Тайны Стрейнджервиля

Юнги подошёл к лавке. Она вся была увешана масками в виде голов инопланетян, различными постерами с изображением НЛО, на прилавке стояли какие-то кристаллы и необычные растения, на задней стене лавки была пробковая доска, на которой было прикреплено много бумажек с заметками, фотографий, рисунков, вырезок из газет. Юнги в лавке никого не увидел, однако го стоило ему постучать о стену лавки, как из-под прилавка вылез парень. Выглядел он достаточно абсурдно: на голове у него был дуршлаг с гирляндой, одет он был в жёлтую футболку с масонским символом и жилетку с нашивками, связанными с паранормальными явлениями. Мин хотел развернуться и уйти, потому что ему казалось, что связываться с таким типом себе дороже, однако он всё же решил поговорить с этим человеком. — Привет! Добро пожаловать в сувенирную лавку «Без-дел-ушки»! — парень говорил громко, его голос был весёлым, да сам выглядел очень радостным, но Юнги не сказал бы, чтобы это были поддельные эмоции, — что хотите приобрести? У меня в лавке много всего! — Так-так-так, — прервал его Юнги, — подожди. Во-первых, давай чуть потише, ладно? Уже девять вечера, многие спать ложатся, а ты тут орёшь на весь квартал. Во-вторых, скажи мне, твоя лавка — это не Лавка Древностей? Просто если нет, то я пойду искать дальше, а если да… — Да, всё верно! — парень энергично закивал, — мою лавку также называют Лавкой Древностей! — Отлично, — сказал Юнги скорее сам себе, — значит ты — Чон Хосок? — Да, это я, — сказал Хосок уже немного спокойнее, — а вы кто? Я вас раньше здесь не видел. — Меня зовут Мин Юнги, — представился юноша, — можно просто Юнги. И давай на ты, так удобнее. — Хорошо, — сказал Хосок, — я — Чон Хосок, но можно называть меня Хосок или Хо, как удобно. Я владелец этой лавки. — Приятно познакомиться, Хосок, — сказал Юнги и протянул Хосоку руку. Тот её пожал. — Мне тоже очень приятно, Юнги, — сказал Хосок. — Итак, Хосок, скажи мне, — начал Юнги, — может ты видел или слышал что-нибудь странное? Может, что-нибудь об учёных Стрейнджервиля? Или о некой ошибке, которую они совершили и пытаются скрыть? — Конечно слышал! — у Хосока будто заблестели глаза, — Я готов рассказать всё, что знаю, если это нужно. Только сначала скажи, кто ты. — Я обычный турист, — сказал Юнги, — приехал сюда, можно сказать, без какой-либо цели. — Понятно, — сказал Хосок, — ну тогда ладно. Если бы ты был учёным или военным, я бы тебе ничего не рассказал. «Я же могу быть учёным под прикрытием. Почему ты думаешь, что я тебе не вру? Ладно, сейчас нужно как можно больше от него узнать о происходящем. Это, конечно, могут быть ничем не подкреплённые слова, но я хотя бы узнаю его мнение о деятельности учёных, » — подумал Юнги и достал ручку и блокнот Намджуна из кармана джинс. Потом Мин просто вырвет исписанные листочки и спрячет их куда-нибудь, чтобы Ким не узнал. — Ну давай, я готов записывать, — сказал Юнги и щёлкнул ручкой. — Окей! — владелец лавки немного подался вперёд и облокотился о прилавок, — значит, смотри… А-а, сейчас! — Хосок нырнул под прилавок и вынырнул оттуда, держа какой-то свёрток в руках, — вот, смотри. Это карта Стрейнджервиля. Мы с тобой здесь, — Чон ткнул пальцем на синюю точку на карте, — я даже пометил это место. Во-от это вот всё, — парень поводил пальцем бумаге, — это центр города. Это бар, «8 склянок» называется, там обычно много военных и простого люда, и если про последних понятно, что они приходят туда отдыхать, то первые не знаю, что там забыли. — По-твоему, военные не могут отдыхать? — спросил Юнги. — Ну могут, — ответил Хосок, — но им не место там. — В смысле? — недоумевал Мин, — они что, не люди? — Я не знаю, — пожал плечами Чон, — может и нет. Ладно, короче, давай продолжим. Вот это — библиотека, её называют «Информационный центр Стрейнджервиля», там всегда много учёных. — Да, я там был, — сказал Юнги. — Для чего? — Хосок посмотрел на Юнги каким-то ошарашенным взглядом, — ты там что-то искал? — Нет, я просто решил зайти туда, посмотреть, что там есть, — парень не хотел говорить Чону, что он был на встрече с учёными. Это могло плохо кончиться для Мина, потому что Хосок казался ему максимально странным человеком, а доверять таким, по мнению Юнги, не стоит. — Ладно, — Хосок сдвинул брови к переносице буквально на секунду, а потом его лицо приняло нейтральный, насколько он мог быть у Чона нейтральным, вид, — запомни, Юнги, я говорю тебе это только потому, что ты скоро отсюда уедешь, — владелец лавки перешёл на шепот, — ты ведь никому не расскажешь о том, что я тебе сейчас скажу, верно? «А если расскажу, то что? Ты меня выследишь и уничтожишь?» — подумал Юнги, — «Хотя, я, наверное, не удивлюсь, если так и будет.» — Не расскажу, можешь быть спокоен, — сказал Мин, — мне особо некому. — Что насчёт своего отражения в зеркале? — попытался пошутить Хосок, но такая шутка выставила его в ещё странном для Юнги ключе. — Не разговариваю с ним, времени нет, — сказал парень, — давай ближе к делу. — Окей, — прошептал Чон и склонился над картой, — смотри, вот здесь проживает семья Сигворт, — Хосок показал на дом относительно рядом с библиотекой. Видишь, он обведён у меня в кружок. И некоторые другие дома тоже. Знаешь, почему? — Почему? — Это специально сделано. Мы так помечаем дома, в которых есть заражённые, — сказал Хосок и огляделся по сторонам. Видимо, чтобы проверить, не подслушивает ли кто. — У тебя достаточно тусклое освещение, поэтому я вижу только дом Сигвортов, — сказал Мин. — А-а, ну в общем, — Хосок взял с одной из полок фонарь и протянул его Юнги, — посмотри сам. Юнги направил фонарик на карту и буквально оторопел. Большая часть домов города была обведена в белый кружок. «Если верить Хосоку, то получается, что во всех этих домах есть заражённые люди?» — Так, стоп, — Юнги медленно положил фонарик на прилавок, — а что это за болезнь? Откуда она взялась? — О-о, это самое интересное, — Хосок потёр ладони друг об друга, — ну, интересное в кавычках. В смысле… Это интересно, но не очень. Ну то есть интересно, да. Короче, смотри. Видишь этот дом? — Чон показал на один из домов, которые находились на вершине плато, — этот дом принадлежит мэру города и его жене — Теду и Мередит Роззвел. Семейство Розвеллов живёт в Стрейнджервиле с незапамятных времен. Тед Розвелл давно стал мэром и агрессивно продвигает высокие технологии в Стрейнджервиле. Он заключил несколько подозрительных сделок, но его главным достижением стало строительство базы в кратере и тайной лаборатории, которые находятся вот здесь, — Хосок показал на участок, который находился за рекой, — оттуда-то и идут истоки болезни. Я не знаю, что военные и учёные там делают, но явно что-то нехорошее. — Если лаборатория тайная, то почему она отмечена на карте города? Или это чисто твоя карта? — спросил Юнги, смотря на карту. — Нет, это… общая карта, — сказал Чон и на секунду задумался, — ну, я думаю, дело в том, что у лаборатории нет официального названия. Оно раньше было, но сейчас это просто лаборатория. — Почему название убрали? — Потому что там произошла авария, — сказал Хосок, — был большой взрыв… Эту ситуацию особо нигде не освещали, поэтому официальной информации у нас, у конспирологов, по этому поводу никакой нет. Но мы думаем, что произошла утечка вируса, из-за которого появились заражённые. — Понятно… — кивнул Юнги, не отрывая глаз от карты. У него были смешанные чувства после разговора с Хосоком. С одной стороны, он не верил словам парня на сто процентов, но с другой стороны, если даже маленькая часть из сказанного им является правдой, тогда то, что происходит в Стрейнджервиле — действительно страшно, — А эта лаборатория… Она функционирует? — Нет, но да, — сказал Хосок и посмотрел на Юнги. — В плане? — не понял юноша. — Ну типа, военные и учёные говорят, что нет, но когда мои знакомые конспирологи решили туда сходить, то оказалось, что она работает. Там сидит куча учёных. «Так вот, про что говорили Сокджин с Робертсом…» — у Юнги в голове начинала складываться картинка, — «но почему тогда они нам сказали, что они работают в лаборатории, если по словам Хосока она заброшена?» — Слушай, Хосок, а вы общаетесь с учёными или с военными? — решил узнать Мин. — Раньше общались, но наши отношения ухудшились и теперь мы не общаемся, — объяснил Чон, — кстати, где ты проживаешь? — Я не знаю точного адреса, но недалеко отсюда, вон там, — Юнги показал на трейлерный парк. — Понятно, практически рядом с разбитым самолётом. — Чего? В смысле? — Юнги посмотрел на Хосока. — Прямо за моей лавкой есть разбитый самолёт, — сказал Чон уже обычным голосом, — выгляни, посмотри. Юнги отошел от лавки вправо и увидел корпус когда-то летавшего судна. Все части самолёта лежали отдельно друг от друга, а серединная часть отсутствовала вовсе. — А-а, — протянул Мин, — я просто думал, что это свалка. Почему его отсюда не уберут? — Там живут, — ответил Чон. — Кто и зачем? У этого человека нет дома? — Там живёт бывший пилот этого самолёта — Джордж Кахилл, — пояснил Хосок, — самолёт носит название «Старушка Пенелопа». Она долгие годы доставляла товары во все уголки мира. К сожалению, она попала в сильную грозу, пролетая над Стрейнджервилем, и с тех пор находится в нерабочем состоянии. Остаётся только надеяться, что когда-нибудь мистер Кахилл найдёт в себе силы и починит боевую лошадку. — Понял, — сказал Юнги, — а ты где живёшь? — Около площади в центре, — сказал Хосок, — но хочу перебраться поближе к лаборатории. Там намного удобнее наблюдать за деятельностью учёных и военных. Кстати, Юнги, не хочешь примкнуть к нам? Мы можем вместе расследовать тайны Стрейнджервиля. Когда ты уезжаешь? — Ты желаешь, чтобы я примкнул к Сопротивлению? — Юнги улыбнулся, — К сожалению, я уезжаю совсем скоро, — на самом деле, он не знал, когда они с Намджуном собираются отсюда уезжать, потому что это должно было выясниться сегодня, но в итоге не выяснилось, — поэтому, придётся вам без меня разоблачать учёных и военных. — К Сопротивлению… и что же такое Сопротивление? — улыбнулся Хосок в ответ. — Смотря, кто спрашивает. Хосок и Юнги дружно рассмеялись. Было бы удивительно, если бы такой человек, как Хосок, ничего не знал бы о Звёздных войнах. — Если серьёзно, то, Юнги, будь осторожен. Заражённые намного активнее ночью, чем днём, поэтому с восьми часов вечера, когда начинает темнеть, на улицу лучше не выходить, — предупредил владелец лавки. — А эти заражённые, они опасны для окружающих? — поинтересовался Юнги. — Ну, вообще заражённые могут быть агрессивны и нападать на обычных людей. Ночью точно, а вот днём вроде нет, по-крайней мере, я не слышал, чтобы несчастные случаи с участием заражённых происходили днём. Возможно, они просто боятся нападать в дневное время, потому что днём на людей на улице намного больше, чем вечером или ночью. Заражённые также могут передать вирус, но только через близкий контакт, так что при встрече с больными к ним лучше близко не подходить. — А вы, конспирологи, не пробовали говорить с заражёнными? — Лично я не пробовал, но те, кто пробовал с ними завести беседу говорили, что заражённые просто говорят однотипными фразами по типу: «Она всех спасёт» и «Наше спасение совсем рядом», я дословно не помню, но смысл такой. А кто эта самая «она» мы не поняли, — сказал Хосок. — Скажи, а если бы я примкнул к вам и стал бы конспирологом, что бы было? Насколько сильно поменялось бы отношение других людей ко мне и поменялось ли бы вообще? — спросил Юнги. Ему было интересно узнать, как же живёт, по словам Робертса и Сокджина, низший класс Стрейнджервиля. — Отношение к тебе очень сильно бы изменилось, — начал объяснение Чон, — Во-первых, если военные или учёные узнают, что ты стал конспиролог, тебя сразу бы занесли специальный список, где числятся все конспирологи города. За тобой некоторое время будут следить, фотографировать тебя, чтобы составить твой портрет. После того, как твой портрет будет составлен, тебе будет перекрыт доступ к бару и библиотеке. Видимо, по мнению учёных, военных и мэра конспирологи не должны никуда ходить, чтобы мы случайно не узнали ничего, что так тщательно скрывают от нас. То есть, грубо говоря, от нас скрывают правду о происходящем, а никому не нужно, чтобы эта правда всплыла на поверхность и о ней узнал весь Стрейнджервиль и в последствие другие города. Потом военные выведают твой адрес и пошлют к тебе агента. Агентов довольно просто узнать: их очень мало и одеты они всегда в чёрный деловой костюм, а на носу у них обычно чёрные солнцезащитные очки. Обычно агенты приходят, чтобы посмотреть, есть ли у тебя, например, камеры видеонаблюдения или жучки и компьютер для прослушивания разговоров. Если что-то из этого у тебя имеется, то они могут это у тебя изъять, но могут, кстати, и не изъять — просто запишут, что у тебя это имеется и что ты можешь этим в любой момент воспользоваться, поэтому тебя ставят на учёт и примерно два раза в неделю ходят и проверяют, например, компьютер на наличие записей разговоров. Однако, жучки находятся в обороте у конспирологов и у тех же самых агентов и военных, поэтому достать жучки всегда можно, даже у меня в лавке они есть и я их продаю, но не всем, конечно. Если я чётко вижу, что передо мной агент, военный или учёный, я продавать не буду, но они знают, что эти жучки у меня есть, и не только жучки, кстати, но и куча всего другого. Моя лавка хоть и носит статус сувенирной, но я продаю не только сувениры, как ты понял. Мою лавку, кстати, много раз пытались закрыть, и чтобы доказать, что я виновен и действительно продаю устройства слежения без сертификата на это, они назначили дату, когда ко мне придут с обыском, но до этой даты я успевал отвозить все устройства слежения на склад, и когда ко мне приходили агенты и обыскивали лавку, то ничего не находили, и обвинить меня в продаже устройств слежения они не могли, а значит и сертификат им не нужен. Товаров-то нет, доказательства того, что я их вообще продаю, агенты мне предоставить не могут, а это фактически значит, что я могу эти товары и не продавать и сертификата на продажу данных товаров у меня может и не быть, потому что, как бы, зачем мне сертификат на продажу того, что я не продаю. А на простые фразы, по типу: «Да я видел, что он продаёт жучки!» агенты не принимают за доказательства, по-крайней мере, пока что. Так вот, вернёмся к теме про отношение окружающих. Как я и сказал, тебе перекроют доступ к общественным местам, потому что если тебя увидят военные или учёные, то тебя сразу же выгонят, потому что они знают, как ты выглядишь. Конспирологов не прямо, чтобы очень много, поэтому запомнить каждого из нас достаточно легко. Также нас не любят потому, что мы всячески пытаемся узнать, что происходит в лаборатории. Я уже рассказывал, как группа конспирологов проникла в лабораторию, и они сказали, что это было достаточно легко сделать, потому что в заборе, которым огорожена лаборатория, есть дыра, через которую можно проникнуть на, вроде как, охраняемую территорию, но только вот кроме забора никто эту территорию и не охраняет вовсе. Военная база находится на юге от лаборатории, а дыра в заборе — на севере, поэтому военные попросту не видят и, соответственно, не охраняют этот вход на территорию лаборатории, если так можно сказать. Ну, в общем, суть в том, что после этого проникновения конспирологов в лабораторию наше положение в городе, в смысле, положение конспирологов, сильно ухудшилось. По телевизору на новостных, да и на самом деле, не только на новостных, начали рассказывать, какие мы плохие и насколько сильно мы мешаем спокойной жизни города. О нас и раньше говорили по телевизору, и чаще всего это были не самые хорошие вещи, сейчас это дошло вплоть до выдуманных рассказов и откровенной лжи. Так как с сотовой связью и Интернетом у нас всё не очень хорошо, в том плане, что и то, и то есть, но качество подачи сигнала плохое, то многие жители не читают новостные порталы в Интернете, а смотрят телевизор, то это неплохая такая промывка мозгов. У нас есть городская газета, где тоже освещают события, произошедшие в городе за неделю, но освещаются далеко не все, а только те, которые выгодны военным, учёным, агентам и мэру, то есть те, которые выставляют конспирологов в плохом свете. Я скажу тебе честно, как человек, который всё-таки выходит в Интернет и читает новости там, а не в газетах, что информация об одном и том же событии в Интернете и в газете освещена по-разному. В Интернете обычно просто рассказывают, что произошло, и при этом автор статьи не выражает своего мнения на счёт произошедшего, а в газетах и по телевидению, грубо говоря, идёт нехилая такая пропаганда военных и учёных. Поэтому, не стоит удивляться тому, что многие молодые люди, насмотревшись новостных программ и начитавшись статей под авторством горе-журналиста из местной газеты, идёт в военные или в учёные бороться со злом под названием «конспирологи». Однако, примечательно то, что некоторые люди, побыв учёным или военным, уходят со своих должностей и присоединяются к нам. И я считаю, что это говорит довольно много о том, что деятельность высших каст Стрейнджервиля не так чиста, как кажется. Взять даже моего знакомого, Пак Чимина. Он, когда был подростком, тоже насмотрелся телевизора, решил стать учёным, специально учился, чтобы его взяли на работу в лабораторию. Всё было нормально, он пришёл туда, дал клятву о неразглашении государственных секретов, ведь, по сути, лаборатория-то городская, а город находится в государстве, ну ты понял, короче, ну и вот, он дал клятву, поработал там немного, не подозревая вообще ни о чём, потом до него дошла информация, что препараты, которые разрабатывает лаборатория, скорее всего тестируются на людях, которые на это согласие не давали, и он ушёл оттуда. Не без проблем, конечно. Его потом ещё долго преследовали и пытались поймать, потому что боялись, что он что-нибудь кому-нибудь расскажет и это разлетится по всему городу, но потом от него отстали. Примерно через год напарнику Чимина по исследованиям, Фабрицио Каваллари, удалось подтвердить, что учёные действительно тестируют препараты на людях, а людей этих отлавливают военные. Фабрицио уволился, примкнул к конспирологам и молчать не стал. Он начал устраивать митинги против военных, открыто выражать своё недовольство. На митинги приходили практически все конспирологи и несколько простых жителей. К слову, в один такой день, после окончания митинга, Фабрицио сказал, что на следующий день я, Чимин, он, ещё один конспиролог и парень, который был простым жителем, должны встретиться, чтобы обсудить, что делать дальше. Тот митинг, кстати, был, наверное, самым успешным митингом из всех, что проводил Фабрицио. Тогда пришло очень много людей и мы все подошли практически к самой военной базе, но нам пришлось отступить, потому что военные открыли огонь без предупреждения. Я не могу сказать, что они целились прямо в толпу, но всё равно было страшно за свою жизнь и жизнь других людей, поэтому Фабрицио закончил митинг, потому что, вроде как цель митинга — подойти к военной базе как можно ближе — была достигнута. Ну и в общем, мы договорились о встрече часов, вроде, в двенадцать дня. Мы вчетвером уже были на месте, а Фабрицио всё не было, хотя он всегда приходил самым первым, но мы тогда подумали, что всё бывает и даже человек, который никогда не опаздывает и приходит на встречи самым первым, тоже может опоздать. Мы всё ждали, а Фабрицио всё не было. Мы поняли, что что-то не так и поэтому решили сходить к нему домой. Он был человеком небогатым, поэтому жил в трейлерном парке вместе со своей женой и дочерью в Слипе-42. Мы звонили и стучались в дверь, звали Фабрицио, его жену и дочь, но нам никто не отвечал. Телефон тоже молчал. В конце концов, тот парень из местных жителей, Тэхён, вроде, выбил дверь трейлера. В доме никого не оказалось. Мы проверили все комнаты, вещи были нетронуты, всё было на своих местах, вплоть до самых мелких предметов. Побродив по дому ещё немного, мы нашли записку на столе. Она, кстати у меня, сейчас покажу, — Хосок посмотрел карманы жилетки и вытащил оттуда бумаги, свёрнутую несколько раз, — вот, держи, почитай. Юнги взял записку и принялся читать: «Каков смысл жизни? Почему мы живём? Для чего? Для кого? Я жил ради идей, которые казались мне правильными. Сначала я жил, чтобы развивать науку, потом для того, чтобы препятствовать этому развитию… Правильно ли я жил? Не знаю. Но жить нужно так, как велит душа и разум в совокупности. Жил ли я так? Не знаю… Не мне судить. Рассудите за меня. А сейчас мне пора идти. Что-то зовёт меня… Это чувство долга. Чувство долга за совершённые в прошлом ошибки. — С любовью ко всему человечеству, Фабрицио Каваллари P.S. Помните про главное число Вселенной и никогда не забывайте его.» — Что за главное число вселенной? — спросил Юнги. — Я не знаю, я не понял, — признался Хосок. — Ладно, — сказал Юнги, — вы знаете, что случилось с Фабрицио? — Точной информации нет, но официальной информацией от мэра является то, что мэр и Фабрицио поговорили, мэр его предупредил, что может быть за распространение антигосударственных слухов, Фабрицио испугался и уехал в Ньюкрест, там сменил имя и сейчас живёт там же. Мы придерживаемся мнения, что Фабрицио был убит, а его семья была либо куда-то вывезена, либо они тоже были убиты. Фабрицио не из тех людей, который стал бы бояться мэра, военных или учёных, иначе он бы не устраивал митингов и не выступал бы против военных. — Да, наверное, — согласился Мин. — Записка могла быть написана под давлением со стороны тех, кого Фабрицио впустил в дом, — сказал Хосок, — хотя я бы сказал, что постскриптум явно был написан самим Фабрицио. — Почему? — Не знаю, — ответил Чон, — мне просто так кажется. — Понятно, — сказал Юнги, — а ты был в доме Фабрицио после того, как сам Каваллари пропал? — Нет, не был, — сказал Хосок, — никто из нас там больше не появлялся. — Ясно, — сказал Мин, — всё это грустно, конечно. — Ты прав, — тяжело вздохнул владелец лавки, — однако, это скорее несправедливо, чем грустно. Нас угнетают, спасибо, что хотя бы камнями не бросаются. Я не думаю, что мы заслужили такого отношения. Мы просто пытаемся рассказать людям правду, но верят в нас далеко не все. Юнги на это просто кивнул головой. — Ладно, Хосок, мне пора идти. Уже совсем поздно, — сказал Юнги и немного отошёл от сувенирной лавки, — Спасибо тебе большое за информацию. Надеюсь, что мы ещё увидимся до моего отъезда. — Да, уже совсем поздно, — согласился парень, — скорее иди домой, пока все заражённые не выползли на улицу. Кстати, можешь звать меня Хоби, — Чон улыбнулся, — Очень надеюсь, что мы с тобой ещё встретимся. Пока! — Пока, Хоби, — Юнги улыбнулся и помахал рукой Хосоку. Тот помахал в ответ. Попрощавшись, Юнги пошёл домой, а Хосок остался работать. «До закрытия лавки ещё четыре с половиной часа, если верить словам Робертса, » — думал Юнги, — неужели Хоби не боится нападения заражённых? Надеюсь, что у него есть чем защищаться.» Так как Лавка Древностей находилась недалеко от дома Юнги и Намджуна, Мин дошёл довольно быстро. Перед тем, как войти в дом, юноша осмотрел все записи в блокноте, которые сделал во время разговора с Хосоком, выдернул исписанные листки, сложил их несколько раз и спрятал в карман джинс. Убедившись, что все следы общения с владельцем лавки ликвидированы, Юнги начал искать ключи. После минуты поиска он понял, что ключей с собой он даже не брал, а ночевать на улице в окружении заражённых ему не хотелось, поэтому ничего не оставалось, кроме как разбудить Намджуна своим стуком в дверь. Юнги принялся стучать. Спустя две минуты он понял, что этот метод не работает, поэтому решил позвонить в звонок, но, видимо, в какой-то момент Юнги нажал на кнопку слишком сильно и она попросту застряла. Мин заглянул в окно, однако было очень темно, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь. — Намджун! — Юнги начал звать напарника, надеясь, что он услышит, — Намджун, открой мне дверь! Я не хочу ночевать на улице! — Зовёшь своего дру-у-уга? — где-то за спиной Юнги раздался голос, больше похожий на дверной скрип. Мин медленно обернулся и увидел перед собой женщину: у неё были вытянуты конечности, а на лице была широкая улыбка, глаза широко открыты. Юнги немного отступил ближе к входной двери в дом. — Кто вы? Мы знакомы? — спросил юноша. — Мы? Да-а, — женщина открыла калитку для забора, который ограждал дом, и зашла во дворик у дома, — мы все здесь знакомы. Мы все здесь друг другу братья и сёстры, — существо притихло на секунду, а затем издало странный громкий вопль. Юнги прижался спиной к двери и начал дёргать дверную ручку, но дверь, конечно же, не открылась. — Что ты хочешь? Кто ты такая? — вопрошал Мин, — Если тебе ничего не нужно, то уходи! Женщина тихо рассмеялась. — Уйти? Но как же, — она подошла к крыльцу, — но как же я уйду, если ты сам меня пригласил? — Что? Я не… — Юнги наблюдал, как существо медленно поднимается по ступенькам, — Я не приглашал тебя! Я тебя даже не знаю! — Ра-азве? Ну ла-адно тогда, — проскрипела женщина, — давай знако-оми-ится. Я — Джесс Сигворт, а ты-ы? — Джесс приблизилась к лицу Юнги. «Сигворт! Это те, о которых говорил Хосок… Но он не договорил про них! Просто сказал, что в их доме есть заражённые. Джесс, видимо, и есть та самая заражённая.» — мысли Юнги летели одна за одной. Прямо перед ним стояла Джесс, что было очень опасно, ведь она может передать заразу, а заразиться Юнги не хотел. — Отойди, — твёрдо сказал Мин. — Что-о? Почему-у? — Джесс распахнула глаза ещё больше, хотя, казалось, что больше уже было нельзя, — ты не рад мне? — Отойди, я сказал! — Юнги медленно пододвигал ногой горшок с кактусом, который стоял на крыльце справа от него. — Какой гру-убый, — проскрипела Сигворт, — ну-у ничего, Мать научит тебя мане-ерам. Она нас всех научила правильно себя вести-и, и тебя то-оже нау-учит. Пойдё-ём, — Джесс положила руки на плечи Юнги и стала тянуть его на себя. — Уйди! — Юнги сжал запястья Джесс и пытался оттолкнуть ей от себя, но женщина вцепилась в Мина мёртвой хваткой, — Не трогай меня! — Не спротивля-яйся, — протянула Сигворт, — пойдё-ём. Юнги понял, что вариантов немного — либо уйти с Джесс, либо попробовать её отогнать, причём явно нужно применить силу, потому что слова на неё не действуют. Схвативший рукой прямо за основание кактуса, благо кактус был высоким, Юнги подняли его вместе с горшком и отпустил на уровне рук длинных Джесс. Женщина взвизгнула, когда кактус своими иглами впился ей в руку, отпустила Юнги и отскочила назад, чуть не упав с лестницы. Горшок с грохотом разбился о крыльцо, чем сильно напугал Джесс, и та выбежала за пределы сада и быстро ушла из трейлерного парка, качаясь и дёргаясь, словно марионетка на ниточках, которыми управляет кукловод. Когда Юнги немного отошёл от произошедшего и шок прошёл, Мин почувствовал сильную ноющую боль в ладони. Толстые иглы кактуса глубоко впились в руку, достать их просто так было непросто, требовался пинцет и что-то вроде перекиси водорода, потому что крови было довольно много и её требовалось остановить. Внезапно в окнах дома зажёгся свет. Послышался звук поворачивающегося замка и входная дверь приоткрылась, немного толкнув Юнги в спину. Мин обернулся и увидел сонное лицо Намджуна в дверном проёме. — О, Юнги, ты пришёл, — пробормотал Намджун, — я услышал грохот, что произошло? — Что произошло? — Юнги поднял брови, — Тебе рассказать, что произошло? Произошло вот это, — юноша поднял руку на уровень лицо Кима, — впусти меня внутрь, мне нужна аптечка. — Заходи, — сказал Намджун уже достаточно бодрым голосом и открыл дверь полностью, давая Юнги зайти. Зайдя в дом, Юнги прошёл на кухню и принялся шариться по шкафам в поисках чего-нибудь полезного, однако ни в одном ничего не оказалось. — Юнги, это полностью пустые шкафы, не ищи там ничего, — сказал Намджун, — иди сюда, я взял свою аптечку из дома. Мин подошёл к напарнику. Намджун открыл аптечку, достал пинцет и принялся осторожно вынимать иглы из ладони Юнги. Управились они довольно быстро. Намджун перемотал ладонь Юнги с помощью бинта, убрал все инструменты и положил аптечку обратно в чемодан. Мин отметил, что чемодан Кима набит донельзя, в отличие от Юнги, который взял только рюкзак, да и тот полупустой. Половина чемодана Намджуна была занята книгами и справочниками, который было довольно много, но Мин не понял, для чего, ведь поездка, по идее, должна была быть недолгой, хоть юноше и было несильно интересно, сколько времени она займёт. Юнги не очень хотел сидеть на парах в университете и поэтому он решил поехать с Намджуном. В идеале для Юнги было пойти на вечеринку с Камероном Флетчером, потанцевать там, выпить за счёт друга и пойти обратно в общежитие, однако, такого выбора Мину не предоставили, поэтому пришлось выбирать из двух зол меньшее. В теории Юнги мог согласиться на поездку и не поехать, но его бы ждала невероятно долгая лекция о его безобразном поведении от профессора Бхамра, чего парень не хотел. Тем не менее, если бы Юнги знал, куда они с Намджуном едут и что в этом городе происходит, то предпочёл бы лучше послушать нравоучения от преподавателя. — Юнги? — голос Намджуна прервал поток мыслей парня, — Может, ляжешь спать? — М-м? — промычал Мин, — Да, было бы неплохо. Я, наверное, так и сделаю, — у Юнги не было сил объяснять Киму, что случилось. Лучше сделать это завтра. Ну, вернее, сегодня утром. — Хорошо, — кивнул Ким, — только, ответь мне на один вопрос. — На какой? — Юнги сел на кровать и принялся искать зубную щётку в рюкзаке. — Зачем ты это сделал? В комнате ненадолго повисло молчание. — Эм-м, сделал что? — Юнги выгнул бровь. — Всё это представление, — Намджун в воздухе очертил руками круг, — для чего это всё было? Чтобы я поверил тебе, что в городе происходит что-то неладное? Так я не поверил, Юнги. Прекращай смотреть страшные фильмы, они явно не идут тебе на пользу. — Ч-что? — Юнги был поражён: неужели Намджун правда думает, что Мин симулировал? — О чём ты? — О том, что я не понимаю, зачем ты сюда приехал, Юнги, — сказал Джун, — ради чего? Чтобы мешать мне? Чтобы наш университет остался без хороший лекторов? Ладно, я допускаю то, что тебе могли не понравятся учёные, но выдумывать про них всякие слухи… Это ненормально, Юнги. Это бред. Ты даже вести себя подобающе не умеешь, — Ким нахмурил брови и повысил голос, — одеваешься в не пойми что на деловую встречу, ведёшь себя, как ребёнок, задаёшь дурацкие вопросы про каких-то придурков-конспирологов, так ещё и ходишь к ним! Ты думал, я не увижу, куда ты пошёл? — Намджун встал со стула, на котором сидел, — Ладно, думаю, подыграю тебе на встрече, оденусь также, как и ты, чтобы тебе не выглядеть глупо перед учёными, не стал тебя особо останавливать при твоём расспросе про тех чудаков, но то, что произошло сейчас, — Джун сделал акцент на последнем слове, — это уже ни в какие рамки не лезет, Юнги! Нам тут придётся пробыть ещё минимум две недели в поисках других специалистов, либо упрашивая тех, чтобы они согласились поехать в университет, но я понятия не имею, чего от тебя можно ждать завтра, да в любую минуту! Ты- — Знаешь что, Намджун, — прервал Кима Юнги, — пошёл ты. Пошёл ты со своими учёными, со своими манерами, со своими подлизами. Я лучше сдохну на улице от иук этих тварей, чем останусь с таким, как ты. Мне рядом с тобой не место, как и тебе рядом со мной. Домой я доберусь сам. Счастливо оставаться. — Ты не понимаешь, что делаешь! — крикнул Намджун, — Из-за тебя репутация нашего университета пострадает! И моя репутация тоже! — Ты только о репутации и думаешь, — Юнги обернулся на собеседника, — но я думаю, ты найдёшь выход как спасти свою задницу. Ты же это всегда делаешь. Сделай ещё один раз. А сейчас, — Мин взял рюкзак, — я ухожу. Бывай, Ким Намджун. Сказав это, Юнги открыл дверь и вышел из дома. Намджун его останавливать не стал. — Чёрт, — прошипел Намджун, посидев немного и обдумав ситуацию, — Мин Юнги, что ты делаешь…