Mass Effect: Меж двух миров

Оглушительная вспышка светошумовой гранаты сотрясла воздух. Мир вокруг погрузился в хаос. Звуки доносились, словно из-под толщи воды, и лишь гулкий стук сердца отдавался в ушах. Чьи-то руки вцепились в него мёртвой хваткой, пытаясь оттащить в укрытие, но густой дым и летящие комья земли мешали что-либо разглядеть. Он с трудом дышал, втягивая в лёгкие едкую смесь запахов расплавленного металла и крови. «Уильямс!» — попытался позвать он. Слово застряло в горле, когда рот наполнился песчаной пылью терпкой на вкус почвы Шаньси. Он закашлялся и попытался подняться, но ноги отказывались слушаться, волочась по земле. А его всё тащили через жуткое месиво из изуродованных тел и оторванных конечностей. Алая и тёмно-синяя кровь смешивались с песком цвета охры. Поле боя являло собой картину апокалиптического хаоса. Стаккато выстрелов и сотрясающие землю взрывы сливались в оглушительную симфонию. Постоянные помехи в коммуникаторе безжалостно напоминали о том, что вся связь с внешним миром была оборвана. Приказы больше не поступали, но это не имело значения. Миссия была предельно ясна, и будь он проклят, если что-то встанет у него на пути. Наконец оказавшись в укрытии, Кайден увидел перед собой лицо первого лейтенанта Эштона Уильямса. «Что он говорит? Почему остановились? Нужно двигаться вперёд». Дым рассеивался, открывая путь к коммуникационной башне. Туда им и нужно было попасть. Стиснув зубы, Аленко с трудом поднялся на ноги, игнорируя острую боль в левом боку. Броня была покрыта кровью — кровью его врагов. Щиты слабо мигали, нагрудник помялся. Вот почему было так трудно дышать. Он сделал неуверенный шаг вперёд, пытаясь найти равновесие на дрожащих ногах. — Капитан, как насчёт подкрепления? — сарказм Уильямса пробивался даже сквозь какофонию взрывов. Очередной сотряс землю всего в нескольких метрах от их позиции, заставив бойцов вжаться в укрытие. Щурясь, Аленко протёр глаза от очередной порции песчаной пыли, пытаясь разобраться в царившем вокруг хаосе. Подкрепление... Окидывая взглядом своих людей, Кайден не мог подавить чувство горечи. От некогда сорока восьми бойцов отряда осталась лишь жалкая горстка из девяти человек. Они смотрели на него в ответ, и на их лицах читалась привычная решимость. В глазах не было страха — лишь сосредоточенность. Как и всегда, они ждали его приказа. — Выдвигаемся, — скомандовал Кайден. Он понимал, что шансы на успех были весьма паршивыми, но турианцы оказались в таком же информационном вакууме, как и люди. Коммуникационная башня служила ключевым усилителем сигнала на поверхности планеты, где мощные магнитные поля создавали помехи для дальней связи. Заглушив сигнал, турианцы оборвали все коммуникации Альянса с планетой, но также отрезали от приказов командования и себя. — Так точно, — кивнул Уильямс. Армированные ботинки Аленко гулко стучали по выжженной земле Шаньси, когда он вёл своих людей сквозь пекло боя. Вокруг него некогда образцовая колония Альянса превратилась в жуткую преисподнюю. Кратеры испещряли местность, некоторые всё ещё дымились, а обломки разрушенных зданий торчали из ржаво-красной почвы, словно скелет доисторического гиганта. — Живее! — прокричал он, его голос охрип от бесконечных команд, отдаваемых сквозь грохот сражения. Башня маячила вдалеке, её силуэт чётко вырисовывался на фоне израненного боем неба. Уильямс поравнялся с капитаном. — У меня плохое предчувствие, Кайден, — сказал он, обращаясь к другу по имени в редкий момент неформальности. — Турианцы слишком хорошо подготовились. Аленко мрачно кивнул. — Я знаю, Эш. Но у нас нет выбора. Если мы не возьмём эту башню, то всё, за что мы тут сражались, будет потеряно. Словно в подтверждение его слов, очередной мощный взрыв озарил небо над ними. Капитан поднял глаза и увидел горящий остов крейсера Альянса, падающий сквозь атмосферу, оставляя за собой огненный след и россыпь обломков. Космическая бойня бушевала так же яростно, как и наземное сражение, и, судя по тому, что он видел, человечество несло тяжелые потери. — Кортез! Чемберс! В авангард! — скомандовал Аленко, указав на двух своих самых опытных бойцов. Те кивнули и начали продвижение, держа винтовки наготове. Отряд осторожно приближался к укреплению противника, используя обломки уничтоженной техники и воронки от орбитальных бомбардировок для укрытия. Каждые несколько метров они натыкались на тела павших солдат — людей и турианцев. Аленко старался не всматриваться в мёртвые человеческие лица, зная, что каждое из них олицетворяло оборванную жизнь и скорбь родных и близких. Время для скорби ещё настанет. Но позже. Сейчас важна была только миссия. Башня, которую его люди должны были отбить у противника, была не просто стратегической точкой, а жизненно важной артерией Шаньси — цифровой крепостью, хранящей алгоритмы защиты, атмосферные регуляторы и квантовые ключи шифрования для СВС-связи. Тот, кто контролировал её, держал в своих руках судьбу всей колонии. Приказ был прост и ясен: восстановить коммуникации, отбить пункт управления. Провал миссии грозил не только утратой планеты. Он мог обернуться роковой потерей связи между Землёй и человеческими колониями у ретранслятора Шаньси-Тета, оставив их беззащитными перед лицом новых атак. И угрозу тут представляли не только турианцы — в неизведанных глубинах космоса обитало слишком много маргинальных рас, готовых воспользоваться слабостью людей. Судьба бесчисленного количества гражданских зависела от успеха этой миссии. «Всего-то делов», — подумал он с горькой усмешкой, приближаясь к внешнему периметру башни связи. Аленко осторожно выглянул из-за искорёженных останков шаттла, пытаясь оценить расстановку сил противника. Увиденное заставило кровь застыть в жилах. Турианцы выстроили неприступную оборонительную линию с перекрёстными зонами обстрела автоматическими турелями. — Может, дождёмся артиллерию или поддержку с воздуха? — подал голос Кортез, едва скрывая тревогу. Уильямс мрачно покачал головой: — Связь по-прежнему глушат, да и будь она исправна... — он поднял глаза к небу. — Глянь наверх. Какая теперь воздушная поддержка? Все невольно посмотрели наверх. Ночное небо над Шаньси пылало яростью межзвёздного сражения. Фрегаты и крейсеры Альянса кружились в смертельном танце с турианскими кораблями, их щиты ярко вспыхивали, поглощая шквал огня. Снаряды масс-ускорителей прочерчивали пустоту, оставляя за собой шлейфы ионизированных частиц. Более крупные звездолёты обменивались залпами на предельных дистанциях — каждый выстрел их массивных орудий рождал яркую вспышку подобно сверхновой. Истребители роились, словно разъярённые осы. Человеческие пилоты выжимали всё из своих посудин, сражаясь с более совершенными турианскими кораблями. Превосходство инопланетных технологий было очевидно в каждой линии инопланетных штурмовиков и в том, с какой пугающей лёгкостью их орудия пробивали щиты Альянса. Взрывы беззвучно расцветали в вакууме, а облака обломков и испарённого металла становились вечными могилами для уничтоженных судов и их экипажей. Горящие остовы прочерчивали атмосферу Шаньси, превращаясь в огненные кометы, освещая ночную поверхность планеты. В самом сердце битвы дредноут SSV «Эверест», гордость Военно-космических сил Альянса Систем, несокрушимо противостоял турианскому натиску. Его километровый корпус содрогался под непрерывными ударами, но он отвечал врагу не менее яростно, посылая гиперскоростные снаряды своих главных орудий в сторону флота противника. Человечество бросило в бой все свои силы, но чаша весов неумолимо склонялась не в его пользу. Турианские подкрепления всё прибывали через врата ретранслятора, удваивая свой натиск с приходом новых сил. Один за другим корабли Альянса вспыхивали и меркли под неослабевающим давлением врага. Аленко выругался сквозь зубы. С самого начала он понимал, что миссия рискованная, но только сейчас до него по-настоящему дошло их положение. Люди были в меньшинстве, хуже вооружены и отрезаны от подкреплений. — Слушай мою команду! — крикнул он своему отряду. — Я знаю, ситуация паршивая, но не забывайте, за что мы сражаемся. Каждая минута на счету. Мы — последний рубеж между человечеством и потерей этой колонии. Так покажем этим турианским ублюдкам, что такое пехота Альянса! Бодрое «ура» прокатилось по ряду солдат, воодушевлённых словами капитана. — А теперь, — начал Аленко, понизив голос и собрав команду вокруг наспех начерченной на земле схемы. — Нужно вывести из строя эти автоматические турели, — он указал на тяжёлые орудийные установки по флангам башни. — Чемберс, вы с Родригесом обойдёте их и заложите заряды на генераторы питания. Задача остальных — провести отвлекающий манёвр, переключить на себя внимание врага. Как только разберёмся с пушками, начнём продвигаться. Прорвём оборону и захватим башню.   Чемберс проверил подрывные заряды. – Будет сделано, сэр. Отряд рассредоточился согласно указаниям командира, и Аленко выкроил момент, чтобы ещё раз оценить турианскую оборону. Пришельцы организовались грамотно, их позиции были выбраны с умом для максимального охвата. Но самих вражеских солдат осталось не так уж и много. Их ресурсы тоже были на исходе. Воздушные силы Альянса успели покосить их ряды, прежде чем были уничтожены истребителями Иерархии. Капитан подал знак, и его команда пришла в движение. Они перемещались короткими, выверенными перебежками, обеспечивая шквал прикрывающего огня. По флангам Чемберс и Родригес разделились, каждый устремился к одной из турельных установок на противоположных концах вражеского оцепления. — Не давайте им передышки! — прокричал Аленко. Его бойцы ответили очередным залпом, приковывая к себе всё внимание турианцев. Те стянули все силы к центральной позиции, сосредоточившись на главной угрозе. Чемберс бесшумно подобрался к турели и установил заряды на её генераторе питания. На другом конце поля боя Родригес повторил манёвр у второй установки. — Заряды на первой турели установлены, — проговорил Чемберс в коммуникатор ближнего действия — единственное, что хоть как-то работало на этой проклятой планете. — Вторая турель готова, — отозвался Родригес мгновением позже. Они отошли на безопасное расстояние, ловко избежав обнаружения отвлечёнными турианцами. — Все заряды на месте, — доложил Чемберс. — Готов начать подрыв по вашей команде, капитан. Короткий ответ Аленко не заставил себя ждать: — Подрывай. — Вас понял. Детонация через три... два... один. Два взрыва сотрясли поле боя, уничтожив источники питания. Смертоносные турели тут же умолкли, полностью нейтрализованные. Лишившись защиты, турианцы вынуждены были растянуть свою оборонительную линию, потеря тяжёлых орудий сделала их фланги более уязвимыми для атаки людей. Отряд двинулся вперёд. Минуты растянулись, казалось, на часы. Мир Кайдена сузился до череды мгновений: отдача винтовки, жжение в лёгких в попытках жадно втянуть воздух, крики раненых. Медленно, мучительно медленно они продвигались к своей цели. Вражеская линия начала давать слабину под натиском людей, и Аленко позволил себе проблеск надежды. И тогда он увидел его. Сквозь брешь в обороне капитан заметил турианца, который, наверняка, был командиром противника. Пришелец был просто огромен, за два метра ростом, с синими лицевыми татуировками, ярко выделявшимися в полумраке. Словно почувствовав на себе его взгляд, турианец обернулся, мандибулы разошлись в стороны в подобие хищного оскала. Их глаза встретились через поле боя, и в этот момент Аленко понял, что схватка сведётся к ним двоим. Ни один не был готов уступить, оба понимали: судьба их миссий зависела от этого противостояния. Человеческий отряд, теперь сократившийся до шести бойцов, почти достиг входа на баррикаду башни, где засели вражеские солдаты. Броня пришельцев сливалась с выжженной местностью в тусклом свете, а оружие изрыгало смерть в сторону людей. Кинетические щиты противника казались почти непробиваемыми для человеческих орудий — мрачное напоминание о технологической пропасти между двумя их видами. Турианская броня и оружие значительно превосходили человеческие. С открытием нулевого элемента Альянс начал внедрять эту новую технологию в свои системы вооружения и защиты. Однако их понимание тёмной материи всё ещё находилось на ранних стадиях, оставляя людей далеко позади других рас Цитадели в ключевой научной сфере. И здесь, на поле боя, турианцы оставались явными лидерами в плане общего технологического превосходства и военной силы. Аленко лихорадочно искал решение. Им нужно было что-то мощное, что рассеяло бы врага и пробило брешь в укреплении. Рука коснулась гранат на поясе. «Была не была!» – Мы почти у цели, – прорычал он, голос дрожал от напряжения. – Гранаты к бою. Загоним этих тварей в угол и устроим им жаркую встречу. Бойцы мгновенно уловили суть плана, осознавая всю его рискованность. Опасность была очевидна — предстояло подобраться к турианским позициям на расстояние, где каждый шаг мог стать последним. Но выбора не оставалось — это был их единственный шанс. Они продвинулись ещё ближе, используя дымящиеся обломки техники. Оказавшись на расстоянии броска, солдаты замерли в ожидании сигнала. — Гранаты — пли! — крикнул Аленко, выдёргивая чеку и швыряя «подарок» в сторону турианской позиции. Ещё пять гранат пролетели над баррикадами. Турианцы, застигнутые врасплох, бросились в укрытие. Грянули оглушительные взрывы, ударная волна прокатилась по полю боя, отозвавшись дрожью в теле Аленко. Взрывы были достаточно мощными, чтобы сбить вражеские кинетические щиты, но это была лишь половина дела. — Ещё залп! — взревел Кайден, и новая волна гранат взмыла в небо. Шесть взрывов один за другим сотрясли турианскую позицию, каждый усиливая предыдущий. Воздух наполнился шрапнелью и обломками — гранаты рвали тела и баррикады, превращая некогда надёжное укрепление в водоворот разрушения. В наступившем хаосе капитан и его команда ринулись вперёд. Они перемахнули через остатки разбитых укреплений. Воздух пропитался вонью турианской крови, вокруг валялись ошмётки тел и куски брони. Кайдену некогда было осматриваться. Его взгляд был прикован к воротам башни, теперь таким близким, и на миг ему показалось, что они действительно могут прорваться. Рокочущий, гортанный звук донёсся с левого фланга. Приказ на турианском языке, звук слишком низкий и животный, чтобы переводчик Аленко мог его разобрать. Затем другой звук, от которого кровь застыла в жилах: первобытный рык турианца, готового к атаке. «Нет», – сердце Кайдена бешено колотилось, – «они не могли выжить после такого». — Вперёд! — крикнул он и рванулся сквозь дым, только чтобы секундой позже оказаться сбитым с ног. Земля встретила его жёстким ударом. Большая рычащая фигура откатилась в сторону и замерла на четвереньках в паре шагов от него. Сквозь звон в ушах Аленко услышал крики своей команды. Он недооценил живучесть турианцев, и его люди расплачивались за эту ошибку. «Блять!» Они оказались слишком близко как минимум к пятерым всё ещё очень даже живым врагам. И каждый пехотинец Альянса знал — нельзя приближаться вплотную к турианцу. Люди не могли тягаться с их силой и скоростью в рукопашной. Когда дым рассеялся, он тут же узнал синелицего командира. Вблизи пришелец был ещё более устрашающим — весь словно состоял из острых углов и хищных изгибов. Едва Аленко поднялся на ноги, как враг бросился в атаку. Пехотинец не успел даже вскинуть винтовку, когда сокрушительный удар отшвырнул его в сторону. Земля вновь приняла его со всей жестокостью. Рука судорожно, но безуспешно искала потерянное оружие. Задыхаясь, Кайден поднял глаза. Турианец истекал кровью, броня зияла расколами от попадания то ли пуль, то ли шрапнели. Раны выглядели тяжёлыми, но тот, казалось, не чувствовал боли. Они только разъярили его ещё больше. Птицеподобные черты исказились в нечто кошмарное. Это был уже не вражеский солдат — это был хищник, движимый яростью и первобытным инстинктом убивать. Зверь не торопился, разглядывая оглушённого человека, почти смакуя вид своей добычи. Его глаза, когда-то пронзительно-синие, как рисунок на лицевых пластинах, теперь превратились в чёрную бездну. Он опустился в боевую стойку, напрягая верхнюю часть тела. Чёткими и неспешными движениями турианец стянул армированные перчатки, обнажая когтистые лапы, готовясь разорвать человека на части. Затем он бросился вперёд. Аленко откатился в сторону, едва увернувшись от острых как бритва когтей, вонзившихся в землю там, где он только что лежал. Мощные нечеловеческие руки вырвали куски почвы, готовясь к новой атаке. Боль пронзала всю левую часть тела при каждом движении, но Кайден заставил себя подняться на ноги. Сквозь пульсирующее ощущение он различал дикие крики товарищей где-то на заднем плане, почти заглушаемые животным рёвом врагов. Мандибулы турианца напротив раздвинулись в некоем подобии ухмылки. Он снова рванул вперёд, его массивная фигура неслась к Аленко с пугающей скоростью. Кайдену удалось уклониться, но он не успел отпрянуть достаточно далеко. Рука хищника метнулась с неожиданным размахом, схватив его за воротник нагрудника и снова впечатав во всё ту же землю. Пальцы судорожно царапали руку турианца, но та словно была отлита из стали. Хватка врага усилилась, всё глубже вдавливая кулак в броню, медленно проламывая грудную клетку. Чёрные пятна заплясали по краям зрения. Кайден резко поднял колено, надеясь попасть турианцу в уязвимое место. Удар достиг цели, но не возымел абсолютно никакого эффекта. Тем временем, давление усиливалось. Броня Альянса впивалась в плоть. Рука Кайдена металась по земле в отчаянной попытке найти оружие, но безуспешно. Аленко издал болезненный стон, чувствуя, как трещат рёбра. Одним быстрым движением вторая нечеловеческая рука потянулась к его шее, готовясь вспороть горло. Пальцы Кайдена сомкнулись на чём-то незнакомом. Турианская винтовка. Рукоятка была слишком большой, неудобной для захвата, курок невозможно было нажать одной человеческой рукой. Но сокрушительный вес на рёбрах не оставлял выбора. Из последних сил он замахнулся прикладом. Удар пришёлся турианцу по лицу, ознаменовавшись отвратительным хрустом. Пришелец взревел от ярости, его рука соскользнула с намеченной цели — шеи человека — и вместо этого полоснула по лицу. Жгучая боль раскроила всю правую сторону от виска до подбородка, когда когти турианца глубоко вонзились в кожу и мышцы, проникая до кости. Он закричал. Синие брызги хлынули из разбитого носа врага, смешиваясь с алой кровью, залившей лицо. Сквозь помутившееся сознание он услышал чудовищные крики Уильямса. Лейтенант, истошно вопя, был зажат между двумя массивными турианцами, острые как бритва когти которых вспарывали его плоть, преодолев слой брони. «Эш!» Он не мог пошевелиться, не мог помочь, не мог остановить это бойню. Всё, что он мог — это слушать предсмертные крики друга, которые навеки врежутся в память. Турианец над ним зарычал. Отвратительный звук ликующего хищника. Кайден плюнул кровавым сгустком в синее лицо: — Пошёл к чёрту. Звериные черты приблизились, хищный оскал обнажил клыки. — Ты первый. Аленко смотрел на своего врага, решив встретить смерть с открытыми глазами. Существо над ним издало трель, словно в знак признания его последнего проявления храбрости. На краю беспамятства Кайден различил отчаянный вопль Уильямса: — Сдохни, турианское отродье! Слова Эша еще витали в воздухе, когда мир вокруг взорвался ослепительной вспышкой. Последняя граната лейтенанта превратила его самого и двух турианских нападавших в эпицентр огненного шторма. Взрывная волна отшвырнула зверя, нависавшего над Аленко, оставив его распростёртым на земле. В ушах стоял пронзительный звон, а мир вокруг кружился в жутком калейдоскопе размытых образов и ярких пятен. Каждый вдох давался с трудом. Кайден напряг зрение, но мало что видел сквозь пелену крови, залившей лицо. Он едва различил силуэт медленно поднимающегося на ноги турианца. Синяя кровь сочилась из множества свежих ран в броне. Внушительная фигура пришельца, хоть и пошатывающаяся, всё ещё излучала смертельную угрозу. Командир с синими отметинами какое-то время стоял неподвижно, его хищный взгляд был прикован к Аленко. Мандибулы дёрнулись — возможно, зверь пытался понять, смотрит ли он на труп или на едва живого противника. Кровь, покрывающая человеческое лицо багровой маской, скрывала всякие признаки жизни. Плоский нос втянул воздух. «Всё ещё жив...» С видимым усилием турианец сделал шаг к человеку, издав болезненный рык, но явно намереваясь закончить начатое. Затем он внезапно замер, склонив голову на бок, словно к чему-то прислушиваясь. Его поза изменилась, челюсти защёлкали будто от разочарования. Сквозь непрекращающийся гул в голове Аленко уловил обрывки разговора: — ... приказ отступать... Рык командира: — Нам приказано удерживать эту позицию... любой ценой... — ...отводят войска... Яростные вибрации двухтонального голоса были ощутимы почти физически: — Что?! — ...Приказы Иерархии, сэр! Пауза. Затем гортанная команда: — Забирайте раненых. Мы отступаем. Другие турианцы в поле зрения, собирающие ещё живых товарищей. — Капитану нужна медицинская помощь! — Я в порядке... — пренебрежительное рычание. — Помогите остальным... Дым сгустился, окутывая поле боя непроницаемой пеленой, поглощая звуки и движения. Яростная схватка, казалось, затихала, но Кайден уже не мог с уверенностью сказать, реальность ли это, или его угасающее сознание играет с ним злую шутку. Распростёртый на спине, Аленко ощущал, как волны агонии пронзают его израненное тело. Сломленный, балансирующий на грани жизни и смерти, он не мог отвести взгляд от бескрайнего неба над головой. Оно превратилось в ужасающее огненное инферно — апогей звёздного сражения. Восходящее солнце бросало зловещие отблески на разворачивающуюся трагедию: взрывы сотрясали атмосферу, а горящие остовы кораблей Альянса мчались к поверхности планеты, словно павшие ангелы. Самым душераздирающим зрелищем был дредноут Альянса Систем. Некогда могучий флагман теперь превратился в эпицентр разрушений: вспышки раздирали его на части, корпус крошился и разваливался на глазах. Первые лучи утреннего солнца пробивались сквозь ионизированную атмосферу планеты, создавая сюрреалистичное, почти потустороннее сияние. Рассвет на Шаньси предстал захватывающим дух сочетанием света и цвета, окрашивая небо в причудливые оттенки фиолетового. Воздух мерцал и переливался неестественным лиловым — глубоким и пронзительным, как её глаза. Когда тьма начала заволакивать сознание, последним, что осталось в его угасающих мыслях, было её имя.