Partners in crime

Офелия сидела на полу в своей комнате скрестив ноги в позе лотоса и с мягкой улыбкой смотрела на блокнот, который ей подарила Джейд. Вокруг разбросаны различные наклейки небольшого размера, что всё то время скрывались в конверте, который младшая сестра напарника подарила как дополнение к ежедневнику Moleskine. Стикеры были различные, но тематика одна: строчки из песен Тейлор Свифт и несколько символов, таких как лук со стрелой для трека “The Archer”, диско-шар “Mirrorball”, кардиган для “Cardigan” и ещё множество разных, вперемешку с фотографиями самой Тейлор. Офелия никогда не упоминала о своей любви к певице в присутствии Джейд и то, что Элио рассказал ей об этом, становилось очевидной догадкой. Лие, по правде говоря, до сих пор не верилось, что она получила такой замечательный и продуманный подарок, да и фраза “увидела и сразу про тебя подумала” задевала что-то мягкое внутри, запуская волну тепла, что окутывала плечи. Раньше что-то такое всегда говорила Кейли и Кейли только, и Офелия уже настолько от подобного отвыкла, что сюрприз Джейд ощутился ударом под дых. Отбросив старые воспоминания, Офелия сложила остаток наклеек обратно в конверт и ещё раз окинула взглядом нежно-фисташковый ежедневник, который обклеила частью стикеров пару минут назад. Она ещё не исписала свой предыдущий, но пальцы так и горели сделать что-то с новым, поэтому Лия решила что выберет наклейки, которые ей больше всего понравились и, для начала, как-то обустроит их на обложке, а начнёт новый блокнот как только страницы в старом закончатся. Правда ей всё ещё было странно от понимания, что такой цвет да и наклейки уж никак не будут сочетаться с мраком, что обычно хранится между страницами всех её дневников, но сейчас Офелия Риколетти предпочитала не думать об этом. Потому что всё, чем была занята её голова — это предстоящим заданием. И пускай Лия пыталась успокоить себя, как раз таки, оформлением нового блокнота, у неё ровным счётом ничегошеньки не получалось, и тревога заставляла пальцы подрагивать даже несмотря на жалкие порывы отвлечься. Офелия положила ежедневник и конверт в один из ящиков в столе и потянулась вверх, чтобы размять мышцы. Бросив взгляд на часы она поняла, что есть ещё достаточное количество времени для того, чтобы одеться и спокойно собраться, привести беспорядок в голове в порядок (простите за тавтологию) и, может, даже немного поесть. Лия закурила прямо в комнате оперевшись о подоконник и крепко затянулась, едва не закашлявшись. Всё внутри дрожало и слова начальника набатом стучали в ушах, возвращая убийцу в момент их последнего разговора, дачу указаний. Девушка несколько раз прокрутила речь Блэйка в мыслях и вновь попыталась найти там “оттенки чего-то личного”, которые заметил Элио и, может, он таки прав. Но позиция Офелии оставалась неизменной: личные мотивы или не личные — она никогда не узнает правду, и даже спрашивать не станет: всё равно бесполезно. Одна попытка. Один шанс. Важно. Повторяла Офелия, прикрыв глаза, словно чтобы настроить себя и уговорить своё тело, замашки, разум, привычки действовать в её пользу, а не терять контроль как тогда, на задании с Джастином. Его смерть до сих пор её гложила и вместе с упоминанием имени мужчины в воспоминаниях всегда крутился тот предсмертный хрип и картинки его окровавленной улыбки перед глазами. Нет-нет, Офелия ещё долго не сможет выбросить это всё из ящиков сознания и простить себя за то, что сорвалась. По правде говоря, Офелия никогда не сможет простить себя за всё, что сделала, пускай и была простой марионеткой, но чужая кровь на её руках. Телефон издал короткий звук и Лия сразу же за ним потянулась, зажав сигарету между зубами. Она быстро пробежалась по сообщению от Элио и настучала ответ:

Kailey

Буду готова через сорок минут.

Кончено же Элио напросился поехать вместе с ней. Блэйк об этом не знает и знать не должен (хотя он, наверное, как обычно всё пронюхает) но какая разница, если Элио всё равно не станет требовать денег за задание, на которое едет просто в виде подстраховки на всякий случай? Его слишком уж сильно беспокоила серьёзность поручения, которое Офелия получила, поэтому, когда тем днём за Джейд закрылась дверь, напарник набросился на Лию с просьбами сопроводить её на точку назначения и просто быть рядом. Сначала придирчивый разум Офелии воспринял предложение как оттенок недоверия к ней или сомнения в её профессионализме, но здравая часть перебила привычные издёвки над собой и дала понять, что Элио просто переживает. Он видел, что было с Офелией в прошлый раз и помнил, как сильно её ломали слова Джастина, его подковырки и подходы, и кудрявый стал свидетелем того, к чему это всё привело. Да и сама Офелия, по правде говоря, не считала это плохой идеей: Блэйк был прав сказав, что все задания после Роба Стивенсона шли по одному месту и шатенка не могла найти этому причину. Разве будет так неправильно если Элио просто поедет вместе с ней на случай, если что-то снова выбьет её из колеи? Может его помощь и вовсе не понадобится. Затушив окурок в пепельнице на столе, Офелия поплелась на кухню чтобы сделать себе какой-то перекус и быстро поджарила яйцо с беконом. Пока в тостере готовился хлеб, девушка сварила кофе покрепче и намеренно отказалась от молока и сахара в этот раз: нужно было что-то непривычное, выбивающее из привычного ритма, чтобы отрезвить сознание. Горечь “пустого” кофе отлично с этим справится вместо холодного душа, который Лия уже и так приняла час назад. И пускайй ничего так хорошо не работало как ледяные струи ломающие кости, Офелия знала, что после ещё одного ей точно станет плохо: её ноги и пальцы до сих пор были холодными. Она устроилась за столом в полумраке и подобрала под себя колено, начав медленно есть. Сегодня вся еда казалась пресной и просто никакой и Лия пока не понимала: или всё окончательно довело её до ручки, или это просто из-за волнения. Но девушка заставила себя закончить ужин (блюдо которого, скорее, предназначалось для завтрака, но эта грань стирается, когда ты просыпаешься в четыре часа вечера) и сделала пару больших глотков кофе, скривившись. Помыв за собой посуду, Офелия бросила взгляд на время и потопала в гардеробную, чтобы одеться. Тут, принципе, всё по классике: чёрные спортивные штаны и полностью облегающий чёрный лонгслив. Сегодня тепло и Офелия предпочла бы футболку, да только короткие рукава на задание — это не очень хороший вариант, который выставляет на обозрение все татуировки, что являлись опознавательным знаком. Офелия до сих пор немного пинала себя за решение так забить руки: теперь даже в жару приходилось надевать что-то закрытое, чтобы во время выполнения поручения её тату не попадались на глаза или камеры (за исключением некоторых случаев, как на званых вечерах, например. Когда Блэйк требовал выбирать какую-то изысканную одежду). В прочем, начальнику тогда это тоже не очень понравилось: он вычитал наёмницу за такое глупое решение обрисовать себя и сразу же повысить шанс быть узнанной, но понял, что ничего уже изменить нельзя, поэтому просто закатил глаза и отмахнулся. Сложив все нужные атрибуты для убийства в спортивную сумку среднего размера, Лия выскочила из квартиры и, как всегда по пути на задание, спустилась на первый этаж по аварийному лестничному пролёту в подъезде. Войти и выйти через чёрный вход можно лишь жильцам дома с помощью брелочка со специальным датчиком на ключах и Лия спрятала связку обратно в карманчик сумки когда оказалась на улице. Лёгкая волна спокойствия ударила по плечам при виде Элио, что размеренно курил, оперевшись о свой Dodge. Он затушил окурок как только Лия подошла и увлёк шатенку в объятия в знак приветствия. Та немного сжала край его тёмной футболки и неслышно выдохнула отстранившись. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Элио после того, как открыл перед напарницей пассажирские двери, запуская внутрь и сам устроился на водительском месте. Офелия поёрзала на сидении: — Мне немного страшно, но я в норме. Думаю, было бы намного более волнительно без тебя, так что спасибо за предложение поехать вместе. — выпалила шатенка и Элио легко ударил её куличком в плечо: — Всё будет хорошо. — Ты… — начала Лия уже когда они выехали на главную дорогу и Элио мельком на неё глянул, отвлёкшись. — будешь заходить со мной в дом? — без оттенка просьбы это сделать а просто с интересом спросила Офелия и Элио пожал плечами: — Побуду твоей тенью сегодня вечером. Не против? — прохрипел кудрявый, одной рукой вывернув руль налево. Офелия помотала головой и отвернулась, скрыв улыбку, которую не смогла сдержать. В какой-то мере она даже находила забавным то, что в Элио притягательным было абсолютно всё. Начиная от внешности, заканчивая поведением, повадками, улыбкой и теми чёртовыми ямочками, голосом. Всегда, когда Элио рядом, от него вовсе не хотелось отходить, наоборот, пальцы покалывали от желания быть ещё ближе, чтобы его аура укутывала каждый сантиметр кожи. Офелия уже перестала называть себя идиоткой и дурой за то, что позволила себе выработать к нему хоть малейшее чувство: сопротивление теперь было просто бесполезным; но ей всё ещё до чертиков непривычно от понимания, что она хочет того, что получить не представлялось возможным. Не в их мире. Не в этой вселенной. Не там, где в любой момент всё может пойти не так. — Можно я покурю? — Офелия осознала глупость своего вопроса сразу же после того, как он вылетел из её рта и только потом поняла, что скорее всего сказала это, чтобы просто разбить тишину. Элио закусил щёку от порыва улыбнуться как чеширский кот, но Лия всё равно заметила тот блеск в его зелёных глазах: — “Можно я покурю”, “можно я тебя обниму”, “можно я тебя поцелую”… — перечислял кудрявый, смотря прямо на дорогу. — бессмысленные вопросы, Кейли. Ты же знаешь, что можно. С губ Офелии слетел рваный выдох и она отвела взгляд, чтобы достать из кармана спортивок сигареты. “Можно я тебя поцелую?” звенело в ушах сладостью воспоминания их предыдущей встречи, когда Джейд ушла а они принялись готовить обед и решили пропустить по бокалу вина. Вино развязывает язык, а Офелия, переполненная приятными эмоциями и смелостью, была слишком слабой чтобы этому вину противостоять. Тогда она даже договорить не успела: губы Элио уже были на её собственных, а лицо – в его тёплых ладонях. Шатенка прочистила горло перед тем как выдохнуть дым и поёрзала на своём месте. Элио отвернулся от неё, когда на светофоре загорелся зелёный и поддал газу. Юноша провёл языком по зубам и немного сжал рукой руль, пытаясь выбросить тот момент из головы но Кейли была так близко и он слышал её тихое дыхание, запах парфюма смешивался с сигаретным дымом. Быть так рядом и не держать её за руку казалось преступлением. — Кстати, как там проект Джейд над которым вы работали? — внезапно поинтересовалась Офелия, параллельно “выговаривая” дым. — Я забыла спросить в прошлый раз. — Мы потратили много времени застопорившись на теме общества и религии, но в итоге закончили и работа сейчас на проверке. — проговорил Элио и нахмурился, посмотрев на навигатор. Офелия немного задумалась и хотела прикусить язык, но не смогла удержать своё любопытство на поводке. — Ты веришь? В ответ Элио лишь молча помотал головой, поджав губы. Он притормозил на повороте и коротко спросил: — Ты? — Нет. — выдавила Офелия и отвернулась к окну. Она до сих пор помнила как вышла на прогулку в том небольшом Итальянском посёлке, куда Блэйк вывез наёмницу “на восстановление” после “неприятного инцидента”, как он это называл. Тогда Лия уже немного оклемалась и решила исследовать окрестности перед обедом. Её всё ещё постоянно тошнило и Офелия закуривала это чувство сигаретами. Она тынялась узкими улочками, пыталась улыбаться немногочисленным прохожим и из всех сил старалась создавать впечатление нормального человека. Завернув налево по проулку она увидела небольшой костёл и заметить не успела, как рука уже легла на крупную железную ручку высокой деревянной двери. Тишина ударила по ушам, суета торговой улицы испарилась. Офелия застыла при входе даже не дыша и подняла измученные глаза вверх, на фрески. Она пробежалась по ним взглядом и ступила вперёд, из всех сил щипая себя за тыльную сторону ладони. Находиться здесь казалось неправильным. Грешным. Невидимая кровь кипела на руках и въедалась в кожу, кислотой проделывая путь до самых костей. Девушка закусила внутреннюю сторону щеки идя вдоль рядов из скамей, предназначенных для молитв и посещения служб. Знакомый металлический привкус обжёг язык и Офелия, наконец, сделала тихий вдох. Здесь никого кроме неё и пожилого мужчины, что стоял на коленях перед образом, который, наверное, считал для себя самым важным. Лия оглянулась и оценила витраж под потолком, да только даже при такой высоте он, почему-то, всё ещё давил ей на плечи. Завороженная, Офелия опустилась на скамью и прикрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание. Ей хотелось вылезти вон из своей кожи, хотелось уйти, а ещё лучше убежать. Находится здесь – стыдно. Казалось, что все глаза были направлены на неё в немом осуждении. И шатенка щипала себя с такой силой, что даже не заметила, когда пальцы стали мокрыми от крови. Не имея выдержки усидеть на месте, Лия встала и направилась к небольшому стенду с стопками продолговатых белых свечей, которые можно или просто взять, или сделать небольшое пожертвование. И так чувствовав себя незваной гостьей, Лие не хотелось брать что-то бесплатно, и она опустила монетку номиналом одного евро в высокую баночку для вносов. Железо звякнуло и легко прошлось эхом по стенкам, заставив шатенку поёжится. Она окинула взглядом окровавленную кожу на руке и мысленно назвала себя идиоткой, но сразу же отмахнулась от этого и осмотрелась. Куда поставить свечу? Офелия не была верующей. И, по правде говоря, её горло уже онемело от криков к богу, который никогда её не слышал. Девушка остановилась у продолговатой дощечки, где можно было просто оставить свечу если тебе не хотелось отдавать её какому-то конкретному из святых. И, щёлкнув зажигалкой, чтобы зажечь фитиль, быстрее, чем Риколетти успела остановить себя, в мыслях пронеслись строчки из песни, которую она слышала когда-то давно: * “Christ, forgive these bones I’ve been hiding, and the bones I’m about to leave”. У Офелии по коже пробежал холодок и она отступила назад, не сосредоточенным взглядом смотря прямо перед собой, на десятки мерцающих огоньков свечей, оставленных другими. — Желаете исповедоваться? — тихий голос где-то рядом и Лия сразу же встретилась глазами с женщиной среднего возраста, работницей костёла, что, даже не скрывая, оценивала Офелию своим метким взглядом. “Боюсь Святой Отец потеряет сознание от моих откровений“, едва не сболтнула Офелия, но вовремя успела прикусить язык. В ответ она лишь помотала головой и завела руки за спину, чтобы скрыть от любопытного взгляда женщины свои татуировки и окровавленную ладонь. Заметив смущение и дискомфорт, которое вызвало нахождение здесь (Лия была такой сжатой, что едва находила в себе силы дышать), женщина мягко улыбнулась и слегка склонила голову вниз. — Что ж, ступай с Богом, дитя. — прошептала она и Офелия сжала челюсть. — И помни, Он любит тебя. — Но недостаточно сильно, чтобы спасти. — ответила Офелия и ей правда хотелось сдержаться и в этот раз, ответив простым ”Спасибо, до свидания”. Но те слова резанули по сердцу похлеще самого острого клинка. Она сказала это развернувшись, возможно надеясь, что женщина этого не услышит. Но Офелия чувствовала её жгущий спину взгляд где-то между лопаток. И шум улицы снова ударил по ушам когда за Офелией закрылись тяжёлые деревянные двери. Шатенка потянулась за очередной сигаретой и нечаянно испачкала кровью свою светлую футболку. Делая затяжку за затяжкой, Офелия шла в обратную сторону, теперь уже опустив тёмно-зелёные глаза вниз, прячась от прохожих и надеясь, что никто не станет всматриваться ей в лицо. Она кусала губы сжимая фильтр сигареты между большим и указательным пальцем, чувствовала горечь табака вперемешку с кровью на языке. Её до сих пор тошнило. Офелия не понимала, зачем её вообще туда понесло. И как она посмела туда войти. Купить свечку, зажечь и поставить её. Попытаться вспомнить хоть какую-то молитву. Одну из тех, что заучила от первой и последней буковки, во время чтения которой немели и болели коленные чашечки, в которые давил пол, когда она сгибалась на паркете у себя в спальне в старой квартире пару лет назад и проговаривала всё от начала и до самого конца надеясь, что её услышат. Дура. Это была лишь мнимая надежда на хоть какое-то облегчение, которое всегда обещали. Да только единственный вопрос, что набатом случал в голове у Офелии Риколетти когда она сидела на лавочке и отчаянно щипала свою руку, это “Боже если ты здесь, то почему я чувствую такое одиночество в одной комнате с тобой?”. — Это не для таких, как мы. — коротко отметил Элио и Офелия кивнула в ответ, смотря прямо перед собой. Она тихо выдохнула и принялась наблюдать за тем, как количество домов и людей на улицах становилось всё меньше по мере того, как пара киллеров выезжала за пределы города в направлении данного Блэйком адреса. Элио поддал газу как раз когда они выехали за пределы города и мягко заревел, приятно ударив пр ушам. Лию слегка вжало в сидение и она пустила небольшой смешок, приоткрывая своё окно пошире. Ветер стал играться в волосами и Лия убрала их от лица, чтобы не мешали. Она вновь затянулась и только сейчас заметила, что ладонь Элио лежала на её левой ноге, чуть ниже колена. По коже пробежали мурашки, но Офелия ничего не сказала, лишь повернулась к юноше и уголок её губ слегка приподнялся, когда он посмотрел на неё в ответ. — Ещё прибавить? — он говорил про скорость и Офелия закивала, затянувшись. Элио вдавил педаль и Лия хохотнула, отвернувшись к окну. Она всегда относила себя к тем людям, которым нравилось погонять. Практически ничего не доставляло ей такого удовольствия как рёв мотора и ощущение бабочек в животе с адреналином, что смешивался с кровью до сладости ванильного сиропа. Ветер швыряет волосы в разные стороны и хлещет по щекам, но в моменты, когда ты разгоняешься до слишком высокой скорости, этот хлыст ощущается как мягкие поцелуи. В такие моменты всё вокруг перестаёт существовать, почти что в буквальном смысле: пейзажи за окнами — размыты, лишь палитра акварельных цветов и разводы кисточками. В такие моменты хотелось дышать, а не захлебнуться. Лия перевела на кудрявого взгляд, но его глаза были полностью сосредоточены на дороге. И пускай он гнал быстрее, чем представлялось дозволенным (и, наверное, получит штраф), Элио оставался внимательным ко всему, что видел впереди. Девушка просто наблюдала за тем, как колыхаются его мягкие кудри в разные стороны, как от света фонарей поблескивают зелёные глаза и как сейчас расслаблена линия его челюсти. Ей хотелось превратить эти минуты в жидкость и перелить их в прозрачную бутылочку, чтобы в любой момент можно было сделать маленький глоточек и пережить это всё ещё хоть раз. К сожалению, такое ещё не придумали, поэтому Офелия смотрела на Элио и пыталась вбить эту картинку молотком в собственную голову, из раза в раз мысленно повторяя короткое слово “запомни”. Моментов, которые она перебирала бы в уме перед собственной смертью (чтобы убедить себя в том, что в её жизни всё таки было хоть что-то хорошее) было ничтожно мало, но Лия знала, что эти короткие пару минут уже попали в список. В книгах говорили, что так легче умирать: когда ты вспоминаешь о том, что когда-то был счастлив. И Офелия, что постоянно жила с ощущением приставленного к затылку дула пистолета, думала об этом слишком часто. Но даже несмотря приятную, почти что шоколадную сладость присутствия в этом моменте, внутренности Офелии быстро завязались в узел когда они въехали в нужный посёлок в пригороде Нью-Йорка и те акварельные пейзажи вечерних дорог стали уж вовсе не красочными, а простыми и серыми. Элио тоже напрягся, и она словила это ощущение в сжатии его тонких, почти аристократических пальцев на собственном колене. Секунда — и ладонь исчезла, оставив после себя непривычный холод и желание схватить её и вернуть на место. Лия неслышно выдохнула, попытавшись прогнать привычный ком в горле, вызванный тревожностью. Она натянула свою белую балаклаву и отстегнула ремень безопасности, как только Элио притормозил у кустов подальше от дома, куда ей предназначалось войти. Достав из сумки пистолет, Офелия сразу же сняла его с предохранителя и по привычке проверила магазин. Она всегда делала это, даже если была на сто процентов уверена, что полностью зарядила его дома. Потребность повторно убеждаться в своих действиях из-за постоянного тумана, в котором Офелия живёт, вызывала приступ раздражающей тошноты и становилось очередным напоминанием о том, насколько всё плохо. — Я постараюсь побыстрее. — тихо сказала Лия и повернулась к напарнику, сжав рукоятку пушки в руке. Но Элио, к её большому удивлению, уже натягивал свою балаклаву: — Я пойду с тобой и это не обсуждается. — и вмиг его лицо скрылось за мягкой тканью, оставив на обозрении лишь пару родных зелёных глаз и легко усмехающиеся губы. Лия нахмурилась и захотела отказаться от такого предложения, ведь зачем? Она вполне себе может справится сама, да и остановились они не так далеко от пункта назначения: если вдруг её долго не будет, Элио сможет появится на пороге достаточно быстро, чтобы помочь ей. Но Лия будет полной дурой и вруньей если скажет, что ей не хотелось быть в его компании. В ауре его светлого присутствия, что всегда проливало свет на её хмурые дни. Он хочет быть рядом и Лия уже ему это разрешила. И она слишком уставшая, чтобы сопротивляться. Тем более, после ситуации с Джастином, она ещё раз убедилась в том, что два пистолета и ещё один человек, который профессионально умеет с ним управляться, намного лучше, чем всего одна пушка и одна пара рук. В прошлый раз это спасло ей жизнь. Больше ничего друг другу не сказав, киллеры вышли из машины и тихо закрыли за собой двери. Лия спрятала пистолет в карман и они молча двинулись в сторону особняка. Здесь, далеко от шума и криминала улиц Нью-Йорка, люди, казалось, доверяли друг другу намного больше: дома не были разделены ограждениями и живая изгородь — единственное, что давало понять где заканчивается или начинается чей-то участок. Закатив глаза от такой безрассудности, Офелия прикрыла глаза тыльной стороной ладони и пробралась сквозь ветви чтобы не светится снаружи у главного входа у почтового ящика. Единственным, что нарушало мирную вечернюю тишину, было журчание воды в бассейне с подсветкой. Лия прищурилась от мерцающих бликов фонарей в воде и прошла дальше, едва не задев ногой один из трёх шезлонгов. Она чертыхнулась и облегчённо выдохнула, оказавшись на заднем дворе. Тень Элио мелькнула рядом и они приблизились к запасным дверям, переглянувшись. Двери были приоткрыты. — За всё время работы я ещё не определилась, хороший ли это знак. — прошептала Офелия, прожигая взглядом ручку. Элио лишь пожал плечами и одними губами сказал: — Нет выбора. Лия согласно кивнула. И правда, нет. Им в любом случае придётся туда войти. И, если что, разбираться со всеми возможными последствиями. Наставления начальника промелькнули в памяти и у девушки по коже пробежал холодок: убить, убить, убить. Словно мантра, застрявшая комом в горле. Отмахнувшись от мыслей, Офелия положила ладонь на ручку и потянула дверь на себя. Элио придержал её, чтобы оба могли войти, и наёмники остановились на пороге даже не дыша, чтобы звук собственного дыхания не мешал им прислушиваться и оценивать обстановку. Офелия осмотрелась, но она уже давно перестала обращать внимание на интерьер: после стольких лет и жилищ, в которые убийца проникала, она видела столько, что теперь это всё казалось до ужаса скучным и одинаковым. Длинные диваны, картины на стенах, электронный камин, высокие потолки, комоды с разными мелочами на них и фотографиями хозяев дома или их семей, с размытыми в темноте лицами — это всё вызывало ощущение дежавю. Лия двинулась дальше, заботясь о том, чтобы не издавать ни одного звука. В такие моменты казалось, что она ступает не по полу, а по воздуху. Но, даже не слыша привычные шаги Элио за своей спиной, она чувствовала его присутствие по своё правое плечо. После быстрой проверки всего первого этажа выяснилось, что на нём никого нет. Значит, жертва или в спальне видит уже десятый сон, или работает в кабинете. Большинство жертв в такое время занимались именно этим. Офелия сжала пистолет покрепче и посмотрела на Элио перед тем, как медленно и беззвучно поднялся по лестнице на второй этаж. Их встретил длинный коридор дверей и пара растений, что явно были оставлены тут для разбавления скучной обстановки. И плечи уже почти расслабились в облегчении, но зоркие и внимательные глаза, приученные замечать все мелочи, схватились за токую струйку света, что лилась из приоткрытой двери почти что в самом конце коридора. Офелия кивнула в ту сторону и вывела пистолет перед собой, начав медленно приближаться к нужному месту. “Резко открой дверь. Выстрели. Беги” мысленно отчеканила Риколетти и тихо выдохнула, прикрыв глаза. В полутьме различив, что дверь открывается внутрь, Офелия спасла себя от дурости по привычке дёрнуть её на себя, и остановилась, задержав руку над ручкой. Она слушала бешеный стук сердца прикрыв глаза и пыталась вернуть свой привычный, до идеала выработанный настрой, который включала (или заставляла себя это сделать) перед каждым заданием. Но Блэйк, конечно же, прекрасно знал что делал, толкая ту грандиозную речь на их прошлой встрече. У него отлично получалось запугивать — именно поэтому сегодня ответственность в десять раз тяжелее ощущалась на уставших плечах. Но у Офелии нет времени ждать. Ей нужно действовать. Элио стоял сзади и его пистолет оставался опущенным. Он ждёт, пока Лия закончит, оставаясь рядом просто на всякий случай. Девушку окатила едва ощутимая волна тепла от осознания, насколько же это приятно, когда есть кто-то, кто в любой момент может встать на твою сторону и предложить помощь или защиту. Она улыбнулась кудрявому и получила в ответ одобрительный кивок, приглашающий её закончить начатое. Шатенка положила руку на ручку и сжала в другой пистолет. Она задержала дыхание и резко открыла дверь перед собой, оставаясь стоять на пороге. Зелёные глаза судорожно принялись осматривать помещение, пытаясь выявить жертву, но наткнулись лишь на стопки бумаг на тёмном столе, залитым желтоватым светом лампы, высокий книжный шкаф у стены и пустующее кресло. Что-то кольнуло внутри и Лия неслышно выдохнула, выведя пистолет перед собой. Если жертва находилась где-то справа, то убийца ещё не попала в её поле зрения: Офелия стояла за открытой дверью. Тот, кого Лие поручалось убить, видимо, задремал: резкое вторжение не вызвало никакого постороннего звука или даже человеческого выдоха. Оставалось только резко из за этой самой двери выглянуть и выстрелить. Ничего сложного. Офелия крутит эту фразу в голове делая маленький шаг вперёд. И потом ещё один. Дуло её пистолет уже наверняка выглядывает из-за двери и попадает в поле зрения жертвы, если она там, конечно, есть. Ещё шаг. Выстрел. Но это не Офелия была той, кто спустила курок. Ощутив резкую волну и отдачу по руке Лия отдергивает её и отшатывается назад. Пистолет моментально вылетел из крепко сжатой ладони и с характерным звуком грохнулся на деревянный паркет. Рядом звякнула чужая пуля и укатилась под книжный шкаф. Офелия смотрела на пол, на свой пистолет, который у неё из руки выбили одним коротким выстрелом и чувствовала, как ледяной ужас пронизывает каждую клеточку тела. Элио оказался рядом слишком быстро, чтобы Офелия могла это заметить. Она всё ещё стояла в слепой зоне но ей достаточно сделать последний шаг, чтобы оказаться в видимости того, кто явно не собирался так просто сдаваться. Судорожно смотря на напарника, Офелия продумывала каждое следующее действие. Она ощутила тяжесть пистолета Элио, который он впихнул ей в руку и холод рукоятки слегка отрезвил её сознание, прогоняя испуг. Кудрявый тяжело дышал, оперевшись рукой о стенку. Он ничего не говорил, но шатенка знала, что услышав выстрел, первое, о чём Элио подумал — это о том, что Офелию ранили. Но убийца стояла здесь живая и здоровая, прижав свободную руку к резко вздымающейся груди. Всё снова пошло не по плану. Блэйк её уничтожит. И к концу этой недели тело Офелии уже будет продаваться на прилавке притона или борделя как кусок дешёвого мяса, предложенного всем желающим. Офелия закусила внутреннюю сторону щеки и сразу же почувствовала родной металлический привкус. Она посмотрела на Элио ещё раз, просто на всякий случай, если этот взгляд станет последним. Девушка отступила немного назад, чтобы при выведении пистолета вперёд её рука не выглядывала из-за двери, так получится сохранить хоть какой-то эффект неожиданности. Сердце тарабанило с такой силой, что Офелия не слышала даже собственных мыслей. Но оно и вовсе остановилось, когда изнутри донёсся мужской голос: — Если у тебя есть ещё другое оружие и ты попытаешься сделать то же самое, я тоже повторю свой выстрел. — пауза. Кровь в венах превращается в лёд. — Мы можем продолжать эту игру до бесконечности, у меня много патронов. В какой-то момент я просто начну шмалять по дверям и пули пройдут навылет. Какая-то из них уж точно тебя заденет. — тишина. Офелия вросла ногами в пол, неосознанно опустив пистолет. Ей хотелось выпалить громкое “и что ты предлагаешь?”, но слова предательски застряли в горле. — Брось оружие на пол так, чтобы я его видел. И войди с поднятыми на уровень головы руками. В таком случае, я обещаю не стрелять. Офелия медленно поворачивается к Элио и встречается с непониманием и шоком в его глазах, слабо поблескивающих. Он кивает в сторону лестницы, безмолвно говоря, что они всё ещё могут убежать. Броситься на первый этаж, пробежать сквозь те чёртовы кипарисы, прыгнуть в машину и уехать. Но Офелия не может уйти. Она не может покинуть этот дом не пролив кровь. Она не может вернуться ни с чем, не может признаться Блэйку в том, что провалила задание, потому что её, видимо, прокляли, и всё снова пошло не так. Элио может. Его вообще здесь быть не должно. И она жестом показывает ему это, пальцем указав сначала на напарника, а потом на выход. Но он, кончено же, отрицательно мотает головой. Офелии хочется дать ему подзатыльник. В голове созревает план и шатенка прикрывает глаза на несколько коротких секунд, чтобы взять себя в руки перед тем, как присесть на корточки и распрощаться с последним пистолетом, положив его на пол и подтолкнув, чтобы пушка скользнула по паркету в глубь комнаты и оказалась в поле зрения жертвы. Оказывается, что преимущество имения двух пистолетов не всегда приносит победу. Хотя ничего ещё, пока что, не закончилось. — Руки на уровень головы. Заходи. — чеканит уже знакомый голос и эхо разносится по коридору. Офелия поднимается на ноги и выполняет указание, подняв руки. Она делает два шага вперёд уже даже не пытаясь быть тихой и заходит в кабинет, неспешно разворачиваясь к тому, кто должен быть уже несколько минут как мёртв. Это мужчина, что выяснилось ещё по голосу с раздачей указаний. Девушка врезается взглядом в его сосредоточенное лицо и её и так бедное сердце теперь судорожно бьётся уже не в груди, а где-то под пяткой. Кров стынет в жилах и Офелия прожигает мужчину взглядом, словно не веря собственным глазам, что никогда её не обманывали. Ей хочется что-то сказать, воскликнуть, да хоть пошевелиться, но тело сковало цепями, а ком в горле мешал не то, что говорить, а банально даже дышать. Пистолет обидчика направлен не в голову, а в грудь. Все тут знают простое правило: хочешь убить сразу — стреляй в голову. Хочешь сделать больнее — стреляй в грудь. Офелия помнила, как издевательски улыбался Брайс, когда словил её на входе в свой особняк, пронюхав про то, что на него заказали наёмную убийцу. Он упивался своей злостью и желанием сделать Лие больно, и частичка Офелии, что была навсегда сломана той самой ночью, ожидала увидеть что-то подобное в лице человека, что сидел перед ней на кожаном диванчике, лениво забросив ноги на журнальный столик. Но его выражение не выражало ровным счётом ничего подобного, лишь спокойствие и сосредоточенность на своей мишени. — Напарника зови сюда. — чеканит он и только сейчас Офелия достаёт его голос из ящичков своей памяти. Она открывает рот, чтобы ответить, но ей требуется ещё две секунды, чтобы наконец выдавить из себя тихую маленькую ложь: — Я сама. — без слов, мужчина поднимает дуло пистолета выше. И теперь мишень — её лоб. Ни сантиметром ниже. Сердце Офелии пропускает удар. Она может его спасти, если соврёт ещё раз. Мужчина не успеет выбежать в коридор так быстро после того, как выстрелит Офелии в голову. Элио быстрее, он способен убежать. Выжить. Ей так и хочется повернутся и посмотреть на лежащий на полу пистолет, да только сейчас он ей никак не поможет. Потому что ей нужно время на то, чтобы повернуться, наклониться, взять его, встать, прицелиться (хоть немного) и выстрелить. Но мужчина уже держит своё оружие в руке. И выстрел по резко дёрнувшейся девушке займёт всего одну секунду. Офелия даёт дрожащему выдоху сорваться с губ и открывает рот, чтобы соврать ещё раз. Но Элио, конечно же, услышав каждое слово этого “разговора”, не собирается давать своей напарнице сдаваться и снова позволить ей дать разрешение себя убить: его высокая фигура вырастает рядом и Офелия закрывает рот, сжимая челюсть. Ей хочется дать ему подзатыльник. Ещё один. Кудрявый поднимает руки на уровень головы и мужчина довольно кивает, опуская пистолет. Он убирает ноги со столика и неспешно встаёт. Элио не дышит, Офелия чувствует это, и она готова сорвать балаклаву с его головы голыми руками, чтобы посмотреть на выражение его лица. Но она продолжает следить за обидчиком и каждый миллиметр тела напрягается, когда он становится прямо перед ними, скрестив руки на груди. — Снимайте маски. Оба. Пара киллеров одновременно смотрит друг на друга и Офелия пытается найти ответ в глазах своего напарника, сама не уверена в том, что делать. Если они согласятся, это может обеспечить им незабываемую жизнь за решёткой. Откажутся — вполне себе могут погибнуть. — Снимайте, или я сделаю это самостоятельно. Испуганным взглядом Офелия наблюдает за тем, как пальцы Элио сжимают мягкую ткань у горла и тянут её вверх. Она врезается в его лицо глазами, но не видит ничего кроме ледяного спокойствия и сжатой челюсти, поджатых губ и отсутствия знакомых и родных ямочек, ведь здесь нет причин улыбаться. Кудрявый поправляет волосы и бросает маску на пол, отвернувшись. И Офелия, прикусив свежую рану на внутренней стороне щеки, следует его примеру. Виснет тишина, прохладный воздух неприятно обдаёт слегка вспотевшее под балаклавой лицо. Офелия смотрит не на мужчину, а сквозь, давя режущее желание взять Элио за руку. Обидчик осматривает их с лёгкой улыбкой на губах, но не издевательской, как Риколетти ожидала. Скорее, любопытной и заинтересованной. Ей хотелось, чтобы он сказал уже хоть что-нибудь, лишь бы разбить эту ужасную тишину, но в то же время Лия молилась о его молчании, ведь его слова могли привести к чему угодно. Но боги никогда не слышали её молитв, поэтому мужчина делает шаг назад и, заведя руки за спину, говорит, смотря то на Элио, то на его напарницу: — Так-так, кто тут у нас… — протягивает он и склоняет голову набок, хмыкнув. — Та самая девушка с добрыми глазами и её джентельмен. Надеюсь вам понравился тот смородиново-лавандовый чай. — Элио издаёт какой-то тихий сдавленный звук, а Офелии отчаянно хочется со всей силы ущипнуть себя за тыльную сторону ладони, но она послушно держит поднятые руки на уровне головы, вместо этого продолжая кусать щёку изнутри и давиться металлическим привкусом. Мужчина делает шаг им на встречу и Офелия только сейчас замечает, как тяжело ему стоять не опираясь на трость, оставленную у диванчика. Ей хочется убить себя прямо сейчас в эту же секунду, но следующее предложение, сказанное, пожалуй, чересчур спокойно, справляется с этим гораздо лучше: — Приятная встреча, но я не думал, что Адам пришлёт по мою душу именно вас.