Partners in crime

Несколько минут Офелия просто стояла и смотрела вверх на небоскрёб начальника перед тем, как отправиться к лифтам. Она тяжело вздохнула и нажала на кнопку вызова. Пятнадцать минут назад Блэк попросил приехать и побыстрее, обосновавшись какой-то срочностью. После вчерашнего разговора у девушки не было никакого желания с ним видеться и разговаривать (в прочем, как и в любой другой раз). Но она знала, что не может отказаться, да и тем более стоило забрать машину, которую Офелия оставила на парковке из-за того, что выпила виски на голодный желудок на предыдущей встрече з боссом и не могла сесть за руль. Лия вошла в лифт и нажала на нужную кнопку. Она рассматривала грязь на кроссовках и невзначай думала о том, что их пора бы помыть, таким образом пытаясь заткнуть волну переживаний, вызванную желанием босса встретиться. О чём он хочет поговорить? Вновь поднять вчерашнюю тему? Если так, то Лия просто развернется и уйдёт, даже его не дослушав. Она уже сыта по горло всем, что происходит. А если поводом являлось новое задание? Этого ей хотелось меньше всего: она ещё не успела зализать свои раны и просто не готова совершать очередное убийство. Она кивает секретарше даже не останавливаясь чтобы спросить, свободен ли Блэйк в данную минуту, проходит по коридору опустив голову вниз, ведь не брала балаклаву и распахивает дверь в кабинет начальника сразу же открыв рот, дабы поинтересоваться, зачем он её вызвал, но воздух моментально застывает комом в горле, как только девушка переступает порог. Блэйк у дивана, его рубашка расстёгнута на пару верхних пуговиц. Она в крови. В глазах растерянность, руки сжимают перепачканные красным салфетки. Сердце Офелии пропускает удар. А затем ещё один и ещё, когда она переводит взгляд вправо и видит знакомую копну кудрявых волос и утончённые черты красивого лица, сейчас бледного, покрытого кровью. Элио. На едва сгибающихся ногах, игнорируя дрожь в коленях, Офелия делает несколько несмелых шагов вперёд, сразу же ощущая металлический запах. Её начинает тошнить. Она прикрывает рот рукой, оказавшись совсем рядом. И не замечает, как опускается на пол у изголовья дивана, тёмно-зелёными глазами бегая по лицу юноши. — Что произошло? — тихо спрашивает Офелия, опуская взгляд на в нескольких местах пропитанную кровью толстовку. Она течёт из носа и сочится из губы, струйками стекая по шее, исчезая за воротником. Пальцы трясутся, когда Лия принимает протянутую Блэйком салфетку и осторожно прикладывает её Элио под нос, тонкая материя сразу же покрывается красными пятнами. Он без сознания. — Его избили. — отвечает Блэйк и вздыхает, отступая немного назад. Офелия молчит, прикрыв глаза. Это, блять, очевидно. Но она ничего не отвечает, ожидая продолжения и Блэйк, прекрасно это понимая, говорит после небольшой паузы: — Элио был на задании, но тот, кого он был послан убить, так просто сдаваться не хотел. Крис хорошенько его потрепал и скрылся. — девушка убирает салфетку от носа своего бывшего напарника и бросает её прямо на пол, вдобавок к небольшой кучке. Внутри неё что-то болезненно скручивается. Что-то ей это напоминает. Шрам на руке опять начинает печь. — Он позвонил мне.. и кое-как.. объяснил что произошло.. я.. приехал сразу же и забрал его сюда. Элио недотянул до кабинета, потерял сознание в лифте. Я.. я успел его словить. — рвано и едва связывая слова между собой объяснял Блэйк, пока Офелия истошно боролась с желанием хорошенько ему врезать. Был бы у неё с собой пистолет, она бы выстрелила Блэйку в руку. Просто чтобы преподать урок. — Сюда. — бесцветно повторила шатенка и перевела на начальника холодный взгляд. — Сюда, а не в больницу. — она потянулась к коробке с салфетками и достала одну, в этот раз приложив уже к губе. — Чтобы что? Чтобы он тут ещё больше крови потерял или что? Ты хоть когда-нибудь… — Офис был ближе, чем больница. — рявнукл мужчина, перебивая. Офелия осеклась и закатила глаза, отворачиваясь. — Мой врач уже едет. Девушка прикрыла глаза, пытаясь выровнять сбитое дыхание. Она не могла на него смотреть. Не могла видеть то, какой он бледный, не могла воспринимать его без лёгкого румянца на щеках, без привычных веселых искорок в глазах. Ей казалось, что в любой момент его грудная клетка опустится и больше не поднимется и от одной подобной мысли ей хотелось рыдать. Офелия не знала, как сильно его избили. Внешние повреждения не выглядели уж чересчур серьёзными, в конце концов, от сломанного носа (на что не очень похоже, ведь визуально нос кудрявого был в порядке, за исключением кровотечения и небольшого синяка на переносице), ссадины на скуле и разбитой губы ещё никто не умирал. Но что если у него сломано ребро? Или несколько? Что если… — Я не знал, что… — Заткнись. — прошипела Офелия и встала на ноги, слегка пошатнувшись от лёгкого головокружения. Она смерила начальника ледяным взглядом и достала из сумки сигарету, сразу же закуривая. Держать салфетки у носа или губы Элио смысла нет: кровь понемногу останавливалась, а вещи и так покрыты красной жидкостью и спасти их уже вряд ли получится. — Где та чёртова безопасность, которую ты всем обещаешь? — сухо бросила девушка и выдохнула дым в потолок. — Ты обрекаешь своих работников на такой риск и не можешь даже проследить за тем, чтобы с ними всё было нормально. — Блэйк открыл рот. Офелия его заткнула: — И даже не думай мне рассказывать о том, что не можешь ничего гарантировать, что люди разные бывают, что ты не можешь предугадать кто на что способен.. — перечисляла Риколетти, расхаживая туда-сюда по кабинету, стараясь не смотреть на Элио. — Я знаю, что ты не можешь отвечать за действия других. — она задержала дым в лёгких перед тем, как выдохнуть. — Но в таком случае тебе изначально не следовало говорить, что ты обеспечиваешь безопасность в любых случаях. Потому что это просто наглое враньё. — отрезала Офелия и отвернулась к окну. — В шестнадцать лет я тебе поверила. Тогда я действительно думала, что даже выполняя такую ужасную и кровавую работу я всё равно под защитой. — закусив внутреннюю сторону щеки Лия снова повернулась к начальнику и удивилась увидев, что он смотрит прямо на неё, а не избегает взгляда, как обычно. — Где ты был, когда мне чуть не перерезали горло? — прошептала она и покачала головой. — Пил виски и делил картой кокаин на стекле, пока вокруг тебя крутились проститутки? — голос Офелии дрогнул и она прокляла себя за то, что снова возвращалась к тому, что ей хотелось забыть. — Где ты был и где была обещанная безопасность, когда взрослый неадекватный мужлан пытался взять меня силой? — картинки из прошлого летали перед глазами, туманом застилая взор. Но Блэйк как всегда молчал. — Мой тебе совет, — сделав глубокий вдох произнесла Офелия и потушила окурок в пепельнице на его столе.— больше никогда никому ничего не обещай. Потому что ты не сумеешь эти обещания сдержать. Так что не давай людям, которые всё ещё тебе верят ложную надежду. — дверь распахнулась и в помещение влетел невысокий мужчина среднего возраста, осматриваясь по сторонам в поисках потерпевшего. Офелия перевела взгляд с новоприбывшего обратно на Блэйка и тихо и бесцветно сказала: — Я тебе больше никогда не поверю. Никогда и ни за что.

X

Элио был в норме настолько, насколько это слово можно использовать в таком контексте. У него не оказалось никаких переломов (кроме как по лицу тот мудак ему больше никуда не врезал), нос в том числе был целым: по словам врача такое сильное кровотечение вызвали повреждённые после удара капилляры. Мужчина привёл Элио в сознание, обработал все раны и нанёс антисептик, после чего шлейфанул его заживляющей мазью и вручил небольшой тюбик киллеру объяснив, с какой периодичностью эту мазь нужно наносить на раны. Доктор оказался приятным мужчиной по имени Коул, которого Блэйк знает ещё со школьных времён (это Риколетти поняла по их разговору, который они завели пока тот занимался спасением Элио). Коул работает в частной клинике и подрабатывает врачом для таких людей как Блэйк (читать как: мафиозников, которые не хотят обращаться в обычные больницы чтобы не привлекать к себе или своим работникам лишнее внимание). Они действительно создавали впечатление давних друзей без какой-либо примеси наигранности и Офелия даже удивилась тому, каким, оказывается, дружелюбным может быть Блэйк. Впрочем, её собственное мнение о начальнике это ни капельки не изменило. Пока Коул о чём-то разговаривал с Элио, Офелия не слышала о чём конкретно, сама девушка сидела в противоположном конце кабинета и курила откинувшись на спинку кресла своего начальника, которое ранее перекатила к окну, чтобы отвернутся от всех и избавить себя от потребности наблюдать за всем этим процессом. Как раз тогда, когда она потянулась к пепельнице, рядом с ней вырос силуэт босса и Лия закатила глаза, вдавливая окурок в стеклянное дно. — Чего тебе? — Я не думаю, что сегодня ему стоит оставаться в одиночестве. — почти неслышно проговорил Блэйк и Лия, как ни в чём ни бывало, пожала плечами: — Отлично, у тебя есть замечательная возможность попробовать себя в роли няни. — она закинула ногу на ногу и продолжила бегать глазами по как всегда захватывающим пейзажам Нью-Йорка с высоты птичьего полёта, постукивая ноготками по подлокотнику. Конечно, она не идиотка и прекрасно понимает, на что намекает Блэйк. — Не в настроении сегодня, n’est-ce pas? (франц: не так ли?) — спросил Блэйк, переступив с ноги на ногу и Офелия изогнула бровь, посмотрев на него. В последний раз он разговаривал с ней на французском в прошлом году, когда они вместе прибыли на мероприятие с его партнёрами, где Лие предстояло убить жертву, а Блэйку — скрыть следы. Это было первое и последнее задание где они участвовали вместе по причине необычайной срочности, а французский язык использовали как шифр, ведь начальник был осведомлён о том, что присутствующие на встрече гости его не знали. — Tu crois que j’ai des raisons d’être de bonne humeur? (Думаешь, у меня есть причины быть в хорошем настроении?) — отозвалась Офелия и закурила ещё одну сигарету, снова уставившись в окно. Надо же, она до сих пор не разучилась разговаривать на французском без какой-либо примеси английского акцента. Спасибо матери, которая учила Офелию своему родному языку с самого детства её дочери и вплоть до последнего дня. — Je te demande de rester avec lui jusqu'à demain. (Я прошу тебя остаться с ним всего лишь до завтра). — сказал Блэйк и Офелия тяжело вздохнула, бросив короткий взгляд туда, где на диване сидел Элио и внимательно слушал Коула, кивая. Как по команде, словно почувствовав, что на него кто-то смотрит, юноша поднял глаза. Лия моментально отвернулась и проигнорировала пробежавшую вдоль позвоночника дрожь. — Il a des parents et une soeur qui peuvent s'occuper de lui. (У него есть родители и сестра, которая может о нём позаботиться). — отрезала Офелия и крепко затянулась, на несколько секунд задержав дым в лёгких. Блэйк сказал то, что она и так ожидала услышать: — Je ne voudrais pas que ses parents et sa petite sœur deviennent nerveux. (Я бы не хотел, чтобы его родители и младшая сестра нервничали). — возразил мужчина и Офелия закатила глаза, не совсем понимая его логику: — Ne deviendront-ils pas nerveux quand ils le verront dans quelques jours? (Разве они не станут нервничать когда увидят его через несколько дней?) — громко возмутилась Офелия и Блэйк медленно кивнул, призывая её быть тише. — À ce moment-là, les blessures n'auront pas le temps de guérir, alors, quelle importance? (К тому моменту раны ещё не успеют зажить, так что какая разница?). — Лия потушила окурок и встала с кресла, прихватив свою сумку с пола и набросила её на плечо, всем своим видом показывая, что собирается уйти. Следовало сделать это раньше. Конечно, она может помочь. Она может оставить Элио переночевать в своей новой квартире или может переночевать у него дома, чтобы быть рядом на случай, если ему станет плохо. У неё нет никаких важных планов, которые могут этому препятствовать, нет никаких срочных дел или прочего. Но она не готова. Не готова оказаться наедине с человеком, который притворялся тем, кем не был. Который играл роль. Лия ещё не выстреляла из себя всю доброту, к своему собственному удивлению, но прямо сейчас не могла заставить себя выдавить ни одного её грамма. — Je peux prendre soin de moi. (Я могу сам о себе позаботиться). — доносится из другого конца помещения и Офелия с Блэйком синхронно поворачиваются к источнику звука, сталкиваясь взглядами с уставшими зелёными глазами. Элио встал с дивана с помощью Коула и кивнул перед тем, как добавить: — Ne vous embêtez. (Не утруждайтесь). Офелия сжала челюсть. Ну конечно блять. Как она могла забыть о том, что сама слышала и даже обратила внимание на то, как проскакивал лёгкий французский акцент в английском говоре Джейд? Как она могла забыть о том, что сам юноша при ней же ошибался и произносил некоторые слова неправильно, неосознанно давая им французское звучание? Сколько раз она хотела поинтересоваться тем, сколько лет он жил во Франции или учил язык, сколько раз хотела сама поделиться тем, что тоже его знает, но забывала или упускала удачный момент? Теперь это не имеет значения. Последние слова Элио виснут в воздухе и Офелия устало выдыхает, подавляя желание сжать переносицу пальцами, словно это поможет избавиться от внезапно появившейся головной боли. Элио отворачивается, чтобы сказать что-то Коулу и девушка мельком осматривает его, буквально на пару секунд задерживая взгляд. Но даже этой пары секунд достаточно чтобы понять, что он не сможет нормально о себе позаботиться. Что у него всё ещё кружится голова и он не сможет добраться до квартиры не грохнувшись где-то на улице или, в чуть более лучшем случае, в подъезде. — Подслушивать — невежливо, если ты не знал. — холодно бросила Офелия, посмотрев не на Элио, а сквозь него. После чего развернулась к Блэйку и на одном дыхании выпалила: — Bene. Ma in cambio mi lasci andare in vacanza per una settimana e mi prometti che dove vado non dovrò uccidere nessuno. (итальянский: Ладно. Но взамен ты обещаешь, что отпустишь меня в отпуск на неделю и там, куда я поеду, мне не придётся никого убивать). — потребовала девушка и почувствовала, как резкая смена языков непривычкой обожгла язык. Ей не хотелось ставить никого кроме начальника в известность о том, что она собирается уехать, поэтому и сделала это таким образом. Все резко замолчали, явно не ожидая, что в этом кабинете сегодня прозвучит ещё и итальянский. Офелия ощущала удивлённый, но восхищённый взгляд Элио на себе, но не посмела подать виду. Блэйк смотрел на неё с выражением, которое сложно было прочитать. Лия знала, что он её понял. Его бабуля итальянка была бы в ой какой ярости если бы узнала, что её внук не понимает свой второй родной язык. От неё Блэйку и достался тот особняк, где Офелия провела несколько незабываемых недель, проходя реабилитацию. Офелия усмехнулась. Её внутреннему ребёнку захотелось, чтобы папа подошёл и похвалил свою дочь, поцеловав её в щеку или похлопав ладонью по плечу. Потому что отцу всегда нравилось, когда Офелия говорила на его родном языке. А Офелии нравилось, когда её родители, сидя рядом, по-доброму смеялись, когда их дочь путала французский и итальянский. Мама была наполовину француженкой, папа — наполовину итальянцем и оба сошлись на том, что хотели научить свою дочь обеим языкам. Чтобы когда она выросла и начала путешествовать, то могла ощущать себя в тех странах как дома. Но, по правде говоря, проходя в Италии период восстановления, Офелии было не очень-то до ощущения как дома. Но у неё всё ещё есть надежды на Францию. — Concordato. (Договорились). — разведя руками сказал Блэйк и Офелия нахмурилась не ожидая, что он так быстро согласится. В чём подвох? — Sono pronto a suggerire dove. (Я уже даже готов предложить куда). — легко усмехнувшись, начальник сделал шаг вперёд и Лия поджала губы понимая, что ставя условия ей следовало лучше подумать о своих требованиях и ничего не упустить. Босс ещё не закончил, но даже по выражению его лица и манере говорить она уже догадывалась, к чему он клонит. — E ho anche un compito per te. Non preoccuparti, non dovrai prendere una pistola. (И у меня даже найдётся для тебя поручение. Не переживай, тебе не придётся брать оружие). — Офелия закатывает глаза и перед тем, как Блэйк просит Коула помочь ему провести Элио до парковки, выдавливает: — Stronzo. (Мудак).

X

“You Missed My Heart” by Phoebe Bridgers

(on repeat)

Офелию пробивает дрожь, когда она помогает Элио выбраться из своей машины и он легко сжимает её плечо, пытаясь устоять на ногах. Тёплые пальцы на прохладной коже. Девушка заводит его в подъезд, игнорируя удивлённые взгляды работницы на стойке ресепшен. Они молча поднимаются на двадцатый этаж, тишина ощущается непривычной. Лия ловит себя на мысли, что она не привыкла с ним не разговаривать. Но сейчас у неё не найдется ни единого слова. — Тут налево. — выдавливает юноша, когда они выходят из лифта и Офелия кивает сама себе, медленно ведя его по коридору, чувствуя, словно на неё сейчас навалился не только Элио, но и все, чувства, обида и боль. Разочарование. Элио остановился у дверей с номерком сто четырнадцать и Лия пошатнулась от неожиданности, но сумела устоять на ногах. Она достала из кармана ключи, которые кудрявый протянул ей пока они ехали в машине, быстро справилась с двумя замками и открыла дверь. — Добро пожаловать в мою холостяцкую берлогу. — прохрипел Элио и что-то в его привычном, весёлом, но уставшем тоне заставило Лию мимолётно усмехнуться и почувствовать себя так, словно ничего не произошло. Словно всё было как раньше. Бросив ключи на небольшую тумбу у дверей, Офелия уж было собралась попросить Элио сказать ей куда идти в направлении спальни, чтобы она могла уложить его в кровать, но парню вопрос не потребовался, ведь он сам повел Лию в том направлении, всё ещё придерживаясь за её плечо. — Тебе бы в душ сходить. — тихо сказала шатенка и удивилась тому, каким чужим казался её голос. — Знаю. — ответил Элио и плюхнулся на широкую кровать, идеально заправленную. Он зарылся лицом в ладони и Офелия застыла на несколько секунд, задержав дыхание. Она осмотрелась, но не стала уделять много внимания интерьеру. Распахнула шкаф, пробежалась взглядом по полкам и достала первую попавшуюся футболку и спортивные штаны, после чего положила их рядом с кудрявым и бросила: — Я приготовлю ужин. — Спасибо. — хриплое, прилетело в спину уже тогда, когда за Риколетти закрылась дверь. Она услышала. Конечно Офелия услышала. Это слово отдавалось эхом в ушах, пока она тихо шагала по большой квартире туда, где по её предположению находилась кухня. В лучах заходящего солнца увидев выключатель, девушка включила свет и нашла себя в просторной гостиной, у белого дивана, в окружении картин на стенах, взгляд от которых оторвать было слишком сложно. Их не так много, всего четыре, но тем не менее её охватило желание часами рассматривать каждую, всматриваться в малейшие детали, высматривать технику рисунка и мягко проводить пальцами по тонкой подписи автора в правом нижнем углу. Она займется этим ночью, всё равно ведь не сможет спать. Закончит приглядывать за Элио, примет душ и усядется здесь с кружкой чая. Возможно, этот день закончится не так плохо, как Офелия ожидала. Хозяйничать в чужом доме казалось до ужаса непривычным и девушка словила себя на мысли что даже не помнит, когда в последний раз вообще была у кого-то в гостях. Ей стоило отказаться от идеи Элио и привезти его к себе домой, чтобы избежать дискомфорта и ощущения «не в своей тарелке», пускай квартира и была новой, но, по крайней мере, Лия уже успела хотя бы немного там освоиться. Тихие шаги, где-то закрылась дверь и через несколько секунд включилась вода. Офелия выдохнула тихо надеясь, что Элио не упадёт в душе. Она открыла холодильник и оценивающе пробежалась взглядом по полочкам прикидывая, что можно приготовить. Руководствуясь своим же печальным опытом, ведь после избиения последнее, чего тебе захочется – это плотно поесть, Лия достала подходящие для салата овощи которые нашла и начала открывать ящики, ища нож. Лёгкий ужин, ничего сверхъестественного, ведь Элио упоминал, что его тошнит. Покопавшись в поисках разделочный доски, шатенка включила прохладную воду и принялась мыть выбранные продукты. Это всё казалось до ужаса комичным: они с Элио поменялись местами. Теперь ему плохо, а Офелия готовит ужин, пока тот приводит себя в порядок в ванной. Внутри разрасталось что-то похоже на печаль. Лия видела, что он, на самом деле, не хочет молчать. Она чувствовала это, почти что слышала его громкие мысли пока они ехали в машине, видела отпечатки недосказанности на его покалеченном лице и никак не могла отделаться от ощущения, что парень вот-вот что-то скажет. Что его вот-вот прорвёт и он выскажет всё, что вертелось на языке всё это время. Лия даже готовилась к этому, как бы смешно это не звучало. Но Элио молчал. Наверное потому что чувствовал тот холод. Не удивительно, ведь Офелия знала, что когда она в таком состоянии, то одного её взгляда будет достаточно, дабы покрыть всё инеем. Может, так даже лучше. Молчать. Вода выключилась и квартира погрузилась в тишину как раз к тому моменту, когда Офелия поставила тарелку с салатом на стол и налила в стакан воды, оставив его рядом. Сначала хотела заварить чай, но вспомнила краем уха услышанные указания Коула, что просил Элио воздержаться от употребления кофеина минимум до завтрашнего дня, так как он разжижает кровь. — Я подумал, что ты, наверное, тоже захочешь сходить в душ, — Элио остановился в дверном проёме и Офелия подняла на него взгляд, неслышно выдохнув. В руках у юноши была небольшая стопка вещей в виде чистой белой майки и спортивных штанов. — чистые полотенца я оставил в ванной на сушилке и.. — он сделал несколько медленных шагов вперёд. — вот вещи. — Спасибо. — тихо ответила Офелия и взяла протянутое, сразу же прижав к себе. Она кивнула в сторону стола: — Поешь хоть немного. Получив в ответ мягкую улыбку, девушка удалилась в ванную и, закрыв за собой дверь, бросила вещи на закрытую крышку унитаза и оперлась об умывальник, посмотрев на своё отражение. Следы усталости стали слишком явными: синяки под глазами, бледная, о румянце не шло и речи. Губы покусанные, щёки вновь впали. Офелия включила прохладную воду и принялась стягивать с себя одежду. Только сейчас заметила, что на рукавах кофты кое-где проглядывались капли крови Элио, должно быть, оставшиеся после того, как она пыталась остановить кровотечение из его носа. Быстро застирав их с помощью обычного мыла, Лия забралась в душевую кабину и хныкнула, когда холодная вода начала растекаться по телу. Ей никогда не нравился холод, но шатенка уже давно выучила, что он отрезвляет и приводит в чувства. Но находясь у кого-то дома, не рискнула максимально выкрутить кран в сторону синей пометки. Если её как обычно будет трясти, Элио это заметит. Закончив, Лия вытерлась, по привычке растирая тело махровым полотенцем до такой степени, что в некоторых местах кожа покраснела. Она распустила волосы и натянула майку, следом спортивные штаны. На секунду застыла, уловив знакомый запах. Тот же, что чувствовала, когда они в последний раз обнимались. — Невыносимо. — шикнула, кое-как прочёсывая волосы пальцами. Приведя себя в порядок, Лия достала из заднего кармана джинс, ранее оставленных на полу, помятую пачку сигарет с зажигалкой и решительно направилась на балкон, который заметила, пока готовила для Элио ужин. Она видела там пепельницу, поэтому смысла спрашивать, можно ли здесь курить, нет: ответ перед глазами. — Приятного аппетита. — пробормотала шатенка, входя на кухню, но сразу же поджала губы увидев, что Элио уже доел и моет за собой тарелку, слегка покачиваясь у раковины. — Тебе лучше прилечь, я бы и сама могла убрать. — дёрнув ручку балконной двери тихо сказала Риколетти, но Элио отмахнулся: — Мне не сложно. — она не станет с ним спорить. Лия успела сделать всего несколько первых затяжек, когда дверь открылась и на балкон зашел кудрявый, сразу же поёжившись от вечерней прохлады. Девушка продвинулась, чтобы он мог нормально стать у перил и струсила пепел, медленно выдыхая. Видеть не свой вид из окна казалось непривычным, всё было чужим, что не удивительно, ведь живут они в совершенно разных районах. Тем не менее, Офелия не привыкла быть в гостях, находиться в других апартаментах и с балкона видеть не кофейню, где она любила покупать себе кофе, а соседний дом и детскую площадку. Впрочем так, как она переехала, ей теперь снова прийдется привыкать к новому виду, но уже из своего дома. — Откуда шрам? — тихо спросил Элио и от его хриплого голоса по коже пробежали мурашки. Ей даже не требовалось переспрашивать, просить парня указать какой именно, ведь у Офелии их много. Про те он и так знает. Но был один, в историю которого Офелия его никогда не просвещала, а он и не спрашивал, ведь старое ранение не попадалось Элио на глаза, так как всегда было прикрыто рукавом футболки или кофты. Тот самый, оставленный Брайсом несколько месяцев назад. Он не был аккуратным или хорошо зашитым, потому что в тех обстоятельствах сделать всё правильно было просто невозможно. Когда Офелию привезли в больницу с передозировкой препаратов, в первую очередь начались процедуры, нацеленные на спасение её жизни. Капельницы, уколы, разные лекарства, всё что угодно, чтобы достать её с того света. Врачи знали про рану и взялись её зашивать как только разобрались с интоксикацией. Из-за большой концентрации различных веществ и медикаментов в крови Офелии, они не могли использовать наркоз или анестезию, даже местную. Слишком большая нагрузка на сердце, которую оно бы не выдержало. Но зашить требовалось, поэтому они сделали это просто так. В комплекте с адскими болями в желудке, во всех внутренних органах, во всем теле, боль в руке казалась ещё более невыносимой. В шоке, всё ещё не понимая, что происходит, Риколетти дергалась и рыдала, пыталась вырваться из хватки врачей и санитаров, которых призвали на подмогу. Так что всё прошло не так гладко, как всем хотелось бы. Рана срослась, конечно. Но не идеально, не незаметно. И Лия хотела закрыть шрам татуировкой, как сделала со всеми остальными, но ещё слишком рано. Перед тем, как она сможет обратиться с такой просьбой в тату-салон должно пройти ещё какое-то количество времени, пока шрам окончательно не сформируется. Всё это произошло не так уж и давно, так что он всё ещё отдавал синевой. Это какое-то проклятие, подумала Офелия, снова затянувшись. В последнее время она слишком часто возвращается к той ситуации и её снова начинает тошнить. Девушка знает, что может отмахнутся, проигнорировать или сказать, что не хочет говорить об этом, но вместо этого она переводит взгляд своих уставших зелёных глаз на такие же уставшие зелёные глаза Элио, и тихо произносит: — На одном из заданий всё пошло не по плану, как и у тебя сегодня. — парень кивает, поджав губы и сразу же кривится от того, как ранка начинает болеть. Офелия ловит себя на мысли, что видеть его красивое лицо и аккуратные черты слишком уж непривычно с этими повреждениями. Она отводит глаза и продолжает, постукивая ноготком по фильтру сигареты. — Мужчина ждал меня прямо в прихожей дома. Всё случилось как-то чересчур быстро, мне сложно это вспоминать. — она проводила взглядом женщину с ребёнком, заходящих в соседний подъезд. — Защищаясь, он выбил пистолет у меня из рук, повалил на пол. В какой-то момент стакан виски, который этот Брайс держал в руке, разбился. — было так тихо, казалось, что Элио даже не дышит. — В отместку за то, что я пришла его убить, он хотел изнасиловать меня, а потом перерезать горло осколком. — повисла пауза, Офелия пыталась совладать с дрожащим голосом и комом, снова завязавшимся в горле. Ей показалось, что Элио что-то сказал, но она не расслышала. — Каким-то образом я умудрилась врезать ему в солнечное сплетение пяткой. — шатенка затянулась, прикрыв глаза. — Брайс повалился на меня, задыхаясь. Падая, ударил тем осколком вот сюда. — Офелия вновь повернулась и рукой, в которой держала сигарету, указала на свое плечо. — Элио тихо охнул. Его лицо отражало боль и сожаление, глаза поблескивали в свете фонарей. — Врачи сказали, что мне повезло, что удар пришёлся не на надплечье. — снова тишина. Никто не дышит. Откуда-то из другого конца двора слышно, как люди смеются. Офелия поджимает губы: — Такие дела. — Это было… — начинает Элио, но Офелия, уже зная, что он собирается сказать дальше, перебивает: — Ужасно больно. — прошептала она и потушила окурок, выдохнув дым в сторону. — Казалось, что моя рука просто отвалится. Я потеряла море крови и еле доехала домой, — лицо Элио волнительно сменилось, когда он услышал, что ей пришлось самостоятельно добираться куда-то. — все двадцать минут дороги умоляя себя не потерять сознание за рулём. — Лия поджала губы и обняла себя за плечи, опустив взгляд вниз. — Мою толстовку можно было выжимать. — Коул тебе помог? — спросил кудрявый и на одном из слогов его голос дрогнул. — Нет, но помощь мне всё же оказали. — Лия отрицательно помотала головой. — Я оказалась в больнице по другому поводу. — девушка закусила щёку изнутри. Она приближалась слишком близко к тому, чего касаться не собиралась. — Ты знаешь по какому. — закончила и почувствовала, словно всё вокруг заледенело. Элио отступил назад, придерживаясь за перила. Его лицо моментально приняло другое выражение и он отвёл взгляд в сторону. — Мне.. — начал Элио, но Офелия снова его перебила, не успев вовремя прикусить язык. — Жаль. — с неожиданной для себя горячностью выпалила Офелия и парень посмотрел на неё с такой болью в глазах, что внутри всё перевернулось. — Все так говорили. Говорил Блэйк, сидя у моей койки в больнице. — решив, что одной сигареты было мало, Офелия потянулась за ещё одной. — Говорила сиделка в поместье Блэйка в Италии, говорил психотерапевт и психолог. — Лия загибала пальцы, пытаясь дышать. — Разница лишь в том, что сожаление никогда ничего не меняет. Оно заставляет людей, которые его выражают, чувствовать себя немного лучше, ведь они ещё не скатились до безразличия. И тех, кому его выражают, радоваться, что кто-то за них переживает. Я не против, я всегда отвечаю благодарностью. Но это не вернёт время вспять, не заставит меня не высыпать в ладонь таблетки. — на последнем слове уставший и хриплый голос дрогнул и Элио был готов уже дёрнутся в её сторону и словить, потому что выглядела Офелия так, будто вот-вот грохнется коленями на пол. — Сожаление, к примеру, Блэйка — пустой звук. — пауза, предложенная Элио для осознания этих слов. — Он сам меня до этого довёл. Работа на него меня до этого довела, и Блэйк об этом знает. Произошедшее ничего не изменило, оно не заставило его вразумиться. — Офелия не хотела говорить так много, она не хотела снова погружаться в эту тему с головой, но уже начав остановится — сложно и вся сидевшая в груди недосказанность отчаянно просилась наружу. — Он помог мне, это благодаря ему я стою здесь. Но почти сразу же после того, как я вернулась, он окунул меня в то же самое дерьмо и глазом не моргнув. — Элио сделал маленький шаг вперёд, словно напоминая, что он рядом. — Сказал, что ему жаль. Но если тебе правда жаль, станешь ли ты вновь возвращать человека к тому, что потом снова вызовет у тебя сожаление? — риторический вопрос и Офелия не ждала ответа, но юноша всё равно медленно помотал головой и ей внезапно захотелось улыбнуться от того, как слегка подпрыгнули его кудри от этого движения. Офелия задушила в себе это желание. — Это прозвучит ужасно, знаю. Но иногда я думаю о том, что если бы он приехал на десять минут позже, было бы лучше. Он спас меня, но я не просила. И потом снова запустил эту неостанавливающуюся карусель. — неожиданно спокойно выдала девушка и снова затянулась, ненадолго задержав дым в лёгких перед тем, как выдохнуть. Ей хотелось глянуть на Элио, увидеть его реакцию на свои слова, но она этого не сделала, вместо этого смотря на то, как какая-то девушка гуляет со своей собакой. — Вот только вращается в этой карусели не он, а я. И это мне нужно бороться с желанием повторить сделанное, пока он продолжает подливать воду в бассейн, где я уже и так захлёбываюсь. Не в силах больше стоять на ногах, ведь тело вдруг сковывает неожиданная слабость, Офелия присаживается на пол в сопровождении слегка сбитого с толку взгляда Элио, опирается о холодную стену спиной и подбирает под себя колено, по привычке. Шатен решает не отставать и присаживается напротив Офелии, молча, готовясь слушать дальше, потому что он видит, видит и чувствует что она ещё не закончила. — Никто не должен был об этом знать, он мне поклялся. Я поверила. — Лия грустно усмехнулась и помотала головой. — Не знаю, сколько ещё раз он докажет, что ему нельзя доверять, но я уже сыта этим по горло. — она снова затянулась и, наконец, посмотрела юноше прямо в глаза сомневаясь в том, что собирается сказать дальше: — Так что спасибо за сожаления, Элио. — парень слабо улыбнулся и кивнул, выдохнув дым. — Даже несмотря на то, что я зла на тебя, я всё равно это ценю, пускай и сама не сожалею о сделанном. — упс, мы зашли слишком далеко. Ей не хотелось признаваться в этом и уж тем более перед человеком, который обещал доносить Блэйку о подобных происшествиях. Но останавливаться уже слишком поздно. — Демон на плече каждый день докучает, нашёптывая, что стоило выпить на пару таблеток больше. И я уже устала его затыкать. Вы не устали от того, что виснет тишина? Потому что это произошло снова и я не могу винить в этом ни Элио, не Офелию. Вторая наговорила так много, что всё сказанное пекло язык и ей хотелось напиться ледяной воды, чтобы избавиться от этого чувства. Вязкое ощущение непривычки в венах смешивалось с кровью, пока Лия думала, как вообще решилась посвятить кого-то в историю, которую поклялась никогда никому не рассказывать. Элио молчал и будет молчать ещё несколько минут позже, пытаясь осознать и обдумать всё, потому что молчать ему больше не хотелось. В конце концов, Офелия поднимается с пола и тушит окурок в пепельнице: — Я не хотела всё это говорить, так что прости, что нагрузила. — она остановилась у дверей и скрестила руки на груди. Элио поднял взгляд. — И я не уверена в том, что собираюсь сказать дальше, но раз уж меня пробило на откровения то я хочу, чтобы ты кое-что знал. — Вдох-выдох, Офелия. Сердце так громко тарабанило в груди, оно вот-вот переломает рёбра и выскочит наружу. — Я считала тебя другом. — ну вот, это оказалось не так уж и сложно. — Настолько, насколько в этих идиотских обстоятельствах так можно считать. — Элио медленно выдохнул и опустил в голову вниз, она больше не могла видеть его лицо и читать эмоции, но всё равно продолжала. — Мне всегда была приятна твоя компания, помощь и поддержка. От одного лишь осознания того, что мы будем работать вместе, мне становилось легче и я почти не ощущала такой бешеной тревоги, которую ощущаю всегда. — волнуясь проговорила Офелия и в темноте увидела, как Элио закивал. Ей хотелось кричать, хотелось сесть рядом с ним на корточки и трясти его за плечи, повторяя, что она считала его другом, что доверяла, что позволила ему увидеть закрытую для остальных сторону себя, ей хотелось плакать и умолять его, чтобы он признался в том, что сделал, хотелось заставить его ответить на вопрос «для тебя это всё было просто фальшью или может..», пожалуйста, Элио, скажи же хоть что-нибудь, думала Офелия, сдерживая слёзы, со всей силы щипая тыльную сторону ладони, но она не могла этого требовать. Рассказала ему слишком много, слишком много всего, что нужно обдумать и осознать перед тем, как ты вообще сможешь прийти к какому-то умозаключению и полностью вникнуть в каждое слово, в каждую букву. Своими рассказами Офелия отобрала у Элио дар речи и теперь не могла приказать ему говорить. — Мне было тяжело открываться, ты даже не представляешь насколько. — девушка тихо выдохнула. Мне казалось, что я больше не смогу никому доверять. Но тебе я доверилась. — внутри что-то сжалось. — Тебе я рассказала о том, о чём навряд ли рассказала бы кому-то другому. И мне больно осознавать, что всё это было ложью. — она уже жалела, что вообще начала эту речь, потому что чем дольше Лия говорила, тем сильнее острый, заточенный нож врезался в самое сердце. — Что ты был пешкой Блэйка. И от его причастности к этому становится ещё больнее. Не припомню, когда в последний раз чувствовала себя такой обманутой. — холодно добавила Риколетти и увидела, что парень поднял на неё взгляд, но из-за темноты не смогла разглядеть выражение его лица. С этим пора заканчивать. — Я здесь, чтобы помочь, потому что на собственном опыте знаю, что в такие моменты лучше не оставаться в одиночестве. В такие моменты рядом со мной не было никого и я не хочу заставлять кого-то чувствовать себя так, как себя чувствовала я. — набрав в лёгкие побольше воздуха, Офелия положила руку на ручку. — Завтра тебе станет лучше. Я посплю на диване и уеду рано утром до того, как ты успеешь проснуться. — она помедлила и, сомневаясь, тихо добавила: — И спасибо за то, что даже при сложившихся обстоятельствах не оставлял меня и помогал, когда это требовалось. Для меня это было важно. Лия входит обратно в гостиную и голова начинает кружиться от резкого прилива тепла. Или от того, что она только что впервые за последние много лет вылила кому-то душу. Или от того, что выйдя с балкона оставила там человека, который был ей по-настоящему дорог и которого ей не хотелось отпускать. Или от того, что она устала. Да, пожалуй, просто чересчур устала. И она не знает, сколько ещё сможет тащить это всё на своих плечах.