Partners in crime

Прощаться с Изабеллой было тяжело. Офелия даже думала, что расплакалась бы, если бы у неё были на это силы. Но последние две ночи она провела без сна, так что сил не хватало даже на то, чтобы дышать. Перед тем, как они вдвоём остановились у высоких стеклянных дверей, Офелия выписала чек с оплатой за проживание в своём номере и, даже не задумываясь, выписала ещё один: на сумму две тысячи долларов. Для Беллы, как благодарность. Но она об этом ещё даже не подозревала, потому что Лия не дала ей его в руки, а подкинула в сумку, пока девушки обнимались на прощание. Изабелла никогда бы не взяла такие деньги, никогда бы не приняла их. Но Офелия всё равно незаметно ей их отдала и когда Белла обнаружит бумажку за Лией уже и след простынет, так что у неё просто не останется выбора. — У тебя есть мой номер. — сказала Изабелла, переступив с ноги на ногу. Некоторые постояльцы, что сидели в холле на диванчике, заинтересованно за ними наблюдали. — Если когда-либо тебе понадобится помощь, совет или просто друг — ты всегда можешь ко мне обратиться. — Офелия прижала девушку к себе и прикрыла глаза, чувствуя, что в носу начинает предательски пощипывать. — Ты слишком добра ко мне. — прошептала Лия и Изабелла возразила, отстранившись: — Ты заслуживаешь этого, ясно? — она взяла Офелию за плечи легко потрясла, от чего девушка чуть шире улыбнулась. — Ты заслуживаешь, чтобы люди были добры к тебе. Потому что ты замечательная. Ох Изабелла, если бы ты только знала… — Я благодарна тебе за всю помощь и за каждую минуту времени, которую ты мне уделила. — Лия знала, что такси уже ждёт её у входа, но не могла уйти не сказав того, что хотела: — Я всегда буду это ценить и никогда этого не забуду. — в этот раз она не соврала, а сказала кристально чистую правду. — Хорошей дороги. — ещё раз обняв шатенку сказала Изабелла и быстро отстранилась, чтобы не задерживать. — И помни, — всё же добавила Белла и Лия остановилась у дверей, повернувшись к ней. — ты всегда можешь мне позвонить. Да, у Офелии есть её номер. Но Изабелла не знает, что через несколько дней Офелия, разобравшись с переездом в новое жильё, перепишет его на бумажку и спрячет в одном из своих блокнотов (потому на то, чтобы сжечь его или выбросить ей не хватит совести), после чего удалит из контактов. И Офелия никогда не позвонит. Ей жаль. Ей ужасно жаль, что она никогда не сможет позвонить Изабелле, что она никогда не сможет стать для неё подругой и искренне, своими поступками и действиями отблагодарить девушку из отеля за всё, что она сделала. От этого становилось больно. Но быть киллером и иметь кого-то близкого — значит навлекать на этого близкого огромный риск. Как бомба замедленного действия, которая обязательно взорвётся и это лишь вопрос времени. И как бы Офелии не хотелось поддерживать с Изабеллой связь, она не допустит этого. Она не хочет впускать Беллу в свою жизнь, где кроме темноты, крови и постоянного присутствия смерти больше ничего нет. Белла заслуживает всего наилучшего и людей, которые могут ей это дать. Офелия никогда этого сделать не сможет. Лию до сих пор удивляло, что Элио, прекрасно зная про все риски и опасность, до сих поддерживал тесную связь со своей семьёй, будто забывая, что они будут первыми, к кому придут шантажисты, если он натворит какое-то дерьмо. Иногда Офелии даже казалось, что это ужасно эгоистично, но она быстро отмахивалась от подобных мыслей: это его жизнь, его семья и его личное дело. Парнем Элио казался ответственным и если он знал, что даже несмотря на подобную работу у него всё равно есть возможность нормально защитить свою семью — пускай. Она не собиралась в это лезть, да и тем более, не имела на это никакого права.

X

Войдя в холл своего дома, Офелия сделала глубокий вдох, настолько глубокий, что рёбра отозвались глухой, но уже почти исчезающей, болью. Она не забыла натянуть приветливую и даже счастливую улыбку, воссоздавая образ идеально-отдохнувшего человека. И сделала вид, что внутри неё ничего не трясётся. Хотя, поводов для беспокойства, по правде говоря, не было. Во всяком случае пока что. Никаких подозрительных чёрных машин в округе она не заметила, никаких подозрительных людей тоже. В это слово поверить, ведь Блэйк навряд ли пустил всё на самотёк, но Лия предпочла наслаждаться хотя бы этими мнимыми моментами спокойствия. В день возвращения Офелии за стойкой ресепшена была не Эмилия. Сначала Лия даже расстроилась: ей хотелось перекинуться парой слов с работницей, но потом шатенка поняла, что так даже лучше: ей не прийдется лишний раз врать. Поэтому она приветливо поздоровалась с Джейденом, про которого Эмилия упоминала во время телефонного звонка, забрала новые ключи и уже почти ушла, как юноша сказал, что Эмилия так же упоминала о красках от партнёра Грейси, на что Грейси отмахнулась и солгала, что “со-работник” передумал и хочет передать краски лично, чтобы поговорить о работе и выпить чашечку кофе. И наконец, за Офелией закрылась тяжёлая входная дверь. Она опёрлась на неё спиной и протяжно выдохнула, смотря тупо перед собой. Всё ещё не веря, что находится дома. Что видит коридор, часть кухни и двери в гостиную и спальню. Складывалось впечатление, что её здесь не было несколько месяцев или даже год. Но желания тут оставаться у Лии нет. Как и ощущения безопасности. Она тихо шагает вперёд, пытаясь заткнуть чувство, что за ней кто-то следит, пытаясь отделаться от мыслей о том, что прямо сейчас какая-то из дверей откроется и на неё кто-то выскочит, схватит и снова утащит чёрт знает куда. Хочется войти в гардеробную и взять свой револьвер, ведь он спрятан в одном из ящиков, что ближе всего к дверям, но зайти в комнатку она так и не решилась. Стоило Офелии тихо переступить порог кухни, как у неё в горле вырос ком. Здесь всё осталось как в тот день, когда девушку отсюда забрали. Посуда в раковине, которую Офелия не успела помыть. Две чашки с остатками чёрного кофе на столе, старые, скорчившиеся от времени яблоки и бананы в небольшой плетёной миске, что стояла у подоконника. Время здесь остановилось и не шло с тех пор, как люди Ричарда под руки вытащили её из квартиры. Но чем дольше Лия тут находилась, тем быстрее оно возвращало свой привычный ход. Заглянув в спальню, девушка, снова с облегчением, заметила, что там никого нет. Она обняла себя руками и тихо всхлипнула, посмотрев на не заправленную постель, открытую на прикроватном столике книгу, мольберт с начатой картиной и палитру рядом, где виднелись сгустки уже давно засохшей краски. На полу рядом валялась кисть, а возле неё — жирный красный след. Мурашки ко коже. Момент, когда Ричард и его подчинённые начали барабанить в её дверь, оставил после себя физический отпечаток: пятно на паркете и прилипшую к нему кисть. Хотелось прямо сейчас взять нужные принадлежности и стереть его, чтобы больше ничего об этом не напоминало. Но шрам, который останется у девушки на виске, когда рана полностью заживёт, возьмёт на себя эту роль. Он всегда будет там. У неё на лице, слева на виске. И она будет видеть его каждый раз, смотря на своё отражение в зеркале. Входить в гостиную тяжелее всего. Офелия застывает на пороге и молча стоит, осматривая помещение. Она так сильно щипает себя за тыльную сторону ладони, что там, наверное, появиться маленькая ранка. Но в комнате нет того ущерба, который Лия себе представляла, возвращаясь. Только разбитый цветочный вазон, из которого высыпалась земля. У того места, где она пряталась за диваном, у того места, где Ричард сначала схватил её за горло, а потом бросил на пол. Ничего больше не пострадало. Если говорить про квартиру. Пытаясь унять дрожь в руках, Офелия возвращается на кухню и садится на излюбленный стул у окна, по привычке подобрав под себя колено. Из заднего кармана джинс она достает телефон, пачку сигарет с зажигалкой и кладёт это всё на стол, протяжно выдохнув. Нарушает собственное правило и закуривает в квартире, стряхивая пепел в одну из чашек. Интересно, есть ли вообще смысл пытаться их вычистить или проще просто выбросить? Она дома. От одной мысли об этом у неё началась бы истерика ещё две недели назад, но прямо сейчас Офелия сидела на собственной кухне и не чувствовала ничего, кроме щемящей пустоты внутри. Но девушка не ощущала себя дома. Потому что дом – это место, где ты в безопасности. Дом – это место, где ты не боишься, что в любую секунду может случиться что-то ужасное. Поэтому Лия не хотела здесь задерживаться. Она крепко затянулась и затушила окурок в чашке, бросив его внутрь. Глубокий вдох, выдох. Собирает волосы в пучок на макушке и упирает руки в боки, как делала мама перед тем, как начать уборку в её комнате. Начнём с кухни. Офелия достала старый мусор и оставила его про входе. Взяв новый пакет, открыла холодильник и, задержав дыхание, чтобы не дышать неприятным запахом, затолкала в кулёк абсолютно все продукты, которые стояли на полочках всё это время. Она открыла окно настежь, впуская свежий воздух в помещение и вонь испорченного начала понемногу уходить. Следом за продуктами отправились и те яблоки с бананами, что стояли на столе. Дальше – посуда. Драить пришлось не слабо, но через минут двадцать грязные тарелки, чашки и столовые приборы блестели и выглядели, словно новенькие. Нанеся на тряпку специальное дезинфицирующее средство, Лия вытерла все поверхности и помыла пол. Спальня. Офелия стянула старое постельное бельё и загрузила его в стирку, разложила все книги по полочкам, собрала валяющиеся где не попадя вещи и бросила их миску, чтобы постирать позже. Она сложила краски в коробку, помыла палитру и принялась отдирать красное пятно на полу. Оно почти не оставило следов, но полностью убрать не удалось. Этот отпечаток останется здесь навсегда. Не дорисованная картина вместе с мольбертом отправилась туда, где Лия складировала свои творения, которые ей не хотелось вывешивать на стены. Она не уверена, что в ближайшие несколько дней будет рисовать и тем более, ей нужно больше места, чтобы собирать вещи. Точно так же вытерев пыль и протерев полы, девушка перешла в гостиную. Находится здесь сложнее. Казалось, что её крики о помощи, боль и визг законсервировались под потолками, и переступая порог комнаты Риколетти слышала только их. Ей хотелось включить музыку, хотелось как-то заткнуть воспоминания, но вместо этого она принялась собирать осколки вазона и земли, складывая их мусорный пакет. Всё растения, которые находились в этой квартире, придётся выбросить. Без полива они засохли и не выглядели так, словно их ещё можно спасти. Дальше та же рутина: вытереть пыль и вымыть полы, только теперь уже и в коридоре и гардеробной. Оставалось только купить продуктов на следующие два дня, ещё раз запустить стирку и вечером позвонить арендатору и подтвердить встречу во вторник. Дело за малым. Но Офелии хотелось свалиться на кровать и просто лежать, уставившись в потолок. Но пока что она не может себе этого позволить. Поэтому берёт в руки первый пакет мусора и тянется к ключам от квартиры, которые по привычке бросила на тумбочку в коридоре, когда пришла. Небольшая пластиковая коробка врезается в глаза и девушка тянется к ней, второй рукой опуская пакет обратно на пол. Какое-то время Офелия просто на неё смотрит, пытаясь понять, откуда этот судок вообще взялся и почему стоит не на кухне, а возле входных дверей. Приоткрыв жёлтую крышку, Офелия ойкнула и свободной рукой прикрыла нос, отодвинув коробочку подальше от своего лица. Зажав ноздри пальцами, она прищурилась и заглянула внутрь, нахмурив брови. По форме очень даже напоминало пирог, но под влиянием времени он покрылся тонким шаром плесени и, очевидно, больше не годился. Откуда здесь пиро… Пирог. До того, как Офелия успевает остановить себя от поглощения ураганом несущихся мыслей, медовый голос со знакомой хрипотцой эхом раздаётся у неё в ушах: — Мы с Джейд сейчас будем печь пирог для родителей, так что я приеду, как только освобожусь, ладно? Кажется, она вот-вот задохнётся, и девушка прикусывает нижнюю губу с такой силой, что металлический вкус сразу же пронзает язык. Он вёз ей пирог, чтобы угостить. Ощутив внезапный прилив злости, Офелия развязывает один из кульков и заталкивает коробочку туда. Она включает музыку в наушниках на полную громкость, берёт пакеты, выходит из квартиры и делает глубокий вдох, возвращая холодность разума.

X

И, наконец, через несколько часов, Офелия останавливается посреди кухни и тихо выдыхает. Она разложила купленные продукты в холодильник, повесила постиранное постельное бельё сушиться, заправила постель новым, приняла тёплый душ и приготовила лёгкий ужин в виде салата и варёного яйца, хотя чувства голова у неё не было от слова совсем. Чтобы отвлечься от мыслей и тревоги, она ела и смотрела какой-то сериал на Нетфликсе, даже не пытаясь вникать в закрученный сюжет. Всё, о чём девушка могла думать – это о том, как пережить ещё полтора дня в этой квартире. Она спрятала револьвер под подушкой и оставила один из ножей на кухонном столе, достав его из ящика. Ей всё ещё казалось, что в любой момент кто-то может затарабанить в двери и никак не могла спрятаться ощущения, что вот-вот произойдёт что-то плохое. И никто не сможет ей помочь, никто не сможет её от этого защитить, даже она сама. Спать не хотелось, потому что во сне ты уязвим и не бдителен. Даже с оружием под подушкой. Ты можешь даже не успеть за ним потянуться. И Офелия знает, прекрасно знает, что она не уснёт. Снотворное на полочке в ванной выглядело так чертовски привлекательно и уставший мозг подбивал её выпить таблетку, чтобы наконец отдохнуть за все последние несколько дней и две бессонные ночи. Но Офелия боролась и противостояла желанию закинутся лекарством. Потому что если она вырубится, то на следующие часов двадцать точно. А ей страшно закрыть глаза даже на одну минуту. Поэтому Лия делает себе крепкий кофе со льдом, ставит его на прикроватную тумбочку возле книги и ноутбука, и плюхается на кровать, чтобы провести ночь за перепросмотром какого-то фильма и чтением. И только она тянется к книге, чтобы наконец то потеряться в её сюжете, как замечает торчащий между страницами белоснежный уголок. Нет. Нет, нет, нет. Офелия прикрыла глаза от того, что они начали печь. Она осторожно положила книгу перед собой и достала маленький конверт. Офелия точно помнила, что ничего такого не заметила, когда приводила комнату в порядок и раскладывала все вещи по местам, беспорядок на прикроватной тумбе в том числе. У неё по спине пробежал холодок. Здесь кто-то был и чтобы догадаться, что у этого человека был дубликат ключей, блистательного ума не требовалось. Руки трясутся, когда она пытается открыть конверт, бегая взглядом по своему настоящему имени, вдавленному в бумагу аккуратным почерком, чёрными чернилами. Конечно же она знает, от кого это. Посредине листика небольшими буквами написано:

"Мой офис, среда, 15:00.

С возвращением, Офелия.

Блэйк".

X

Переезд всегда давался тяжело. И не просто потому, что тебе приходилось оставлять свой дом позади, перебираясь в новый, туда, где лишь мебель да стены, туда, где не было прожито ещё ни единой эмоции, ни одного момента. Туда, где нет знакомого уюта и ощущения комфорта, вырабатывать которое придётся ещё несколько недель как минимум. Но и потому, что приходилось тратить неимоверное количество времени и сил на упаковку, перевоз и последующее раскладывание всех вещей по новым местам. А вещей у Офелии не мало. И давайте не будем забывать про книги, которые она, конечно же, забрала вместе с собой. Прощание с Эмилией оставило неприятное, горькое послевкусие на языке. Она действительно расстроилась, но на то, что Лия не сообщила про переезд раньше, обижаться не стала. Конечно, они договорились что будут переодически видеться, может даже ходить на кофе или вроде того, но Риколетти знала, что этому не бывать. Во время этого разговора она скрестила пальцы за спиной, чтобы её хоть не так сильно мучала совесть, но это, по правде говоря, не очень-то помогло. Девушка закусила внутреннюю сторону щеки, чтобы перестать думать об этом. Об Эмилии, для которой она с радостью стала бы настоящей подругой, так же как и для Изабеллы. Одна, одна единственная необходимая деталь, которой у Офелии для этого не было: нормальная жизнь. Риколетти обречена на одиночество и уже устала умолять себя с этим смириться. Когда за грузчиками, которых Офелия наняла, чтобы они перевезли всё её нажитое и занесли множество коробок в квартиру, закрылась дверь, девушка остановилась посреди гостиной и обняла себя руками, тяжело вздохнув. Вот и всё. Новый дом. О котором ещё, она надеялась, не знает Блэйк. О котором ещё, она ещё больше надеялась, не знает Камила. Возможно Офелии всё-таки достанется хотя бы кроха спокойствия. Хотя бы ненадолго. Лия выходит на балкон, прикрывает за собой двери и сразу же закуривает, оперевшись локтями о парила. Она выдыхает дым и с лёгкой улыбкой замечает, что в этот раз её окна тоже выходят на кофейню-тире-пекарню. Слева красовался небольшой парк, сейчас там бесилась малышня, пока их родители болтали между собой, сидя на скамейках. Яркое майское солнце слепило так сильно, что Офелии пришлось развернутся к нему спиной и его лучи приятно обняли плечи. Шатенка затянулась прикрыв глаза и медленно выдохнула дым, прислушиваясь к детскому смеху и тихому пению птиц, что расселись на деревьях. В какой-то момент она даже позволила себе поверить в то, что всё будет хорошо. Что возможно, здесь никто не станет её трогать, никто из прошлого не станет её искать. Что Блэйк не навешает на неё кучу заданий. Возможно настанет день, когда он её добровольно отпустит. Лия подпишет NDA и уедет подальше отсюда, может, куда-то в Европу, чтобы наслаждаться умиротворенной жизнью до конца своих дней. Не может же она работать на этого придурка вечно. В один прекрасный день он или бросит всё и сбежит, сменив имя и внешность, туда, где его никто не сможет достать, или его убьют или он убьёт себя сам. Офелии плевать как Блэйк исчезнет. Она просто с нетерпением этого ждёт. В последний раз затянувшись, Лия раздосадовано стонет, вспомнив, что ещё не принесла сюда пепельницу. Она тушит окурок о подошву кроссовка и оставляет его на полу, чтобы забрать позже. Входит обратно в квартиру и протяжно выдыхает, оперевшись спиной стену. Ей не хотелось ничего. Ей хотелось внезапно получить магические способности и заставить вещи раскладывать себя самостоятельно с помощью какого-то заклинания из Гарри Поттера. Но увы, увы… Взяв себя в руки, Офелия подошла к коробкам в которых привезла всё кухонные принадлежности. Желание сделать крепкий кофе стало сильнейшей мотивацией начать разбирать привезенное, ведь двойной эспрессо сам себя тоже не приготовит.

X

К двумя часам дня следующего дня, больше счастья вещей уже лежала на новых местах. Офелии удалось поспать аж целых четыре с половиной часа (не без револьвера под подушкой, конечно же) и, проснувшись в пять утра, она не стала терять время, сделала себе большую кружку кофе и взялась за работу, решив наконец довести до конца то, что не закончила вчерашним вечером. В коробках остались лишь книги, картины, все принадлежности для рисования и ещё какие-то мелочи, которые девушка решила разобрать уже после возвращения из офиса Блэйка. Она допила свой чёрный чай и забросила в рот пару ягод клубники перед тем, как зашнуровать чёрныё конверсы и закинуть в сумочку сигареты, балаклаву и пистолет. Задержав взгляд на своём отражении в зеркале, Офелия не могла не пялиться на рану на виске. Она всё ещё была красной и ей всё ещё предстоит заживление, но складывалось впечатление, что болеть это будет всегда. Глубоко вдохнув, Лия покинула квартиру и спустилась на первый этаж, поздоровалась с молодым человеком на ресепшене и прыгнула в свою Ауди, которую вчера посчастливилось припарковать почти у входа в дом. Обе свои машины Офелия перегнала сюда прошлым вечером: Додж самостоятельно, а для Ауди вызвала драйвера, чтобы не мотаться туда-сюда. Выкрутив музыку чуть ли не на полную громкость, Лия выезжает на дорогу, крепко сжимая рукой руль.

X

Проглотив ком в горле и угомонив трясущиеся руки, Офелия входит в его кабинет. Она не удостаивает мужчину даже взглядом, что уже говорить про приветствие. Видит, что он сидит на своём привычном месте, на чёрном стуле за дорогим столом. От того, как здесь накурено, глаза начинают печь, а запах виски оседает привкусом на языке. Офелия садится на кресло для посетителей, стягивает чёрную балаклаву с лица и кладёт её на столик. Достаёт сигареты из заднего кармана, щёлкает зажигалкой и закуривает, молча смотря в панорамное окно. Она не хочет говорить. Не хочет даже смотреть в его сторону.

“the grudge” by Olivia Rodrigo

(on repeat)

— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спрашивает Блэйк и девушке хочется громко рассмеяться. — Просто ахренительно. Офелия стряхивает пепел в пепельницу на столике и закидывает ногу на ногу, выдыхая горький дым. — Мне жаль. —Тебе не жаль. — девушка отрицательно кивает головой и наконец поднимает на него свои зелёные глаза. Блэйк выглядит уставшим. Ещё более уставшим, чем обычно. Сегодня он не в своём фирменном костюме, а в простой белой футболке с маленьким логотипом какого-то бренда слева на груди. Возле него стоит пустой бокал и открытая бутылка виски, в которой не хватало уже примерно половины. — Нет, Офелия. — тихо говорит Блэйк и тянется к своей пачке сигарет. — Мне правда жаль. — Почему я должна поверить в то, что это действительно так? — сухо спрашивает шатенка, в очередной раз затягиваясь. — Твоё сожаление ничего не изменит. Оно не вернёт время вспять, не залечит мои раны. Не предотвратит их появление. — Блэйк молчал. — Ты никогда не испытывал сожаления, сколько мы знакомы. Во всяком случае, не ко мне. Тишина. Звонкая. Только отголоски разговора секретарши, что уже болтала с кем-то по телефону, когда Офелия пришла. — Ты нарушил уже все свои общения и у меня больше нет причин тебе верить. — бесцветно добавила Офелия и снова отвернулась, прикусив нижнюю губу. — Прости, что подвёл тебя, я.. — Подвёл меня? — вырвалось у девушки и она поддалась вперёд, вскинув бровями. — Подвёл? Подвёл это когда ты случайно пропустил мяч на волейболе или не приготовился к презентации, которую нужно сдавать с одноклассником, вот это называется подвёл, Блэйк. — яростно выпалила она. — Меня украли, — Лия ткнула пальцем себе в грудь. — меня били и меня едва не отправили на тот свет, что обязательно бы произошло, если бы Элио не вычислил… Офелия замолчала, Блэйк побледнел. Она не хотела приплетать парня к разговору именно сейчас, так как откладывала эту вишенку на торте на самый конец их обсуждения, но раз уж его имя сорвалось у Лии с губ, она больше не видела смысла сдерживаться. — О, Элио.. — протянула шатенка и грустно улыбнулась, покачав головой. Она затушила окурок в пепельнице со всей силы вдавив его в стеклянное дно и потянулась за второй сигаретой. — Может мы лучше поговорим о том, как ты нанял мальчишку, чтобы он бегал за мной по пятам и следил, чтобы я в этот раз себе вены не вскрыла? — по коже пробежал холодок. Офелию поразило то, с какой лёгкостью эти слова слетели с её языка. Блэйк отвернулся. — Дал ему полную информацию обо мне, приказал втереться ко мне в доверие и стать моим другом, чтобы он мог докладывать тебе о всех аспектах моего физического и морального состояния? — Лия хотела остановиться, правда. Этот диалог приносил ей слишком много боли. Но тормоза отказали. — Ты, наверное, так сильно заботился о моём благополучии, что совершенно не учёл то, что любая тайна всегда становится явью, и когда я узнаю, а это уже произошло, то это лишь оставит на мне новые раны и в очередной раз разобьёт сердце. Ты сделал только хуже. — Офелия ткнула на него пальцем и крепко затянулась. — Но не могу не отдать тебе должное, — девушка встала с кресла и принялась медленно расхаживать туда-сюда, ведь ей почему-то казалось, что так совладать с эмоциями станет намного проще. — у тебя был отличный план. И он сработал. Девушка хмыкнула и остановилась возле небольшого ящика с бокалами и, немного подумав, достала оттуда один. Она подошла к столу Блэйка и под его пристальным взглядом налила себе виски чуть больше, чем подобает этикет. Пригубив напиток, Офелия зажмурилась, но продолжила: — Подстраивать все наши встречи, давать нам совместные задания, планировать все эти моменты… — загибая пальцы протянула девушка и выдохнула дым, сразу же делая внушительный глоток виски. — особенно хочу выделить тот раз, когда Элио приехал ко мне домой чтобы проверить, всё ли хорошо после убийства Роба Стивенсона. — внутри что-то сжалось, но Лия не подала виду. Она развела руками: — Это было достаточно мило, не знала, что ты способен такое выдумать. — Блэйк наполнил свой бокал и лишь покачал головой, зная, что Офелия собирается сказать что-то ещё. — У тебя отлично получилось заставить меня поверить в то, что у меня наконец появился друг, такой же как я, от которого мне не нужно ничего скрывать. Поверить в то, что я не такая несносная и могу быть действительно интересна людям, которые интересны мне. Поверить в то, что я всё ещё могу чувствовать хоть какое-то тепло и, может, что-то большее. И знаешь… Офелия поняла, что сказала, лишь когда увидела, как сменилось выражение лица Блэйка. Она сделала ещё один глоток виски и мысленно прокрутила в голове свои последние слова, едва содержавшись, чтобы не прикрыть рот рукой так, словно это помогло бы забрать их обратно. Девушка перевела взгляд на начальника, но он всё ещё молчал. Глаза говорили за него. "Я знал, что так будет". И вдруг Офелия ощущает резкую слабость. Она тихо выдыхает и возвращается к своему стулу и тушит окурок в пепельнице перед тем, как сесть. Она устала. Так чертовски устала. Офелия, наверное, тоже знала. Просто не подавала виду. Может, отказывалась это признавать. Она должна была понять ещё во время их второй встречи, когда Элио осторожно коснулся её плеча, в молчаливом жесте прося не делать глупостей и не идти за Робом. Он был единственным, кто предостерегал её от плохих решений. Возможно, она должна была догадаться на следующий день, когда Элио приехал к ней домой с желанием проверить, всё ли в порядке. Может, когда она прочитала то сообщение, где он попросил Офелию не сравнивать себя со стрелком, который шёл в торговый центр. Может тогда, когда он помог ей отделаться от детектива и его отпечатки и прикосновения на коже стали первыми за много лет, которые Лие не хотелось отдраить со своего тела мочалкой. Может тогда, когда он увидел её шрамы, которых раньше не замечал никто и сделал то, что действительно успокоило — просто обнял. Может тогда, когда он помогал ей надевать линзы, когда они ездили в Cartier, когда он успокаивал её по дороге на ужин к Камилле и Ричарду. Но скорее всего тогда, когда он стоял перед ней, но спиной к заходящему солнцу и его оранжево-розовые лучи обрамляли кудрявые волосы Элио, словно нимб. Тогда, когда Офелия подумала, что она бы его нарисовала. Это не любовь, Офелия понимала. Во-первых потому, что она уже давно поняла, что на любовь, наверное, неспособна. Во-вторых, ей не очень-то верилось, что выработать в себе такое серьёзное и сильное чувство можно всего лишь за месяц. Но она не могла отрицать, что у неё возникало ощущение, словно её к Элио привязала какая-то невидимая нить и девушка соврёт если скажет, что ей не было больно от понимания, что после произошедшего эту нить придётся разрезать. За то теперь Офелия Риколетти знает одно: она, скорее всего, больше никогда не сможет кому-то полностью довериться. — Я хочу чтобы ты знала одну вещь, — осторожно начал Блэйк, воспользовавшись возможностью высказаться. Офелия не подняла на него глаз, она утопила взгляд в бокале с остатками алкоголя на дне. — что не всё, что ты сказала, было правдой. — Лия фыркнула: — Так можно охарактеризовать мою жизнь. — одним глотком она осушила бокал. — «Не всё было правдой». — мужчина тяжело вздохнул, но продолжил, перед этим затянувшись сигаретой: — Правда в том, что да, — сделал акцент он. — я попросил Элио присмотреть за тобой, я подстроил вашу первую встречу и все последующие встречи на заданиях. — Лия грустно усмехнулась. — Но всё, что происходило между вами вне работы — это не моих рук дело. — девушка наконец посмотрела на него, нахмурив брови. — Я не давал Элио всю информацию о тебе. Он знал лишь твоё второе имя и то, как ты выглядишь. Я не просил его втираться к тебе в доверие, точно так же, как не просил его становиться тебе другом или кем-то большим. — Блэйк сделал внушительный глоток виски и откинулся на спинку своего кресла. Повисла пауза. Офелия прокручивала слова начальника в голове снова и снова, собираясь сделать это ещё сотню раз, до тех пор, пока её не начнёт от этого тошнить. Казалось, что Блэйк ждёт ответа, но девушка ошиблась, ведь выждав ещё несколько секунд он снова начал говорить: — После того, что произошло несколько месяцев назад, — Блэйк всегда избегал слова «самоубийство» или «его попытка». Офелия вжалась в спинку своего кресла. Ей снова захотелось спрятаться. От всех и от себя. — я не мог оставить тебя без присмотра. Ты мне не дочь, я знаю. — тихий смешок и Лия закатила глаза, отвернувшись к окну. — Но тем не менее, я несу за тебя ответственность, потому что ты на меня работаешь. — ей ужасно не нравилось, когда Блэйк говорил таким тоном. Спокойным. И Офелия не привыкла с ним так разговаривать. — Я знаю, что в моём присутствии ты почти всегда ведёшь себя как снежная королева, мол у тебя всё хорошо и тебе никогда не нужна никакая помощь. — ауч. — Но я же вижу, что это не так. — Офелии захотелось похлопать и сказать «молодец!», но она воздержалась от сарказма. — Поэтому я подумал, что если кто-то будет находиться рядом с тобой во время каких-то заданий и видеть тебя со стороны так, как не вижу я, то, если этот человек заметит что-то… — он замялся, не в силах объяснить то, что думает. — Вообщем, — мужчина сложил руки перед собой на столе и посмотрел прямо на Офелию. — в случае чего, это помогло бы мне принять определённые меры. Девушка улавливала и понимала то, что он пытается сказать. Что если бы другой киллер увидел у неё на руках или теле новые порезы или увечья, не похожие на те, что можно получить случайным образом, заметил бы вялость или местами спутанную речь (ведь Блэйк знал, что такое характерно для Офелии, если она принимает сильные успокоительные таблетки), то он должен был бы сообщить об этом начальнику. И тогда… а что тогда? Об этом девушке спрашивать не очень-то и хотелось. — И да, — напоследок добавил Блэйк. — за неделю до того, как вы отправились на задание в ролях Мелиссы и Оливера, я попросил Элио за тобой приглянуть и подготовиться к заданию вместе. — кивнул начальник и отвёл взгляд в сторону, словно ему было стыдно. — Во-первых потому что я знал, что причина смерти брата и сестры напомнит тебе о гибели матери и не был уверен в том, как хорошо ты сможешь с этим справится. — у Офелии из горла вырвался звук, похожий на тихий всхлип. — Во-вторых потому, что да, я признаю. — он глубоко вздохнул, кивая. — Мой план был далёк от идеала и я подверг вас обоих опасности, потому что торопился сделать то, что было нужно. — Лия подняла на начальника ошарашенный взгляд и удивлённо поддалась вперёд. Она всматривалась в лицо Блэйка, пытаясь найти там хоть один малейший намёк на ложь или на то, что он говорит это всё только чтобы её успокоить, но ничего из этого не заметила. — Я должен был догадаться, что они придут к тебе. — мужчина налил себе ещё виски и Лие подумалось, что это, наверное, такое количество спиртного развязало ему язык. — Ричард рассчитывал на то, что ты девушка, что на тебя легче оказывать моральное и физическое давление и что ты не сможешь дать должный отпор. — сказал начальник и поджал губы. Офелия фыркнула. Хренов сексист. Хорошо, что уже мёртвый. — Ничего от тебя не добившись, он поехал бы за Элио. Но мы прибыли сами и всё закончилось так, как закончилось. Офелия кивнула и снова отвела взгляд. У неё начинала болеть голова, её начинало тошнить от выпивки на голодный желудок. Ноги понемногу становились ватными и она раздосадовано поняла, что домой придётся вызывать такси и завтра возвращаться сюда за машиной. Она не раз ездила выпившая за рулём (чем, конечно же, не гордилась), но лишь тогда, когда её состояние было нормальным. А не таким, как сейчас. — Я не знаю, чем было обусловлено поведение Элио. — по тону Блэйка слышалось, что он сомневается, стоит ли вообще это говорить. — Может, он хотел так сильно влиться в роль, которую получил. — сердце Офелии сжалось. После признания босса в его истинных намерениях, внутри неё загорелся маленький огонёк надежды на то, что возможно не всё было огромной, мерзкой ложью. Но теперь, услышав эти слова, она снова вернулась на несколько шагов назад. — Может, это была вовсе и не игра. — Блэк развёл руками: — Этого я тебе уже не могу сказать. — шатенке оставалось лишь согласно кивнуть, прикусив внутреннюю сторону щеки так сильно, чтобы это заглушило внутреннюю боль. Какое-то время они сидели в тишине. Офелия рассматривала свои конверсы и нервно перебирала пальцами, пытаясь осознать всё, что на неё вылилось. Переступая порог она хотела сказать так много, но теперь на языке не осталось ничего. Почти ничего. — Помнишь слова, которые ты сказал той шестнадцатилетней девушке, когда она пришла к тебе перед первым заданием с пистолетом в сумке? — почти прошептала Офелия и подняла на мужчину взгляд. В кабинете стало ещё тише, хотя, казалось бы, может ли тишина быть тише? Лия не ждала ответа, потому что знала, что найтись с ним Блэйк не сможет. Она горько улыбнулась, вставая с кресла. — Ты дал обещание защищать её и дать ей безопасность, чтобы не случилось. — шатенка остановилась перед его столом и добавила: — Ты нарушил его уже дважды. — шёпотом. Блэйк поднял взгляд и теперь Офелия точно видела, что его маска треснула. Впервые за столько лет, она надломилась. — Когда Брайс меня чуть не изнасиловал и не перерезал мне горло, — шрам на левой руке как по команде начал печь. Лия проигнорировала это чувство. — и тогда, когда Ричард украл меня. — она стукнула указательным пальцем по его столу, подкрепляя свои слова. — И дважды ты успел. — в горле образовался ком. — В третий раз тебе так не повезёт, будь уверен. — прохрипела Офелия и сделала шаг назад. — В третий раз ты приедешь к моменту, когда я уже захлебнусь собственной кровью. Блэйк опустил взгляд и тихо выдохнул. Девушка зашагала к дверям, крепко сжимая в кулаке балаклаву. Её начинало трясти. за секунду до того, как ледяная ладонь легла на ручку, мужчина тихо спросил: — Элио пытался с тобой связаться? Офелия застыла на месте. — Нет. — отрезала девушка и развернулась к нему, чувствуя, что разговор ещё не закончен. Блэйк снова закурил. — Я сломала сим-карту и переехала, так что у него теперь нет способов это сделать. — сказала Лия, даже не пытаясь скрыть то, что сменила жильё. Блэйк всё равно узнал бы об этом, завтра или послезавтра. Какая уже к чёрту разница. — Думаю, он хотел бы объясниться. — пожав плечами, мужчина выдул дым в потолок. — А я думаю, что мне услышанного в том полуразрушенном доме и здесь было достаточно. — бесцветно произнесла Лия и поправила волосы, заправив непослушные пряди за уши. — Мальчишка заявил, что я не достоин и воздуха, которым ты дышишь. — на выдохе добавил Блэйк и Офелия почувствовала, как её несчастное сердце пропустило удар. — Если тебе это о чём-то говорит. — Нет, — покачав головой, Лия снова подошла к выходу. — мне это ни о чём не говорит. — да только фальшь, которой насквозь пропитаны эти слова, была настолько явной, что привкус ядом проткнул кончик языка. — С нетерпением жду дня, когда ты наконец перестанешь сама себя обманывать. — бросил Блэйк ей в спину, как только она переступила порог и оказалась в коридоре. Не сдержавшись, Офелия приоткрыла дверь и бросила едкое: — С нетерпением жду дня, когда ты наконец оставишь меня в покое. — перед тем, как её захлопнуть.