует что-то в руке Луки.        Лука улыбается и показывает ему то, что держит.        — Вообще-то, у меня было два подарка. Я нашел его, когда убирался утром.        Элиотт пристально смотрит Луке в глаза, и тот вздыхает, закатывая глаза.        — Ладно, пока я исследовал нашу комнату. Во всяком случае, у меня не было времени посмотреть его перед тем, как я ушел на занятия, поэтому я хотел посмотреть его с ребятами, но они сказали, что, возможно, это не очень хорошая идея. Мы можем посмотреть его перед тем, как пойти на свидание? Пожалуйста, Эли.        Элиотт смотрит на DVD с тяжелым сердцем и пожимает плечами.        — Не знаю, подходящее ли сейчас время. Мы можем сделать это завтра?        Элиотт просто не хочет, чтобы Лука расстроился или почувствовал себя странным и испортил их свидание. Лука слегка ударяет его по плечу.        — Ну же, Эли, пожалуйста, я хочу посмотреть твою работу! Ratonkadré production. Мне нравится, это так мило. Ну же, Эли, пожалуйста.        Элиотт смотрит на Луку, который смотрит на него щенячьими глазами. Он не сопротивляется, когда Лука называет его Эли. Это то, чего тот никогда раньше не делал, и это наполняет сердце Элиотта радостью каждый раз, когда он слышит это сокращение, потому что это означает, что Лука снова привязан к нему. Может быть, он и не любит его так, как раньше, но, по крайней мере, между ними что-то есть. Что-то странное и неопределимое, что на данный момент ставит их где-то в ряд между лучшими друзьями и неловкими бойфрендами, но что Элиотт не хочет терять. Поэтому он кивает.        — Да! Спасибо, Эли, ты самый лучший.        Лука снова целует его, прежде чем пересечь гостиную, чтобы вставить DVD в проигрыватель. Элиотт здоровается с тремя парнями с огромными улыбками на лицах, а затем идет, чтобы поставить подсолнухи в вазу с лилиями, подаренными Луке в начале недели.        — Поставь на паузу! — кричит Лука, исчезая в туалете. — Я сейчас вернусь.        — Вы снова вместе? — спрашивает Базиль, когда Элиотт устроивается на диване.        — Погоди, Баз, они только что поцеловались, все же ясно, — говорит Артур.        Элиотт качает головой, глядя, не идет ли Лука.        — Честно говоря, не знаю. Мы идем в нашем собственном темпе. Если ему хочется поцеловать меня, я позволяю ему.        — Ага, — Базиль улыбается и подмигивает ему, — и если ему станет лучше от секса с тобой, то ты тоже за, да? Неудивительно, что ты согласен. Это прям жаришка.        Янн хмурится, а Элиотт вздыхает, закатывая глаза.        — Нет. Он хотел, но я сказал «нет». Я не хочу, чтобы все произошло таким образом. Я хочу, чтобы он был влюблен в меня.        Янн ударяет кулаком по кулаку Элиотта, и Артур говорит:        — Не волнуйся, он полюбит, чувак.        — Кто что полюбит? — спрашивает Лука, садясь на диван рядом с Элиоттом.        — Ты… — заикаясь, произносит Артур. — Ты полюбишь короткометражку Элиотта.        — Да, — подтверждает Лука, хватая пульт. — Я уверен, что полюблю.        Лука кладет голову на плечо Элиотта, и сердце Элиотта слегка сжимается, слишком хорошо помня, как они смотрели этот же самый короткометражный фильм в объятиях друг друга во время показа, прежде чем нежно поцеловаться. Он старается не думать о том, что было раньше, но никак не может прийти в себя, и это все еще больно.        Лука переплетает их пальцы, лаская кисть Элиотта своим большим, и Элиотт проводит больше времени, наблюдая за их соединенными руками, чем за своим фильмом, который он все равно знает наизусть. И вот почему он подпрыгивает, когда Лука начинает кричать, отпуская руку Элиотта.        — Стоп! — кричит Лука, а на экране Лола подходит к Элиотту под дождем. — Остановите его. Я не хочу этого видеть! Остановите, черт возьми!        Артур подбегает к телевизору и тут же останавливает фильм, а Элиотт смотрит на Луку, не смея прикоснуться к нему. Лука качает головой, выглядя обеспокоенным и потерянным, чего уже давно не случалось.        — Нет. Все не так. Я не… Ты не на своем месте, Элиотт. Ты не на своем месте.        Элиотт слегка подвинулся, желая встать с дивана, чтобы дать Луке немного больше пространства, но Лука хватает его за руку.        — Нет, не здесь. Там. Ты был тем, кто был в тени… Все было совсем не так… Это было…        Грудь Луки вздымается толчками, и, хотя он пытается сдержать рыдания в груди, все в комнате слышат их довольно отчетливо.        — Ты был в тени, но не вышел. Я… меня там не было. Но я не ушел. Все было совсем не так. Это… Я не знаю.        Лука закрывает глаза, слезы текут, дыхание учащается.        — Лука, успокойся. Все в порядке, просто успокойся. Просто дыши.        Элиотт нежно гладит его по щеке, вытирая слезы, а Лука качает головой.        — Меня чуть не задавили. Там была машина. Я был тем, кто пришел. Я нашел тебя, Элиотт. Я нашел тебя.        Лука начинает плакать, обнимая Элиотта, который тоже начинает плакать, обнимая его.        — Ты нашел меня, детка.        Лука кивает, пытаясь говорить сквозь всхлипы.        — Я нашел тебя. Ты ждал меня. Я был единственным, кто знал, что ты будешь там. Я был первым. Ты сам это сказал. Ты сам это сказал, Элиотт. Я вижу тебя.        Дыхание Луки становится слишком быстрым, поэтому Элиотт немного отстраняется, кладя руки на щеки Луки.        — Успокойся, детка. Пожалуйста, дыши. Успокойся.        Лука едва может вздохнуть, прежде чем снова покачать головой.        — Нет, я вижу тебя. Я вижу только тебя. Это всегда был ты.        Лука всхлипывает чаще, чем дышит, и Элиотт действительно начинает бояться, что он может снова упасть в обморок.        — Лука, пожалуйста, дыши спокойно. Дыши вместе со мной.        — Черт возьми, Лука, успокойся, — стонет у них за спиной Базиль. — Ты меня сейчас пугаешь.        — Мне нужно позвонить в скорую? — спрашивает Янн.        — Сходи за холодной водой, — кричит Артур.        Элиотт слышит, как их друзья паникуют и двигаются вокруг них, но он может сосредоточиться только на Луке. Лука качает головой, плача еще сильнее.        — Я не могу, Элиотт, это слишком. Это ты, черт возьми.        Лука держится за лоб, дышит слишком часто, и Элиотт не знает, что делать. Поэтому он наклоняется и захватывает губы Луки своими. Лука делает глубокий вдох, прежде чем ответить на поцелуй. Он приближается, забирается на бедра Элиотта, не прекращая целовать его, позволяя своим рукам скользнуть в волосы Элиотта.        Все тело Луки расслабляется, он кладет голову на плечо Элиотта и плачет.        И вдруг он останавливается. Элиотт слегка отодвигает его от себя, находясь в полной панике, но Янн кладет на него руку, и Лука прихрюкивает.        — Он спит, Элиотт. Он заснул. Черт возьми, он спит.        Базиль подходит, чтобы слегка подтолкнуть его, просто чтобы убедиться, что Лука еще крепче обнимет Элиотта, ворча что-то под нос.        Элиотт чувствует, как вся его энергия покидает тело одновременно с дыханием, которое он сдерживал, и то, что три их друга плюхаются обратно на диван, выдыхая такое же большое количество воздуха, показывает, что они сделали то же самое.        — Блять. Что это было? — спрашивает Базиль. — Как ты думаешь, он вспомнил?        — Пиздец, это было безумие, — стонет Артур, откидывая голову на спинку дивана. — На грани экзорцизма.        — Это было хуже, чем экзорцизм! — говорит Базиль, глядя на Луку, спящего на Элиотте.        — С тобой все в порядке, Элиотт?        Элиотт поворачивается к Янну и пожимает плечами, но это заставляет Луку пошевелиться, и тот стонет.        — Любовь моя, я хочу лечь спать. Пожалуйста, отнеси меня в постель. Я так устал.        Элиотт начинает дрожать, как осиновый лист, обнимая Луку. Он не называл его «любовь моя» с тех пор, как произошел несчастный случай. Он делает глубокий вдох, прежде чем встать, прижимая Луку к себе.        — Он уже называл тебя так раньше?        Элиотт качает головой, не глядя на Янна. Он не хочет обнадеживать себя и быть абсолютно разочарованным, когда Лука проснется. Поэтому он качает головой и несет Луку в их комнату. Он кладет его на кровать и прижимается к нему, вызывая удовлетворенные стоны Луки.        Элиотт не может сомкнуть глаз ни на секунду. Он знает, что ребята не ушли, потому что не слышал, как открывалась дверь квартиры. Он смотрит на Луку, пытаясь вспомнить, что не важно, если Лука не помнит их первые два года вместе. Важно лишь то, что у них впереди еще много лет, чтобы создать новые воспоминания.        Через несколько часов Лука дышит чуть тяжелее и начинает вертеться, прижимаясь к Элиотту. Элиотт нежно гладит его по лбу, откидывая волосы назад, и вскоре голубые глаза Луки в звенящей тишине смотрят на него, а его на лице появляется легкая улыбка.        — Привет.        Элиотт сглатывает слюну и мягко улыбается.        — Привет.        Подбородок Луки начинает дрожать, как будто он собирается заплакать, и Элиотт кладет на него большой палец.        — Ты в порядке, Лука?        Лука мягко кивает, по его щеке катится слеза.        — Да. Я просто… Я не могу в это поверить.        — Во что?        Лука улыбается, ласкает щеку Элиотта, придвигается ближе, так что их носы теперь соприкасаются.        — В тебя. Я кричал на тебя. Я толкнул тебя. Я даже плюнул в тебя, а ты сделал так, что я влюбился в тебя во второй раз. Я так сильно люблю тебя, любовь моя.        Лука начинает всхлипывать, обхватив Элиотта руками и ногами.        — Я полюбил тебя с первого взгляда, когда мы посмотрели друг на друга в школе. Не могу поверить, что забыл об этом.        Из Элиотта вырывается всхлип, который исходит из нижней части его груди, в то время как Лука оставляет поцелуи по всему его лицу.        — У меня есть ты, любовь моя. Прости. Прости, что забыл тебя. Спасибо тебе за то, что ты был рядом со мной, даже когда я этого не хотел. Мне так жаль.        Элиотт шмыгает носом, пытаясь перестать плакать, и Лука толкает его на спину, чтобы смочь забраться на него сверху.        — Я люблю тебя. Блять, это…        Элиотт притягивает его к себе, прижимает его губы к своим, позволяя рукам блуждать по этому телу, которое он знает наизусть. Они не останавливаются, пока полностью не выдыхаются, и Элиотт мягко поворачивает Луку, чтобы лечь рядом с ним. Их ноги так же переплетены, как и руки, и это просто идеально.        — Ты все помнишь?        Лука пожимает плечами и улыбается.        — Я действительно не знаю, что значит все, но, думаю, да. Я помню, как мое сердце сошло с ума, когда я впервые увидел тебя. Я помню бабочек в животе, когда мы впервые поцеловались. Я помню, как приятно было заниматься с тобой любовью. Я помню облегчение, которое испытал, когда нашел тебя под мостом, и переизбыток любви, который поглотил меня, когда я понял, что ты хочешь, чтобы тебя нашел именно и только я. Я помню момент, когда ты попросил меня съехаться с тобой.        Лука дотрагивается до кольца на пальце Элиотта, прежде чем снова взглянуть на него.        — Я помню, что почувствовал, когда ты сказал «да». Я помню, каким невероятно счастливым ты делаешь меня, любовь моя.        Элиотт снова разражается слезами, и Лука крепко обнимает его.        — Прости, что заставил тебя усомниться, любовь моя. Ты слишком хорош для меня. Ты такой идеальный. Я тебя так люблю.        Лука так сильно прижимается к телу Элиотта, что кажется, будто он хочет соединиться с ним каждой своей клеточкой, а вовсе не для того, чтобы сделать неприятно Элиотту, который стонет в ответ, даже когда он ударяется головой о спинку кровати, пытаясь встать.        — Я так сильно тебя люблю.        — Блять! Лулу, с тобой все в порядке?        — Скажи мне, что ты вспомнил, бро.        Элиотт и Лука подскочили и уставились на Янна, Артура и Базиля, застывших в дверях.        — Да, я… Я вспомнил. Я помню.        Парни начинают прыгать и кричать от радости, а Элиотт обнимает Луку, сидя на середине кровати.        — Блять, подождите! — кричит Янн, возвращаясь в гостиную.        Он берет куртку в руки и протягивает по направлению к Луке сжатую ладонь, но в последний момент вкладывает то, что держал в ладони, в руку Элиотта.        — Вот, зять-братуха. Все на своих местах. И твое — рядом с Лукой.        Элиотт разжимает ладонь и обнаруживает кольцо Луки. Он смотрит на Янна, затем поворачивается к Луке, вопросительно глядя на него.        — Я попросил Янна оставить его у себя. Я не представлял, как надену его, но и выбрасывать не хотел. Не могу, блять, поверить, что посмел плюнуть тебе в лицо.        Элиотт пожимает плечами, смеется, целуя Луку, пока надевает кольцо обратно, где оно и должно было находиться. Где оно будет пребывать до конца всех времен.        — Не парься, ты раньше делал с моим лицом и кое-что похуже.        Трое парней стонут, а Элиотт смеется, совершенно забыв, что те еще здесь.        — О боже, нет, Эл…        Элиотт смотрит на Луку и гладит его по щеке.        — Можешь звать меня Эли, мне это тоже нравится. Это будет напоминать нам о том, через что мы прошли.        Лука смотрит на него, закатывая глаза.        — Ты действительно думаешь, что мы когда-нибудь забудем об этом?        Элиотт начинает нервно смеяться, прижимая к себе Луку.        — Мне жаль, что я испортил конец твоего фильма, Эли, клянусь, я люблю его. Но спасибо, что помог мне вернуть самого себя.        Элиотт обнимает Луку, слыша счастливые оханья своих друзей.        Ничто уже никогда не будет прежним, все будет только лучше. Потому что они знают, что жизнь висит на волоске, и они будут наслаждаться ею, как никогда раньше.        Элиотт еще долго будет гадать, отреагировал бы Лука так же, смотря Lux & Obscurus, если бы они играли свои собственные роли, как представлял себе Элиотт, когда писал сценарий. Он помнит, как был разочарован, когда Лука сказал ему, что у него нет времени из-за его подготовки к экзаменам, чтобы помочь Элиотту, и как странно было играть все это с Лолой в главной роли. Но теперь, когда Лука восстановил свою память благодаря этому, Элиотт не может не задаться вопросом, восстановил бы Лука свою память, если бы они играли соответствующие им роли на экране. И он довольно-таки уверен, что такого бы не произошло.        Так что теперь он не может не думать, что, возможно, это то, что мы называем судьбой.        Но он не скажет этого вслух, потому что иначе его невероятный жених будет смеяться над ним до конца времен.        — О чем ты думаешь, Эли?        Элиотт поворачивает голову и смотрит на Луку, который сидит на диване и с любовью наблюдает за ним.        — О тебе. Я люблю тебя.        На лице Луки расцветает красивая улыбка.        — Я тоже люблю тебя, любовь моя.        Лука раскрывает объятия, и Элиотт ныряет в них, как ныряют в прохладный летний бассейн.        Мир восстановил свое равновесие.        Любовь всегда побеждает.