Любовь – это обещание

Несмотря на короткий момент сближения, холодная война продолжалась. Прошло еще две недели. Клаус общался с Авророй, но в основном тайно, из-за тиранической ревности ее брата. Иногда Каролина слышала их голоса в темных коридорах замка, где они скрывались по вечерам. Первое время девушка позволяла себе подслушать их диалог, но с каждым разом это было все болезненнее. В один из дней Каролина услышала то, от чего ее сердце практически остановилось. В очередной раз среагировав на голоса молодых людей, она застыла и прислушалась. На фоне речи Авроры девушка разобрала какой-то очень знакомый звук, издалека похожий на шуршание. Каролине потребовалось несколько минут, чтобы понять, что это Клаус работает с деревом. Голову девушки мгновенно наполнили воспоминания об их утренних встречах у водопада. – Как красиво! Это лошадь? – послышался восторженный голос Авроры. Каролина сжала губы. – Да, – слегка смущенно ответил мужчина. – Вообще-то, это для тебя. В память об Изидоре. Хотел только немного поправить. Дальше произошли какие-то действия. Каролина смогла разобрать лишь, как Аврора издала непонятный звук, похожий на благодарность. В голове девушки мелькали картины того, как Клауса могла отблагодарить француженка. От боли в сердце Каролина не могла даже пошевелиться, вынужденная продолжить слушать те неразборчивые звуки, что издавались со стороны Клауса и Авроры. Он подарил ей фигурку. Каролина вспомнила маленький деревянный борец, с которого когда-то началось их общение, и почувствовала себя так, словно у нее отняли нечто важное. То, что принадлежало только ей. Боль ядовитым потоком потекла по венам. С того дня девушка перестала подслушивать разговоры молодых людей. Все чаще Каролина вспоминала момент, когда их с Клаусом взгляды пересеклись в комнате Ребекки. Девушка почти смогла подавить свою гордость и готовилась попробовать поговорить с мужем. Если она уступит в этом конфликте, заберет ли Клаус Аврору с собой, когда они уедут? Как сильно он привязался к ней за прошедшее время? Каролина боялась узнать правду, и именно это останавливало ее больше всего. Тот вечер ничем не отличался от предыдущего. Каролина научилась охотиться, Элайджа – внушать свою волю людям, поэтому они стали реже уходить из замка вдвоем. Их отношения вышли на новый уровень после того, как мужчина узнал о ребенке. Потери, как ничто другое, сближали членов семьи. Изменилось и отношение к ней Финна. Мужчина стал более мягким и терпеливым. Несколько раз девушка сходила с деверем на охоту, – несмотря на способность терпеть голод дольше других, стоило Финну оказаться вблизи источника крови, как он полностью терял контроль. Каролина постепенно учила мужчину сдерживаться в процессе питания. Постоянная работа над собой и помощь членам семьи отвлекали девушку от тяжелых мыслей. Тем вечером реальность обрушилась на нее подобно камнепаду. Каролина сидела у окна в их с Ребеккой комнате, когда услышала голоса Элайджи и Клауса. Они говорили громко, то повышая, то понижая тон, словно не хотели быть услышанными. В последнее время Клаус стал меньше набрасываться на Элайджу, хотя отношения между ними остались натянутыми. Стоило Каролине заметить, что братья общаются, она тут же прислушивалась, потому что беспокоилась, что начнется драка. Девушка с трудом могла разобрать голоса. Элайджа был недоволен. Что-то произошло с Люсьеном. Большего Каролина не расслышала. В этот момент открылась дверь, и в комнату влетела Ребекка. – Люсьен в темнице, – выдохнула девушка. Каролина подскочила с кровати. – Почему? – Тристан уверен, что у него тайный роман с Авророй. – Но... Каролина застыла. Но с Авророй встречался Клаус, а не Люсьен. Роман? Они ведь только общались... больше недели назад. Каролина не следила за мужем, перестала подслушивать. Девушка пролетела мимо Ребекки и направилась в ту сторону, откуда звучал голос Элайджи. Она не контролировала силу, и тяжелая деревянная дверь с грохотом ударилась о стену, когда Каролина влетела в комнату. Их с Клаусом комнату. Ребекка вбежала следом и осторожно закрыла дверь, чтобы не дать любопытным слугам подсмотреть, что происходит. В два шага Каролина добралась до мужа, несмотря на предупреждающий жест со стороны Элайджи, которого тут же остановила сестра. Девушка сделала глубокий вдох прежде, чем среагировал опешивший Клаус. Этот запах Каролина узнала мгновенно. Он витал повсюду вокруг мужчины, доказывая то, чего так боялась девушка, – они с Авророй вышли за рамки простого общения. Клаус очнулся, когда Каролина зарычала. Его лицо стало мрачным и напряженным. – Я схожу узнаю, что с Авророй, – послышался тихий голос Ребекки у самой двери. Ее слова отрезвили Каролину и заставили ее сделать шаг назад. Когда дверь закрылась, девушка пересеклась взглядом с Элайджей. – Нужно помочь Люсьену и убедиться, что он нас не выдаст, – хриплым, надрывным тоном заговорила Каролина, стараясь сосредоточиться на чем-то кроме образа мужа в объятиях Авроры. В ее душе бурлила ярость, подпитываемая отчаянием. Последние силы уходили на то, чтобы мыслить разумно. – Я сделаю это, – пробормотал Элайджа, бросая быстрый взгляд на брата. Он не спешил уходить, словно чувствовал, что как только покинет комнату, здесь разверзнется ад. Позволь мне помочь тебе нести этот груз. Девушка слабо, лишь уголками губ улыбнулась деверю, желая показать свою благодарность и доверие. Элайджа мрачно кивнул и быстрым шагом вышел из комнаты. Каролина смотрела на дверь. Напряженная тишина повисла в помещении. – <Похоже, вы уже и скрываться перестали>, – послышался полный яда, горечи и гнева голос за спиной девушки. Она застыла. – <Поняла, что выбрала не того брата?> Каролина повернула голову так резко, что услышала хруст позвонков. Девушка не была способна думать или анализировать эмоции в голосе мужа. Пелена ярости застилала ее глаза. Каролина скрипнула зубами. В ее голове вспыхнуло воспоминание о первой охоте с Элайджей и о его словах. Губы девушки изогнулись в жесткой улыбке. – <По крайней мере, Элайджа не отказал бы мне в крови>, – почти напела Каролина, наслаждаясь тем, как изменилось лицо Клауса. Его глаза покраснели, в них плескалось бешенство, вены запульсировали под нижними веками. Торжество вспыхнуло в груди Каролины. Он помнил. Он помнил, как это было между ними в первые разы, когда жажда крови смешивалась с возбуждением. С рычанием Клаус бросился вперед. Каролина болезненно застонала, когда голова впечаталась в дерево. Воздух вышибло из легких, а перед глазами не сразу прояснилось. Мужские руки с силой сжимали плечи, и девушка чувствовала, что еще немного и кости могут треснуть. – <Ты моя жена! Моя!> Отчаяние в его голосе оглушило ее, но Каролина не успела задуматься над этим, потому что в ее ноздри проник запах Авроры. Запах, исходящий от его лица, шеи и плеч. Глаза девушки изменились, и она зарычала в ответ, с силой отталкивая мужчину. – <Жена?!> От неожиданности Клаус сделал шаг назад. – <Ты вспоминал о том, что я твоя жена, когда тискал эту девицу в каждом темном углу замка?!> Возмущение вспыхнуло в почерневших глазах мужчины. – <Не смей!> – <Ты не смей!> – Каролина ударила мужа ладонями по груди, он сделал еще шаг назад, одновременно с этим хватая девушку за руки, – <не смей защищать ее при мне!> Резким движением Каролина вырвалась и отскочила к двери, не зная, как поведет себя Клаус. Он остался на месте. Супруги тяжело дышали и сверлили друг друга гневными взглядами. – <Реши проблему с Люсьеном и разберись в отношениях с Авророй. Из-за неспособности контролировать свой член, ты ставишь под угрозу всю нашу семью!> Клаус зарычал, но Каролина уже выскочила за дверь. Та хлопнула с оглушительным грохотом. На полном ходу девушка влетела в Коула. Он что-то невнятно воскликнул и схватил Каролину за плечи. Синяки уже прошли, и она не почувствовала боли от прикосновения деверя. – Я опоздал? Ник еще жив? – чуть нахмурившись, не без веселья спросил темноволосый юноша. Каролина рыкнула на него и в тот же момент оказалась прижата к мужской груди. – <Спрячь клыки, сестренка>, – пробормотал Коул ей прямо в ухо, пока девушка пыталась выбраться. Каролина замерла. Она даже не подумала о том, как выглядела, когда выбегала из комнаты. Кто-то видел? Все еще прижатая к телу Коула, девушка смогла приподнять голову, чтобы взглянуть в его лицо. Молодой человек заметил испуг в ее взгляде, и его вечно блестящие задорным блеском карие глаза стали мягкими и серьезными. – Никто не видел. Каролина выдохнула и уткнулась лбом в грудь деверя. Ее тело мгновенно расслабилось, и девушка почувствовала, как накатила усталость. Коул был высоким. Она никогда не задумывалась о том, что, будучи младшим братом, он был даже выше Элайджи и Клауса. Сейчас, в крепких объятьях молодого человека она поняла, что он уже не мальчик. Послышался звук открывающейся двери. Каролина застыла. Клаус остановился, видимо заметив их с Коулом. Стояла тишина. Затем девушка услышала удаляющиеся шаги. Глаза Каролины покраснели, но слезы не сорвались с них. Пребывание в этом замке выматывало ее даже больше, чем жизнь в бегах. Когда шаги Клауса стихли, Коул отпустил Каролину. Она сделала шаг назад и взглянула в лицо деверя. – <Элайджа попросил вас проведать, когда шел в темницы>. – <Где Финн? > – <С остальными гостями, притворяется, что ничего странного не происходит>. Каролина потерла лоб рукой в попытке прийти в чувства. – Надо помочь ему, – пробормотала девушка, с трудом переходя на французский. В ярости она не замечала на каком языке говорила. – Уверена, что хочешь туда пойти? Выглядишь неважно. Коул осмотрел невестку с ног до головы, в его голосе слышалось слабое беспокойство. – Я справлюсь. Ты со мной? Молодой человек бодро повернулся и выставил локоть. Каролина натянуто улыбнулась. Ей следовало начать тренировать улыбку заранее. Девушка чувствовала себя так, словно гниет изнутри. Отношения с мужем ухудшались, и она упустила очередной шанс их исправить. Каролина тонула, а Клаус не спешил протягивать руку. Девушка напомнила себе, что муж ни разу не попытался спокойно с ней поговорить. Осталось ли хоть что-то от их брака? Осталось ли хоть что-то от тех влюбленных и нежных друг к другу молодых людей, которыми они были до ритуала? Улыбка девушки задрожала. Коул сопровождал ее весь вечер. Они нашли Финна и в основном держались втроем. В какой-то момент к молодым людям присоединилась Ребекка. Она не стала говорить об Авроре при Каролине, и девушка была благодарна сестре за это. Когда из темницы вернулись Элайджа и Клаус, члены семьи осторожно поднялись на жилой этаж и собрались в одной комнате. – <Тристан сорвался с цепи, чудо, если Люсьен доживет до утра>, – первым заговорил Элайджа. – <Тристан знает, кто мы, и знает, что мы в бегах. Он угрожал, что распустит слухи.> – напряженно продолжил за брата Клаус. В последовавшей тишине раздался мрачный голос Каролины: – <Люсьен рассказал ему?> Элайджа покачал головой. – <Он сам понял. Мы здесь достаточно долго. По окрестным деревням ходят слухи о демонах, нападающих на людей>, – взгляд мужчины остановился на младшем брате. Коул вскинул брови и улыбнулся, – его не задевали подозрения. Молодые люди переглянулись. Каролина с сомнением посмотрела на Элайджу. Он мог использовать внушение на Тристане, чтобы заставить его отпустить Люсьена. Затем на самом Люсьене, чтобы тот забыл об их способностях. Девушка задумалась, не стал ли деверь делать это по причине данного ей слова. – <Так что мы будем делать?> – задал интересующий всех вопрос Коул. – <Тристан выполнит свою угрозу только, если будем мешать ему. Остается надеяться, что Люсьен переживет ночь>, – ответил Элайджа. Стоящий рядом Клаус недовольно сжал губы, но промолчал, – у него были свои планы. Той ночью ни Каролина, ни Ребекка не смогли уснуть. Они лежали и прислушивались к звукам в замке, но темницы находились на два этажа ниже, – даже с их обостренным слухом невозможно было узнать, происходит ли что-то. – <Как думаешь, Люсьен выживет?> – прошептала Ребекка в темноту ночи. Каролина повернула голову к сестре. За закрытым балдахином в этой большой кровати они казались изолированы от всего мира. Здесь было тихо и спокойно. Девушка видела очертания лица сестры и по голосу почувствовала, что та была расстроена. – <Надеюсь, он очень помог нам>. – <Мне казалось, Ник подружился с ним. Поверить не могу, что из-за него Люсьен попал в такую ситуацию>. Почему-то в голове Каролины всплыл образ мужа, сжавшегося у стены родного дома в то утро, когда она узнала о смерти Хенрика. Сильнейшее чувство вины истязало Клауса до самых похорон. Испытывает ли он сейчас нечто похожее? Кто поддерживает его? Пойдет ли он искать помощи и понимания у Авроры? Сердце Каролины в очередной раз сжалось от боли. – <Возможно, нам скоро придется уехать отсюда>, – прошептала девушка. Ребекка вздрогнула. – <Я не хочу снова жить в дороге>. – <Тогда найдем другой замок и проникнем туда. Мы теперь хорошо знаем язык и местные обычаи. Ты сделала такую жизнь возможной для нас, Бекка>. Рука Ребекки нашла под одеялом и сжала руку Каролины в жесте благодарности. Так они и лежали, пока первые петухи не ознаменовали начало нового дня. Утро выдалось напряженным. Клауса не было на трапезе. До того, как все сели за стол, Элайджа успел сообщить членам семьи последние новости. Ночью Клаус пробрался в темницы, чтобы помочь Люсьену, тот напал на него и ранил ножом. Рана Клауса быстро затянулась, однако занятным оказалось другое: Люсьен, порезавшийся собственным лезвием, тоже моментально излечился. После этого он бросился прочь из темницы и попытался убить Тристана, но был заколот рыцарем-защитником. Ночью Элайджа и Клаус хотели сжечь тело Люсьена в лесу, чтобы отдать последние почести. Люсьен ожил. Несмотря на то, что рассказ Элайджи был быстрым и сумбурным, – он намеренно говорил так, ведь новостей было много, а пугать членов семьи лишний раз не хотелось, – Каролина и Ребекка несколько раз взволнованно замирали и брались за руки. Коула очень заинтересовало то, как вернулся к жизни Люсьен. Каролину – то, что их кровь способна лечить человеческие раны. Элайджа сказал, что Клаус пока что остался с Люсьеном, – присмотреть за ним и понять, как много наших способностей он перенял. Для всех же остальных считается, что слуга погиб ночью. За трапезой Майклсоны молчали. Они ели, не чувствуя вкуса, скорее на автоматизме, и обдумывали рассказ Элайджи. Каролине хотелось спрятаться в комнате и забыть обо всем, что происходит. Все становилось более сложным и запутанным. Ее отношения с мужем и так висели на волоске, а теперь выяснилось, что нет ничего, что могло бы помешать Авроре стать частью этой семьи. Как и Люсьен, ее можно было превратить в одного из них. Это занимало мысли девушки даже больше, чем новость об исцеляющих способностях их крови. Незаметно трапеза подошла к концу. – Денье за твои мысли, сестренка, – послышался тихий голос справа. Каролина невольно улыбнулась. – У тебя нет денье. Коул с легким поклоном протянул ей руку и помог встать из-за стола. Он чуть наклонился и шепнул на ухо девушки: – Я могу его украсть. Каролина тихо рассмеялась. Удивительно, как легко она расслаблялась в компании деверей, даже несмотря на все происходящие неприятности. Запоздало девушка заметила, что члены семьи разбрелись, включая Ребекку, которая уже находилась в дверях. Подруга бросила на них с Коулом быстрый взгляд и покинула помещение. – Вместо денье я бы предпочла секрет, – с улыбкой пробормотала Каролина. – Секрет? Какой? – Тебе решать. У меня их практически не осталось после того, как Ребекка рассказала вам... – девушка запнулась, – о том, что произошло в ночь ритуала. Коул задумался. В молчании они покинули замок. Каролина не спрашивала деверя, куда он ведет ее, – по большому счету, девушке было все равно. Она устала думать и принимать решения, устала беспокоиться и бояться. – <Я потерял связь с силами природы>, – тихо признался Коул. Его голос вырвал Каролину из потока мыслей, и она вздрогнула от неожиданности. – <Как это?> – <Похоже то, во что нас превратила мать противно природе>, – Коул скривился, и девушка удивилась тому, насколько жестким может быть выражение его лица. Казалось, молодой человек ничего не воспринимал всерьез, но Каролина уже знала, что это ошибочное представление. – <Расскажи мне>, – голубой взгляд пересекся с карим. Девушка видела сопротивление в лице деверя, но оно таяло под теплотой и пониманием, исходящими от нее. Теперь Коул знал, что она тоже что-то потеряла. Это их сближало. Молодой человек глубоко вздохнул и поднял голову к небу. Облака безмятежно плыли в синей дали над их головами. Солнце ласкало кожу. Каролина терпеливо ждала. Они прошли мимо шатров, отделились от толпы и добрались до пустынной поляны, где на мили вокруг было видно лишь небо и зеленую траву. В глазах Коула застыла боль, в голосе звучала печаль и ностальгия. – <Это чувство было со мной всегда. С самого раннего детства, сколько себя помню. Это скорее знание, чем чувство, но оно может наполнять тебя изнутри теплом или холодом, так что практически невозможно отличить от эмоций. Я предчувствовал смену погоды, лес общался со мной, не буквально, конечно, это было все равно что дышать скрытым знанием, которого больше ни у кого нет. Оно передавалось через землю, растения, через ветер и солнечный свет. Я не чувствую его сейчас. Солнце. Я понимаю, что оно греет кожу, но не чувствую его внутри себя. Из меня как будто вырвали огромный кусок, составлявший саму мою суть, и вместо него осталась только пустота, которую ничем невозможно заполнить...> – он резко повернул голову и впился в лицо Каролины внимательным взглядом, – <для тебя это было так же?> Девушка вздрогнула и почувствовала, как ком встал в горле. Она не хотела говорить об этом, но жесткие карие глаза напротив вытягивали уродливую правду. Каролина утешила себя тем, что, по крайней мере, Коул не проявлял жалости, только чистый интерес и совсем немного – понимание. – <Я знала о нем не так долго, как ты о своем даре>, – едва слышно прохрипела девушка и перевела взгляд на бескрайнюю даль. Пейзаж был невероятно прекрасным, ярким, сочным. Таких красочных цветов Каролина не видела никогда в жизни. И все же в глазах девушки словно встала серая пелена, когда она вспоминала о прошлом. Ее рука самовольно легла на живот и сжала ткань платья. – <Я помню, как Аяна вытаскивала из меня то, что от него осталось. Я думала... Надеялась, что она сможет его спасти>, – девушка на время замолчала и перевела на деверя задумчивый взгляд. Ее пальцы коснулись ладони Коула и сжали ее. – <Неразумно сравнивать наши потери, но я понимаю. Думаю, ты пережил нечто куда более ужасное, и я никогда не смогу даже представить величину твоей внутренней пустоты, но я понимаю>. Коул сжал ее руку в ответ. Они перевели взгляды на горизонт. После недолгой тишины снова раздался голос молодого человека: – <Я ненавижу то, во что нас превратила мать. Я ненавижу ее за то, что она отняла у меня. Я хочу, чтобы каждую минуту на той стороне она мучилась от осознания того, к чему привело ее решение>. В глазах Каролины мелькнуло осознание, и она по-новому взглянула на деверя. – <Ты поэтому не пытаешься сдерживать жажду крови?> Кривая улыбка исказила красивое лицо молодого человека. – <Я собираюсь взять все от той жизни, что она дала нам. Будет восхитительно, если попутно я смогу заставить эту женщину страдать>. Он говорил так, словно Эстер действительно наблюдала за ними из иного мира, и Каролина невольно задумалась: может ли быть, что хакса способны видеть то, что происходит в мире после их смерти? Коул отпустил руку девушки, и она очнулась от мыслей. Отвращение к деверю сменилось состраданием. Каролине все еще было неприятно то, какой образ жизни выбрал Коул, однако теперь она понимала причину и не могла ненавидеть его. Девушка сделала шаг в сторону и обняла молодого мужчину. Он слегка вздрогнул от неожиданности, но ответил на ее объятие. – <Я сохраню твой секрет, братишка>, – пробормотала Каролина и даже не заметила, что обратилась к нему так же, как делал сам Коул. Как она обращалась к Акке... Молодой человек отстранился и задорно улыбнулся. – <Если охотиться вместе с поборником правил тебе станет скучно, ты знаешь где меня искать>, – Коул подмигнул, и Каролина тихо рассмеялась. Весь день девушка провела в компании деверя. Их общение стало более легким и открытым. Каролина теперь питалась человеческой кровью, поэтому Коул перестал называть ее лицемеркой, она в ответ перестала осуждать его за образ жизни. Девушка с тоской думала о том, что смогла наладить отношения со всеми членами семьи кроме самого важного. Она не видела Клауса весь день. Ребекка и Элайджа тоже где-то пропадали. Каролина наслаждалась компанией Финна и Коула, но не могла скрыть беспокойства. История с Люсьеном все еще тревожила ее, – пока не было понятно, как его превращение скажется на семье. Мрачные мысли преследовали девушку. Что, если он станет угрозой для них? Стал ли он так же неуязвим, как все они или имеет еще какие-то слабости? На вечерней трапезе собрались все члены семьи. Клаус избегал взгляда жены, Элайджа выглядел напряженным и недовольным. Ребекка села рядом с сестрой. – Где ты пропадала? – склонившись поближе к подруге, прошептала Каролина. Ребекка перевела неуверенный взгляд с напрягшегося Клауса на сестру. – Много всего произошло. Аврора знает про нас. – Что? – Ник все уладил... Вроде бы. Тебе не нужно волноваться об этом, но и скрывать я не хочу. Девушка шептала так тихо, что ни один человек в зале не смог бы ее услышать. Каролина осторожно взглянула в сторону мужа. Как он уладил вопрос с Авророй? Как она отреагировала на их истинную сущность? Как она вообще узнала? Девушке не нравилось пребывать в неведении. – Пойдем сегодня на охоту вместе? – едва слышно спросила Каролина у подруги. – Расскажешь мне, что произошло? Ребекка широко улыбнулась. – Конечно! Ночь наступила быстрее, чем ожидали подруги. Стража уже встала у ворот, и лишь благодаря навыкам Каролины, сестры смогли пробраться обратно в замок. Они были сытые и весьма довольные совместно проведенным временем. – Что ты сказала стражнику, чтобы он впустил нас? – зашептала идущая рядом Ребекка и плотнее натянула капюшон, – из-под него постоянно выбивались светлые волосы. – Просто попросила, – пробормотала Каролина, стараясь не пересекаться взглядом с сестрой. – Ты сделала с ним то же, что с капитаном? – Мне бы не пришлось, если бы ты поторопилась, – шикнула на подругу девушка, уклоняясь от вопроса. Ребекка хитро улыбнулась. В такие моменты она походила на Коула, и Каролина мысленно порадовалась, что в отличие от брата, девушка обладала хоть какой-то сдержанностью. Они осторожно пробрались на жилой этаж и бесшумно заскользили в сторону своей спальни, как вдруг Каролина замерла. Через две двери от нее находилась их с Клаусом комната. По коридору тянулся тонкий, едва различимый запах человеческой кожи. Каролина повела носом и убедилась, что не ошиблась. Вблизи двери запах становился сильнее и исчезал за ней. Запах Авроры. Ребекка нахмурилась и тоже принюхалась. Осознание мелькнуло в синих глазах. Гнев – в голубых. Каролина рванулась вперед и почувствовала цепкие пальцы сестры, схватившие ее за руку. Девушка метнула на Ребекку яростный взгляд и вырвала руку. Движением головы она показала сестре не вмешиваться. Дверь открылась настолько тихо, что у Каролины было несколько мгновений перед тем, как ее фигуру заметили. Внимательный взгляд девушки оббежал помещение. Клаус стоял у окна и смотрел в сторону двери, поэтому он отреагировал быстрее, чем Аврора, не сразу осознавшая, что в комнату кто-то зашел. С испугом девушка запахнула на себе темный плащ, но Каролина успела увидеть кружевную оборку сорочки – единственного предмета на ее теле. Рык непроизвольно вырвался из горла Каролины. Аврора вздрогнула. Ее глаза были похожи на два бездонных колодца, наполнявшихся страхом. – Уйди, – прошипела Каролина. Аврора бросила быстрый взгляд на Клауса и прежде, чем он успел бы что-то сделать, светловолосая девушка рванулась вперед и впилась глазами в расширившиеся зрачки соперницы. – Уйди, – холодным приказным тоном велела Каролина. В следующее мгновение Клаус припечатал жену к стене, но было поздно, – воля покинула юные карие глаза. Аврора даже не взглянула на мужчину, преследуя всего одну цель, – как можно скорее покинуть помещение. Уже через несколько секунд за ней закрылась дверь. Только тогда Каролина перевела взгляд на мужа. – <Что ты сделала?> – с плохо сдерживаемой яростью прошипел Клаус. Мужские руки до боли сжимали ее плечи, лопатки вжимались в холодную каменную стену. Девушка оскалилась. – <Показала ей разницу между нами>. Двое замерли, услышав голоса за дверью. Ребекка решила проводить Аврору до комнаты. Уже вдалеке послышался тихий, слабый всхлип. Укол совести задел сердце Каролины, ее лицо снова стало человеческим. Клаус словно очнулся и отпустил плечи девушки. Нахмурившись, они смотрели друг на друга в мрачной тишине. Каролина сдалась первой. Закрыв глаза, она откинула голову к стене, не чувствуя боли от удара затылком. – <Я больше этого не вынесу>, – едва слышно пробормотала девушка. Она буквально почувствовала, как снова накалились эмоции Клауса. – <Нет>, – четко и уверенно произнес мужчина. Каролина открыла глаза. – <Что «нет»?> – <Я не дам тебе развод>. Клаус развернулся и отошел к камину. Трещали горящие поленья. Мужчина сел на низкий табурет и переплел пальцы, поставив локти на колени. Каролина нахмурилась. Ее эмоции были спокойнее, чем в любую из их последних встреч, и поэтому девушка стала внимательнее. Она заметила, что Клаус злился, но сдерживался. Было что-то незнакомое в его позе, что Каролина не могла разгадать. Почему он вообще заговорил про развод? Девушка пыталась вспомнить все их диалоги с момента прибытия в замок. Он разозлился, когда она захотела уйти к Ребекке. Уйти... Сцена ревности к Элайдже. Его слова про то, что она выбрала не того мужа. Картина медленно стала складываться в голове Каролины и по мере того, как она прояснялась, девушка поражалась тому, как не замечала этого раньше. Насколько же сильно ее ослепили собственная ревность и гордость... – <Ник, нам нужно поговорить>, – словно издалека раздался тихий голос. Клаус резко вскинул голову. Темно-серые глаза встретились с голубыми. Тени плясали по лицу мужчины: одна его часть освещалась камином, а другая скрывалась в темноте. Возникало ощущение нереальности происходящего. Каролина подумала, что это могла бы быть ее иллюзия – они наедине, говорят без злости и не плюются ядом. – <Мы так долго избегали этого, что почти дошли до точки невозврата. Найди меня, когда будешь готов>, – девушка оттолкнулась от стены и подошла к двери. Уже взявшись за ручку, она повернула голову, чтобы еще раз взглянуть на мужа. Он не сдвинулся с места. В лице не было злости, в темно-серых глазах мелькнуло что-то куда более ужасное. Отчаяние. – <Мне не нужен развод>. – тихо произнесла Каролина и покинула комнату мужа. В ее душе горел слабый лучик надежды. Клаус не хотел отпускать ее. Она не могла отпустить его. Быть может, хотя бы это позволит их браку продолжить существование. Несколько дней Каролина провела в беспокойном ожидании реакции Клауса. Иногда они пересекались взглядами, но девушка больше не ощущала от мужа уже привычной смеси злости и ревности. Клаус был задумчивым и молчаливым. В ту же ночь Каролина в общих чертах обрисовала произошедшее для Ребекки, потому что та не позволяла ей уснуть, пока не удовлетворила свое любопытство. О том, как себя чувствовала Аврора, Каролина не спрашивала. Спустя трое суток, не без содействия Коула и Ребекки, супруги оказались заперты в комнате братьев. Каролина с интересом наблюдала за тем, как сменяются эмоции на лице мужа. Раздражение, неуверенность, страх. Чего он боялся? Мужчина стоял к ней боком, ближе к двери, словно готов был в любой момент сломать ее и выбежать. Девушка нахмурилась. Ребекка, конечно, сделала это с намерением помочь, а Коул скорее просто рад был поучаствовать в очередной авантюре, однако Каролина не хотела, чтобы Клаус принимал какие-либо решения под давлением. Она открыла рот, чтобы сообщить мужу об этом, но он вдруг глубоко вздохнул, повернулся к ней и подошел ближе. Камин уже растопили, сквозь окно проникали последние лучи закатного солнца. Они стояли в тишине друг напротив друга. Шли минуты. Каролина изучала лицо мужа, как это было когда-то давно, у водопада, чтобы понять, что он чувствует. Клаус начал хмуриться. – <Я не знаю, что говорить>. Девушка поняла, что не чувствовала этого уже очень давно. С момента ритуала Клаус выглядел настолько уверенным в себе, что она забыла, какого это – когда он полагается на нее, а не наоборот. Каролина села на пол у камина и похлопала ладонью рядом, предлагая мужу последовать ее примеру. Пол был холодным, но после небольшого дискомфорта, девушка совсем перестала это замечать. Ей потребовалось несколько минут, чтобы подавить нерешительность и начать говорить: – <Ты хочешь сохранить наш брак?> – <Да>, – взгляд мужчины был направлен вниз, на его скрещенные перед собой ноги. – <А наши отношения?> Клаус вскинул голову. – <Разве это не одно и то же?> Каролина задумчиво смотрела на мужа. Она видела, как ему неприятен этот взгляд. Потому что он понимал, что она делает. Читает его. Пробирается под кожу. Клаус снова отвернулся. – <Ник>, – очень медленно, даже осторожно, заговорила девушка. – <Авроры не будет между нами>. Лицо мужчины исказилось. Злость сверкнула чернотой в глазах. – <Мучаешь ее только потому, что мы сблизились...> – заговорил Клаус скорее про себя, чем обращаясь к Каролине. – <Она всю ночь проплакала после того, как осознала, что ты лишила ее воли>. Девушка почувствовала, что начинает злиться. Говорить об Авроре с Клаусом было все равно что пытаться дискутировать со стеной. Каролина едва сдержала желание сказать что-то резкое в ответ. – <Ник>, – спокойно, со всем возможным терпением, вновь заговорила девушка. – <Если ты хочешь сохранить наши отношения, между нами не будет Авроры>. Клаус сделал резкое движение. В одно мгновение он сидел рядом, в шаге от нее, а в следующее уже оказался почти нос к носу, впиваясь в ее голубые глаза своим почерневшим от ярости взглядом. – <Могу то же самое сказать про Элайджу>. Брови девушки взлетели вверх. – <Серьезно?> – Каролина откинулась назад, опершись на руки, чтобы создать дистанцию. Ее гнев начал пробиваться наружу. – <Ты не можешь просто перевести это на меня и думать, что мы закрыли вопрос>. – <Так не закрывай его! Что между вами двумя?> – голос мужчины становился громче. Каролина оттолкнулась от пола и, пользуясь полученной инерцией оттолкнула от себя мужа. Из ее горла вырвался рык: – <Ничего!> Звенящая тишина повисла между супругами. Клаус пытался вернуть равновесие, в то время как Каролина, взвыв, стянула с себя платок и обруч и запустила руки в волосы. – <Он помогал мне с охотой после того, как ты>, – палец девушки направился в сторону Клауса, – <решил, что можешь контролировать меня жаждой крови. Это мы еще тоже обсудим!> Мужчина сжал губы и поднял взгляд к потолку. Теперь он опирался на руки позади себя. Расстояние между ними увеличилось. На какое-то время наступило молчание. – <Между нами ничего нет>, – успокоившись, тихо произнес Клаус. Голубые глаза буквально впились в его лицо, пытаясь найти истину. Мужчина устало опустил голову и встретился взглядом с Каролиной. – <Ты бесишься на пустом месте>. – <Как и ты>. Снова молчание. Они смотрели друг на друга, словно пытались убедиться в честности. Осознание медленно настигало Каролину. Она начала хмуриться. Она ведь точно чувствовала запах Авроры на теле мужа, да и вид девушки в одной сорочке, которую она вытащила чуть ли не из постели Клауса говорил сам за себя. – <Расскажи мне о вас. Если я неправильно все поняла, то объясни, как все было на самом деле>. Мужчина поджал губы. Каролина знала это выражение лица, – идея явно ему не понравилась. Значит не все так просто. Ей нужно было знать. – <Помнишь наше обещание? Давай будем честны друг с другом. Это лучшее, что было в наших отношениях>. Клаус молчал некоторое время, то ли обдумывал слова жены, то ли пытался понять, с чего начать рассказ. В любом случае, когда он открыл рот, Каролина вся подобралась. – <Когда я впервые увидел Аврору, то подумал, что она удивительно красива, несмотря на необычную внешность. Мы разговорились случайно, в группе других гостей, а потом я и не заметил, как стали общаться все чаще. Она хорошая девушка. Добрая. И очень одинокая в этом замке. Она сказала, что ждала весны, потому что в это время люди начинают путешествовать и кто-то может задержаться в замке. Всю зиму она проводила в компании брата и слуг>. Мужчина замолчал, словно не знал, что еще следует рассказать. Каролина искренне старалась увидеть Аврору такой, какой ее воспринимал Клаус. Живым человеком, а не предметом ревности. Это оказалось сложнее, чем девушка думала. В ее глазах все еще стояла фигура Авроры в одной сорочке. Поэтому Каролина не сдержалась: – <Ты спал с ней?> Клаус перевел взгляд с огня на девушку рядом и посмотрел ей прямо в глаза. – <Нет>. – <А если бы я не пришла в тот вечер?> Молчание. Сам факт того, что Клаусу нужно было подумать над этим вопросом резал Каролину изнутри, но она заставляла себя быть терпеливой. Они только начали делать шаги навстречу друг другу. Искренность мужа была для девушки важнее потенциальной измены. Он заговорил медленно, осторожно подбирая слова и периодически бросая взгляд на Каролину, словно проверял ее реакцию: – <Я солгу, если уверенно скажу «нет», но, когда ты уже ушла, я долго думал над всем, что произошло. Если бы это вбило еще один клин между нами, то я рад, что все сложилось именно так>. Тяжесть в груди девушки ослабла. Ее сердце все еще сжималось от боли, но дышать стало немного легче. Им обоим тяжело давался этот диалог. Казалось, Клаус переступает через себя, чтобы произнести каждое следующее слово. Сама Каролина решилась поговорить только когда поняла, что их страхи совпадают, – они боялись потерять друг друга. Однако, похоже, ее слова про нежелание разводиться не смогли до конца успокоить Клауса. Девушка не понимала откуда исходит отчаяние, которое она замечала в глубине его глаз. – <Ник, прости меня,> – прошептала Каролина. Мужчина наклонился вперед и нахмурился, но не успел задать вопрос прежде, чем девушка продолжила: – <я не смогла защитить тебя от Майкла. Я не представляю, что происходило во время ритуала и... > Клаус бросился вперед и схватил Каролину за руки, оборвав на полуслове. Она удивленно уставилась в его исказившееся от страдания лицо. – <Не надо, я ни в чем тебя не виню>, – быстро заговорил мужчина, и каждое его слово царапало грудную клетку Каролины изнутри. – <Ты ведь отправила ко мне Элайджу, ты буквально закрыла меня собой перед отцом. Я видел, как сильно ты испугалась, когда изменились мои глаза, и все равно встала на мою сторону>. Девушка с удивлением смотрела на мужа. – <Так ты не злишься на меня за это?> Брови Клауса взлетели вверх, отчаяние в его глазах стало более глубоким, почти кромешным. – <Злюсь? Кэр...> – мужчина наклонил голову, уткнувшись взглядом в пол. В его позе было столько боли и покорности, что Каролина почувствовала, как от сострадания начало истекать кровью ее собственное сердце. – <Я не имею права злиться...> Он сказал это так тихо, что девушка вначале решила, что ей послышалось. Осторожным, плавным движением Каролина легко высвободила руки из хватки мужа. Он даже не попытался ее остановить. Пальцы девушки коснулись щек Клауса, провели по скулам и, обхватив лицо, приподняли его так, чтобы их глаза пересеклись. Клаус опустил веки, но недостаточно быстро, – Каролина чуть не задохнулась от глубины вины в темно-серых глазах. Брови девушки сошлись к переносице, и она наклонилась вперед. – <За что ты так винишь себя, Ник?> Из горла мужчины вырвалось едва различимое хмыканье. Клаус открыл глаза. Он выглядел измученным. Они словно снова оказались на корабле, дрейфующем посреди бескрайних вод без шанса на спасение. В груди Каролины поселилась тревога. – <Я отказал тебе в крови>, – прошептал Клаус, отвлекая девушку от тяжелых мыслей. – <Да>, – просто ответила она. Ни обвинения, ни прощения. Безмятежность в глазах Каролины сбивала мужчину с толку. Как она могла просто согласиться с этим? Как она могла сидеть здесь и смотреть на него с такой теплотой после всего, что произошло? Клаус снова опустил голову. – <Прости меня. Я вышел из себя, это было... Я не могу оправдать этот поступок>. – <Почему ты вышел из себя?> Мужчина вздрогнул и зажмурился, мысленно возвращаясь в тот вечер. – <Ты хотела уйти>. – <Да>, – тихим и ровным тоном отвечала Каролина, внимательно наблюдая за каждым движением мужа. – <Я хотела провести ночь с Ребеккой, чтобы придумать план, как нам с тобой восстановить отношения>. От ее слов Клаус сгорбился еще больше, вжимая голову в плечи. Она словно обрушила на него незримую тяжесть. Это был основной источник обиды Каролины: она хотела найти способ все исправить, а вместо этого столкнулась с чудовищным непониманием, эгоизмом и шантажом. Теперь и он видел это. Вина терзала Клауса, как зверь беспомощную добычу. – <Ник, чего ты боишься?> Мужчина замотал головой, сбрасывая руки Каролины. Она попыталась коснуться его волос, но пальцы Клауса обхватили ее кисти, не позволяя приблизиться. Он хмурился, и Каролина чувствовала, что если она промедлит еще хоть мгновение, то Клаус может сбежать. – <Ник, посмотри на меня>, – настойчиво произнесла девушка. Его взгляд упирался в пол. Каролина дернула руками, но не смогла вырвать их из его хватки. – <Посмотри на меня!> Голос прозвучал слишком громко в тишине помещения. Мужчина резко вскинул голову. – <Ты доверяешь мне?> Клаус слабо кивнул. В его лице читалось столько сложных эмоций, что Каролина даже не стала пытаться их разобрать. Она видела, что он почти сдался и этого было достаточно. – <Расскажи, что мучает тебя. Ник, тебе снились кошмары с самого побега. Ты солгал, когда сказал, что это из-за ритуала. Расскажи мне. «Я помогу тебе, когда ты будешь нуждаться в помощи», помнишь?> Мужчина замотал головой. Его пальцы разжались и отпустили руки девушки. – <Я не могу сказать тебе. Не тебе>, – беспомощно шептал Клаус, уставившись куда-то за плечо жены. Сердце Каролины сжалось от боли. – <Почему?> – <Я потеряю тебя>. – <Ты потеряешь меня, если не скажешь!> – разозлившись, воскликнула Каролина. – <Я была рядом с тобой почти все время! Что произошло за время этого ритуала такого, что заставило бы меня отвернуться от тебя?!> – <Ритуал не при чем!> – не сдержался Клаус. Его голос дрожал. Мужчина вскочил, и Каролина была готова броситься следом, но он сделал несколько шагов к двери и сразу же обратно. – <Это ведь все моя вина!> – Клаус запустил пальцы в волосы и разворошил их, стреляя безумным взглядом по стенам комнаты. Каролина застыла на месте, внимательно наблюдая за мужем и не смея вмешаться в его исповедь. – <Я виноват в смерти Хенрика! Он был бы жив, если бы я не согласился пойти! Если бы он не умер, Эстер не помешалась бы на нашей безопасности, не провела бы ритуал. Это моя вина! Все, что с нами происходит!> – Он наклонился к жене, прижимая руки к груди. – <Ты потеряла ребенка из-за меня, а я даже не знал об этом! Ребекка умерла, защищая тебя, не я! И я знаю, что ты думала об этом, ты едва ли пару слов сказала мне после побега! Что я могу сделать, чтобы искупить все это?! Как мне смотреть тебе в глаза, зная, что тебя тошнит на лестнице при одном упоминании о детях?! Ты страдала от потери, от всех ужасов превращения, пока я наслаждался новыми силами! Я был рад тому, что ты зависишь от меня, что я могу помочь тебе, стать опорой!> – В жесте поражения он махнул рукой, – <теперь я и на это не способен>. Взвыв, Клаус схватил балдахин, рядом с которым оказался, и с силой рванул его вниз, легко разрывая ткань. Ему хотелось рвать и метать, кидать вещи о стены или встать на колени и молить о прощении. Мужчина отвернулся к окну. Он не мог смотреть на жену после всего, что наговорил. Словно вскрылась старая рана, но гноя в ней оказалось так много, что они оба могли захлебнуться в нем. Клаус не заметил, что его трясло, пока ладонь Каролины не легла на спину мужчины. Она осторожно обняла его, прижимаясь щекой к плечу. Девушка чувствовала, как напряглись мышцы Клауса, – он застыл в ожидании. – <Ник>, – тихо заговорила Каролина. Ее голос был мягким и печальным. – <Смерть Хенрика была трагедией. Ты всю жизнь будешь расплачиваться за нее виной, которую несешь на сердце, но то, что ты мучаешь себя, не вернет его. Я не считаю, что ты виноват в безумии Эстер. Это было их с Майклом решение – провести ритуал. Все, что мы пережили после, включая смерть нашего ребенка – их вина, не твоя. Я не говорила с тобой не потому, что винила, а потому что боялась, что ты винишь меня. Ты очень помог мне, когда я только переехала к вам и, хотя я не знала, что произошло с тобой во время ритуала, но надеялась, что так же смогу помочь. Только недавно я осознала, что ошиблась. Мне нужно было быть более решительной с самого начала>. Клаус все еще не шевелился и ничего не говорил, поэтому Каролина оторвалась от его спины и обошла мужчину, пытаясь заглянуть в его лицо. Клаус смотрел в сторону, брови были нахмурены, напряжение не отпускало его. Девушка обхватила руками лицо мужа, вынуждая его взглянуть на нее. Мука никуда не исчезла из глубины темно-серых глаз. От этого выражения у Каролины болезненно скребло на сердце. Клаус облизал губы и приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать и не мог решиться. Только со второй попытки из его горла вырвались слабые, сдавленные звуки: – <Это правда, что ты больше не можешь...> – страх мелькнул в глазах мужчины. Он не смог заставить себя закончить предложение, но Каролина поняла. Ведь он боялся, что ей станет плохо так же, как после шутки Коула. Девушка спокойно кивнула. Голубые глаза внимательно следили за серыми. Клаус зажмурился. – <Ник, в этом нет твоей вины>, – едва слышно прошептала Каролина и заметила, как еще сильнее напряглись его плечи. Клаус замотал головой в знак отрицания. Девушка нахмурилась и сильнее сжала пальцы на его лице. – <Ты не виноват! Открой глаза, Ник! Посмотри на меня! Ты не виноват в этом!> Клаус резко шагнул назад, вырываясь из хватки жены. Паника в его глазах превращалась в отчаяние, отчаяние – в злость. – <Ты не понимаешь!> – <Так объясни!> – закричала Каролина и топнула ногой, не в силах выносить недопонимание между ними. – <Она могла вернуть тебе это!> – Клаус махнул рукой, – <если кто и мог, то только она!> – <Кто?!> Мужчина развернулся и впился пальцами в кожу головы. – <Мама! Она могла придумать что-то. Сделать какое-нибудь заклинание, чтобы у тебя были еще дети! Она единственная понимала, что сделала с нами и могла придумать решение!> У Каролины начинала болеть голова. – <При чем тут вообще Эстер?! Ты не смог бы остановить Майкла!> От оглушительной тишины, накрывшей комнату зазвенело в ушах. Клаус застыл с руками в волосах, в то время как глаза Каролины начали расширяться от подступившего к ней осознания. Девушка сделала шаг вперед. Руки мужчины опустились на лицо, закрывая глаза, шея вжалась в плечи, те сгорбились, словно под действием огромной тяжести. Они двигались медленно, выверено, словно актеры в постановке. Когда рука Каролины дотронулась до спины Клауса, та начала дрожать. Голос девушки звучал хрипло и неуверенно: – <Ник, посмотри на меня>. Он замотал головой, не отрывая ладони от лица. Каролина сделала несколько осторожных движений и встала перед мужем. Она просто ждала, но с каждой проходящей минутой дрожь Клауса становилась только сильнее. – <Она могла все исправить...> – послышался, едва слышный из-за ладоней, шепот, а в следующее мгновение мужчина упал на колени, обнимая Каролину за талию. – <Прости, прошу, прости меня>. Он цеплялся за нее, как утопающий за брошенную с лодки веревку, не зная, держит ли кто-то другой ее конец. Девушка неуверенно положила одну руку на голову мужчины, а другую на плечо, позволяя ему прижаться ближе. В ее голове царила полная неразбериха. От шока Каролина едва могла думать. – <Как это случилось?> – прошептала девушка. Ее расширившиеся голубые глаза смотрели в сторону окна, но ничего перед собой не видели. Клаус на мгновение застыл, а затем снова задрожал, не выпуская ее из объятий. – <Я не знаю... То есть, я был так зол из-за ритуала. Майкл ушел искать того, с кем Эстер ему изменила и... Меня накрыла такая сильная ярость... Когда я очнулся, она уже была мертва... Я не...> – неожиданно Клаус дернул девушку вниз, заставляя ее наклониться и перевести на него опустошенный взгляд. Каролина увидела две мокрые дорожки на щеках мужа и безумный блеск в серых глазах. – <Они оставят меня, если узнают. Им нельзя знать, Кэр>. Каролина прижала голову мужчины к животу и, склонившись, коснулась губами его макушки. – <Я не скажу>, – зашептала она, бездумно поглаживая светлые волосы у основания головы. Клауса трясло, он сжимал губы, чтобы сдержать всхлипы, но они все равно вырывались через раз, заглушаясь платьем Каролины. – <Я убил ее, Кэр>, – шептал мужчина, словно не мог остановиться. – <Я не хотел. Я не мог спать, не могу до сих пор. Она приходит ко мне во сне. Мне никогда не искупить этого. Я убил ее...> Клаус продолжал неразборчиво что-то шептать, но Каролина слышала лишь часть, а воспринимала и того меньше. События прошедших месяцев медленно складывались в ее утомленном сознании в одну большую картину. Девушка призналась самой себе, что единственным, что она почувствовала, узнав правду об Эстер, стало сострадание к мужу. Ужас преследовал Клауса на протяжении всего времени их побега. Майкл гонится за ними не из-за того, что Клаус бастард, а из-за того, что он убил Эстер, из-за того, что вынудил семью отвернуться от отца, считать его убийцей. Холодное чувство заполнило душу Каролины. Муж оказался в куда большей опасности, чем она представляла. Если члены семьи узнают... Коулу будет все равно, но остальные... Финн навсегда отвернется от Клауса, Ребекка возможно тоже, ведь она часто плакала по ночам из-за смерти матери и думала об отце с безумной ненавистью в глазах. С Элайджей было сложнее. С некоторой вероятностью мужчина мог остаться на стороне брата, но рисковать точно не стоило. Нет, Клаус прав. Никто в семье не должен знать. Каролина попыталась ослабить хватку мужчины на своей талии, но только с четвертой попытки у нее получилось. Девушка опустилась на колени перед мужем и обхватила руками его лицо. Ладони стали влажными от слез. – <Я никому не расскажу. Однажды я пообещала, что сделаю все, что в моих силах, чтобы Майкл не смог использовать меня против тебя. Сегодня я обещаю тебе, что сделаю все возможное, чтобы защитить тебя от него. Я клялась заботиться о тебе, пока мы оба будем жить. Ты мой муж, Никлаус. Ты мой со всеми недостатками и достоинствами и, Боги свидетели, я не испытывала особой любви к Эстер и не скорблю о ее смерти. Они с Майклом убили наше дитя. Лишили нас возможности на спокойную жизнь. Лишили тебя возможности стать главой собственной семьи. Я искренне надеюсь, что смерть Эстер доставила Майклу невыносимые страдания, потому что я могла бы умереть тысячу раз от боли, которую они причинили мне>. Темно-серые глаза с отчаянием и надеждой смотрели в уверенные и теплые голубые. – <Я не заслуживаю тебя>, – прошептал Клаус. Каролина слабо улыбнулась. – <Это уже мне решать>. Той ночью девушка осталась вместе с мужем. Когда он немного пришел в себя, они перебрались в свою комнату и обнявшись, легли на кровать. Каролина не спала, а Клаус уснул незадолго до рассвета. Девушка лежала и слушала его вдруг изменившееся дыхание. Это было непривычное ощущение. Последний раз они спали вместе, когда Майкл уезжал на жатву в ее деревню. В совсем другой жизни. Клаус просыпался медленно. Он давно не спал без кошмаров, пусть даже несколько часов. Не открывая глаз, мужчина почувствовал, что кровать рядом с ним пуста, однако в воздухе витал едва уловимый запах Каролины. Он приоткрыл глаза и потянулся к балдахину. Каролина сидела в кресле у окна. Небо уже посветлело, и вот-вот должны были возвестить о начале дня первые петухи. На коленях девушки лежала деревянная доска, а поверх нее лист пергамента. Тонкой кистью она водила по пергаменту, периодически обмакивая ее в небольшой сосуд с черной краской, стоявший на подоконнике. Ее распущенные светлые волосы спускались по спине и плечам до пояса, и иногда Каролина поднимала руку с кистью, чтобы убрать пряди, мешавшие работать. Видимо из-за этого на ее щеке возникло несколько черных мазков, которые девушка не замечала. Умиротворенное и задумчивое выражение ее лица заворожило Клауса. Уже очень давно он не видел жену такой довольной. Каролина слегла улыбнулась и коснулась губами края кисти. – Доброе утро, – пробормотала девушка, не поднимая глаз. Клаус вдруг почувствовал себя воришкой, которого поймали на месте преступления. С долей смущения он откинул балдахин и спустил ноги с кровати на табурет, стоявший рядом. – Доброе утро, – тихо ответил мужчина и плавно подошел к креслу. Каролина спокойно продолжила работу. Клаус встал за спинкой и заглянул через плечо девушки. Она рисовала борец, такой же, как был в дневнике ее отца. На пергаменте было изображено пять растений, каждое из которых получалось у нее чуть лучше предыдущего, но все еще недостаточно точно отражало реальность. – У тебя хорошо получается, – честно заметил Клаус. Сам он не прикасался к кистям с детства, с тех времен, когда учился готовить темперу. Каролина ровнее положила доску на колени и потянулась левой рукой куда-то за спину. – Не так хорошо, как это. Пальцы девушки разжались, и Клаус увидел маленький деревянный цветок. Он протянул дрогнувшую руку и с неверием уставился на собственную работу. – Ты его сохранила. – Его и кинжал. Это все, что я позволила оставить себе от прошлой жизни. Неловкая тишина повисла между ними. Клаус вернул цветок, и Каролина убрала его в кошель за спиной. Закричали петухи. Этот резкий звук заставил молодых людей вздрогнуть и пересечься взглядами. Каролина не знала, что еще ей стоит сказать. Казалось, теперь им нужно заново учиться разговаривать. Клаус чувствовал то же. Мужчина отошел к окну, его руки легли на каменный подоконник, взгляд устремился к горизонту. Каролина по-новому взглянула на мужа. В слабом утреннем свете его растрепавшиеся после сна волосы казались темнее обычного. Скулы выглядели более острыми, лицо покрывала щетина. Как сильно он отличался от того неуверенного в себе молодого человека, с которым она впервые встретилась. Прошло всего полгода, но за это время они пережили больше, чем некоторые за всю жизнь. Между ними лежала пропасть из непонимания, вины и боли. Вчера они проложили мост. Очень хрупкий подвесной мост, который мог в любой момент начать рваться. Его предстояло укреплять последующими разговорами, доверием и просто временем. К счастью, последнего у них было достаточно. Каролина все еще испытывала неуверенность в отношении планов мужа на Аврору. Она поставила ему условие, но так и не поняла, что думает на этот счет сам Клаус. Ее взгляд опустился на босые ноги мужа, поднялся вверх по штанам, в которых он вчера уснул, и замер на руках. Каролина заметила, как большим пальцем мужчина задумчиво поглаживает обручальное кольцо. В груди кольнуло. Девушка вспомнила, как на протяжении всего пути Клаус раз за разом отдавал ей свою кровь без малейших сомнений. Они не понимали друг друга, и все же он продолжал поддерживать ее, помогать, заботиться. Взгляд Каролины пополз вверх и добрался до лица мужчины. Тот все еще смотрел на горизонт. Мысленно девушка пообещала себе, что не позволит Авроре встать между ними. В тот момент она еще не знала, что надвигается куда большая беда, и уже следующей ночью им придется бежать из замка графа де Мартель.