Любовь – это обещание

1002 год, июнь. Королевство Франция Каролина устало опустилась на землю. Ее одежда была пыльной и грязной, поэтому девушку не смутило то, что подол мгновенно намок. Взгляд устремился вдаль, где на горизонте виднелись стены города. Уже завтра они будут там. С момента побега из замка молодые люди не останавливались и почти не спали. Они крали и загоняли лошадей днем, а по ночам бежали на своих двоих, лишь бы уйти как можно дальше. Для Каролины все события с момента их совместного с мужем утра слились в сплошную полосу. Перемирие с Клаусом не восстановило их отношения. По крайней мере, не сразу. Утром молодые люди вели себя спокойно, но все еще неловко в компании друг друга, поэтому члены семьи решили, что они так и не помирились. Каролина сказала Ребекке, что обязательно расскажет ей все позже, когда сама разберется в отношениях с мужем, однако «позже» так и не настало. Как же много всего произошло за те сутки. Аврора пыталась покончить с собой, была спасена кровью Ребекки и все равно бросилась из окна, когда ее брат узнал о связи девушки с Клаусом. Затем началось настоящее сумасшествие: Майкла видели в ближайшей деревне. Последний раз они собирались также быстро, когда бежали из родного поселения. Молодые люди схватили все только самое важное, вывели лошадей и умчались из замка. Спустя множество дней, они чувствовали себя уставшими, грязными, немного голодными и страстно желающими отдохнуть. Они бежали на северо-восток, в сторону Бургундского королевства. Если Каролина хорошо запомнила уроки Леофрика, то город перед ними должен был называться Ним. По крайней мере, если они шли в правильном направлении. Рядом на землю сел Клаус. Под его глазами залегли тени от недосыпа и голода. Они давно не ели, стараясь оставлять как можно меньше следов. Иногда молодым людям удавалось поймать несколько животных в лесу, но их кровь была отвратительной на вкус и едва утоляла жажду. Они слабели. Каролина повернула голову к мужу. Он взял ее за руку и размазал по ладони грязь, оставшуюся от земли. Это нежное прикосновение было редкостью, которую они могли позволить себе посреди необходимости постоянно передвигаться. – Предлагаю остановиться в этом городе хотя бы на несколько дней, – устало произнесла Ребекка за спиной молодоженов. – Мне нужно помыться, или я сойду с ума. Они не купались с момента побега из замка, даже когда находили озера или реки. В этом не было никакого смысла – одежда, как и дорога, оставались грязными, а мыться и сушить вещи было просто некогда – казалось, Майкл наступал им на пятки. Несмотря на то, что они вели себя очень осторожно, молодые люди все еще не ощущали, что могут расслабиться. – Торговцы сейчас активны. Через них мы сможем узнавать последние новости с окрестных поселений. Если Майкл появиться неподалеку, то мы сможем узнать об этом быстрее, чем было в замке, – заметил Элайджа. – К тому же в городе проще скрыть убийство, чем в маленьком поселении. Мы сможем дольше оставаться незаметными, – задумчиво добавил Коул. – И в городе проще будет скрыться, если отец все же подберется слишком близко, – тихо пробормотал Финн. Супруги задумчиво смотрели друг на друга. Решение было единогласным. Пользуясь полученным опытом жизни в замке, на следующее утро они успешно притворились аристократами, на чью повозку было совершено нападение разбойников. Их знания, поведение и чистота языка не позволяли сомневаться в благородном происхождении. В тот момент в Ниме не было правителя, – большую часть года он проживал в Тулузе. Его наместник позволил гостям остановиться в жилом крыле замковой башни. К удивлению слуг, гости потребовали подготовить воду для мытья, причем чистую для каждого из шестерых. На то, чтобы семья смогла вымыться потребовалось пол дня. В полдень Клаус зашел в выделенную для них с женой комнату. Каролина стояла у окна и расчесывала деревянным гребнем мокрые волосы. У ног девушки образовалась небольшая лужица, а на сорочке – влажные следы от капель, стекавших с волос. Клаус подошел ближе. Они стали чувствовать себя свободнее в отношении друг друга, однако напряжение сохранялось. Каролина чуть повернула голову влево, и мужчина смог увидеть печальное выражение ее лица. Он сделал еще шаг вперед и коснулся руки девушки с гребнем. Она равнодушно разжала пальцы. – О чем думала? – тихо спросил Клаус, осторожно проводя гребнем по волосам. Капли воды стекали по его пальцам и мочили край рукава. – Уже лето, – пробормотала Каролина, не отрывая взгляда от картины за окном. – Да. – Я должна была родить летом. Руки мужчины замерли, капли воды ударились об пол и отскочили к его ногам, а девушка спокойно продолжила, словно мир не застыл от ее слов: – Мы бы построили свой дом... – ненадолго наступила тишина. Затем Каролина обернулась и взглянула в полные боли и сострадания глаза мужа. – Как долго мы будем бегать, Ник? Его рука скользнула под тяжелую влажную массу волос и коснулась шеи. – Однажды я построю для тебя дом. Обещаю. Каролина прикрыла глаза, наслаждаясь легким прикосновением. – Кэр, – едва слышно пробормотал Клаус вблизи уха девушки. – Мм? – Я... если ты хочешь... Мужчина замялся, поэтому Каролина открыла глаза. Его рука все еще касалась ее шеи, в то время как взгляд неловко скользил по городскому пейзажу за окном. Клаус вздохнул, собрался и посмотрел на жену. – <Я мог бы снова давать тебе кровь... если хочешь>. Девушка долго смотрела в глаза мужа. Ее лицо оставалось спокойным, немного задумчивым. Клаус начал нервничать. Его рука соскользнула с шеи Каролины и опустилась вдоль тела. Вода с ее волос капала на пол. – <Я не буду брать твою кровь>, – тихо ответила девушка и отвернулась, не заметив боли в глубине темно-серых глаз. Она сделала несколько шагов в сторону кровати и забралась на матрас с помощью табуретки. – <Прости>, – едва слышно прошептал Клаус. Каролина резко подняла голову и внимательно всмотрелась в лицо мужа. Ее накрыл мгновенный, почти инстинктивный испуг от осознания, что они снова не поняли друг друга. – <Ник>, – позвала девушка. Мужчина взглянул в сторону кровати. – <Я хочу предложить тебе кое-что. Давай будем рассказывать друг другу о том, что нас беспокоит? Мы пока еще не до конца разобрались со всем недопониманием, которое накопилось за прошедшее время. Иди сюда. Я хочу объясниться>. Клаус неуверенно, медленно подошел к кровати и забрался на нее. Каролина уже отодвинулась ближе к центру, освобождая место для мужа. Свет, падающий из окна, теперь светил ему в спину, и лицо Клауса оказалось в тени. Девушка немного сдвинулась, чтобы лучше видеть эмоции мужчины. Перед тем, как начать говорить, Каролина протянула вперед руки и обхватила ими пальцы Клауса. Он сидел напротив, скрестив перед собой ноги, влажные волосы лежали на спине, взгляд бегал по покрывалу и иногда обращался к лицу девушки. – <Я очень благодарна тебе за то, что в момент слабости, ты принял решение делиться со мной кровью. Это поддерживало меня на протяжении всего нашего побега. Ты не представляешь, как много это значит для меня. Спасибо, Ник. Искренне. Я не хочу, чтобы ты думал, что мой отказ связан с обидой. Это не так. По крайней мере, не сейчас. Я была обижена, я была в ужасе в тот вечер, когда мы поссорились. Я все еще не до конца простила тебе этот поступок, – Клаус опустил голову. Каролина заметила, как напряглись его плечи. Она сильнее сжала руки мужа. – Тем не менее, это сделало меня сильнее. Элайджа очень помог мне с охотой. Я была бы рада, если бы вы помирились. Между нами никогда не было романтических чувств, Ник. Он помогал мне, а я ему. Так же, как я помогала Финну или Ребекке>. По лицу Клауса было заметно, что он не до конца согласен с женой, однако мужчина молчал и продолжал терпеливо слушать. – <Я хочу быть сильной. Самостоятельной. Я не хочу зависеть от твоей крови. От чьей-либо вообще. Теперь, когда я умею охотиться и умею внушать свою волю, с теми знаниями, что мы получили в замке об исцеляющей способности нашей крови, я хочу развиваться. Хочу научиться не убивать людей в процессе питания. Представь, как замечательно это было бы для всех нас>. Каролина улыбнулась. Клаус замер, уставившись в сияющее лицо девушки. Он успел отвыкнуть от этого выражения. В последние недели ее улыбка была не более чем вымученной гримасой, которую Каролина вынуждала себя надевать на публике, словно маску. Теперь она улыбалась искренне. На сердце мужчины стало теплее, но боль в его глазах никуда не пропала. Клаус медленно опустил голову. – <Прости, что предал твое доверие. Я не должен был пытаться манипулировать тобой посредством крови>. – <Я принимаю твои извинения>. Ненадолго наступила тишина. Внутри девушки происходила борьба. Ей хотелось о многом поговорить с мужем, но каждая из тем казалась сложнее предыдущей. Каролина начала волноваться, и это ощущалось в том, как похолодели ее пальцы. Клаус сильнее сжал руки жены и поднял к ее лицу вопросительный взгляд. Девушка судорожно выдохнула. – <Я хотела бы... могу я попросить кое о чем?> – <Конечно>, – с готовностью ответил мужчина. Его ожидающий взгляд только больше взъерошил и без того нервную Каролину. Она начала кусать губу. – <Помнишь я говорила, что Авроры не будет между нами?> – дрожащим голосом, неуверенно спросила девушка. Глаза Клауса потемнели, однако он просто кивнул, стараясь не спешить с выводами. – <Я бы хотела, чтобы это была не только Аврора. То есть... Ник, ты моя единственная семья. Мне нужно, важно знать, что это чувство взаимно. Я бы хотела, чтобы в нашем браке не было других женщин>. Мужчина улыбнулся. Его плечи расслабились, а глаза посветлели. От этого теплого выражения лица внутренняя дрожь Каролины немного стихла. – <Ты сделаешь это для меня?> – едва слышно пробормотала девушка. Клаус кивнул. – <Я никогда не видел рядом с собой другой женщины, кроме тебя. Обещаю, Кэр>. Судорожный выдох вырвался из груди Каролины. Ее накрыло облегчение такой силы, что девушка не выдержала и наклонилась вперед, уткнувшись лбом в плечо мужа. – <Это так тебя беспокоило?> – с улыбкой, удивленно спросил Клаус. Каролина лишь слабо кивнула, повозив лбом по рубашке мужчины. Клаус высвободил правую руку и положил ее на голову жены. Пальцы пробежались по влажным волосам. – <Я думал, что потерял тебя>, – тихо признался мужчина. Каролина чуть повернула голову и взглянула в лицо Клауса. Он выглядел печальным и задумчивым. Недавняя улыбка пропала, словно ее и не было. Как многое им еще предстояло преодолеть... Каролина попыталась вспомнить, с чего началось их недопонимание. Как же давно это было. Еще дома. – <Ник, в тот день, когда Эстер запечатала твою...> – девушка не была уверена, что имеет право говорить об этом, однако заставила себя продолжить: – <твою волчью половину, почему ты отвернулся от меня?> – <О чем ты?> – мужчина нахмурился. – <Когда я пришла домой, уже после ритуала. Я беспокоилась о тебе, но ты и слова мне не сказал. Просто быстро посмотрел в мою сторону и отвернулся. Я думала, ты злишься на меня, но недавно ты сказал, что это не так... Тогда почему?> Клаус отвел глаза в сторону. Снова, как в тот раз. Он смотрел на покрывало и молчал, продолжая одной рукой сжимать согревшиеся пальцы жены, а другой поглаживать ее волосы. – <Я не мог смотреть на тебя>, – выдавливая из себя слова, прохрипел мужчина. – <Ты ведь всегда могла прочитать любые чувства, просто посмотрев на меня. Я боялся, что ты узнаешь о том, что я сделал...> Но я все равно узнала. Каролина не произнесла этого вслух, но слова сами собой легли между ними. Они могли избежать этого недопонимания с самого начала. Девушка мысленно хмыкнула. Если бы все было так просто. Ее чувство вины не стало меньше, как и Клауса. Возможно, они никак не могли обойти эту ситуацию – им нужно было ее прожить, чтобы двигаться дальше. – <Прости, я не хотел обидеть тебя>. Каролина подняла голову и помотала ею. Рука мужа соскользнула с ее волос и, словно нуждаясь в прикосновении, снова коснулась ее пальцев. – <Здесь есть и моя вина. Мне следовало раньше завести этот разговор, сказать, что я чувствую. Ты не мог этого знать. Теперь я обязательно буду рассказывать тебе, если какие-то твои действия обидят меня, чтобы не увеличивать непонимание. Обещаю>. – <Тогда я тоже обещаю тебе это>. Молодые люди улыбнулись друг другу. Каролина давно уже не испытывала такую легкость в общении с мужем. В этот момент девушка чувствовала, что они смогут преодолеть любые преграды. Объединенная сила. Как и говорила Аяна. Точно так же, как это было, когда они приняли решение вместе бороться против недовольства Майкла. Каролина заметила, как изменился взгляд мужа. Серые глаза слегка потемнели и опустились к губам девушки. Она затаила дыхание. Клаус приближался медленно, словно давал ей возможность отказаться. Каролина закрыла глаза и отдалась поцелую. От первого легкого прикосновения, к глазам девушки подкатили слезы. Это было все равно, что пробыть под водой так долго, пока не начнут болеть легкие, а затем с последними силами вырваться на поверхность и вздохнуть. Клаус целовал ее с сокрушительной нежностью. Их пальцы переплелись. Его губы без передышки бродили по ее губам, прижимаясь и отступая, пока Каролина не сдалась под мягким напором. Ее рот приоткрылся, и девушка подалась вперед, углубляя поцелуй. Возбуждение вспыхнуло внизу живота. Каролина не заметила, в какой момент упала назад. Быть может, Клаус толкнул ее. Быть может, она сделала это сама. Длинные мокрые волосы разметались по покрывалу. Девушка потянула на себя мужа и застонала в его рот, когда Клаус придавил ее к кровати. Ее ноги запутались в сорочке в попытке развести их в стороны. Мужские руки коснулись женских бедер, холодный воздух пробежался по щиколоткам, пока подол поднимался все выше и выше. Каролина не отрывалась от губ мужа. Ее язык поселился под его небом, непрестанно пробегаясь по ряду зубов и лишь изредка выныривая наружу. Это был танец, не борьба, как бы отчаянно она ни пыталась превратить одно в другое. Клаус впился в ее кожу пальцами, и девушка мысленно застонала от восторга, а затем, словно опомнившись, его руки стали более деликатными. Каролина взвыла бы от отчаяния, но ее рот был занят, а мысли расплывались. Пальцы Клауса скользили выше, поднимая сорочку к талии, вызывая дрожь во всем теле. Быстрое дыхание опаляло лицо Каролины в те мгновения, когда муж отрывался от ее рта, чтобы поцеловать щеки, веки, лоб, а затем спуститься к шее. Она чувствовала возбуждение Клауса, но он сдерживался, и от осознания этого в горле девушки зародился рык. Они так долго игнорировали это, что накатившая на нее потребность могла лишить сознания. – <Просто сделай это уже>, – сквозь стон пробормотала Каролина, сжимая пальцами волосы мужа, подтягивая его выше, ближе, лишь бы поскорее ощутить, как он заполнит тянущую тяжесть внизу живота. Клаус словно очнулся. Его движения стали более быстрыми, даже неловкими. Каролина успела выхватить взглядом лишь миг, когда задралась его сорочка, а в следующий момент из ее горла вырвался громкий удовлетворенный стон. Девушка не хотела ждать. Упершись пятками в матрас, она подняла бедра, в попытке усилить плавные толчки. Ей нужно было сильнее, быстрее. Больнее. Мелькнув в голове Каролины, эта мысль настолько ее напугала, что возбуждение спало с девушки, как шелуха. По инерции она продолжила движения, получая слабое удовольствие от приятных ощущений, но в глубине души поселилась тревога. Как в тумане Каролина обхватила рукам и ногами тело мужа, пока он дрожал, изливаясь в нее. Они лежали, обнявшись, и постепенно успокаивали дыхание. Клаус повернулся к жене и провел рукой по ее щеке, убирая с лица налипшие влажные пряди. – <Ты в порядке?> – искреннее волнение в его голосе удивило Каролину. Она поспешно кивнула и закрыла глаза, прижавшись к груди мужчины. От неудовлетворенности низ живота неприятно тянуло, но девушка не хотела разочаровывать мужа. Вначале ей нужно было разобраться с недавним открытием. В объятиях Клауса было тепло. Они лежали на боку, и мужчина перебирал ее волосы свободной рукой, наблюдая за тем, как переливаются оттенки прядей в солнечном свете. Возбуждение Каролины медленно спадало, сменяясь умиротворением. Впервые за долгое время она почувствовала спокойствие, безопасность. Пальцы девушки пробежались по плечу и шее мужа в легкой ласке. – <Ты расскажешь мне все, что происходило с тобой?> – тихо спросила Каролина. – <Все, что ты чувствовал с момента смерти Эстер и до сегодняшнего дня>. Она почувствовала, как напряглись плечи Клауса. Могла представить испуг в серых глазах. Мужчина немного поднял голову и уткнулся подбородком в макушку жены. Ему не хотелось говорить об этом, даже думать. Тем более, в такой прекрасный момент. Клаус чувствовал себя почти обманутым, застигнутым врасплох. Словно Каролина намеренно вынудила его расслабиться перед тем, как нанести решающий удар. Мужчина молчал. Девушка не настаивала. Они лежали в тишине, пока она не почувствовала, как поднялась на вдохе грудь мужа. Он осторожно заговорил: – <Я никогда не думал об этом... в целом. Не уверен, что смогу с ходу объяснить все>. Каролина провела рукой по плечу и спустилась к лопатке, сильнее прижимаясь к Клаусу. Ее нос уткнулся в его шею. – <Тогда расскажи, когда будешь готов>. Мышцы мужчины расслабились. Они лежали в тишине, слушая дыхание друг друга. Каролина почувствовала, что проваливается в легкий сон, убаюканная чувством защищенности. Неожиданно в комнату подобно урагану влетела Ребекка. Ее мокрые волосы разметались по спине, у пола болтался край слишком широкой для девушки сорочки. Вещи были одолжены ими на время, пока стирается их собственная одежда. Из-за этого молодые люди даже не могли пойти прогуляться по городу. – Я хочу здесь остаться! – с восторгом воскликнула Ребекка, а затем ее взгляд упал на сплетенные на кровати тела. Девушка издала невнятный писк и резко отвернулась. – Вы помирились? Каролина сонно потянулась, пытаясь повернуться к сестре, но Клаус дернул ее обратно. – Хватит притворятся, что ты не слышала, как мы только что трахались, – пробурчал мужчина поверх головы жены. Каролина резко вывернулась и слабо ударила его по плечу. – Эй! За что? Девушка уже выбралась из объятий мужа и поправляла сорочку, стягивая задравшийся к талии подол вниз. – Ты мог бы быть повежливее. – Это она ворвалась сюда как к себе домой, – возмутился Клаус, махнув рукой в сторону сестры. Та стояла в пол оборота и периодически поворачивала голову, поглядывая на пару. – Дверь была открыта! – тут же нашла оправдание Ребекка. Каролина взглянула на мужа и приподняла бровь, показывая, что он сам создал эту ситуацию. Тот вскинул руки в жесте поражения и откинулся на кровать, закрывая глаза. Девушка тепло улыбнулась и повернулась к сестре. – Думаю, неделя у нас точно будет. На лице Ребекки проступило разочарование. Как и многим в семье, ей хотелось большей стабильности – места, где можно было бы осесть на годы. Девушка воодушевленно начала осматриваться, избегая взглядом кровати, на которой все еще вальяжно лежал Клаус, не обеспокоенный задранной до пояса сорочкой. – Значит, ты останешься с Ником? Вопрос прозвучал двузначно. Конечно, в первую очередь подругу интересовало, где будет спать Каролина, ведь все ночи в замке они проводили вдвоем, как и когда-то дома. Однако не меньше Ребекку волновала ссора супругов. Клаус тут же открыл глаза и приподнялся на локте, чтобы узнать реакцию жены. Та бросила через плечо лукавый взгляд и ответила, как ей показалось, на все подтексты вопроса, одним простым словом: – Да. На лице мужчины проступила слабая улыбка. Остаток дня они провели в комнате. Стараясь не затрагивать болезненные или сложные вопросы, молодые люди делились тем, что успели узнать о Франции и местных обычаях. Все те многочисленные темы, которые Каролина обсуждала с Элайджей в стенах замка теперь заиграли новыми тонами в диалогах с мужем. Они не заметили, как наступил вечер. Одежда высохла, а слуги накрыли на стол для вечерней трапезы. К ним присоединился наместник со своей семьей, – он жил в другом крыле особняка. Когда Каролина и Клаус под руку появились в зале, невозможно было не заметить облегчения, мелькнувшего на лицах членов семьи. Ребекка хитро улыбалась и водила взглядом по помещению, стараясь при этом не выглядеть слишком заинтересованной. Коул подмигнул Каролине, и девушке оставалось только надеяться, что из его рта не вылетит какой-нибудь пошлой шутки. Если люди их с мужем скорее всего не слышали, то члены семьи точно знали о воссоединении супругов. Ужин прошел спокойно. Наместник задавал им много вопросов, но молодые люди успели привыкнуть к языку и культуре местной аристократии, поэтому они не вызвали никаких подозрений, рассказывая о своей выдуманной жизни в южной части герцогства Нормандия. Большую часть трапезы Каролина задумчиво перебирала еду в тарелке. Иногда ее взгляд обращался к мужу. Что-то изменилось после ритуала. Девушка помнила, что получала удовольствие от секса раньше. Не так много, как лаская саму себя, но и не так мало, как сегодня днем. Собственные мысли пугали ее. Каролина вспомнила редкие и до безумия яркие вспышки возбуждения сразу после ритуала. Все они были связаны с кровью. Быть может, теперь это их фитиль – достаточно одной капли, чтобы загореться? Каролина не представляла, у кого искать ответы. Она не хотела довольствоваться малым, но не знала, что делает неправильно. Ребекка не имела опыта с мужчинами, по крайней мере, ни разу не говорила об этом сестре, а говорить о личном с деверями Каролине казалось неправильным. Ночь она провела в постели мужа, тая в легкой неге его нежных прикосновений. Это было приятно. Как ласка солнечных лучей по весне. Каролине не хотелось слабого тепла. Ей хотелось огня, который сжигал бы до самых костей, оставляя после себя лишь пепел. Следующий день молодые люди провели в городе. Коул и Финн отделились от семьи, приняв решение изучать Ним в одиночестве. Каролину беспокоил слегка подавленный вид старшего из деверей. Финн все еще испытывал неприязнь к жажде крови. Казалось, каждое следующее убийство бросает тень на его душу. Мужчина едва справлялся с чувством вины, и девушка не представляла, как ему помочь. Клаус, Каролина и Элайджа стояли на нижнем этаже особняка, ожидая Ребекку. В воздухе висело слабое напряжение, все еще преследующее двух братьев. Каролина взглянула на мужа, пытаясь заставить его сделать первый шаг. Теперь, когда сгладились шероховатости в отношениях супругов, он стал внимательнее относиться к просьбам девушки. Каролина догадывалась, что Клаус все еще испытывал чувство вины, в том числе и по отношению к ней. Мужчина поднес кулак ко рту, слегка откашлявшись, словно прочищал горло. Девушка едва заметно приподняла одну бровь, но не стала комментировать его способ привлечения внимания. Элайджа бросил быстрый взгляд в сторону Клауса. – Брат, – тут же начал говорить последний, – хочу выразить благодарность за помощь моей жене... в охоте. Спасибо. Клаус протянул вперед руку. Это даже издалека не было похоже на извинение за многочисленные ревностные нападки. Даже сейчас всем участникам диалога было видно, насколько мужчина переступал через себя, выговаривая каждое следующее слово. Каролина с ожиданием взглянула в сторону Элайджи. У нее не было намерения давить на деверя или подталкивать его к примирению, – девушке просто была интересна его реакция. Однако Элайджа уже смотрел в ее сторону, словно знал, кто на самом деле стал инициатором этих извинений. Затем он с легким сомнением перевел глаза на лицо брата и протянул вперед руку. – Мы ведь должны держаться вместе, – спокойно кивнул мужчина, и из груди Клауса вырвался едва слышный вздох облегчения. Весь день они потратили, прогуливаясь по городу. Ребекка претендовала на внимание подруги, поэтому, чтобы дать супругам хоть немного побыть вдвоем, Элайджа иногда отвлекал сестру. – Кэр! – послышался голос Ребекки. Каролина опустила руку, которую держала на локте мужа и сделала несколько шагов вперед, приближаясь к сестре. Та любовалась тканями на одной из рыночных лавок. Ребекка уже представляла, как будет выглядеть ее будущее платье. Каролина бросила взгляд на стоявшего рядом Элайджу. С момента побега из замка он большую часть времени выглядел мрачным и задумчивым. – Тебе бы подошел этот шелк, – произнес Клаус, отвлекая жену. Она повернула голову, но не успела заметить легкого недовольства в глазах мужчины из-за ее повышенного внимания к деверю. Клаус улыбнулся, и Каролина протянула руку к ткани, которую он держал. Потрясающе тонкой работы голубой шелк заструился под ее пальцами. Девушку накрыло восхищение. Это была удивительно красивая ткань даже по сравнению с тем, что они с Ребеккой носили в замке де Мартель. – Не думаю, что мы можем себе это позволить, – едва слышно пробормотала Каролина так, чтобы торговец ее не услышал. Улыбка Клауса стала более хитрой. – У нас сохранилось несколько денье. «Сохранилось?». Девушка подняла брови и бросила взгляд на Элайджу. Тот спокойно кивнул. Похоже, они украли деньги из замка во время побега. Каролина мысленно возмутилась, но на ее лице уже появилась предательская улыбка. Родственники оказались более предприимчивыми, чем она сама. Ребекка выбрала ткань насыщенного темно зеленого оттенка. Затем они нашли швею и, заплатив неприлично большую сумму, потребовали быстрой работы. Каролина поразилась тому, как легко у них получалось играть богатых высокомерных аристократов. Мысленно девушка продолжала сравнивать себя с Авророй и понимала, что ей не хватает утонченности манер. Весь день Клаус ее касался. Казалось, он пытался нагнать упущенные несколько месяцев, что они провели порознь. Каждый раз, когда Каролина обращалась к Элайдже или вообще смотрела на него, муж переводил фокус ее внимания на себя словами или действиями. Каждый раз, когда она останавливала взгляд на Клаусе, он приближался и невзначай обхватывал пальцами ее талию или клал ее руку на свой локоть. Девушка не переставала думать о том, что еще недавно, во время побега он не был так одержим ею. Похоже, мнимая безопасность, которую все они ощутили, остановившись в городе, охватила и Клауса. Не то что бы Каролина была против. Ей нравилось его внимание. Нравилось понимать, что его взгляд каждое мгновение прикован к ней, а все действия направлены на то, чтобы быть ближе. Однако девушку не отпускали мысли о проблеме, возникшей в физической стороне их брака. Проблема разрешилась самым неожиданным образом: вечером того же дня, когда семья собралась после трапезы, чтобы обсудить находки, Коул с восторгом рассказывал о том, что в городе есть целая улица с публичными домами. Финн попытался одернуть его, но Ребекка уже задавала вопросы, а ее великодушный брат был рад посвятить сестру. Как итог, Ребекка покраснела до кончиков пальцев, хотя ее интерес не стал слабее, а Коул получил выговор от Финна. Каролина едва смогла скрыть свой интерес. Когда сгустились вечерние тени, она попросила подругу отвлечь Клауса, а сама поймала выбиравшегося из дома Коула и, подхватив под локоть, потащила за угол ближайшего здания. – Ты тоже будешь ругать меня за откровенность? – с улыбой спросил деверь, нисколько не сопротивляясь. – Непременно, – пробормотала Каролина, внимательно осматриваясь и прислушиваясь. Кажется, никто не заметил, что они ушли вдвоем. Вдалеке девушка смогла разобрать голоса Ребекки и Клауса, а значит сестра выполнила свою задачу. Каролина так же знала, что Элайджа и Финн уже ушли на охоту, а потому ей не нужно было беспокоиться за их острый слух. – Сестрица, я почти напуган, – заговорил молодой человек, заметив, что невестка не останавливается и с серьезным выражением лица уводит его дальше в темноту. Когда они остановились, девушка снова прислушалась. Никого. – Отведи меня на эту улицу, – быстро зашептала Каролина. Карие глаза расширились от удивления. – Брат настолько плох? – не сдержался Коул. – Отведешь? – В тайне от Ника? – Я расскажу ему сразу после. Так отведешь? – Будет скандал, – довольно улыбнулся Коул, и Каролина поняла, что получит то, чего хочет. У девушки было несколько свободных часов. Она наказала Ребекке вначале отвлечь брата, а затем, если он спросит, сказать, что Каролина ушла на охоту. Одна. С учетом проявившейся сегодня особенно явно ревности Клауса к Элайдже, девушка не решилась бы соврать ему, что пошла на охоту с деверем – это могло закончиться рысканьем мужчиной по всему городу в поисках ни в чем не повинного брата. Самой Ребекке Каролина снова обещала рассказать все «позже», от чего подруга дулась, но вынуждена была согласиться – в конце концов, девушка еще ни разу не обманывала ее. Улицы города тонули во мраке. В окнах некоторых особо богатых домов виднелись горящие свечи. Каролина с интересом осматривалась. В темноте места, по которым она уже проходила, выглядели совсем иначе. Людей практически не было, только бродяги и попрошайки, шнырявшие по углам. В какой-то момент Коул снял с себя темный плащ и накинул его на плечи и голову девушки. Так Каролина поняла, что они добрались до нужной улицы. Место, в которое он ее привел, сильно отличалось от воображения девушки. Улица была пуста и казалась безжизненной. Коул уверенно прошел мимо нескольких дверей и постучал в конкретную. В последний момент Каролина вдруг засомневалась. Что, если Клаус неправильно поймет цель ее визита? Что, если узнает об этом раньше, чем она успеет объясниться? Как она вообще будет объяснять ему это? Они еще не до конца восстановили отношения, еще не все вопросы были разрешены. Каролина боялась снова откатиться до ужасного, опустошающего душу разрыва, что был между ними в замке де Мартель. – Ребекка из тебя душу вытрясет, когда узнает, – хихикнул молодой человек, наклоняясь к уху невестки. Девушка вздрогнула от неожиданности. «Лучше пусть это будет Ребекка, чем Клаус», – подумала Каролина, а в следующее мгновение дверь перед ними распахнулась. Высокий мужчина встал в проходе. Острый взгляд девушки успел разглядеть отталкивающие шрамы и рытвины на лице, прежде чем незнакомец заговорил. От него неприятно пахло незнакомыми Каролине запахами, среди которых она смогла распознать только алкоголь и пот. – Здесь нельзя со своими, – грубо бросил мужчина и уже сделал шаг назад, словно хотел закрыть дверь, когда нога Коула оказалась в проеме. – Клиенты, оба, – голос деверя выдавал его веселье. Каролина не успела понять, что почувствовала, будучи принятой за проститутку, потому что Коул легким движением взял ее за руку и потянул за собой. Одновременно с его действием мужчина в проеме сделал шаг назад, позволяя гостям войти. Девушка не успела бы передумать. Присутствие деверя придавало ей немного уверенности. Дверь захлопнулась за их спинами. – Моник, – рявкнул мужчина куда-то вглубь дома, – клиенты. Каролина поразилась тому, как легко ориентировался в темноте незнакомец, ведь даже ее взгляд различал лишь очертания предметов вокруг. Напротив двери девушка заметила лестницу, слева был стул, на который уверенно опустился мужчина. Тот скрипнул под немалым весом. Справа через арку можно было рассмотреть две замшелые софы. Коул молчал, позволяя невестке осматриваться. Среди всех заведений, которые он успел обойти, из чистого любопытства, конечно же, это было самое приличное. Молодой человек мысленно прикинул, насколько в сильную ярость впадет его брат, когда узнает, куда тот привел его жену. Коула не пугала реакция Клауса, скорее он готовился позабавиться за счет супругов. На лестнице раздались шаги, и Каролина резко вскинула голову вверх. Со свечой в руке оттуда спускалась высокая тощая женщина. Платье, явно большего размера, болталось на ней, подтянутое широким поясом на талии. Женщина замерла, опираясь одной рукой на поручень и не дойдя нескольких ступенек до пола. Каролина невольно подумала о том, что в случае нападения, у человека было бы мало шансов добраться до незнакомки, ведь почти у самой лестницы сидел тот тучный мужчина, что охранял вход. – Это хозяйка, – наклонившись к уху сестры, едва слышно пробормотал Коул. Каролина вздрогнула от неожиданности. Все ее внимание было сосредоточено на женщине на лестнице, хотя уши улавливали множество звуков: от тех, что издают спящие люди, до криков и стонов, которые девушка предпочла бы не слышать. – На двоих дороже, – прохрипела женщина, по-видимому принимая молодых людей за супругов. Коул не мог сдержать усмешки. – Мы с мадам сделаем разные заказы, – произнес деверь, делая жест рукой, который однозначно показывал: «дамы вперед». Каролина закатила глаза. Конечно, Коул ни за что не упустил бы возможность узнать, зачем она пришла в такое место. Тем более, в тайне от мужа. В целом для девушки не было так уж важно, будет деверь знать о ее проблемах или нет, она все равно планировала рассказать все Клаусу. Тем временем внимание Моник переключилось на Каролину. – Вас интересуют мужчины или женщины? У нас есть несколько юношей, если вы любите помоложе, – быстро заговорила женщина, желая поскорее заключить сделку. Каролина искренне старалась не покраснеть. То, что она пришла сюда не за плотскими удовольствиями, мало помогало. Девушка глубоко вздохнула и заставила себя сделать последний шаг. Конечно, никто не смог бы ее остановить, реши Каролина уйти, но ее гордость требовала заверить дело. Отступать было слишком поздно. – Мне нужна самая опытная женщина, что у вас есть. Коул присвистнул. Девушка бросила на деверя предостерегающий взгляд и снова повернулась к Моник. Та задумалась. В неровном свете свечи Каролина смогла разглядеть ее измученное, серое лицо и острые скулы. Женщина явно недоедала или чем-то болела. Наконец, что-то решив, она кивнула и назвала цену. Коул вытащил из кошелька монету и бросил ее вперед. Ловкие пальцы Моник уверенно схватили добычу. – Желаете доплатить за свечу? – тут же прохрипела женщина тоном, который можно было бы назвать зазывающим, будь ее голос более мягким. Коул с вопросом повернулся к невестке. Та неуверенно кивнула. Каролина не знала, нужна ли ей свеча, однако деньги все равно были краденными, так какой смысл о них беспокоиться. Словно поняв о чем она думает, Коул усмехнулся и бросил Моник еще одну монету. Каролине показалось, что женщина издала довольное урчание, но она не была уверена, что это не живот урчит от голода. – А для вас месье? – Проводите мадам, я никуда не денусь, можете не спешить. Каролина бросила быстрый взгляд на деверя. Ее снова начали мучить сомнения. Он ведь не оставит ее здесь одну? Молодой человек хитро улыбнулся и махнул в сторону лестницы. – Встретимся здесь. Кричи, если будешь в опасности. На последней фразе он не сдержал смешка. Каролина была сильнее всех людей в этом доме вместе взятых, – едва ли они представляли для нее хоть какую-то угрозу. Тем не менее девушка благодарно кивнула. Ей стало чуть спокойнее. Каролина последовала за Моник на второй этаж. Она старалась изолировать себя от всех звуков, но они так или иначе понемногу проникали в ее уши, вызывая иногда отвращение, а иногда – слабое возбуждение. Каролина не была смущена. Точнее, единственным, что ее смущало было то, что как Коул, так и Моник, разделяли ложное убеждение в том, что она заинтересована в сексе с женщинами. Каролина решила, что это на данный момент меньшая из ее проблем и откинула лишнее беспокойство в сторону. Моник открыла одну из дверей. Свет от свечи коснулся стен маленькой комнатки, в которой на полу лежало несколько покрывал, а на них дремала полуголая женщина. Не церемонясь, Моник сделала шаг вперед и носком туфли пнула незнакомку, вынуждая ее проснуться. Убедившись, что женщина пришла в себя, хозяйка повернулась к Каролине. Очень быстро Моник начала давать инструкции. У девушки есть час, продление будет стоить столько же. Свечу женщина оставила на полу у входа. Каролине было интересно, как Моник отмерит ровно час, однако она не решилась спросить. Как только дверь захлопнулась, женщина на покрывале поднялась и сделала плавный шаг в сторону гостьи, заманчиво покачивая бедрами. – Чего бы вы хотели, мадам? Я могу быть активной, могу быть послушной, любое ваше желание. Незнакомка начала наступать так неожиданно и активно, что Каролина сделала шаг назад и уперлась в стену. Глаза девушки округлились. Она едва успела выставить вперед руку, чтобы остановить проститутку прежде, чем та подойдет слишком близко. – Стойте, – резко заговорила Каролина, не сумев скрыть панику в голосе. – Я здесь не за этим. Женщина остановилась и с интересом склонила голову вправо. В колеблющемся свете свечи, что падал у нее почти из-за спины, Каролина не могла как следует разглядеть лица незнакомки, однако смогла заметить удивление, когда спросила: – Как вас зовут? – Сача, – хрипло бросила проститутка. Ее заинтересованный взгляд пытался пробраться под темноту капюшона, который Каролина не спешила опустить. Девушка сделала шаг вперед, ее рука все еще была вытянута. Сача отступила. – Сача, – медленно заговорила девушка, стараясь игнорировать многочисленные, не самые приятные запахи, которыми полнилась комната. Ей сложно было дышать с первого мгновения здесь, а напористость проститутки никак не упрощала задачу. – Я хотела бы поговорить с вами. Каролина не была уверена, что удивило женщину больше: уважительное обращение или же сама просьба. Проститутка нахмурилась, скрестила руки и сделала еще один шаг назад. Теперь она стояла на покрывале. – Поговорить? Девушка быстро кивнула. – Вы заплатили за час и за свечу только ради разговора? Каролина невольно нахмурилась. Возможно, свеча действительно была перебором, однако девушке нравилось смотреть в лицо собеседника, потому что так она лучше его понимала. Тем временем Сача опустилась на покрывало и скрестила перед собой ноги. На ней была только короткая, словно детская сорочка, совершенно не прикрывавшая ноги. Когда женщина села, сорочка подтянулась выше и перестала закрывать даже ягодицы. Каролина подумала, что ей, вероятно, стоит удивиться наличию хоть какой-то одежды. – Так что у вас за вопрос, мадам? Время идет. Из речи Сачи полностью пропали нотки завлечения и явно мнимой страсти. Теперь ее тон был деловым, немного скучающим. Каролина невольно осмотрелась перед тем, как сесть на пол. Она боялась даже подумать, что могло быть на этом полу, однако девушку успокаивало то, что на ней была накидка деверя. – Я не получаю удовольствия от секса с мужем, – на выдохе, словно ныряя в ледяную воду, выпалила Каролина, а затем затараторила еще быстрее: – точнее, это приятно, но я не могу достичь... Девушка вдруг замолчала, осознав, что не знает нужного ей французского слова. – Пика удовольствия? – подсказала ей Сача, и Каролина неуверенно кивнула. Она не могла поручиться за точность слов проститутки, ведь не знала, что означает произнесенная ею фраза, но подумала, что едва ли в их диалоге могло возникнуть существенное разночтение. – Я подумала, что могла бы... Сделать что-то, чтобы... Усилить... Удовольствие. Каролина подбирала слова медленно и мучительно, что можно было списать на стеснение, однако девушка вдруг осознала, что богатый словарный запас, который она приобрела в аристократических кругах, совершенно не мог помочь ей в этом злачном месте. Сача наклонила голову в сторону, задумавшись. – Вы сами себе доставляли удовольствие? Каролина кивнула. Она была уверена, что правильно перевела эту фразу. – Вы кончаете, когда делаете это сами? Тут девушка споткнулась. Первая часть предложения была ей совершенно незнакома. Заметив колебание клиентки, Сача закатила глаза. – Достигаете пика? Внутри все дрожит и сжимается? Каролина активно начала кивать. Мысленно девушка пометила для себя, в каком контексте женщина применяла эти новые для нее слова. Кто бы мог подумать, что главным препятствием в ее кампании по спасению секса станет языковой барьер. – Что вам не нравится в действиях мужа? – спокойно продолжила задавать вопросы Сача. Каролина поняла, что не ошиблась, когда попросила самую опытную женщину. Проститутка легко переключилась между задачами и готова была честно отработать свой оплаченный час. Девушка опустила глаза к полу и переплела пальцы на коленях, иногда нервно заламывая то один, то другой. – Он слишком нежен, – едва слышно пробормотала Каролина, осознавая, как странно звучит ее претензия. Когда Сача не отреагировала, девушка подняла глаза. Лицо проститутки исказило удивление вперемешку со смехом. Она еще держалась, но под взглядом Каролины начала смеяться. – Впервые слышу, чтобы женщина жаловалась на нежного мужа. Она хохотала, и девушка впервые почувствовала себя неуютно. Ей захотелось уйти. Словно почувствовав изменения в атмосфере, Сача резко замолчала и приложила палец к губам, замерев в задумчивой позе. Каролина видела, что уголки ее губ еще подрагивают, но женщина стоически держала себя в руках. – Вы говорили с ним об этом? Девушка увела взгляд в сторону. Точным ударом Сача попала в главную слабость в логике Каролины. Конечно, она не говорила с мужем. Если бы она поговорила с ним, то, скорее всего, не пришла бы сюда. Каролина просто не понимала, как можно поставить в претензию нежность Клауса. Это действительно было смешно, и ей не стоило обижаться на Сачу за неожиданный всплеск эмоций. В мире, где каждая вторая женщина страдала от жестокости, сухости или равнодушия супруга, Каролина была той единственной, которой жестокости не хватало. Это было безумием. Это пугало ее. Девушка не представляла, как обличить свои страхи в слова, как решить эту проблему, как ей стать нормальной. Даже мысленно Каролина никогда не заходила так далеко. Никогда не признавалась, что, осознав желание почувствовать боль, ощутила себя неправильной. – Он хороший человек. Добрый. Это со мной что-то не так, – пробормотала девушка, не позволяя себе надолго пересекаться с внимательным взглядом Сачи. – Мы были вместе вчера, все было хорошо, приятно, а потом я подумала... Мне хотелось, чтобы было больно. Как мне это исправить? Язык казался Каролине изломанным. Она подбирала слова и не могла выразить всю глубину своего страха через те ограниченные фразы, что выдавал ее отчаявшийся мозг. – Вы делали себе больно, когда ласкали себя сами? Девушке потребовалось несколько минут, чтобы перевести и обработать слова проститутки. В ее голове мелькали воспоминания. Каролина начала сравнивать собственные действия и действия Клауса. Там, где он плавно проводил подушечками пальцев по ребрам и нежно обхватывал ее грудь, сама девушка предпочитала касаться более сильно, жестко, царапая кожу ногтями и сжимая грудь до боли. Все больше и больше примеров появлялось в мыслях Каролины, и она начала удивляться тому, как не замечала этого раньше. Ее руки всегда были более грубыми, более уверенными, сильными. Чем сильнее и быстрее она стимулировала себя, тем ярче был оргазм. Глаза девушки расширились от осознания. – Да, – едва слышано прошептала Каролина, вспомнив, что нужно ответить на вопрос Сачи. Та задумчиво кивнула. – Так что вы хотите исправить? Вы знаете, от чего получаете удовольствие. Это потрясающе. – Но это когда я одна, а с мужем? Сача поджала губы и подперла голову кулаком, локоть стоял на коленях. – По моему опыту, мадам, мужчины очень редко нежны сами по себе. Вы уверены, что он не старается ради вас? Либо вам невероятно повезло с мужем, и он сдерживается, чтобы доставить вам удовольствие. Либо вам невероятно не повезло, и из всех жестоких мужчин на планете вы смогли выйти за того единственного, которому жестокость претит. Каролина вдруг вспомнила их секс у водопада. Клаус не был нежным тогда. Всего раз, но девушка до сих пор могла представить те глубокие, сильные удары, вспомнить звук плескавшейся между их тел воды. Неужели он действительно сдерживался все это время? Ради нее? Это не было невозможным. Зная характер Клауса, его заботливую натуру... Каролина вдруг подумала, что решение ближе, чем она себе представляла. Ей действительно нужно поговорить с мужем. Срочно. Девушка подскочила. – Спасибо, Сача. Думаю, я знаю, что делать. Проститутка откинулась на покрывало и иронично подняла бровь. – У нас еще есть время, быть может вы чего-то хотите? Каролина покачала головой. Слишком много мыслей заполняло ее сейчас, планы строились и отметались один за другим. Девушка уже полностью переключилась на новую цель, однако в последний момент, у самой двери застыла и повернулась к Саче. – У тебя не будет проблем из-за того, что я уйду раньше? Женщина с удивлением смотрела под темный капюшон, из-под которого не выбивалось ни единого локона, чтобы хотя бы приблизительно представить внешность клиентки. – Нет, вы ведь уже заплатили. Каролина не стала дольше задумываться над бытием проститутки, только кивнула и вышла за дверь. Она не заметила песочные часы, стоявшие у стены. Девушка поспешно прошла по коридору, уверенно добравшись до лестницы. Уже спускаясь, Каролина подумала, что будет делать, если Коул тоже решил развлечься, и его не будет внизу. Неужели ей придется ждать его в компании того неприятного мужчины? Однако, стоило девушке начать спускаться, как она заметила макушку деверя. Коул вскинул голову и поднял брови. – Ты быстро, – пробормотал молодой человек, подавая невестке руку, когда она спускалась с последних ступенек. – Будешь притворяться, что не подслушивал? Глаза деверя округлились, и он приложил свободную руку к груди в жесте величайшего возмущения. – Такого ты обо мне мнения, сестрица? Каролина метнула быстрый взгляд в сторону мужчины, занимавшем все то же место на стуле, однако не похоже, чтобы его волновали отношения молодых людей. Моник не появилась, а Коул уверенно повел девушку к выходу, ее рука лежала на его локте. Оказавшись на улице, Каролина сильнее натянула капюшон и, немного подумав, спросила: – Так, как ты думаешь: мне повезло или нет? С какой-то точки зрения это была проверка. Если бы Коул не подслушивал, то не мог понять, о чем говорит девушка. С другой стороны, Каролине искренне хотелось услышать мнение деверя, ведь он знал Клауса намного дольше, чем она. Коул с сомнением взглянул в сторону невестки, но заметив в ее лице лишь искренний интерес, перевел взгляд на дорогу перед собой. – Думаю, тебе повезло, – спустя некоторое время совершенно серьезно ответил молодой человек. Больше тем вечером они не говорили. Клаус встретил молодых людей на пороге. В его глазах горело негодование. Каролина была уверена, что продержи она свою руку на локте Коула дольше, муж начал бы рычать. – Смотри, кого я нашел на темных улицах города, – напевая заговорил Коул и, взяв за руку Каролину, прокрутил ее вокруг своей оси и плавно толкнул в объятия брата. – Можешь не благодарить. И молодой человек уверенно прошел мимо Клауса, что-то напевая себе под нос. Девушка не могла не восхититься находчивостью деверя. Руки мужа обхватили ее за талию. Каролина подняла глаза и взглянула в лицо мужчины. Он опустил голову и принюхался. В первое мгновение девушка хотела возмутиться, в следующее – застыла, потому что руки Клауса стали более жесткими, пальцы болезненно впились в ее бока. – Охотилась? – тихо спросил он. Инстинкты Каролины кричали об опасности. Мрачный огонь полыхнул в глазах мужчины. Конечно, он мог это понять. От девушки совсем не пахло кровью. От нее пахло потом, сексом, свиным жиром сгоравших свечей и дешевым парфюмом. Но Каролина не планировала скрывать свою вылазку от мужа. Девушка спокойно повернулась в его руках, проигнорировав боль от хватки на талии, и положила пальцы на плечи Клауса. – Прежде, чем мы снова начнем кричать друг на друга и ссориться, давай пойдем в нашу комнату, и ты спокойно выслушаешь то, что я хочу рассказать? Мужчина прищурился. Борьба в его лице была очевидной, однако в последний момент победило благоразумие. Каролина не сдержала облегченного выдоха. Они молча поднялись в свою комнату. Клаус ни на мгновение не ослабил хватки на талии девушки. Звук закрывающейся двери звучал почти угрожающе в напряженной тишине между ними. Каролина взяла мужа за руку, отрывая ее от своего бока и повела к кровати. Он не сопротивлялся. Все это напомнило ей их беседы прошлым днем. Девушка надеялась, что этот диалог пройдет так же легко, как и предыдущие. Они сели так же, переплели пальцы. Клаус настороженно наблюдал за действиями жены, словно готов был в любой момент схватить ее при попытке к бегству. Каролина невольно улыбнулась. Мужчина мрачно взглянул в ее теплые глаза. – Я буду очень благодарна, если ты внимательно выслушаешь все, что я хочу сказать прежде, чем начнешь рвать и метать, и кидаться вещами. – Когда я вообще кидался вещами? – не скрывая обиды пробормотал Клаус, но все же кивнул. Каролина глубоко вздохнула. Она не ожидала, что это будет легко. – Я была в борделе. Мужчина дернулся. Она сжала его руки и взглядом пригвоздила к месту. – Я только говорила и не провела там и часа. Это я попросила Ребекку тебя отвлечь и солгать про охоту, не обижайся на нее. – Полагаю, не обошлось без помощи Коула? – едва сдерживая полыхающую в груди ярость, прошипел Клаус. Каролина напряглась, но не отпустила рук мужа. – Да. Он помог мне, – с явным акцентом медленно выговорила девушка. – И о чем же тебе так хотелось поговорить с шлюхами? Или это был мужчина? Голос Клауса сорвался на рык. Каролине пришлось так сильно сдавить его руки на коленях, что у обычного человека уже могли бы сломаться пальцы. Ее взгляд оставался спокойным, уверенным, твердым. Девушка придавливала им мужа в стремлении удержать на месте. – Я говорила с женщиной. Клаус немного расслабился, хотя огонь в его глазах не стал слабее. Каролина не представляла, как перейти к главной теме их диалога, пока муж был в настолько взвинченном состоянии. Неожиданно голову девушки пронзила идея. – Ник, ты помнишь секс у водопада, когда мы нашли пещеру? Клаус опешил. Смена темы обескуражила его, ярость начала таять в глазах. Мужчина кивнул, неуверенный, что правильно услышал вопрос жены. В его голове тут же возникла картинка с неприятным воспоминанием. В тот день он совершенно потерял контроль и причинил ей боль своими действиями. Вина окончательно остудила злость Клауса. Каролина заметила эту перемену. Ее брови невольно сошлись к переносице. – Тот раз отличался от всех остальных. Почему? – заходя издалека, тихо спросила девушка. Мужчина отвернулся. Его взгляд забегал по простыне, как было всегда, когда ему не нравилась тема диалога. Если бы он мог вытащить руки из хватки жены и скрестить их на груди, то так бы и сделал. Каролина почувствовала, как слегка похолодели кончики пальцев Клауса. – <Не знаю>, – честно признался мужчина, не замечая, что от волнения вернулся к родному языку. – <Я тогда... Я потерял контроль>. И снова это. Намного более очевидно, чем в первый раз. Вина. Девушка поняла, что не ошибается. Клаус винил себя за то, что она назвала бы лучшим в жизни сексом. Каролина не могла поверить, до какой степени они не понимали друг друга, но ей нужно было копать дальше, не выдавая истинных чувств, – когда Клаус нервничал, он охотнее раскрывал душу. – <Ник, ответь честно: ты винишь себя за то, что причинил мне боль тогда?> Мужчина вскинул голову и быстро отвернулся, но девушка успела заметить испуг в его глазах. Потому что она произнесла это вслух. Клаус никогда не спрашивал – боялся, но теперь она не оставила никаких сомнений. Он причинил ей боль. Мужчина склонил голову, не смея поднять глаза. – <Прости>, – прошептал Клаус. – <Я старался быть нежным, но в тот день совершенно потерял контроль>. Я старался быть нежным. От глубины осознания Каролину накрыло такой волной радости, что она чуть не подпрыгнула на месте. Он действительно сдерживался. Девушка резким движением вырвала руки из цепких пальцев Клауса. Его плечи на мгновение опустились, словно мужчина признавал поражение, однако Каролина не позволила мужу слишком долго мучить себя. Ее руки обхватили его лицо и с силой потянули вверх, вынуждая их встретиться взглядами. – <Ник, это был лучший секс в моей жизни>, – по слогам уверенно произнесла девушка, не скрывая радости во взгляде. Горечь в лице Клауса сменилась непониманием, затем удивлением и, наконец, вопросом. Каролина широко улыбнулась. – <Поэтому я и ходила к проститутке. Если бы я только знала... Ник, я... Мне очень нравится твоя нежность. Это мило и чудесно, но мне этого... Мало. Мне понравилось то, каким ты был в тот день у водопада. Тебе не нужно сдерживаться. Не нужно лелеять меня, словно я нежный цветок. Помнишь, что я говорила до свадьбы? Я не слабая>. Девушка боялась попросить мужа быть жестче в постели. Она не хотела, чтобы он переступал через себя ради нее. С тем чувством вины, которое давило на Клауса в последнее время, Каролина не удивилась бы, что он решит встать себе на горло, лишь бы удовлетворить ее потребности. Ей нужна была его искренность, его желание, не сдерживаемое иллюзиями о ее слабости. Девушка наблюдала, как сменялись эмоции на лице Клауса. Его брови то сходились к переносице, то расслаблялись, пока внутри мужчины шла борьба страсти с сомнением. Каролина поняла, что страсть победила в тот момент, когда темно-серые глаза начали чернеть и опустились к губам девушки. От хищного взгляда мужа в ней поднялась сильнейшая волна возбуждения. Да. Именно этого она и хотела. – <Значит, без нежности?> – словно желая убедиться в том, что он не придумал их диалог, спросил Клаус. Его руки уже опускались по разные стороны от ног жены, голос опустился до низкого хрипа, пробежавшись по позвоночнику Каролины, как по оголенным нервам. Дрожь скользнула по ногам девушки от случайного (или нет?) касания костяшками пальцев, потянув низ живота. Каролина кивнула, сглатывая слюну. От предвкушения ее внутренности скрутило в тугой узел. Девушка не была уверена, что правильно дышит, но кислород мало волновал ее в тот момент. В глазах мужа почти не осталось серого, настолько мутными и черными они казались в полумраке комнаты. Слабый свет луны проникал через окно, не создавая видимости для людей, но ведь они уже не были таковыми. Неожиданно лицо Клауса стало очень серьезным. – <Я хочу, чтобы ты сказала, если я причиню тебе боль>, – тихо и твердо произнес мужчина. Каролина уже задыхалась, плавая в огненных водах возбуждения. Слова Клауса пробивались к ней как через плотную толщу воды. Девушка подалась вперед, почти коснувшись губ мужа. Глаза Клауса расширились, руки сжались в кулаки, однако он не поддался. – <Только если это мне не понравится>, – хрипло прошептала Каролина, решившись выдать свою последнюю тайну. Глаза мужчины расширились от удивления. Чернота почти полностью перекрыла радужку. Мгновение. С нечеловеческой скоростью он рванулся вперед, вжимая жену в подушки. Каролина успела коротко вскрикнуть, прежде чем ее рот захватили в жадном, горячем поцелуе. Дыхание перехватило. Девушка начала елозить и поняла, что прижата всем весом Клауса. Он никогда не делал этого. Никогда не наваливался на нее, не давая возможности пошевелиться. Каролина застонала в рот мужа. Возбуждение кололо каждую клеточку ее тела. Это было настолько сильно, настолько желанно, что девушка не заметила, как начало меняться ее лицо. Клаус оторвался от рта жены. Они тяжело дышали и смотрели в налившиеся кровью глаза друг друга. Под веками пульсировали черные вены. Это никогда не было так. Кроме... Глаза Клауса вспыхнули. Они вспомнили это одновременно. Десны Каролины тянуло от желания впиться в пульсирующую вену на шее мужа. Сейчас она билась намного чаще и громче, чем обычно. Звук бегущей по венам крови оглушал ее. Девушка не заметила, как потянулась вперед. Жажда крови слилась с возбуждением и все, что она испытывала – это бешеную потребность. Поцеловать. Укусить. Выпить. Каролина зарычала от возмущения, когда мужская рука обхватила ее шею и вжала в подушки. Ногти девушки впились в предплечье Клауса в стремлении освободиться, она успела поцарапать его до крови, когда мужчина вдруг наклонился вперед и рявкнул: – <Нет>. Каролина застыла. Ее глаза расширились, дыхание участилось. Девушка поняла, что едва контролирует себя. Она не охотилась этой ночью. Ей следовало сделать это, но Каролина никогда не испытывала настолько сильного возбуждения, чтобы знать, как оно влияет на жажду крови. Голубые глаза в упор смотрели в черные. Что-то новое мелькнуло во взгляде Клауса. Что-то совсем не знакомое. Жестокое. По телу девушки прошлась дрожь. Она попыталась приподнять бедра в попытке снять напряжение. Вторая рука мужчины рванулась в низ и с силой надавила на левую часть таза, окончательно ее обездвиживая. Каролина жалобно застонала, откидывая голову. Почему он отказывал ей? Почему? Почему? Девушка с силой рванулась вверх и почувствовала, как качнулся от неожиданности Клаус, но в следующее мгновение его руки еще сильнее обхватили ее шею и таз. – <Хочешь крови?> – со сбившимся дыханием прохрипел мужчина. Каролина была не в состоянии анализировать, говорил он так из-за собственного возбуждения или потому, что она чуть не сбросила его с кровати. Ей хотелось выть. Ей хотелось тереться. Ей хотелось кусаться. Что угодно, лишь бы утолить хоть какой-то голод. Девушка активно начала кивать, не ища подвоха в словах мужа. Ее язык постоянно пробегал по губам, но те высыхали в мгновение. От этого зрелища пальцы Клауса сжались сильнее. Каролина почувствовала, что начинает терять воздух. Это было страшно. Это было болезненно. Это было... Потрясающе. Клаус наклонился, касаясь губами уха девушки. – <Ты хочешь крови или меня?> Его бархатный тембр вонзился ей под самую кожу. Если бы только она могла качнуть бедрами, то кончила бы в тот же момент, но Клаус держал слишком крепко. В отчаянии Каролина попыталась рвануться в сторону его шеи. Ее зубы клацнули, когда мужчина сменил положение руки и вдавил большой палец в подбородок, заставляя ее задрать голову наверх. Девушка не понимала, почему он мучает ее. Ей так хотелось... Ей так было нужно... Она не знала, чего хотела больше. Почему она вообще должна что-то выбирать? Что они делали до этого? Каролина не могла вспомнить. Ее мысли плавали в тумане неудовлетворенных желаний. Тянущая боль между ног перекрывала даже боль в деснах. Девушка не могла думать. Она просто выбрала то, что болело больше. – <Тебя>, – едва слышно прохрипела Каролина сдавленным горлом. Клаус услышал. Он не тратил время на прелюдию. Если бы потратил, она, наверное, убила бы его на месте. Клаус ненадолго отпустил девушку, быстрым движением сбрасывая с себя брюки. Она едва успела осознать, что свободна, и готова была броситься на мужа, и впиться в его шею, но мужчина был быстрее. Одна его рука резко схватила ее шею, знакомым жестом прижимая палец к подбородку, чтобы она не могла кусаться. Каролина начала рычать в полубессознательном состоянии, а в следующее мгновение ее пронзила вспышка такого мощного удовольствия, что девушка откинула голову назад и закричала. Пальцы Клауса впились в бедро жены, в попытке успокоить бушующее возбуждение. Их разговоры и борьба так распалили его, что он мог бы кончить от первого толчка. Она была горячей, жаждущей, буквально умоляющей своими огромными голубыми глазами. Она была его. Клаус испытал это чувство впервые с тех давних времен, когда они только поженились, но сейчас оно не шло ни в какое сравнение с тем слабым удовольствием от обладания красивой вещью. Потому что его жена не была просто удачным приобретением. Она была умной, сильной, храброй, всепрощающей и потрясающе раскрепощенной. Она. Была. Его. Это пьянило. В глазах Клауса навечно отпечаталось мгновение, когда она покорно застыла под ним, забыв даже, что пыталась расцарапать и оторвать от шеи его руку. Будь в ее глазах хоть толика страха, возбуждение мгновенно спало бы с него, но страха не было. Только удовольствие, восхищение и бесконечная, тягучая и сладкая, как патока, покорность. Ему. После всего, что он сделал. Клаус думал, что никогда не сможет снова начать дышать после того, как увидел это. Он двигался резко, безжалостно, так, как никогда себе не позволял и даже не думал, что когда-то позволит, но Каролина лишь извивалась, стонала и сильнее подавала вверх бедра. Он хотел увидеть ее волосы, рассыпанные по подушке, но на девушке все еще была романская повязка, скрывавшая каждую прядь. Он хотел увидеть ее грудь, подпрыгивавшую при каждом движении, но они не озаботились даже тем, чтобы снять с нее плащ. Плащ от которого пахло Коулом. Клаус зарычал и попытался сорвать ткань с жены, но та зацепилась завязанными веревочками вокруг шеи. Каролина совершенно не понимала, что происходит. Она почувствовала какой-то рывок, давление, затем звук рвущейся ткани. Это все не имело значения. Это все было совершенно не важно на фоне оглушающей, восхитительной и болезненной наполненности, которой сопровождался каждый новый толчок мужа. Он не позволял ей поднимать бедра. Не всегда. Иногда сила Каролины превосходила его ожидания, и девушка слышала громкий влажный хлопок от более жесткого соприкосновения тел. Это было совершенство. Она чувствовала, как затягивается тугой узел в животе. Еще немного. Еще несколько сильных ударов и ее унесет не волне самого мощного в жизни оргазма. Девушка зарычала. Ее глаза закатились от хватки на горле, когда Клаус, перестав контролировать силу, начал безумно вбиваться в нее, приближаясь к собственному завершению. Каролина схватила мужа за руку, но он был не в том состоянии, чтобы заметить боль от ее ногтей. Девушка задыхалась. Она почувствовала, как задрожали внутренние мышцы от приливной силы оргазма, а в следующее мгновение потеряла сознание.