Любовь – это обещание

Седьмой год проклятья охотников, зима Землю накрыла темнота ночи. Небо затянули грозовые тучи, не было видно ни луны, ни звезд, а потому фигуры двух всадников казались лишь смутными тенями, застывшими на краю леса. Со стороны моря дул сильный ветер. Они находились высоко на скале, о которую безжалостно разбивались волны. Море штормило. Каролина наклонилась вперед, всматриваясь в огни, горящие в крепости на краю скалы. Это была старинная крепость, почти разрушенная и восстановленная заново. Всегда ли она стояла на берегу, или эти скалы образовались со временем, разрушаясь от постоянных морских приливов? Люди ни за что не заняли бы столь опасное место. – Ты уверен, что нас там примут? – негромко спросила девушка. Ее короткие волосы лежали на плечах, несколько прядей были заплетены в тонкую косичку, венчавшую голову и уходившую на спину. Такую прическу носил Клаус. Когда-то так давно, что Каролина даже не задумалась об этом, когда плела волосы. Ветер трепал черный плащ, переживший уже немало ливней. Мир готовился к зиме и здесь, на севере, это ощущалось особенно сильно. В воздухе пахло грозой. Небо могло разразиться в любую секунду, но двое всадников не спешили попасть в безопасность крепостных стен, что видели перед собой. Казалось, буйство стихии нисколько их не волнует. – Уверен. Это хорошее место, чтобы переждать и отдохнуть перед тем, как мы начнем поиски. Ведьмы, которых они нашли в герцогстве Швабия, не могли помочь молодым людям. Они были разрозненными одиночками, не владевшими достаточными знаниями, чтобы оценить в полной мере то проклятье, что пало на Клауса. Многие отказывались говорить с ними. Многие утверждали, что не могут помочь. Многие относились враждебно и даже пытались напасть. Последних Каролина совсем не понимала. Когда она спросила у Коула, почему ведьмы так сильно ненавидят их, его ответ был понятным и в то же время, как показалось девушке, весьма уклончивым. «Мы противны природе», – сказал он. Каролина не стала допытываться. В тот момент, разочарованная и уставшая от побега после очередного нападения, она находилась в таком глубоком отчаянии и страхе, что не готова была узнавать что-то новое. Несмотря на то, что Коул старался дружить с ведьмами, он мог быть безжалостен по отношению к тем из них, кто проявлял агрессию. Каролина же, старавшаяся избегать конфликтов, предпочитала побег. И они бежали. Через все герцогство Швабия в герцогство Франкония. Оттуда в герцогство Саксония. Прошел почти год. Именно здесь им предстояло остановиться и начать новые поиски. В этот раз молодые люди хотя бы имели представление о том, что они ищут. Ведьмы в Швабии говорили, что в Саксонии находится самый крупный ковен из тех, что существуют на немецкой территории Римской Империи. Ковены были сосредоточием мудрости ведьм. Знания в них объединялись и хранились, передаваясь из поколения в поколение. Каролина думала остановиться в Мендене, потому что он находился в центральной части герцогства, и было бы проще охватить эти земли из него. Однако, неожиданно для девушки, Коул заявил, что им нужно ехать в сторону Ольденбурга, а от него – дальше к побережью. – Я все еще не понимаю, как за эти сто лет успел образоваться целый клан. Клан бессмертных. Это ведь организованное сообщество, а значит, кто-то его создал, – не скрывая удивления, пробормотала Каролина. – Я удивлен, что ты ни разу не слышала о нем. Девушка повернула голову, но Коул не смотрел на нее. Лошадь под ним фыркнула и переступила с ноги на ногу в нетерпении. – Почему? – Узнаешь! – молодой человек хитро улыбнулся и, сверкнув в темноте карими, почти черными глазами, поскакал вперед. Каролина цокнула языком и пришпорила лошадь, догоняя деверя. Ветер бушевал, отбрасывая их назад, словно пытался оттолкнуть от крепости. Незадолго до того, как молодые люди подъехали к воротам, начался ливень. Девушка накинула капюшон плаща, удерживая одной рукой его, а другой – поводья. Ветер бил в лицо, принося с собой ледяные, острые капли. Удивительно, но ворота им открыли без вопросов, впуская всадников во внутренний двор крепости. Сквозь шум ливня, Каролина слышала, как Коул что-то крикнул одному из привратников. Хотя она стояла недалеко, ветер отнес слова в сторону, и девушке оставалось только гадать, что сказал деверь. Привратник забрал лошадей, а Коул, схватив невестку за руку, побежал в замок на непозволительной для человека скорости. На мгновение Каролина испугалась и хотела одернуть молодого человека, а затем она вспомнила. Все люди в этом замке такие же, как они. Бессмертные. Нет нужды скрываться. Местные жители смотрели на них с интересом и опаской. Темные каменные стены крепости встретили двух путников неприветливым холодом и сыростью. Света почти не было. Коул уверенно шел вперед, в то время как Каролина бегло осматривалась и прислушивалась, считая бьющиеся сердца. Вода капала с их плащей, оставляя на полу длинный мокрый след, тянувшийся, казалось, через половину замка. Распахнулись широкие и толстые деревянные двери. Они были тяжелыми, но Коул не потратил и капли сил, толкая одну из створок. В гробовой тишине послышались уверенные и, семенящие за ним, менее точные шаги. Это был большой зал, освещенный камином. В углах клубилась темнота. Окна закрывали ставни, громыхавшие от сильного ветра и ливня, бившего в них. Вдалеке послышался гром. С каждой минутой гроза была все ближе. Коул остановился и откинул с головы капюшон. Каролина встала за ним, на шаг назад и влево, и не спешила открывать лицо. Ее глаза зорко следили за каждой фигурой в помещении, а тело оставалось напряженным, в готовности защищаться и бежать. Большим пальцем девушка бессознательно обводила ободок обручального кольца. Вдоль помещения тянулись два длинных стола, обнесенные лавками. У камина стояло четыре кресла. Несколько человек, сидевшие за столами, вскочили и теперь внимательно наблюдали за прибывшими. У камина сидели двое. Один из мужчин осмотрел зал и сделал какой-то жест рукой, после чего атмосфера заметно разрядилась. – Херр Коул! Мужчина элегантно поднялся и поклонился. Каролина заметила, что это действие вызвало волнение среди людей, находившихся в зале. Незнакомец, сидевший в соседнем кресле, тоже подскочил и поклонился, хотя сделал это с куда меньшим изяществом, чем первый мужчина. – Ланзо! – с улыбкой кивнул Коул и перевел взгляд на второго мужчину. – Позвольте представить, мой старый друг – Руперт. Коул протянул вперед руку, отвечая на рукопожатие. – Не видел здесь вас в свой последний визит, – заметил молодой человек. – Меня здесь еще не было, – пробормотал Руперт, будучи неуверенным, как относиться к молодому незнакомцу, которому кланялся его господин. Этот юноша мог оказаться старше его на десятилетия. Впрочем, так и было. – Значит, не такой уж старый, – хохотнул Коул и, все еще сжимая одну руку мужчины, похлопал его по плечу. Руперт вздрогнул. Ланзо перевел взгляд за плечо Коула, переводя все внимание на второго гостя. Коул сделал шаг назад, положил руку на талию девушки и заговорил: – Позвольте представить, фройляйн Каролайн. Моя... новая подруга. Каролина бросила быстрый взгляд на деверя. В его глазах плескалось откровенное веселье, однако после долгих месяцев наедине с Коулом, девушка могла точно сказать, что дело не только в шутке. Нежелание молодого человека представить ее, как свою невестку, явно имело под собой значение, которое девушка не могла уловить, так же, как и переиначивание ее имени на немецкий манер. Тем не менее, она решила подыграть. В конце концов, никто здесь не знал ее. Каролина откинула капюшон правой рукой, чтобы никто не заметил кольцо, и сделала короткий, с должной степенью почтительности, реверанс. К счастью, плащ закрывал ее тело, скрывая мужскую одежду. – Рада познакомиться, херр Ланзо. Полагаю, мы Вам должны быть благодарны за гостеприимство? – затем девушка перевела взгляд на другого мужчину и кивнула, – херр Руперт. Последний нахмурился, явно недовольный тем, что в его отношении Каролина проявила меньшее уважение, чем к хозяину замка. Коул искренне забавлялся, наблюдая за этой сценой. Его невестка многие годы возмущенно боролась с тем, что она считала несправедливым отношением к женщинам. Особенно она не терпела, когда кто-то сомневался в ее уме или проявлял неуважение. Европейский мир отличался от того, в котором они выросли. Женщинам здесь отдавалось меньше почтения, и их роль в жизни общества ограничивалась семьей. И даже будучи замужней, женщина все равно несла на своих плечах то, что церковь именовала «тяжестью первородного греха». У нее было меньше прав и свобод, а женщина без защиты мужчины и вовсе ничего не значила. Каролина еще помнила, что сотню лет назад граф де Мартель не возражал против ее тренировок на плаце вместе с мужчинами. Теперь же это посчитали бы верхом неприличия. Поэтому Коул получал особое удовольствие от возможности поставить девушку в условия, где она вынуждена была притворяться гостьей и кланяться. С его стороны это было скорее шуткой, чем коварным планом, тем не менее, Коул намеревался извлечь выгоду из этого представления. До тех пор, пока Каролину будут считать простой бессмертной, особенно недавно обращенной, а не членом семьи Майклсон, ее будут меньше опасаться. По большей части это касалось высокомерных мужчин, что посчитают себя сильнее и могущественнее. Коулу не терпелось взглянуть на их лица, когда Каролина начнет ставить их на место. Молодой человек едва сдерживал усмешку. – Фройляйн Каролайн, – с улыбкой обратился Ланзо, – мы рады предоставить приют любому члену семьи Майклсон и всем гостям, которых они захотели бы привести с собой, –  мужчина перевел взгляд на Коула, все еще стоявшего рядом с девушкой. –  Ваша спальня не тронута, херр Коул. Если желаете, я прикажу развести огонь в камине. Вам потребуется... еще одна комната? Прежде, чем Каролина успела ответить, Коул сжал пальцы на ее талии и уверенно заявил: – Ни к чему. Клаус в голове девушки яростно зашипел, и она резко повернула голову, уставившись на деверя. Молодой человек наклонился и зашептал ей на ухо, хотя его слова мог услышать каждый в комнате: – Здесь не стоит переживать о таких мелочах как приличия, дорогая. Это совсем другое общество. Каролина чуть не поперхнулась воздухом. В глазах Коула бегали смешинки. «Посмотрим, как он почувствует себя в моем обществе, когда я до него доберусь». Девушка сжала зубы, не в состоянии отделить собственные мысли от потенциальных слов мужа, и слабо кивнула молодому человеку рядом с собой. Убить своего деверя она еще успеет. Каролина продумала множество способов убийства, большинство из которых, к величайшей горечи девушки, уже опробовал на себе Клаус, пока они с Коулом шли к спальне. По замку расходились вести о гостях и то тут, то там, Каролина слышала разговоры, так или иначе касавшиеся господина Майклсона и прибывшей с ним молодой обращенной. Голоса незнакомцев перекрывали звуки грома, ревущие над крышей замка, поэтому девушка не всегда могла разобрать, о чем конкретно они говорили. Как только дверь закрылась, а Коул обернулся к невестке, та сделала движение руками, означавшее вопрос. Это был язык жестов из монастыря, в который когда-то проникли члены семьи, чтобы найти временное пристанище. С тех пор, пусть и редко, они пользовались полученными знаниями. Несмотря на то, что монастырский язык жестов был ограничен, они знали друг друга достаточно хорошо, чтобы, имея контекст, составить правильное предположение о том, что имеет в виду собеседник. «Зачем?». «Это было весело». Каролина сжала зубы и ударила рукой по плечу деверя так же, как это зачастую делала Ребекка. Коул лишь улыбнулся. «Доверься мне. Пусть потеряют бдительность». «Мы в безопасности здесь?». «Да». Руки девушки ненадолго замерли, пока она обдумывала их следующий ход. Ее глаза зацепились за кольцо, и Каролина быстрым движением перенесла его на правую руку. Туда, куда когда-то надел его Клаус во время свадебного обряда. Пока что это должно было быть просто кольцо. Затем мысли девушки вернулись к насущным проблемам. Маленький обман мог стать большим преимуществом в дальнейшем, однако Каролину все еще напрягал тот факт, что Коул не рассказал ей о том, как образовался этот клан. Если его создал Ланзо, то кто создал Ланзо? Сам Коул? Каролина нахмурилась и покачала головой. Есть более весомые проблемы. «Нам нужно поссориться. Громко». Голова молодого человека наклонилась вправо, на лице проступило удивление, а затем осознание. Они представились парой, а значит обязаны были играть эту роль на публике. Однако, если они поссорятся в первый же день приезда, никто не обратит внимание на отсутствие личных контактов или взглядов, соответствующих влюбленным. Коул кивнул. Каролина встряхнула головой и заставила себя вспомнить все те эмоции, что испытала только что в зале. А затем она начала кричать. Позже вечером, когда, казалось, о ссоре новых гостей знал уже весь замок, в дверь их комнаты постучался Ланзо. К этому моменту Каролина успела переодеться в женское платье, одолженное ей одной из местных жительниц, которая пришла развести камин. Теперь девушка выглядела более прилично, чем в момент приезда. На ее руках появились кольца, которые раньше висели на шее. Вычищенные и обработанные ногти придавали внешнему виду больше аккуратности. Короткие светлые волосы были убраны под сетку, и внешне она стала напоминать ту Каролину, которая только покинула ворота крепости Хоэнзальцбург. Но только внешне. Этот год изменил ее. Походка стала более тяжелой, быстрой, мужской. Они с Коулом регулярно практиковались в поединках на мечах, от чего движения Каролины из по-женски плавных и выверенных, стали более резкими и твердыми. Молодой человек постоянно затягивал своего «младшего брата» во все попадавшиеся им злачные заведения, о которых Каролина, конечно же, знала, но никогда не посещала, считая это ниже своего достоинства. Коул заставлял невестку пить до помутнения рассудка, танцевать на деревенских праздниках, бегать по лесам наперегонки и прыгать с крепостных стен и высоких скал. Он никогда не поддавался ей в поединках, будь то мечи или борьба, и Каролина наконец почувствовала, что впервые за прошедшие шесть лет она снова живет. Они много работали, никогда не прекращая поиски и попытки договориться с найденными ведьмами, однако Коул точно знал, в какой момент стоит остановиться и отдохнуть. Без него, если бы это были Элайджа или Ребекка, Каролина наверняка продолжала бы работать до тех пор, пока от нее не осталось бы и пепла. Коул не позволял ей распадаться. Вначале девушку раздражала его жажда развлечений, но со временем она поняла, – только это не даст им сойти с ума в бесконечном, опустошающем путешествии, наполненном разочарованием. Молодой человек бросил на невестку взгляд, вынуждая ее покинуть облако собственных мыслей, и кивнул в сторону двери. Каролина качнула головой и распрямила плечи. Гроза стихла, оставив после себя лишь ливень, барабанивший по ставням. Ланзо зашел в комнату так тихо, словно всегда был здесь. Он осторожно взглянул на Коула, но воздержался от любых вопросов, и это сразу же понравилось Каролине. Впрочем, сейчас почтительное отношение мужчины не распространялось на нее. Девушка внимательно осмотрела хозяина замка. Это был невысокий мужчина со светло-русыми волосами и янтарно-карими глазами. Одежда на нем была богатой и хорошо сидела, выдавая человека, привычного к золоту. – Я принес для вас кое-что, – Ланзо поднял руку и протянул вперед палимпсест, – наш клан существует только благодаря тому, что все в нем соблюдают правила. Я надеюсь, что за время пребывания здесь, вы будете придерживаться наших законов. Каролина уже протянула было руку, чтобы забрать палимпсест, но мужчина неожиданно отвел ее в сторону, туда, где стоял Коул. – Херр Коул ознакомит вас с ними. Она слышала, как за плечом едва слышно усмехнулся деверь. Девушка скрипнула зубами, но сдержалась. В конце концов, Ланзо не мог знать, что она умеет читать. Каролина заставила себя улыбнуться. – Благодарю вас. – Не стоит. Это моя обязанность, как главы клана. Полагаю, вы устали с дороги, однако, если желаете, приходите в главный зал. Жизнь в замке только начинается. Мужчина приятно улыбнулся и покинул спальню, оставив о себе хорошее впечатление у девушки, продолжающей оценивать его, как человека и как лидера. Едва закрылась дверь, Каролина повернулась и выхватила палимпсест из рук деверя. Глаза девушки с интересом забегали по строчкам и прошло всего несколько минут, прежде чем она перевела на Коула удивленный и озадаченный взгляд. Сунув книгу под мышку Каролина снова воспользовалась языком жестов: «Надо поговорить». «Мы говорим». «Не так. Не здесь». Тонкий женский палец указал в сторону кровати. Молодой человек приподнял брови и уже приоткрыл рот, чтобы пошутить, но хмурый взгляд невестки и резкий кивок головой остановили его от необдуманных действий. Они одновременно забрались на покрывало и сели в изголовье кровати. Каролина положила руку рядом с собой ладонью вверх, и Коул без промедления накрыл ее своей ладонью. Несмотря на то, что они еще ни разу не делали этого вот так, намеренно, молодой человек знал, что Каролина и Элайджа пользовались этим способом, чтобы скрывать сведения от Клауса. Здесь же, среди множества чутких ушей, сон был единственной возможностью поговорить без боязни оказаться подслушанными. Поляна была такой же, как ее помнила Каролина. Словно не прошло много лет. Даже оставленные Клаусом рисунки лежали в доме. Пока Коул с интересом осмотрел созданное невесткой пространство, девушка остановилась у окна и подняла со стола один из набросков углем на бумаге. В мире таких больших листов не делали, но здесь она могла позволить себе создать подарок для мужа. После того, как Клаус перестал спать вместе с ней, Каролина иногда приходила сюда, чтобы посмотреть на его работы. – Это всегда одно и то же место? – Коул возник в дверях и, прислонившись к косяку, протянул руку, выхватив из пальцев невестки рисунок. Девушка криво улыбнулась, испытывая странное ощущение, словно лишилась чего-то важного. Глупое ощущение, ведь это был всего лишь лист бумаги. – Не нравится? – Мило. Примерно то, чего я ожидал, находясь в твоей голове. Каролина хмыкнула и отвернулась к окну. Поляну освещал яркий солнечный свет, и трава казалась необычайно зеленой и сочной. – Если так подумать, то мы находимся в твоей голове, – пробормотала девушка, обхватив себя руками. Здесь ее волосы снова стали длинными, а пола касался подол красивого платья из красного шелка, украшенного по вороту плетением из жемчуга. Коул резко дернул голову вверх, отрываясь от разглядывания рисунка. – В моей? – Да. Я создаю сон для тебя. Ты спишь, а я проникла в твое сознание и создала это место. – Моя голова и мой сон? – очень тихо пробормотал молодой человек, а затем внимательно взглянул на свою руку. Каролина с интересом повернулась к деверю. Она знала, что Коул умел проникать в чужие сновидения, поэтому удивилась, что он ни разу не создавал их сам. Молодой человек явно пытался на чем-то сосредоточиться. Прошло несколько минут и рисунок в пальцах деверя начал сворачиваться и превратился в деревянную чашу. Девушка не сдержала разочарованного выдоха, в то время как Коул широко улыбнулся. – А вот это уже интересно. Он задрал голову к потолку и тот исчез, растворившись, как по волшебству. Мир вокруг них кружился и менялся. Поляна стала широкой улицей в абсолютно пустом городе. Дома вырастали один за другим, меняя внешний вид и перестраиваясь. Каролина с удивлением рассматривала мир, созданный деверем, думая о том, как он отличался от привычного ей. Прямо на улице появился стол и два кресла, бесшумно на стол приземлились две чаши и сосуд с вином. Мир замер. – Потрясающе, – с восхищением прошептал Коул, осматриваясь. Удовлетворившись, он повернулся к невестке. – Надеюсь, ты не против? Каролина слабо улыбнулась и пожала плечами, выдвигая для себя кресло. – Полагаю, не имеет значения, как выглядят декорации. Все равно это лишь иллюзия в нашем сознании. – Ты расстроена, – заметил Коул. – Из-за рисунка? Молодой человек сел напротив и ловким движением фокусника выхватил лист из воздуха. Каролина осторожно коснулась пальцами бумажного края. Та же самая ласточка, местами смазанная из-за неудобства работы с углем, возникла перед ее глазами. – Глупость, – улыбнувшись, пробормотала девушка, не отрывая взгляда от листа. Коул протянул руку, и неожиданно рисунок обрел форму. Ласточка взмахнула крыльями и взмыла вверх, оставив бумагу белоснежно чистой. Каролина смотрела, как птица растворяется в небе, запоздало осознав, что к глазам подкатили слезы. Слова благодарности застряли в горле. – Ты хотела поговорить о законах, – напомнил Коул, притворяясь, что не заметил слез, стоявших в голубых глазах. Он умело разлил вино по чашам и сделал глоток, слегка скривившись. – Странное чувство. Я знаю, что вино вкусное, но не ощущаю этого. Ласточка сделала круг над головой Каролины и приземлилась обратно на лист. – Так и будешь смотреть на этот рисунок? – Извини, – прошептала девушка и прижала пальцы к глазам, смахивая не пролившиеся слезы. – Мы с Ником никогда не расставались так надолго. Даже когда не разговаривали месяцами, то все равно были рядом друг с другом. Это оказалось тяжелее, чем я себе представляла. Не видеть его. Не знать, что с ним происходит. Прошел почти год. – Ты ведь не думала, что мы найдем решение в ближайшей деревне? Всегда есть возможность, что его вообще нет. Что тогда будешь делать? Каролина положила рисунок на колени и устало подняла глаза к небу. Серые облака тянулись между крышами домов, не пропуская солнечный свет. – Вернусь к Нику. – Он может навсегда остаться сумасшедшим. Навечно. Может перестать узнавать тебя или нас. Он может стать угрозой для семьи. С шуршанием лист бумаги смялся, когда девушка сжала руку в кулак. Они не в первый раз вели этот диалог, но почему-то он всегда приводил к разным результатам. Угроза. Все они знали, как Каролина реагирует на то, что представляет угрозу для семьи. Еще недавно она мучилась от того, что позволила оставить клинок в сердце Финна. Потому что он был опасен для Клауса. Теперь Клаус может стать опасен для всех остальных. Тогда ей придется принять решение. Руки девушки расслабились, и она начала неспешно расправлять лист бумаги. – Прости, я не смогу выступить против него. Если однажды такое случится, вам придется уйти, чтобы защитить себя. – Но ты останешься. Каролина повернула голову к деверю и печально улыбнулась. Серьезный проницательный взгляд одновременно так подходил ему и в то же время казался таким непривычным. Словно старик проявил себя в теле молодого мужчины. Порой, это пугало. Порой, утешало ее. Они так часто вели себя как дети, как те самые молодые люди, что покинули родной дом, убегая от отца. Но они были детьми вечности. Бесконечно стареющие в бесконечно молодых телах. Остающиеся собой и в то же время несущие такой огромный багаж жизненного опыта, что хватило бы на несколько человеческих жизней. Девушка отвернулась. – Конечно, я останусь. Он нужен мне, а я ему. Даже если он не будет помнить об этом. Даже, если он не сможет однажды вспомнить мое имя, я все равно буду рядом. – Он не заслуживает тебя. – Он тоже так считает. – А что думаешь ты? Голубой взгляд пересекся с карим, выступающим из-за краев чаши, которую Коул снова поднес ко рту. Каролина не притронулась к своей. – Я думаю, что любовь – это выбор каждого конкретного человека, и не стоит другим обсуждать его правильность, – жестко осадила деверя девушка. Молодой человек поднял руки в жесте поражения и криво улыбнулся, словно действительно испытывал неловкость от собственной бестактности. Чаша на секунду зависла в воздухе, а затем плавно опустилась в руку Коула. Каролину поражало то, как быстро и легко он освоился в этом мире, в то время как она тратила множество сил, чтобы внести какие-то изменения в то пространство, которое создала изначально. – Вернемся к законам? – приподняв брови, еще раз напомнил молодой человек. Девушка выглядела потерянной. Казалось, ее мысли сменились несколько раз прежде, чем Каролина вспомнила, для чего изначально создала Коулу сон. Выражение ее лица изменилось, став более жестким и внимательным. – Это мои законы. Те, что я писала в Лукке. – Да? Коул не выглядел удивленным, но в то же время Каролина поняла, что он не знал об этом. Скорее, по какой-то причине слишком легко принял тот факт, что они могли здесь оказаться. Почему? – Чей это клан? – нахмурившись, спросила девушка. В глазах Коула появился знакомый ей хитрый блеск. – Ланзо. – И кто же обратил Ланзо? – продолжала давить Каролина, испытывая уже откровенное раздражение. Она ненавидела незнание и ненавидела, когда кто-то игрался с ней, как Коул сейчас. – Твой муж. Мысли Каролины парализовало. – Что? – Его создал Клаус. Лет так девяносто назад, если не больше. Почти сразу после того, как мы покинули Францию. Каролина замотала головой. – Этого не может быть. Я была вместе с ним чуть ли не каждую минуту. Я не помню, что бы он был знаком с этим человеком. Или он обратился случайно? Из-за лечения кровью? Ей не нравилось выражение лица Коула. В карих глазах Каролина читала нечто похожее на жалость, и от этого становилось тошно. – Я не знаю, зачем ему понадобился этот клан. Точнее, я даже не уверен, что в планах Ника вообще был клан. Я знаю, что он создал Ланзо с конкретной целью. Он искал что-то, но мы тогда постоянно были в бегах, поэтому Ник обратил Ланзо и дал ему задание. Думаю, Ланзо создал этот клан, чтобы выполнить волю Клауса. – Что он искал? – Не знаю. – Коул! – Я правда не знаю! Ник просил меня найти ему ведьму, которая согласилась бы поговорить. Я нашел. Я не знаю, о чем они говорили. Я не знаю, зачем он создал Ланзо! Каролина подалась вперед, внимательно уставившись в лицо собеседника. – И ты, будучи самым любопытным из нас, не сделал ни одного предположения за прошедшую сотню лет? Вы с Ланзо знакомы! Хорошо знакомы, явно давно. Не делай из меня дуру! Коул поднял руки вверх. – Честно, Кэр! Да, я знаком с Ланзо, да, естественно я пытался выведать у него правду, но не смог! Девушка скептически приподняла бровь. – Ты уже точно умел внушать к тому моменту. Хватит изворачиваться. – Да Господи Боже! Вы с Клаусом из одного теста сделаны – оба недоверчивые, как черти! Я же говорю, не смог! Если Клаус внушил ему забывать об этом каждый раз, когда кто-то спрашивает или что-то такое, то даже под внушением Ланзо не мог рассказать мне правду! Я без понятия, что он ищет, как и зачем создал клан – для себя или для Клауса! Честно! Коул говорил быстро, на одном дыхании, поэтому, когда он замолчал, в воздухе повисла напряженная тишина. Каролина откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Ей нужно было подумать. Конечно, Клаус был стратегом, как и она, однако девяносто или даже больше лет назад, ему едва ли хватило бы хитрости, чтобы провернуть тот трюк с внушением, про который рассказывал Коул. Если только это не было что-то важное. Что-то действительно важное. Что-то связанное с магией. – Проклятье, – неосознанно прошептала Каролина, не открывая глаз. – Что? – Проклятье, запечатавшее часть его сил. – Я решил, ты ругаешься, – усмехнулся Коул, а затем стал более серьезным. – Я тоже об этом думал. Это единственный логичный вывод, но почему он тебе об этом не рассказал? «Потому что я единственная, кто мог бы отговорить его», – подумала Каролина. Она не сказала этого вслух, но понимание разлилось в воздухе между собеседниками. О том, что она заключила некую сделку с Эстер знали все, однако ее подробностей Каролина не раскрывала. Никогда. Никому. Они не спрашивали. Даже Клаус не спрашивал, что сильно удивляло девушку, но, в конце концов, она решила оставить прошлое в прошлом. До недавнего времени та сделка стала лишь блеклым воспоминанием. Каролина не испытывала особых надежд, что сможет найти условия, установленные Эстер для заклинания. Теперь же... Девушка покачала головой. Прошло почти семь лет с момента обретения ею сокровенного знания, однако до сих пор у Каролины не было времени, чтобы как следует обдумать то, что она узнала. Даже сейчас ей следовало сосредоточиться на проклятье мужа и способе избавиться от него. Когда все закончится, когда она будет уверена, что Клаус в порядке... Каролина пообещала себе, что тогда она выдохнет и приведет мысли в порядок. – Так значит, Ланзо использует твой свод законов? – после длительного молчания спросил Коул. – Разве это не хорошо? – Это замечательно. На самом деле, он сделал именно то, о чем я мечтала: построил сообщество бессмертных, которые живут по одним законам. Полагаю, они не убивают людей в округе, когда кормятся. Благодаря этому, сообщество остается скрытым. Это удивительно. Такой труд... А еще это означало, что когда она попросила мужа отдать законы Вико и Саче, он принял решение переслать их еще и Ланзо. В тот момент Клауса уже настигло проклятье, однако он подумал о ее мечте и привел ее в исполнение. К глазам Каролины подкатили слезы. Она подняла взгляд к затянутому облаками небу и глубоко вдохнула. «Я люблю тебя, Ник», – мысленно прошептала девушка, – «дождись меня».

***

Каролина брела по замку незадолго до рассвета. Бессмертные расходились, возвращаясь в свои комнаты или в те помещения, куда не попадал дневной свет. Девушка напомнила себе, что ей следует вести себя так же. Притворяться, что она боится солнца. Это было сложно, ведь теряясь в размышлениях, Каролина действовала по привычке. Приходилось постоянно одергивать и проверять себя. После их с Коулом диалога, молодые люди покинули сон, и деверь честно отыграл свою роль, зачитав ей весь свод законов. Они продолжили поддерживать созданную легенду. Коул отправился в главный зал, чтобы принять участие в жизни местного общества, а Каролина сослалась на ссору с ним и желание отдохнуть, чтобы остаться в комнате. У нее было над чем подумать. Девушка не заметила, как уснула, а когда проснулась, до рассвета оставалось всего несколько часов. Вокруг было удивительно тихо. Каролина насчитала тридцать два сердцебиения, исключая их с Коулом, в пределах крепости. Сложно было сказать, сколько из них принадлежало бессмертным, однако после недолгой прогулки и нескольких коротких диалогов девушка выяснила, что здесь проживают девятнадцать бессмертных. Девятнадцать бессмертных под одной крышей! Она никогда не видела столько обращенных в одном месте. Девушка поняла, что испытывает радость и тайную надежду, – само существование этой крепости и ее жителей доказывало, что идеи Каролины о существовании сообщества бессмертных возможны. Ей хотелось поделиться этим с Клаусом. Ей хотелось поделиться этим с Ребеккой и Элайджей. Ей так хотелось увидеть их! Каролина не понимала, как могли Финн и Коул так много времени проводит вдали от семьи. Ее сердце разрывалось от разлуки. Мысли о Финне испортили девушке настроение, и она невольно скривилась, поздно заметив звук торопливых шагов, переходящих в бег. Небо осветили первые лучи солнца. Светлые полоски просочились через арочные окна в коридоре и разрезали его на полосы. Послышался вскрик. Каролина застыла на границе света и тени как раз в тот момент, когда в нее врезалось маленькое детское тело. Интуитивно она обхватила ребенка руками и сделала шаг назад, скрывая их обоих в тени. Мальчик зашипел от боли и приложил руку к лицу, но оно уже почти полностью исцелилось. Девушка удивленно посмотрела вниз. Ее руки опустились, когда ребенок отшатнулся. Он неуверенно поднял глаза и, словно не зная, что делать дальше, неловко поклонился. Одежда на мальчике висела, не подходя ему по размеру. Ребенок был ужасно худым и жилистым, над острыми скулами выступали огромные, запавшие глаза. – Прошу прощения. – Ты в порядке? Каролина коснулась рукой подбородка мальчика и вынудила его поднять голову, осматривая с той стороны, куда попал солнечный свет. Кожа полностью восстановилась, но девушка не могла перестать хмуриться. – Сколько тебе лет? – не дав ребенку ответить на первый вопрос, она тут же задала следующий. Мальчик прикусил губу и бросил быстрый взгляд в сторону, словно хотел сбежать, но не был уверен, что у него получится. Наконец, решившись, он взглянул в недовольное лицо светловолосой незнакомки, которая его поймала. – Десять. Каролина прищурилась. – И как давно тебя обратили? Снова наступила тяжелая пауза, во время которой мальчик планировал побег. Девушка крепко держала его за подбородок, показывая, что не отпустит, и в то же время стараясь не причинять вреда. – Прошлой осенью, – тут глаза ребенка вспыхнули, – ох, получается мне уже одиннадцать! Слюна показалась Каролине горькой, когда девушка сглотнула ее. Оказывается, этот мальчик уже не был ребенком, он просто выглядел младше из-за худобы. Ему оставалось всего три года до становления взрослым. Внешне юноша пока соответствовал своему возрасту, однако вскоре, уже через десятилетие, его будет ждать тяжелая участь и жестокое разочарование, которые начнут становиться все хуже и хуже, пока не сведут с ума. Девушка боялась даже представить, какого это, – быть взрослым в теле ребенка. – Сигберт! – раздался крик откуда-то из-за спины Каролины. Девушка успела заметить выражение облегчения на лице юноши, прежде чем повернулась. В их сторону бежала низкая, очень худая женщина. Ее короткие светлые волосы не касались плеч и не были убраны в прическу, а в серых глазах мелькало беспокойство. Скулы на лице женщины были острыми и выступающими, такими же, как у мальчика. Руки оказались настолько тонкими, что можно было разглядеть кости. Одежда, подогнанная лучше, чем у Сигберта, все равно местами провисала, выдавая пугающую худобу. – Я же говорила тебе не ходить этой дорогой! – с беспокойством воскликнула женщина тонким, тихим голосом, а затем, увидев Каролину, замерла. Взгляд серых глаз метнулся к руке девушки, все еще удерживавшей подбородок юноши. В мгновение беспокойство сменилось настороженностью. – Доброе утро, – с легкой улыбкой произнесла Каролина и опустила руку, не желая показаться грубой. Сигберт рванул к матери и скрылся за ее спиной так быстро, что, если бы Каролина моргнула, то не заметила бы его движения. – Доброе утро, – тихо ответила незнакомка, но чуткий нос девушки уловил слабый запах страха, исходящий от нее. Едва заметный, такой, что новая обращенная, которой Каролина притворялась, не должна была его почувствовать. – Я Карол...айн, – споткнувшись на собственном имени, продолжила разговор девушка, ее взгляд то и дело опускался к скрывающемуся за спиной собеседницы мальчику. Незнакомка задумчиво кивнула и нервно переплела пальцы рук на юбке перед собой. – Я Гретта. Вы приехали с херром Коулом, я слышала, – пробормотала женщина и, заметив, как приподнялись брови Каролины, неуверенно продолжила: – мы живем здесь обособленно, все знают друг друга, поэтому, когда появляется кто-то новый, слухи быстро расходятся. – Догадываюсь. Взгляд девушки снова остановился на мальчике. Сигберт в ответ осторожно смотрел на нее. Его напряженный взгляд периодически поднимался к лицу матери, мальчик водил носом, ощущая ее страх, но, возможно, не понимая, что он чувствует. Каролина помнила, как сама с удивлением осознала, что способна с помощью обоняния определять эмоции. Тогда это казалось невероятным открытием, а сейчас – лишь банальной частью жизни. Девушка улыбнулась мальчику, и он тут же спрятался от нее. Взгляд Каролины обратился к женщине: – Могу я задать вопрос? Гретта едва заметно вздрогнула. Даже на расстоянии было видно, что она чувствует себя некомфортно и хочет уйти, но почему-то остается на месте. – Конечно, надеюсь, я смогу на него ответить. – Не сочтите меня бестактной, просто я только что изучала ваши законы и, насколько я помню, в них был запрет на... – девушка замолчала, не уверенная, стоит ли ей продолжать, хотя любопытство было очень сильным. Гретта напряглась еще больше. Каждая мышца в ее теле натянулась, словно женщина готова была в любой момент сорваться с места, чтобы бежать или сражаться. – Да, – прохрипела она едва слышно, – по нашим законам нельзя обращать детей. Женщина бросила быстрый, нервный взгляд в сторону сына, как будто хотела убедиться, что он на месте, а затем тут же вернула внимание к собеседнице. Каролина поняла, что незнакомка боится лишний раз выпускать их обоих из поля зрения. – Херр Ланзо позволил мне это. Он сказал, что возьмет на себя ответственность за это разрешение. Девушка подумала о том, что отвечать перед создателем Ланзо придется не скоро, если они с Коулом не найдут, как снять проклятье. Ей было немного интересно, стал бы Клаус наказывать Ланзо по законам Каролины. Если он создал его с определенной целью, то, скорее всего, нет. Взглянув на Сигберта, девушка задумалась, стала ли бы она сама наказывать Ланзо на месте мужа. – Прошу прощения, если задела вас. Гретта недоверчиво, нервно кивнула. Боялась ли она потому, что Каролина была знакома с Коулом или по каким-то еще причинам? Девушке оставалось только догадываться. – Вам помочь найти дорогу? – с очевидной надеждой на отказ все же спросила женщина. Каролина буквально видела, как ей хотелось увести сына подальше и спрятать, а потому вымученно улыбнулась, понимая, что именно ей придется заканчивать этот диалог. – Благодарю, но я не шла в какое-то конкретное место. Просто бродила, изучала замок. Так что не смею вас больше задерживать. От женщины волнами начало исходить облегчение. Оно было заметно даже в движении костлявых плеч, которые ощутимо расслабились и опустились. Неловко и коротко кивнув, и присев то ли в попытке поклона, то ли из-за подогнувшихся от схлынувшего адреналина ног, Гретта схватила сына за руку и быстрым шагом направилась в сторону жилой части замка. Какое-то время девушка наблюдала за ними. Как отнеслась бы к ней Гретта, если бы знала, что она тоже Майклсон? Что она жена создателя Ланзо? Что она написала те законы, один из которых Гретта нарушила? Девушка неожиданно порадовалась шутке, сыгранной Коулом. Если бы не он, в замке ее боялись бы намного больше, а коммуникация стала бы еще сложнее. Она и так не была простой. Каролина тяжело выдохнула и отвернулась. Она дождалась, пока стихнут шаги и убедившись, что поблизости никого нет, бесшумно преодолела освещенный коридор. Спустя несколько часов девушка была почти уверена, что все в замке легли спать. На улице же началось движение. Как только солнце полностью взошло, в ворота крепости въехало несколько человек. Каролина осторожно наблюдала за ними из тени, убеждаясь, что это именно люди. Она слышала переговоры и то, как они открыли какой-то дом внутри крепости. Девушка так сосредоточилась на подслушивании, что не заметила приблизившихся шагов. Каролина вздрогнула, когда мужские пальцы коснулись ее локтя и резко повернула голову, столкнувшись с внимательным взглядом карих глаз. Коул приложил палец к губам и указал головой в сторону одного из коридоров. Девушка бесшумно последовала за деверем. Солнце заливало коридоры. После очередного поворота, Каролина замерла на мгновение. Сквозь ряд арочных окон виднелась черная синева моря. Блики солнца играли на волнах. После грозы небо расчистилось, и лишь тонкие нити облаков тянулись по нему, словно ожидая, когда их прибьет к общему полотну небесный ткач. Коул потянул девушку за руку, и она очнулась. Вдвоем они добрались до стены за замком в дальней части крепости, где их не могли заметить люди, и уверенно перемахнули через нее, мягко приземлившись на камень. Каролина перестала бояться прыгать. Даже спустя несколько лет, ее все еще удивляло то, что происходило с их телами по мере приближения к земле, но теперь это ощущалось более естественно. Страх ушел. Девушка знала, что еще через несколько лет она и вовсе не будет об этом задумываться. Ветер трепал короткие светлые волосы Каролины. Они прошлись немного вперед и подобрались к самому краю скалы. Под ногой девушки откололся крошечный камень и разбился о волны далеко внизу. Она могла представить, насколько красиво и пугающе здесь было ночью, во время грозы. Буйство морской стихии вдохновляло Каролину. Ей всегда хотелось рисовать при виде воды, но ни одна фреска девушки не могла передать то, что она видела глазами. Море было бескрайним и прекрасным. Звук разбивавшихся о скалы волн ласкал слух. Каролина закрыла глаза и несколько минут просто наслаждалась тишиной и солнцем, обхватив себя руками. – Я ожидал более жесткого допроса, – неожиданно произнес деверь, стоявший справа от девушки. Она повернула голову и медленно подняла веки. Солнце играло в волосах Коула, отливая стальным блеском на черных прядях. Несмотря на внешнее спокойствие, Каролина знала, что молодой человек готов к спору. Она хотела как следует поругаться с ним и продумывала множество вариантов диалога, пока гуляла по замку, но хорошая погода унесла темные мысли из головы девушки. – Я подыграла, подождала. Расскажешь, наконец, зачем это представление? – Каролина заметила, как деверь приоткрыл рот, чтобы ответить, и тут же добавила: – зачем ослаблять их бдительность? Коул сомкнул губы и хитро улыбнулся. Молодой человек понял, что она словила его на горячем, ведь сказала именно то, что он собирался ответить. – Здесь идет война, – отворачиваясь, пробормотал деверь. Его взгляд стал мрачным, задумчивым и бродил по высоким волнам, которые гонял ветер. Каролина молча ждала продолжения. Было очевидно, что он имел в виду не конфликт между людьми. Они всегда были шумными, кровавыми и заметными даже в момент самого начала. Здесь же царила тишина и покой. Мнимые, по-видимому. – Они воюют с местным ковеном. С тем, к которому мы хотели обратиться. – Это Ланзо тебе сказал? Губы Коула искривились в подобии усмешки, но он выглядел скорее опасным, чем веселым. – Он бы не рискнул. Он знает о моих отношениях с ведьмами. – Репутация тебя обгоняет, – улыбнулась девушка, а затем, словно что-то осознав, стала серьезной и прищурилась. – Когда ты узнал? Деверь бросил на нее короткий взгляд и снова отвернулся к морю. Каролина не могла понять, просто ли ему нравилось смотреть на воду, как ей, или же за этим нежеланием пересекаться взглядами стояло что-то еще. – Я знал, что у местного ковена проблемы. Когда мы приехали в замок... я слушал. Наше прибытие вызвало слишком сильное волнение. Я думал, это из-за тебя. Из-за вашей связи с Ником, но Ланзо понятия не имеет, кто ты такая. Даже не предполагает. Даже если Ник не говорил с ним о тебе, слухи могут распространяться через сообщество бессмертных. – Может, он просто посчитал, что у тебя нет резона обманывать, а у меня – притворяться кем-то еще. Коул вяло пожал плечами. – Мы можем оставить эту теорию, но Ланзо не просто так выживал почти сотню лет. Ты видела, что он сделал здесь. Он обаятелен настолько же, насколько хитер. Однако, если предположить, что мое появление сильно их обеспокоило, то он действительно мог не обратить внимания на тебя. – Значит, так ты проверил Ланзо? И теперь, когда я считаюсь обычной обращенной, как они, мне проще будет общаться с жителями замка и выяснить, что за конфликт у них возник с ковеном. Коул кивнул. Каролина нахмурилась. – Зачем нам вообще это выяснять? Почему просто не пойти к этим ведьмам и не задать наш вопрос? Мы не имеем никакого отношения к проблемам Ланзо и его людей. Молодой человек повернулся и приподнял бровь. – Уверена? Создатель Ланзо – твой муж, а его проклятье – предмет нашего диалога. Думаешь, ведьмы, которые воюют с бессмертными, жаждут пообщаться с нами? Или, тем более, помочь? – Ник может и создал Ланзо, но он не имеет отношения к этому конфликту. – А что, если конфликт возник из-за миссии, которую Ник поручил Ланзо? О, черт. Каролина резко отвернулась, уставившись на волны. В разгар спора было сложнее думать и находить разумные доводы, чем во время медленной и плавной беседы, но у них с Коулом никогда не получалось медленно. Девушка готова была стукнуть себя по лбу от очевидности всего того, что объяснял ей деверь. Каролина поняла, что ей нужен отдых. Сон и кровь, желательно несколько дней подряд, пока голова не прояснится. Одно девушка знала наверняка: им нужен этот ковен. Таких крупных скоплений ведьм не было ни в одном из герцогств, которые они пересекали и, насколько знал Коул, не будет ни в верхней, ни в нижней Лотарингии, куда лежит их путь дальше. Им нужен был этот ковен и те знания, которыми они владеют. Каролина нахмурилась. В ее рассуждениях не хватало какого-то элемента, но девушка пока не могла нащупать его. Что-то не складывалось. Ей потребовалось несколько минут на размышления, в течение которых Коул внимательно наблюдал за мимикой невестки. Словно пытался что-то понять. И тут ее осенило. – Аристотель, – прошептала Каролина и взглянула в глубину карих глаз деверя, – принцип достаточного основания. Коул молчал, ожидая продолжения. Потому что он знал, что она спросит и тоже хотел получить некоторые ответы. – Зачем нам идти таким сложным путем и тратить время на шпионаж, если мы можем просто надавить на Ланзо и узнать все у него, будучи теми, кто мы есть? – А мы можем? – с какой-то странной интонацией спросил деверь. Казалось, этот вопрос нес в себе ожидание разрешения. Ее разрешения. – Что? – вырвалось из горла Каролины. Коул все еще испытующе смотрел на нее. Ждал чего-то. – Какой бы конфликт ни был у Ланзо с ведьмами, я уверен почти наверняка, что он связан с Ником. – И с проклятьем Эстер, – выдохнула девушка. Ей хотелось отвернуться, но что-то в лице деверя не позволяло отвести взгляд. – Мы можем вмешаться в это? – еще раз надавил Коул. И в этот раз она поняла, о чем он спрашивал. Каролина обхватила себя руками и опустила взгляд к земле. Ветер трепал тонкие травинки под ногами. Одно дело – тайно выяснить причины конфликта и, по возможности, использовать это, чтобы договориться с ведьмами. Совсем другое – открыто выразить свои намерения. В первом случае они могли уйти, но во втором обязательно станут частью войны, а в войне всегда приходится выбирать сторону. «Ты не будешь вмешиваться в ритуал или пытаться исправить его последствия», – зазвучал голос Эстер в голове Каролины. То была петля доверия, но Эстер не была глупа, а Каролина недостаточно хорошо понимала магию, чтобы знать, где проходят границы между заклинаниями и ритуалами. Вплелась ли магия петли в то заклинание, которое произнесла Эстер позже, поставив дополнительные условия? Благодаря Коулу, Каролина знала, что такое возможно. Иногда заклинания накладывались друг на друга, бывало даже, против воли заклинателя или по незнанию. Если она открыто вмешается в конфликт между Ланзо и ведьмами, а он связан с проклятьем, наложенным Эстер на Клауса, будет ли это считаться попыткой исправить последствия ритуала? Любое ли вмешательство считается попыткой или только то, что направлено в пользу Клаусу? Эстер не уточняла, а потому Каролина сомневалась и не хотела рисковать. Более того, если девушка отойдет в сторону, зная обо всем, и вместо нее вмешается Коул, это будет считаться? Все равно что сделать исполнителем другого, но цепочка, в конце концов, все равно приведет к ней. Магия ведь чувствует такие вещи? Каролина не знала. Совсем недавно она узнала условия, необходимые для срабатывания того старинного заклинания, которое должно было дать им с мужем ребенка. Пусть оно оказалось не совсем тем, что представляла себе девушка, она не готова была отказаться от этого шанса из-за призрачной возможности, что одна магия наложилась на другую. Именно это хотел узнать Коул. Могут ли они вмешаться открыто. Потому что все они помнили о существовании сделки между Каролиной и Эстер, пусть и не знали ее содержания. Каролина поразилась тому, как тактично подошел к этому вопросу Коул. От него она ожидала скорее прямого вопроса, чем такого плавного обхода темы. Впрочем, возможно, деликатность деверя была связана с тем, что они говорили о магии. Он ведь даже не знал, могла ли Каролина затрагивать эту тему в диалоге. Девушка подняла голову и благодарно улыбнулась. – Спасибо, что заставил меня задуматься об этом, Коул. Искренне. Если честно, я не знаю точно, поэтому не хочу рисковать. Мой ответ – нет. Мы не можем действовать напрямую. Выясним все тайно. – Если окажется, что это связано с проклятьем, которое Эстер наложила на Ника, нам придется уйти? Каролина задумалась. – Допустим, я не могу вмешиваться в то, что связано с проклятьем. Если я попрошу тебя вмешаться вместо меня, я ведь все еще буду причастна? Коул почти сразу же кивнул. В его глазах мелькал плохо скрытый интерес. Девушка видела, что деверя чуть ли не трясет от любопытства, но он сдерживался. Коул умел быть осторожным в том, что касалось магии. – Тогда идея сделать из меня шпиона не удачная. Если я вдруг узнаю, что война началась из-за проклятья, наши руки будут связаны. Я не смогу действовать сама и не смогу отправить тебя. Наступила короткая пауза, пока Коул обдумывал слова невестки. – Значит мне нужно все сделать самому, а тебе – не вмешиваться и не раскрывать свою личность. Это может сделать тебя частью конфликта просто по факту брака с Ником. Каролина задумчиво кивнула. Грудь девушки сдавила тяжесть знакомой эмоции. Беспомощность. Она ничем не могла помочь Коулу, скорее, была обузой, а значит, она ничем не могла помочь мужу. Лицо Каролины ожесточилось. Не было ничего, что она ненавидела бы больше, чем собственную беспомощность.