это гравитация (или это нас притягивает)?

Кажется будто они встречаются. Каре нужно... ей нужно что-то с этим сделать. Но Кара ничего с этим не делает. На самом деле, она делает всё только хуже. Прямо сейчас её рука прижимается к руке Лены, пока она потягивает какой-то алкогольный напиток, который Уинн ей купил. Они все вместе собрались в углу за столиком, Уинн принёс выпивки на всех, а Алекс ныла, что ей придётся платить за всех. Лена рядом с ней, сильно прислонившись к её плечу, и физический контакт вместе с духами заставляют Кару чувствовать лёгкое головокружение. — Всё в порядке, Алекс, — говорит Лена, и на её щеках появляются ямочки. — За мой счёт. Я заплачу за всех. — Срань господня, Лютор, — фыркает Алекс, откидываясь на спинку сиденья. Широкая улыбка расплывается на её лице. — Хорошо, ты это сказала. Не отнекивайся потом. — Ага, — пожимает плечами Лена. — Заказывай всё, что хочешь. Алекс одобрительно кивает, ухмыляется ещё шире и бросает на Кару короткий взгляд. Кара закатывает глаза. Это не первый раз, когда Лена предлагает заплатить, когда они выходят выпить и поесть. Но Кара ничего не говорит, чтобы остановить её, потому что её лучшая подруга – грёбанная миллиардерша. Хотя раньше, Каре всегда было что сказать, с пылающими щеками она разглагольствовала о том, что она использует Лену, когда та платит за неё. Она чувствует, как чья-то рука опускается ей на бедро под столом, и вслед за этим следует лёгкое и нежное сжатие. Лена. Кара продолжает пить, глядя прямо перед собой. — Эй, ребята! — Уинн возвращается с напитками. — Брейни, остынь с выпивкой, приятель. Нам ещё нужно пропустить по раунду в бильярде! Ниа смеётся, прижимается ближе к Брейни, а он хмурится, глядя на свой почти пустой стакан. Уинн вручает наполненные рюмки всем, кроме Кары, Нии и Брейни, и вместо них даёт им что-то другое, что, очевидно, не для потребления человеком. — Что это? — Алекс поднимает рюмку, чтобы определить. — О, чёрт, Уинн. Егерь? (прим. пер. – Егермейстер, крепкий ликёр) — Замечательно. Лучший немецкий, — с улыбкой одобряет Келли. Уинн усмехается. — Чёрт возьми, да. Я ещё купил нам несколько банок “Ред Булла”, если вы захотите его вместе с шотами. Кара смотрит на свой напиток, видит красивую голубую жидкость, зловеще кружащуюся в стакане. Доверяет ли она полностью, абсолютно Уинну в том, чтобы принести ей выпивку? Рао, нет. Она всё равно будет пить? Да. На счёт три они все опрокидывают свои рюмки, и пустые стаканы дружно приземляются на стол. Глаза Кары слезятся, когда алкоголь обжигает ей глотку. Вкус настолько отвратительный, что заставляет её поморщиться, и она смотрит на свой пустой стакан с кислым лицом, прежде чем снова вскинуть голову. Ниа опережает её. — Уинн, какого хрена, — говорит Ниа, её лицо сморщилось, только она стукнула своим стаканом. Её щеки слегка красные. — Что было в наших напитках? Что ты нам принёс? Уинн поднимает палец, лицо отражает задумчивость. — Я забыл название. Но все в порядке! — быстро говорит он. — Друг М'ганн обслужил меня и сказал, что это реально воспламенит ваши внутренности. Я могу достать вам ещё, ребята. — Вау, — говорит Кара. — Спасибо тебе за это, Уинн. На самом деле я не хочу, сегодня так воспламеняться. Завтра мне рано на работу. Уинн надувает губы и качает головой. — Не весело. Что ж, мне тоже, и кроме того. Бесплатные напитки! — он улыбается Лене, подняв большой палец вверх, и Кара издаёт лёгкий вздох, качая головой другу. Уинн не умеет пить. Он из тех, кто переоценивает свой предел и в конечном итоге выходит из строя слишком быстро. Он ещё блюёт – много. Она уже видит, как он это делает. — Знаешь, Уинн, — говорит Лена, немного наклоняясь вперёд. — Не будь таким очевидным. Там стоит парень, который пялился на тебя последние десять минут, прямо за бильярдным столом, рядом с туалетом. Уинн, будучи Уинном, ахает и резко поворачивает голову в сторону бильярдных столов. Парень за столом быстро отводит взгляд и ставит перед собой кий, как будто хочет спрятаться. Кара разражается смехом, и Лена морщится от улыбки. — Ничего себе, безнадёга. Такой проницательный, — легко поддразнивает Алекс. — Серьёзно, Уинн. Как ты так живёшь? —О боже, — говорит Уинн, широко раскрыв глаза. — Он заценивал меня? Ребята. Он, вау, он милый, как думаете, он собирается сделать шаг? — Я не знаю, Уинн. Если он этого не сделает, ты сделаешь? — вставляет Лена, ухмыляясь, прежде чем встретиться взглядом с Карой. Её рука не покидает бедра Кары. Кара делает ещё глоток и думает, думает. Рао. Чувствуется так, будто они встречаются, и у неё абсолютно нет инстинкта самосохранения. Чувство, будто они встречаются, и она поощряет всё это – прикосновения и недолгие обмены этими особенными взглядами. Каре не помогает то, что Лена, похоже, не возражает, на самом деле она, кажется, увлечена этим, и до сих пор была так не против, что это оставляет Кару переваривать многие мысли наедине с собой. Внутри она тайно потакала своим мечтам о возможности того, что эти маленькие моменты, которые они делят с Леной, значат больше, чем следовало бы. Это страшно, и нелепо, и ужасно опасно, но Кара ничего не может с этим поделать. Проходит полчаса, и вскоре после этого в помещении громко включается музыка, растрясывая народ. Люди свистят и поднимают тосты друг за друга, лица светлеют, и многие встают, чтобы потанцевать или заказать ещё выпивки. Кара расслабляется, и легко улыбается, когда её друзья обмениваются шутками. Она и близко не пьяна, но чувствует, как гудит её тело. Её рот онемел. Боже, этот один стакан действительно подействовал на неё. Лена не отходила от Кары, и Рао помоги ей. Кара продолжает находить предлоги, чтобы прикоснуться к ней – рука на пояснице Лены каждый раз, когда она смеётся, бёдра прижаты друг к другу, когда она молчит и слушает подшучивания их друзей. Если они и замечают всё это, то не комментируют, хотя Кара замечает, что Алекс и Уинн незаметно поглядывают друг на друга, общаясь взглядами, а потом возвращают взгляд к ним. Музыка всё ещё гремит по всей комнате, пьяная толпа танцует на другой стороне комнаты, издавая всё более громкие звуки. Алекс и Уинн уходят, чтобы занять бильярдный стол, в то время как Келли, извинившись, уходит в туалет. Вскоре только Кара и Лена остаются одни за их столом, когда Ниа и Брейни уходят, чтобы занять другой. Кара смотрит на танцпол, затем на бар. Она пихает Лену плечом. — Потанцуешь со мной? — она посылает Лене очаровательную улыбку, слегка наклоняя голову для дополнительного эффекта. Это не ухудшит ситуацию, говорит себе Кара. Это танец. Это просто танец. Перед Леной стоит несколько пустых стаканов, но она всё ещё выглядит нормально. Нормально, трезво. Хотя Кара не может сказать точно. Лена наблюдает за ней, поджав губы. Кара считала до четырёх секунд. — Ладно. На лице Кары появляется улыбка, и она берет Лену за руку, ведя её к танцполу. Они находят угол, и Кара поворачивается к Лене, улыбаясь. Это не сделает ситуацию хуже. Не сделает, но её сердце все равно сбивается с ритма, когда она тянет Лену за собой сквозь людей. Толпа вокруг них густая и тёмная, и Кара обнаруживает, что ей это нравится. Лена всё ещё выглядит нерешительной, и её глаза не отрываются от Кары. Кара ободряюще улыбается ей и направляет руки Лены обнять её за плечи. Она кладёт ладони на бёдра Лены, и когда она снова ей улыбается, Лена улыбается в ответ. Лене не помешало бы немного расслабиться и повеселиться. Кара очень хорошо умеет расслабляться и веселиться. — Ты знаешь, что я ужасна в этом, — комментирует Лена, её губы намеренно касаются уха Кары. — Нет, ты не ужасна, — смеётся Кара и сокращает небольшое расстояние между ними, прижимая их тела друг к другу. — Даже не пытайся. Ты просто хочешь убежать, потому что боишься танцевать перед людьми. Они легко находят свой собственный ритм – немного медленнее музыки, очарованные в своём пузыре, занятые лишь друг другом. — Ты притащила меня сюда, чтобы ты могла больше меня полапать, я права? — губы Лены кривятся в ухмылке. — Или чтобы заполучить меня себе безраздельно. Кара сглатывает, облизывает губы. Звук удара о шар, укатившего в лунку, резко достигает её суперслуха, и Ниа кричит: — О да! Я тащу эту безнадёжную команду, — Кара бросает взгляд на бильярдный стол и видит, что их друзья уже начали без них. — Может, и так, — говорит Кара. Это не ухудшает ситуацию, повторяет она про себя. — Кара Дэнверс. Мне нравится, что ты это сделала, – говорит Лена, её губы изгибаются в кокетливой ухмылке. В такие моменты Кара задаётся вопросом, что происходит в голове у Лены, когда она кокетничает, и такая искренняя, и смотрит на Кару этим особым взглядом, которым больше ни на кого не смотрит. Это не хорошо. Кара не знает, как себя вести, что делать. По правде говоря, она не могла перестать думать о Лене с той ночи пять дней назад. Лена закрывает глаза, её лицо слегка наклоняется вверх, обращаясь к потолку. Её шея блестит от пота в свете ламп. Кара сдерживает желание наклониться вперёд, провести по ней носом, поцеловать. Лена разрушительна. Но у Кары было пять лет, чтобы привыкнуть к лицу Лены, четыре месяца, чтобы пережить знакомство с её телом. Иногда Каре кажется, что она узнала всё, что можно знать о Лене, и тогда Лена что-то делает, или говорит, или, может быть, смотрит на Кару определённым образом, и Кара снова пропадает. Это просто Лена. Но ничего “просто” в Лене нет. Она может изучать Лену сколько угодно, её тело, изучать каждый маленький шрам и запоминать, как её мышцы двигаются и изгибаются под кожей, но с её сердцем это невозможно. Кара не уверена, что, чёрт возьми, она делает вместе с Леной. Ей не нравится думать об этом. Каждый раз она ходит кругами в своих мыслях. Что у них действительно есть, так это то, что они почти что-то. Кара чувствует это с мучительной ясностью каждый раз, когда смотрит на Лену. Она делает глубокий, прерывистый вдох. Они стоят в тусклом свете, в этом углу темнее, и Кара чувствует себя смелой. Взгляд Лены тёмный и тяжёлый, когда она встречает его снова. Руки Кары начинают блуждать, скользя по заднице Лены. Они никогда раньше не танцевали так, превращаясь во что-то грязное, сексуальное. Лена утыкается лицом в шею Кары и прижимает руку к её спине. Кара проталкивает колено между бёдрами Лены, и дыхание той прерывается, горячее на щеке Кары, прежде чем губы перемещаются на её челюсть и вниз по шее. — Это хорошо, — говорит Кара. Фраза соскальзывает сама, и Кара краснеет, прикусывая язык. — Да? — Лена бормочет у шеи Кары, и её правая рука скользит по голове Кары в её волосы, дёргает те, что на затылке. Запах алкоголя достигает носа Кары, и ей интересно, какой вкус у егеря вместе с другими коктейлями. — Хорошо, очень хорошо, но я хочу большего. Кара не знает, что ответить, и это не плохо, потому что Лена не хочет слов. Не сейчас. Лена покусывает и сосёт её точку пульса, и это заставляет колени Кары слегка подогнуться, и Лена ухмыляется ей в шею. В ответ руки Кары опускаются вниз, хватают и сильнее прижимают её к колену. Сквозь шум толпы она слышит тихий шёпот своего имени, слетающий с губ Лены. Тусклый свет пляшет на лице Лены, смягчая резкие черты. Её пальцы всё ещё в волосах Кары. Они так близко, их дыхание смешивается. Мир вокруг них на мгновение выходит из фокуса, и всё, что видит Кара, – это искра в глазах Лены. Их губы близко, но не совсем соприкасаются, пока они прижимаются друг о другу, песня за песней. Рука Лены скользит вверх по челюсти Кары, и голова Кары поворачивается, а затем их рты прижимаются друг к другу, и Кару замыкает. На короткое, мгновение, пока она растеряна, она думает, что это ошибка – замечательная, великая ошибка,– но пальцы Лены мягко ползут за ухо Кары, и её губы двигаются, и Кара чувствует вкус егеря, потому что она открывает рот, и вот он, ещё одна ошеломляющая вещь. Раздаётся тихий, нетерпеливый звук, и Кара думает, что это она сама его издала, прежде чем понимает, что это была Лена, маленькая и отчаявшаяся. Поцелуй влажный, требовательный и горячий, как будто Лена хочет проглотить её. Кара выравнивается с ней, облизывает небо Лены и чувствует, как Лена тает. Кара знает, что они должны остановиться, знает, что бабочки в низу её живота не невинные, когда их языки переплетаются. Она знает, что стон не останется надолго у неё в груди, если Лена будет продолжать покусывать её нижнюю губу и выдыхать в рот. Она отстраняется, прерывисто вздыхает и смотрит на Лену. Губы Лены блестят от слюны, покраснели от поцелуев. Желание растрепать её ещё больше рождается в голове Кары, когда её глаза скользят по лицу Лены. Рао. Они могли бы уехать прямо сейчас. Они могли бы уйти прямо сейчас, если бы обе захотели. Лена так же пристально наблюдает за ней и разражается тихим, хихикающим звуком, который очень похож на смех подвыпившего человека. — Мы можем уйти, если хочешь, — говорит Лена, её голос опустился до хриплого шёпота, от которого румянец заливает щёки Кары и кончики её ушей. Лена немного отстраняется, но останавливается рядом, пока её пальцы водят по на обнажённой коже шеи Кары. Это идея, предложение. Лена стоит перед ней, их друзья не видны за её спиной. Не то чтобы Кару сейчас это волновало. Её голова занята разными идеями, которые все являются вариациями на одну и ту же тему – её руки на Лене и никакой одежды, разделяющей их. Она хочет почувствовать кожу Лены на собственной, открытую и горячую. Лена вся для неё. — А ты хочешь? — Да. Но только если ты хочешь, дорогая, — отвечает Лена. От этого прозвища у Кары кружится голова, и её сердце безумно колотится, сжимаясь и глухо стуча. Лена немного наклоняется, её пальцы покидают шею Кары, чтобы поместиться между руками Кары, их ладони скользят вместе. — О, гм, — она запинается на словах, теряя ход мыслей. Это сбивает с толку, размытые границы, обманчивые мысли и улыбки и миллион “а что, если”, заключённых во что-то, что может быть прекрасным, если она позволит этому случиться. Что-то ударяет её, словно поезд, достаточно сильно, чтобы она почувствовала, как её ребра смещаются, сердце раздавлено тяжестью всего этого. Она не уверена, что это вызывает – переплетённые пальцы Лены с её пальцами, знание того, что Лена делает это только с ней, или что – но это внезапно становится невыносимым. Лена ждёт, и Кара не хочет разочаровывать. Прямо сейчас Кара знает только то, что она хочет, и хочет всего, что возможно в данный момент с Леной. Они пробыли здесь достаточно долго. Не будет грубо уйти сейчас. Лена наклоняет голову, ухмылка превращается в мягкую улыбку, когда молчание Кары затягивается. Кара ободряюще сжимает её руку, молчаливый ответ на все вопросы Лены. — Хорошо, — говорит она. Затем они отходят друг от друга, и Лена направляется к бармену, чтобы заплатить. Кара пробирается к бильярдным столам и видит только Алекс, Келли и Брейни. Брейни говорит ей, что Ниа и Уинн снаружи. Когда она говорит Алекс, что уйдёт пораньше, ей отвечают поднятой бровью и очень самодовольной ухмылкой. — Пока, сестренка, — ухмылка Алекс становится шире. Она понимает.

__________

Кара находит Нию и Уинна, сидящих на грязном тротуаре возле бара. Ниа потирает успокаивающие круги по спине Уинна, а тот запустил руки в волосы, выглядя так, словно его вот-вот вырвет. Кара усмехается при виде этого зрелища. — А где твоя вторая половина? — С нашими друзьями, — Кара садится на тротуар рядом с Нией. Лена всё ещё внутри, оплачивает счёт и болтает с остальными их друзьями. — Эй, — говорит Ниа и вздрагивает, когда Уинн стонет, повернувшись лицом в бетон. Она смотрит на Кару. — Ты в порядке? Тебя ведь не стошнит тоже, да? — Нет. — Отлично. — Чёрт, может быть, я переборщил, — говорит Уинн. Он вздыхает и с большим усилием поворачивается лицом к Каре. Он говорит тихо и задумчиво. — Ты и Лена, а? — Рао, — вздыхает Кара. — Кто вообще знает. — Определённо все, после сегодняшнего вечера. Кара робко потирает шею. На улице темно, тротуар окрашен в жёлтый свет от уличных фонарей, и все здания вокруг них закрыты на ночь, за исключением тех, которые освещены изнутри неоновыми вывесками. Ещё один клуб, дешёвый бар, грязный на вид ресторан, который, должно быть, обслуживает исключительно людей, которые шатаются по клубам в час ночи, голодные и очень пьяные. — Итак, вы с Леной правда— — Нет, — быстро отвечает Кара. — У нас… у нас ничего нет. Правда. Не то чтобы она пыталась юлить сегодня вечером или скрыть то, что у неё было с Леной. Ну... она пыталась, немного раньше, когда хотела избежать объяснений. Теперь она понимает, что на самом деле это не имеет значения. У них ничего нет. Это один из самых простых способов выразить это, и что тут скрывать? Она смотрит в землю, крепко сжимая кулаки. — Нда, это странно, — фыркает Уинн, в его словах слышится тяжёлая невнятность. Ниа хлопает его по плечу. — Ой, Ниа! О чёрт, я чувствую, как поднимается желчь. — Тихо. Сосредоточься на ощущениях, — Ниа закатывает глаза. Она протягивает ему новую бутылку воды, прежде чем снова повернуться к Каре. — Ты скоро собираешься уехать? — Да, я просто хотела сначала попрощаться с вами, ребята. Я уезжаю с Леной. — Я так и поняла. Кара пожимает плечами. Она смотрит на Уинна. Уинн закрывает глаза ладонью, его волосы выглядят растрёпано, а рукава... испачканными. — Всё в порядке, мы ему поможем, — говорит Ниа. — Алекс и Келли отвезут его домой. Я с Брейни. — Хорошо, ладно, — говорит Кара, почёсывая затылок. — Полагаю, симпатичный мальчик с бильярдом стал свидетелем того, как его стошнило? Уинн стонет громче, и Кара смеётся. — Хорошо, я пойду. — Да, да, — говорит Ниа. — Развлекайся, трахая Лену. Или, не знаю, наоборот. О, у девчонки острый язычок. Прежде чем Кара успевает придумать что бы ответить, позади неё появляется Лена. — Ниа, Уинн, — приветствует Лена, и её лицо искажается в гримасе при их виде. — Э... Уинн в порядке? Алекс и Келли пока доигрывают, после этого они уйдут. — Справляется, — говорит Ниа. Уинн выглядит так, будто даже он знает, что Лена здесь – он всё ещё держит руки в волосах, издавая тихие звуки, пока потирает лоб. — Спасибо за сегодняшний вечер, Лена. Кара встаёт на ноги, и Лена подходит ближе, улыбаясь Ние и кивая ей. — Было приятно посидеть всем вместе. Ниа кивает, тепло улыбаясь им обеим. Они прощаются друг с другом, а потом Ниа встаёт с Уинном, похоже, они собираются вернуться внутрь. В воздухе рядом с Карой рассеивается облако пара, и она поворачивается, чтобы увидеть источник. До неё не доходит, что она пялится, пока Лена не делает шаг к ней, её рука тянется к руке Кары. Они стоят так близко друг к другу, что носки их обуви почти соприкасаются. Лена расплывается в лёгкой улыбке, и простое действие вызывает у Кары сильные чувства, её сердце быстро бьётся, переполняясь. — Эй. Кара ничего не говорит. Спокойно смотрит на Лену. — Ты в порядке? — спрашивает Лена, голос такой мягкий, тихий и тёплый, так они разговаривают друг с другом, когда они одни, только вдвоём, и никого больше. — Я— Кара не знает, что хочет сказать. — Да, — начинает она, качает головой, как только ответ слетает с её губ. Неподходящее слово. Губы Лены приоткрываются, лицо смягчается, брови хмурятся. Прежде чем Лена успевает спросить, что её беспокоит, Кара прижимается ближе и кладёт руку на плечо Лены, её большой палец касается шеи Лены сбоку. Она наклоняется, мягко втягивая Лену в неторопливый, медленный поцелуй, который заставляет Лену качнуться вперёд, когда они расстаются через минуту. — О, да ладно, — бормочет Ниа позади Кары, прижав ладонь ко лбу, они на значительном расстоянии от них. Уинн громко свистит рядом с Нией с глупым лицом, громко хлопнув в ладоши. Кара поворачивает голову, видит, что их друзья не зашли. — Вау, ух ты! — Уинн хихикает, как самый настоящий пьяница, широко раскрывая глаза и медленно моргая. — Видеть, как двое моих друзей целуются на грязном тротуаре – вас двоих – я случайно прыгнул в альтернативную вселенную? Это было жарко. Но снимите комнату! — кричит он, хихикает, глядя своим мутным, рассеянным взглядом. — Ох, ой, моё горло. Чёрт, я люблю геев. Да, блин! Уинн наклоняется, когда он распрямляется, и Ниа тут же подхватывает его. Она стонет, бормочет себе под нос — Чего Брейни так долго. — Рао, — шепчет Кара и поворачивается к Лене, её щеки сильно краснеют. Лена просто смеётся и берет руку Кары в свою. — Мм, Уинн прав, — Лена тихо хмыкает, наблюдая за Карой с хитрой ухмылкой, растущей на губах. Она сжимает руку Кары, пока другая её рука скользит по воротнику Кары, кончики пальцев касаются обнажённой кожи шеи Кары. — К тебе или ко мне? — Моя квартира в тридцати минутах езды. До тебя десять, — говорит Кара, сжимая руку Лены в ответ. Хотя она выпила не так много, как остальные, её немного шатает, и лететь прямо сейчас, не звучит приятно. Уже поздно, но ночь ещё не кончилась, и Кара хочет прожить её остаток, проносясь по городу с высоким уровнем адреналина в теле. — Я знаю, что сегодня ты выпила довольно много. Думаешь, ты достаточно трезвая для прогулки? Лена усмехается.

__________

Они спотыкаясь пробираются через шумные улицы и темные переулки, не совсем бегут, но тем не менее ведут себя глупо. Мерцающие огни уличных фонарей и гудящие неоновые огни преследуют их, пока они прокладывают путь в поздние ночные часы. Город, движение и люди, самые простые прохожие, несут их вперёд, через лабиринты улиц, пока они не доберутся до квартала Лены. Лена притягивает Кару обратно в объятия, в её глазах что-то блестит. Её смех мягкий и искренний, согревающий Кару от кончиков пальцев до самого центра её души, и Кара хочет слышать его больше, выпить его, как прекраснейшее из вин. — Мы почти дома, — шепчет Лена в губы Кары, слово “дом” резонирует в пространстве между ними. Слово “дом” вызывает у Кары головокружение и боль в груди, и она быстро подавляет это чувство, отвечая на прикосновения Лены. Поцелуи Кары легкие, скорее дразнящие, чем пылкие, и она планирует, чтобы так было только до тех пор, пока рот Лены не открывается перед её собственным, язык скользит по нижней губе Кары, прежде чем погрузился внутрь. Вскоре она оказывается прижатой к кирпичной стене в переулке, с Леной почти на своём бедре, а её пальцы запутались в волосах Кары. — Лена, — выдыхает Кара в рот Лене, обнимает ее за спину и притягивает ближе, разгорячённые тела прижимаются друг к другу. Ей нравится чувствовать стройную фигуру Лены, когда она обнимает её, её прекрасный успокаивающий, мягкий голос, ее удивительно острый язык. — Лена. Она сладкая, она ядовита, пытается убить Кару каждым прикосновением своего языка к её небу. Лена улыбается одними губами и через несколько секунд откидывает голову назад – лишь слегка, поэтому их лица всё ещё близко. — Это кажется знакомым, — комментирует Лена, глаза сосредоточены на губах Кары, пока она проводит пальцами вдоль линии подбородка Кары. Они в незнакомом темном и грязном переулке, снова – это и вправду знакомо. — Осторожно, я действительно могу взять тебя прямо здесь, прямо сейчас, если ты продолжишь в том же духе, — серьезно бормочет Кара. — Вау, винишь во всём меня, — говорит Лена низким и сладким голосом. Она снова наклоняется, горячо и влажно целуя шею Кары, покусывая её кожу. Кара стонет и наклоняет голову, чтобы дать Лене лучший доступ, дрожа от ощущения влажного тепла на своей коже. — Ты всю ночь меня трогала. Ты не против, если наши друзья узнают? Узнают что? Что они... трахаются? Что у них что-то есть? Сказать особо нечего. Да и знать им особо нечего. Кара краснеет и прикусывает нижнюю губу. — Я виню тебя, — только и говорит Кара, потому что не знает, что сказать. Когда она смотрит вниз, то задается вопросом, когда расстегнулись первые две пуговицы ее рубашки. — Ты такая красивая. Мне просто нравится обнимать тебя. Лена замолкает, слегка наклоняет голову. — Это, кажется, два отдельных вопроса, дорогая, — её тело вибрирует от смеха, звук легко заполняет сердце Кары. — И я совершенно уверена, что сегодня ты не просто обнимала. — Я просто много думаю о тебе, — говорит Кара, и низкий стон вырывается из её рта, когда Лена посасывает кожу. — Ты всегда очень отвлекаешь. Лена откидывает голову назад, и Кара видит ухмылку на её лице. — Ты часто думаешь обо мне, не так ли? Изумрудно-зеленые глаза пристально наблюдают за ней, и Кара удивляется, почему вдруг стало много разговоров и меньше движений и прикосновений. — Конечно. — Ты думаешь обо мне, когда делаешь это, Кара? Мгновение тишины. — Лена. — Не стыдись, мне просто любопытно, — говорит Лена. Несмотря на окружающую их темноту, Кара видит, как сосредоточен её взгляд, как её зрачки расширены, и как вся эта интенсивность сосредоточена непосредственно на Каре. Из-за этого трудно сосредоточиться, даже делать что-то, кроме как снова притянуть Лену ближе, на самом деле. Кара облизывает губы и пытается заговорить. — Конечно. Я... я думаю. — Мм, — кивает Лена, ее ямочки появляются. — Ты действительно мой друг, если не мастурбировала на меня? — дразнит она с кокетливой, откровенно соблазнительной улыбкой, которая заставляет Кару яростно краснеть, а её тело содрогаться от возбуждения от хрипоты её голоса. Рао, почему Лена такая? Кара прерывисто вздыхает, и Лена просто ухмыляется ей. Это её лучшая подруга, вот такая она, и когда у Кары в руках возбуждённая Лена, это в два раза хуже. Может ли Кара вообще пережить эту ночь? Это не самая откровенная вещь, которую Лена когда-либо говорила ей, но это всё ещё заставляет уши Кары гореть. К счастью, она поняла, что самый эффективный способ заставить Лену замолчать – это наклониться вперёд и поцеловать её. Поэтому она делает именно это, целуя Лену глубоко и медленно, языки скользят горячо и томно, что заставляет их обеих тяжело дышать после нескольких жарких минут. Затем Лена легко вырывается из её объятий и ведёт их по ещё одному переулку, мимо стен, украшенных граффити, кошек, бродящих возле мусорных баков и запертых дверей. Они проходят улицу за улицей, свет и тьма сменяют друг друга, когда мерцающие неоновые огни падают на их головы. Тёмные волосы Лены сияют, будто создавая вокруг её головы нимб, и Кара не может оторвать глаз от женщины перед ней, которая выглядит неземной даже в плохом освещении. Они проскальзывают в дом Лены, переплетя руки, вестибюль, в который они вваливаются, абсолютно тих. Лифт открывается, и Лена жестом показывает руке Кары на биометрический сканер, чтобы они поднялись на её этаж. Когда Кара прикладывает руку к сканеру, Лена застает её врасплох, обнимая сзади за талию. Она гладит бедро Кары кончиками пальцев, прокрадывается под рубашку, кладет ладонь на живот Кары и гладит его. Дыхание Кары прерывается, когда рука Лены движется дальше вверх, заставляя её руку дернуться и почти нажать случайный номер этажа. Лена тихо хихикает, прижимаясь горячим поцелуем к горлу Кары. Кара стонет, чувствуя, как губы Лены кривятся в понимающей ухмылке. — Это нечестно, — её голос звучит тонко, больше как вздох, чем ещё что-то. — В любви и на войне честно всё, — говорит Лена. Кара зависает. Чувствует, как сжимается грудь при этой фразе. Она хочет проговорить это, отметить, что то, что они разделяют, - это не совсем любовь, а её имитация. Нет, Лена любит её во всех смыслах, что имеют значение, но не так, как, Кара представляет, Лена могла бы. Вместо этого, когда дверь лифта открывается, она поднимает Лену, и Лена мгновенно подстраивается, её ноги обвивают талию Кары. Они выходят из кабины, Лена упирается спиной в стену, и Кара грубо целует её, проводя губами, языком и зубами по бледной, безупречной коже. — Кара, — стон Лены выходит высоким и хриплым, и она прижимается к Каре, обнимая её за плечи, её рука сжимает светлые волосы. Глаза плотно закрыты, брови приподняты, а сладкие вишневые губы приоткрыты в симпатичном “о”. Она само воплощение чувственности, и Кара зависима от неё. — Ты чертовски идеальная, — бормочет Кара, прежде чем успевает остановить себя. — Такая идеальная и хорошая, Рао. — Кара... — затылок Лены глухо ударяется о стену, когда Кара сильно прижимается к ней, горячая ухмылка играет на губах Лены, когда она шумно дышит. — Расстегни мои пуговицы, детка. Эти слова заставляют сердце ускориться, и Кара глубоко краснеет, игнорирует, пытается игнорировать ласковое обращение. Её рука скользит к пояснице Лены, другой рукой она расстегивает рубашку пуговицу за пуговицей, и утыкается лицом в шею Лены, прижимаясь ртом к бледной коже. Они спешно снимают верхнюю одежду и бросают её на пол, пока комнату наполняет прерывистое дыхание и стоны. То, что их объединяет, – это не любовь, просто её имитация. Кара проигрывает это в голове, и игнорирует, что её сердце бьется быстро, мысли рассеяны, а мозг заполнен Леной, Леной, Леной. Она легко несёт Лену до самой кровати и осторожно укладывает её на матрас. Нависает над ней, и уперевшись коленями по бокам, хватает подол своей рубашки, из-за чего глаза Лены темнеют ещё больше, она прикусывает нижнюю губу в предвкушении увидеть обнаженную кожу и пресс. Кара стягивает одежду через голову, отбрасывая её за спину. Она снова ложится на Лену и осыпает её горячими, влажными поцелуями и укусами вдоль шеи. — Блять, Кара... — очень тихо произносит Лена, голос хриплый и горячий. Она издает гортанный, протяжный стон, когда Кара впивается зубами и сильно прижимает Лену к матрасу. Скользнув ладонью по ладони Лены, она направляет их руки прямо над головой Лены и проводит губами от ключицы Лены к её шее, челюсти, и влажно захватывает её губы. Другая рука скользит под подол рубашки, скользит по ребрам Лены, чтобы накрыть её грудь, теплая ладонь мнёт, перекатывает затвердевший сосок меж пальцев. Поцелуи с Леной всегда кажутся торопливыми и медленными одновременно, но всё же больше торопливыми – срочными, как будто мир сейчас рухнет. В одно мгновение он здесь, а в следующее исчезнет. Это сопровождается оттенком отчаяния от возможности того, что это будет последний раз, потому что они не встречаются. Она не принадлежит Лене, а Лена не принадлежит ей. Они не исключительные друг для друга. Независимо от того, насколько Лена податлива под её руками, она не та, кого Лена может назвать своей, даже если... даже если Кара этого хочет Только позже, когда Кара снова открывает глаза, она замечает. Она смутно понимает, что на её ресницах слезы, из-за них всё слегка расплывчатое. Она сильно моргает и останавливается, чтобы посмотреть на Лену, перемещает свою дрожащие руки с плеч Лены на её челюсть, большие пальцы на её скулах. В комнате достаточно темно, чтобы лицо Кары было немного скрыто, тусклый луч света от красной лампы освещает их головы. — Кара? — Лена. Зрительный контакт ощущается как что-то физическое. Ещё одна связь между ними, будто они соприкасаются телами. — Эй, всё хорошо? — тихо спрашивает Лена, несомненно смущённая внезапной остановкой их занятия. Кара стискивает челюсти. Она пристально смотрит в лицо Лены, взгляд скользит по раскрасневшимся щекам и полуприкрытым глазам, её губам, мягким и блестящим. Её собственные губы распухли, болят, и она хочет— Медленно она скользит рукой по груди Лены, и останавливается посередине, прижимая ладонь к коже там. Прижатое к её ладони сердце Лены колотится быстро и ровно. Кара хочет— Рао, она хочет— — Мхм, — гудит Кара. Всё не хорошо.

__________

Кара просыпается рано утром, слишком рано. Усталость приятная и сонная, такая, когда кажется будто нет места, где бы она предпочла быть, кроме тёплой постели. Она открывает глаза и оглядывает комнату. Она не её. В окно проникает солнце, ярче чем обычно. Она крепко закрывает глаза и зарывается лицом в подушку. Ткань двигается, шелестит, и Кара сразу всё вспоминает. Закрыв глаза, она чувствует, как обнаженное тело Лены прижимается к ней, уютно и удобно, и она забывает дышать. Что-то тяжелое падает в животе Кары. Она неподвижно лежит на матрасе, не позволяя себе размышлять об этом сейчас, и вместо этого думает о том, как хорошо быть рядом с Леной. Каре нравится, что они просыпаются, соприкасаясь, нравится ощущение ключицы Лены у её губ или её груди, прижатой к Лене, или Лены, свернувшейся калачиком рядом с ней, нога небрежно перекинута через бёдра Кары. Ей нравится, как Лена растягивается под одеялом, становится большой, а затем почти мгновенно сворачивается калачиком, становится крошечной-крошечной рядом с Карой и прижимается к ней. Ей нравится, что Лена каждое утро, вставая, первым делом натягивает одну из своих больших рубашек или свитеров, нравится, что Лена всегда берёт резинки для волос Кары, даже несмотря на то, что у неё есть куча своих собственных, нравится, что Лена идёт на кухню лениво, будто она пьяная, нравится, что Лена ест маленькие завтраки и пьёт чай, которые Кара покупает ей, нравится, что Лена смотрит на чайник, как будто думая, что он не должен так долго кипятить чай. Каре нравится, очень нравится. Лена улыбается так сонно, что становится больно. Изумрудно-зелёные глаза смотрят на неё, мягкая улыбка тронула уголки губ Лены. Кара хочет видеть эти сонные улыбки каждое утро, каждую ночь, она хочет сжимать их в руках, прижимать руки к сердцу и всегда держать их там. — Привет, Лена, — шепчет она, слегка отодвигая голову. Её голос звучит грубо и хрипло, сонно и устало. — Доброе утро. — Доброе, — говорит Лена, поворачивает голову, прижимается щекой к подушке и закрывает глаза. Легкий зевок срывается с её губ. Кара кусает внутреннюю сторону щеки и ёрзает на месте. Одеяло немного сползает и обнажает шею и плечо Лены, а также множество засосов и отметин на бледной коже. — Прости. Я была слишком грубой прошлой ночью? — она тянется, чтобы откинуть волосы Лены со лба, позволяет своим пальцам запутаться в них. Лена наклоняется к прикосновению, и Кара чувствует, как она наклоняется ближе вместе с ней, повинуясь инстинкту. — Нет, — Лена выпрямляется, приоткрывает один глаз, потом другой. Она лениво смотрит на Кару и качает головой, тихо посмеиваясь. Кара почти смущена первобытным удовлетворением, которое она получает от того, что Лена выглядит чрезвычайно довольной – её длинные черные кудри растрепаны, рассыпаны по подушке, и она выглядит такой мягкой и немного растрепанной, в то же время у неё на шее по крайней мере три заметных засоса, и да, для Кары это что-то значит. — Нет? — Совсем нет. Я имею в виду, да, ты была грубой, но мне это понравилось. Спасибо. Кара хмурится. — Спасибо? Лена кивает с сонным нежным взглядом и прижимается щекой к ладони Кары, мягкая улыбка, которая всё ещё украшает её лицо, и это всё слишком. — За что? — Кара начинает нерешительно, на ее губах появляется неуверенная улыбка. — За лучший трах в твоей жизни? — говорит она, и её сердце бешено колотится – грудь сжимается. Ей следует встать. Подготовься к работе. — Эм, я собираюсь принять душ, — прежде чем Лена успеет ответить, внезапно говорит Кара. Лена слегка хмурятся, на её лице читается лёгкое замешательство, но кивает. — Хорошо.

__________

Душ – желанная передышка. Кара грязная после бара, и её желудок всё ещё чувствует вчерашнюю ночь, и когда она моется, она представляет, что смывает их совместную ночь тоже. Нельзя дать Лене остаться на ней надолго. Она хочет пахнуть лавандой и тем странным клубничным куском мыла, который Ниа однажды купила, наверное... в отчаянии, не зная, что ещё купить. Кара облажалась. По-королевски. Она ни о чем не жалеет, с Леной ни о чём, но теперь ей приходится столкнуться с последствиями своих действий. А последствия такие: страдания, грусть, боль, ещё немного страданий и желание одной только Лены Лютор, которое сейчас хуже, чем когда-либо. Выйдя из душа, она вытирается полотенцем и убеждается, что закончила все свои дела, прежде чем выходить. Она знает, что происходит. Она признает это. Она просто не высказала этого вслух. Её внутреннее смятение сейчас ещё сильнее. Возможно, она играет лучше, чем думает, потому что Лена, похоже, ничего не замечает. Лена мягко улыбается ей через кухонный стол, пока она готовит себе кофе. Это хорошо. Кара не хочет, чтобы Лена думала, что она сделала что-то не так. Вот они снова на своих знакомых местах: Лена там, Кара здесь, и это чувствуется, чувствуется– Сильно. — Кара, дорогая, кофе? — спрашивает Лена, протягивая руку за другой чашкой. Кара понимает, что Лена уже знает ответ, потому что она уже готовит ей чашку. — Да, пожалуйста, — говорит она, держа в руке пустую коробку из-под хлопьев. Кара думает, что должна сказать что-то. Она должна что-то сказать, потому что она ничего не скрывает от Лены. Но сказать ей об этом означало бы немедленно положить всему конец, а Кара абсолютно этого не хочет. Она отказывается даже думать об этом. Причина, по которой они смогли так долго заниматься этим и заставить это работать, заключается в том, что ни одна из них ничего не ожидает друг от друга, они не усложняют. Никаких ожиданий. Лена, конечно, не подписывалась ни на что большее, чем это, и Кара хорошо это понимает, они говорили по этому поводу несколько раз. Кара знает, что Лена не хочет, чтобы она была для неё чем-то большим, чем лучшей подругой. Она это понимает. Но иногда Кара думает иначе, потому что Лена может быть невероятно сбивающей с толку и двусмысленной, и – Чёрт, может быть, Кара не сможет с этим справиться. Мысли мечутся в голове, и она пытается не отставать. Если она ничего не скажет, ничего не изменится. Это хорошо, всё прекрасно так как есть. Если она ничего не скажет, ничего не изменится. Но её сердце жадное, жестокое. Толкает Кару к Лене, продолжая желать, хотя она знает, что это не хорошо. Всё плохо. Это факт, который она всегда знала, но чувства к Лене в её сердце всё крепятся. Кара просто хочет вырвать его, чтобы ей не пришлось сидеть и слишком много думать о том, каково это – быть с Леной вместе. Встав, она выкидывает пустую коробку из-под хлопьев в мусорное ведро и задерживается у столешницы, глядя на мини-горшок с растением. Знакомый кактус. Уголки её губ приподнимаются в улыбке. Затем рядом с ней появляется Лена, ставит перед ней чашку кофе и тоже улыбается. Кара, у которой осталась лишь капля самосохранения, улыбается в ответ и обхватывает ладонью её щеку. Наклоняется и целует её. Нежно и сладко. Целует её, будто это ленивое субботнее утро, как будто у неё есть всё время в мире для Лены, всегда было, и всегда будет. Это именно то, чего она боялась. Всё это – привыкание к тому, чтобы быть с Леной таким образом, любить каждое мгновение. Она должна что-то сказать. Вместо этого она приоткрывает губы Лены и отваживается перейти от простого поцелуя к более серьёзному, тихие звуки и дыхание становятся слышны. Она хочет поговорить с Леной. Но она не может, слова застревают в горле, когда Лена отстраняется от неё, утыкается носом в щёку Кары и нежно проводит по её ключице, и, блять. Друзья с привилегиями такого не делают, не так ли? Она уже себе надумала всякого. Лена просто ласкова и хочет пообниматься с Карой, и она её лучшая подруга, и Кара, вероятно, просто очень приятно пахнет, и Лена делает это, потому что она просто может и хочет, и чем больше Кара думает обо всём этом, тем больше вопросов у неё появляется. Кара прерывисто вдыхает. Лена иногда может сбивать с толку, но Кара обвиняет себя в том, что видит только то, что хочет. — Когда ты уходишь? — тихо спрашивает Лена, рядом с её лицом, её взгляд бесконечно мягкий и тёплый. Она выглядит так, словно хочет снова наклониться, её большой палец успокаивающе касается шеи Кары. — О, эм, — Кара сглатывает, облизывает губы. Именно такие моменты, как эти, заставляют Кару сомневаться. В такие моменты, как эти, она думает, что Лена может быть испытывает что-то такое, что у Лены есть чувства к ней. Её щеки краснеют, когда Лена пристально наблюдает за ней, и ей приходится заставить себя отвести глаза, чтобы посмотреть на время. — Через пятнадцать минут. Лена смотрит на неё так, что это даёт Каре надежду, заставляет её хотеть сказать что-то ещё. Вот почему Каре не нравится думать об этом, она удерживает себя от этого. Это путает её и помещает в всепоглощающую неопределённость. Разговор нужен, чтобы получить ответы, Каре просто нужно начать его. И всё, чего Кара действительно хочет, это сказать Лене, что... что она хочет большего, и— Кара замирает от этой мысли, глядя на улыбку Лены, она быстро думает о чём-то, что могло бы помешать её сердцу затмить разум. — Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — спрашивает Лена. Её рука с шеи Кары опускается, и она наклоняет голову, снова рассматривая Кару. Зрительного контакта как-то слишком много, и Кара определённо не готова к этому. Кара ко многому не готова. — Ты, кажется, немного не здесь... Ну, вообще-то, со вчера, — тишина повисает между ними. Кара держит взгляд Лены, но не проходит и секунды, как ей снова приходится отвести глаза. Затем она отходит от столешницы, не совсем понимая, куда собирается отойти. Всё, что она знает, это то, что Лена сейчас слишком пристально смотрит на неё. Глаза светятся такой интенсивностью, что Каре кажется, что её видят насквозь, будто её мысли выставлены на всеобщее обозрение. Она прикасается к своим очкам. Прежде чем она успевает отодвинуться, пальцы нежно обхватывают её запястье. Лена не тянет её за руку, но когда Кара чувствует прикосновение Лены к своей коже, она останавливается как вкопанная, слегка поворачивается, смотрит на Лену. — Да? — спрашивает она. Это звучит хрипло и немного более резко, чем предполагалось, но на самом деле, она просто смущена. Из-за того, как она сейчас себя ведет. Затем Лена встает, её пальцы всё ещё сжимают запястье Кары. — Кара? Ты не ответила на мой вопрос, — может, это просто воображение Кары, но она чувствует, что хватка становится чуть сильнее, когда их глаза встречаются. Кара сглатывает. — Ой! Эм, думаю, я чувствую себя немного не в своей тарелке, чуть-чуть. Прости, — она облизывает губы, краснеет. — Почему? — спрашивает Лена с вопросительным выражением на лице. Это мягко, настолько, чтобы Кара не чувствовала давления. — Ты хочешь поговорить об этом? — она ободряюще улыбается, но Кара не хочет об этом говорить. По крайней мере, не сейчас. Ещё нет. Она знает, что когда-нибудь ей придется поговорить о недавних мыслях, назревших в её голове. Лена смотрит на неё сейчас слишком пристально. В комнате царит абсолютная тишина, и только Кара может услышать звуки улицы в сотнях метров под ними. Она делает глубокий, прерывистый вдох. Берёт чашку кофе в другую руку. — Я в порядке, Лена. Прошлая ночь была замечательной, было весело. Я думаю, что утром я просто всё ещё немного нетрезвая. Это не ложь. Кара всё ещё думает о том шоте, который дал ей Уинн. Её передёргивает, просто от мыслей о его запахе и вкусе, о том, как он обжигал её горло. — Ладно, — медленно кивает Лена и больше не настаивает. Она всегда такая внимательная и осторожная, и Кара любит её за это. Но легкая неуверенность в её лице, прежде чем она делает шаг назад от Кары, не остается незамеченной. — Кара. Кара внутренне морщится, но она благодарна за пространство. — Спасибо за кофе и ночь, — бормочет Кара. — Большое, — она быстро обнимает Лену, прежде чем уйти.

__________

После этого всё изменилось, почти незаметно, или, может быть, всё всегда менялось, и Кара была слишком поглощена тем, что у них было, чтобы заметить это. Дело было уже не только в сексе. Это было не просто размышление о “простом желании” и удовольствии, она считала часы до того, как сможет побыть с Леной. Теперь она хочет большего. Это перестало быть о громких стонах и тихих вздохах, это стало о мягких, сонных улыбках, открытом весёлом смехе и мягких, нежных прикосновениях, которые, кажется, значат всё. На самом деле это даже не откровение. Это не какая-то глупая влюбленность. Она всё время думает о Лене, она всегда хочет обниматься и спать рядом с ней, просыпаться вместе каждое утро, чтобы видеть её лицо, она скучает по ней, когда она в небе или торчит в своем офисе, печатая статьи. Больше того, Кара наконец-то принимает то, что дремало внутри неё: семя, бутон, уже много лет. Она влюблена в свою лучшую подругу. Она глупо, безвозвратно влюблена в Лену Лютор. То, что это наконец заметно расцвело, не означает, что это что-то новое. Абсолютно нет. Трудно точно определить момент, когда всё это началось. Пытаться найти точное событие, которое стало отправной точкой, было бы что искать иголку в стоге сена, значимых моментов было слишком много. Быть влюбленной в Лену так просто. Лену легко любить, с ней легко быть. Может быть, именно поэтому Каре потребовалось так много времени, чтобы понять это. Кара прекрасно осознает тот факт, что она действительно идиотка. Она это знает. Она приняла это. Её друзья знают, что временами она может быть рассеянной, может быть чрезвычайно тупой. Это не проблема, потому что она также бывает очень умна и проницательна. Она отлично справляется со стратегическим планированием, знает точные науки (криптонские). Она талантлива, пользуется уважением и признанием за свои журналистские работы. Но она не знает, какого хрена они делают с Леной. Или она на самом деле знает. Просто всё, что она делает с Леной, абсолютно ничего не значит. Это много, и это причиняет боль. Хуже всего то, что Кара снова хочет Лену. Конечно, она хочет. Может быть, она сможет потворствовать своим жалким желаниям и просто оставить всё так, как есть, плыть по течению.

__________

— Эй, Кара, проснись, — окликает её Алекс, размахивая рукой прямо перед её лицом. Затем Кара выходит из своего самовызванного оцепенения, разглядывая бледную кожу запястья сестры и пот, выступающий на её коже. — Ты в порядке? — Я в порядке, да, — отвечает Кара, садясь немного прямее. Она склонна сутулиться, когда вот так отключается, её плечи выдвигаются вперед. — Извини, я ушла в себя. — Я это вижу, — говорит Алекс, на её губах появляется понимающая ухмылка. Её сестра бросает на неё взгляд, вытирая лоб полотенцем, тяжело дыша. Кара моргает, понимая, что полностью отключилась от спарринга между Алекс и Брейни. Когда она оглядывается, Брейни нигде не видно. — Куда подевался Брейни? У меня всё ещё его кольцо легиона, — смущённо хмурится Кара. Стены тренировочного зала ДЭО из свинца, так что смотреть через них бесполезно. По правде говоря, она отключилась в тот момент, когда Алекс и Брейни начали спарринг. — Он в туалете, — говорит Алекс, прежде чем отпить из бутылки с водой. Она садится рядом с Карой на ступеньке, впившись в неё взглядом и приподняв бровь. Кара на это не реагирует, и губы Алекс дразняще изгибаются. — Думаешь о ней? Кара закатывает глаза. Она знала, что рано или поздно это произойдет. — Я вроде как голодная. Наблюдая за тем, как вы, ребята, спаррингуете, я проголодалась. Алекс недоверчиво усмехается. — Ты едва обращала внимание, Кара, — она складывает на колени. На её лице появляется ухмылка, когда она качает головой. — Не могу в это поверить. Я знала. Итак, ты и Лена, хах. — Не радуйся, — Кара стонет, потирая шею. — Прежде чем ты продолжишь своё “я-знала-это” или “я-тебе-говорила”, на самом деле мы вместе не так, Алекс. Мгновение спустя, и Алекс прищуривается. — Что? Ты серьезно? Тут особо нечего сказать. — Алекс, между нами ничего не происходит. Всё как было. — Подожди, ты хочешь сказать, что вы, ребята вместе... так? — рот Алекс открывается, потом закрывается. — Срань господня. Моя сестра и Лютор– что. Я никогда бы не ожидала... — она спешно придвигается ближе к Каре, и Кара просто сидит неподвижно, морщась от реакции своей сестры. — Ты, ты из всех людей! Но почему? Как всё так обернулось, с чего всё началось? Мне нужно знать всё. —Ну... — Подожди! — Алекс поднимает руку, быстро размахивая ею. Она качает головой, крепко зажмурив глаза. — Мерзость, нет, не бери в голову. На самом деле я не хочу знать подробностей, но. Какого чёрта, Кара? Вы... вы двое были такими скрытыми. Я не могу в это поверить. — Да, — пожимает плечами Кара, слабо смеясь. — Так получилось. На самом деле в этом нет ничего стоящего внимания, так что, пожалуйста, не думай об этом слишком много. Затем её сестра хмурится, и у неё такой вид, будто она собирается рассказать ей, что она не должна начинать дружбу с привилегиями со своей лучшей подругой, как это делала Ниа. Да, Кара понимает это, но она не жалеет об этом. В такие моменты, как эти, Кара думает, что можно с уверенностью говорить, что она тупица. К счастью, их прервало появление Брейни, прежде чем Алекс смогла начать свою поучительную речь. — Алекс, — говорит Брейни, голос звучит почти как скулеж, когда он идет к ним. Он разминает руку круговыми движениями, как будто у него всё затекло и болит. Наклонив голову, он трёт шею. — Я думаю, ты слишком сурово обошлась со мной. — Похоже на то. Ты молодец, Брейни. Ты не отставал от меня, — затем Алекс встает и бросает на Кару острый взгляд, прищурив глаза и наклоняя голову, прежде чем повернуться к Брейни. Они ещё долго будут говорить, Кара это видит. Она внутренне стонет, зная, что Алекс попытается выжать из неё все подробности и информацию, которую только можно. Опять же, о Лене и о ней особо нечего сказать. Кара уже облажалась, что её захватили чувства – этого достаточно, чтобы она чувствовала себя маленькой и несчастной. — Для человека ты такая сильная. Намного сильнее чем средний человек, — говорит Брейни и благодарит, когда Алекс протягивает ему бутылку с водой. — Да, Алекс действительно крепкая, — говорит Кара, тоже вставая. Она передает Брэйни его кольцо. — Я научилась у неё большинству приемов ближнего боя, когда начала быть, — она пожимает плечами, указывая на себя, — Супергёрл. — О, да ладно, перестань жаловаться, — хихикает Алекс, ударяя её с Брейни по плечам. — Ты уже знаешь, как я дерусь, учитывая, как много мы работаем вместе, видел много раз, и всё же ты удивляешься и ноешь об этом каждый раз, когда мы спаррингуем. — Я не ною. — Брейни хмурится. — Я просто отмечаю твой уровень мастерства. И как мне очень больно каждый раз, когда я ухожу отсюда. — С кольцом легиона или без него, ты всё равно довольно крутой, — говорит Кара, ухмыляясь. — Я думала, мы это выяснили. — Почему вы двое продолжаете считать, что я ною и… — Брейни делает паузу, скрещивает руки на груди. Алекс смеётся и снова тянется за бутылкой с водой, на этот раз она допивает остатки. — Не бери в голову. В любом случае, у нас задание, — он поворачивается лицом к Каре. — Нам бы очень пригодилась твоя помощь в этом деле, Кара. — О, — Кара наклоняет голову, улыбается. — Я всегда готова протянуть руку помощи.

__________

Хотя их последний разговор был неловким, Кара продолжает видеться с Леной. Лена не задает вопросов и не упоминает о том дне, к большому удивлению Кары. Они встречаются, и между ними всё нормально. Они договариваются сходить в новое кафе, которое недавно открылось рядом со зданием Л-Корп, и это нормально. Лена приходит к ней и остается в её квартире на ночь, и это нормально. Вообще, Кара не чувствует себя нормально, совсем нет, но она подавляет свои чувства и ведёт себя так, будто всё хорошо, ради их дружбы. Она не хочет, чтобы это прекращалось. В некоторые дни она встречается с Леной по несколько раз. Иногда Кара остается у неё. А иногда Лена остается у Кары – одна всегда в квартире другой. Ничего не должно меняться. Так продолжается ещё неделю. В неделю после этой она вообще не видит Лену, потому что она невероятно занята, одновременно занимаясь статьёй, отчетами, а также пришельцами-бандитами, которые заставляют её летать из страны в страну, расследуя их планы. Всё становится суматошным, и Кара обмякает на своем стуле. Она голодная и занятая. Она с минуту смотрит на свою статью, надувшись. сворачивает её и видит очаровательную сахарную сумчатую летягу на рабочем столе. Один из её коллег видел эту картинку на днях, и её за это осудили. Это было странно. Кара почти уверена, что не следует осуждать её за это – они же милые. Она ещё больше надувает губы. Как раз в тот момент, когда она собирается продолжить работу над своей статьей, кто-то стучит в дверь её квартиры. Запах свежеприготовленной пасты ударяет ей в нос в тот момент, когда она открывает дверь. — Привет, милая, — дружелюбно приветствует её пожилая соседка. Она держит большой контейнер. — О, здравствуйте! — Кара удивлённо моргает, на её лице появляется улыбка. Она давненько не видела эту милую старушку. — Я сделала слишком много, это тебе. Сырная, очень сырная паста в контейнере. Она забирает его, благодарно улыбаясь. — Спасибо, это действительно мило с Вашей стороны. Я как раз работала над своей статьей, раздумывая, что бы такое съесть на ужин! Старушка всегда приносит ей случайную еду. Она приходит и уходит, никогда не задерживаясь слишком долго на пороге. Она всегда так мила с ней. Это заставляет Кару всё время хотеть обнять её, но Кара почти уверена, что когда-нибудь она сломает несколько костей, если это войдет в привычку. — Не за что, любимая. Мой муж никогда не ест достаточно, а я люблю много готовить, — дружелюбная пожилая соседка оглядывается, на её лице появляется многозначительная улыбка. — Сегодня здесь и одна? Кара вопросительно улыбается. — Да? Старушка кивает. — О, ну, я собиралась предложить тебе поделиться, на случай, если у тебя тут твоя подруга. Я заходила к тебе неделю назад, но тебя здесь не было. Дважды. Я вижу, что ты теперь реже приходишь в свою квартиру. О, Рао. Она говорит о Лене. Она даже не знает Лену, ничего о ней самой не знает, но она улыбается так, как будто Кара ей очень нравится. Кара нервно хихикает. Она что-то предполагает. — Извините, меня, наверное, не было дома, — она улыбается и склоняет голову, извиняясь. — Хотя я всё ещё живу здесь. Дружелюбная соседка снова кивает, теперь уже ухмыляясь. — Хорошо, а теперь эта старая леди перестанет тебя беспокоить. Не дай моей стряпне пропасть даром, милая. Кара фыркает, улыбается. — Никогда.

__________

Только перевалило за семь вечера, когда Кара останавливается на тротуаре с двумя свежими чашками кофе в руках. Уличные фонари освещают длинные проспекты, их свет проливается на бульвары и переулки, когда на город опускается ночь. Дороги, разветвляющиеся, как вены, по всему городу, забиты автомобилями и автобусами с уставшими людьми и инопланетянами, возвращающимися домой с работы. Город живёт и дышит. Кара ждет, пока загорится красный свет, чтобы перейти дорогу вместе с десятками других людей. Она входит в огромный парк, трогает свои очки. Лена машет Каре со скамейки, как только замечает её, идущую к ней по тропинке. — Кара. Привет, — приветствует Лена, прекрасная улыбка уже украшает её лицо. Это лучшая часть дня. Кара чувствует, как её сердце одновременно взлетает и сжимается. Она улыбается. — Привет, — говорит она в ответ. Лена берет чашку кофе, которую она купила для неё всего десять минут назад, и Кара отпивает из собственной. Они идут по тропинке. Кара бросает косой взгляд на Лену и невольно краснеет. Знакомая красная шапка. Как и когда Лене удалось украсть ее шапочку – Кара не уверена, но прямо сейчас она на ней. И выглядит при этом так уютно и безмятежно, как будто она принадлежит ей. Лена надела сегодня вельветовый плащ и чёрные джинсы. Кара отводит взгляд, опустив его в землю. — Это моя шапка, — не серьёзно обвиняет она. — Мм. Ты оставила её в моей комнате месяц назад, — говорит Лена. — Что мне было делать? Она призывала меня надеть её сегодня. — Ну, теперь, когда она прямо передо мной... — Кара слегка усмехается, кивая головой. Она вспомнила. — Разве ты не должна вернуть её мне? Я очень собственнически отношусь к этой шапке. Они проходят через множество продуктовых киосков и уличных артистов. Уже поздно, но город полон движения, музыки и смеха. — Тебе потребовалось больше месяца, и чтобы она появилась прямо перед твоими глазами, чтобы понять, что она исчезла, Кара. Так что, наверное, — говорит Лена. Кара краем глаза видит, как она пожимает плечами. — Что упало, что пропало. Кара фыркает. — О, вау. Ну понятно, как всё делается, — она делает глоток кофе, скривив губы в надутой гримасе. — Я очень полюбила её за месяц нахождения в моей комнате, — говорит Лена с полуулыбкой. — Если ты действительно хочешь её вернуть, подойди и забери её с моей головы. Кара закатывает глаза, слегка толкает Лену в плечо. Несмотря на её жалобы и недовольство, а также на это разрешение вернуть то, что принадлежит ей, она не забирает шапку. Лена нежно смеётся над очевидным исходом, её ямочки появляются. Она берет Кару под руку, и они продолжают идти по тропинке, когда ночь становится более холодной и кусачей. Выйдя из парка, они видят впереди знакомый пешеходный мост. Они выбрасывают свои чашки и направляются туда. Мягкий ветер дует им навстречу, и Кара даёт своим мыслям побродить. Время от времени она украдкой поглядывает на Лену. Кара, в общем-то, не влюбляется, несмотря на то, что рассказывают фильмы и книги, на шутки, которые отпускают её друзья. Она влюблена в свою лучшую подругу, она знает это, но она также знает, что их отношения на самом деле не похожи ни на одну книгу. Как и её чувства. Она уже по уши увязла в этом, полностью захваченная сиянием того, каково это – быть влюбленной в Лену. Во всяком случае, она не сомневается в том, что чувствует к Лене. Она знает, что чувствует, но признаваться в этом вслух – это совсем другое. Ей всё ещё немного стыдно за тот раз, когда она была у Лены несколько недель назад, когда она запаниковала, пытаясь решить всё разом, и когда смогла определить, что происходит. Теперь у неё было немного времени для себя, она чувствует себя спокойнее и расслабленнее, но с точки зрения её противоречивых мыслей о Лене и о том, чего она хочет, не лучше, чем раньше. Они останавливаются на середине моста, поворачиваясь к дороге снизу. Кара хватается за перила обеими руками и делает глубокий вдох. Смотрит перед собой, под ними – машины, такси, мотоциклы, грузовики. Кара замечает женщину, ожидающую на перекрестке, потягивающую через соломинку из стакана, который наполнен какой-то зеленой, мягкой жидкостью, и— — Фу, — шепчет она, щурясь вниз. Лена двигается рядом с ней. — Что? — выдыхает она с весёлым смешком, проследив за взглядом Кары. — Я думаю, женщина вон там пьет коктейль из капусты, — говорит Кара, сморщив нос, когда поворачивается, чтобы посмотреть на Лену. — Лена, она твоя родня. — Кара, — Лена закатывает глаза, качая головой с улыбкой. — Почему тебе нужно продолжать так судить нас? Они вкусные и полезные. Только плюсы, никаких минусов. — И я продолжаю с уважением не соглашаться, — Кара игнорирует изгиб брови Лены, она явно не согласна с комментарием. Желудок Кары сжимается, когда она пытается представить этот вкус. — Это... они такие зеленые, Лена. Это просто очень фу. — И откуда ты это знаешь? Ты никогда не пробовала. — Мне не нужно пробовать, чтобы понять, хорошо это или отвратительно, — говорит Кара. — В этом нет необходимости. Я просто знаю это глубоко внутри. Доверься своему внутреннему чутью и всё такое. — Мм, и всё это я слышу от девушки, которая макает картошку фри в молочные коктейли и мороженое, — говорит Лена, наклонив голову с насмешливой улыбкой на лице. — Тебе повезло, что ты симпатичная. Это причина, по которой я всё ещё здесь, стою рядом с тобой. — Воу! На вкус это лучше, чем выглядит. У тебя совсем никакого вкуса, Лена, — Кара быстро моргает, с её губ срывается недоверчивая усмешка. — Ты, — говорит она, наклоняясь к Лене. Тычет пальцем в её грудь. — Я больше за тобой не слежу, — тычок в грудь, — не дружу, и... — она смотрит Лене прямо в глаза, на её взгляд, и слишком рано ломается – уголок её рта уже поднимается вверх. — Не ем. Да, всё верно. Я никогда больше не съем тебя, потому что ты отвратительная и неблагодарная. (прим. Пер. – eat you out (не съем тебя) – это выражение в английском используют для обозначения куннилингуса) Им удается смотреть друг на друга в течение нескольких секунд, пока они обе не рассмеются, Кара наклоняется ещё больше, когда Лена толкает её плечом, надув губы. — Не ешь? Это жестоко, — говорит Лена. Она смотрит на дорогу, на неё падает свет от уличных фонарей. Кара обожает уличные фонари. Они заставляют Лену сиять и казаться божественной в темноте. Лена, кажется, замечает, как она смотрит на неё, они всегда так созвучны. Они останавливаются, чтобы посмотреть друг на друга, улыбаются от простого удовольствия того, что они наедине. Кара делает шаг вперёд и медленно обнимает Лену за плечи, заключая её в крепкие объятия. Лена без особых усилий привлекает людей. На мероприятиях и вечеринках Кара привыкла наблюдать издалека, как Лена приковывает к себе все взгляды одним только присутствием. Но никто не смеет прикасаться к Лене так, как она. Кара нежно обхватывает ладонями лицо Лены. Она всматривается в этот прекрасный оттенок зелёного, всегда абсолютно очарованная им. У Лены большие глаза и большое сердце. Кара скользит ладонями по лицу Лены и останавливается на её губах, розовых и приоткрытых. Месяц назад, на этом же самом месте, Кара помнит, как колебалась. Теперь всё по-другому, думает Кара. (Границы стали более размытыми, чем когда-либо.) — Лена, — говорит она. — Можно я тебя поцелую? Её щёки не покраснели, тревожный комок в груди не появился, когда она спросила об этом. Она уже привыкла к тому, что Лена всегда хочет того же, что и она, но всё равно спрашивает, просто чтобы что-то увидеть. Всегда есть что-то в том, как Лена смотрит на неё своими блестящими изумрудно-зелёными глазами. Они всегда устремлены на Кару, но так, что Кара чувствует себя... желанной. Особенной. То, как Лена смотрит на неё, дает Каре уверенность в том, что её не отвергнут, не обидят. Лена смотрит Каре в глаза, когда большой её палец касается щеки Лены один раз, два. Проходит несколько секунд, прежде чем Лена слегка кивает, её губы приоткрываются, и Кара наклоняется. Их губы мягко встречаются, и Кара наклоняет голову, прежде чем отстраниться. Лена следует за ней, когда она отстраняется, и Кара краснеет от этого, её большой палец поглаживает мягкие розовые губы Лены. — Это было слишком коротко, — шепчет Лена, сжимая руки Кары. — Коротко – это хорошо, — тихо хихикает Кара, всё ещё стоя близко к Лене. Её взгляд опускается, когда Лена облизывает губы, явно желая большего. Лена всегда хочет большего. Кара всегда готова дать ей больше. Это она и делает, когда хватает Лену за подбородок, прижимая их губы друг к другу. Они уже некоторое время совсем одни на мосту. Никто не проходил мимо. И проходит восхитительная минута, когда Кара просто держит Лену в объятиях, глубоко целуя её. Вскоре они уже улыбаются, зубы стучат друг о друга, носы соприкасаются, и они снова смеются. Приближается к девяти вечера, они обе только что выпили кофе, и, хотя кофе ни капельки не влияет на Кару, она чувствует себя такой бодрой, будто она только что впервые увидела фейерверк. Лена такая мягкая, лицо расслаблено, плечи дрожат, и Кара чувствует себя такой счастливой, такой любимой. — Нам скоро нужно возвращаться, — говорит Кара. — Нужно, — соглашается Лена. — Скоро. Мягко развевающиеся на ветру волосы Лены ещё раз напоминают Каре обо всем, что привлекает её в Лене, о том, как свет и ветер выгодно подчёркивают её красоту. Её лучшая подруга поправляет красную шапку на голове, длинные пальцы скользят под шерстяной материал на лбу и теряются в волосах, её взгляд переходит от лица Кары к тёмному небу. Лена в свете города и луны – это прекрасная картина. Остатки самосохранения сдаются беспомощному обожанию, и Кара обнаруживает, что влюбляется в Лену – это, несомненно, превзошло тысячный раз, и она встревожена тем, насколько бесконечно это может продолжаться. Это головокружительно, и ещё одно напоминание о том, как глубоко она в дерьме. Кара хочет обнимать её. Целовать её. И она может – она только что это делала. Но она так многого хочет. Она не знает, как сдержаться, как не наклониться вперёд и не прошептать, что она ей нравится, что она хочет её поцеловать, как не спросить могут ли они быть вместе по-настоящему? Их отношения всегда неопределённые. Ровно с тех пор, как она поцеловала Лену той ночью, несколько месяцев назад. Неопределённые, потому что они обе хотели продолжить это. Потому что они ни о чём конкретном не договорились и у этого нет чётких границ, и Кара не хочет быть первой, кто захочет большего и спросит. Лена не заинтересована в большем, это Кара знает, но опять же иногда она сомневается, и всё это растёт и требует разрешения. Что, если Лена действительно чувствует то же? То, как Лена ведёт себя с ней, как она разговаривает, как она смотрит на Кару и прикасается к ней. Кара не хочет додумывать что-то или казаться себялюбивой, но это подозрительно. Эмоции так легко заставляют принимать решения, отметая любую рациональность. Кара хорошо знает, как легко можно ошибиться, чувства так глубоко застревают в горле, что кажется, будто она задыхается. — Лена? — начинает она. — Мм? Кара делает глубокий вдох. По правде говоря, она ни черта не знает, что у них с Леной. Поэтому она осторожно на это указывает, надеясь на какой-нибудь ответ. — Эм. Я не совсем понимаю что у нас, — она тихо хихикает, звук получается неестественным и неуверенным. Несмотря на то, что она нервничает, она не хочет, чтобы это было так легко это понять. Она прикусывает нижнюю губу, краснеет. Лена поворачивает голову, их глаза встречаются. — Что ты имеешь в виду? — Я говорю о нас, — Кара трогает свои очки, засовывает руки в карманы. — Ты хочешь, эм. Есть ли... — она замолкает, потирает лицо рукой. Она начинает опять. — Я думаю, что просто запуталась. Вообще-то, уже некоторое время. Кто мы друг другу? Сначала Лена молчит, но потом хмурится. — Мы друзья, — говорит Лена, её ответ звучит как вопрос, и Кара понимает; она понимает, как это неожиданно – спрашивать что-то подобное. — Ты мой лучший друг. — Да, но я думаю, — Кара облизывает губы, поправляет очки, — иногда мне кажется, что это не так. Иногда мне кажется, что это что-то большее, и… может быть, это все только у меня в голове, но я чувствую, что... — она судорожно выдыхает, пытаясь подобрать нужное слово. — Я не знаю... мне кажется, что то, что у нас сейчас, может привести к чему-то... к переменам? Глаза Лены на секунду расширяются. — Переменам, — эхом отзывается она. — Да, переменам, — говорит Кара. Её дыхание прерывистое, и она очень надеется, что это не слишком заметно. Она хотела бы объяснить подробнее, что теперь в её голове всё видится по-другому, что она немного надеется, немного сомневается, но это сразу же напугает Лену, если всё пойдет не по плану. — Я просто… я думаю, что, если...? — она замолкает, делая жест рукой в воздухе между ними. Лена долгое мгновение молчит. — Я понимаю, что то, что мы делаем может вызвать чувства, это вполне возможно, — медленно говорит она тихим и ровным голосом. — И когда чувства переполняют, это становится непонятным и неловким. Тебе не нужно беспокоиться об этом со мной, если это то, о чем ты беспокоишься, Кара, — Лена внимательно наблюдает за ней. — Неловкость и неясность. Ты это имеешь в виду, верно? Это не тот ответ, которого ожидает Кара. — Ты хочешь сказать, что ты не...? — Нет. То, что у нас есть, – это просто секс, Кара. — Просто секс? — спрашивает она. Это всё, что Кара сейчас может, – повторять слова Лены. — Просто секс, — подтверждает Лена. — Мы не будем вместе, Кара. Кара кивает. Она понимает. Это не новая... информация. — Это же то, что ты имела в виду, да? — спрашивает Лена, голос её смягчается. — Ты боялась, что это может привести к чему-то большему. Это совсем не новая информация, но она всё равно очень сильно бьёт по Каре. — Я, ох… — Кара пытается сдержать дрожь в голосе, изо всех сил стараясь держаться прямо, в то время как её грудь, кажется, разрывается. Она думает, что, вероятно, у неё не очень получается сохранять невозмутимое выражение лица, поэтому она отводит взгляд, чтобы собраться с мыслями. — Да… этого... именно... да. Опустив глаза, она видит, как костяшки пальцев Лены побелели, впиваясь в холодный металл. Она стоит лицом к Каре, повернувшись боком к городскому пейзажу, к неоновым огням, освещающим фасады обветшалых зданий. Неужели Лена боится? Кара задыхается от этой атмосферы, от того, что Лена боится чего-то – возможности того, что Кара захочет большего, что у неё есть чувства к ней. Неужели Лена боится этой мысли? Напряжение внезапно становится таким сильным, что кажется, будто горло Кары сжимают тиски. Тишина, тяжелая тишина повисла между ними. — Я думаю, что то, что у нас есть, здорово, — тихо говорит Лена, посылая Каре небольшой кивок. — Мы не сдерживаем друг друга. Не просим друг у друга больше, чем можем дать. Ничего не нужно менять. Чем проще – тем лучше. — Да, — бормочет Кара. Ей не хватает слов. Такое чувство, как будто грузовик, сделанный из криптонита и загруженный им же, врезался в тело Кары. Боль жгучая и острая, прямо в груди. Лена продолжает пристально наблюдать за ней, взгляд её изумрудно-зеленых глаз сосредоточенный и тяжёлый. — Да? Кара чувствует, что её пробуют, проверяют, разве не должно быть наоборот? Рао, Лена действительно начинает понимать, что у неё в голове? Ей нужно собраться. — Да, — говорит она, на этот раз решительно и твёрдо кивая. Только потому, что она хочет, чтобы этот разговор уже закончился. Но, к сожалению, Лена считает, что ему ещё рано заканчиваться. Черты её лица мрачнеют – становятся удивительно непроницаемыми и осторожные, и именно тогда Кара понимает, что чем-то задела Лену. Глаза Лены впились в неё, как будто она видит Кару насквозь, и она боится, в ужасе от того, что происходит в голове Кары. Молчание затягивается, и Каре это не нравится – это заставляет её чувствовать, что её мысли выставлены напоказ, что она такая же прозрачная и уязвимая, какой она себя чувствует. Если Лена что-то и знает, если она замечает какие-то намеки в поведении Кары или в том, что она говорит, то не подаёт виду. Вместо этого она просто поднимает руку, запахивая своё пальто, порыв холодного ветра проносится мимо них. Кара дышит неровно. Она смотрит себе под ноги, ища новое отвлечение, отчаянно пытается придумать новую тему. — Кара, — рот Лены открывается и закрывается, она колеблется. — Не похоже, что мы на одной волне. Для тебя это становится слишком? — спрашивает она тогда, и страх зарождается глубоко в животе Кары. — Кара… мы можем остановиться... — Нет, — резко обрывает её Кара, быстро качая головой. Она не хочет останавливаться, Рао нет. — Нет, нет. Всё в порядке. Это не слишком, Лена, — Лена тупо смотрит на неё, явно ожидая, что она уточнит, разовьёт мысль подробнее, но Кара не уверена, что сказать. — Кара? Что у тебя на уме, — спрашивает Лена тихим и нежным тоном, но это совсем не помогает в успокоении Кары. Её лицо смягчается. — Поговоришь со мной? — На самом деле мне особо нечего сказать, — пожимает плечами Кара. — Я просто запуталась насчёт того, в какой мы точке, но всё довольно просто, ты хорошо это объяснила, — она замолкает, сглатывает комок в горле. — Мы просто лучшие подруги, не более того, и мы не... мы не сдерживаем друг друга. Это хорошо, это просто здорово. Мне жаль, что я додумала это, делала поспешные выводы... и немного запуталась. Ничего не происходит. Очевидно. Лена хмурятся. — Не нужно извиняться, всё в порядке. Теперь, когда ты это упомянула, мы обсуждали другие темы и вопросы, но не это, — что у них нет установленных границ, правил. Лена тихо вздыхает, пар изо рта клубится в ночном холодном воздухе. Её хватка на перилах ослабевает. — Я понимаю, почему ты запуталась. Наши отношения не совсем типичны для тебя... — приятели по потрахушкам. О, Кара знает, как далеко они от этого ушли. — Кара, я никогда не хочу, чтобы ты была в замешательстве из-за чего-либо или чувствовала, что ты должна что-то давать. — Я уже не в замешательстве, Лена, — кивает Кара. Она выдерживает взгляд Лены до тех пор, пока может, а потом поворачивается к дороге перед ними. Она делает глубокий вдох, потом ещё один. — Спасибо, что прояснила мне всё. — Никаких ожиданий, — добавляет Лена. — Никаких ожиданий, — шепчет она. — Да, — всё так. Стиснув челюсти, она держит рот на замке, боясь сказать что-нибудь не то или спросить что-нибудь, что ухудшит ситуацию или сделает её более неловкой, чем она уже есть. Лена выдыхает, который звучит как облегчение – напряжение с ее плеч заметно падает. От этого Каре становится ещё хуже. Чёрт, она не хотела, чтобы Лена чувствовала себя неловко. Кара хочет исчезнуть. Она чувствует надвигающееся желание заплакать прямо сейчас, но не хочет позволять себе этого, только не перед Леной. Она и так достаточно опозорилась. На что она вообще надеялась? На несколько минут воцаряется тишина, их взгляды снова обращены к виду на город. Лена делает движение сбоку от Кары. Кара поворачивается, чтобы посмотреть на Лену, и та выглядит так, словно думает что-то сказать, но потом протягивает руку нежно беря Кару за руку. Лена снова смотрит на неё тем испытующим взглядом, и Кара хотела бы знать, что она хочет в ней увидеть. — Кара, давай возвращаться? — говорит Лена тихим голосом, почти шёпотом, и Кара чувствует всё так остро. Чувствует слишком сильно для просто подруги, которой она должна быть. Её глаза жжёт, и она чувствует себя глупо из-за этого. — Да, пойдём, — удается выдавить ей. Глупо. Так глупо.