Метаморфоз

- Мистер Финниган, - журналистка слащаво улыбнулась, игриво подправляя оправу красных очков наманикюренным пальчиком, - позвольте узнать, не замечали ли вы никаких особых отношений между мистером Поттером и Драко Малфоем?.. Симус сидел на кожаном диванчике в «Трёх мётлах», довольно попивая сливочное пиво, иногда по дурацкой привычке неприятно скрипя зубами. Весь его внешний вид был неопрятен, волосы ёжиком, глаза маленькие и хитрые. Впрочем, глупым он не был. - С самого первого курса в Хогвартсе эти... - он внезапно залился громким хохотом, привлекая внимание окружающих в заведении. Скиттер брезгливо поджала накрашенные губы, когда из рта гриффиндорца на её блузку попали капли алкоголя. Она тут же их стряхнула, нервно прикусив кончик перва, - эти ребята с первого курса ненавидели друг друга. Не знаю, что на них нашло, но они вроде.. вместе.. чтоли. Супруги, вот. - Что? - женщина, медленно попивала огневиски в рюмочке, поперхнувшись от услышанного. Её глаза округлились, рот приоткрылся, а Прыткопишущее Перо с молниеносной скоростью начало что-то царапать на бумаге, - Подождите, когда успели?.. женаты? - Да-да, - беспечно пробормотал юноша, делая очередной глоток, - на людях почти не появляются, но живут вместе. Весь Хогвартс об этом говорит. - О-о-о, - протянула Рита, откидываясь на спинку дивана. Её глаза загорелись огнём, брови приподнялись до середины лба, а губы растянулись в хищной улыбке. «Пророк» точно взорвется с Первой полосы.. - вы можете.. о Боже, это так волнительно! Прокомментировать их отношения? - Я не знаю какие у них отношения. Редко появляются вместе, почти не общаются на людях, но точно живут вместе, а ещё.. - Симус зажался, чуть насупившись. Впрочем, приличное количество галлеонов за информацию закрывало неприятное чувство бушующей совести. Рита не только прекрасный журналист, но и хороший волшебник, умеющий расчаровывать сильные чары.. - вы можете и не поверить мне, но как я знаю, у них есть ребенок. С этого момента женщина выпала, сильно дёрнувшись, и разбив хрустальную рюмку. Официант недовольно посмотрел на неё, но та лишь тряхнув кудряшками прикрыла округлившийся рот рукой, пока Перо стремительно набирало скорость, записывая полученные факты. Казалось, её улыбка становилась все шире и шире, при представлении газете новой сенсации. Деньги так и сверкали перед её взглядом, за такой «фурор». - Можете подсказать, на каком этаже находится... опочивальня Героя? Симус многозначительно взглянул на неё, растянув губы в хитрой усмешке. Знает, конечно знает. Но только за дополнительную цену. *** - Какого черта происходит? - Паркинсон с Забини ворвались к Гарри, вслед за Гермионой. Девушка виновато посмотрела на друга, поджав губы, - что это? Какого черта?! Она кинула на журнальный столик «Ежедневный Пророк», под напряженный взгляд окружающих. Обычная газета серого цвета, движущиеся картинки, новости в Магической Британии. В принципе, ничего нового, только вот на первой странице ошеломительная статья Скиттер большими чёрными буквами, и чёткая фотография Гарри с пустым лицом, сделанная в день, когда Реддл восстал из мертвых – и Драко – выходящий из Гринготтса с Нарциссой. Поттер ошарашено взглянул за слизеринцев, дрожащими руками поднимая шуршащий свёрток. Он окинул людей пристальным взглядом, после чего облизав пересохшие губы, громко сглотнул. - Читай, - процедил Забини. - Какой-то недоумок их Хогвартса растрепал все Скиттер. Они знают. Они все знают, Поттер. Руки совершенно не слушались, и Гарри неуверенным движением нацепил на себя очки, взглянув на нахмурившуюся дочь. Гермиона тут же подсела к ней, пытаясь улыбнуться. Змеи выжидающе смотрели на него, словно готовясь к атаке. Юноша нахмурился, стремительно забежав по строчкам: «МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ И ПОЖИРАТЕЛЬ СМЕРТИ – ЧТО СВЯЗЫВАЕТ ДВУХ МОЛОДЫХ ЛЮДЕЙ?» «Добрый день, дамы и господа! Война закончилась, настали счастливые времена, и каждый волшебник счастлив в мире, где нет ужаса и страха за свою жизнь. Сегодня мы поговорим о нашем Национальном Достоянии, спасителе – Гарри Поттере. О мальчике, который выжил, про которого ходят великие истории и легенды. Про мальчика, не в первый раз спасший нас всех от Тёмного Лорда. На данный момент мистер Поттер учится на седьмом курсе в школе чародейства и волшебства «Хогвартс», доканчивая обучение, чтобы в будущем стать мракоборцем. И все же, перед этим прекрасным юношей открыты все дороги в Министерство Магии. Никогда не понимала, зачем нужно образование, если и без него можно жить прекрасно? Впрочем, это неважно. До недавнего времени мистер Джеймс-Поттер был желанным холостяком, ведь каждая дама Магической Британии мечтала стать его невестой. Однако, достоверные источники сообщили нам, что всё не так просто в личной жизни нашего Героя. И вот тут начинает задаваться вопрос: «какие отношения связывают молодого человека с бывшим Пожирателем Смерти, Драко Малфоем?». С единственным сыном в семье аристократичной семьи чистокровных Малфой, в которых никогда не отвергали тёмную магию, использую в различных, изощрённых способах, которые мы даже не можем себе представить. Оказалось, дамы и господа, молодые люди уже как несколько месяцев связаны супружескими узами, и у них растёт прекрасная, месячная дочь, которая по словам наших источников, выносил никто иной, как сам мистер Поттер! Юноши и души в себе не чают, растят прекрасного ребёнка, и разве не это доказывает нам, что такое истинная любовь, когда можно закрыть глаза на все предрассудки и стереотипы, окружающие нас? Мы все свободны, и любовь дает нам жить. Ведь именно это спасение наши молодые люди нашли в друг друге. И все таки, одно ужасное, печальное событие произошло в семье молодых родителей. Малфой-младший совершил убийство Нарциссы и Люциуса Малфоя, 16 марта 1999 года. Молодой человек убил собственных родителей, и любовь это, или сумасшествие наклонило его в эту ужасающую сторону, против собственной семьи? Суд неотлучно состоится 24 марта в Визенгамоте, при судье Совета по магическому законодательству – Долорес Амбридж, где мы сможем увидеть мистера Поттера. Заседание будет закрытым, но в скором времени мы все сможем узнать, что же всё-таки произошло в тот роковой день. До новых встреч. Всегда ваша, Рита Скиттер.» Гарри тяжело задышал, чувствуя как грохочет сердце. В глазах потемнело, и он с нечитаемым выражением лица откинулся на кресло, нервно постукивая пальцами по подлокотникам. Можно было бы считать все это дурацкими домыслами корреспондентов, очередной жареной сплетней от поганой Скиттер, падкой на дешевые сенсации, но к глубокому сожалению – или счастью, – все это было абсолютной правдой. Девушка тут же на него налетела, хватая за воротник: - О чем ты думал, кретин?! Что ты.. - возмутилась Паркинсон, чуть ли не брызжа слюной, повышая на него голос. Ее мопсоподобное лицо исказилось в злости, ноздри раздулись, а грубые слова так и вылетали из ее рта, делая неприятные удары прямо под дых. Гарри попытался не смотреть на неё. - Панси, - резко перебил её Блейз, сурово нахмурив брови. Девушка сразу замолчала, отодвинувшись от гриффиндорца, но все так же тяжело дыша, - это может быть плюсом. Как бы эгоистично это не звучало, но вот тут то Поттер сделал все правильно. Слизеринка хотела бы что-то сказать, уже недовольно приоткрыв тёмные губы, как в ее голове щелкнул рубильник, отсвечивая искорками в глазах, и её лицо изумлённо повернулось в сторону друга. - Мерлин, гениально.. - тихо прошептала она, хлопнув его по плечу, восторженно растянув губы в кривой усмешке. - Для начала, - Панси замолчала, скрестив руки на груди, - что произошло? - обратился он к Поттеру, - почему ты не сообщил нам о дате суда? Лицо Гарри оказалось серым, от недосыпа за все эти три дня, которые он провёл в одиночестве. Казалось, секунды длились минутами, минуты часами, а часы шли долгими-долгими месяцами. У него постоянно гудела черепная коробка, словно кто-то хотел взорвать её изнутри. Он не мог ни есть, ни пить, и Макгонагалл смотрела на него с каким-то жалким сожалением, отлучая юношу с уроков, будто бы это могло помочь. Но она понимала. В тот день он вернулся слишком поздно, и как неудивительно, директору всё доложили. Северус рвал и метал, Габриэль было безутешна, словно что-то понимая, а Гарри долго смотрел в пустоту, чувствуя, как заживо сгорает изнутри. Ему обещали сообщить об изменениях, или дате слушания, но Кингсли даже не написал ему, и в итоге он узнал о заветной дате суда через чёртову газету. Прошло всего четыре дня, но для Гарри это казалось долгими, и мучительными месяцами. Он знал, что будет сложно, но это оказалось труднее, чем он мог себе представить. С дочерью он практически не проводил времени, если не считая ночи, когда под её сопение он мог уснуть. Все валилось из рук, в глазах мутнело, и опять чувство вечной тошноты преследовало его. Он был плохим отцом. Он раздражался. Конечно, кошмары пришли так же неожиданно. Вот его спокойная жизнь в стенах школы – привычна, размеренна – он ищет свой дневник, учит уроки, крепко держит Малфоя за руку, а потом подскакивает на кровати, хватаясь за пижаму в том месте, где отчаянно бьётся сердце с ужасным стуком. К горлу подкатывает рвота, создавая новую волну ужасного ощущения, а потом он кричит. Долго, болезненно, до хрипоты в горле, пока связки окончательно не порвутся. Он тяжело дышит, чуть ли не барахтается, подзывая сонную домовиху сквозь острую боль, чтобы та поскорее забрала Габриель. Его руки громко шаркают по тумбочке в поиске очков, быстро нацепляя их на переносицу. Успокоиться не получалось: боль, фантомная, несущественная, распространяющая по всему телу, разливая ртуть в крови. Он на онемевших ногах поднимается с постели, распахивает широкое окно и дышит свежим, ночным воздухом. Только вот иногда этого становится недостаточно, поэтому он тянется к соседней тумбочке Драко, доставая из потрепанного блока крепкую сигару, вдыхая едкий дым, травящий лёгкие. А потом становится легче. - Кингсли не сообщил мне. Я только узнал, вычитав это из газеты, - пробормотал Гарри, устало проводя ладонью по растрепанным волосам - честно. Паркинсон выругалась себе под нос, плюхнувшись на диван напротив. Блейз взмахом палочки зажег камин, напряжено простукивая пальцами по ближайшей стене. - Почему они забрали его? - тихо спросила Гермиона, прикусив губу, - не думаю, что все улики указывают на вину Малфоя.. Блэка, извините, - сразу же исправила девушка. - Грейнджер, хватит смотреть на все сквозь розовые очки. Ты такая правильная, что отвратно - проворчала Паркинсон, кривя уголок рта. - Думаю, ты не будешь отрицать тот факт, что Министерство все ещё желает смерти всем Пожирателям, даже если они оправданы. М? - Власти, конечно, не всегда справедливы, - брюнетка издала громкий смешок, встретив строгий взгляд тёмных глаз. Гермиона продолжила, - но даже то письмо, которое получил.. Драко в тот день, абсолютно оправдывает его. Точнее.. - сразу спохватилась девушка, подправляя светлые локоны Габриель, - точнее, не оправдывает. Он все же убил Люциуса, но это ведь можно назвать... самозащитой? - Не сработает, - издал голос Блейз, усаживаясь рядом с подругой. - Люциус убил Нарциссу, Драко Люциуса, а самого его посадят в Азкабан. Они закрывают глаза на мораль, только по той причине, что они все прислуживали Тёмному Лорду. Вы тут не первый день и должны понимать, что Малфои больше не пользуются привилегиями. Министерство таким образом убьёт трёх зайцев одним выстрелом. - Но так неправильно! - запротестовала Джин. - Ты так этим шишкам скажи, дорогуша, - съязвила Паркинсон, буравя ту взглядом. Комната воцарилась гнетущим молчанием, и каждый думал о своём. Гермиона нервно грызла ногти, Блейз, казалось, смотрел в никуда, а Панси только и делала, что рассматривала комнату, но изредка бросала взгляд на реакцию Грейнджер, словно проверяя. В один момент Гарри встал с места, подойдя к дочери, подхватывая ее на руки и усаживаясь обратно на кресло. Со стороны был вид, что он тут – с ними – но Гермиона по его глазам видела, что его мысли и размышления витают где-то вдалеке, словно пытаясь найти верное решение. Через несколько минут долгой тишины, он посмотрел на окружающих его людей, тихо оповещая каждого: - Я могу... признаться во всем. О нас.. с ним. Забини долго смотрел на него, прищурив глаза. Девушки тихо сидели, иногда переглядываясь, после чего слизеринец медленно встал и выпрямившись, уверенно кивнул, покидая апартаменты. - Мы заглянем завтра, - прощебетала Паркинсон, и смазливо улыбнувшись, выпорхнула из помещения вслед за слизеринцем. Гарри ничего не понял. - Эй, - волнующийся голос Гермионы заставил его вынырнуть из мыслей, посмотрев на неё, - ты уверен? Если не хочешь, то не нужно давить на себя. Мы найдём выход. Всегда же находили, - тихо добавила она, заправляя непослушную прядь за ухо. Беспокойство в радужке цвета топленого шоколада затягивало. Джеймсу даже показалось, что он увидел её впервые, замечая, что Гермиона очень красива. Не привлекательна или симпатична, – а очень, очень красива. Глаза у него блестнули от нахлынувшей влаги из-за щемящей заботы и ласки от человека напротив, и чуть погодя, ему так сильно захотелось обнять её. - Ты чего? - озабоченно спросила она, вытирая рукавом кофты скупую слезинку на юношеском лице. - Ты же знаешь, что я люблю тебя? - пробормотал он, растягивая губы в неловкой улыбке. Грейнджер залилась краской, смущенно поджимая губы. - Конечно. *** Новый день начался до непривычности тоскливо. На дворе стоял весенний и безоблачно ясный, мартовский день, и внезапно Гарри захотелось больше всего выйти на улицу, вдохнув свежий запах листвы, веющий с Запретного леса. Во дворе жизнерадостно бегали дети, мрачные вороны по одиночке парили на девственном небосводе, а Гремучая ива тихо покачивалась в такт ветру, размахивая мощными ветвями. Юноша снова задумался о предстоящем событии, сжав руки до побеления костяшек. Как себя чувствует Драко? Что он ощущает, или как нему относятся окружающие его люди? Что произошло в мэноре, и как он убил Люциуса? Эти вопросы слишком давили, и ему снова захотелось уснуть беспокойным сном, забыв обо всем. Только вот, забыться не получиться. Это слишком засело в голове. Вздох получился жалким и рваным, поэтому перевернувшись на другой бок, Поттер с усилием потянулся к оправе очков на прикроватной тумбочке, напяливая их на себя. Пора думать о решении проблемы, надеясь на безоблачный исход. Перешагнув порог одинокой кухни в пижамных штанах, первым делом Поттер одним движением распахнул светлые шторы, жмурясь от внезапного света. Усевшись у стола на деревянный стул, он быстро призвал пергамент с пером, поспешно нацарапывая письмо Кингсли о предстоящем рассмотрении дела. Впрочем, как никак, Министр был и до статьи Скиттер осведомлён о «связи» между ним и Малфоем, поэтому шанс того, что можно было бы заручиться поддержкой главы Министерства все же был, чем Гарри просто не мог не воспользоваться, даже сквозь глубочайшее отрешение. Как было на самом деле забавно, если бы не так грустно. Суд на Малфоями был прошлым летом, и он выступал на нем как главный свидетель в защите Нарциссы и Драко. Миссис Малфой спасла ему жизнь, и если бы не она, то сейчас и он, и его друзья были бы мертвы, а вся Магическая Британия досталось бы Волен-де-Морту. Гарри не мог ее оставить, даже по той простой благодарности этой женщине. А Драко – мальчишка, на плечи которого возложили непомерный для него груз, слишком поздно осознав, что сделал неправильный выбор. Он должен был увидеть тех, кого так долго ненавидел и презирал, и кого его действия чуть не погубили – лишь попросить прощения, и он был бы прощен. Он должен был усвоить свой урок, и Азкабан не помог бы ему в этом. Сейчас все было труднее. Если до этого он и пальцем никого не тронул, то сейчас это сильно било по всей самообороне того факта, что во время войны Драко никого не тронул. Убийство ужасного, но все таки родного отца подставляло под сомнение все то, что Гарри так пытался строить во время слушания дела самого Малфоя-младшего. Все пошло в пух и прах – приходилось думать больше. В помещении звучал тик настенных часов, смешиваясь с мрачной тишиной. Гриффиндорец буквально слышал биение собственного сердца и тихое мирное дыхание своей груди, заламывая пальцы. Свет раннего солнца слепил глаза, виднеясь сквозь небольшое каменное оконце. Он глядел на него, прикрывая глаза, снова задумываясь о Драко. Не о проблемах, лжи или недосказанности. Просто о Драко, с его фарфоровой кожей в надменной усмешке, светлыми локонами в перемешку с чернильными прядями, вспоминая гладкость его волос. Серьезный взгляд пронзительных глаз цвета расплавленного серебра, или изящных рук с сильными пальцами. Ему не хватало хриплого голоса, и сильно – очень сильно – его самого. Вновь захотелось оказаться у Чёрного озера с ним: целовать бесчисленное количество раз, говорить ни о чем и сжимать чужие холодные ладони в своих, прижимая их к груди в попытках согреть. Он невыносимо смотрел на их общую кровать и вместе с тем думал, что если бы не он, его пребывание в этом доме протекало бы куда веселей. И даже эта мысль не заставила его сожалеть.. Незримое присутствие тоски сносила Габриэль, так похожая на них самих, из его крови и плоти. На самом деле, он считал себя никудышным отцом, в отличии от нахального хорька с белобрысой макушкой. Он не был таким умным, весёлым или заботливым, как нужно было бы вести себя с ребёнком. Благо хоть Гермиона помогала, а домовики просто обожали детей. Иногда он просто вызывал Винки, запираясь в собственной спальне, начиная выкуривать одну сигарету за другой. Всего четыре дня, но казалось, что время течёт слишком медленно. Он устал. Заведённый собственными мыслями, он даже не заметил как к окну подлетела маленькая, взъерошенная сова с письмецом в крючковатых когтях. Брюнет спохватился и пристав с места, нараспашку раскрыл окно, забирая пергамент и узнавая в птице знакомого Сычика. - Здравствуй, приятель - прошептал он погладив по загривку животное, улыбаясь уголком рта. Видимо, Уизли решили с ним связаться, - лети в Совятню. Я найду тебя. В обратном порядке Сычик полетел наверх и вдохнув в ноздри запах свежести, он плотно прикрыл окно, усаживаясь на нагретое место. Зашуршав бумагой, юноша быстро пробежался по строкам, вчитываясь в короткий текст: «Привет, Видел статью Скиттер вчера. Умеет же она сочинять.. ей бы в писатели. Впрочем, к чему это я? Папа передал, что в Министерстве устроили переполох из-за этой статьи, ведь они все же придерживаются определённого статуса, где «Герой Магической Британии» на их стороне. Кто же думал, что ты свяжешься с Пожирателем, правда? (без обид). Но больше меня поражает, что Малфой, или как его там, избавился от родителей. Я думал об этом и каким бы говнюком не был его папаша, что-то все равно не сходится. Ты ничего не знаешь? Мы могли бы встретиться. Буду ждать ответа. Рон.» Гарри откинулся на спинку стула, поджимая колени к груди. Он тяжело дышал, его губы дрожали, а в голове снова мутнело. Надо будить Габриель. *** Драко приходил в себя долго и тяжело, словно выныривая с глубины бескрайнего, душащего океана. Было холодно и очень больно, глаза упорно не желали открываться, ресницы слиплись испачканные в чем-то, мешая разглядеть пространство. Ему не хотелось просыпаться, и он с куда большим удовольствием остался бы там, в пустой тёплой комнате, но голова слишком трещала, чтобы полностью игнорировать боль. Попытка поднять руку вызвала приступив обжигающей боли, раздался тихий хрип – только спустя долгие мгновения, он понял, что хрипит сам. Голосовые связки, сорванные от беззвучного крика, отказывались нормально функционировать. С трудом сфокусировав зрение, он увидел над собой бесконечно чёрный потолок, чувствуя под лопатками холодный камень. Кажется, вспомнил. Последние дни были невпопад тяжелыми, и в какой-то степени безысходными, в мрачном свете одинокой свечи, которая толком то и не освещала ничего, кроме маленького уголка в сырой каморке. Железная дверь с решеткой пропускала сквозь себя холодный воздух, в углу стояло ведро для испражнений, а в остальном все было твёрдым, холодным, и омерзительно мерзким. Не сказать, что относились к нему хорошо. Совершенно нет. Первые два дня из него беспрерывно выбивали всю дурь, когда допрос начинал битый час стоять на одной точке. Почему Драко не говорил? – сам не знал. Однако испытывать садистское удовольствие при виде их багровых, перекошенных от злости лиц было странно, когда в ответ на язвительность он получал тяжелый пинок в солнечное сплетение, давясь смрадным воздухом. За эти дни ему вывернули два раза поломанную руку, оставили синюшный фингал под левым глазом, не забыв усыпать все тело разноцветными гематомами, даже не дожидаясь, пока не пройдут старые. И все же, как никак, он удивился, когда проснувшись от очередной потери сознания, заметил знакомый потолок. Где дементоры? Крауч-младший? Не смотря на всю пессимистичность, держался он крепко. Вполне знакомое, даже приятное чувство, когда ему хотелось провалиться сквозь землю и больше никогда не вставать. Не видеть этих злобных лиц, омерзительных людей, и бесчестных грязнокровок, строящих свои чертовы правила в мире, где им не суждено было появиться. Ну почему-то, сейчас эти мысли вызывали в нем какую-то горечь и осадок, который никак не объяснялся. Это было отвратительно, заставлять чувствовать себя каким-то извергом. Но при этом, что-то было в этом такое, что дарило странную лёгкость от осознания совершенных ошибок. От принятия того, что некогда было неотъемлемой частью его самого. И в этом, конечно, снова был замешан чертов Поттер. Было нечто весьма значимое, буквально заставляющее Малфоя просыпаться по утрам, переворачиваться на другой бок, и смотреть на мирно сопящее лицо гриффиндорского недоумка. Сколько бы он не думал, он не мог найти логического объяснения своим мыслям или фактическому источнику своих сильных чувств. Казалось, что так любить невозможно. Это была бессмысленная одержимость в человеке, которая держала в острых когтях его желудок, заставляя органы болезненно кровоточить. Но при этом, это отличалось от того, что он чувствовал ранее. Горящее тепло, сжигающее изнутри, одновременно не пугая, а скорее наоборот, утешая бушующий вихрь внутри. Оглядываясь назад, он мог расшифровать каждую свою реакцию, чувство, или рассеять безмолвное замешательство, которое делало его безумно слепым и глухим в то время. Он мог проследить свою растущую любовь, которая увеличивалось постепенно, выходя за все рамки, которые так складно пытался расставить Малфой. С каждым поцелуем, с каждым прикосновением, с каждой новой, ласковой улыбкой посвящённой ему одному, все становилось слишком чётким и ярким, чтобы быть правдой. Теперь все это имело смысл: бушующий, развратный, неугомонный, и чертовски искренний. Сводящий с ума, противоречивый Поттер, который сам не знает, чего хочет. Что может быть прекрасней, и в то же время удручающей? Пленящий своим безжалостным пламенем, которое так и поглощало – без остатка, насовсем. Сучок, которого, как могло показаться, было совершенно легко сломить, разломав пополам, но при попытке можно было понять, что это абсолютно невозможно. Поттер, который мог увидеть то, что не смогли разглядеть другие. Поттер, который стал светом в конце туннеля. Поттер, который не знал, что творил, но никогда не позволял этому остановить его. Чертов Поттер. Вдруг за дверью раздались резкие, грубые шаги, и усевшись сквозь резную боль в позвоночнике, он позволил себе опереться затылком о стену за спиной, тихо застонав от боли. Драко понадобилась вся выдержка, чтобы не дать себе первым поднять взгляд, терпеливо ожидая, пока его не начнут бить. Дверь отпирает знакомый мужчина, главный аврор Робардс в чёрном мундире, презрительно кривя лицо. Малфой не может сдержать смешка, все же поднимая на него глаза: - Суд состоится двадцать четвёртого марта в двенадцать часов дня, - заверил Гавейн своим раскатистым басом, хмуро разглядывая грязные стены, возвращая взор на слизеринца - в этот раз ты так просто не выкарабкаешься. Под перекрестием чужого внимания, не смотря на ужасный внешний вид, юноша лишь выше задирает подбородок на колкие слова – будто палку проглотил, – выпрямляется, напрягая широкие плечи. Конечно, он не святой, но он больше не Пожиратель. Никогда не был им, если варварство и убийства входят в обязательные критерии, как приглашение в ряды Тёмного Лорда. Впрочем, ему было плевать. Пусть налюбуется. - С чего это главный аврор решил посетить меня своим присутствием? - нарочито изумился Малфой, вздергивая аккуратные брови. - Перестань делать вид, что не понимаешь, - мужчина сжал зубы, пряча сцепленные в замок руки за спиной, - твой статус тебе не поможет. Гарри Поттер увидит твое мерзкое обличие в суде и тогда больше никто и никогда тебе не поможет. Жизнь определённо имела к Малфою личные счёты, потому что другого вывода просто не находилось. Драко раздраженно насупился, но былое высокомерие не потерял под резким перепадом и без этого дерьмового настроения. Юноша поджал губы, тихо сглатывая комок. - Причём тут Поттер? - демонстративно выплёвывая до боли знакомую фамилию, произнёс змей. Робардс хищно оскалил ровные зубы, вытаскивая из внутреннего карманы плотный свёрток. Драко глубоко выдохнул, чувствуя, как холодная капелька пота стекает по его виску вниз. Аврор снова принял невозмутимое выражение лица, протягивая газету. - Думаю, у тебя будет время подумать. Скиттер та ещё сплетница и показушница, но даже этот бредовый фиктив тебя не вытащит из этого дерьма. Удачи, Малфой. *** - Люди не верят в бредни Риты. Не знаю, что подумает общество про ваши отношения, но на ребёнка они точно не купятся. Панси сидела в кресле напротив Поттера, расправляя складки на чёрной клетчатой юбке. На пару мгновений появилось домовой эльф, расставляя на столик чашки с чаем и блюда, с различным десертом. Гарри тяжело осмотрел людей в помещении, тяжело вздыхая. Он долго думал той ночью, совершенно не поспав. Впрочем, хотя бы кошмары не мучали. - Почему ты так уверена? - спросила Гермиона, сидящая по правую руку от Гарри. - Потому что это полный бред. Мои родители написали мне сегодня утром, и знаешь, даже чистокровным кажется, что это полный абсурд, - ответила Паркинсон, откусывая кусочек песочного печенья. - Мама мне тоже писала. Она во Франции, и даже её безмозглым подружкам кажется, что это полный вздор, чтобы заработать побольше денег, - промолвил Блейз, подставив ладонь под щеку, устало оглядывая светлые стены. Без Нотта и Малфоя казалось, что перед ним абсолютно другой человек. Тихий, спокойный, вполне разумный, совершенно отличающийся от того парня, которого он видел последние семь лет. - Тогда я должен войти туда с Габриель, - тихо сказал брюнет, но недостаточно тихо, чтобы его не услышали. - Они не поверят, - размышляя, ответила встрепенувшаяся слизеринка. - Со мной будет профессор Снейп. Он крёстный Драко. - Письмо, палочки, Габриель... - протянула Грейнджер, задумчиво накручивая на палец русый локон. - Мне не нравится эта идея. Это твоя дочь и.. - И причина того, почему должны оправдать Драко! - громко перебила её Панси, чуть не разбив чашку. - Да что ты говоришь, Паркинсон? - нервно рассмеялась девушка, лихорадочно облизывая губы. - Где мораль? Нельзя припечатывать в эту ситуацию Габриель! Что за... Она сжала руки на подлокотниках, чуть ли не задыхаясь от возмущений. В принципе, Гермиона была в определённой части права, чуть ли не выкрикивая слова и дергая за ниточки. Гарри тоже думал об этом, но это не означало, что он так же разделяет её точку – слишком строго оценённого - мнения. Все же плюсов было гораздо больше, чем минусов. Этим не могли не воспользоваться. - Подожди, - протянул руку к Джин Поттер, вглядываясь в прищуренные глаза подруги, - давай трезво оценим ситуацию. Без морали, принципов и всего того, на что закроют глаза. Хорошо? - Хорошо. Слушаю. Грейнджер ссутулилась на месте, вжимаясь в спинку кресла. Она сурово поджала губы, скрещивая руки на груди и навострив уши. Панси нарочито громко фыркнула, обмениваясь взглядами с Забини. - В первую очередь я хотел бы рассказать им про нашу связь. Драко рассказывал, что быть вдалеке друг от друга, означает причинять физическое и моральное давление. Это истощает, и честно вам скажу, что чувствуя я себя просто ужасно, в ментальном плане, - проговорил гриффиндорец, теребя торчащую нитку из под обивки подушки. - Во вторых, я расскажу как выносил её и родил. Расскажу про то, как его выжгли на семейном гобелене и он принял родство Блэков. - Ему чертовски идёт чёрный цвет, - восхитилась Паркинсон, тяжело вздыхая под неодобрительный взгляд Поттера, сразу прикрыв рот рукой. - Спасибо за комментарий, - съязвил юноша, устраиваясь поудобней. - И в третьих, у нас есть Северус с этим чертовым письмом, чтобы доказать судье его невиновность. Он сглотнул и замер, снова отворачиваясь и оглядывая комнату, будто бы там было что-то спрятано. Было довольно неприятно ощущать молчание всеми фибрами тела, а в особенности, если знать, что хотят сказать окружающие. Тишину нарушила Гермиона, что-то долго обдумывая и под конец выговаривая то, что так долго хотела разузнать: - Я правильно понимаю, что без Драко вы оба... долго не продержитесь? - её голос украдкой дрогнул, заставляя молчание затянуться на чуть дольше. Гарри криво улыбнулся, пряча глаза под густой челкой. Надо было подстричься. - Да. *** На самом деле было довольно привычно тащить Рона под мантией-невидимкой с самого Хогсмида, а после него и по оживленным коридорам родной школы. Но было абсолютно неловко, вести его в семейные апартаменты Хогвартса, где все казалось для Гарри слишком.. личным. Да, определённо это слово. Например, их общая спальня с Малфоем, где каждая деталь и вещица говорила о том, что здесь живет слизеринец. Ванная, в которой на каждом углу стояли флакончики – подобно косметике миссис Уизли – которые принадлежали белобрысому хорьку, или кухня, на столешнице которой Гарри заваривал чай, где они с Драко часто занимались сексом. Абсолютно все в доме говорило о том, что здесь живет семья, и в частности – сам Малфой. Наверное, Гарри ожидал от друга бурной реакции, уже мысленно готовясь к неприятному разговору. Он и не наделся на то, что когда нибудь Уизли сможет нормально относится к его выбранной жизни. Правда когда они перешли порог портрета, то его крайне удивило то, что несмотря на весь внешний вид этого места, Рон был в абсолютно хорошем расположении духа, захваливая высокие потолки и широкие окна. - Выглядит уютно, - воодушевленно сказал он, стягивая с легкую курточку. - Это да-а, - потянул Поттер, чуть усмехаясь. Через секунду он словно оцепенел, громко спрашивая: - Ты наверное есть хочешь? У меня там много чего есть, - ненавязчиво настоял он, указывая в сторону кухни. - Спасибо, но я поел дома, - неловко пробурчал Билиус, ероша рыжее гнездо на голове. Гарри хмыкнул, вытаскивая из заднего кармана штанов пачку маггловских сигарет под странный взгляд Рона. - Подай одну, пожалуйста - мрачно попросил его юноша, протягивая ладонь. Брюнет с нечитаемым выражением лица покосился на него, протягивая плотную папиросу, - спасибо. Поттер, – как всегда – во время перекура, широко распахнул окно, зажигая концом палочки две сигареты. Оба вальяжно затянулись, глубоко дыша. Рон, казалось, смотрел далеко-далеко, в край Запретного леса ни о чем не думая. Гарри уловил его внимательный взгляд, негромко спрашивая: - Помнишь, как на втором курсе мы с тобой угнали форд мистера Уизли? - Мерлин.. мама задала ужасную трепку. Кричалка в Большом зале.. это был такой позор, - усмехнулся он, делая очередной втяг. - Она все ещё припоминает это. - Серьезно? - Конечно! - воскликнул парень, выдыхая дым. - Ты вроде бы должен помнить, что материально мы не так обеспечены. Машины это дорого. Гарри молча взглянул на свои пальцы, прикусив внутреннюю сторону щеки. Казалось, что он всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда дело касалось денег. И особенно неловко, когда они раньше с семьей Уизли ходили на Косой переулок перед началом учебного года. Наверное, каждый человек чувствует себя неловко, когда видит какое-либо превосходство над другими людьми, даже если дело касается приземлённых потребностей. Он поёжился, потушив бычок об маленькую баночку на подоконнике. - Тебя это Малфой надоумил курить? - поинтересовался Рон, повторяя движение друга и прикрывая широкий пролёт. - Не совсем, - болезненно ухмыльнулся Гарри, проведя вонючей ладонью по лицу. - Скорее, из-за него... не знаю. Молодой человек невнятно что-то промычал, глубоко вздыхая. Гарри быстрым кивком указал в сторону кухни, устремляясь к плите. Уизли небрежным взглядом быстро осмотрел поварню, усаживаясь на деревянный стул и сложив руки в замок. Небо за окном окрасились в нежно-голубой, птички громко что-то защебетали, а воздух наполнился ароматом насыщенного кофе. - Где Габриель? - полюбопытствовал гость, закинув колено на ногу, - как роль отца? - Я.. не в состоянии проводить с ней время на данный момент, - уныло промямлил Гарри. Не то чтобы он не хотел, просто... сейчас он был в унынии. Винки справляясь лучше чем он. - С ней сидят эльфы, может, Паркинсон.. - Паркинсон?! - воскликнул Рон. Проигнорировав недоумении в выражении веснушчатого лица, гриффиндорец продолжил: - ..может Северус, - Билиус выпучил глаза, - иногда Гермиона. Он замолчал, сделав терпкий глоток. Не хотелось говорить на щекотливую тему о его семье – он не в состоянии, Элизабет совершенно-точно все понимает, а Драко нет. Драко.. По всей видимости, в ожидании Рона он толком и не задумался о нем. Неприятный угол совести болезненно резанул по нему, и Джеймс стыдливо спрятал лицо в ладонях, сглатывая комок. - Мне тяжело без него. Парень сбоку внимательно посмотрел на него, привычно поджимая губы. - Знаешь, - начал он, - ты прав в том, что я всегда недолюбливал этого хорька. Но при этом мне кажется, что ты себя сильно загоняешь из-за него. Это так? - Поттер повёл плечом, неоднозначно отвечая. - Черт, - Уизли почесал затылок, о чем то призадумавшись, - что ты планируешь делать во время слушания? Дерьмовый. Очень дерьмовый вопрос. - Рассказать, - он поднял на него глаза, разглядывая голубую радужку, - всем. Рон еле заметно покачал головой, приподняв уголок губ. Весь его вид являл неподобающую ему забаву и смущение в момент, когда он все же не сдержался, растерянно улыбнувшись. Его рука по дружески легла на плечи Гарри и он воодушевленно шмыгнул, делая смачный хлебок. - Что? - с рассеянной насмешкой в голосе спросил брюнет. - Даже не знаю, - нелепо протянул парень, убирая руку. - Изменился ты, Гарри. Джеймс в упор посмотрел на Уизли, чуть наморщив лоб в непонимании. Однако, на его губах все так же играла слабая улыбка. - Я говорю о том, что ты изменился буквально за весь этот год. Не знаю, может, это война повлияла - на этом моменте его голос чуть понизился, - а может, этот Малфой. Но знаешь, теперь ты не смотришь на окружающих тебя людей так напряжённо. Я имею ввиду, что обычно ты легко поддавался давке общества, всегда о чем то размышляя и забывая о себе, - он замолчал дав переварить услышанное. - Сколько я нас помню, ты никогда не думал о том, чего хочешь сам. Может, мне не суждено тебя понять, но я знаю тебя. В конце концов, мы ведь были лучшими друзьями, - Рон пристально посмотрел на сжавшиеся на коленях руки, чуть помедлив. - И сейчас, с этим чертовым хорьком ты светишься изнутри. Это было всегда, Гарри. Я дурак, что не заметил, а если и не так, то это вы ослы, не почувствовали ничего. Я не буду ничего утверждать, но теперь я могу не беспокоиться за тебя. Просто хочу чтобы ты знал, что я рад видеть тебя таким. - Каким «таким»? - с хрипотцой в голосе спросил юноша. - Честным с самим собой конечно, - усмехнулся Рон. - Делай то, что считаешь нужным. Сколько людей, столько и мнений, братишка, - пробормотал он, почесав нос. - Поэтому перестань унывать, займись дочерью в конце то концов, а потом иди туда и порви всем зад, ни в чем не сомневаясь. Мы договорились? Гарри устремил на него пораженный взгляд, не веря в то, что услышал. Было чувство, что с ним сидит совершенно не тот мальчишка, которого он знал свои долгие школьные годы. Казалось, что это абсолютно другой человек. Только его волосы, взгляд и привычно-простецкое отношение ко всему выдавало его с потрохами, поэтому переведя сбитое дыхание в норму, он двумя руками обхватил друга за плечи, потянув на себя и обнимая так сильно, насколько он мог себе позволить. Как же они все таки выросли. - Ты чего? - выдохнул Уизли, уже отстранившись. Гарри снова посмотрел на него, почти не дыша. И почему-то, в голове играла пластинка с заевшей фразой: «Делай то, что считаешь нужным.»