Mass Effect: Меж двух миров

Гаррус подошёл к одному из кроганов и подобрал дробовик. Не то чтобы он питал особую любовь к этому оружию, но в ближнем бою оно было незаменимым. Обернувшись, он посмотрел на человека — она была очень бледной и едва держалась на ногах. – Кэти? – с тревогой окликнул турианец. Она подняла на него затуманенный взгляд, попыталась шагнуть вперёд и пошатнулась. «Проклятье». Он метнулся к ней, подхватив за плечи. – Как ты? Идти сможешь? Опёршись на его руку, она зажмурилась и потёрла лоб, словно пытаясь прогнать головокружение. Гаррус понимал, что ей придётся идти самостоятельно, по крайней мере, до тех пор, пока он не убедится в безопасности маршрута до центра связи. Нести её на руках и прорываться сквозь скопище головорезов было попросту невозможно. Где-то на задворках сознания теплилась надежда, что в комнате с припасами он сможет найти что-нибудь, что ей поможет... Мысль оборвалась горьким осознанием — неужели весь его план сводится к тому, чтобы накачать её очередной дозой наркотиков? От одной этой мысли к горлу подступала тошнота, но как бы он ни ненавидел эту идею, она оставалась их единственным шансом вытащить Кэти отсюда живой. – Сначала доберёмся до центра связи. Он в двух коридорах отсюда. Там передохнём немного. Хорошо? Она кивнула, не поднимая на него глаз. Повинуясь инстинкту, Гаррус склонился к ней и нежно потёрся мандибулой о её висок в турианском жесте поддержки. Вдохнув запах самки, он тихо, успокаивающе заурчал. Измученный и рассеянный, погружённый в её аромат, он на миг утратил привычную бдительность и упустил момент, когда в камеру вошла азари. Внезапно почуяв опасность, Гаррус молниеносно развернулся, вскидывая винтовку. Но было слишком поздно. Воздух вокруг заискрил, наэлектризовался, и невидимая сила швырнула его тело вверх, а затем впечатала в стену с оглушительным грохотом. Кэти вскрикнула, с трудом удерживаясь на ногах. С ужасом она смотрела, как азари готовится к новой атаке. Холодные, безжалостные глаза Теи впились в неё, не предвещая ничего хорошего. Яркие синие всполохи окутали силуэт работорговки — биотика накапливала критическую массу для нового сокрушительного удара. Но вдруг что-то изменилось. Словно мимолётная искра озарила воспалённый разум. Не осознанная мысль, не обдуманное решение, а нечто первобытное и интуитивное. Кэти даже не пришлось прилагать усилий — тело отозвалось само, повинуясь инстинкту. Лицо Теи исказилось от изумления, когда её биотическая атака вместо того, чтобы отбросить пленницу к стене, угасла, натолкнувшись на невидимый барьер. Кэти твёрдо стояла на ногах, даже не дрогнув под натиском. Удивление на лице азари сменилось яростью, когда по губам человека скользнула лёгкая тень улыбки. Правила игры изменились, и азари это поняла. «Будь ты проклят, Балак! Алчная тварь! Вот, что происходит, когда ты даёшь псам снять ошейники. На что теперь потратишь нажитые кредиты — захлёбываясь в луже собственной крови и мочи?» Азари почти удалось подчинить этого биотика. Девчонка была невероятно сильной для человека, её сознание отзывалось на малейшую команду, а триггер был таким простым. Убивать её не хотелось. Гаррус зарычал, пытаясь пошевелиться. Грудь пронзила острая боль. Похоже, рёберный свод был сломан. Если так, то ему конец. Турианец не мог ни двинуться, ни сделать глубокий вдох. И всё, что оставалось, это наблюдать за противостоянием двух биотиков. Поначалу казалось, что ничего не происходит, но он знал, что это впечатление обманчиво. Тея была напряжена, как натянутая струна — это читалось в каждой черте её тёмно-синего лица. Кэти медленно сокращала расстояние между ними, подходя всё ближе. И в этой картине было явно что-то не так. Почему азари ничего не делала, чтобы её остановить, давала подобраться так близко? Даже если бы их силы были равны, в чём он очень сомневался, работорговка была куда более опытным биотиком. Внезапно он понял: азари усыпляет её бдительность и заманивает в ловушку. Кэти, скорее всего, никогда не имела дела с таким сильным противником. «Не подходи слишком близко, – мысленно взывал он. – Будь осторожна». Он не мог разглядеть со своего места, но Тея что-то держала в руке. Её тёмные глаза были прикованы к человеку, выжидая. Кэти впервые противостояла такому сильному биотику и действовала интуитивно. Лишь одно было понятно наверняка — азари боролась с ней не в полную мощь. Чего она ждала? Боялась? Или просто выжидала момента для удара? Кэти не даст ей такой возможности. После всего, что это чудовище сделало с ней и со всеми остальными в той проклятой комнате… Лиловые глаза прищурилось, зубы стиснулись до боли в челюсти. Кэти подняла руку, готовясь сжать кулак и раздавить синекожую тварь, как вдруг, словно отголосок полузабытого воспоминания, в голове прозвучал властный голос. – Стой. Она резко остановилась, рука замерла в воздухе. Злобная улыбка азари стала шире, хищнее, когда та увидела нерешительность на лице человека. – Не двигайся. Голос резонировал в сознании, командный, но успокаивающий. Спасительная нить в буре мыслей, так мучительно ей знакомая. Поток воспоминаний вырвался из глубин, сметая всё на своём пути, грозя захлестнуть с головой. Паника безжалостно стиснула сердце. Разум превратился в поле битвы ярких, пугающих образов — вспышек боли и отчаяния. Каждое новое воспоминание разгоралось перед мысленным взором реальней и мучительнее предыдущего. – Ко мне. Слова прорезали хаос, вынуждая подчиниться. И хотя часть её существа кричала в протесте, Кэти двинулась вперёд, к спасительному спокойствию, которое обещал голос. Её глаза подёрнулись пеленой, практически опустев. Рука безвольно опустилась, биотическое поле рассеялось, а ноги несли всё ближе к работорговке неуверенными шагами. Гаррус с ужасом наблюдал за ней, осознавая, что азари вводит человека в транс, заставляя видеть то, чего нет. – Ближе, – произнесла та, усиливая контроль над биотиком. Тея сделала шаг навстречу человеку, и Гаррус наконец увидел, что она держит в руке. Биотический ошейник. Нет! Его собственная рука инстинктивно потянулась к винтовке, но нашла лишь пустоту. Он огляделся по сторонам и увидел оружие у противоположной стены, куда оно отлетело от удара. «Просто замечательно». Он ещё раз напряг руки и с громким болезненным рыком оттолкнулся от стены, медленно поднимаясь на ноги. Рёберный свод всё же не был сломан, раз он смог встать. С ходьбой дела обстояли сложнее. Каждый шаг отдавался болью во всём теле, но он заставил себя двигаться вперёд. Кэти шла словно в тумане, едва замечая что-либо вокруг, но вдруг замерла. Нечто в руке азари привлекло её внимание. Замешательство накатило волной, спутав мысли. Кэти отшатнулась, а по телу прошла дрожь, когда она вспомнила, что это. – Не бойся, – прошептал голос. – Тебе это нужно, ты же знаешь. Ошейник раскрылся, маня ближе, призывая склониться в свои холодные объятия. Кэти больше не могла этого терпеть, просто хотела, чтобы всё закончилось. Она так устала — от боли, от страха. Если она сделает то, чего хочет азари, ей наконец позволят отдохнуть. Одна только надежда на облегчение лишала воли к сопротивлению. – Кэти! Его голос прорвался сквозь слияние, безжалостно вырывая разум из хватки Теи. Внезапный разрыв болезненно отозвался в сознании азари, заставив её отшатнуться. Биотический ошейник выскользнул из пальцев, гулко ударившись об пол. Тея зашипела на турианца, в глазах плескался яд. Она же уже разобралась с этим псом. Как он вообще поднялся на ноги? – Гаррус? – тонкий человеческий голос прозвучал очень растерянно. – Не слушай её... Сопротивляйся. Он двинулся к самке решительным шагом, превозмогая боль, как вдруг новая волна биотики обрушилась на него с безжалостной силой. Гаррус зарычал под натиском, чувствуя, как подкашиваются ноги, и тяжело рухнул на бетонный пол. – И кого ты будешь слушать? Турианца? – язвительно поинтересовалась азари. – Разве не он первым попытается убить тебя, как только вы окажетесь на поверхности? Слова Теи проникли в самое сердце. Кэти в замешательстве перевела взгляд на Гарруса, пока работорговка продолжала всё тем же змеиным тоном: – На поверхности тебя не ждёт ничего хорошего. Кэти зажмурилась, ощущая, как власть азари над её сознанием вновь усиливается. Убаюкивающий шёпот грозил затопить собственные мысли. Но где-то в глубине души зарождался протест. Нет, всё это ложь. Турианец защитил её, спас ей жизнь. Он не причинит ей зла. Гаррус никак не мог понять, почему он был всё ещё жив. Биотик такой мощи, как эта азари, мог бы раздавить его одним щелчком синих пальцев. Без брони и оружия он был перед ней абсолютно беспомощен. Оставалось лишь одно объяснение – она просто не могла этого сделать. Даже её силы имели предел. Тея не справлялась со всем сразу. Слияние разумов с человеком требовало высокой концентрации. Равно как поддержание щитов и создание полей для атаки. Она поставила Гарруса на колени, но действовала с осторожностью. Азари хорошо знала, как мучительно медленно восстанавливается ресурс нулевого элемента. В этом и крылась главная слабость биотиков – стоит утратить контроль, зайти слишком далеко, и выгораешь в одночасье. Его самка тоже это чувствовала. Туман в её голове рассеивался. Но от того, каким взглядом она смотрела на него, боль в груди становилась лишь острее. Неужели она и правда думала, что он способен навредить ей? Боялась его? На человеческом лице застыло растерянное, почти детское выражение непонимания, что реально, а что нет. Она устремила на него свои глаза, полные мольбы. – Кэти... Когда он произнёс её имя, сердце Кэти замерло. Он выговаривал каждый слог, каждый звук так бережно и аккуратно. В двухтональном голосе звучала осторожная нежность. А его взгляд пронзал до глубины души своей всепоглощающей преданностью, будто вся его суть принадлежала ей одной. Тея чувствовала, как контроль над девчонкой ускользает. Азари зарычала от досады, понимая, что не сможет удержать их обоих. В своём стремлении завладеть биотиком она загнала себя в ловушку. Тупая шлюха и турианский пёс – как такое вообще возможно? Турианцы не вступают в связь с другими расами, это редкость даже среди их собственного вида. «Какой-то бред. Проклятый Балак...» Кэти поняла, что игры в кошки-мышки закончились, когда едва успела выставить биотический щит, принимая на него новый удар азари. Сила скользнула по поверхности барьера, всё же оттолкнув её назад – босые ноги заскользили по полу. Кэти двинулась в сторону, не отрывая взгляда от Гарруса. Он всё так же стоял на коленях, беспомощный перед работорговкой. Ей нужно было добраться до него, закрыть щитом. Время будто застыло, когда она рванулась к нему, моля бога успеть раньше, чем Тея поймёт, что она делает. Губы азари искривились в злобной усмешке. Тёмно-синий взгляд переместился на турианца. Сердце Кэти оборвалось от понимания того, что сейчас произойдёт. «Довольно прелюдий», – подумала Тея, заряжая биотику. – «Вам обоим конец». С нарочитой медлительностью азари подняла обе руки. Сила, накапливающаяся в её ладонях, потрескивала энергией и ощущалась даже на расстоянии. Гаррус поднял на неё взгляд. Мандибулы плотно прижимались к лицу, но глаза оставались открытыми. В них не было страха даже сейчас, в момент осознания, что это конец. – Нет! Её крик разорвал тишину. Волны фиолетовой энергии хлынули неудержимым потоком. «Только не он!» Мысль всколыхнула сознании панической вспышкой. «Господи, прошу, только не он». Он нужен ей. Как воздух, как якорь посреди этого безумия. Страх потерять Гарруса, обжигающий, невыносимый, затянул её на самое дно, в ту темноту, куда Тея погружала её снова и снова, круша барьеры и ломая волю. Только теперь всё было иначе. Теперь она приняла эту тьму, как часть себя, позволила ей стать источником силы. Кэти ощутила мрачное удовлетворение, когда поняла иронию происходящего. Азари хотела заполучить смертельное оружие, подчинённое её воле. Что ж, она его получит. Фиолетовое сияние сменилось зловещим пурпуром. Тёмная материя искрилась и вибрировала в воздухе, а светлые локоны кружились словно в невидимом вихре. Кэти сжала кулаки, каждая мышца отчаянно напряглась. Крик, вырвавшийся из горла, высвободил накопленную энергию, и её разрушительная ударная волна накрыла Тею прежде, чем та успела поднять руки для защиты. Тело работорговки вывернулось под немыслимым углом, её крик оборвался, когда плоть начала расползаться на части. Жуткий хруст ломающихся костей прозвучал противоестественно громко. Тёмная, густая кровь плескалась внутри удерживающего её поля. Масса, которая всего секунду назад была азари, содрогнулась в последний раз и рухнула бесформенной грудой на пол. Гаррус застыл на месте, мандибулы обвисли в шоке. Спустя несколько мгновений он стряхнул с себя оцепенение и медленно поднялся, чувствуя тупую боль в груди. Турианец подошёл к человеку – она пристально смотрела на кровавое месиво на бетоне — и осторожно коснулся её руки, слегка царапнув когтями нежную кожу. Она даже не шелохнулась, бледное лицо застыло бесстрастной маской. В этот момент она была прекрасна в своей сокрушительной мощи. Её нестерпимый аромат смешивался с витающими в воздухе отголосками озона и первобытной ярости биотической энергии. Из носа сочилась кровь, металлический запах которой мгновенно обострил его животные инстинкты, заставив собраться. – Кэти... Она пошатывалась и дрожала, но даже не моргнула. Лиловые глаза смотрели в пустоту, отражая внутреннее истощение. Гаррус успел подхватить её за мгновение до падения. – Тише, тише, – прошептал он, направляясь к контейнеру в центре камеры. Турианец помог ей встать на ноги, прислонив к клетке, и отправился собирать оружие. Мысли путались, но запах её крови странным образом прояснял сознание, помогая сосредоточиться. Он лихорадочно обдумывал все варианты. До комнаты связи было не так далеко, и теперь ему придётся её нести – другого выхода нет. Он справится. Он должен. Выглянув в коридор, Гаррус напряг острый слух и принюхался. Тихо. Ни звука, ни запаха опасности. Вернувшись к клетке, он протянул ей оружие. – Возьми. Она опустила взгляд, не сразу осознав, что от неё требуется, затем медленно кивнула. Оружие казалось неподъёмным в её обессиленном состоянии, но она его всё равно взяла – ради него. Гаррус наклонился и аккуратно вытер кровь у неё под носом. Затем бережно поднял человека на руки, поморщившись от боли, и вышел из камеры.

***

Она казалась невесомой в его руках. Гаррус нёс её по пустым коридорам к развилке, где находились центр связи и запечатанный шлюз. Никто не преградил им путь – коридоры, как он и надеялся, были пусты. Судя по долетавшим звукам, всё «веселье» ждало их по ту сторону. Комната связи тоже казалась пустой – ни шороха, ни биения чужих сердец. Пока что им везло. Опустив Кэти на пол, и убедившись, что она твёрдо стоит на ногах, турианец разблокировал тяжёлую металлическую дверь омни-тулом батарианского главаря. Механизм отозвался щелчком, за которым последовало шипение отъезжающей двери. Гаррус замер, втягивая носом затхлый воздух. Не уловив угрозы, он едва заметно кивнул ей – чисто. Он вошёл первым, она осторожно проследовала за ним. Их движение оживило датчики, и грязные лампы под потолком зажглись тусклым светом. Гаррус запер за собой дверь и осмотрелся. Всё как он и предполагал – старая пыльная комната, явно не использовавшаяся по назначению десятилетиями. Заброшенное оборудование, забытые консоли. Теперь работорговцы устроили здесь склад. Понимая, что удача не может длиться вечно, турианец не стал терять времени даром. Он снова поднял Кэти на руки и отнёс к старому пыльному терминалу в центре просторного помещения. Усадил её так, чтобы постоянно держать в поле зрения, и принялся осматривать комнату. Первым, что бросилось в глаза, была его броня, небрежной кучей брошенная в дальний угол. Странно. Это была не какая-нибудь стандартная амуниция, а элитное снаряжение, которое мог себе позволить только офицер с капитанским жалованием. Он ощутил почти физический укол досады при виде того, как небрежно с ним обошлись. Но стоило присмотреться к побитым керамическим пластинам, как всё стало ясно. Гаррус зарычал. – Что случилось? – взволнованно спросила Кэти. – Ублюдки угробили мою броню, – процедил он. – Сломали застёжки, пока пытались понять, как её снять. Теперь она бесполезна. С раздражённым фырканьем он пнул какие-то ящики рядом с собой, и их содержимое покатилось по полу. Кэти еле сдержала улыбку. В этот момент он походил на маленького мальчика, чью любимую игрушку сломали. Что в принципе было верно, так как турианцы очень ревностно относились к своим «игрушкам», будь то военное оборудование или другие гаджеты. Своего оружия, как он и ожидал, Гаррус не обнаружил. Слишком ценная добыча – наверняка уже досталась кому-то из кроганов. Для батарианцев и азари винтовка всё равно была бесполезна – нерегулируемая рукоять, рассчитанная на турианскую хватку, делала её неудобной для их небольших ладоней. Туника поддоспешника лежала в куче со сломанной бронёй. Он поднял её с пола, но вместо того, чтобы тут же надеть, оглянулся на Кэти. Она сидела на холодном металле станции, подавшись вперёд и упираясь руками в края консоли, склонив голову. На ней по-прежнему было это странное человеческое одеяние, открывающее большую часть тела. Он помнил, как в клетке она пыталась сжаться в комок, спрятать свою уязвимую, не защищённую пластинами кожу от чужих взглядов. К тому же ночью на поверхности будет холодно, и нормальная одежда ей не помешает. Тактическая туника идеально подойдёт для согрева – лёгкая, прочная, она не стесняла движений и могла защитить от мелких повреждений и капризов окружающей среды. Человеческого комбинезона он нигде не нашёл. Наверняка, мерзавцы разорвали его в клочья, когда раздевали её. В углу комнаты громоздилась куча старой одежды, отобранной у рабов за долгие годы существования этого места, но вся она была грязной и дурно пахла. Кэти не притронется к этому тряпью — Гаррус не позволит. Он подошёл к самке и протянул ей свою тунику. – Вот, надень. В этом будет теплее. Она внимательно изучила странный тёмно-серый предмет одежды, напоминающий худи. Синтетический материал с сетчатыми вставками для подвижности и вентиляции. Это была туника её турианца, решила Кэти. Она осторожно слезла с терминала, старясь не потерять равновесие. Гаррус замер, наблюдая, как она натягивает одежду через голову. Ткань скользила по её гладкой коже, и что-то странное шевельнулось внутри – туника, сшитая для совсем другого телосложения, невероятно ей шла. Рассчитанный на турианский панцирь, поддоспешник был слишком широким в груди и мешковато сидел на стройном человеческом теле. Воротник неуклюже спадал на спину подобием капюшона. При каждом движении подол задирался, обнажая её бёдра. А в вороте было и вовсе что-то тревожно-притягательное. Слишком свободный для человека, он соскальзывал с одного плеча, обнажая его, а заодно и гладкую линию шеи... Милостивые духи, теперь она вся утопала в его запахе! Словно зачарованный, он не мог отвести взгляд, чувствуя, как гулко бьётся сердце. – Как я выгляжу? – спросила она, явно смущённая нелепостью своего внешнего вида. Турианец нервно сглотнул. – Тебе очень идёт, – голос предательски дрогнул, пока глаза продолжали жадно изучать её тело. Впервые он мог рассмотреть её с головы до ног, теперь, когда она стояла перед ним в полный рост, а не сидела, сжавшись в тесноте их клетки. В тунике она казалась ещё изящнее. Достаточно высокая для человека, но не сильно мускулистая. С тонкими запястьями и лодыжками. А её талия... теперь была скрыта турианским облачением. И слава духам! Тонкая талия всегда считалась у турианцев главным признаком привлекательности самки, и была первым, на что самцы инстинктивно обращали внимание при выборе пары. Как и тонкая, изящная шея... А у человека перед ним шея была такой гладкой, такой... манящей. Тело мгновенно отзывалось на эти мысли, и Гаррус поспешно отогнал их прочь, пытаясь взять себя в руки. Он резко отвернулся и заставил себя сосредоточиться на насущных делах. У дальней стены располагалась стойка с припасами – к ней он и направился. Первое, что его интересовало, это вода. Гаррус нашёл упаковку небольших водных паков и предложил один Кэти. Она осушила три подряд, лишь подтверждая его прежние подозрения, что людям требуется больше жидкости, чем турианцам. Он решил взять столько паков с водой, сколько можно было унести, не теряя в скорости. Турианец нашёл две медицинские сумки с регулируемыми ремнями и принялся наполнять их водой и тюбиками меди-геля. Поискав ещё, Гаррус обнаружил лево- и декстро-рационы. Эта находка его обрадовала – очень обрадовала. Такая еда точно не будет вызывать у Кэти болей в животе, и она сможет как следует питаться. Отчаяннее всего он искал лекарства, которых здесь явно не было. Турианец откопал в глубине полок древнюю аптечку, распотрошив её содержимое в надежде найти хоть что-нибудь полезное. Но тщетно. Рыча от досады, он ударил кулаком по стойке, оставив в металле глубокую вмятину. Кэти вздрогнула от неожиданности. – Я думал, здесь будут хоть какие-то лекарства, – ответил он на её испуганный взгляд. – Прости. Её лицо смягчилось. Она медленно подошла к турианцу и обвила руками его мощное предплечье. – Не переживай, – прошептала она, прижимаясь к нему. – Мне уже немного лучше. Просто нужно было передохнуть... Гаррус невольно улыбнулся – не смотря ни на что она пыталась его утешить. Хотя должно было быть как раз наоборот. – Точно можешь идти? – Да... – она помедлила. – Вот только… Ты не мог бы поискать мне обувь? Турианец удивлённо посмотрел на неё. Она что, серьёзно? Он взглянул на её босые ноги. Гаррус давно заметил, что человеческие стопы были почти плоскими, и, в отличие от турианских, вовсе не пригодными для бега. А эти странные на вид пальцы… Пять штук, как на руках. – Без неё холодно и больно на неровных поверхностях, – Кэти постаралась объяснить максимально просто, чтобы он понял. – Как люди вообще выжили? – он выглядел искренне озадаченным, но не стал спорить. Если ей нужна обувь, он найдёт ей обувь. Гаррус откопал несколько пар ботинок, и она выбрала подходящую по размеру. В последний раз окинув взглядом стеллажи и ящики, он заметил кое-что ещё. Маленькие одноразовые шприцы. Стимы! Компактные ампулы с высококонцентрированным биологическим стимулятором, способным на время восстановить истощённые ресурсы организма. Не раздумывая, турианец взял один и вколол себе дозу. В отличие от Синтада, действие было не таким опасным, но столь же быстрым. Сознание мгновенно прояснилось, усталость и боль в мышцах отступили. То, что нужно. Даже боль в груди притупилась, хотя и не ушла до конца. В голове мелькнула мысль сделать укол Кэти, но он отбросил эту идею. Стимы были несовместимы с другими препаратами, а так как он до сих пор не знал, какими наркотиками её пичкали пираты, реакция человеческого организма могла быть непредсказуемой. Гаррус решил не рисковать. Он взял горсть шприцов и упаковал их в сумку. – Готова? – наконец спросил он, когда они были полностью снаряжены. Она кивнула, но выглядела не слишком убедительно. Гаррус видел, что ей не намного лучше, но по крайней мере она могла стоять на ногах. Других вариантов не было. Им нужно было идти, и прямо сейчас. – Что бы ни случилось, держись позади меня. Всё время. Поняла? Она снова кивнула, её взгляд был полон решимости, несмотря на страх, мелькнувший где-то в глубине. Гаррус перекинул через её плечо сумку полегче, себе взял ту, что была тяжелее. Тщательно проверил оружие, соорудив две самодельные кобуры – одну на спине ниже панциря, другую на бедре. Привычная тяжесть винтовки в руке успокаивала нервы. У самой двери он вдруг остановился и посмотрел на человека. На мгновение мандибулы дрогнули, а в голосе проступила хрипота: – Кэти... Я не знаю, что нас ждёт за этой дверью. То, что произойдёт дальше... – он запнулся, не в силах облечь в слова свой страх. Не страх смерти или боли, а страх того, что она увидит его истинную природу. – Я не хочу, чтобы ты... Он не смог договорить. Как объяснить, что турианский солдат не знает пощады? Что когда дело доходит до боя, он становится безжалостной машиной для убийства? Что инстинкты превращают его в настоящего монстра? Она прижала ладонь к его груди. Во взгляде было странное спокойствие и… нежность. – Гаррус. Я знаю, что тебе придётся сделать, – тихо произнесла она. – После всего, что они с нами сотворили, смерть будет слишком милосердной участью... К тому же... – Её взгляд метнулся к массивной двери, и Гаррус заметил, как в лиловых глазах мелькнуло нечто леденящее кровь. – ... не тебя им стоит бояться. «Эта самка сведёт меня с ума», – подумал он и разблокировал тяжёлый шлюз.

***

Она стёрла их в порошок. В буквальном смысле. Воздух содрогался от волн тёмной материи, пронизывающих пространство. Рябь эффекта массы прошла сквозь его тело мелкой дрожью. Гаррус и прежде видел её биотику в действии, но такой силы, такого абсолютного разрушения он и представить себе не мог. Грохот взрыва утих, сменившись зловещей тишиной, оставив лишь шелест оседающей пыли. Пыли, что некогда была их врагами! Красные отблески аварийного освещения плясали над залом, который ещё минуту назад было полем сражения... Пираты встретили их шквальным огнём, едва шлюз открылся. Их оказалось куда больше, чем он рассчитывал. «Везение не могло длиться вечно», – с горечью подумал Гаррус, оценивая численность противника. Они явно заподозрили неладное, когда турианец запечатал шлюз изнутри, и успели подготовиться к «радушной» встрече. В основном это были батарианцы, плюс несколько кроганов. Твари засели на оборонительных позициях, поливая тоннель непрерывными залпами. Гаррус выглянул из-за угла коридора – единственного доступного укрытия – и открыл ответный огонь. Винтовка привычно била в плечо, и эта знакомая отдача приносила странное умиротворение несмотря на разворачивающийся вокруг хаос. Кэти вжалась в стену рядом. Он то и дело бросал на неё короткие взгляды, после чего с удвоенной яростью возвращался к стрельбе, методично выкашивая врагов одного за другим. Она наблюдала за ним, затаив дыхание. Его движения были исполнены непринуждённой лёгкости — оружие и турианец были единым целых. Каждый его выстрел отличался безукоризненной точностью — он не спускал курок, пока не был абсолютно уверен, что пуля достигнет цели. Его дыхание было размеренным, каждое нажатие — плавным и на выдохе. Кэти никогда прежде не видела ничего подобного. Когтистые пальцы ложились на приклад нежно и с любовью, а тело двигалось с удивительной грацией, будто в смертоносном танце. В нём не было ни суеты, ни спешки — лишь выверенная, отточенная техника опытного бойца. Гаррус уничтожил около половины врагов, прежде чем она осознала, что их слишком много — вероятно, больше, чем он рассчитывал. Но его рука ни разу не дрогнула, а сам он ни на мгновение не усомнился. Глядя на него, она знала, что её турианец будет сражаться до последнего, не зная пощады. Грохот выстрелов, взрывы и удары заполняли воздух подобно зловещей симфонии. Но в этом хаосе она не могла отвести от него взгляда. Он был её оружием, её защитой. Он принадлежал ей целиком и полностью. Гаррус зарычал от досады. Враги наседали, и его винтовка быстро перегревалась. Запасных термозарядов не было, а дробовик был совершенно бесполезен на таком расстоянии. Турианец судорожно обдумывал все варианты, нырнув в укрытие и уходя от очередной порции пуль. Вдруг сквозь шквал огня он различил знакомый металлический звон — граната. Проклятье, у этой падали были гранаты. И, видимо, ни капли мозгов, раз они решили применить их в замкнутом пространстве тоннеля. Они бросили её в коридор, но до укрытия Гарруса и Кэти та не долетела. Не теряя ни секунды, турианец схватил самку в охапку и оттащил её вглубь тоннеля, подальше от взрывной волны. Грохот взрыва окутал всё вокруг густым дымом и пылью. Гаррус быстро пришёл в себя и посмотрел на Кэти. Её явно оглушило, но никаких других видимых повреждений не было. Осторожно прислонив её к стене, он вернулся на свою позицию. Бетонные стены были испещрены трещинами, равно как и потолок. И тут Гаррус понял, что затеяли эти ублюдки — они не могли добраться до него, пока он оставался в укрытии, и не отваживались выйти из-за своих, рискуя стать лёгкой мишенью для меткого стрелка. А потому они решили обрушить сам тоннель и похоронить беглецов в его обломках. Весьма рискованный шаг при отсутствии знаний о конструктивных особенностях подземелья. Но это могло сработать. Осторожно высунувшись из-за угла, Гаррус попытался разглядеть силуэты врагов сквозь дым и пыль. Выровняв дыхание, турианец поднял оптический прицел и нашёл две более-менее различимые цели. Он решился сделать пару выстрелов. Раздались вопли боли — пули явно нашли своих жертв. В ответ посыпался беспорядочный, неорганизованный огонь. «Пираты», — с презрением фыркнул Гаррус. – Похороните уже этого ублюдка, ну! – донёсся яростный рёв крогана. Новая граната, описав дугу, пролетела по воздуху. Гаррус проследил за её траекторией, чувствуя, как замедляется время. Смертоносный снаряд приземлился в паре метров от их укрытия, глухо стукнув о бетон и начав своё смертоносное вращение. Проклятье! Турианец метнул взгляд на куски бетона, ещё недавно бывшие частью потолка. Трещины змеились по стенам, как паутина. После первого взрыва конструкция явно пошатнулась – туннель не выдержит второго такого удара. Но прежде чем он успел броситься прочь, произошло нечто неожиданное. Граната внезапно замерла в своём смертоносном вращении. Перестала двигаться, словно застыв во времени. Гаррус почувствовал покалывание пластин и слабый треск энергии, наполнившей воздух. Затем увидел, как снаряд поднялся вверх и рванул обратно, стремительно набирая скорость. – Граната! – раздался испуганный батарианский голос, который мгновение спустя потонул в оглушительном взрыве. Новая волна пыли и дыма заставила Гарруса зажмуриться. Горло нещадно драло от едкой взвеси в воздухе. Прежде чем он смог что-либо разглядеть, турианец ощутил движение сбоку от себя. Кэти медленно и осторожно пробиралась вперёд, лавируя между обломками. В полумраке коридора её силуэт казался почти призрачным. Она не послушала его. Она так устала от страха и беспомощности. Теперь пришла её очередь помочь ему, защитить. И впервые за долгое время она чувствовала в себе эту силу. Она не знала, что именно сделала с ней та ужасная азари, да и не хотела знать. Но в этот миг, когда пришло время действовать, в ней не осталось ни тени сомнения, ни проблеска страха — лишь леденящая душу решимость. Сердце Гарруса замерло, когда он увидел её. «Что она творит?» Самка была явно контужена и не понимала, что происходит. Панический ужас охватил его, когда турианец осознал, что она движется прямо на врагов. Не задумываясь, он вскочил и бросился за ней. Гаррус пробирался сквозь обломки почти на ощупь. Дым был настолько плотный, что он и не пытался выискивать врагов прицелом винтовки, понимая, что Кэти находилась прямо на линии огня. Когда завеса начала рассеиваться, он наконец её увидел. Она шла сквозь хаос, окружённая ярким фиолетовым полем. Враги обрушивали на неё беспощадный град пуль, который рябью скользил по сияющему щиту, не причиняя вреда. Кэти оставалась невозмутимой под их натиском, ни разу не дрогнув. – О чёрт! Биотик! — раздался чей-то панический крик. Защитное фиолетовое поле расширилось, теперь прикрывая их обоих. – Кэти! – крикнул он, но она не ответила. Её глаза были прикованы к пиратам впереди. С замиранием сердца Гаррус узнал этот взгляд — тот самый транс, в который азари вводила её столько раз до этого. Ему хотелось схватить её и оттащить в укрытие, но он понимал, что было уже слишком поздно. Если он сейчас нарушит её концентрацию, то они останутся беззащитными на открытой местности. Всё, что он мог, это надеяться, что человек продержит щит достаточно долго, чтобы он добрался до дверей шлюза. Милосердные духи, она сделала гораздо больше. Гаррус никогда не видел ничего подобного. Когда враги поняли, что их оружие бессильно, они начали отступать вглубь помещения. Кэти сразу же узнала это место. Ржавые консоли, старая мебель. Грязный матрас, покрытый засохшей кровью, на полу. Она прекрасно помнила его запах. Трое батарианцев приволокли её в эту комнату после захвата на поверхности. Она яростно сопротивлялась и кричала, но это лишь раззадоривало их сильнее. Её бесцеремонно швырнули на матрас, грубо хватали грязными лапами, нетерпеливо срывали одежду. Она смогла оттолкнуть одного из них в сторону биотической волной, прежде чем они снова обездвижили её руки, после чего принялись её избивать. Один из них принёс явно многоразовый шприц и что-то ей вколол. Никогда прежде ей не было так больно. Вещество растекалось по венам, как жидкое пламя, принося невыносимые страдания. Болевые спазмы были настолько сильными, что её вырвало. Может быть, поэтому они её не изнасиловали. Она не знала. Всё, что она помнила после, это как они продолжили её избивать, теперь уже с отвращением, пока она, наконец, не потеряла сознание. Кэти стояла у входа в комнату, где это произошло. Сколько девушек до неё лежало на этом матрасе? Сколько детей? Эти твари возомнили, что, отступая вглубь помещения, найдут там спасение. Но они страшно ошибались. В их глазах плескался животный страх – тот самый, который они так любили видеть в глазах своих жертв. Кэти чувствовала мрачное удовлетворение от этой мысли. Она не позволит им уйти. Не после всего, что они сделали. Голова её пылала от боли, конечности наливались свинцовой тяжестью, а концентрация ослабевала с каждой секундой. Нулевой ресурс организма стремительно истощался, и враги это явно чувствовали. Она видела это в их взглядах, в том, как они перестали беспорядочно стрелять по щиту и начали перегруппировываться. Твари решили выждать, пока она не исчерпает себя полностью. Нет. Кэти зажмурилась от пронзившей виски боли и сделала единственное, что ей оставалось – то, от чего предостерегал её внутренний голос, то, что могло стать её последним решением. Пусть даже ценой собственной жизни, но она не отступит, пока не убедится в том, что эти монстры больше никогда не причинят вреда ни одной живой душе. Воздух вокруг неё вновь задрожал, но на этот раз совсем иначе. Волны энергии теперь не расходились наружу, а закручивались внутрь, формируя невидимый вихрь вокруг человека. – Она запускает ядерку! – в панике закричал кто-то. Гаррус никогда не видел ничего подобного, но прекрасно знал, что это значит. Неужели она действительно собиралась это сделать? На это уйдёт весь её нулевой ресурс! Она-то сама понимает последствия? Пресвятые духи, он не мог её остановить. Всё произошло мгновенно, хотя для Гарруса время словно застыло. Тело Кэти оказалось в эпицентре яростного биотического вихря. Сиреневые всполохи энергии закружились вокруг неё, аннигиляционное поле усиливалось и расширялось, поглощая всё, с чем соприкасалось. Турианец отшатнулся, понимая, что не успевает увернуться от воронки смерти, но... ничего не произошло. Волны разрушительной энергии огибали его, словно вода обтекает камень. Даже в трансе, Кэти пыталась уберечь его от гибели и направляла всю мощь строго на врагов, не позволяя силе навредить тому, кого хотела защитить. Внезапно, с оглушительным энергетическим всплеском, её поле взорвалась подобно Сверхновой. Стены содрогнулись, пространство исказилось под напором неукротимой силы, вырвавшейся на свободу. Пираты в ужасе пытались найти укрытие, но все их попытки были тщетны. Попав в радиус её действия, у них уже не было ни единого шанса на спасение. Одного за другим их отрывало от земли и затягивало в сердце неистового биотического шторма. Предсмертные вопли прерывались в тот же миг, когда они попадали в разрушающую воронку. Яростный вихрь перемалывал всё на своём пути. Металл скручивался и деформировался, прежде чем окончательно распасться на части. Полимерные компоненты оружия и брони плавились в миллисекунды. Плоть и кости не выдержали натиска, рассыпаясь в прах, как горящий пергамент. Вся органическая и неорганическая материя была сведена к базовым частицам, мгновенно испаряясь под натиском неудержимой мощи. И словно этого было мало, позади вдруг раздался оглушительный рёв. Тоннель, через который они пришли, начал рушиться. Его уже ослабленная взрывами конструкция не выдержала потока её биотических волн. Куски бетона и металла посыпались дождём, навсегда погребая эту часть комплекса под завалом. Военный инстинкт сработал безотказно. Гаррус бросился к Кэти, схватил в охапку и потянул вниз, закрывая её тело своим от обрушившегося на них шквала обломков. Удушающая пыль проникла в лёгкие, вызвав жесточайший кашель. Затем всё словно замерло. Помещение охватила тревожная тишина, воздух сгустился от последствий разрушения. Мелкие частицы пыли — чудовищная смесь обломков и некогда пиратов — медленно оседали на землю с едва слышимым шорохом. Разум Гарруса отказывался принять то, что он только что увидел. Такая разрушительная сила никак не вязалась с хрупким человеком в его объятиях. Всё ещё в шоке, он посмотрел на Кэти, осторожно придерживая её за плечи. Она стояла на четвереньках, уставившись в пол. Она сотрясалась от боли, и только теперь пришло полное осознание того, что она с собой сделала. Сильные руки Гарруса подняли её почти безвольное тело. Запах турианца — мускус и оружейное масло —наполнил ноздри. Пытаясь удержать равновесие, она посмотрела ему в глаза. Как они могут быть такими пронзительно синими? Полными заботы и тревоги. Ни у кого больше она не видела таких глаз. Он что-то говорил, вероятно, спрашивал, как она. Кэти не знала, что на это ответить. Она ощущала опустошённость, её нулевой элемент был полностью истощён, и усталость, которая вдруг нахлынула, была ни на что не похожа. Она выходила за грань физического восприятия и проникала в самую душу. Гаррус продолжал говорить, его слова доносились словно издалека. Кэти попыталась сосредоточиться на этом звуке. – Мне нужна... ещё минутка, – слабо произнесла она. Турианец кивнул, но сомневался, что даже часа будет достаточно. Лицо Кэти смертельно побелело, новый поток крови из носа запятнал ткань туники. Глаза лихорадочно блестели, но слёз не было — должно быть, они иссякли. Они замерли в этом положении, чтобы она могла перевести дух, но Кэти понимала, что время неумолимо утекает. Они так близки к цели, до выхода на поверхность было рукой подать. А она едва способна стоять на четвереньках, не то что двигаться дальше. Гаррус не сможет одновременно нести её и подниматься к люку. Отчаяние захлестнуло с головой. Стиснув зубы, Кэти посмотрела на турианца. Ей нужно подняться на ноги. Ей нужна его помощь. Он понял без слов. Осторожно приобняв, турианец потянул её вверх. – Гаррус... – едва слышно произнесла Кэти. Собственный голос казался ей далёким, словно доносящимся из-под толщи воды. Мир вокруг закружился, теряя чёткость. Темнота начала наползать со всех сторон, затуманивая сознание. Кэти почувствовала, как её ноги подкашиваются. В следующее мгновение она рухнула в объятия турианца, провалившись в беспамятство, вызванное тотальным истощением нулевого элемента.